Глава пятая
– Чем могу помочь?
Я заставила себя улыбнуться секретарю в администрации, надеясь, что я не выгляжу такой преступницей, какой себя чувствую.
– У меня есть рецепт лекарства, которое нужно принимать каждый день в школе, и моя подруга… – Я запнулась на этом слове и спросила себя, захочу ли я когда-нибудь после сегодняшнего дня снова назвать Ви подругой. – …моя подруга сказала, что мне нужно показать его медсестре. Так ли это, вы не знаете? – Я не могла поверить, что стою тут и собираюсь нарушить закон. В последние дни я часто вела себя необычно. Сначала темной ночью поехала к Патчу в какое-то сомнительное заведение. Теперь намерена залезть в его школьное досье. Что со мной не так? Нет – что не так с Патчем? Почему, когда речь идет о нем, я не могу удержаться от глупостей?
– Да-да, – важно подтвердила секретарь. – Все лекарства должны быть зарегистрированы. Кабинет медсестры вон там, третья дверь налево, напротив архива личных дел. – Она указала рукой на коридор позади себя. – Если медсестры нет, можешь посидеть на кушетке у нее в кабинете. Она скоро вернется.
Еще одна фальшивая улыбка. А я-то так надеялась, что все окажется не настолько просто.
На пути по коридору я несколько раз останавливалась, чтобы обернуться. За мной никого не было. В приемной звонил телефон, но до моего темного коридора звук доносился глухо, как из другого мира. Я была совсем одна и вольна делать, что вздумается. Я остановилась у третьей двери налево, глубоко вдохнула и постучала, но темное окно ясно свидетельствовало о том, что внутри никого нет. Я толкнула дверь. Она неохотно поддалась, со скрипом открывая взгляду маленькую комнатушку, выложенную видавшей виды белой плиткой. Мгновение я стояла в дверях, почти желая, чтобы пришла медсестра и у меня не осталось иного выхода, кроме как зарегистрировать таблетки и убраться восвояси. Торопливый взгляд напротив выцепил дверь с надписью «Архив личных дел». Там тоже было темно.
Я сфокусировала внимание на ноющей где-то в глубине сознания мысли. Патч утверждал, что не ходил в школу в прошлом году. Я была почти уверена, что он врет, но если нет, то есть ли вообще у него дело? По крайней мере, рассудила я, у него должен быть домашний адрес. Карта прививок, оценки прошлого семестра. И все же. Маячившее на горизонте отстранение от занятий казалось слишком дорогой ценой за возможность заглянуть в карту прививок Патча.
Я оперлась плечом о стену и посмотрела на часы. Ви сказала мне ждать сигнала. Сказала, я его не пропущу. Отлично.
Телефон в приемной снова зазвонил, и секретарь подняла трубку.
Покусывая губу, я еще раз бросила взгляд на дверь с надписью «Архив личных дел». Очень может быть, что дверь заперта. Личные дела учеников, наверное, считаются секретной информацией. Не важно, что за диверсию устроила Ви – если дверь заперта, мне туда не попасть.
Я перевесила рюкзак на другое плечо. Еще одна минута утекла. Я подумала, не лучше ли уйти… Но что, если Ви была права и он меня преследует? Регулярное общение с ним на уроке биологии могло подвергнуть меня опасности. Я обязана защищать себя… разве нет? Если дверь не заперта и файлы разложены по алфавиту, я могла бы без труда найти Патча. Еще несколько секунд на то, чтобы проверить его папку на наличие красных закладок, и я управлюсь со всем меньше, чем за минуту. А это так мало, что можно считать, будто я туда и не входила.
В приемной вдруг стало необычно тихо. Неожиданно из-за угла появилась Ви. Пригнувшись и стараясь держаться поближе к стене, она шла в мою сторону, то и дело бросая вороватые взгляды через плечо. Так обычно передвигаются шпионы в старых фильмах.
– Все под контролем, – прошептала она.
– Что случилось с секретарем?
– Ей пришлось на минутку выйти.
– Пришлось? Ты ведь ее не обезвредила, я надеюсь?
– В другой раз.
Что ж, нужно быть благодарными Богу и за малое.
– Я позвонила из телефонной будки снаружи и сказала, что в школе заложена бомба, – сообщила Ви. – Секретарь вызвала полицию и побежала искать директора.
– Ви!
– Время идет, – постучала Ви по запястью. – Мы ведь не хотим оказаться здесь, когда приедут полицейские.
А я-то думала.
Мы с Ви смерили взглядом дверь в архив.
– Посторонись, – сказала Ви, отодвигая меня бедром.
Она натянула рукав на кулак и ударила в стекло. Ничего не произошло.
– Это была разминка, – она размахнулась, чтобы ударить еще раз, но я перехватила ее руку.
– Может, она открыта, – я повернула ручку, и дверь распахнулась.
– Ну, так неинтересно, – разочарованно произнесла Ви.
Спорное утверждение.
– Ты заходи, – скомандовала Ви, – а я буду следить за обстановкой. Если все пройдет хорошо, встретимся через час в мексиканском ресторане на углу Дрейк и Бич.
И она удалилась по коридору той же шпионской походкой.
Я осталась стоять наполовину снаружи, наполовину внутри тесной комнаты, от стены до стены заполненной шкафами с папками. Прежде чем совесть успела меня отговорить от затеи, я вошла внутрь и закрыла дверь, навалившись на нее спиной.
Сделав глубокий вдох, я сбросила рюкзак и принялась искать, водя пальцем по лицевой стороне ящиков. Нашла ящик с пометкой «кар-куф». Один рывок, и он с шумом открылся, являя взгляду помеченные от руки папки. В этот момент я подумала, что школа Колдуотер, наверное, последняя некомпьютеризированная школа во всей стране.
Вдруг в глаза мне бросилось слово «Киприано».
Я вытянула папку из переполненного ящика. Секунду я держала ее в руках, пытаясь убедить себя, что ничего особенно ужасного в том, что я собираюсь сделать, нет. Ну и что, если там личные сведения? Как соседка Патча по парте и партнер по заданию, я имею право все знать.
Коридор снаружи заполнился голосами.
Я раскрыла папку и оторопела. Не может такого быть.
Голоса приближались.
Не глядя, я засунула папку обратно и толкнула ящик, который с грохотом задвинулся в шкаф. Я повернулась и замерла. По другую сторону стекла стоял застывший на месте директор и пристально смотрел на меня.
О чем бы он ни говорил группе, которая, кажется, состояла из всех лучших игроков школьной команды, это вылетело у него из головы.
– Прошу меня извинить. Я на секунду, – услышала я. Группа торопливо прошла дальше. Он не двинулся с места.
– Здесь нельзя находиться ученикам, – сказал он, открыв дверь.
Я попыталась сделать беспомощное лицо.
– Простите, пожалуйста. Я пыталась найти кабинет медсестры. Секретарь сказала, третья дверь направо, но я, наверное, перепутала… – Я подняла руки вверх. – Я потерялась.
Прежде чем он успел заговорить, я схватилась за застежку рюкзака.
– Мне надо зарегистрировать вот это. Таблетки железа, – объяснила я. – У меня анемия.
Мгновение он испытующе смотрел на меня, наморщив лоб. Я буквально видела, как он про себя взвешивает альтернативы: торчать тут и разбираться со мной или разбираться с угрозой взрыва. Он указал подбородком в сторону выхода.
– Все должны немедленно покинуть здание.
Он придержал распахнутую дверь, и я проскользнула под его рукой, пытаясь изобразить широченную улыбку.
Часом позже я прокралась в угловую кабинку мексиканского ресторана на углу Дрейк и Бич. На стене надо мной висели керамический кактус и чучело койота. К столику тут же поспешил человек, рост которого, казалось, был меньше, чем ширина его сомбреро. Бренча на гитаре, он пел мне серенаду, пока официантка несла меню. Я нахмурилась, прочитав надпись на обложке. «Граница». Я здесь раньше не обедала, но название было мне смутно знакомо.
Ви подошла сзади и плюхнулась на стул напротив.
За ней по пятам следовал официант.
– Четыре чимиса, побольше сметаны, начос и черные бобы, – сказала Ви, даже не заглянув в меню.
– Один красный буррито, – добавила я.
– Отдельный счет? – спросил он.
– Я за нее платить не буду, – сказали мы с Ви хором.
– Четыре чимиса, – повторила я, когда официант ушел. – Сгораю от нетерпения узнать, как обстоит дело с фруктовой диетой.
– Даже не начинай. Я умираю с голоду. С самого обеда не ела, – она помедлила. – Если не считать тамалес. А я их не считаю.
Ви была чувственной, по-скандинавски светловолосой и в неконсервативном понимании невероятно привлекательной. Бывали времена, когда только наша дружба стояла на пути моей зависти. Единственное, в чем я выигрываю у Ви, – это ноги. Ну и, возможно, обмен веществ. Но уж точно не волосы.
– Надеюсь, он скоро принесет картошку, – сказала Ви. – Я пойду пятнами, если через сорок пять секунд не съем что-нибудь соленое. И вообще, замени несколько букв в слове «хорошо», и ты поймешь, каково мне на этой диете.
– Сальса делается из помидоров, – заметила я. – Это красный. И авокадо – это фрукт. Кажется.
Ее лицо посветлело.
– И закажем безалкогольные клубничные дайкири.
Ви была права. На этой диете не так уж сложно сидеть.
– Я на секунду, – она встала из-за столика. – Те самые дни. А потом я хочу услышать все до последней детали.
Поджидая ее, я вдруг поймала себя на том, что наблюдаю за парнем, который убирался на расстоянии в несколько столиков от меня. Он был весь в работе – оттирал тряпкой стол. Было что-то до странного знакомое в его движениях, в том, как рубашка облегала стройную спину. Словно бы почувствовав, что на него смотрят, он выпрямился и повернулся, посмотрев мне в глаза ровно в тот самый момент, как я поняла, что в нем показалось мне таким знакомым.
Патч.
Мне было трудно поверить в это. Я чуть не хлопнула себя по лбу, вспомнив, как он говорил мне, что работает здесь.
Он подошел, вытирая руки о фартук, и, очевидно, наслаждаясь тем, как я смущенно искала возможность сбежать и не нашла другого выхода, кроме как глубже забиться в кабинку.
– Так-так, – протянул он. – Видеть меня пять дней в неделю недостаточно? Решила посвятить мне и вечер тоже?
– Приношу свои извинения за это неудачное совпадение.
Он опустился на стул Ви и положил руки на стол – они оказались такими длинными, что захватили часть моей половины. Он взял мой стакан и стал вертеть в руках.
– Здесь все места заняты, – сказала я. Он не ответил, тогда я отобрала свой стакан и сделала глоток воды, нечаянно проглотив кусочек льда. Он обжег мне все внутри. – Тебе случайно не надо работать вместо того, чтобы болтать с клиентами?
У меня перехватило дыхание. Он улыбнулся.
– Что ты делаешь в воскресенье вечером?
Я фыркнула. Нечаянно.
– Ты приглашаешь меня на свидание?
– Ты становишься дерзкой. Мне нравится это, Ангел.
– Мне все равно, что там тебе нравится. Я с тобой никуда не пойду. Никаких свиданий. Наедине с тобой – ни за что. – Мне захотелось пнуть себя из-за того, что меня бросило в жар при мысли о вечере наедине с Патчем. Скорее всего, он даже не имел в виду ничего подобного. Скорее всего, он доставал меня по причинам, известным только ему одному. – Постой, ты что, назвал меня ангелом? – спросила я.
– А если так?
– Мне не нравится.
– Мне все равно, – ухмыльнулся он. – Ангел.
Он перегнулся через стол, поднес руку к моему лицу и провел пальцем по уголку моих губ. Я отстранилась, но слишком поздно.
Он растер блеск для губ между большим и указательным пальцами.
– Тебе было бы лучше без него.
Я попыталась вспомнить, о чем мы говорили, но куда больше усилий я потратила на то, чтобы не показать, будто меня вывело из равновесия его прикосновение. Я отбросила волосы назад, пытаясь найти потерянную нить разговора.
– Как бы там ни было, мне нельзя никуда ходить в ночь перед школой.
– Жалко. На берегу будет вечеринка. Я думал, мы можем пойти вместе.
Его голос звучал искренне.
Я не могла понять его. Вообще. Жар все еще не оставлял меня, и я сделала долгий глоток через соломинку в попытке охладить чувства ледяной водой. Быть наедине с Патчем заманчиво, но и опасно. Я не знала, почему, но доверилась в этом интуиции.
Я изобразила зевок.
– Ну, я уже сказала, это ночь перед школой.
Надеясь уговорить скорее себя, чем его, я добавила:
– Если эта вечеринка понравится тебе, то я почти уверена, что мне – нет.
«Вот так, – подумала я. – Вопрос закрыт».
А потом, безо всякого повода, продолжила:
– А почему ты вообще хотел меня пригласить?
До этого самого момента я не переставала твердить себе, что мне все равно, что думает обо мне Патч. Но теперь я знала, что это была неправда. Даже если потом это будет меня мучить, Патч настолько меня заинтриговал, что я готова была идти с ним практически куда угодно.
– Хочу быть с тобой наедине, – ответил Патч.
И тут включилась моя защита.
– Слушай, Патч, я не хочу показаться грубой, но…
– Еще как хочешь.
– Ты первый начал! – Прелестно. Очень по-взрослому. – Я не могу пойти на эту вечеринку. Конец.
– Потому что тебе нельзя гулять ночью перед школой или потому что ты боишься оказаться наедине со мной?
– И то, и другое, – признание просто выскользнуло само собой.
– Ты боишься всех парней… или только меня?
Я закатила глаза, словно бы говоря: «Я не отвечаю на такие дурацкие вопросы».
– Тебе со мной неспокойно? – выражение его лица было нейтральным, но я видела, что в глубине прячется задумчивая улыбка.
Да, если честно, именно так он на меня действовал. А еще у него было свойство стирать все разумные мысли у меня из головы.
– Прости, – сказала я. – О чем мы говорили?
– О тебе.
– Обо мне?
– О твоей личной жизни.
Я засмеялась, не зная, что ответить.
– Если разговор пойдет обо мне… и противоположном поле… Ви уже произнесла целую речь. Второй раз мне повторять не надо.
– И что же поведала тебе старая мудрая Ви?
Я сосредоточила взгляд на своих руках, потом вовсе убрала их под стол.
– Даже представить не могу, с чего это ты так заинтересован.
Он мягко покачал головой.
– Заинтересован? Мы говорим о тебе. Я зачарован.
Он божественно улыбнулся. От такой улыбки учащается пульс. Во всяком случае, мой участился.
– Думаю, тебе стоит вернуться к работе, – сказала я.
– Хоть и такой ценой, но я рад, что в школе нет никого, кто бы отвечал твоим требованиям.
– Ах, да, совсем забыла, ты же специалист в моих так называемых требованиях, – съязвила я.
Он посмотрел на меня так, что я почувствовала себя прозрачной.
– Ты ведь не зажатая, Нора. И не стеснительная. Тебе просто нужна очень серьезная причина, чтобы свернуть с обычной дороги и сойтись с кем-то ближе.
– Я больше не хочу обсуждать меня.
– Ты думаешь, что у тебя все под контролем.
– Неправда, – сказала я. – Ну, например, вот я почти ничего не знаю… о тебе.
– Ты не готова узнать меня.
В его тоне не было и намека на шутку. По правде говоря, он был резким, как лезвие бритвы.
– Я видела твое личное дело.
Слова на мгновение повисли в воздухе, а потом глаза Патча встретили мой взгляд.
– Мне кажется, это противозаконно, – спокойно сказал он.
– Твое дело пусто. Ничего. Нет даже карты прививок.
Он даже не попытался притвориться удивленным. Откинулся на стуле и сверкнул темными глазами.
– И ты говоришь мне об этом, потому что боишься, что я могу кого-то чем-то заразить? Корью, свинкой?
– Я говорю тебе об этом, чтобы ты знал, что я в курсе, что здесь что-то нечисто. Всех ты не обманул. Я выясню, чего ты добиваешься. Я тебя поймаю.
– Не могу дождаться.
Я покраснела, слишком поздно уловив двусмысленность. Поверх головы Патча было видно, как сзади подходит Ви, лавируя между столиками.
– Ви идет, – сказала я. – Тебе пора.
Продолжая задумчиво разглядывать меня, он не двинулся с места.
– Почему ты так на меня смотришь? – с вызовом спросила я.
Он наклонился вперед, собираясь встать.
– Потому что ты совсем не такая, как я ожидал.
– Ты тоже, – отозвалась я. – Ты гораздо хуже.