НА КАРНАВАЛЕ
«Так, дорогой, завтра мы идем на съемку. Ты уже дома совсем засиделся, да и деньги никогда лишними не бывают», – решительно даже не предложила, а утвердила я. Действительно, что-то мой муж, проводя свой отпуск исключительно на диване перед телевизором или лежа на том же диване с компьютером на животе начал «хиреть». Стал раздражительным, спать стал плохо, начались капризы в еде… В общем, решила я, надо сменить обстановку. В этом году мы не смогли выбраться в свой любимый Коктебель, поэтому остались дома. Решили почаще ездить за город, в лес, по грибы (осень как-никак), но погода продолжала радовать нас теплом, дождей вот уже месяц не было, и грибов, соответственно, не наблюдалось. Правда, один раз за город мы все же выехали, побродили по окрестностям и вернулись с пустыми корзинками. На этом наш энтузиазм закончился. Два раза приглашали друзей на пикник. Но отпуск то длинный. Надо чем-то занять супруга! Вот я и придумала. Нашла в интернете объявление о наборе массовки на съемку Новогоднего огонька. Что ж, осень, видно, самое подходящее время для таких съемок, плевать, что на улице двадцать семь тепла, надо взять яркие куртки, шапки, зимние сапоги (тоже, желательно, ярких расцветок) и прийти на студию в восемь утра. Продолжительность съемок – четыре дня, правда, можно записаться на меньшее количество. Я сразу набрала номер и, услышав милый женский голосок, попросила внести нас в список со вторника по четверг (было воскресенье), рассчитывая, что в понедельник я найду и приготовлю все яркие зимние вещи. Девушка, немного поколебавшись, спросила, сколько нам лет, сказав, что в группу набирают довольно молодых людей. «Тридцать пять – это предел». «Подумаешь, мы с мужем прекрасно выглядим, мне лично больше тридцати трех никто не дает», – гордо заявила я. «Ну, если вы так прекрасно выглядите, ждем вас во вторник», – прощебетала девушка.
Сказано – сделано. Мужа я оповестила. Он и не возражал, наоборот, оживился, узнав, что в съемках будут принимать участие украинские «звезды», поставил фотоаппарат на зарядку. Его только смутил ранний подъем (в пять утра, чтобы не опоздать) и поздний приход (съемки заканчивались в десять, значит, дома мы будем не раньше половины двенадцатого). А так он даже развеселился. Весь день мы с ним оживленно выбирали и обсуждали наши съемочные наряды – две лыжные куртки, меховые перчатки, два ярких шарфика ручной вязки, ушанка, пуховая шапочка, сапоги-дутики – и под вечер сели пить чай умиротворенные и успокоенные. «Знаешь, а за такие долгие съемки нам должны заплатить еще больше, – уверенно заявила я. – Это в объявлении и в ведомости пишут одно, а выдают другое. Моя подруга не раз снималась в массовках, так она такие деньги загребала!». Муж удовлетворенно кивнул и расплылся в улыбке. Так, настроенные на самое лучшее, мы легли спать.
Утро началось с противного дребезжащего звонка нашего старого будильника. Открыв глаза в кромешной темноте, я вспомнила, что все-таки надо подниматься. Кошмар!!! Давно я не вставала так рано. Что поделать, осень! Светать начнет только через час. Толкнула мужа в бок. «С ума сошла?! Чего ты меня толкаешь, у меня отпуск?!». Я придала лицу самое лучезарное выражение, а голосу – бодрые, веселые нотки и прощебетала, что сегодня у нас занимательный и полезный день. Мы развлечемся и заработаем деньги. Немного попыхтев, муж все же понялся и пошел в ванную. Быстро позавтракав, мы принялись упаковывать съемочные вещи, и тут нас поджидало горькое разочарование. Такие яркие, красивые и, казалось, невесомые, они не укладывались в небольшие спортивные сумки, пришлось упаковывать их в дорожные баулы. Мало того, что выглядеть мы стали как рыночные торговцы, баулы еще оказались довольно тяжелыми. «Может, ушанку выложим, и меховые перчатки заменим вязаными?» – робко предложил муж. «Да ты что! В таких прикидах мы будем в центре внимания, а так – на задворках. Может, нам еще за наряды доплатят!» – прошипела я, и мы тронулись в путь.
Напрасно мы надеялись, что в такой ранний час автобусы и трамваи ходят полупустыми. Нет! Город уже вовсю кипел жизнью. И, хотя нам удалось с первой попытки залезть в автобус, всю дорогу мы просто провисели над своими баулами, слыша нелестные реплики от спотыкающихся о них людей. А в трамвай нас внесла толпа. Вынесла тоже… Благо, на той остановке, что была нам нужна. Вот она, киностудия и толпа у входа. Конечно, это съемочная группа. Мы весело зашагали к «коллегам», но, по мере приближения, наше веселье спадало. «Коллегами» оказались… дети. Вернее, те, кто нам уже годился в дети. Молодые люди от 18 до 25 лет весело что-то обсуждали, курили и потягивали пиво. «Я вчера домой в два часа только пришел, а в шесть уже встал», «Ой, а меня просто ноги сегодня не держат после вчерашних танцев», «Что ноги! Я вот руки с трудом поднимаю. Факелы такие тяжелые!!!». «Ребята, вы на съемки новогоднего огонька?» – поинтересовалась я, муж же отошел в сторону и, безмятежно улыбаясь, достал сигареты. Ребята дружно кивнули, Однако, услышав, что мы тоже и туда же, с нескрываемой жалостью посмотрели на меня и на моего упитанного мужа. «Вы устанете, – категорично заявила одна девушка. – Мне восемнадцать, но я вчера еле выдержала, если б не так нужны были деньги, ни за что бы не пришла». «Вы готовы весь день прыгать, подтанцовывать и таскать факелы?». «Да ерунда! Я и так каждый день прыгаю на кухне и таскаю сумки из магазина!» – беспечно заявила я и отошла к мужу. «Ты слышал? Ерунда какая! Подтанцуем, попрыгаем, факелами помашем! Справимся!».
Войдя в зал, предназначенный для съемок, мы столкнулись с первой неприятной неожиданностью. В зале отсутствовал кондиционер. Конечно, осень. Но на улице – двадцать семь градусов, а здесь закрытые окна и масса софитов, подогревающих воздух. Было душноватенько! Но мы с мужем, улыбаясь, подошли к менеджеру съемочной группы и представились. Женщина кивнула, нашла нас в списке и сразу обратила к нам удивленные глаза. «Сколько вам лет?»
«Мы еще молоды!» – рассмеялся муж. Ох, не к добру!
Перебрав наш гардероб, менеджер отобрала куртки, меховые перчатки, дутики. «Можно обойтись без шарфов, да и вам будет легче, в помещении духота, а окна открывать нельзя». Мы переоделись и пошли на отборочный тур. Нас определили «парой номер тринадцать» и поставили в пятый ряд. Надо сказать, что всего рядов было шесть, но в последнем, как я заметила, топтались те, чей наряд никак не соответствовал зимнему. «Так, массовка! Включаю музыку, и мы начинаем двигаться! Произвольные танцы! Представьте, что вы с друзьями за городом, ждете полночи и танцуете у костра! Можете повернуться друг к другу лицами, но ряды не нарушать. Все должно быть строго по рядам и непринужденно!». Интересно, как это может сочетаться строгий порядок и непринужденность? Ну да ладно! Включили музыку, и мы «запорхали». Надо сказать, что мой муж прекрасно танцует. Он, несмотря на вес, изящно извивался, выбрасывал вперед руки и ноги, слегка приседал и подпрыгивал. В общем, выкладывался вовсю. Я же тихонько переминалась с ноги на ногу романтично закатив глаза под потолок. «Стоп! Молодцы! Все молодцы, особенно пара номер тринадцать!»
Ого! Нас похвалили! Мы вдохнули, подтянулись и приготовились к следующему туру. «Сейчас поприветствуем Ани Лорак!» – раздалось из микрофона. «Хлопаем, хлопаем! Подпрыгиваем, изображаем радость на лице!». Мы усиленно захлопали. Никого. Может, из-за четырех рядов нам не видно? Мы начали усиленно подпрыгивать. Никого! Значит, надо подождать. Мы ждали звезду, хлопая и прыгая, но ничего не дождались. «Насчет звезды это так, для отмазки. А вы что, не поняли?» – огорошила нас соседка справа. «Они сюда и не ездят. Зачем? Кондиционера нет, интерьер посредственный. Здесь только толпу снимают». Вот это да! Муж разочарованно застегнул карман куртки, в котором у него лежал фотоаппарат.
«Та-а-ак! А теперь присели, поднесли руки к губам, дышим на них, вам холодно и вы пытаетесь согреть руки своим дыханием! Пара номер тринадцать!!! Снимите меховые варежки и закиньте их к чертям собачьим!» Быстренько снимаем перчатки и отбрасываем в угол. При команде «присели» с ужасом смотрю на мужа. У него проблемы с коленями и присесть для него тоже весьма проблемно. Ничего! Молодец! Пыхтя и краснея, муж присел, поднес ладони к губам и застыл, выпучив глаза. «Гримеры! Бегом на площадку, нанесите белила вон тому мужчине, а то он как из бани». Это о моем муже. «Мужчина! Закатите глаза назад, а то они выпадут из ваших глазниц!». Ого! А вот это уже черный юмор! С жалостью смотрю на своего выбеленного мужа. Глаза он все же вернул в нормальное положение, но краснота проступает и сквозь белила. «Начали!»… Хорошо, что съемка через двадцать минут закончилась. Помогаю мужу подняться. «Сколько раз тебе говорила, приседай по утрам вместе со мной! Я нормально вынесла, а ты…». Муж пыхтит и утирается кончиком шарфа.
«Массовка! Прыгаем! Начался снегопад, и мы бурно радуемся этому!» Прыжки я люблю. Люблю оторваться от земли, взлететь вверх, помечтать о чем-то… Десять минут, двадцать, полчаса… Сколько же можно прыгать, и где мой муж?! Ага, вон он, валяется под елочкой. Ну да, камеры там нет, можно отлежаться. Через полчаса я с трудом приземлилась. Тело по инерции взлетало, но умом я понимала – все, хватит! Приземлилась. Подошла, растолкала мужа. Он уже начал засыпать. «Я тут с менеджером договорился, я в этих кадрах не буду присутствовать», – бормочет в свое оправдание. Презрительно усмехнувшись, иду на площадку. Он плетется следом.
«Т-а-ак! А теперь представим: куранты бьют двенадцать!!! Что мы делаем! Конечно, обнимаемся, можно поцеловаться! Мужчины, обняли своих женщин и начинаем слегка покачиваться в такт мелодии! Пара номер тринадцать! Можете на время обнимания снять свои меховые варежки!». Что ж, мы оживленно подпрыгиваем, веселимся, как можем, затем, скинув варежки, обнимаемся… Муж почему то навалился на меня и тяжело задышал в ухо. Мы покачиваемся… Мелодия просто очаровательна… Имре Кальман, кажется. «Боже, как я устал», – слышу шипение в ухо. Я и сама еле стою на ногах. Потому и покачиваюсь. Как ни странно, в такт. Покачались… Часа два, наверное.
Отвожу мужа к стеночке, заботливо прислоняю. Объявлен перерыв. Можно попить чаю, перекусить. С ужасом вспоминаю, что еды и чая, соответственно, у нас нет. Я думала, что кинокомпания организует нам бутерброды с чаепитием, но… торопливо выбегаю из помещения (перерыв то всего полчаса), покупаю в ближнем киоске пирожки с повидлом и бутылку минеральной воды). Мы торопливо перекусываем, и… снова в бой.
«Массовка! Вы отдохнули, перекусили! Так что встали и машем руками! К нам едет Дед Мороз! Он же Сергей Пенкин. Сейчас он исполнит все ваши желания!!! Прыгаем, приветствуем его, размахиваем факелами». После этих реплик нам всем вручают факелы. Ого! Сколько же эта махина весит?! И этим я должна махать?! Напрягаю мышцы рук, подымаю факел. Слышу сопение мужа: «Не бойся, я тебя поддержу». С ужасом замечаю, что все девочки из массовки, поднапрягшись, подымают факелы и даже пытаются придать им какое-то движение. «Массовка!!! Побежали с факелами к Деду Морозу! Мы указываем ему путь! В лесу темно, он может потеряться!». Да теряйся ты, Дедушка Мороз! Может, тогда наши мучения закончатся! Мы бежим. С трудом тащу огненный рожок именуемый факелом. Чувствую, муж подставляет свое плечо: «Можешь локоть с грузом поставить на него. Легче будет. Так и делаю. Действительно легче, но все же очень тяжело. «Пара номер тринадцать! Кончайте нежности! Соблюдайте дистанцию!». Поспешно отбегаю от мужа. Мы осветили дорожку, можно расходиться на перерыв. «Иди, сфотографируйся с Пенкиным, он действительно в роли Деда Мороза», – вяло толкаю в бок мужа. «Да ну его на… Из-за него твой остеохандроз разыгрался», – бормочет муж…
Съемки закончились в одиннадцать. На два часа позже. Денег выдали на десять гривен меньше. «Сегодня массовки больше чем ожидалось. Пришли все, в том числе и незапланированные, – менеджер почему-то выразительно смотрит на нас. – Но ничего, завтра мы вновь встречаемся, и вы получите больше ожидаемого!».
Мы с мужем устало бредем домой. Пешком. Трамвая, а затем и автобуса решили не ждать, и за каких-то сорок минут мы уже были дома. Раздевшись, падаем в постель. Ни есть, ни пить уже не хочется.
Утро. Противно дребезжит наш будильник. Темнота. Встаю, выключаю его, толкаю мужа. «Дорогой, на съемки!», и застываю, услышав поток не вполне литературной брани. Изо всего потока удалось понять, что «ноги нашей там больше не будет», что «видел он эту киностудию в белых тапочках в гробу» и что «пусть они себе эту десятку засунут в…». Ну, понятно куда. Я облегченно вздыхаю и заваливаюсь в постель. Поспать еще можно, ведь только пять часов.