О крещении
Прежде всего будем говорить о божественном крещении, потому что оно – начало наших таинств. Впрочем, так как крещению предшествует наше плотское рождение, то надо сначала сказать и о совершаемой при этом молитве. Так как после рождения по плоти мы возводимся к возрождению Духом, то Церковь Христова, нескверная и очищенная о Христе в благочестивых, тотчас очищает наше греховное и плотское рождение[11].
26. Для чего сразу же после рождения младенца священник совершает молитву
Когда от благочестивой женщины родится младенец, приходит священник и славословит
Бога, благодаря Его за то, что родился человек в мир (Ин. 16,21). Затем, знаменуя, благословляет новорожденного и молит Бога, чтобы младенец был жив и сподобился крещения и помазания. Испрашивая у Господа для матери всего, что нужно ко спасению, он преподает и находящимся при ней женщинам благодать и освящение и разрешение приступить к своим обычным делам, невзирая на то, что они причастны нечистоте, без которой не бывает родов, и несмотря на завистливые смущения от лукавого, могущие приразиться к ним ради того, что они послужили рождению, совершившемуся во грехе и сладострастии, которое признается некоторыми и бывает преддверием тления и смерти.
27. Последовательное объяснение того, что совершается перед крещением, во время и после него
Осенив воду знамением креста в предвестие божественного крещения, иерей окропляет дом.
Затем он знаменует также и младенца. Он полагает крест ему на чело – ради ума, на уста – ради словесного дара и дыхания, и на сердце – чтобы сообщить ему жизненную силу и чтобы хранила его благодать до спасительного крещения. После чего, преподав всем разрешение, священник отходит.
На восьмой же день кто-либо приносит младенца пред лицо Божие, и перед церковными дверями, как не освященного еще крещением, опять запечатлевает его иерей крестным знаменем на челе, устах и груди и со священной молитвой дает ему имя, избранное родителями, которые участвуют в обряде крещения[12].
28. О том, что и Господь принял имя на восьмой день, когда наречен был Иисусом
Так это было и с Господом, когда, приняв обрезание на восьмой день, Он был наречен Иисусом. У нас обрезания нет, потому что Спаситель исполнил за нас требования закона и избавил нас от рабства закону. Нам же Он дал иное обрезание для всего нашего существа – божественное крещение, которое не плоть обрезывает, но отъемлет грех.
У древних иудеев обрезание совершалось на восьмой день – и теперь мы, верные, на восьмой же день получаем имя, потому что восьмой день знаменует собой обновление. Седьмой день завершает счет дней недели в здешней жизни, совершающей свой круг по седмицам. Когда этот день заканчивается, то с восьмого дня счет начинается заново, что служит знамением воскресения и прообразом жизни вечной. В восьмой день и Господь воскрес, а мы чаем последнего дня, дня вечной жизни, которая будет уже бесконечной, как мы знаем из того, чему научены.
Так вот, в этот-то восьмой день, как несовершенные, обрезывались иудеи только мужеского пола, принимая печать на мужском органе. С одной стороны, этот обряд также предвозвещал воскресение по окончании седмицы (то есть нынешнего века), а с другой – он означал, что некогда похоть плоти прекратится и настанет жизнь нетленная, чуждая дел плотских. Хотя иудеи и не понимали этого до конца, не думая об истинном обрезании, то есть об отвержении греха. Теперь это совершается в святом крещении, которое внушает нам, что мы будем нетленны, целостны и ничто не сможет вредить нам. Между тем тот, кто обрезывается, портит свое тело, и оно уже не бывает таким, как от природы.
Поскольку мы рождаемся не бесстрастно, то это рождение от похоти остается с нами. Но через крещение нам даруется рождение ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога (Ин. 1,13), то есть возрождение баней пакибытия. Потому и имя младенец получает на восьмой день, подобно Спасителю, Который наречен был спасительным именем Иисус[13]. После этого, запечатленный печатью Духа и осененный знамением креста на челе, устах и сердце (как я уже сказал, для сил разумной, словесной и жизненной) и вписанный в книгу вечную вместе с обретенным именем, младенец возвращается матери.
На сороковой день мать снова приносит его в храм как дар Богу. Священник, стоя перед дверьми храма (потому что прежде молитвы входить туда нельзя), запечатлевает их обоих и освящает молитвами. Затем он преподает матери очищение от сладострастного и нечистого рождения (так как уже прошло сорок дней после рождения, за которые в младенце проснулась осмысленность и он научился играть). Потом иерей разрешает ей вход в церковь, куда она не могла до тех пор входить как недостойная ни этого, ни причастия святого и чистого.
Затем иерей, взяв дитя на руки (как сделал Симеон, принявший в свои объятья Младенца Господа), торжественно произносит «Ныне отпущаеши», чтобы младенец был очищен от грехов и увидел Свет – Христа, откровение язычникам и славу Нового Израиля. Чтобы, порожденный Духом, узрел затем Господа.
Если младенец крещен[14], то иерей вносит его в алтарь, к престолу, и обносит вокруг него, совершая как бы поклонение и показывая, что дитя – приношение Богу и поклоняется Создателю. Если же ребенок пока не крещен, то, став перед входом в алтарь и совершив поклон в сторону жертвенника с младенцем на руках, иерей возвращает его матери и отпускает ее. С этого момента младенец считается оглашенным, а мать как очистившаяся получает свободный доступ в храм и возможность причащаться Святых Таин, когда желает того и считает себя готовой. Именно так все и происходит.
29. Объяснение того, что совершается в божественном крещении
Теперь узнай то, что относится к божественнейшему крещению. Прежде всего, что для него нет исключений по времени, чтобы младенец не умер непросвещенным. Если угрожает опасность смерти, то все совершается по уставу тотчас по рождении, впрочем, с должным вниманием благоговейным и трезвенным иереем. А если позволяет время и нет опасности смерти, то сразу после литургии, чтобы младенец мог и Таин причаститься. Это и имеет в виду Дионисий, говоря, что все таинства завершает у нас причащение, которое есть верх всех таинств.
Иерей же должен совершать священные молитвы и произносить их со вниманием, без поспешности – если нет крайней нужды – и читать вслух[15]. Мы слышали от отцов, что те, кого часто устрашают привидения, терпят это оттого, что крестившие их иереи без внимания произносили заклинательные и другие священные молитвы.
Итак, если нет помех, то не только в начале чина крещения следует читать положенные в начале чина крещения заклинательные и другие молитвы, но и многажды[16]. Требником предписано читать их от восьми до десяти раз[17], так как в древности в Церкви было заведено, что оглашающие иереи в каждый из семи дней прочитывали эти молитвы над крещаемыми, а на восьмой – опять архиерей или тот иерей, которому надлежало крестить, после чего архиереем или иереем крещение и совершалось. Нам известны и такие благоговейные иереи, которые читают эти молитвы трижды и потом крещают.
А совершается божественное крещение так. Если крестится младенец, то его приносит на руках женщина в сопровождении восприемника, а если это взрослый, либо подросший ребенок или отрок, то он приходит сам, потому что он должен приходить добровольно, а с ним восприемник, становящийся поручителем за крещаемого перед Христом и имеющий долг блюсти его веру и жизнь христианскую. Это показывает само название «восприемник», обозначающее того, кто воспринимает что-либо на себя.
30. О том, что восприемник крещаемого должен быть православным и благочестивым
Необходимо обращать внимание на то, что в восприемники должны быть выбираемы люди благочестивые и способные в некоторой мере быть наставниками в вере. Но мне приходилось слышать нечто весьма странное и тяжелое для чувства: некоторые (по каким-то расчетам) приглашают в восприемники – страшно сказать! – врагов и поносителей веры, безбожников и еретиков. Такие отметают само таинство. Они и детей не просвещают светом его, а скорее омрачают, и священнодействующего иерея делают сообщником чуждых Богу.
И каким же образом дерзающий богохульствовать мог бы научить благочестию? Сказано: Что общего у света с тьмою… или какое соучастие верного с неверным? (2 Кор. 6, 14–15). Тот, кто так поступает, достоин осуждения, равно как и тот, кто воспринимает детей у нечестивых. Однако если последние прежде исповедают, что крещение свято, божественно, очищает от греха и возрождает во Христе, что принимающий крещение станет христианином, то дело меняется. В этом случае, если отец даст обещание, что младенец будет верным Христу, хотя сам-то и уклоняется, то можно воспринимать младенца и приводить его к освящению, чтобы не отнять его у Бога, отказавшись быть восприемником.
Крещаемый становится рядом с восприемником, показывая этим, что пришел добровольно и имеет поручителя. Когда иерей благословит, то должно прежде всего, как и всегда впоследствии, благодарить Бога за спасение погибавшего. Вслед за тем оглашенный освобождается от своих одежд и остается полностью обнаженным, стоя под покрывалом, а иерей троекратно крестообразно дует на него, этим дуновением передавая ему то первое дуновение, которое получил Адам от Бога, когда Бог вдунул в лице его дыхание жизни (Быт. 2, 7).
Сам иерей изображает Христа, поэтому лучше крестить и совершать дуновение после приобщения Тела и Крови Христовых. Троекратно дуновение совершается во имя Божественной Троицы, потому что у Троицы общая благодать и сила. А крестообразно – ради воплотившегося для нас всех и за нас пострадавшего во плоти единого от Троицы Христа, Крестом победившего. Крестовидное дуновение указывает на Его жертву, смирение и победу, так как через Крест Он смертью лишил силы имеющего державу смерти, то есть диавола (Евр. 2, 14), и попрал сопротивные силы лукавнейшего. Крест – и знамение Спасителя, и печать, и знак Его победы.
Итак, иерей троекратно совершает дуновение и затем рукой троекратно запечатлевает оглашенного крестным знамением, по слову Писания: Руки Твои сотворили меня и устроили меня (Пс. 118, 73), – именно на челе, устах и сердце ради сил умственной, словесной и жизненной, как было ранее сказано. После этого он возлагает на него руку, освященную и созидающую в Духе, и читает священные молитвы.
Что же означает то, что прежде этих действий он освобождает оглашенного от одежды, ставя его босыми ногами и с непокрытой головой лицом на восток? Это означает то, что приходящий к Богу и взирающий уже на истинный Свет, для Которого избирается образ востока (потому что оттуда приходит свет), должен быть свободен от страстей и отрешен от неверия. Он должен быть обнажен от всякой злобы и чужд одежды греха и являть рабское послушание Богу, потому-то и стоит нагим. А с другой стороны, это делается потому, что человек через наготу познал грех и потерял боготканую одежду, на что и указывает нагота. Так как крещаемый приходит креститься, чтобы отвергнуть скверну греха и неверия, и сделаться всецело новым, и облечься в образ Нового Адама, и стать лучше, чем был прежде, поэтому стоит он обнаженным, испытывая стыд. Стоя так, он очищается, взыскуя восстановления в себе образа Божия.
Теперь вкратце, чтобы не пресытить слуха, повторим сказанное.
Архиерей и крещающий иерей изображают Самого Господа, совершающего все и во всех, и принимают силу Его – Того, Кто прежде создал, а теперь воссоздает. А крещаемый изображает собой падшего Адама, так как самый его приход показывает свободную решимость. Если же крещается дитя, то уже тем самым, что оно приносится в храм на руках верных, свидетельствуется, что младенец будет крещен по вере, а не по принуждению. Восприемник есть поручитель за веру и жизнь крещаемого.
Освобождение оглашенного от одежд и оставление его нагим, с одним только препоясанием, означает, что он отвергает всякую злобу и освобождается от уз греха и что нагим, то есть освобожденным от заблуждения и тления, приходит ко Христу. До этого он был нагим потому, что впал в заблуждение и погубил прежнюю одежду, и теперь приходит возложить на себя светлую одежду крещения. Он обращается к востоку, ища истинный Свет, Который есть Троица и Который есть Христос, единый от Троицы. Крещаемый взыскует также потерянный рай, который насажден был на востоке.
Он принимает от архиерея дуновение – ради первого дуновения, которое этим возобновляется. Троекратное же дуновение он принимает как образ Божественного действия Животворящей Троицы, Которой был создан и теперь воссозидается.
Рукой архиерея, держащей крест, он запечатлевается в знак того, что нас создали руки
Божии – Сын и Дух. Крест есть знамение Христово и знак Его победы, потому что, победив Крестом, Христос сокрушил им демонов. И теперь, когда изображается крест, демоны бегут от него.
Чело крещаемого запечатлевается, чтобы освятил ся его ум, избежав заблуждений. Уста – чтобы слово его освятилось и исповедовало истину. Грудь – чтобы он сделался чист сердцем и узрел Бога, чтобы не скрывалось в нем никакого зла и чтобы он жил, и двигался, и существовал Им (см.: Деян. 17,28). После этого троекратного запечатления архиерей благословляет Бога, потому что праведно благословлять Его за взыскание погибшего и за спасение человеческое. Затем следует возложение руки – для сообщения благодати и воссозидания.
Первая молитва [оглашения] обращена ко Святой Троице: она предает крещаемого Единому Богу, и крещаемый освящается ею. Это – прошение к Богу, да неотреченно пребудет в нем во имя Троицы и да сподобится божественного крещения, помазания и священного причастия.
Вторая молитва – заклинательная: она отгоняет и отражает диавола и всю силу его страшными и Божественными именами и таинствами. Она прогоняет диавола и его демонов от человека и повелевает им отступить от него и не причинять вреда.
Подобным образом и третья молитва, также заклинательная, изгоняет демонов именем Божиим. Четвертая же вновь обращается к Богу с прошением совершенно изгнать лукавого из создания Божия и утвердить крещаемого в вере.
Вслед за ними архиерей тотчас совершает и пятую молитву, еще более важную, через которую передает крещаемого Богу. Молясь ею за крещаемого, он во второй раз дует на него, что представляет собой важнейшее действие, так как этим знаменуется восстановление жизни и обновление.
После чего он опять троекратно запечатлевает крещаемого на челе, устах и груди ради разума, слова и жизни, а также и ради того, что Бог – Троица, Ум, Слово и Дух, возвращающая ему жизнь и дарующая ему тот образ Божий, который он потерял. При этом священнодействующий говорит: «И изжени из него всякаго лукаваго и нечистаго духа, сокрытаго и гнездящагося в сердце его». Потому что демоны любят вселяться в души некрещеных с намерением совращать и осквернять их. Силу же к этому они имеют по причине некогда совершенного нашими прародителями преступления. Поэтому они очевидным образом живут в сердцах неосвященных и неверных, и оскверняют их, и побуждают к делам богоненавистным.
По окончании этой молитвы совершается отречение от диавола и сочетание со Христом таким образом: архиерей оборачивает крещаемого к западу, потому что оттуда приходит тьма, в которой пребывает диавол, и повелевает ему воздеть руки горе в знак того, что крегцаемый не скрывает в себе ничего злого и начинает подражать Распятому за нас. Затем архиерей повелевает крещаемому сказать: «Отрицаюся сатаны и всех дел его» – и крещаемый совершает отречение от лукавого и полное отвержение его. Произносит он это трижды, во свидетельство неизменности отречения от врага и в знак того, что он всей душой бежит от лукавого, а кроме того в честь Святой Троицы, Которая все запечатлевает и совершает.
Спросив трижды: «Отреклся ли еси сатаны?» и получив от крещаемого троекратный утвердительный ответ «отрекохся», то есть «я отказался от лукавого и отвергся его» (потому что отречение от зла должно быть явное и твердое), архиерей говорит: «Дуни на него», то есть вырви его из сердца, и от сердца отвергни, и посрами врага. Крещаемый и это делает трижды во свидетельство решительного отречения от лукавого и во славу Единого в Троице Бога нашего, Который низверг лукавого.
Потом священнодействующий оборачивает крещаемого на восток, так как возводит его к свету от тьмы и от лжи – к истине. И побуждает его сказать: «Сочетаваюся Христу» и: «Верую во Единаго Бога Отца, Вседержителя». Поскольку крещаемый должен чисто исповедовать Трисолнечный Свет, чтобы и сердцем воспринять Его сияние, он произносит вслух Символ веры трижды в честь Триипостасного Божества, подтверждая этим исповедание. Произносит же вслух, открыто, потому что возвещает истину, которую должно исповедовать перед Ангелами и людьми и через которую он получит спасение, – Единосущную Троицу, Бога всяческих, единого истинно сущего Бога, а также воплощение ради нас от Девы единого от Троицы Бога Слова, что необходимо исповедать с дерзновением.
Когда архиерей снова троекратно спросит: «Сочетался ли еси Христу?», а крещаемый ответит ему искренне, от сердца, также трижды: «Сочетахся», священнодействующий говорит: «И поклонися Ему».
После того как крещаемый, запечатленный крестом рукой священника (что служит исповеданием и знамением Христовым), поклонится три раза, показывая тем, что он раб Божий, во всем Ему послушный (как и обещался), архиерей поворачивается к востоку и благословляет Бога, хотящего всем спастись. Потому что должно благодарить Бога за все, и особенно за спасение людей.
Потом, держа оглашенного за руку, как бы обретя погибшего, священнодействующий вводит его в храм, словно возводя на самое небо или в рай[18]. Он знаменует этим действием, что возвращает крещаемого потерявшему его Владыке, а радость, которой Бог радуется вместе с Ангелами о кающемся грешнике, выражает песнью: «Радуйся, Обрадованная». Ведь Она, Матерь Божия, есть начало спасительной радости, дверь спасения, так как через Нее устроено наше спасение и дана истинная радость миру – через Нее, родившую свято и девственно для нашего воссоздания Бога Слово, воплотишегося от Нее.
Далее, изображая собой святого Симеона, архиерей подводит крещаемого к жертвеннику, показывая этим действием, что он как бы принес жертву. При этом он повелевает ему трижды поклониться Богу, так как он уже примирился с Ним через обращение, как евангельский блудный сын, а через божественное крещение все более приближается к усыновлению и нетлению – первозданному одеянию от Духа.
И чтобы как обращение, так и исповедание было твердо, архиерей подзывает восприемника и повелевает ему трижды совершить поклон перед жертвенником, где обитает Бог, свидетельствуя этим, что сам дает обет всецело соблюсти крещаемого в вере и благочестивой жизни.
Если крещается младенец, то восприемник, наклонившись, берет его, лежащего перед святыми вратами, словно из рук Христа. Если же ребенок постарше, то принимает его от архиерея, также знаменуя этим, что восприемлет его из рук Христа и становится поручителем за него перед Спасителем. С этого времени он становится для крегцаемого отцом по духу и поэтому приносит (или, держа за руку, приводит) к священной купели, показывая, что крещаемый приходит добровольно, а не по принуждению.
Все это делается при свидетелях: прежде всего и преимущественно в соприсутствии Самого Бога; также и при архиерее и находящихся в храме верных, которые выступают в роли свидетелей крещаемого; при самом восприемнике, который приводит крещаемого; в особенности же – при божественных и чистых Ангелах, невидимо присутствующих здесь же, веселящихся о божественном рождении от Духа и спасении крещаемого и записывающих его на небе. Они уже сделались ближними и друзьями его, как только он приблизился ко времени очищения божественной баней и запечатления миром.
По этой причине необходимо, чтобы все верные находились в храме с наивозможным благоговением и радостью, будучи убеждены, что им соприсутствуют Ангелы, радующиеся о едином кающемся грешнике. Они твердо веруют и в то, что крещаемый передается теперь святому Ангелу Хранителю, который всегда будет с ним, отгоняя завистливых демонов и любые наветы коварнейшего врага, и станет соблюдать его для Царствия Небесного, если только крещаемый верою и делами сохранит благодать крещения.
Божественнейшее крещение – это дело величайшее. Поэтому прежде Церковь совершала крещение через архиереев в соборах именно в то время, когда мы в праздники на Божественной литургии поем: «Елицы во Христа крестистеся»[19], – и в особенности в Великую Субботу перед Божественной литургией, когда много читается из божественных пророков[20]. Так делалось потому, что священнейшее крещение есть и возрождение, и воссоздание, и очищение, и просвещение, и усыновление, и дар, и освящение, и весьма многое другое из того, о чем говорят святые отцы. Но преимущественно оно изображает смерть Христову и тридневное Воскресение, что о чем яснейшим образом говорит сам выбор этого времени для крещения (то есть Великой
Субботы). Ведь через смерть Христову, и трехдневное погребение, и Воскресение мы получили и бессмертие, и нетление, и надежду будущего воскресения и обновления, надежду на вечную жизнь, начатком которой был Христос, единый безгрешный, пострадавший за нас, грешных, не заслуживший смерти, потому что Он не согрешил ни в чем, но умер за нас.
Грех, как говорят Исаия и Павел, есть жало смерти (см.: 1 Кор. 15, 56), то есть ее начало, корень и причина, а Христос Сам не сотворил греха. Не будучи повинен смерти, Он умер ради нас и, таким образом упразднив смерть, воскрес и низложил наши страсти и осуждение. Бесстрастный, добровольно пострадав и сделавшись Начальником и руководителем нашей жизни, Он вознесся на небеса. Облекаясь в Него крещением, мы ожидаем Его нисшествия с неба, когда Он нас воскресит и дарует совершенное нетление, чему залоги дарует теперь через крещение.
Однако не следует отказывать в крещении и в любое другое время, чтобы из-за этой задержки не скончался кто-нибудь непросвещенным, что было бы величайшим несчастьем, так как некрещеный не спасется. Необходимо также, насколько возможно, совершать крещение с торжественностью и благоговением. Иерей должен быть внимателен и находиться в состоянии духовного трезвения, так как он совершает величайшее дело Божие – воссоздание человечества.
Но перейдем к дальнейшему.
Предшествуемый архиереем, восприемник приводит крещаемого к священной купели, поручаясь, что тот приходит добровольно. Архиерей становится возле, изображая собой Самого Христа и имея Его силу. Купель наполняют водой (она изображает Иордан) и зажигают свечи, означающие просвещение Духом и то, что крещаемый идет из тьмы к свету и уже становится сыном Света. Архиерей кадит вокруг купели, знаменуя этим благоухание и святыню Духа, омывающего от всякого греховного зловония, потому что это – Дух Святой.
Потом архиерей благословляет и прославляет Царство Единого Бога – Святой Троицы, Которая одна владычествует и являет Свою царственную силу теперь, вызволив новопросвещаемого из-под власти лукавого[21]. Потом, когда диакон читает прошения мирной ектении, а народ взывает: «Господи, помилуй!» (потому что поистине в это время даруется великая милость Божия, так как усыновляется тот, кто прежде был беззаконником и врагом Ему), архиерей втайне молится за себя. Он просит у Бога, да обретет очищение и милость, чтобы, очищая других, самому не явиться оскверненным грехами.
Также он испрашивает себе силу и благодать послужить таинству достойно и как подобает. Потому что велико это таинство: Ангелы предстоят здесь, Христос изображается водами, Дух Святой нисходит, а крещаемый из оскверненного, и грешного, и нечистого, и врага, и тленного делается святым, и чистым, и сыном Божиим, и нетленным.
О великая благодать! О дарование Божие! О благодеяние, величайшее для нас, и благодать! Поэтому-то, когда будут произнесены прошения [ектении], архиерей, окончив молитву, возглашает: «Велий еси, Господи, и чудна дела Твоя!» Он восклицает это три раза, прославляя Троичное Божество и величая Благодетеля.
Потом возносит молитву к воплотившемуся ради нас Сыну Божию, в которой исчисляет от века все чудеса Его, а затем вспоминает воплощение Его от Девы Духом и Крещение в Иордане, через которое Он воссоздал нас, сокрушив головы змиев в воде, как говорит пророк (Пс. 73, 13). Потому архиерей и умоляет Его прийти и наитием Святого Духа освятить воду, ведь Сын неразделен с Отцом и Духом и благодать у Них общая.
Затем он трижды крестообразно знаменует рукой воду, изображая над ней образ Христа, и молит Его сделать ее источником нетления, а затем вновь троекратно дует на воду и низводит на нее обильнейшую благодать, подражая
Христу и свидетельствуя о том, что было ради крещения в начале – что Дух Божий носился над водою (Быт. 1, 2). И опять знаменует ее рукой, изображая крест, и говорит: «Да сокрушатся под знамением образа Креста Твоего вся сопротивныя силы», прибавляя далее, чтобы вода сделалась духоносной и святой и не таилось в ней ничто лукавое, но чтобы она была невыносима диаволу и способна отогнать его, чтобы она имела силу воссозидать, и освящать, и усыновлять Богу крещаемых в ней и делать их чадами Света.
Таким образом, помолившись и преподав мир, который есть Иисус Христос (потому что здесь соприсутствует Христос – Мир, превосходящий всякий ум), – архиерей, получив мир и сам и преклонив главу, снова молится втайне, призывая Иисуса, кроткого, тихого и вездеприсущего. «Ты, – говорит он в этой тайной молитве, – на Иордан пришедший и освятивший воды, приими и нас, рабски к Тебе припадающих, и освяти воды сия и нас, и да будут они нам во здравие души же и тела».
И затем, подняв главу в ознаменование того, что Христос воздвиг нас, падших, он восхваляет Его, называя Освящением всех. Тогда купель бывает преисполнена Духом, вмещая освященную воду и – невидимо в ней – Христа. А так как необходимо присутствовать здесь и образу Божественной милости, поэтому употребляется и святой елей. Вода знаменует омовение и очищение, и уже освящена, елей же показывает Божественную милость и благоутробие благости Его: именно елей подается тем, которые были изранены общим врагом и поражены им, как говорит Христос в Евангелии (см.: Лк. 10,30–37). Это и при Ное было показано, когда голубь, держа в клюве ветку маслины, прилетел к тем, кого в ковчеге носили воды морские. Вода в этом случае прообразовала крещение, а голубь – Духа Святого. Ветка же маслины, которую птица несла в своем клюве, была знаком милости и беспредельной благости Божией. Потому-то в крещении и употребляется святой елей.
Освящается же елей таким образом: он приносится в каком-нибудь чистом сосуде к архиерею (или иерею, если не будет архиерея), тот дует на него и троекратно рукой изображает на нем крест. Этим дуновением выражается благодать Духа, которую архиерей принял от Христа через Божественное дуновение Его на апостолов, а крестным знамением изображается Сам Распятый за нас, совершивший через Крест наше спасение. Поэтому и самый крест имеет силу священносовершительную, и без креста ничего божественного не совершается.
Потом священнодействующий, преклонив главу, молится о том, чтобы елей был освящен Духом Святым, Который некогда послал Ною голубя с веткой маслины, и во времена закона дал елей[22], и апостолам его передал.
Окончив молитву и принеся благодарение, священник три раза крестообразно возливает на воду освященный елей, возглашая многопетую песнь «аллилуия».
31. Что означает «аллилуия»
Эту песнь «аллилуия» изрекли вдохновляемые Святым Духом пророки. Означает же она пришествие Божие. Она значит: «грядет Бог» и «пойте Его», что пророчески изречено и воспевается, потому что, действительно, Господь грядет как в первом, так и во Втором Своем пришествии и всегда посылает нам благодать Свою во Святом Духе. Поэтому-то и воспевает всегда эту песнь Церковь, уже принявшая Христа и вновь ожидающая Его с неба, как мы сказали.
Божественный Дионисий говорит, что в священную купель вливается миро, но теперь вливается этот елей, предшествуя миру, а миро – после. Можно, впрочем, думать, что и священный Дионисий называет миром этот самый елей, как предвестие мира, так как через него крещаемый получает начаток освящения и помазывается на божественные подвиги, а впоследствии укрепляется окончательно, и совершенствуется, и запечатлевается совершеннейшим миром благодати. Вот потому-то в крещении упомянуто и о том, и о другом.
Освятив елей, архиерей помазует им крещаемого, и именно освященным елеем, иначе какая была бы нужда в нем крещаемому после помазывания миром, если в крещении уже было миро? Итак, этим елеем он наперед уже помазывает крещаемого, говоря: «Помазуется (имя рек) елеем радости» во имя Троицы. Радость же эта – радость Духа, спасающего нас по благодати и милосердию, как и Давид восклицает: Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя (Пс. 50, 14).
Потом кто-нибудь, диакон или прислужник, помазывает, начиная с головы, все тело крещаемого, потому что он всецело готовится к божественным подвигам и пришел не для того, чтобы снова пасть, но для того, чтобы подражать Христу, в Которого облекается, и с лукавым бороться, и мужаться. Борцы же в древности помазывали тело маслом.
Затем крещаемый вводится в воду полностью нагим, как и родился и как был создан прежде. Но прежде он имел божественную одежду и, будучи наг, не стыдился, а теперь, родившись нагим, покрыт стыдом преступления. Только войдя в святую воду, он освобождается от стыда, который наложил на него грех, и приемлет славу и одежду нетления.
Архиререй (или иерей), положив руки ему на голову, которая есть часть тела, в которой совершается все, что касается деятельности чувств и ума, и погрузив один раз в воду, восклицает: «Крещается раб Божий (имя рек) во имя Отца» – и тотчас поднимает его. Потом погружает опять, говоря: «И Сына» – и опять поднимает. Затем, погрузив в третий раз, говорит: «И Святого Духа». После этого архиерей возводит его уже освященным через таинство божественного крещения, одновременно и воссозидая, и священносовершая его именем Святой Троицы, провозглашая три Лица в одном Божестве, говоря: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа». Этими словами исповедуются три Божественных Лица, Нераздельных и Неслиянных, в то же время троекратными погружением и поднятием из воды изображается тридневное погребение и Воскресение распятого за нас плотью и воскресшего Христа.
32. О том, что формула «крещается раб Божий» имеет преимущество перед выражением «я крещаю раба Божия»
Архиерей говорит «крещается», а не «крещаю», как новомудрствующие и в этом латиняне, потому что он свидетельствует о доброй воле крещаемого. Потому что это «я крещаю» не показывает, что просвещаемый крестится добровольно, но как будто по принуждению и самовластию крещающего, против своей воли, и означает, что только крещающий крестит его по своей воле. Напротив, формула «крещается» выражает добрую волю крещаемого и то, что он «крещается от меня», то есть архиерея или иерея, творящего уже дело Триединого Бога, имя Которого ясно возвещается крещаемому.
Возродившись таким образом, крещеный исходит из священной купели в мир всецело новым, просвещенным во Христе человеком и сыном Божиим – сыном нашей духовной Матери, как бы из девственной, чистой и святой утробы. Потому что как Христос родился от Девы, чтобы очистить наше оскверненное рождение, так и мы приходим к новой жизни от чистой купели. Как тогда чистая кровь и святое чрево Девы создали силой Святого Духа плоть Бога Слова, так и теперь в нас чистая вода купели и Божественный Дух совершили чистое возрождение.