О суровом поражении подолян татарами на следующий год 1430
Спытко из Мельштына72, и Дреслав Рытвянский, презрев великие богатства и имущество, в Польше баламутили. Татары заволжские в Подолье с Шахматом, царем, также вторглись, великую добычу и плен взяли и, когда вытягивались, то, собравшись, шляхта русская и подольская вступила с ними в битву, но в плохом и болотном месте большим числом побеждены были. Там вся мощь вся шляхты подольской и Михал Бучацкий, староста каменецкий, полегли.
Там некий Ян Влодек73, шляхтич благородный герба Сулима, знак памяти достойного терпения показал, когда, будучи множеством ран измученный, между трупами утаился, и, когда с него татарин с него одежду сдирал как с мертвого, ибо никакой не оставляли, так в себе дух питающий задержал, что когда ему с ног ножом одежду лондскую74 порол и раны частые теребил, [267] и палец, на котором имел знак, урезал, никак не шелохнулся и неописуемым терпением жизнь сохранил. О нем Длугош говорит, что его сам видел с пальцем обрезанным и с ногами по шву одежду пропоротыми. ПЛП «Благородный поступок умелого мужа и частный случай выдержки». Кромер, удивляясь этому, свидетельствует.
В этом же году75 на сейме петрковским в месяце декабре король Владислав Ягеллович был на королевство польское подтвержден и из опеки выпущен, так как уже имел пятнадцать лет, когда уже обычно у поляков опекунов покидают. На законах и на правах всем сословиям духовным и светским присягнул, на четвертый год после коронации.
Еще Зигмунт, великий князь литовский, с господами советными (панами радными) соглашение, принятое Ягеллом и Витолтом Литвы с Короной Польской возобновил и подписью подтвердил.
В это же время консилиум базилийский, с Гвением76, папой, не согласился и, тиары его лишив, другого избрал77. Однако послов о мире между королем польским и императором Альбрихтом, чешским и венгерским королем, консилиум все же хлопотал, ибо чтобы с наименьшими потерями могли дать спасение грекам и венграм, турками притесненными, и, когда послы с обеих сторон с поляками переговаривали, то из-за надменности немецкой не могли ничего определенного закончить, только на четыре месяца перемирие взяли. Но в то время был мир от посторонних неприятелей.