О примирении со Свидригайлом
А когда поляки мощью Луцк не могли добыть, взял король со Свидригайлом между поляками и Литвой перемирие на Громницу59 в следующем году. А как только король в Польшу въехал, волынцы всяческие жестокости и убийства поляков (которые там после заключения перемирия остались и которые другие тоже поселения имели) оказывали, костелы тоже все, которые не были ордена русского, жестоко сожгли. А когда к королю большое число шляхты куявской и из добжиньских земель пришло, прося о помощи после разорения крестоносцами, то, будучи не в состоянии их чем другим спасать, король, так как ему казну всю литовская война высосала, приказывал им въехать во владения княжеские и епископские, и их использовать зимой с женами и с детьми.
Затем, в году 1432 король созвал съезд в Парчеве, на котором попытался говорить с господами коронными о мире вечном со Свидригайлом [258v] и Литвой, но не мог ничего одержать из-за надменности Свидригайловой, ибо ему крестоносцы поощрений прибавляли с помощью комтура торунского, дабы примирения с поляками не брал. И в то время на второй сейм серадзский приехал к королю Ягеллу от Януса, короля кипрского, иерусалимского и армянского, посол благородный60 Бальдвинус де Новис, маршал королевства кипрского, с двумя сыновьями своими, имея двести коней. Он, отдав подарки королю и королеве, просил у них дочь Ядвигу (не знал, что до этого недавно умерла) в брак сыну короля кипрского. Просил тоже, дабы Ягелло королю кипрскому двести тысяч червонных злотых одолжил, закладывая ему при этом третью часть королевства кипрского. Но его ни с чем было отправлено, так как королевна умерла. О деньгах король сказал, что его казна осиротела от частых воен. Потому здесь я приписал, что это были волошские, хитрые и таковые дела так ПЛП «в такой смуте и через столько морей и королевств» у поляков денег приобретать, более подобало их им у себя искать, так как где-то там, как итальянцы говорят, золото родит и дважды, либо трижды в год урожай с земли собирают. Меховиус законную причину этому кладет, что должен был на это наговорить короля кипрского поляк, Петр из Бнина, который в Кипре осел.