Вы здесь

О-ля-ля! Французские секреты великолепной внешности. Глава 4. Чувственная женщина (Джейми Кэт Каллан, 2013)

Глава 4

Чувственная женщина

Солнце снова скрылось, и я опять стою возле станции метро на улице Монж. Сегодня я встречаюсь с Патрицией Желлентер, у которой у меня запланирован сеанс особого индийского массажа. Она – дочь моего друга, Терренса Желлентера. Терренс уже много лет живет в Париже, и именно он посоветовал мне поговорить с Патрицией о француженках, уходе за собой, о красоте, потому что она – настоящий кладезь информации. И я с радостью согласилась.

Патриция не француженка. Она приехала в Париж из Испании и уже давно живет здесь. Она отлично знает француженок и рада поделиться со мной своими знаниями.

Вся эта встреча вылилась в целое приключение. Может быть, даже в драму. Сначала мы несколько раз обменялись электронными письмами. Согласовав время и дату, мы начали договариваться, где именно нам встретиться. Но, в конце концов, все решилось. Метро «Монж». Десять тридцать. Я вышла из метро вовремя. Патриции нигде не было видно. Я стала ждать, наблюдая за людьми. Прошло пятнадцать минут, и вот она идет. Патриция – очень красивая молодая женщина. Ей чуть-чуть за тридцать, но, возможно, еще и нет тридцати. У нее длинные темные волосы, которые она, как и многие француженки, собирает в изящный пучок. Такая прическа всегда выглядит элегантной и шикарной. К тому же создается ощущение, что достаточно вытащить одну шпильку, и блестящие локоны рассыплются по плечам. Très romantique![17]

Пока мы идем по улице, Патриция рассказывает мне о том, что вызывает у меня интерес и даже кажется слегка забавным.

– Посмотри, – она указывает мне на свою сумочку. – Я всегда ношу сумку именно так, на локте, словно маленькую корзинку. Это очень женственно. И все видят, какая красивая у меня сумочка.

К сожалению, у меня нет сумочек, которые можно носить на локте. Мои сумки всегда висят на плече прямо на груди – я опасаюсь воров в метро. И все же должна признаться, что в такой манере носить сумочку что-то есть. Это действительно очень женственно и очень сексуально – словно отправляешься с корзинкой на рынок.

Я знаю, что оставаться элегантной и одновременно быть внимательной и осторожной очень нелегко. Я помню, как муж моей подруги, Жан-Пьер, взял у Беатрис сумочку и повесил ее на плечо, когда мы гуляли по не самому лучшему району города. Интересно заметить, что американские мужчины ни за что в жизни не возьмут в руки дамскую сумочку.

Однако у меня нет времени думать об этом. Мы уже пришли во французский «спортзал». Очень весело! Я так привыкла к американским залам – огромным ангарам, заполненным сотнями тренажеров, установленных перед телевизорами. У нас вечно стоит шум от беговых дорожек и эллипсов, топота кроссовок, скрипа велотренажеров. В американском зале возникает ощущение, что ты попал в другую вселенную, где сила и пот – это наше все, и тот, кто потеет сильнее всех и дышит чаще всех, и есть победитель.

Французский зал показался мне пустым. Ну, не совсем пустым. В нем был один мужчина – очень красивый, очень стройный француз во всем черном. Он стоял за черным полированным столом и выглядел слегка раздраженным. В зале имелось несколько тренажеров.

В центре зала стояло десять-одиннадцать потрепанных велотренажеров – и все. Интересно, что тренажеры стояли лицом друг к другу, образуя идеальный маленький круг. Я обратила внимание на интересное освещение. Оно сразу же создавало настроение. А стекла зеркальные – ощущение такое, что смотришь в дымчатые зеркала. И еще тихо играет джаз. Мне показалось, что мы пришли в стильный ресторан и сейчас будем заказывать аперитив, а не заниматься гимнастикой и аэробикой.

Только в этом ресторане нет людей. Патриция объясняет, что зал только что открылся, а концепция зала с тренажерами французам внове.

Танцы – это другое дело, – говорит она. – Это артистично, интеллектуально… А вот потеть вместе с другими французы не любят.

Это меня страшно удивляет. Мне всегда казалось, что люди ходят в спортзалы, чтобы заниматься вместе с теми, кто делает то же самое. Но именно поэтому лично я и не люблю ходить в спортзал. Взгромоздишься на какой-нибудь тренажер, начнешь пыхтеть, сопеть и потеть, а рядом с тобой тем же самым занимается еще кто-то. Для меня это слишком интимно – и слишком близко. Думаю, я во многом похожа на француженок. Я не люблю потеть. А уж если и потею, то делаю это в приватной обстановке. Или с кем-то одним. В спальне. С собственным мужем.

Французские женщины не доверяют упражнениям, выполняя которые требуется все время потеть, упражнениям, вызывающим гримасу недовольства на лице. Вы когда-нибудь видели, как люди бегают? Я знаю, это полезно… Но посмотрите на их лица. Они ужасны! И это – не для французских женщин. Они тоже занимаются спортом, но каким-нибудь приятным и жизнеутверждающим, не заставляющим страдать.

Однако Патриция говорит мне, что спортивные залы начинают все же появляться во Франции – преимущественно в Париже. Впрочем, Франция все равно еще очень далека от того спортивного бума, какой мы переживаем в Америке. Я убеждена, что наши залы очень маскулинны. Это своеобразная этика. Наши залы – места утилитарные, грубые и шумные. Мужчины и женщины занимаются вместе. Очень нелегко найти такой укромный уголок, где у тебя над ухом не будет пыхтеть какой-нибудь толстяк.

Французские мужчины и женщины не тренируются вместе. И французские мужчины не качаются – мужчина, встретивший нас в зале, тому доказательство. Никто не заморачивается насчет мышц.

Мы с Патрицией спускаемся в раздевалку. Мне снова приходится приспосабливаться к приглушенному освещению. Патриция проводит меня в комнату с массажным столом. Играет спокойная музыка. Патриция зажигает несколько благовонных свечей, просит меня раздеться, лечь на стол и накрыться простыней. Интересно, что здесь нет специальной раздевалки, шкафчика для сумочек и халатов. Все очень откровенно. Снимай одежду и ложись под простыню. Я слышала от моих французских подруг, что у врачей все происходит точно так же. Раздеваешься прямо на глазах у доктора. Предполагается, что ты не должна смущаться или бояться чего-то непредвиденного в общении с профессионалом.

И действительно, рядом с Патрицией мне очень спокойно. Ее голос и поведение помогают мне расслабиться. Я ложусь на стол. Она спрашивает, нет ли у меня каких-нибудь медицинских проблем, о которых ей нужно знать. Я отвечаю, что со мной все в порядке, я просто устала и чуть-чуть простыла – уж очень много пришлось бегать в последнее время. Патриция слушает очень внимательно, кивает и улыбается. Она рекомендует мне принимать куркуму, которая полезна для костей. Я запоминаю и закрываю глаза. Я знаю, что массаж будет замечательный, но мне этого не хватит. Сейчас я бы с удовольствием целую неделю провела в спа. Я так устала.

Патриция начинает с головы и делает мне массаж глубоких тканей… К сожалению, я только что вымыла волосы и уложила их феном, но c’est la vie[18].

Массажное масло пахнет очень приятно. Я спрашиваю у Патриции, что это за масло, и она шепотом отвечает:

– Миндаль и жасмин.

Патриция довольно долго массирует мне голову, потом переходит к спине, плечам, рукам, ногам – и животу! Да, она массирует, разминает и поглаживает мой живот! Должна признаться, это заставляет меня нервничать. Мне никогда не массировали живот. Но, в конце концов, я же во Франции!

После массажа я чувствую себя прекрасно. От меня так приятно пахнет, но кожа все еще чуть липкая. Душа здесь нет. Патриция говорит, что смывать эти замечательные масла с кожи просто преступление. Я смотрю в зеркало – боже мой, мои тщательно распрямленные волосы выглядят просто чудовищно! Я похожа на львицу с гладкими рыжеватыми волосами, вставшими дыбом. Я изо всех сил стараюсь хоть как-то их уложить, но Патриция замечает, что ей нравится и что я всегда должна носить такую прическу.

– Это – настоящая ты, – говорит она.

Я не уверена, честна ли она или просто смеется надо мной. Но потом я подумала, что она права. Может быть, мне и правда стоит изменить прическу? Может быть, пришло время отказаться от фена и позволить волосам жить своей жизнью. Ведь укладывать волосы, распрямлять эти непокорные кудри так утомительно…

И вот мы снова на улице. Мы направляемся на остров Сен-Луиз и устраиваемся в кафе с видом на Сену. Мы заказываем чай. Ну не совсем… Патриция пьет травяной чай, а я – кофе с молоком, потому что все еще никак не могу отказаться от молока, хотя это сделала уже вся планета. Я спрашиваю Патрицию, почему в зале никого нет. Она отвечает, что французы предпочитают заниматься гимнастикой:

Конец ознакомительного фрагмента.