Глава IV. Горы – испытатели человеческих натур
1. «Неужели ты не погиб?»
Половина седьмого утра. В автобусе давка. Каждый спешит на работу. Стас едва протиснулся в автобусный салон. Там его сжали, подвинули на полметра вперед. Тогда и раздался крик:
– Стас! Ты ли это? Разве ты не погиб?
У Стаса, услышавшего это, что ёкнуло в груди, защемило. Стас нахмурился: «Эх, Толик, Толик! Если бы ты знал, как хотеся сейчас тебя, друга, обнять! И рассказать, как прекрасно жить на белом свете!»
… Он очнулся. И ему показалось, нависшие над ним скалы стали уютнее. Наверное, потому что они посылали ему «Привет!»? И сразу же подумал: «Почему я, по-прежнему, нахожусь здесь, возле гранитного почти отвеса? Не нахожусь, а лежу в пуховых куртках? И на моей голове что-то холодное, ледяное? Неужели, что-то произошло невероятное?»
Стас попытался в меру ослабевших сил разобраться, что происходит вокруг? Над ним склонился какой-то парень.
«Где же я видел его раньше?»
Парень наполнил шприц чем-то из ампулы.
«Так это же врач! Конечно врач из соседнего лагеря «Улутау». Я с ним встречался вчера. Как он оказался на нашем маршруте? Какое сонное состояние!.. Какая легкость в теле… Я лечу, лечу…»
… Толик стал протискиваться сквозь толпу в автобусе:
– Товарищи, извините! Встретил живого друга!
– А ты что, его уже похоронил на Запорожском шоссе, на престижном городском кладбище?
– Он погиб на Кавказе! Так мне сказали.
Толик попытался обнять Стаса:
– Ну, здравствуй, воскресший друг! А мне сообщили о твоей могиле в ущелье Адырсу!
2. Камешек, вызвавший беду
… Они уже достигли предвершинного взлета. Шедший впереди на альпинистской веревочной связке Сергей уже скрылся за уступом скалы. Он крикнул:
– Камень! Берегись!
Камешек величиной с кулак, очнувшись от вековой спячки, стремительно набирал скорость, подпрыгивал, высекая искры при ударах о скалу…
… А что было до этого? Проливной дождь заливал ущелье Адырсу и в тот вечер и всю последующую ночь. Почти весь месяц на Кавказе была отвратительная погода. Зеленые августовские склоны были заснежены. Скалы покрылись ледовой коркой. Ручьи разбухли. А как хотелось побывать на вершинах!
Поэтому и приходилось доказывать начальнику учебной части лагеря Попову: группа альпинистов выбрала для своего восхождение самый безопасный надежный маршрут, что она целый год тренировалась, ожидая, когда наступит желанное время поединка с вершинами.
Группа – это не случайные альпинисты. Хорошо знавшие друг друга, Лёня, Сергей, Таня и Стас работали в разных организациях, связанных с ракетостроением. После работы собиралась в гранитном карьере на окраине города, на возвышенном берегу Днепра. Вместе тренировались, строили планы на лето. У них уже было готово свое схоженное отделение для состязания с кавказскими вершинами.
Осталось совсем немного времени до отпуска. Сергею оставалось совсем немного до выпуска отчета о внедрении нового технологического процесса в сборочном цехе рулевых ракетных движков. У Стаса был перерыв в испытаниях в Тюра-Таме. Таня тоже не была связана в августе с ракетными стартами. Леня закончил внедрение своего рационализаторского предложения в приборном цехе. Они были готовы к тому, чтобы поезд умчал их на Кавказ.
Но Кавказ их встретил сурово – тучи ползли с Черного моря к Главному Кавказскому хребту и полоскали его дождем и снегом. И все же когда в небе стали появляться просветы, начальник учебной части внял просьбам альпинистов, выслушал мнения инструкторов и принял решение – пора выходить на маршруты, засиделись спортсмены в своих комнатах.
… Вершина – пик Треугольник. Его высота более четырех тысяч метров. Он был тренировочным перед восхождениями на более сложные пики. Но этот пик всегда славился своей непредсказуемостью, поэтому на него не пускали новичков.
Группа вышла на маршрут ранним утром. Основная часть маршрута уже была пройдена. До вершины оставалось чуть более ста метров. Стас не услышал крик Сергея. Тот был за гранитным перегибом. О его продвижении Стас мог судить по натягиванию Сергеем связывающей их веревки. Камень стремительно выскочил из-за перегиба. И сразу мозг Стаса отключился. Когда Стас очнулся, первое, что увидел, были скалы над ним, а с боку – дальние вершины. «Какие они красивые!» – подумал Стас. Но у доктора было слишком суровое лицо. Почему он направил на него, на Стаса, шприц?
… Автобус трясло на разбитом асфальте. Но в салоне была тишина! Напряженная тишина! Пассажиры вслушивались в слова Толика:
– Стас! Пойми меня! Я – дурак! Ты меня прости! Я поверил ребятам. Они рассказали о могильной плите над твоей могилой. Я. дурак, поверил!
– Ну, что ты, Толик! Всякое в жизни бывает…Высоцкий о нас, альпинистах, сложил прекрасную балладу.
Здесь вам не равнина,
Здесь климат иной –
Идут лавины одна за одной
И здесь за камнепадом ревет камнепад, –
И можно свернуть, обрыв обогнуть, –
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
Кто здесь не бывал, кто не рисковал –
Тот сам себя не испытал,
Пусть даже внизу он звезды хватал с небес:
Внизу не встретишь, как не тянись
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли таких красот и чудес.
Нет алых роз и траурных лент,
И не похож на монумент
Тот камень, что покой тебе подарил, –
Как Вечным огнем, сверкает днем
Вершина изумрудным льдом –
Которую ты так и не покорил.
И пусть говорят, да, пусть говорят,
Но – нет, никто не гибнет зря!
Так лучше – чем от водки и простуд.
Другие придут, сменив уют
На риск и непомерный труд, –
Пройдут тобой не пройденый маршрут.
Отвесные стены… А ну – не зевай!
Ты здесь на везение не уповай –
В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала, –
Надеемся только на крепость рук,
На руки друга и вбитый крюк –
И молимся, чтобы страховка не подвела…
– Стас, неужели эта песня о тебе? Я видел фильм «Высота». Песни из этого фильма великолепны. Они взяли меня за живое. Но сам фильм с какой-то оборванной концовкой. Вот если бы авторы рассказали нам, зрителям, всю правду о том, как спасали погибающих альпинистов, вот тогда бы я поклонился не только Высоцкому, но и авторам, решившим честно рассказать о мужестве горовосходителей. Но фильм получился о беде из-за одного недотёпы. А где же мужество всех во имя жизни товарища?
3. Борьба во имя спасения человеческой жизни
Тревожный сигнал в альпинистском лагере «Джайлык» прозвучал в девять часов утра. Во время очередной радиосвязи руководитель группы сообщил – произошло непредвиденное! Руководство лагеря сразу же поняло – трагедия! Начальник «Джайлыка» В. Г. Марков и начальник учебной части В. П. Попов тут же собрали лагерный совет. Он был немногочисленным, так как подавляющее большинство инструкторов вместе с альпинистами были на восхождениях. Но самый нужный специалист в тот момент, то есть врач, был в лагере. Это был специалист из знаменитого московского научно-исследовательского института скорой помощи имени Н. В. Склифасовского С. Щербаков. Заодно он был и опытным альпинистом. Каждый год он проводил свой отпуск в горах. Он тут же прибежал в радиорубку:
– Пульс есть?
– Есть.
– Каска целая?
– В трещинах, как мочалка.
– Кровотечение?
– Из носа.
– Не из черепной части головы?
– Не видим.
– Приказываю – обложить голову чем-то холодным. Можно даже снегом или кусочками льда во избежание гематомы головного мозга. Тело согревать своими пуховками во избежание воспаления легких.
Обратился к начальнику лагеря:
– Валерий Григорьевич, надо, чтобы вместе со спасотрядом на вершину поднялся и врач. Мне подъем не выдержать. Стар я для этого. Но врач на вершине нужен!
Валерий Григорьевич тут же связался с соседним альплагерем «Улутау». Его начальник А. М. Тебердиев без проволочек ответил:
– У нас пересменка, предыдущая смена разъехалась по домам. Вчера начала заезжать новая смена. Приехал молодой врач-альпинист из Магнитогорска Александр Налимов. Сейчас прибегу с ним к вам.
Валерий Григорьевич сказал Саше:
– Погибает твой собрат альпинист. Только ты сможешь на вершине спасти его, потому что ты и врач – реаниматор, и горовосходитель…
Спасотряд ущелья Джайлык, не медля, вышел к трагической вершине. С ним ушел наверх и Налимов. Это был его второй день в Приэльбрусье. Организм еще не успел приспособиться к высокогорным условиям. «Этот проклятый процесс адаптации! – матерился про себя Саша. – Почему природа не может подсказать способы срочно завершить его в тот момент, когда от врача требуется немедленно выложиться…»
Саша карабкался по скалам, а голова раскалывалась, в глазах черные круги. Пальцы немели, в ушах стучал молот, но он карабкался туда, где он был нужен для спасения жизни…
Инъекции были сделаны. Шприцы уже укладывались в коробочку на спальном мешке, когда Стас приоткрыл глаза, Он смотрел на Налимова, не мигая, но удивленно. Налимов обрадовался этому взгляду! Его усилия спасли человека! Этот взгляд был сигналом – жизнь возвращается к его пациенту на высоте около четырех тысячи метров!
Джайлыковский инструктор альпинизма Владимир Кузнецов выходил из себя: «Неужели травмированного надо спускать на «акье» (по просто народному – корыте или люльке для немощного) так медленно! Надо было бы доставить его в альплагерь как можно быстрее. Но московский врач Щербаков приказал не торопиться, потому что увеличение атмосферного давления при спуске в ущелье пагубно скажется на состоянии мозгов нашего Стаса».
Стаса спускали в акье на тросах по снежно-ледово-скальному кулуару. Под ним был трехсотметровый скальный спуск с террасами. Внизу у подножия стены букашками ползали люди. Их было человек пятьдесят. На помощь джайлыковцам пришли альпинисты из «Улутау». Они ждали, когда травмированный перейдет в их руки, чтобы можно было спустить его на их руках дальше, по кручам на дно ущелья. А пока акья медленно сбрасывала высоту.
Налимов был возле Стаса. Его и Кузнецова привязали к акье. Их задача – оберегать травмированного собственными спинами от ударения со стеной. Пальцы Налимова вцепились в металлическую раму акьи. Его организм во время повышения атмосферного давления из-за спуска медленно приходил в обычное земное существование.
Люлька накренилась. Лицо Кузнецова посерело от ужаса, ведь Стас может выпасть из люльки, хотя и крепко к ней укреплен. Но всякое случаеся! Корпус тела Налимова оказался ниже люльки. Налимов попытался удержать равновесие.
В этот момент Стас приоткрыл глаза впервые во время спуска. «Неужели Стас ожил от испуга?» – подумал Кузнецов. «Не хватало, чтобы травмированный выпал из люльки!» – впервые за долгий день Кузнецов и Налимов испугались.
Но в глаза Стаса ворвались горы. Сознание Стаса зарегистрировало совсем иную картину происходящего: «Как хорошо сейчас! Какие ласковые хребты! Почему лицо врача перекошено? И лицо инструктора черное от ужаса? Им страшно?» И снова сознание Стаса помутнело, расплылось, померкло.
Оно вернулось в медпункте лагеря «Джайлык». Стаса принесла очередная десятка альпинистов-спасателей. А всего в спасработах, как стало известно позже, участвовало более двух сотен человек.
… Деревянные темно-вишневые стены. Потолок деревянный с деревянными балками. Славно постарались челябинские строители деревянных зданий «Джайлыка» из уральских бревен, привезенных по приказу министерств общего и среднего машиностроений, то есть ракетостроительного и атомного.
Белый шкаф и врач в белом халате, знакомые по посещению медпункта в первые дни пребывания в лагере. Лишь окно сейчас черное. Ночное. К стеклу прильнули лица инструкторов Владимира Кузнецова, Ивана Карпюка, Николая Олейника. Они не смогли не увидеть, в каком состоянии Стас. Позже ему расскажут, что это они первыми взбежали на вершину, чтобы вернуть его к жизни. Была дорога каждая минута. Это только Стасу окружающий мир представлялся розовым, а для тех, кто его спасал, кто в течение суток выкладывался на износ, мир был сложным, порою даже жестоким.
Кто же были они, кроме названных выше те, кто преодолел жестокость гор и трагедии?
Начальник спасотряда «Джайлыка» Г. Леженин вызывал по рации каждые полчаса вершину, заклиная про себя: «Только бы он не отдал концы! Только бы его организм оказался сильнее гор!»
В. Петухову – начальнику контрольно-спасательного пункта ущелья – все время казалось, что к спасательным работам необходимо привлечь еще что-то и кого-то. И поэтому фронт спасработ был расширен за счет вновь прибывавших инструкторов и альпинистов в лагери «Джайлык» и «Уллутау».
С первых минут в борьбу за жизнь травмированного включился и начальник учебной части альплагеря «Улутау» Ю. И. Порохня.
В одну из групп спасателей из «Джайлыка» включился инструктор-наставник Стаса Нельсон Тамамян. Его недавно зажившая после сложного перелома нога не выдержала нагрузки. Нельсон бессильно от боли опустился на тропу. Прошли минуты. Нельсон превозмог боль, поднялся, чтобы идти вперед, за отрядом спасателей.
Начальник учебной части «Джайлыка» В. П. Попов перестроил за считанные минуты жизнь лагеря. Он отдавал указания даже в медпункте, возле пострадавшего. На Виктора Павловича обратил свой взор Стас, когда очнулся на несколько минут. Попов смотрел на него слишком сурово. У Стаса мелькнула мысль:
«Устроит мне нагоняй Виктор Павлович! Выгонит из лагеря за оплошность!»
Но сразу же Попова заснонил в белом халате врач Шербаков:
– Если узнал Попова, то еще раз навестишь «Джайлык»!
Стасу захотелось улыбнуться, но сон одолел его.
Не знал Стас, что вернуться в «Джайлык ему будет не суждено. Почему? Из-за всемогущества гор! Но об этом читатель узнает в одной из следующих глав этого повествования.
Два лагеря провели трудную ночь. Работали дизельные станции, обычно выключавшиеся в одиннадцать вечера. В столовых и ночью кормили спасателей, возвращавшихся с маршрута. Отходили они от треволнений в душевых.
Начальник «Джайлыка» В. Г. Марков включил в работу всю непростую систему обслуживания сложной многокилометровой горной дороги в большой мир. Перед основным Баксанским ущельем она прерывалась каньоном речки Адыр-су, впадавшей этим каньоном в реку Баксан. Возле каньона на более чем стометровой скальной стене был построен лифт для подъема в ущелье Адырсу и спуска из него автомобилей и людей. Вот так отгородились ракетостроители и атомщики от любопытствующих, может быть, даже вражеских глаз.
Дорожные рабочие, обслуживавшие лифт безопасности от шпионов всех мастей, запускали свой подъемник в 8 утра и выключали его в 4 часа дня. По указанию В. Г. Маркова они не покинули свой пост и вечером, и ночью в ожидании, когда провезут травмированного в больницу города молибденщиков Тырныауз.
С рассветом газик контрольно-спасательной службы ущелья Адырсу двинулся с травмированным в путь. Его провожали В. П. Попов, В. Н. Петухов, инструкторы альпинисты. У Попова было каменно-озабоченное лицо: «Только бы Стас нашел в себе силы дотянуть до больницы». И Петухов нервничал: «Наш вид спорта не из легких. И нам, организаторам альпинизма, нужно обеспечивать все, чтобы альпинисты возвращались домой сами».
В «газике» сидели врач С. Щербаков и его помошник – один из инструкотор альпинизма. Они поддерживали люльку со Стасом руками. Машина ковылала на ухабах. Но Стас об этом не знал.
4. Тырныауз – город молибденщиков и врачеватель травмированных альпинистов
Очнулся Стас в комнате. Нам ним склонились незнакомые люди в белых халатах. Кто они? Почему их так много? Что им надо от него?
А им было нужно от него лишь одно: чтобы он жил!
Это были третьи уже третьи сутки его пребывания в Тырныаузской больнице. Не знал Стас, сколько людей и сколько времени будут заботиться, чтобы опровергнуть слухи о его погребении на альпинистском кладбище.
У его изголовья находился главврач А. Б. Байдаев. Кандидат медицинских наук, в кабинете которого не стихала исследовательская работа над рентгеновскими снимками травмированных горовосходителей, он был сейчас рядом со Стасом, чтобы определить возможные способы борьбы за его жизнь.
– Как вас зовут? – спросил Ахмат Баталович травмированного.
В другое время подобному вопросу можно было бы и не придать значения. Но сейчас он являлся тем инструментом, который давал возможность выяснить многое. По характеру ответа будет сделано заключение о нарушениях в мозгу пациента.
– Ста-ни-сла-ав.
– Ваша фамилия?
Стас чуть слышно назвал ее.
Присутствовавшие облегченно вздохнули. Лечащий врач А. Л. Гетман еще раз вгляделся в рентгеновскую пленку. Сколько на ней зафиксировано костных аномалий черепа! Стасу врач лишь улыбнулся:
Конец ознакомительного фрагмента.