5
Господин Георг сидел за письменным столом и разбирал деловые бумаги. Все сегодняшнее утро что-то мешало его работе, не давало сосредоточиться. Вот и сейчас – он нечаянно испачкал пальцы черной калькой, достал чистую салфетку и стал аккуратно вытирать краску. Работа адвоката не допускала неряшливости. В это время со спины к нему подошел младший сын. Скрипнула половица, и господин Георг вздрогнул.
– Да, да… Это ты, – сказал он как-то неопределенно, обернувшись.
– А что ты знаешь о лемурах? – неожиданно спросил его Клеменс.
– О чем, о чем? – удивился отец. Он отложил салфетку и посмотрел на сына. – Что это такое: лемуры? Это что, векселя или платежи такие? Нет, камни?
– Все понятно… Значит, ничего не знаешь.
– Что за глупости ты говоришь? Чем забита твоя голова? – отец отложил бумаги и строго посмотрел на Клеменса, – И что может быть такое, о чем я не могу знать?
– Я просто спросил. Мне интересно.
– А мне вот что интересно. Тебе четырнадцать лет, скоро будет пятнадцать. Пора пристраиваться к делу. Но тебе даже самую простую работу поручить нельзя! В гимназии на тебя жалуются учителя. Тебя и в этом году не переведут в следующий класс. А ты думаешь о каких-то камнях или что это?
– Это совсем не камни. Боюсь, папа, что ты не поймешь.
Подошла Ханна. Женщина услышала громкий разговор между отцом и сыном, и была сильно удручена. Ей хотелось что-то добавить к мужу, но тот распалился настолько, что не дал жене и рта открыть.
– А я хочу, чтобы ты кое-что понял! Ты почти не бываешь дома, – голос адвоката становился угрожающим, – ничем полезным не хочешь заниматься. Вот и вчера весь день пропадал неизвестно где. Ты опять ходил к этим бродягам?
– Я не понимаю, о ком ты говоришь?
– Все ты прекрасно понимаешь! Этим своим знакомством ты позоришь семью. Я – уважаемый человек в городе. У адвоката должна быть безупречная репутация. Мне доверяют свои дела влиятельные люди. И твой старший брат, который думает о репутации.
– А, ну понятно…
– Ты брось это мне! – почти взревел Георг, – я не позволю говорить со мной в подобном тоне!
– Вообще-то я просто хотел узнать. В моем вопросе не было ничего обидного. Неужели я не могу спросить тебя о том, что мне интересно? А с кем мне дружить, это как-нибудь я сам решу.
Георг кипел от ярости, хотя подобное поведение было не в его правилах. Обычно он был очень сдержанным и, казалось, ничто не может вывести его из равновесия.
– Сколько еще можно терпеть такое поведение? – рассуждал адвокат о поступках своего младшего сына. Он повернулся к жене и продолжил. – Ему пора пристраиваться к ремеслу, добытому великими трудами. К ремеслу, почетному и важному, что кормит всю нашу семью. Но твой сын, как нарочно, демонстрирует полное презрение к делу, которым занимаются отец и старший брат. Да еще этот морской бродяга Ханк со своим непутевым семейством!
Ханна покачала головой: «Георг! Ты только не нервничай!»
– Как не нервничать?! – еще больше распалялся отец, – ему надо, надо… Что вместо этого он делает? Вчера я принимал дома владельца торгового дома господина Шульца, а мой младший сын пришел домой грязный и оборванный.
– Не был я грязным, – попытался оправдаться Клеменс, но Ханна тут же замахала на него руками: «Молчи, молчи!»
Обычно спокойный, немногословный адвокат раскраснелся и просто закипал от негодования. Никто прежде его не видел таким. Даже в самых сложных судебных делах он не терял самообладания.
Конец ознакомительного фрагмента.