Глава 7. Звонок для пробуждения
Руби Редфорт проснулась от звонка телефона. По крайней мере, она подумала, что это телефон. Она выбралась из постели и, пошатываясь, поднялась на ноги. Однако источник звонка ей никак не удавалось определить. У нее было много телефонных аппаратов – целая коллекция. Один был сделан в форме раковины, другой – омара, третий – белки во фраке. Еще были телефоны в виде пончика, гамбургера и немало других – чаще всего необычной формы.
Руби обвела взглядом комнаты, пытаясь определить, откуда доносится звук, и до нее стало медленно доходить, что он не был похож на телефонный звонок и, скорее всего, раздавался из ее часов, засунутых в ящик стола. Эти часы не были обычными наручными часами, пусть даже самой дорогой марки. Они были сделаны специально и представляли собой многофункциональное устройство со встроенной связью. Их часто называли «спасательными» часами, но официальное наименование в «Спектре» было «часы для побега». Некогда они принадлежали Брэдли Бейкеру – когда он был еще подростком.
Теперь их отдали Руби.
Она взяла часы и переключила в режим громкой связи.
– Как поживает сломанная рука? – спросил веселый голос.
– Вы разбудили меня, чтобы спросить об этом?
– Уже десять часов утра.
– А я и не знала, – фыркнула Руби.
– Быть может, тебе нужно заводить будильник?
– Он мне без надобности. Меня постоянно будит кто-нибудь вроде вас.
– Так рука тебя беспокоит?
– Да, она мешает мне выспаться.
– Каким образом?
– Кто-нибудь обязательно позвонит, чтобы спросить, как она.
– Вот как? – хмыкнул голос. – И как же?
– Чешется, – призналась Руби.
– Это хороший знак. Значит, заживает.
– Это мне тоже постоянно твердят. Кстати, вы хотя бы не намекнете мне, кто вы? – спросила Руби.
– О, прошу прощения, а я не представился?
– Ну да. – Руби зевнула.
– Я агент Джилл. ЛБ попросила меня координировать твои полевые испытания. Просто хотел сказать «привет».
– И вам привет, – ответила Руби, почесывая руку желтым карандашом. Прошлепав в ванную комнату, она изучила свое лицо в зеркале и с деланой небрежностью поинтересовалась: – Так это будет испытание на выживание?
– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это, – отозвался Джилл. – Когда снимают гипс?
– Сегодня.
– Это хорошо, потому что тебе понадобятся обе руки: хорошая физическая форма – ключевой пункт.
– А разве так не всегда? – огрызнулась Руби.
– Это верно, так что, возможно, тебе следует сесть на велосипед и покататься, чтобы привести себя в норму.
– Я бы покаталась, но у меня нет велосипеда.
– Есть-есть, я видел, как ты на нем разъезжала. Желтого цвета, да?
– Зеленого, – поправила Руби.
– Вот-вот. Так что залезай снова на свой зеленый велик.
– Он синий.
– Но ты только что сказала, что он зеленый.
– Уже нет.
– Как так? – озадачился Джилл.
– Я покрасила его в синий, чтобы он был похож на «Ураган», и подарила его своему другу Клэнси.
– Это было доброе дело, – похвалил Джилл.
– Да, может быть, но теперь мне придется ходить пешком.
Джилл на том конце линии связи вздохнул.
– Такова плата за добрые дела.
– А то я не знаю! – хмыкнула Руби.
– Тогда советую бегать трусцой.
– Вы разбудили меня, чтобы предложить мне побегать трусцой?
– Нет, – ответил Джилл. – Я разбудил тебя, чтобы сообщить, что с тобой могут связаться в любой день – может быть, даже через несколько часов. Тебе нужно быть наготове.
– Вы связались со мной, чтобы сообщить, что вы, возможно, свяжетесь со мной?..
– Совершенно верно, я свяжусь с тобой, – подтвердил Джилл и оборвал вызов.
Часы Руби завибрировали, и на стекле, защищавшем циферблат, высветились слова:
– Я буду считать часы и минуты, – пробормотала Руби. Однако, несмотря на саркастический тон, она и правда считала часы и минуты. Жизнь до вербовки в «Спектр» сейчас казалась ей пустой. Конечно же, она вполне могла неделю-другую счастливо прожить без полной приключений работы в тайном агентстве: у нее были замечательные друзья, любящая семья, книги, музыка, музеи, картинные галереи, кино, кафе, роликовые коньки, масса других занятий, как дома, так и на свежем воздухе, кроме того, существовал телевизор и, конечно же, пинг-понг – все для того, чтобы развлечь, занять и развить разум любознательной тринадцатилетней школьницы. Но Руби не была обычной тринадцатилетней школьницей: ее разуму для развития требовалось куда больше.
Направившись выбирать одежду на сегодня, Руби увидела записку, которую явно пришпилила к двери миссис Дигби. В записке было сказано:
НЕ ЗАБУДЬ ПРО СЕГОДНЯШНИЙ ВЕЧЕР! В 18:30 РОВНО.
ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЫМОЙ ЗА УШАМИ (С МЫЛОМ).
P.S. ТВОЯ МАТЬ КУПИЛА ТЕБЕ ПЛАТЬЕ
(ТЕБЕ ОНО НЕ ПОНРАВИТСЯ).
Руби закатила глаза и стала искать свои кроссовки фирмы «Yellow stripes» и чистую футболку. Она остановила свой выбор на красной футболке с черной надписью: «Пожалуйста, скажите мне, что я еще сплю».
У Руби было много футболок, все сходного дизайна: с цитатами, утверждениями и вопросами – иногда смешными, иногда невежливыми, иногда смешными и невежливыми одновременно. Они вызывали резкое неодобрение со стороны матери Руби, однако сама Руби была не из тех, кто позволяет чужому мнению влиять на выбор гардероба, – и мнение Сабины тоже не учитывалось.
– Когда-нибудь ты будешь мне благодарна, – часто говорила мать.
– Мам, я уже тебе благодарна, – неизменно отвечала Руби, – просто за те наряды, которые ты мне покупаешь, я благодарна тебе намного меньше, чем была бы, если бы ты их не покупала.
Переговорное устройство, проведенное в комнату Руби, зажужжало.
– М-да? – произнесла девушка в микрофон.
– Это ваша домоправительница, ну, если помните, ворчливая старая дама, которая внимает всем вашим требованиям.
– Доброе утро, миссис Дигби, чем могу быть вам полезна?
– Просто хочу напомнить тебе насчет сегодняшнего вечера, – ответила та. – Твои родители хотят, чтобы ты – вымытая, одетая в платье и блестящие туфли – стояла у входной двери ровно в шесть тридцать.
– Вы уже написали об этом в записке – хотите что-то добавить?
– Да. Ровно в шесть тридцать – будь на месте или умри.
Миссис Дигби служила домоправительницей у Редфортов почти целую вечность и знала Руби вдоль и поперек. И была совершенно уверена, что Руби Редфорт никогда не получит наград за пунктуальность. С чувством времени дела у девушки обстояли просто кошмарно.
Переговорник снова зажужжал.
– Тут записка от твоего отца – прилеплена к холодильнику.
– И? – спросила Руби.
– И что? – переспросила миссис Дигби.
– И что там сказано?
– Если ты, лентяйка, спустишься вниз, то увидишь сама.
Домоправительница оборвала связь, и Руби направилась вниз, чтобы найти что-нибудь поесть.
Записка все еще висела на холодильнике. Она гласила:
Доктор Шеферд нашел для тебя место в своем расписании. Будь в больнице Святой Анжелины в 13:15. Мой шофер Боб заберет тебя из дома в 12:30, а потом отвезет тебя обратно. Не вздумай ехать на метро. И серьезно, солнышко, не опаздывай, доктор оказал мне большую услугу, согласившись принять тебя.
С любовью – папа.
Руби посмотрела на часы – у нее еще оставалось более двух часов до визита в больницу. Достаточно времени, чтобы проверить магазин старинных вещей на Амстер-стрит и поискать платье, которое она будет не прочь надеть сегодня вечером. Несомненно, Руби не собиралась облачаться в то, что купила ей мать. Однако, возможно, Сабина будет рада уже тому, что дочь надела хоть какое-то платье.
Руби повезло – платье, которое ей понравилось, сидело идеально – или, по крайней мере, должно было сесть идеально после того, как она подклеит оборку скотчем. Кроме того, она нашла интересный с виду приключенческий роман в мягкой обложке и решила, что хочет его прочитать. Отец, несомненно, попросил шофера отвезти ее в больницу заранее, и будет куда приятнее читать книгу, сидя на свежем воздухе, чем в больничной приемной с кондиционером. Нужно только кое-куда позвонить.
Выйдя из магазина, Руби увидела телефон-автомат. Она набрала рабочий номер отца и связалась с его личной помощницей.
– Здравствуйте, Дороти, это Сабина Редфорт. Видите ли, я решила отвезти Руби в больницу сама. Вы же знаете, какими бывают дети, я просто хочу убедиться, что она попадет туда вовремя. Да-да, я знаю, что Боб замечательный шофер, но сможет ли он справиться с тринадцатилетней девочкой? Сомневаюсь… – (Руби засмеялась точь-в-точь, как смеялась ее мать). – Да, Дороти, я вас слышу. Так вот, если можно, отмените, пожалуйста, приезд Боба, я буду очень признательна. Ах да, и не говорите моему мужу, он решит, что я перестрашилище… Страховщица? Правда? Правильно будет «перестраховщица»? – (Она снова засмеялась.) – Всего-всего доброго.
С годами Руби научилась подражать своей матери так достоверно, что сама Сабина не смогла бы отличить.
Руби села на скамейку, прислонилась спиной к стене и улыбнулась про себя. Она еще не знала, как доберется до больницы без велосипеда, но она что-нибудь придумает. А сейчас она открыла купленную книгу, которая называлась «И закричать не успеешь», и погрузилась в чтение.
Она быстро потеряла счет времени: книга оказалась куда увлекательнее, чем ожидала Руби. Девушка почти прочла все 275 страниц, одновременно прихлебывая газировку из банки, но тут ощутила на себе чей-то взгляд и подняла глаза. Вчерашний парень, встреченный ею у магазинчика «Марти», со стильно взлохмаченной прической, стоял на крыше телефонной будки, как будто считал, что никому нет до этого дела – или как будто ему самому не было дела до чьего-либо недовольства.
Руби вспомнила, как он ехал на скейте, зацепившись за грузовик: она определенно намеревалась попробовать сделать так же. Он был из тех парней, которые знают, что выглядят круто, – только сегодня он, похоже, чувствовал себя неловко и вертел в пальцах цепочку от ключей, второй конец которой тянулся к его карману, – он старался принять невозмутимый вид, но у него не очень получалось. Казалось, он собирается усмехнуться и сказать что-то остроумное.
– Привет, – произнес он.
– И тебе привет, – отозвалась Руби. Она поставила банку на скамью рядом с собой и теперь пыталась найти в рюкзаке свою бейсболку. – Кстати, мне кажется, вон та женщина хочет позвонить по телефону. – Она указала на пожилую даму, которая явно собиралась с духом, чтобы попросить парня слезть с телефонной будки. Он пожал плечами и спрыгнул вниз.
– Так как тебя зовут? – спросил парень.
– Мне кажется, сначала полагается представиться самому, прежде чем задавать личные вопросы типа «как тебя зовут».
– А «как тебя зовут» – это личный вопрос? – удивился парень.
– Для меня – личный, если только ты не из службы охраны правопорядка или не человек, наделенный властью, – в этих случаях вопрос «как твое имя» будет настоятельным требованием. – Руби помолчала, не глядя на него. – Так ты из правоохранительных органов?
Когда парень ответил, голос его звучал сконфуженно:
– Я – что?
– Ты из правоохранительных органов? – повторила Руби.
– Э-э… нет, – неуверенно отозвался парень.
– Я так и думала, – кивнула Руби и снова принялась рыться в рюкзаке. – Так как?
– Что – как? – не понял он.
– Как тебя зовут, нахал?
– Как меня зовут?
– Ты что – память потерял? Или ты под программой защиты свидетелей?
На это парень ответил удивленной улыбкой, как будто раньше никогда не встречал девушку, которая не намеревалась прилагать усилия, чтобы привлечь его внимание.
– Меня зовут… – начал было парень. Он уже собирался сообщить эту, несомненно, важную информацию, когда Руби на глаза попалось нечто пугающее – часы над дверью аптеки.
Черт! Прием в больнице! Она опаздывала.
– Послушай, у тебя наверняка очень красивое имя, и оно тебе, скорее всего, идет, но ты скажешь мне его в другой раз, потому что сейчас мне надо бежать. – Она наконец-то извлекла из рюкзака бейсболку, натянула ее и, остановив проезжающее такси, распахнула дверцу и залезла в машину.
Лохматый парень смотрел, как такси присоединяется к машинам, стоящим у светофора в ожидании зеленого света. Опустив взгляд, он увидел на скамейке книгу, забытую Руби.
– Эй, твоя книжка! – крикнул парень и выбежал на проезжую часть, лавируя между машинами, но в этот момент на светофоре переключился свет, и такси, набирая скорость, поехало прочь.
– Придержи ее для меня, – крикнула в ответ Руби. – Я хочу знать, чем все закончится.