Очерки православной психотерапии. На пути в землю Обетованную. Глава 2. Психотерапия как путь к обретению смысла жизни (М. В. Легостаева, 2018)

§ 2.1. Возможно ли для человека обретение абсолютного смысла. Ограниченность представлений В. Франкла

В предыдущем разделе мы упоминали о таком направлении психотерапии, которое связывает возникновение невротических симптомов с утратой человеком смысла. Это направление носит название логотерапии («логос» – термин древнегреческой философии, означающий одновременно «слово» – «высказывание», «речь» и «понятие» – «суждение», «смысл»). Необходимо вернуться к этой теме, чтобы увидеть ограниченность данного направления, как его рассматривает В. Франкл, а также определить расширение возможностей его использования в случае, если мы обращаемся к православной психотерапии. К самому термину мы еще вернемся.

Правильной формулировкой задачи согласно Виктору Франклу является не вопрос о смысле жизни вообще, а вопрос о конкретном смысле жизни данной личности в данный момент. Каждая ситуация согласно его теории несет в себе новый смысл, разный для разных людей. Но для каждого он является единственно истинным. Не только от личности к личности, но и от ситуации к ситуации этот смысл может меняться. В нахождении и отыскании смыслов человеку помогает совесть. Совесть Франкл определяет как смысловой орган, как интуитивную способность отыскивать единственный смысл, кроющийся для человека в каждой ситуации. Этот момент, безусловно, очень важен в психотерапевтической работе.

Все более явным для практикующего православного психолога становится существование неких духовных законов, хотя далеко не всегда очевидных (видимых нашими очами). И нарушение этих законов никогда не остается без последствий. Довольно часто случаются ситуации или внутренние состояния, возникновение которых нельзя объяснить детскими травмами. Или, иначе говоря, наличие травм, полученных в детстве, не дает исчерпывающего объяснения невротического состояния человека. Есть что-то еще, остающееся «за кадром» жизненной хроники человека. Иногда эти состояния можно разрешить, только проанализировав моменты отпадения человека от Бога. И исцеляются они глубоким покаянием.

Возвращаясь к логотерапии В. Франкла, несмотря на притягательность его учения, мы видим ограничения в его понимании смысла человеческого бытия по сравнению с тем, как это представлено в православной антропологии. С одной стороны, Бог занимает почетное место в теории В. Франкла, а религиозная вера – в практике логотерапии. С другой стороны, понятие религии используется им в столь широком смысле, что оно включает в себя и агностицизм, и даже атеизм. Агностицизм (от греч. agnostos – «недоступный познанию») – это философское учение, согласно которому не может быть окончательно решен вопрос об истинности познания, получена объективная характеристика окружающей человека действительности.

Чтобы лучше разобраться, в чем состоит ограниченность учения В. Франкла о смысле, нам необходимо вопрос о сиюминутном смысле, о смысле для каждой конкретной ситуации перевести в рассматривание смысла вообще – в целом смысла человеческой жизни. Ведь, если мы не имеем ответа на этот вопрос, тогда вряд ли мы можем рассчитывать на истинное полное исцеление от невроза. В этом случае нам просто придется принять тот факт, что невротическое состояние – это нормальное состояние человека. И все зависит только от степени его тяжести. Если состояние не очень беспокоит, то, значит, его можно считать условной нормой. А начинать работать только тогда, когда оно причиняет неудобства. Примерно так рассуждают секулярные психотерапевты.

Однако есть точка зрения, согласно которой то, что мы принимаем за условную норму, – это не норма. То состояние, которое мы можем определить как состояние «ветхого человека», – это нездоровое состояние, хотя и вполне обычное. Таким видит человека православная антропология.

Таким образом, вопрос о смысле человеческой жизни для лечения неврозов совсем не праздный. Именно от верного ответа на него зависит и результат психотерапии.

Нам важно увидеть, как легко может произойти подмена смыслов, каким образом и почему происходит эта подмена. И как реально на практике обретается этот истинный и безусловный смысл.

§ 2.2. Понятия смысла в русской православной мысли (небольшое лирическое отступление)

Представление В. Франкла о нахождении смысла как о свободном выборе конкретной личности в зависимости от конкретной ситуации есть то слабое звено, которое не позволяет широко использовать этот метод в психотерапии. Психолог или психотерапевт, стоящий на позиции православия, с такой трактовкой смыслов согласиться не может.

Христианство как мировоззрение дает нам ответы на эти вопросы вполне определенно. И эти ответы – не теоретические измышления разума. Все они подтверждаются аскетическим личным опытом святых подвижников. В христианстве считается, что Истина открывается только сердцу, очищенному от страстей, а истинное богословие – это в первую очередь личный опыт богопознания. Только отвлеченными логическими построениями Истину обрести невозможно. За ними всегда должен стоять живой опыт веры. При этом необходимо помнить, что все же и в области христианской веры, и в самой жизни есть вопросы, которые не всегда имеют однозначный ответ, принятый полнотой Церкви, что и требует постоянного развития богословия как опытного приложения христианства к современным реалиям.

Таким образом, мы подошли к пониманию того, что вопрос о смысле человеческой жизни – один из важнейших. Для прояснения этого ключевого момента обратимся к наследию русской православной философской мысли.

Работа под названием «Смысл жизни» была написана православным философом Евгением Николаевичем Трубецким в начале прошлого века. Во вступлении к статье автор отмечает, что внешним поводом его труда явились мучительные переживания мировой бессмыслицы, достигшие в те дни необычайного напряжения. Россия стояла на пороге жесточайших страданий. Как всегда это бывает, искажения начинаются в сфере человеческого духа. Гордыня – название этому искажению. Человек начинает думать, что он может благополучно существовать в этом мире без Бога. Что он сам себе бог.

Затем эти искажения укрепляются в сознании и отражаются в действиях и поступках. Поэзия того времени отражает это довольно точно. Позвольте привести строки из поэмы Сергея Есенина «Инония», опубликованной в 1918 году:

Снова и снова человек в опьянении свободой совершает первородный грех Адама, пытаясь устроиться в этом мире без Бога, возомнив в своей тварной ограниченности богом себя. И каждый раз это оборачивается трагедией личной и социальной.

Максимилиан Волошин описывает происходящее как бы свысока, охватив взором всю Россию. Поэтическая интуиция автора очень чутко ухватывает трагические последствия человеческой гордыни. Из его поэмы «Северо-восток» (1920 г.):

По учению святых отцов Господь излечивает человека от гордыни тем, что попускает ему пережить скорби и страдания.

Жизнь духа начинает пробуждаться в страдании. Социальные процессы, положившие начало жестокому времени, требуют осмысления.

Работа князя Трубецкого «Смысл жизни» впервые была опубликована в 1918 году в Москве. Автор со всех сторон рассматривает проблему смысла, отвергая понятия так называемых ситуативных или субъективных смыслов. Для него вопрос о смысле – это вопрос о безусловном значении чего-либо, то есть о таком мысленном значении, которое не зависит от чьего-либо субъективного усмотрения, от произвола какой-либо индивидуальной мысли. Речь у него идет не о том, что значит данное слово или переживание для того или другого человека, а о том, что оно должно значить для всех.

Ниже приводимый его образный пример помогает нам осознать, как опасно доверять своему субъективному восприятию. Такое субъективное восприятие чего бы то ни было в святоотеческой литературе называется «мнением». «Зараженные прелестью “мнения” встречаются очень часто»[8].

Мнение – это именно ложное субъективное восприятие, которое сформировалось на основе чувств, неполной информации и выразилось в форме суждения или концепции. Святые отцы рассматривают мнение как форму прелести и всегда предупреждают, что с мнениями необходимо быть крайне осторожными. Они не могут отражать Истину именно в силу своей субъективности и ограниченности.

Если говорить о психотерапии, то причиной многих проблем, с которыми человек обращается к психотерапевту, являются ложные установки, укорененные в сознании, которые воспринимаются человеком как истина. Сознательно или чаще не осознавая этого, мы выстраиваем свою жизнь, следуя этим установкам. Психотерапевты работают с установками, которые имеют ограничительную функцию и не позволяют человеку продвигаться дальше, к реальному познанию себя и беспристрастному видению ситуации.

Путь к свободе от невротических симптомов, путь к внутренней свободе сопряжен с познанием истины. В Евангелии от Иоанна написано: и познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8:32).

Вот какой простой и наглядный пример о возможном формировании ложного смысла происходящего приводит Е. Трубецкой: «Положим, я сижу на берегу большой реки. Я вижу вдали что-то, похожее на туман; потом впечатление проясняется; и я отчетливо воспринимаю какой-то дымок. Может быть, это – поднявшееся над рекой облако; может быть, это – дым отдаленной фабричной трубы или идущего вдоль берега паровоза. Но вот дымок, казавшийся сначала неподвижным, начинает приближаться, следуя извилинам реки; а вместе с тем мое ухо ясно начинает различать усиливающееся по мере приближения шлепанье по воде. И вдруг мне окончательно становится ясным несомненный смысл всего воспринимаемого, смысл, разом превращающий весь хаос моих восприятий во единую, целостную картину. Это – пароход идет вниз по течению! Все, что раньше мне представлялось или казалось, – облако, дым фабрики или паровоза – отбрасывается мною как только мое, мнимое, психологическое. Я нашел нечто сверхпсихологическое, что больше всех моих ощущений, переживаний, мыслей, общее искомое моих мыслей, которое ими предполагается и которое поэтому называется “с-мыслом”. В отличие от всего того мнимого, кажущегося, что я отбросил, это мысленное содержание, сознаваемое мною как смысл, утверждается мною как общеобязательное. Раз для меня ясно, что я вижу и слышу пароход, идущий против течения, я требую, чтобы и все признавали то же самое. То же самое мысленное содержание должно выразить “с-мысл” переживаний и восприятий других людей, которые тут же рядом со мною смотрят вдаль в том же направлении и слушают»[9].

Итак, мы видим, что неверное определение смысла происходящего приводит к заблуждениям (то есть неверному истолкованию, основанному на чувственном восприятии), к интеллектуальному блужданию вдалеке от Истины – «мнению». Такое значение вопроса о смысле может быть показано на любом конкретном примере.

Этот пример характерен и для психотерапии. Как известно, для решения проблемы необходимо ее верное обозначение. Исходя из этого обозначения, то есть смыслового содержания, принимается решение о путях ее разрешения. Если психотерапевт стоит на позиции фрейдизма и видит в возникновении невроза только вытесненную сексуальность, то и решаться эта проблема будет соответственным образом. Потребовалось достаточно времени, чтобы психотерапия продвинулась к осознанию того, что и логотерапия В. Франкла, предлагающая искать ситуативные смыслы, также приводит к заблуждениям, если эти смыслы не обращены к Богу.

В дальнейшем может возникнуть вопрос: а к какому Богу обращается человек? Ведь очень часто он обращается к своему мнению о Боге. А значит, оказывается в ложном представлении и снова удаляется от Истины. Нахождение ответа на этот вопрос имеет решающее значение.

Человек – единственное живое существо, которое способно задавать вопрос о смысле своего бытия. По-видимому, он сотворен таким образом, что этот вопрос в нем присутствует изначально. И этот вопрос вынуждает его искать ответ, мучительно переживая состояние экзистенциального вакуума.

Русский человек особенно чувствителен к этому вопросу. Мы хорошо знаем это, сопереживая поиску героев Фёдора Михайловича Достоевского. Вопрос о смысле у Достоевского превращается в вопрос о Боге. И у Него же герои романов находят ответ.

Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» – это, по сути, поиск Раскольниковым Бога, вернее, даже проверка своей жизнью, поступком, жесткий эксперимент над собой. И все это ради того, чтобы найти ответ на вопрос: а есть ли Бог? Раскольников исследует такие философские понятия, как свобода и своеволие. Он проверяет, существуют ли объективно нравственные законы или это плод человеческого разума, выстроенных этим разумом этических норм. Причем это исследование Раскольников проводит не теоретически, сидя за столом в кабинете, а всей своей судьбой. Ответ находится. И, как говорится, он дорогого стоит. Раскольников находит ту драгоценную жемчужину, ради которой мы можем оставить все без сожаления. И ради обретения ее происходит примирение со всем, что ниспосылается нам Богом.

Но обрести Бога (поверить в Бога) – это только начало. Необходимо знать, что с этим делать дальше. Ведь обретение Бога подразумевает начало преображения личности. В чем оно заключается, каково наше участие в этом процессе? Какова конечная цель?

Коротко и ясно отвечает на эти вопросы наш современник протоиерей Александр Мень: «Смысл жизни заключается в том, чтобы человек, созданный по образу и подобию Божию, приближался к своему Первообразу. Это одновременно и смысл, и цель. Мы в себе открываем вот это заключенное в нас Царство, и в нас начинает говорить Вечность. И тогда мы поднимаемся над суетой, мы перестаем быть рабами повседневности, мы умеем мужественно сопротивляться обрушивающимся на нас несчастьям»[10].

Преподобный Серафим Саровский на этот же вопрос ответил еще более кратко: «Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божьего»[11].

Православный психотерапевт может сказать, что смысл психотерапии – это возможность помочь человеку встретиться с самим собой, обрести себя во всей полноте своего бытия. И это никак не будет противоречить первым двум определениям.

Жизнь наша наделена смыслом изначально, знаем мы об этом или нет. И все ситуативные смыслы и выборы так или иначе должны определяться этим основным смыслом. Любой другой выбор не достигает цели, а следовательно, не способствует нашему исцелению, лишает внутреннюю структуру человека целостности. Собственно говоря, чем и характеризуется невроз – невыносимым состоянием внутренней расщепленности.

Для языка психотерапии характерны такие термины, как субличность, расщепленность сознания, фрагментарность мышления, биполярные эмоциональные расстройства. Иногда, говоря об одном человеке, оперируют понятиями: внутренний ребенок, внутренний родитель, внутренний взрослый (трансактный анализ Э. Берна). Все эти термины, используемые в различных направлениях психотерапии, отражают наличие внутреннего конфликта, нарушенной психической целостности как в мыслительной, так и в эмоциональной сфере.

Чтобы с этим справиться, нам следует ясно увидеть, в чем заключается суть этого нарушения целостности. Как оно произошло? И каковы пути ее обретения, то есть какими путями нам достичь исцеления? Неудивительно, что полные ответы на эти вопросы мы находим в святоотеческой антропологии.

Если исходить из предположения, что Господь попускает человеку скорби и страдания для исцеления души, то нам становится понятно, что и невротические состояния попускаются человеку не случайно. Они призывают его к действию, к изменениям. Сама невыносимость внутренних состояний, которыми характеризуется невроз, заставляет человека подняться над обыденной суетой и начать задавать себе вопросы, которые раньше его не очень-то беспокоили.

В наше время, когда невротическое состояние скорее норма, чем исключение, человек вынужден, преодолевая его, обращаться к высшим ценностям. Довольно часто в практике работы приходится слышать от клиента примерно такую фразу: «Если бы не невроз, я бы не обратился (не обратилась) к Богу». Оглядываясь назад, на свою жизнь, человек, исцелившийся от невроза, вполне осознанно может сказать: «Слава Богу за все!». Эта фраза отражает состояние глубокого примирения и с собой, и с людьми, и с Богом. В этом состоянии отсутствует сожаление о выпавших на долю скорбях и трудностях, а также отсутствует тревога за будущее.

Как правило, чтобы прийти к этому, необходима длительная внутренняя работа человека над собой. Видимо, не каждый человек на это способен. Эта работа требует от нас определенного мужества. И выполнить ее можно только совместными усилиями самого человека и Бога.

Господь все время ставит нас перед выбором и никогда не лишает нас свободы сделать этот выбор.

§ 2.3. Возникновение невротических проявлений у человека как возможное начало поиска Истины

Невротические черты присущи каждому человеку. И разница между так называемой больной и здоровой психикой часто количественная.

Согласно христианскому представлению о человеке наша природа искажена, деформирована грехом. Это отображается в расщепленности нашего сознания, нашей психики. Не прекращающиеся на протяжении истории попытки человека устроиться в этом мире без Бога обусловлены грехопадением. Человек в своей самости противится Божьему замыслу о себе, таким образом сопротивляясь своему исцелению.

Исцеление в смысле обретения полноты бытия невозможно без покаяния. Без понятия о покаянии как о внутреннем творческом акте человеческой психики нам просто не обойтись. Человек может переживать покаяние в любое время и в любом месте, чаще всего – наедине с Богом, а потом уже он приходит в храм и исповедует свои грехи в таинстве. Покаяние – это внутреннее осознание греха, μετάνοια, перемена мысли, переворот ума и взывание о прощении.

Иногда психоанализ сравнивают с исповедью. Ведь на приеме у психоаналитика от человека требуется его максимальная открытость. В то же время не запрещается обсуждать и осуждать близких людей и сваливать вину на них или на обстоятельства жизни. Такая работа зачастую может способствовать еще большей невротизации. Это означает, что человек как бы разобрался с проблемой, понял, в чем ее психологические причины, но она до конца не разрешилась. Да и вину свою можно обозначить как невротическую, иррациональную. А следовательно, перестать об этом тревожиться. Однако смутное чувство, что что-то здесь не так, может остаться. Один из вероятных эффектов психоанализа – это притупление чувств. Вместе с виной может уйти и чувство сострадания к ближним, и ощущение любви к родителям, которое было до тех пор, пока не стали подниматься и анализироваться детские обиды…

Классический психоанализ очень внимателен к мыслям и образам, которые возникают в сознании человека. Но они никогда не трактуются как помыслы, поскольку понятия помыслов нет в психоанализе. Христианин, имеющий представление о помыслах, учится различать их и противостоять им в духовной брани. Но разница между «исповедью» на приеме психоаналитика и исповедью в церкви заключается не только в этом.

Покаяние, совершенное в исповеди, – это одно из таинств Церкви. И совершается оно Духом Святым. Что же это такое – христианское покаяние? В чем его сила?

Пауль Тиллих (1886–1965) в своей небольшой работе «Мужество быть», относящейся к философской классике нашего времени, объединяет границы философии, теологии и психологии. Он пишет о том, что невротические защиты развиваются в особо чувствительных людях как страх перед состоянием своего небытия. Патологическая тревога заставляет человека укрываться в «безопасности» своего невроза. Это похоже на «безопасность» тюрьмы. Таким образом, невроз по Тиллиху – это способ избежать небытия путем побега от бытия. «Укрываясь в неврозе, личность прячется от невыносимого состояния тревоги, уберегая себя от крайней ситуации отчаяния»[12].

Страх перед состоянием небытия, вероятно, возникает тогда, когда человек вытеснил свои грехи («вытеснение» означает, что из сознательной сферы они вытеснились в область бессознательного) и даже не хочет о них думать. Обычному человеку, который не совершал каких-либо серьезных преступлений, кажется, что ему не в чем каяться. Мелкая ложь, обман, непрощенные обиды, человекоугодие, блуд, осуждение ближнего – все это не берется в расчет. Однако эти нераскаянные состояния и поступки могут служить причиной неосознанного страха перед небытием. Душа как бы не желает перейти из земной жизни в вечность без покаяния. Вспоминать же о неприглядных своих поступках человеку зачастую не хочется. Это вызывает дискомфорт, неприятные ощущения, от которых человек хочет освободиться, просто не думая об этом. Таким образом, происходит вытеснение из зоны сознания в зону бессознательного. Возникает еще одна зона внутриличностного конфликта – между душой и рациональным мышлением.

Христианская вера дает человеку то реальное мужество, опираясь на которое можно преодолеть невыносимые невротические состояния и подойти к разрешению этого конфликта. И более того – само преодоление этих состояний укрепляет веру. Развернуться в сторону своего греха мы можем только тогда, когда верим в целительную силу покаяния.

Возникновение невроза можно рассматривать как определенный рубеж, преодоление которого открывает возможность для новой жизни человека. Это некий пик переживаний, на котором человек решается сделать шаг в неизвестное. Шагнуть только на том основании, что больше находиться в неврозе он не может. Зачастую, не обладая никакими ресурсами (все ресурсы личность в какой-то момент может уже истощить), только усилием веры человек решается шагнуть в неизвестное.

Акт покаяния всегда требует определенного мужества. Не случайно в православии святые называются подвижниками веры, подвижниками духа. Они – как старшие наши братья и сестры, которые во многом прошли этот путь и указывают нам, обычным людям, что этот путь возможен, что сделать это необходимо и что другого пути у человека попросту нет.

З. Фрейд трактовал невроз как вытесненную, подавляемую сексуальность. Несомненно, что вытесненная духовность приводит к гораздо более серьезным последствиям, чем вытесненная сексуальность. А отказ от воцерковления может явиться в некоторых случаях источником многих психопатологических отклонений, в том числе и психозов. Ниже это будет показано на конкретных примерах.

Воцерковление взрослого человека – это не только осознанное участие в таинствах Церкви. Одними из них являются таинства Исповеди и Причастия, которые призваны способствовать исцелению человеческой души. Воцерковление – это еще и размышление над текстами Писания и Предания, это внутренняя работа над выстраиванием в себе самом христианского мировоззрения. И это – работа сознательная, в которую вовлекается человек полностью, всем своим существом.

В психологической литературе часто встречаются призывы освободиться от разрушающих чувств: вины, обиды, зависти, гнева, уныния. Человека призывают как бы закрыть дверь в прошлое. В этом призыве секулярных коллег изначально заложено существенное упущение. Когда человек делает это сам, то он получает невротические состояния, или жалкую имитацию своего психического благополучия, в котором отсутствует вся полнота переживаний своего бытия. К сожалению, секулярные психологи зачастую работают, как врачи-косметологи, которые создают имитацию омоложения или красоты. Наверное, кого-то устраивают и такие варианты. Ведь свобода выбора дарована каждому из нас Богом. Но надо помнить, что по-настоящему дверь в прошлое сможет закрыться только у того, кто встал на путь покаяния.

Это касается не только отдельно взятой личности, но и социальных исторических процессов, происходящих в государстве.

Итак, мы подошли к пониманию того факта, что пробуждение и развитие духовности – это не роскошь, осуществляемая какой-то отдельно взятой личностью по своему усмотрению. Это необходимость. И Господь все время предоставляет нам возможность подойти к порогу, с которого может начаться этот процесс. Особенно это становится явным в моменты кризисов, в состояниях, когда, казалось бы, уже край. Говоря о мужестве быть, П. Тиллих имеет в виду, что только в решимости жить свою жизнь, принимая скорби, принимая все то, что мы встречаем на своем пути без отчаяния, принимая и невротические состояния, мы способны сделать этот прорыв навстречу Богу.

Человек создан таким образом, чтобы самоосуществиться от образа к подобию Божию. Осуществиться, пройдя этот путь осмысленно, прилагая все свои интеллектуальные, эмоциональные усилия, соединяя их с Божественной энергией, ведущей нас ко спасению.

Заканчивая эту главу, следует вернуться к понятию Логоса в христианском богословии.

Евангелие от Иоанна дает учение о Логосе как Единородном Сыне Божием, выраженное словами: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1). Логос христианской философии, отождествленный в Евангелии со Вторым Лицом Троицы – Иисусом Христом, и является той дверью, войдя через которую, человек духовно исцеляется. Именно в таком понимании логотерапия обретает всю свою полноту.