Глава 3
Целый день она провела вместе с Алфридой за сбором ее любимых трав. Брук вернулась в дом уже на закате. Прежде чем присоединиться к родным, она намеревалась тихонько прокрасться в свою комнату, переодеться и поужинать. Маловероятно, что они выслали людей на ее поиски. Во всяком случае, никто и близко не подъехал к лесу. Вряд ли отец желает поговорить с ней немедленно. Вполне возможно, она услышит о будущем браке лишь в день отъезда, ведь родным абсолютно безразлична ее судьба.
Она поспешила по коридору и прошла мимо столовой, где, скорее всего, сидели за ужином родители и брат. Брук никогда не ела в этой комнате.
«Твой отец не любит напоминаний о том, что ты родилась девочкой, так что мы не будем обременять его твоим присутствием».
Она смутно помнила, когда мать сказала это впервые. К тому времени Брук уже достаточно подросла, чтобы выходить из детской. Это правило было одним из немногих добрых дел, сделанных для нее матерью, потому что в присутствии отца Брук полностью лишалась аппетита. Она любила есть на кухне со слугами, которые о ней заботились, а атмосфера там была самой дружеской. В кухне то и дело звучал смех. Эти люди любили ее, и будут плакать, когда она уедет. В отличие от родственников.
Она уже начала подниматься наверх, но тут третья ступенька скрипнула. Поскольку в столовой в этот момент царила тишина, скрип услышали.
– Девушка! – завопил отец.
Брук сжалась от его резкого тона, но послушно вошла в столовую и, склонив голову, встала в дверях. Она была покорной дочерью. По крайней мере, так считали они. Брук никогда не нарушала правила, разве что в тех случаях, когда была твердо уверена, что ее не поймают. Она никогда не спорила, не повышала голоса, не противилась приказу, как бы этого ни хотела. Брат называл ее серой мышкой. Отец давным-давно ясно дал понять, что желает ее только видеть, но не слышать. В детстве она еще пыталась проявить непокорность, но эти крохотные искорки мятежа подавлялись пощечинами или суровыми наказаниями. Брук быстро научилась притворяться послушной, хотя в ее душе бушевала ярость.
– Неужели я так давно не видел тебя, сестрица, или ты настолько выросла за одну ночь? Теперь ты уж точно не похожа на мышку.
Она спокойно встретила взгляд Роберта. На него она вполне способна смотреть. Причем пристально. Брат не заслуживал ее уважения и никогда его не получит. Но ее сильно задевало то обстоятельство, что во всей этой ситуации виноват он и что ее собираются просто принести в жертву ради его спасения. Он наверняка натворил что-то кошмарное, в этом она не сомневалась. Недаром северный лорд так взбешен, что три раза подряд требовал дуэли!
– Я тоже не видела тебя несколько лет, так что, вполне возможно, ты прав в том, что это действительно долгий срок, – ответила она глухо. Лицо ее при этом оставалось абсолютно бесстрастным. Это дается так легко, когда овладеешь искусством обмана! Ее нелюбящая семья не подозревала, сколько боли причинила ей за все эти годы.
Хотя отец и позвал дочь в комнату, все же он не произнес еще ни слова. Возможно, он тоже был удивлен, увидев перед собой не маленькую девочку, которую изредка встречал в коридорах. Она намеренно старалась держаться от него подальше, что было совсем просто, если учесть размеры дома и распорядок отцовского дня. Подобно Роберту, Томас привык проводить много времени в Лондоне, но в последние годы его боли в суставах усилились. Харриет не всегда ездила с ним в столицу. Когда женщины оставались в доме одни, мать интересовалась Брук и даже разговаривала с ней. У них устанавливались вполне нормальные отношения. Поведение матери сбивало Брук с толку. Она предполагала, что когда Томаса и Роберта не было рядом, Харриет просто чувствовала себя одинокой, а может, немного не в себе, потому что как только Томас или Роберт возвращались, она начинала вести себя так, словно Брук не существовало.
Роберт встал и швырнул салфетку на тарелку.
– Поговорю с тобой позже. Для того, чтобы добиться успеха в этом предприятии, нужна определенная стратегия.
Он собирается ей помогать? Да она скорее обнимет ядовитого аспида, чем примет от брата предложение помощи!
Но поскольку еще никто не сказал, почему ее позвали в столовую, Брук промолчала и просто ждала, пока ей объявят вердикт.
Первой заговорила мать, объяснив все, что Брук уже знала. В обычной семье дочь уже сыпала бы вопросами, а может, и протестовала. Но не в этой семье и не Брук.
– Почему ты не сказала, что она уже достигла брачного возраста? – перебил жену Томас. – Мы могли бы договориться о помолвке по своему выбору, и тогда не попали бы в эту абсурдную ситуацию!
Брук про себя улыбнулась. Мать пыталась подготовить ее к замужеству, поскольку не желала, чтобы дочь опозорила семью, оказавшись полной дурочкой. Хотя Брук до сих пор и не возили в Лондон, у нее было множество учителей – верховой езды, музыки, танцев, иностранных языков и рисования, а также гувернантка, которая преподавала ей азы чтения, письма и арифметики. Никто никогда не хвалил ее за успехи, поскольку от девушки не ожидали, что она в чем-то преуспеет. Но все-таки она хорошо училась.
– Поскольку в следующем месяце ей исполнится восемнадцать, этим летом должен был состояться ее лондонский сезон, – пояснила Харриет. – И наверняка у нее было бы много предложений. Томас, ты просто забыл.
Отец что-то проворчал. Брук предположила, что он стал многое забывать. Томас был достаточно стар, чтобы быть ее дедом. При ходьбе он морщился от боли. Алфрида могла бы облегчить его муки своим травяным зельем, но, возможно, предложи она это, ее просто выкинули бы из дома. Брук тоже могла бы ему помочь. Поскольку ее постоянной спутницей была Алфрида, она тоже выучила полезные свойства целебных трав. Но помогать ей хотелось добрым, порядочным людям. Можно было, конечно, сделать это тайно, подливая зелье в отцовскую еду или питье, но она считала, что холодный, бессердечный старик заслуживает того, чем наградила его природа.
Харриет выжидала, пристально глядя на Брук. Та поняла, что мать ожидает ее реакции на упоминание о поездке в Лондон. Хотя она уже знала неприятный ответ на вопрос, но все равно должна была спросить:
– Значит, лондонского сезона не будет?
– Нет, этот брак куда важнее. Слуги уже начали складывать твои вещи. Утром на рассвете ты уедешь в сопровождении эскорта и дуэньи.
– Вы поедете со мной?
– Нет, твой отец плохо себя чувствует, а если северный лорд снова увидит Роберта, возможно, он вызовет его на дуэль в четвертый раз, так что об этом не может быть и речи. Доминик Вулф происходит из богатой известной семьи, которая испокон веков живет в Йоркшире. Я встречала его мать в обществе, но не слишком хорошо с ней знакома. И никогда не видела ее сына. Он носит титул виконта Россдейла, но это все, что я знаю об этом воинственном человеке, потому что он предпочитает йоркширскую глушь лондонскому свету. Если он откажется от тебя, тем лучше. Топор упадет на его голову. И тогда ты сможешь вернуться домой, и наши планы не изменятся. Но ты сама ни в коем случае не должна ему отказывать. Все Уитворты решили подчиниться приказу принца-регента, чтобы никто не смел их осуждать.
– Виконт стоит ниже нас по положению, – проворчал Томас. – Но учти, девчонка, будет безумием, если ты откажешься выйти за волка. В этом случае я до конца твоей жизни запру тебя в сумасшедшем доме.
Брук находила невероятным тот факт, что она держит в руках будущее семьи, но отцовская угроза заставила ее дрогнуть. Она ни секунды не сомневалась, что если его титул и земли будут потеряны из-за непослушания дочери, он сделает именно так. Но замужество – это способ навеки убежать от них. Поэтому она ни за что не откажет лорду Вулфу.
Брук поклонилась и вышла из комнаты. Теперь она сможет свободно дышать. Завтра. Она и не думала, что уедет так скоро, но чем раньше, тем лучше.