Глава 11
Как ни старалась Брук помедленнее переставлять ноги, они все-таки поднялись наверх. Она отчаянно искала способ задержаться, не сразу входить в комнату в конце коридора. Поэтому она в сотый раз остановилась, чтобы спросить Гейбриела:
– Почему вы поселили меня в комнату, смежную с его спальней?
Он оглянулся.
– Как я сказал Доминику, после свадьбы вам не придется переезжать во второй раз. Но заверяю, что дверь между комнатами теперь заперта.
Не волнуйся она так сильно, Брук испытала бы облегчение.
– Вы точно знаете, что свадьба состоится?
Гейбриел не ответил.
– Одна из комнат в семейных покоях принадлежала его сестре, – вместо этого обронил он. – Но теперь она тоже заперта и так будет всегда. Еще одна из тех, что заперта, – это его старая комната…
– Но почему бы вам не показать мне все это вместо того, чтобы описывать? – с надеждой перебила Брук.
– Возможно, в другой раз. Он ждет.
Молодой человек снова зашагал вперед и открыл дверь, за которой царило неведомое. Брук глянула на другую дверь, в свою комнату, прикидывая, нельзя ли забаррикадироваться здесь. Но неужели ей хочется показаться трусихой? Но она и есть трусиха. Нет, сказала она себе. Требуется мужество, чтобы жить с такой семьей, как ее, а также искусство обмана, хитрость и умение избегать сложных ситуаций. Но дома она знала, с чем именно ей придется иметь дело. Здесь же иначе. За этой дверью ее ждет неизвестно что. Ее поведение при первой встрече с Вулфом может повлиять на всю остальную жизнь. Первое впечатление очень важно. Она не хотела, чтобы ее считали трусихой. Если она останется. Пора выяснить, останется ли.
Брук, почтительно склонив голову, вошла в комнату. Какое-то движение слева привлекло ее внимание к мужчине, сидевшему в кресле. Он сонно тер глаза. При виде Брук он быстро встал и поклонился, пробормотав:
– Миледи…
Но тут она уловила движение справа. Еще один мужчина, средних лет, одетый более официально, похоже, дворецкий, вышел из другой комнаты и тоже почтительно поклонился:
– Миледи…
Его перебил третий голос, повелительно приказавший:
– Оставьте нас.
Брук, едва дыша, шагнула вперед, ближе к нише, откуда прозвучал последний голос. И сжалась, услышав стук закрывшейся двери. Она смутно поняла, откуда доносился голос лорда Вулфа, но никак не могла поднять голову, поэтому видела перед собой только изножье кровати.
Неожиданно к ней подбежал пес и стал обнюхивать туфли. Первым порывом было присесть на корточки, чтобы познакомиться ближе, но это выдало бы ее любовь к животным, а она пока не хотела, чтобы хозяин комнаты слишком много о ней знал. Пес был большим – около трех футов в высоту, с длинной мордой и короткой рыжевато-белой шерстью, светло-кремовой на шее и брюхе. Брук не поняла, какой он породы, но с такой мордой он наверняка мог выть по-волчьи.
Когда животное село у ее ног, она осмелилась спросить:
– Как его зовут?
– Вулф.
– Он не настоящий?..
– Нет. Несколько лет назад я нашел его на пустоши, он был совсем маленьким и полумертвым от голода. Он посчитал, что может откусить мне ногу. Мне понравилась его решимость не умирать, поэтому я принес его домой и накормил.
– Он воет на пустошах?
– Не замечал. Значит, и до вас дошли слухи?
– Да, но я не придала им значения.
– Подойдите.
Она замерла. Ничего не поделаешь, придется это сделать. И пока что они вели вполне нормальную беседу. Он может оказаться не таким холодным и мстительным, как она ожидала. Может, брат солгал и именно он затевал дуэли, в то время как лорд Вулф ни в чем не виноват. Вдруг она и виконт – лишь жертвы злобной натуры Роберта?
Брук вынудила себя подойти ближе, но все еще не решалась взглянуть на него. Она знала, что когда взглянет, мгновенно поймет, какой он человек. Брук очень хорошо разбиралась в людях. Она так старалась оставаться для всех серой мышкой, что научилась мгновенно распознавать черты характера и слабые стороны окружающих.
Сейчас ее волновало то, что она до сих пор не увидела его ноги, а прошла она уже достаточно далеко. Наконец она их увидела. В изножье кровати. Одна была под простыней, а другая – очень большая голая нога – лежала поверх простыни. Он принимает ее, лежа в постели? Она не верила глазам своим. Это так неприлично! Брук не могла прийти в себя от унижения и молилась, чтобы по ее лицу ничего не было заметно.
Она подняла глаза и оглядела его лицо и тело. Ничего не поделать, ее щеки наверняка раскраснелись. Вулф сидел в постели, опираясь на множество подушек. И да, нога была совершенно обнажена! И грудь тоже! Простыня покрывала только его бедра! И Брук успела увидеть двух пиявок на правом бедре, что объясняло, почему он лежит в постели, открыв ногу.
Она слишком много увидела с первого взгляда, поэтому теперь не сводила глаз с его лица. Такого Брук определенно не ожидала. Он был красивее брата, а она раньше думала, что никто не может затмить Роберта в смысле внешности. Но этот человек поражал. Голые плечи, грудь, поросшая черными волосам, мощная шея и руки были просто невероятно мужественными.
Раньше она никогда не видела полуголых мужчин. Неужели ему обязательно быть таким мускулистым и сильным? Она и без того запугана! Не хватало еще теперь волноваться из-за его размеров! Она никогда не сможет обогнать такие длинные ноги и определенно никогда не сможет вырваться из таких стальных рук.
Но почему стычка с ним – единственное, что приходит на ум при виде такой массы мышц? Не потому ли, что он выглядит дикарем?
Все дело в его длинных, черных, очень неухоженных волосах. И хищных, светло-карих с золотыми искорками глазах. Янтарных. Такие должны быть у волка.
Брук едва сдержала истерический смешок. Но кто сможет упрекнуть ее за глупые фантазии? Изведенная собственными страхами и слухами о волках-оборотнях и проклятиях, она просто была не в себе, вот ее воображение и разыгралось.
– Брук Уитворт?
Она мысленно прогнала из постели волка и сосредоточилась на мужчине.
– Почему вы не уверены?
– У вас нет бородавок.
– Не замечала у себя на лице ничего подобного.
– Гейб упомянул…
– Разве? Как ему не стыдно?! Он часто подшучивает над вами таким образом?
– К сожалению, да.
Она улыбнулась. Мысленно.
– Должно быть, вы против этого не возражаете, если до сих пор его не уволили.
– К несчастью, мы были друзьями с самого детства и он этим пользуется.
– Странный способ описывать старого друга… как несчастье, посланное на вашу голову, – заметила она.
– Возможно, он единственный, кто будет плакать, когда меня не станет. Вот я и жалею об этом.
Как печально это слышать… словно он просит у нее сочувствия. Или просто пытается проверить, способна ли она на него.
Но когда на его лице появилось замкнутое выражение, она решила, что ошиблась. Он скорее всего не собирался открываться перед ней, поэтому Брук поспешно спросила:
– Вы ранены?
– Подарок от вашего брата, который отказывается заживать.
Он произнес слово «брат» с таким омерзением, словно тот был самым отвратительным существом на свете. У них действительно было нечто общее! Но она не хотела говорить о своих чувствах к Роберту.
– Думаю, очевидно, куда он целился.
Грубый джентльмен? Скорее, вообще не джентльмен. Или пытается ее шокировать. Последнее более вероятно, но не сработает. Хотя… длинная голая нога ее шокировала. Голая грудь – тоже. А вот старания брата сделать все, чтобы на свет больше не рождались Вулфы, – не шокировали. Но не это цель Роберта. Роберт стремился убить.
Поэтому Брук покачала головой:
– Я не согласна. Очевидно, он умеет стрелять из пистолета не лучше, чем вы.
Слишком поздно она сообразила, что только что его оскорбила и поэтому удивилась, когда он признал:
– По природе я не дуэлянт.
– Жаль. Будь у вас больше опыта, смогли бы избавить нас обоих от этого…
Она не договорила. Не стоит объяснять, что она не хочет этого брака. Не стоит откровенничать с этим человеком.
Но он все понял и сухо спросил:
– Нежеланного брака?
Брук могла бы солгать, но предпочла просто не ответить. На самом деле она имела в виду упущенную лордом возможность избавить их обоих от Роберта, но какой смысл объяснять? Он все равно подумает о ней самое худшее только потому, что она Уитворт, сестра человека, которого он трижды пытался убить.
Но Брук не смогла сдержать любопытства:
– Почему вы не тренировались? Разве это не логично: сначала потренироваться, а уж потом бросать вызов?
– Ярость не ведает логики.
Что же, для подобных ему людей так и есть, но… ладно, он прав.
– А вы достаточно взрослая, чтобы выйти замуж? – спросил он так неожиданно, что Брук снова подняла на него глаза. Похоже, он успешно сдерживал гнев, но полностью в этом уверенной она не была. Она никак не могла понять этого человека. За время их разговора Брук узнала только, что он легко впадает в бешенство, легко может оскорбить и что он не слишком дружелюбный человек, во всяком случае, когда она вошла в его спальню, он ей не улыбнулся. Возможно, он вообще никогда не улыбается. Но если он готов быть вежливым, значит, готова и она.
– Не думаю, что это имеет какое-то значение, особенно для принца-регента, требующего, чтобы наши семьи породнились. Но могу вас успокоить: через несколько недель мне исполнится восемнадцать.
– И что избалованная дочь графа, да еще такая молодая, может знать о браке?
– Я понимаю, чего от меня ожидают, – слегка напряглась Брук.
– Разве? Весьма сомневаюсь. Ваша голова, должно быть, полна ложных истин, но как может быть иначе, когда большая часть людей зачинает детей, даже не сняв ночных сорочек?
Рот Брук сам собой открылся. Она быстро его захлопнула.
И тут Вулф добавил:
– Подойдите ближе.
Она не шевельнулась. И так между ней и кроватью всего два фута. А он полуголый. Они еще не женаты, и он не добьется от нее благосклонности.
– По вашему поведению уже видно, что вы не знаете главного закона супружеской жизни или ваша мать забыла упомянуть о том, что прежде всего жена должна повиноваться мужу.
Брук знала это правило, но также знала, что без элементарного взаимного уважения и преданности брак может стать пыткой. Для нее. Но что он задумал, черт возьми? Пытается увериться, что она будет послушной женой? Или желает убедиться, что она знает о том, что роль его послушной жены не может быть приятной?
Она шагнула вперед, прежде чем он успел повторить требование. Но Вулф просто выжидающе смотрел на нее. И она поняла, что он хочет большего. «Решай, что дальше!» Дать понять, что он блефует? Подчиниться? Напомнить ему… нет, она должна выйти за него, иначе ее семья потеряет земли и титул.
Следующий шаг привел Брук к краю кровати. Вулф протянул руку, обнял ее за талию и привлек ближе. Это было так внезапно, что она едва не распростерлась на его груди. Но вовремя опомнилась и уперлась ладонью в изголовье кровати над его плечом. Но он по-прежнему притягивал ее к себе с такой силой, что она не могла сопротивляться. Вулф завладел ее губами, его тяжелая рука на спине мешала ей встать.
Он целует ее! Гнев, охвативший обоих, весьма напоминал страсть. Да это и была страсть! Обещание того, что ждет ее в его постели, если он женится. Обещание того, что между ними не будет одежды. Объяснение, что он человек чувственный, который берет все, что хочет, и там, где хочет.
Ее сердце билось неестественно громко и быстро. Голова шла кругом от ласки его настойчивого языка, от ощущения щетины, коловшей верхнюю губу, пальцев на шее, вызывавших дрожь, запаха виски в его дыхании. Ей было совсем не противно. Наоборот, тянуло к запретному.
Но как только он отнял руку и прервал поцелуй, Брук тут же отступила. Наверное, ему наскучил урок. И она не сомневалась, что это так.
Он подтвердил это, сказав:
– Чего-то подобного вам и следует ожидать.
Ей хотелось удрать, но она не двинулась с места, зная, что сделает с ней отец, если она откажется выйти за лорда Вулфа.
Заправив выбившуюся прядь волос в прическу, Брук, чтобы успокоиться, глубоко вздохнула и вдруг заметила на столике рядом с кроватью бокал и бутылку шотландского виски. Волк пьет днем? Это не к добру. Или он пьет, чтобы заглушить боль?
– Вам больно? – выпалила она.
– Почему вы все еще здесь? – рявкнул он, щуря янтарные глаза. – Вам есть до этого дело?
– Если вы пьяница, тогда есть.
– В таком случае да, я пьяница.
Она прищелкнула языком. Неужели эта встреча так и пройдет в противоборстве? Но когда он спросил, сколько ей лет, они разговаривали как нормальные люди.
– Я сказала, когда у меня день рождения, – попыталась вернуться к прежнему тону Брук. – А у вас?
– Был на прошлой неделе.
– Так вам только исполнилось двадцать пять? Ожидаете смерти в следующие двенадцать месяцев?
– Или, благодаря вашему брату, через несколько дней. Если рана еще больше воспалится. Но как вы узнали о проклятии?
– Прошлой ночью в гостинице мы услышали немало сплетен.
– И это вас не отпугнуло?
– Нет, поскольку я не верю в подобные вещи.
– Жаль.
– Простите? – насторожилась Брук.
– Вы сестра человека, виновного в смерти моей сестры. Вы никогда не найдете здесь радушного приема.
Господи, что натворил Роберт?!
Только через несколько секунд Брук осознала, как сильно ненавидит ее этот человек. Еще бы не ненавидел, если Роберт убил его сестру!
– Что он сделал? – коротко спросила она.
– Не делайте вид, будто не знаете! – В его глазах пылала самая настоящая ярость.
Брук не знала, как себя вести. Если здесь никто не хочет ее принять, означает ли это, что он не собирается жениться? Почему же тогда согласился увидеть ее? И почему пытался шокировать этим поцелуем?
– Следует ли мне покинуть Россдейл?
– Да.
Она ахнула и повернулась к двери. Успей она выйти, не услышала бы, как он добавил:
– Если таков ваш выбор.
Брук замерла.
– Вы прекрасно понимаете, что у меня нет выбора, – с горечью произнесла она.
– Как и у меня, – прорычал он.