Глава 7
Нэрис сладко потянулась и, зевнув, села на кровати. Огляделась – Ивара рядом не было. Наверное, встал рано, по своему обыкновению, да уже куда-то ушел. «Или вовсе не приходил? – наморщив брови, подумала она. – Нет, я что-то помню такое…» Леди смущенно почесала кончик носа – вот же соня! Кажется, вчера ее из-за стола просто вынесли? «И вовремя, прямо скажем, не то я бы точно лицом в миске с кашей уснула». Нэрис вспомнила о сердобольной жене ярла и улыбнулась. Какая славная женщина! Надо будет непременно найти ее, поблагодарить за участие. Тихоне вон даже в голову не пришло, что его подопечная устала. Кстати, где он? Ладно, Ивар – у него всегда и везде дела найдутся, ладно Творимир – он другу что тень вторая. А Ульф? Охрана, называется!..
Леди Мак-Лайон откинула в сторону полог и спрыгнула с кровати. В комнате было темно. Зато ни капельки не холодно – кто-то позаботился о том, чтобы заново разжечь погасший за ночь огонь в очаге. На узком столе возле стены интригующе бугрилась белая льняная салфетка. Нэрис сунула туда любопытный нос: горшочек с маслом, обернутый чистой тряпицей хлеб и большая миска еще теплой ячменной каши, хорошенько укутанная толстым шерстяным платком. Тут же стояла крынка молока. «Не иначе как Тира», – тепло подумала леди. И, немного поколебавшись, придвинула к столу табурет. Ивара, конечно, найти надо – хотя бы для того, чтоб узнать, как прошел его вчерашний разговор с Эйнаром… Но какие-нибудь полчаса погоды не сделают, а есть хочется. И каша вкусная! «Куда в меня только лезет? – подивилась она, орудуя ложкой. – Ведь едва не лопнула вчера! Холод, что ли, людей такими прожорливыми делает?» Она свободной рукой подвинула к себе молоко и отхлебнула прямо из кувшина. Какое жирное! И привкус странноватый, козье, не иначе. Интересно, Ивар завтракал? Или так и унесся, как обычно про все забыв? Леди Мак-Лайон озабоченно качнула головой: ну как маленький, честное слово! Завтрак – вещь чрезвычайно важная, силы на весь день дает, им пренебрегать нельзя. А Ивар и без того больше недели постился, кожа да кости. Разве можно так над собой издеваться?..
Протяжно вздыхая и от всей души жалея супруга, Нэрис сама не заметила, как умяла полную миску каши и два ломтя хлеба с маслом. В кувшине сиротливо плескались остатки козьего молока – пальца на два, не больше. Обнаружив сей печальный факт, леди Мак-Лайон ойкнула и поспешно отдернула руку, которая уже вновь потянулась было за румяной горбушкой.
– Этак ты через неделю ни в одно платье не влезешь! – строго сказала она сама себе. И, не удержавшись, с тревогой провела пальцами по щекам. Показалось или они действительно стали круглее?
Решительно отодвинув пустую миску, Нэрис завернула обратно в тряпицу хлеб и быстро накрыла остатки пиршества салфеткой. Хватит чревоугодничать! «Видела бы меня мама, – сердито подумала она, выбираясь из-за стола. – Не умыта, не причесана – и сижу себе, лопаю, в ус не дую? Позорище!» Леди Мак-Лайон оглядела измятое платье и совсем расстроилась. Нет, оно было простое, не жалко, но все равно, бухаться в кровать одетой совсем никуда не годится!.. Нэрис шагнула к своему дорожному сундуку и, расстегнув ремни, откинула крышку. Так. Щетки, полоскание, розовая вода для свежести лица… Слава богу, склянки не побились. Она прислушалась к глухо доносящимся снаружи голосам и, то и дело поглядывая на дверь, быстро принялась приводить себя в порядок.
Свежий морозный воздух приятно обжигал легкие. Под ногами скрипел снег. Творимир – раскрасневшийся, без плаща, с боевым норманнским топором в руке, замер у стены дровяного сарая.
– Эх!
Лезвие топора тускло блеснуло под солнцем. И, звякнув, пружинисто отскочило от стальной полосы меча: противник успел отразить удар. Клинок и топор, описав над землей две серебристые дуги, опять разошлись в стороны.
– Эх!..
– Открылся…
Русич качнулся вперед, одновременно с новым замахом ныряя рукой за спину. Массивное тело вильнуло в сторону, вжикнула сталь. Удар прошел вскользь.
– Эх!
– Усложняем?
Соперник пригнулся, перебросил оружие из одной руки в другую и медленно заскользил по притоптанному снегу, сужая круг. Воевода, не двигаясь, следил за ним взглядом. Взмах! Топор молнией взлетел кверху. Нападающий резво отпрыгнул и тут же, крутнувшись на месте, сделал короткий выпад вперед. Лезвие его меча распороло воздух почти у самой груди Творимира. Русич крякнул. Вновь отшатнулся назад. И, издав глухой рык, выбросил вперед правую руку.
– А, ч-черт!..
Меч противника ткнулся острием в сугроб. Пальцы метнулись к ножнам на поясе.
– Эх! – Творимир, чуть присев, дал крен влево. Тяжелый кинжал просвистел над самым ухом и, царапнув шлем, вонзился в стену сарая. А взвывший соперник полетел в снег – на одно лишь оружие бывший воевода никогда не полагался. И кулаки у него были пудовые.
– Эх? – Русич, сунув топор за пояс, подошел к лежащему ничком поединщику и вопросительно заглянул ему в лицо.
– Порядок, – успокоил лорд Мак-Лайон. Потом, ощупав плечо, добавил с укоризной: – Аккуратнее нельзя было? Размахался клешнями. Дай руку, что ли…
Творимир протянул другу ладонь. И спустя какую-то долю секунды уже лежал бородой в снегу – пускай удар у королевского советника был поставлен не так хорошо, зато на хватку и силу рывка жаловаться пока не приходилось. Творимир, плюясь, поднял голову:
– Эх!..
– Даже не надейся, – весело отозвались сверху. – Продул – терпи! На скольки мы там сошлись? На десяти?
Шлем воеводы загудел.
– Раз, два…
– Э-эх!
– …и нечего возмущаться. Скажи спасибо, что не по лбу. Пять, шесть…
Творимир скорчил сердитую гримасу. Это он-то продул?! А кто дважды под удар подставлялся? Кто меч из рук упустил? Кто лобовую атаку прозевал? Да не будь это обычной тренировкой, на учебном оружии незаточенном – хоронили бы уже! Щелбаны класть много ума не надо. Только ежели вдруг что, они тебя от клинка вражьего не спасут!..
Русич терпеливо дождался, пока бессовестный лорд закончит экзекуцию, и, одним движением стряхнув его со спины, поднялся. Выдернул из сугроба меч:
– Эх.
– Да ладно тебе, – примирительно сказал Ивар, сунув оружие в длинный холщовый мешок. – Оба хороши, чего уж там… Давай сюда топор. И кинжал забери, пока не стащили. Тупой он там, не тупой, но кто их знает, этих норманнов?
Творимир не ответил. Встряхнулся, стащил с головы шлем и вразвалочку направился к сараю. Лицо воеводы было хмурым, и вовсе не из-за обидного проигрыша. Себя он мог упрекнуть разве что в излишней доверчивости. А вот командир сегодня определенно встал не с той ноги: он постоянно отвлекался, не успевал и думал, кажется, вовсе не о поединке. Разве это дело? Русич, выдернув из стены кинжал, недовольно ухнул. И обернулся, услышав знакомый голос:
– Вот вы где!
– Доброе утро, милая. – Ивар стряхнул с одежды налипший снег. – Выспалась?
Нэрис улыбнулась и, шагнув через порог, прикрыла за спиной дверь. К ее большой радости, искать никого не пришлось – Ивар с Творимиром для своей обычной утренней разминки выбрали утоптанный пятачок прямо перед домом. Тихоня, в компании нескольких дружинников Эйнара, обнаружился здесь же, у двери. Леди Мак-Лайон запахнула плащ, кивнула Ульфу со товарищи и подошла к мужу.
– Выспалась. На два дня вперед, – сказала она, подставляя ему губы для поцелуя. – Ты завтракал?
– Пока нет.
– Так я и знала! Ивар!
– Какая тренировка на полный желудок? – Лорд, бросив мимолетный взгляд на сердитого Творимира, махнул рукой. – Впрочем, она и на пустой-то не особенно удалась… Я просто думал, что мы позавтракаем вместе. Потому и будить не стал. Ульф! Еда на столе?
– А как же, – обернулся тот. – Хлеб вчерашний, а кашу сам из котла черпал! И Жила, вон, молока принес.
– Женка надоила, – кивнул сухопарый норманн по кличке Жила, знакомый чете Мак-Лайонов еще с того памятного заговора против короны. – Парное, свеженькое. Мои козы в Бергене лучшие!
– Не сомневаюсь, – тихонько фыркнул Ивар, глядя на задравшего нос дружинника. «Чуден белый свет. Жила – и вдруг козы? Кому рассказать – не поверят». Пряча улыбку в воротник куртки, он приобнял супругу за плечи:
– Пойдем? Я только что бездарно позволил себя убить, но зато аппетит нагулял – будь здоров!.. Что-то не так, милая?
– Я… – Нэрис, краснея до корней волос, уткнулась взглядом в землю. – Понимаешь, там, как бы… я думала…
Королевский советник недоуменно поднял бровь. Леди (ругая себя на все корки и мысленно на всю жизнь зарекшись вообще хоть что-то есть) уже открыла рот, чтоб во всем признаться, но встрявший Тихоня, сам того не ведая, спас положение:
– Вы нынче ехать никуда не собирались, ваше сиятельство?
– Вроде бы нет. – Ивар пожал плечами. – А что?
– Да тут вот… мы с ребятами посидеть хотели! На службе я, сами знаете, не того… ни-ни!.. Но ведь дома-то сколько не был? Коли госпожа при вас, дак, может, я бы…
– Иди, – расхохотался наниматель. – Думаю, Творимир уж с нами как-нибудь денек и сам помучается. Да, друже?
Подошедший воевода, взглянув на сияющее лицо Ульфа, добродушно улыбнулся. И кивнул. Правда, не без сожалений – если уж по совести, ему самому было с кем «посидеть». И в отличие от Тихони, этого «кого-то» он не видел почти два десятка лет. Но что ж поделаешь, кто первый попросил, тому и карты в руки.
– Ты не серчай на нас, Творимир, – сказал Жила, просительно заглядывая ему в лицо. – Как-никак два года не видались. Сам понимаешь небось… Постой сегодня за двоих, а завтра, коли лорд не против, Тихоня сам тебя отпустит!
Остальные дружинники переглянулись. Немой Сван по кличке Болтун с сомнением кашлянул. Ульф потупился.
– Послезавтра, – лорд Мак-Лайон правильно истолковал общее замешательство. – Мы все равно у конунга задержимся, Тихоня долг отдать успеет. Как вас Эйнар-то отпустил?
– Дак его все одно до завтра не будет, – отмахнулся Орм, верный друг и собутыльник Жилы. – Еще на рассвете уехал. В Ярен, за Фолькунгом.
– Сам?
– Дак ведь то ярл! Гость почетный, к нему и посольство соответственное. Конунгу не по чину, а Гуннару, гляжу, и вас хватило – до сих пор глаз открыть не может!
Норманны заулыбались. Ивар наморщил лоб:
– Так что же, Эйнар один поехал?
– Почему один? С отрядом, как положено…
В нарочито равнодушном голосе дружинника промелькнула досада. А косой взгляд, исподтишка брошенный на Творимира, и вовсе не оставил никаких сомнений относительно состава «посольства». «Русов взял, значит, – мрачно подумал лорд. Утихшие было подозрения вспыхнули с новой силой. – Пришлых. В Ярен! Да он совсем рехнулся, что ли?»
– Так мы пойдем тогда? – ворвался в его невеселые мысли голос Ульфа. Ивар рассеянно кивнул. И повернулся к жене:
– Нэрис, милая, я буквально… Нэрис?
Супруга, еще минуту назад топтавшаяся рядом, бесследно исчезла. Нет, это не женщина, это какое-то наказание божье!.. «Мало мне Эйнара с его закидонами, мало мне Творимира, из-за которого лишнего слова не скажешь, так еще и… Стоп. А ведь это выход?» Лорд демонстративно чертыхнулся и повернулся к воеводе:
– Друже, Тихоню я уже отпустил.
– Эх, – тот понимающе вздохнул. И, повертев головой, уверенно направился в сторону большого дома.
Королевский советник воспрянул духом. Нэрис, конечно, далеко уйти не могла, но хотя бы минут десять у него точно есть! И пока не вернулся Творимир, надо вытрясти из обиженных норманнов все, что они знают о своих недавно обретенных товарищах по оружию. Лорд Мак-Лайон, с трудом дождавшись, когда широкая спина друга исчезнет за углом, круто развернулся и бросился следом за гомонящими дружинниками.
На столе возвышалась горка рыбьих хребтов. Ивар вытер жирные руки о салфетку и потянул к себе кувшин с ягодным взваром:
– Сыру еще нарежь… И больше так не пропадай. Разве трудно было предупредить?
– Ты кушай, – сказала Нэрис. И, подвинув мужу деревянную доску с пластами желтоватого сыра, добавила виновато: – Я ведь как лучше хотела. Думала, обернусь быстренько, вы и не заметите. Ну не сердись. Я больше не буду, честно!
– Угу. – Лорд взял кусок хлеба и, не донеся его до рта, хохотнул. – Однако и аппетитец же у тебя. Тихоня каши целый жбан принес!
– Да оно как-то… незаметно так… Ивар! Довольно уже смеяться! Я просто задумалась и…
– И слопала завтрак для двоих в один рот? Милая, у меня, часом, очередного наследника не намечается? Даже Творимир за раз столько навряд ли съесть может.
Нэрис надулась. И, смахнув в пустую миску объедки, показала ехидному мужу язык:
– Вот тебе, а не наследник! Просто каша вкусная.
– Жаль, – притворно вздохнул королевский советник. – Я-то уж было, по примеру его величества, о дочери возмечтал!
– Так у него же есть?
– А ему мало. Одной принцессы, понимаешь ли, на всех потенциальных союзников никак не хватит… Молока там не осталось больше?
– Нет. – Леди, заглянув в кувшин, резво подхватилась со стула. – Сбегать принести? Я быстренько!
– Сиди уже, – сказал он, глядя на пришибленную супругу. – Хватит, набегалась. Да и я сейчас пополам тресну, если по правде. В кладовой Длиннобородого хоть горсть орехов осталась, заботливая ты моя?
Нэрис прыснула. И, усевшись обратно, весело покачала головой:
– Нет!
– Нет? Ох, чую, попрут нас отсюда вскорости…
– Да нет же, – захихикала она, – я дотуда и не добралась даже. На самом пороге с Астрид столкнулась, она и посочувствовала. У них там с завтрака осталось. Только, Ивар, если что – так это ты кашей одной не наелся, ладно?
– Замечательно. Мало мне моей сомнительной репутации, так теперь еще норманны по всему свету разнесут, что лорда Мак-Лайона легче убить, чем прокормить…
– Ну, Ивар! Все бы тебе смеяться… Ты мужчина, вам это простительно. А я? За столом вчера чуть не заснула, да еще и родного мужа объедаю?
Советник расхохотался. И, прикончив остатки взвара, откинулся спиной на стену:
– Ладно, уговорила. Кстати, Астрид – это кто?
– Жена Рагнара. А Рагнар…
– Знаю, знаю, сын конунга. Четвертый, если по старшинству. – Лорд зевнул. – Харальд третий, Эйнар шестой… Да, припоминаю, за столом сидела молчунья какая-то. Я, правда, решил, что это супруга старшего. Больно похожи.
– Нет, Харальд, оказывается, еще весной овдовел. Вот не любит же конунг о семейных делах распространяться!..
– Есть такая неприятность. Хотя по мне, в чем-то Олаф и прав. – Ивар зевнул еще раз. – Черт, глаза закрываются.
– Так ты приляг! – спохватилась Нэрис. И, вглядевшись в утомленное лицо мужа, тревожно качнула головой. – Как будто и не спал вовсе, вон какие круги под глазами. Ты когда вчера пришел? С рассветом, что ли?
– Раньше.
Лорд с сомнением покосился на кровать. После плотного завтрака, который стараниями женушки больше напоминал обед, отдохнуть пару часов было бы очень неплохо. А учитывая вчерашний недосып… Он снова зевнул. И потряс головой, отгоняя сонную одурь: нет, придется потерпеть. Хотя бы до вечера. Есть одно дельце.
– Ивар?
– Мм?..
– Так ты вчера Эйнара догнал?
Губы первого советника Кеннета Мак-Альпина тронула насмешливая улыбка. Ну естественно, кто бы сомневался. Любопытство – не порок, говорите?
– Милая, я же гончая. Сама-то как думаешь? Догнал, разумеется.
– А… и успешно?
– Ох, Нэрис…
– Да я же только спросила! Что тут такого?
– Ничего, – вздохнул лорд.
А потом, колеблясь, посмотрел на жену. Рассказать? Или отделаться привычным: «Тебе это будет скучно, котенок»?.. С одной стороны, она мало смыслит в политике и совершенно ею не интересуется. А с другой – больше ведь действительно и обсудить-то не с кем. У Творимира совместное боевое прошлое, помноженное на патриотизм, Ульф не по этой части, Мак-Тавиши, даже будь они здесь, совершенно не те собеседники. А о норманнах и речи никакой быть не может. «В конце концов, что я теряю? – подумал Ивар. – Нэрис умеет держать язык за зубами. И на что бы там кое-кто не намекал…» Королевский советник мысленно махнул рукой. Не важно, имели намеки Эйнара под собой основание или нет. Нэрис Ивару упрекнуть было не в чем. Ни как жену, ни как друга. И это, пожалуй, главное.
– Тебе правда интересно? – все еще раздумывая, спросил он.
Нэрис склонила голову набок:
– Опять политика?
– Она, родимая. Хотя душевное состояние жениха меня тоже беспокоит.
Леди Мак-Лайон, придвинувшись ближе, понизила голос:
– Думаешь, Эйнар опять попробует… ну…
– Девицу-то увезти? – подхватил Ивар. – Сомневаюсь. Выбор и правда крайне неудачный, даже он сам это понимает. А вот сорваться может – на чистой злости. И в этом, кстати, ничего удивительного нет, я тоже в толк не возьму, на кой черт Длиннобородому сдался этот брак.
– Но как же? – Она наморщила брови. – Помнишь, Гуннар вчера рассказывал? Про земли и золото?.. Или все это неправда?
– Правда. Ингольф Рыжий могущественный человек. И очень состоятельный. Но он и без всяких дочек доверенное лицо конунга. Причем далеко не богаче его. Смысл?
– Не знаю. А что сам Эйнар думает?
– Если вкратце, – усмехнулся лорд, вспомнив пару особо сочных выражений, которыми охарактеризовал Олафа любящий сын, – то он считает, что конунг элементарно мстит ему за неповиновение. Зная характер Длиннобородого – не лишено логики. Перебор, да, но вполне ожидаемо.
Королевский советник задумчиво умолк. Нэрис, поерзав на лавке и не дождавшись более ни слова, царапнула ногтем столешницу:
– Но ты ведь говорил что-то о политике, Ивар? Раз будущая женитьба Эйнара – причуда конунга, никому особенно не выгодная, то я не понимаю, при чем здесь…
– При том, – лорд нахмурился. – Нет, я не о свадьбе. Но в некотором роде Эйнар и здесь играет не последнюю роль. Погоди ахать. Отца он свергать не собирается. И женится послезавтра как миленький, уверяю тебя. Дело-то не в нем самом, Нэрис! А в его людях. Помнишь того человека, что вчера с Творимиром обнимался на пиру?
– Да… Тебя смущает то, что он рус? Так ведь и Творимир не шотландец!
– Я знаю, – сказал лорд Мак-Лайон, – но он ко мне в отряд один пришел. А не с десятком.
– Прости, но я все равно разницы большой не вижу. Подумаешь, отряд! Подумаешь, русы! Страшнее них что, никого в мире нету?
– Мир меня не интересует, – сухо обронил муж. – Меня интересует здесь и сейчас. И ситуация, поверь, вырисовывается не самая приятная. Попробую объяснить, чтоб тебе было понятней. Возьмем, к примеру, его величество. Сколько у него советников, помимо меня?
– Три.
– Правильно. И все эти люди отличаются высоким положением. Титул, земли – само собой, но я имею в виду конкретное положение приближенных к трону людей. Так вот, Творимир в свое время был воеводой при князе Киевском. Это, грубо говоря, тот же наш советник. Представь себе его ближайшее окружение, – Ивар сделал паузу, – и его друзей. Одного из которых мы с тобой имели счастье лицезреть вчера вечером.
– Ты думаешь, этот Вячко тоже был воеводой?
– Не факт. Но что-то очень близко к тому. И теперь представь себе такую ситуацию: советник короля вдруг бросает высокий пост и поступает простым дружинником к… да вот хотя бы к твоему отцу! Прошу, не обижайся, просто представь.
– Я не обижаюсь, – медленно сказала Нэрис. – И, кажется, поняла, что ты хочешь сказать. Это… это было бы по меньшей мере странно. Но ведь Эйнар – сын конунга!
– Младший. Без всяких прав.
– Так ведь и не простой торговец все-таки?
– Лэрд Вильям, моя прелесть, тоже далеко не простой! Но если бы меня вдруг понесло к нему в охранники…
– Вот уж это вряд ли кого удивило бы, – отмахнулась супруга. – С твоей-то службой… Ой. Служба?!
– Вот, – благодарно улыбнулся лорд. – О чем и речь.
Нэрис, тихо ахнув, прикрыла рот ладошкой. Первый советник государя Шотландии оглянулся на закрытую дверь. И, помолчав, раздумчиво повторил:
– Конечно, я могу ошибаться. В конце концов, Творимир тоже ушел от князя и прибился ко мне – его же я ни в чем не подозреваю.
– А почему он все-таки ушел?
– Не знаю, котенок. Ты будешь смеяться, но даже мне не удалось его разговорить. Сколько ни бился, каких только удочек ни забрасывал – молчит как рыба!.. Но что-то мне, знаешь ли, подсказывает, что его старинный приятель сменил хозяина из совершенно других соображений. По собственному желанию? Чушь. Такими местами не разбрасываются. Опала? Возможно… Но бойцы такого ранга всегда нарасхват. А князей на Руси – не один и не два. Сманили бы в момент. Нет, определенно с этим Вячко что-то нечисто.
– Но ты же не можешь быть в этом абсолютно уверен?..
– Не могу. Однако факты говорят сами за себя: Вячко служил в Киеве вместе с Творимиром. А Эйнар подобрал его на пути в Византию, неподалеку от Новгорода. Вместе с уже готовым отрядом. Они якобы сопровождали купеческий обоз. И сопроводили, понятное дело, а уже после присоединились к Эйнару. Проявив себя с самой, как говорится, наилучшей стороны… Норманны ценят хороших бойцов. И они шли в большой поход на Византию. Поход оказался удачным, даже больше того – он сулил сэконунгу невероятные перспективы. Соответственно дружине бы тоже перепало, и весьма недурственно. Но тут Эйнару приходит весточка с родины: конунг требует сына назад. И сын едет. Победы победами, а дом – он один. Дружину Эйнар, естественно, уводит с собой. Они, как ни крути, тоже норманны, и им есть что терять. Но какого рожна десяток русов, вместо того чтобы спокойно пожинать плоды собственных ратных подвигов на византийских берегах, потащился следом? Они нанимались на один-единственный поход и не клялись Эйнару в вечной преданности.
– Подозрительно, – согласно кивнула она. И вскинула на мужа обеспокоенный взгляд. – Ивар, а ты это все Эйнару…
Королевский советник качнул головой:
– Пока не говорил. Я сам подробности узнал чуть больше часа назад. Да и сильно сомневаюсь, что сэконунг вообще станет меня слушать.
– Почему? Это же в его собственных интересах!
– Боюсь, что собственные интересы и мои советы для Эйнара теперь – две большие разницы…
Леди Мак-Лайон пытливо заглянула в глаза супругу:
– Разговор прошел не слишком гладко, да?
– Это еще мягко сказано. – Лорд выбил пальцами звонкую дробь по боку кувшина и поднял голову. – В любом случае мои подозрения – это только мои подозрения. И заранее трепать нервы Эйнару, у которого они и так ни к черту, я не хочу. К тому же помимо него есть еще Творимир. И он уже не в восторге от моего повышенного интереса к своим соотечественникам. Не стоит дразнить гусей. По крайней мере сейчас, когда мне толком ничего не известно.
– Тебе – да, – невнятно пробормотала она, – а ему? Известно хоть что-нибудь Творимиру, как думаешь?
– Честно, милая, – понятия не имею. Да, мы друзья, мы вместе прошли дым, огонь и медные трубы, но ведь Вячко этот самый ему тоже далеко не чужой. К тому же соплеменник. Разве тут вообще в чем-то можно быть уверенным?
– Так что же делать? Оставить все как есть?
– Вот еще. – Серые глаза знакомо сверкнули. – Когда меня такие глупости останавливали? Дружба дружбой, а служба службой. И не надо возмущаться, моя дорогая. И Творимиру, и Эйнару я желаю только добра. Но это не значит, что я позволю кому-то…
– …обскакать тебя на собственном поле? – ехидно вздернув брови, закончила за мужа Нэрис.
Губы Ивара разъехались в широкой ухмылке:
– Умница. Быстро схватываешь.
– А что ты хотел от жены королевской гончей? – Леди пожала плечами и весело добавила: – Насобачилась!..
Они рассмеялись. Какое-то время в комнате стояла тишина, нарушаемая только неровным потрескиванием дров в очаге, а потом Нэрис спросила:
– Так, значит, ты подозреваешь русов в шпионаже?
– Не всех.
– Только этого Вячко? – Она понизила голос. – Как-то не верится даже! Зная Творимира…
– «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»? – криво усмехнулся лорд Мак-Лайон. – Ну-ну. У твоего собственного мужа, котенок, еще и не такие «друзья» встречались. Оборотни, конечно, фальшь лучше чуют, но и они не ясновидящие… К тому же шпионаж шпионажу рознь.
– Как это?
– Обыкновенно. Думаешь, у нас при дворе чужих соглядатаев мало? Ха! Пятеро засвеченных и еще трое – на подозрении. Что ты как ребенок, ей-богу?
– Но почему же вы их тогда не…
– А зачем? Вышлешь одних, так другие найдутся. Проще уж этих под контролем держать. И волки сыты, и овцы целы.
– Тогда не понимаю, что ты из-за русов так разволновался? – совсем запуталась леди. – Если это у вас в порядке вещей?
Королевский советник покачал головой:
– Шпион относительно безопасен, когда известно, на кого он работает. А тут так сразу и не скажешь.
– Так ты же сам говорил про Новгород!
– И? – непонятно усмехнулся лорд.
Нэрис развела руками:
– Значит, Вячко – человек новгородского князя. Это же ясно! Если он вообще шпион, конечно.
– Шпион не шпион, а здесь не просто так появился, – пробормотал Ивар. И все с той же усмешкой добавил: – В Новгороде, помимо князя да воевод, и других интересностей хватает, котенок. Больше тебе скажу: одну из них мы с тобой сейчас имеем прямо у себя под носом. И имя ей…
– Союз Четырех? – внезапно осенило Нэрис.
Королевский советник крякнул. И, удовлетворенно прищурившись, посмотрел на супругу долгим взглядом.
– Знаешь, милая, – наконец сказал он, – увидишь Эйнара – передай ему, что он осел. Причем недалекий и завистливый.
Леди Мак-Лайон изумленно округлила глаза. Ивар поспешно спрятал улыбку:
– Забудь. Так, вырвалось… Ты совершенно права, Союз Четырех городов. И если по совести, вот он-то меня смущает больше всего! Новгород – это, конечно, сила. Но против торговой коалиции такого масштаба он ровным счетом ничего не значит. Там и конунга с его величеством, случись что, мелко видно будет! Что ты гримасничаешь?
– Ивар, я все понимаю, но ведь немцы… они же…
– «Простые торговцы», ага, – хохотнул королевский советник. – Милая, ну уж тебе-то стыдно не знать! Кто оплачивает военные походы и государственные перевороты? Кто поддерживает выгодного претендента на престол? За чей счет живем мы и наши соседи? Деньги правят миром, Нэрис. И у кого их больше, тот всегда на коне. Твой отец, между прочим, и до нашего брака держал в кулаке все северное побережье! А ведь он всего лишь член Шотландской торговой гильдии, пускай даже и почетный.
– А папа-то здесь при чем?
– При том. Думаешь, он отправил нас сюда исключительно ради соблюдения приличий? Да чтоб я сдох, если это так! Лэрд умный человек, а расположение конунга – ключ ко всему северу.
– Ну, это уж несправедливо, Ивар. Они ведь друзья!
– Дружба редко мешает деловым связям. Особенно таким взаимовыгодным. Хороший торговец, милая, всегда хороший политик. Иначе ему попросту на плаву не удержаться. И лэрд Вильям это блестяще доказал на собственном примере. Так чего же ты хочешь от Союза Четырех? Перед ним даже английский король стоит по стойке «смирно»! И мы бы стояли, но увы. Немцев сейчас больше интересует север. Новгород, теперь Берген… Хотел бы я знать, на кого же из своих подопечных они сделают решающую ставку?
Нэрис неуверенно пожала плечами. Политика ее действительно никогда не увлекала – по крайней мере, пока не касалась напрямую жизни короля и его советника. Все, что сейчас поведал Ивар, было, разумеется, важно… Но леди Мак-Лайон больше интересовал другой вопрос: кем же все-таки являлась эта «темная лошадка» с забавным именем Вячко? Шпионом? Или таким же, как Творимир, бывшим воеводой, поставившим крест на своем прошлом?.. Или ни тем ни другим?