Погоня
Утро было чудесным. На нежно-голубом небе медленно плыли небольшие облачка, дул легкий ветерок. Солнце только что взошло. Ласковое и лучистое, оно поднялось из-за горизонта и яркими лучами осветило все окрестности замка. А если так тепло с самого утра – значит, днем будет жарко. Наконец-то закончилась эта дождливая неделя, Кларисса не любила пасмурную погоду – приходилось сидеть в замке и заниматься шитьем или еще какой-нибудь скучной, монотонной работой. Молодой девушке больше нравилось скакать на лошади по окрестным лесам, пусть даже и с охранниками. Она даже несколько лошадей держала в ближней деревне, принадлежащей графам Мелана. Одному из вилланов было поручено жить при конюшне в деревне, ухаживать за лошадьми, выгуливать их и кормить. Так решил отец Клариссы, граф Мелана, Эдмонд Монье. Он опасался за судьбу своей семьи и хотел иметь возможность при атаке норманнов или других врагов быстро вывезти жену и детей в безопасное место. А лошадей вряд ли удалось бы незаметно переправить на берег с острова, где располагался замок Мелан, если бы он подвергся нападению. Бедный отец! Он был такой разумный и предусмотрительный! Но злая судьба все равно настигла его. Могучий граф Мелана был слишком сильным, слишком уверенным в себе и в своем счастье мужчиной, чтобы прислушаться к просьбам дочери и жены и не ехать в аббатство Монтэ Касьон в тот роковой день. Сердце девушки сжалось от горьких воспоминаний. Что за жуткий год был 966-й от Рождества Христова для их семьи! Сначала маленький брат повредил себе спину, упав с пони, – так и не выздоровел до сих пор… неизвестно, встанет ли он когда-нибудь с этого кресла. Потом ужасная беда снова пришла в их дом. Были убиты ее отец и мать при нападении викингов на аббатство.
У Клариссы опять набежали слезы на глаза. Она стояла возле открытого окна и глотала соленую влагу, ничего не видя через пелену слез, снова вспомнив этот страшный день, когда привезли окровавленные тела ее родителей.
«Ну хватит! Прекрати ныть, – одернула себя девушка, – нужно быть мужественной и крепкой если не для себя, то хотя бы ради брата!»
– Мадемуазель Кларисса, отец послал меня передать вам, что к переправе приближается кавалькада сватов, если судить по их красивым нарядам, – в спальню графини, постучав, вбежала дочь начальника стражи, хорошенькая кареглазая толстушка Бланка, наперсница и подруга юной графини. У начальника стражи рано умерла жена, больше он не женился. Его дети росли вместе с детьми его сеньора, графа Эдмонда, и были хорошими друзьями. У Бланки был добродушный мирный характер, в замке ее все любили. Графиня тоже была рада такой подруге, поскольку редко бывала где-либо, кроме своего замка.
– Это опять треклятые женихи! Будь добра, Бланка, передай своему отцу, пусть скажет гостям, что меня нет дома, мол, уехала вчера утром. Придумай, куда я уехала, только мне потом не забудь сказать, чтобы не попасться на вранье. А мы с тобой поедем на прогулку в лес, посмотри, какая чудесная погода. Надоело сидеть в замке! Мы чудесно прокатимся вон по тому лесочку, возле селения Риче. Пройдем по тропинке к моей любимой иве, там всегда привязана лодка. Пусть Пьер возьмет с собой весла. Ну, давай быстро, а то не успеем.
Роскошно одетые гости еще не успели сойти с парома, а девушки уже пробирались густыми кустами к спрятанной в зарослях лодке. На противоположном берегу в конюшне беглянок встретили тихим ржаньем их лошади, Суси и Азбо. Слуге Пьеру было приказано дожидаться графиню с подругой возле конюшни, невзирая на его предупреждения об опасностях, подстерегающих таких юных девушек в лесу. Но молодая графиня сказала, что они далеко не поедут и скоро вернуться. Так что беспокоиться Пьеру не о чем.
«Беньот скажет гостям, как я ему приказала, мол, графиня уехала и вернется не раньше чем через неделю, – с удовлетворением подумала Кларисса, – а мы тем временем славно прогуляемся».
– Суси, гони, – негромко проговорила Кларисса и легонько хлопнула рукоятью плетки по серому в яблоках крупу. Кобыла пошевелила ушами и весело понеслась по сочной зеленой траве. Сзади за графиней скакала Бланка на своем черном, лоснящемся на солнце Азбо. Лошади шли уверенной рысью, из-под их копыт вылетали комья черной земли, а утренний ветерок доносил из деревни запахи готовящейся на очагах пищи. Настроение у девушек было превосходное. Наконец наездницы оказались под широкими кронами буков – здесь можно было сбавить темп.
– Ау, – закричала Кларисса и захохотала.
Из далеких зарослей орешника отозвалось глухое эхо.
Графине было весело оттого, как ловко они убежали от надоедливых женихов.
– Бланка, смотри! – Кларисса указала плеткой на большого марала, задумчиво пережевывающего молодую листву.
Олень и не думал убегать. Ветвистые коричневые рога казались ему надежным оружием. Влажный ветерок приносил запахи лесных растений, шелестел шелковыми юбками наездниц, а набиравшее силу утреннее солнышко весело мигало сквозь кроны развесистых буков. Весело переговариваясь, всадницы повернули своих лошадей в сторону чащи.
Ингмар направлял неторопливо рысившего Дагни поглубже в лес. Время от времени хевдинг поднимал вверх левую руку, и его игреневый жеребец затихал. Казалось, в этот момент умное животное даже не дышало. Останавливались и остальные дружинники, следовавшие за командиром. В эти мгновения мужчины прислушивались к звукам леса. Где-то далеко вверху шумели кроны могучих деревьев да поскрипывали их толстые стволы – и больше никаких других звуков. Видно, лесная дичь почуяла запах охотников и попряталась от метких скандинавских стрел. Что-то хрустнуло справа – Ингмар оглянулся и увидел Магнуса. Молодой мужчина развел руки и изобразил на лице извинение: его конь наступил на сухую ветку. Вождь норманнов опять прислушался. Когда охотники уже собирались продолжить путь, ему послышался какой-то далекий звук. Опять все замерли. Из глубины леса доносились обрывки веселой беседы и женский смех. Легкий ветерок принес всего несколько слов. Гро поднял к небу палец в знак всеобщего внимания. Затем его палец был направлен в сторону опять зазвучавших голосов, и, наконец, его кисть сжалась в кулак с оттопыренным большим пальцем. Лицо молодого викинга растянулось в чувственной улыбке. Ингмар утвердительно мотнул головой, и вся группа, стараясь не производить излишнего шума, пошла рысью к заветной цели.
Кларисса наслаждалась прогулкой. Не часто удавалось, бросив все дела, просто погулять в лесу. Хотелось спрыгнуть с Суси и нарвать лесных цветов, но утреннее солнышко уже начинало припекать и по телу разлилась приятная истома. Суси тоже прониклась настроением хозяйки и неспешно брела по узкой тропинке, извивающейся между могучими стволами. Порой кобыла останавливалась надолго и что-то собирала внизу своими толстыми губами. Вдруг лошадь замерла и стала усиленно стричь ушами. Девушка сначала не обратила на это внимания, но потом, почувствовав беспокойство животного, стала озираться вокруг, напряженно прислушиваясь. Лес издавал свои обычные звуки: где-то далеко вверху ветерок шумел кронами деревьев, мирно шелестели листья, издалека доносился трубный голос оленя. Лошадь напряглась, Кларисса тоже замерла, прижавшись к ее теплой шее, и стала осматриваться. И вдруг девушка почувствовала странное жжение на спине, между лопатками. Это было неприятное ощущение чужого взгляда. Опасаясь сделать резкое движение, Кларисса медленно обернулась – от ужаса в груди даже похолодело. Поодаль, в зарослях орешника, отчетливо вырисовывалась фигура всадника. Он был не очень далеко, и девушка явственно ощутила острый хищный взгляд. Мужчина придерживал своего коричневого жеребца, чтобы тот не шумел, а другую руку положил на рукоять короткого меча. Даже отсюда можно было увидеть похотливую улыбку в короткой светлой бороде.
– Бланка, викинги! – завизжала Кларисса и с силой ударила кобылу плетью по крупу.
От неожиданности Суси встала на дыбы и дико заржала, в следующее мгновение ветки стали нещадно хлестать девушку по лицу; сзади был слышен глухой стук копыт коня подруги. Кларисса обычно не била лошадь, но сейчас ее плетка отчаянно хлестала по серым бокам.
– Давай, Суси, давай, – испуганно молила девушка и плотнее прижималась к лошади. Ветки не давали ей даже взглянуть на дорогу, и кобыла сама выбирала путь. Кларисса уже не слышала сзади топота Азбо и не видела Бланку. Только где-то слева, сзади, послышалось дикое гиканье. Викинг был не один. Снова сзади раздался резкий свист, и Суси помчалась еще быстрее.
– Боже, спаси нас! – в отчаянье лепетала испуганная девушка.
– Она очень хороша, – прошептал Ингмар, разглядывая красавицу. Незнакомка была совсем молода, по-видимому, ей не исполнилось и двадцати. На нежном округ лом личике блестели большие зеленые глаза, опушенные густыми темными ресницами. У красавицы был небольшой прямой нос, изящные скулы с легким румянцем, маленький пухлый рот с полуоткрытыми розовыми губками. По узким плечам незнакомки ниспадали волнистые золотисто-каштановые пряди, доставая почти до пояса. Широкая бордовая юбка слегка откинулась, обнажив грациозную девичью ножку в чулочке из эластичной ткани, чуть повыше колена увенчанную кружевной подвязкой – у Ингмара сразу припекло в паху. Рука очаровательной красотки безвольно повисла – казалось, что маленькая плетка, которую она сжимала изящными хрупкими пальцами, вот-вот упадет на траву. Ингмар придержал Дагни за поводья, чтобы конь не вспугнул лесную фею. Справа раздался легкий хруст, и викинг увидел вторую девушку. Это была кареглазая черноволосая пышечка. Девушка в упор смотрела на Магнуса, который беспечно выезжал из зарослей. Помощник Ингмара даже не заметил присутствия девушек на своем пути.
Вдруг зеленоглазая красавица испуганно закричала, увидев их с Магнусом, и обе путешественницы с шумом и хрустом ринулись в лесную чащу.
– Ничего, не уйдете, – процедил Ингмар и свистнул. По его сигналу все охотники вонзили шпоры в бока своих коней, и погоня началась.
– У-лю-лю, – закричал слева Гро, и дружинники понеслись вслед за мелькающими в чаще юбками. Ингмару даже показалось, что он чувствует приятный запах юной девушки. Возбужденного мужчину охватил азарт погони – тем более что приз был весьма желанным, и он снова пришпорил своего коня. Но его жеребец уже храпел от нетерпения и делал могучие длинные прыжки без дополнительного понукания.
Ингмар посмотрел вперед – серая кобыла беглянки шла прямо на узловатый ствол могучего бука. На мгновение даже стало страшно за жизнь юной всадницы. Но вот кобыла резко свернула, и лишь бордовая юбка с выбившейся из-под нее белой сорочкой хлестнули по дереву. Викинг сбавил темп.
«Так недолго и свернуть себе шею, красавица», – усмехнулся Ингмар.
Преследуемые всадницы разделились. Пышечка ушла куда-то далеко влево, туда, где, по мнению хевдинга, должна быть излучина реки. За ней, судя по звукам, увязались и остальные охотники.
А ее подруга, зеленоглазая фея, уклонилась вправо. Здесь местность пошла под уклон, и в воздухе запахло гнилостными испарениями болота. Норманн понял, что девушка не управляет лошадью. Кобыла сама выбирала дорогу и, так же как и ее хозяйка, была сильно испугана. Впереди послышалось короткое встревоженное ржанье – по хрусту можно было определить, что лошадь резко повернула правее, туда, где лес становился более темным. Ингмар старался не мешать своему жеребцу. Одной рукой он придерживал на весу поводья, а другой прижимал к бедру свой меч, чтобы тот не хлестал по боку Дагни. Норманн привстал на стременах и выбирал более безопасную дорогу, помогая жеребцу пробираться через чащу.
Лес стал мрачным и сырым. Кругом путь преграждали поваленные гнилые стволы и наклоненные засохшие деревья. На одном из поросших мхом бревен Дагни поскользнулся и чуть не сломал себе ногу. Мужчина натянул поводья и стал приостанавливать разгоряченного коня.
Скакать здесь с такой скоростью было опасно. Ингмар прислушивался к звукам, стараясь уловить направление, в котором исчезла девушка.
«Ничего, – хмыкнул хевдинг, – далеко не ускачет эта куколка по такому бурелому. Все равно моя будет! Только бы не разбилась. Жаль будет, если пропадет такая красота».
Ингмар остановил жеребца и прислушался. Хруст был слышен уже довольно далеко. Наездница ни на что не обращала внимания и не поняла, что преследователь отстал. Ее кобыла продолжала все крушить на своем пути. Норманн вспомнил прелестное лицо француженки, и его охватило волнение. Ему захотелось непременно догнать беглянку. Ингмар чуть тронул поводья, и Дагни продолжил погоню.
«Видно, жеребцу приглянулась серая кобылка, – отметил викинг. – Но и мне тоже… другая, с каштановыми локонами!»
Наконец и Кларисса поняла, что преследователь отстал. Но взбелененная Суси продолжала нестись через заросли. Лес потемнел и стал зловеще мрачным. Кругом валялись поваленные деревья – вывернутые с корнем, позеленевшие стволы преграждали путь скачущей лошади. Вдруг заросли расступились, и лошадь вылетела к обширному болоту. С нижнего края болото окаймляла образовавшаяся из поваленных стволов и сучьев плотина. А слева водоем затянула густая тина, покрытая зарослями кувшинок. Суси направила свой галоп по хлипкой плотине и уже, сделав несколько прыжков, поскользнувшись на гнилом стволе, рухнула всем телом в трясину. В момент падения Кларисса со всей силой оттолкнулась от взмыленного тела кобылы, чтобы не попасть под лошадь после приземления. Этот прыжок удался девушке, и она плюхнулась в болото, дальше от кобылы на пару футов. Совсем очумевшая Суси напрягла все свои силы, резким движением передних ног вдруг вскочила обратно на плотину и рухнула куда-то вниз, исчезнув из пределов видимости Клариссы.
Холодная вода мгновенно охватила все тело девушки, так что на мгновение у нее остановилось дыхание. Она попыталась встать, но ее ноги провалились в булькающую тину. Вокруг, слева и справа, стали подниматься пузыри зловонного газа, а тело ее постепенно стало поглощаться черной жижей. Интуитивно девушка почувствовала, что шевелиться опасно. Она затихла и оглянулась вокруг. Верткая сорока прилетела и уселась недалеко от тонущей Клариссы и посмотрела на нее внимательным черным глазом. Птица громко вскрикнула и улетела прочь. Графиня напряженно прислушалась. В пустынном лесу уже не слышно ни звуков погони, ни криков, ни свиста викингов. Только трещат где-то вверху от порывов ветра стволы да щебечут безучастные птицы.
– А-а-а! – закричала она, но ее слабый голосок растаял в шелесте леса. – Бланка! – вновь закричала девушка, и горячие слезы бессилия потекли по ее щекам.
Кларисса затихла. Ужас охватил ее душу. Постепенно холод начал сковывать ее тело, пробираясь к самому сердцу. Она уже перестала ощущать ступни, поясницу стали пронизывать острые иглы боли. Девушка в тщетной надежде оглядывалась вокруг. Длинные тонкие стволы деревьев были почти лишены сучьев и лишь далеко вверху увенчивались кронами. Деревья гнулись и скрипели под ударами бушующего вверху ветра. А здесь, в низине, движения воздуха совершенно не ощущалось.
Внезапно Кларисса увидела в лесу, недалеко от плотины, темную фигуру. На мужчине была грубая накидка из серой ткани, а голову покрывал островерхий капюшон такого же цвета. Лицо незнакомца оставалось в тени. Он молча стоял и смотрел на тонущую Клариссу, даже не пытаясь помочь девушке.
– Месье, – взмолилась молодая графиня, – прошу вас, помогите! Я графиня де Мелан, я вас отблагодарю за помощь!
– Стану я лезть в болото, рискуя собой, чтобы помочь тебе, – раздался скрипучий голос из-под капюшона. – Ведь когда моя Лаура умирала от голода, разве помог нам тогда твой отец?
– Прошу вас, месье! – заплакала Кларисса и попыталась вытащить руку из тины. От этого судорожного движения девушка еще больше погрузилась в трясину, и жидкая грязь уже полностью покрыла предплечья и подступила к груди.
– Вот сдохни и ты, отродье этого гада! Когда встретишь его на том свете, расскажи своему папаше, что ему следовало хоть иногда быть милосердным, – незнакомый виллан отвернулся и зашагал прочь.
В отчаянии девушка зарыдала. Холодное болото все сильнее и сильнее затягивало ее тело в свою страшную глубину. Вдруг Кларисса услышала резкий хруст сучьев. В следующее мгновение на плотине возник силуэт всадника на коричнево-золотистом коне. Это был викинг. Мужчина быстро соскочил с коня и несколькими точными движениями короткого меча срубил небольшую березку. Затем он привязал себя крепкой веревкой к толстой сосне и, бросив белый ствол на поверхность болота, проворно пополз по ветвям. При этом он не сказал Клариссе ни слова. Уже через минуту девушка почувствовала на своем воротнике сильную мужскую руку. Кларисса хотела вырвать руку из трясины, чтобы схватиться за мужчину, но вязкая жижа не отпускала ее. Ингмар потянул за воротник, но он с хрустом оторвался. Страх сжал сердце девушки. Тогда хевдинг придвинулся еще ближе, и его жесткая рука проникла через грязь под грудь тонущей красавицы. Девушка почувствовала, как могучая теплая рука обхватила ее выше талии и потянула на себя. Трясина начала поддаваться, и вскоре Кларисса оказалась на гребне плотины в руках викинга. Потоки воды и грязи стекали с окончательно уничтоженного платья, а онемевшие ноги отказывались ей подчиняться. То ли от страха, то ли от холода, но девушку стала бить сильнейшая дрожь, голова у нее закружилась. Ингмар подхватил ее на руки и громко свистнул. На его зов быстро явился игреневый Дагни, и уже через минуту хевдинг вместе со спасенной девушкой сидели в седле. Ингмар отвязал от седла широкий плащ из толстой черной шерсти и обернул им и девушку, и себя. Закоченевшая Кларисса ощущала тепло, исходящее от мощного мужского тела, и не стала сопротивляться, когда норманн властной рукой прижал ее к своей груди.
Ингмар по-прежнему молчал. Потихоньку сознание стало возвращаться к красавице. Безмерная радость оттого, что она осталась жива и не утонула в страшном болоте, охватила ее. Она ощущала даже теплое чувство к этому викингу, из-за которого и попала в такую беду. За те короткие страшные минуты девушка испытала настоящее потрясение оттого, что всему миру было так безразлично, будет ли она, Кларисса, жить или захлебнется в зловонной болотной жиже. Было очень приятно ощущать себя спасенной, а какое, оказывается, удовольствие – ехать по весеннему лесу в надежных крепких объятьях! Рядом билось сильное сердце мужчины, его теплая рука крепко держала Клариссу, а игреневый конь шел быстрой рысью в сторону от плотины, удаляясь от проклятого болота.
– Вы уже пришли в себя, мадемуазель? Как вас зовут? – хрипловатый баритон викинга вернул Клариссу к реальности. Было ясно, что викинг еще недавно жил у себя на родине – говорил он с сильным акцентом. Девушка еще не совсем пришла в себя, но ощутила, что рука викинга излишне сильно прижимает ее к своему мускулистому телу.
– А разве это имеет значение? ― сделала вид, что удивилась, Кларисса.
– Я ожидал услышать горячие слова благодарности, – произнес Ингмар с холодной усмешкой, – а вы даже имя свое назвать не хотите.
– Но вы должны согласиться, мессир, – Кларисса заговорила уже уверенней, – что и доля вашей вины присутствует в том, что я упала в болото. Если бы вы и ваши друзья не преследовали нас, мы бы спокойно продолжили свою прогулку по лесу. Таким образом, вы скорее исправили свой неблаговидный поступок, чем совершили подвиг.
– Мне что, и прощения следует у вас попросить за то, что вытащил из трясины? ― поразился ее наглости хевдинг.
– За спасение, конечно, я вам благодарна, – уже улыбнулась девушка, – но вот испорченное платье уж точно на вашей совести.
– Благодарность на словах, как завтрак на картинке, – ответил Ингмар, – видит око, да зуб не неймет. Предлагаю другой вариант: мы оба искупаемся и смоем всю эту грязь, я помогу вам прополоскать в реке ваше платье, а вы придумаете, как отблагодарить меня поинтересней.
С этими словами Ингмар направил своего коня к излучине Сены, которая уже виднелась из-за поредевших деревьев.
Кларисса почувствовала, что тучи вновь сгущаются над ее головой.
– А может, вы просто отпустите меня?
– В таком виде? – презрительно рассмеялся викинг. – Да вас примут за бродяжку, а еще вероятней за дешевую потаскушку, и ваша доля может оказаться намного хуже той, которую я вам предлагаю.
Девушка взглянула на свое платье и постаралась отодвинуться подальше от наглой жесткой руки.
– И что, вы будете полоскать мое платье?
– Да, мы, викинги, сами стираем себе одежду в походах.
Наступила пауза. Кларисса не знала, что предпринять. А тем временем Дагни уже вынес охотника с его добычей на песчаный берег реки. Солнце поднялось уже довольно высоко и согревало все вокруг своими ласковыми лучами. Викинг соскочил с коня и аккуратно спустил девушку на землю. Кларисса, лишь оказавшись на надежной земле, обратила внимание на своего спасителя. Прикрыв глаза ресницами, она стала украдкой рассматривать рослого широкоплечего норманна. Пленница испытывала двойственное чувство. С одной стороны, викинг был причиной ее страданий, но, с другой стороны, как ни крути, он не побоялся полезть в трясину, чтобы спасти ее. К тому же она не могла не признать, что северянин оказался привлекательным мужчиной. Графиня никогда раньше не видела норманнов вблизи, только издалека, когда свирепые захватчики атаковали их замок. С высоких крепостных стен они казались ей грубыми и безобразными, со своими широкими лицами и злобными ухмылками во всклокоченных рыжих бородах.
Увидев, что мужчина отвлекся, девушка широко распахнула глаза и теперь уже без стеснения стала рассматривать красивого варвара. Он был намного выше Клариссы – она лишь доставала до плеча норманна. Спутанные пшеничные волосы, добела выгоревшие на южном солнце, обрамляли суровое лицо с широко расставленными голубыми глазами, опушенными густыми ресницами цвета темного меда. У него был прямой точеный нос, слегка приподнятые скулы, резко очерченные чувственные губы, искривленные в неприятной усмешке, сильный, волевой подбородок с коротко подстриженной бородой… варвар оказался не рыжий и не уродливый, а совсем напротив… графиня так засмотрелась на язычника, что невольно вздрогнула, когда услышала его низкий, приятного теплого тембра голос.
– Ну что, мадемуазель, сами снимете платье или помочь? – нетерпеливо осведомился нахальный чужеземец.
Кларисса оглянулась. На другом берегу Сены виднелись стены родного замка. Стражники, конечно, видят их с викингом. Но издалека они вряд ли узнают свою графиню, да еще в таком перепачканном наряде.
– Нет, – сказала девушка, – лучше я вернусь домой и сама постираю свою одежду.
– Увы, мадемуазель, без благодарности я вас не отпущу, – викинг ступил было к девушке, но она отпрянула в сторону.
– Хорошо, хорошо, я сама, – вспыхнула пленница и стала распутывать ленты мокрого платья.
В глазах мужчины блеснул хищный огонек. Его руки стали ловко развязывать завязки промокших во время спасения Клариссы штанов.
Несчастная графиня конвульсивно сглотнула, бросив взгляд на облепленные мокрыми штанами мощные бедра норманна. Его восставшее «мужское достоинство» красноречиво свидетельствовало об его гнусных намерениях.
– Я так и знала! Мне говорили, что викинги насильники!
– Что вы, мадемуазель! – светлые брови викинга поднялись с деланным изумлением. – У нас на родине за насилие над девушкой грозит смертная казнь. Но я думаю, что вы, конечно, не девушка?
Лицо Клариссы залила алая краска гнева.
– Нет, я дракон, – ехидно процедила она.
– Ну, тогда ладно. С драконом я как-нибудь справлюсь, – ухмыльнулся Ингмар. – Но я не насильник, вы просто обещали отблагодарить меня.
– Я обещала?
– Мне, наверное, нужно было заставить вас клясться еще тогда, когда вы сидели в трясине. Тогда бы вы мне что угодно пообещали!
– Хорошо, – с трудом проговорила Кларисса, – но вы мне хоть дадите возможность спокойно снять платье? Или будете сверлить даму своими бесцеремонными глазками?
– Ладно, – вынужден был согласиться возбужденный Ингмар и нехотя отвернулся. У него не было женщины уже более двух недель, а погоня и красота пленницы распалили до последнего предела.
Девушка быстро скинула грязное платье и осталась в нижней рубашке. Она повернулась спиной к реке и, наблюдая за норманном, стала тихонько заходить в воду. Через пару минут беглянка уже отошла от берега на добрый десяток футов, а вода еще не поднялась выше колен. Тонкая, вышитая зеленым шелком рубашка раздувалась на ветру. Ингмар хотел было повернуться…
– Нет, нет, – воскликнула Кларисса, – я еще не готова! Графиня знала, что в этом месте, на повороте, большая песчаная отмель простирается до самой середины реки. Дальше глубина русла реки резко увеличивается, там фарватер, за которым недалеко и противоположный берег. Девушка все пятилась назад, а бесстыжий насильник все стоял спиной к реке. Наконец она упала и почувствовала холодную струю мощного течения.
Ингмар обернулся и увидел, что его пленницы нигде нет. Викинг окинул все взглядом и заметил, что темная головка девушки уже барахтается у противоположного берега Сены. Рассвирепевший мужчина с ревом помчался по песчаной отмели вслед за беглянкой – во все стороны летели тучи брызг из-под сильных ног. Последний раз Ингмар увидел девушку, когда провалился в холодную стремнину. Изящная фигурка в мокрой нижней рубашке мелькнула в кустах на другом берегу. Через тонкую ткань были хорошо видны округлые ягодицы и узкая талия. В следующее мгновение одетый в тяжелую кожаную тунику, с мечом на поясе Ингмар резко пошел на глубину. Холодные тугие струи охватили его тело. Викинг стал отчаянно грести руками и ногами, пытаясь достичь поверхности. Прошло несколько минут, прежде чем Ингмар, совсем выбившись из сил, смог вдохнуть воздух полной грудью. Он оглянулся. Сильным течением его снесло далеко вниз от места, где раздевалась пленница. Самой девушки нигде не было видно.
Незадачливый охотник тяжело вылез на берег и зашагал в направлении спокойно пасущегося Дагни. Жеребец взмахивал длинным хвостом, отгоняя надоедливых мух. Когда хозяин подошел к коню, тот поднял длинную морду и с удивлением посмотрел на приближающегося мужчину. С одежды Ингмара стекали потоки воды, сапоги чавкали, как две лягушки. Викинг снова посмотрел по сторонам. Никого! Лишь бордовое грязное платье, лежащее бесформенной кучкой, напоминало о его непроходимой глупости.
О, коварная дочка Хель! И он тоже хорош, простодушный осел! Чтобы он когда-нибудь их послушал! Вечно обманут!
– Ушла красотка, – меланхолически констатировал Магнус, выезжая на берег Сены. Его взору предстал обозленный и совершенно промокший хевдинг; на берегу валялось мокрое и грязное женское платье.
– Наша тоже ушла, – сообщил друг, ― выскочила в поле, а там крестьяне. Не будем же мы ее ловить на виду у всех!
– Это правильно, – буркнул Ингмар. Он не стал рассказывать, как позорно упустил свою пленницу. Пусть лучше думают, что он ее вообще не догнал.
– Ну а как там наши охотники? Будет у парней мясо на обед? – спохватился хевдинг.
– О, а они с хорошей добычей! Двух лосей подстрелили.
Наконец измученная девушка добралась до подвесного моста, который был переброшен через глубокий ров, окружающий замок Мелан. Не обращая внимания на потрясенные лица стражников, графиня спросила, вернулась ли домой Бланка. Получив утвердительный ответ, быстро пробежала по широким дубовым доскам.
С этим мостом у Клариссы были проблемы. Проходить по массивному подвесному мосту ей всегда было страшно. Особенно в детстве. Внизу, во рву, окружающем высокую толстую стену из красного кирпича, таинственно поблескивала вода. Оттуда тянуло запахом тины и раздавалось веселое кваканье лягушек. Мост дрожал от топота копыт и тяжелых ударов колес груженых повозок, и девочка спешила побыстрее ступить на твердую землю. Маленький Альберт, ее братец, которого она обычно тащила за руку, капризничал и сопротивлялся – он хотел подойти к краю дубового помоста и бросить что-нибудь вниз. А строгая сестра настойчиво увлекала малыша подальше от опасного места. Кларисса знала, что в глубине зеленых вод лежат десятки скелетов. Замок графа Мелан был расположен на небольшом острове в реке Сене и последние годы постоянно привлекал внимание викингов, этих морских разбойников. Несколько раз быстроходные драккары северян подплывали к высоким стенам замка. Пока Мелан был для них неприступен. В далеком прошлом многие викинги сложили свои головы под высокими стенами замка. Девушка вздрагивала, когда вспоминала отчаянные крики защитников крепости, звон мечей, тяжелые удары бревна в ворота. Запах дыма с тех пор всегда напоминал ей пожар, вспыхнувший в замке во время осады. Но все кончалось хорошо, замок успешно оборонялся, викинги уплывали восвояси, и дети, Кларисса, Бланка и малыш Альберт, под бдительным присмотром слуг весело бегали по теплой гальке, возле реки, где еще недавно стояли боевые корабли варваров. Здесь было много интересного: мелкие рыбки серебристыми стайками грелись на солнце, на отмели; вдали проплывали небольшие лодки, в зарослях на противоположном берегу реки пила воду пугливая косуля.
Прошли годы. Всякий раз, когда Кларисса выходила на высокую крепостную стену и бросала свой взгляд на дорогу, она вспоминала теплую влажную ручку брата в своей ладони. Судьба непоседы оказалась трагичной. Мальчик упал с коня и повредил позвоночник. Травма зажила, но ходить Альберт уже не мог. Тогда в один из пасмурных осенних дней родители Клариссы поехали в аббатство попросить Бога о выздоровлении наследника. Старшая дочь графа обладала особым даром – она могла предвидеть будущие события. Точно Кларисса не могла сказать, что произойдет, но если она ощущала непонятную тревогу – значит, жди неприятностей. Она помнила, как сжалось ее сердце в тот памятный день при виде родителей, уезжающих сквозь пелену серого холодного дождя. Кларисса отчаянно просила отца перенести поездку, но граф был непреклонен. Ее отец, Эдмонд де Мелан, отличался жестким и своенравным характером. По глазам матери было видно, что она поддерживает Клариссу. Но ее мольбы не помогли, мужчины редко меняют свои планы из-за женских предчувствий. И беда не заставила себя ждать. Аббатство подверглось нападению викингов. Морские разбойники не пощадили никого. Вилланы рассказывали, что норманны изрубили всех людей в монастыре в кровавое месиво, а потом все подожгли. Никто не вышел оттуда живым, тяжелый запах паленой плоти еще долго отравлял воздух вокруг аббатства.
С тех пор юная девушка осталась сиротой, с мальчиком-калекой на руках. На хрупкие девичьи плечи легла ответственность за судьбу графства. Хорошо еще, что в замке были верные семье графа Мелан люди, да и начальник стражи честнейший и преданный человек. Но все же Кларисса испытывала острое одиночество. Не с кем было посоветоваться в сложных вопросах, никто не мог поддержать ее в трудную минуту.