Глава 4
Налоги в офшорах
Налоговые махинации: введение
Показательно, что тема налогов стремительно вышла на первый план политической повестки именно сейчас. Уплата налогов, а не труд привлекает больше всего внимания из всех процессов офшоризации. В мировых СМИ, особенно в новых медиа, почти каждый день муссируется очередная история, связанная с налогами, и зачастую фигурантами оказываются марки, отношение к которым во всех прочих отношениях сугубо положительное (из недавнего: компании Starbucks, Amazon, Apple, Google, Facebook, Twitter). Усилиями различных групп активистов (таких как Uncut в Великобритании), выявляющих случаи ухода от налогов среди частных лиц и корпораций, вопросы налогового права попадают в число самых актуальных вопросов политики и морали. Выражение «налоговые махинации» игнорирует разницу между формально законными действиями (уход от уплаты налогов) и явно незаконными (уклонение от налогов) и предполагает одинаково критическое отношение к обоим.
Даже Джордж Осборн, министр финансов Великобритании от консерваторов, описывает «агрессивную тактику ухода от налогов» как «противоречащую морали». Недавно он неожиданно пообещал перейти к «новому уровню прозрачности» и обязал нефтяные, горно- и газодобывающие компании раскрывать финансовые сведения по каждому отдельному проекту92. По его словам, несмотря на важность задачи по принуждению транснациональных корпораций к уплате налогов в пределах развитых стран, хуже всего приходится самым бедным регионам мира, которым нужно помочь в обеспечении уплаты налогов там, где на самом деле ведется хозяйственная деятельность. Осборн объявил о создании в составе G20 новой группы по трансфертному ценообразованию, которая займется поиском способов заставить компании отказаться от необоснованного вывода налогооблагаемых прибылей из одной страны в другую.
Дэвид Кэмерон, нынешний премьер-министр от Консервативной партии, также поучаствовал в британских дебатах по поводу уплаты налогов: он осудил крупную схему ухода от налогов через организации на острове Джерси. Однако стоит СМИ заглянуть дальше вопроса о суммах в налоговой декларации отдельно взятого богатого человека, как обнаруживается множество другого «грязного белья»93. Активист движения против уклонения от налогов Ричард Мерфи отметил, что комментарий премьер-министра открыл ящик Пандоры, след из которого приведет к дверям многих видных консерваторов: «Господин Кэмерон, кажется, уже понял, что за его словами последует огласка удручающего множества историй, в которых замешаны члены Консервативной партии. Люди, чего доброго, начнут задавать вопросы о его отце»94.
Отец Кэмерона, Иэн Кэмерон, действительно нажил состояние на уходе от налогов. Ему помогли новые веяния в сфере инвестиционной деятельности, государственное регулирование которой было смягчено в 1980-х годах, после того как в 1979 году правительство Маргарет Тэтчер отменило контроль над оборотом валюты в Великобритании. Так появилась возможность ввозить и вывозить деньги из страны без уплаты налогов и вне контроля правительства Великобритании. Иэн Кэмерон учредил и управлял инвестиционными фондами в нескольких налоговых убежищах. Он был председателем фонда Close International Asset Management с капиталом в несколько миллионов фунтов стерлингов на острове Джерси; старшим управляющим в фонде Blairmore Holdings Inc., зарегистрированном в Панаме и на сегодня оцениваемом в 25 млн фунтов стерлингов; акционером в Blairmore Asset Management в Женеве. Фонд Blairmore Holdings был учрежден в 1982 году. В 2006 году пространный проспект, призванный вдохновить инвесторов – владельцев крупных капиталов (не менее 100 тыс. долларов США) на покупку акций фонда, открыто сообщал, как именно инвестиции избегнут обложения налогами. В проспекте говорилось следующее: «Доход фонда либо доход с капитала не облагается налогами в случае, если таковой доход извлечен из источников вне территории Республики Панама». Фонд не был субъектом налогообложения Великобритании и поэтому не платил британские налоги на корпорации и на доход; а по панамскому законодательству он не платил налоги с доходов, полученных в других странах. После смерти Иэна Кэмерона в 2006 году его состояние оценивалось в 10 млн фунтов стерлингов. Впоследствии именно доходы от налоговых махинаций этих компаний, зарегистрированных в разных налоговых убежищах, пошли на оплату «элитарного» образования Дэвида Кэмерона и его дальнейшего продвижения на пост британского премьер-министра.
Ключевой особенностью периода неолиберализма стало резкое усиление притока и транзита денег и состояний в налоговые убежища, которых в мире насчитывалось порядка шести-семи десятков. Среди них – Швейцария, Джерси, Манхэттен, Каймановы острова, Британские Виргинские острова, Монако, Панама, Дубай, Лихтенштейн, Сингапур, Гонконг, Гибралтар, лондонский Сити и Делавэр. Появление так называемых секретных юрисдикций (французы называют их paradis fscal, налоговый рай) сыграло ключевую роль в процессе неолиберализации мировой экономики в период после 1980 года. Держать деньги в офшоре значило жить как в раю, в отличие от тягостной жизни вне офшора, сопряженной с уплатой высоких налогов. Налоговое убежище – область побега от гнета, область свободы, рай с низкими налогами, услугами по управлению активами, слабым регулированием, секретностью, а часто и с отличными пляжами. Такая система напрямую и активно препятствовала установлению прозрачности, делая частным то, что, по мнению большинства, должно оставаться публичным, прозрачным и видимым для налоговых властей95. Все эти острова сокровищ позволили классу богатых становиться еще богаче.
Примерно четверть современных государств так или иначе подпадают под приведенное ниже определение «налогового убежища»96. За последние тридцать лет появились новые игроки, многие из которых заняли ведущие позиции (Каймановы острова), тогда как прежние финансовые центры отчасти превратились в налоговые убежища (Лондон). Масштаб сумм, проходящих через офшоры, вырос с 11 млрд долларов США в 1968 году до 385 млрд долларов в 1978 году, 1 трлн долларов в 1991 году, 6 трлн долларов в 1998 году и 21 трлн долларов в 2010 году97. Таким образом, по самым скромным подсчетам, после поворотного 1968 года масштабы офшорной деятельности в денежном выражении выросли почти в две тысячи раз – с 11 млрд до 21 трлн долларов США.
Почти все крупные компании имеют офшорные счета или дочерние структуры в офшорах; более половины мировой торговли проходит через налоговые убежища; почти все владельцы крупных капиталов владеют офшорными счетами, позволяющими «планировать» налоговые выплаты; 99 из 100 крупнейших компаний Европы работают с дочерними компаниями в офшорах, а большая часть мира вне офшоров неразрывно встроена в процессы офшоризации денег и налогообложения98.
В целом от четверти до трети всех мировых состояний находятся «в офшорах»99. Масштаб офшоризации денег делает мир намного более неравным, чем могли помыслить исследователи прежних времен. Менее 10 млн людей владеют поразительным состоянием в 21 трлн долларов США в офшорах. Это соответствует суммарному ВВП США и Японии – первой и третьей крупнейших экономик мира100.
В следующем разделе я рассмотрю ключевые признаки «фасада» офшора; в частности, мы посмотрим, как Швейцария стала самым успешным «фасадом». Затем я разберу последствия для мировой экономики от сдвига от реальной экономики к финансовому капитализму, который предполагает переход от отечественной экономики к офшору, от денег как публичных средств к деньгам частным. Далее я на примере покажу, как налогообложение становилось предметом общественных дебатов по меньшей мере в нескольких странах. Известие о том, что некие компании и индивиды платят небольшие налоги или не платят их вовсе, все чаще считается «скандальным» и воспринимается как повод к легитимному протесту. В заключение главы мы обсудим, как офшоризация сегодня становится ключом к финансовому могуществу, и разберем позицию Кейнса, указывавшего на дисфункциональную роль финансовой деятельности в современной экономике.
«Фасад»
Залог успеха налогового убежища – его физический, виртуальный и метафорический «фасад»101. Хороший фасад сочетает безопасность и секретность, неподкупность и конфиденциальность. Как отмечают многие комментаторы, Швейцарии лучше прочих удалось создать и поддерживать устойчивый и долгоиграющий фасад. Самые эффективные фасады созданы давно и обладают множеством физических и символических признаков, подтверждающих их безопасность и секретность, неподкупность и конфиденциальность.
Респектабельное общество Швейцарии установило своего рода золотой стандарт этой деятельности, создав в XIX веке, в терминологии Шэксона, «театральное представление неподкупности». Это представление, или фасад, включает производящее сильное впечатление сочетание таких компонентов, как вежливое обращение, солидные юридические фирмы, ведение бизнеса на множестве языков, тщательная подготовка документов, крайняя осмотрительность, банки с многолетней историей, финансовые институты и бухгалтерские фирмы, стабильные правительства, качественное оказание государственных услуг, особенно транспортных, привычка не задавать неуместных вопросов и, как следствие, отсутствие необходимости лгать. Чем надежнее хранится тайна, тем меньше приходится лгать и тем меньше шанс быть пойманным на нежелании говорить правду.
Особое значение имеет чрезвычайно децентрализованная государственная организация в виде системы кантонов, вынужденных конкурировать между собой, предлагая более низкие налоговые ставки и более надежное соблюдение секретности. В Швейцарии кантоны платят две трети всех налогов, и они также располагают иными видами власти, позволяющими конкурировать за клиента, предлагая особо надежное соблюдение секретности. По итогам национального референдума в 2010 году подавляющее большинство швейцарских избирателей отвергли предложение установить минимальную ставку налога (22 %) на доходы свыше 315 тыс. долларов102.
Небольшой, сонный на вид кантон Цуг – ведущее налоговое убежище. Вплоть до 1960-х годов он был бедным сельскохозяйственным регионом, но сегодня превратился в убежище номер один среди всех налоговых убежищ Швейцарии. В Цуге сконцентрировано наибольшее число долларовых миллионеров и наблюдается максимальный уровень неравенства по доходу во всей Швейцарии. Здесь находятся 30 тыс. корпораций, включая такие известные каждому имена, как Alliance Boots, Foster Wheeler, Glen-core, Informa, Tomson Reuters, Tata, Transocean и Xstrata. Некоторые из этих корпораций владеют только почтовым ящиком на городской почте. Самая высокая ставка на личный доход в Цуге составляет 22 %, а большинство платит в среднем 15 %. По большей части в Цуге обосновались торговля товарами, фонды прямых инвестиций и подразделения крупных международных корпораций, занимающие в основном невысокие, современного вида здания, привлекательно расположенные неподалеку от озера Цуг103.
Нейтралитет Швейцарии во время войн сыграл важную роль – он позволил стране стать надежным и соблюдающим секретность банкиром для частных лиц и организаций, который нередко обслуживал одновременно обе воюющие стороны. Это отчетливо проявилось во время Первой мировой войны: во всей Европе росли налоги для покрытия военных расходов, и европейские элиты искали надежные и безопасные места для хранения денег, где можно будет скрыться от налогов на содержание армий, ведущих «свою собственную войну».
Но роль Швейцарии во время Второй мировой войны поставила эту позицию под угрозу. Большая часть денег нацистов находилась на швейцарских банковских счетах, информация о чем появилась, медленно и вопреки немалому сопротивлению, лишь после окончания войны104. Но почему-то роль Швейцарии в защите «кровавых денег» нацистов не повредила ее «фасаду» – напротив, она укрепила его репутацию как области высшей секретности. К 2007 году на счетах нерезидентов в швейцарских банках находилось 3,1 трлн долларов США, и половина из них поступила из европейских стран. По оценкам, по меньшей степени четыре пятых дохода и состояний на этих швейцарских счетах не декларируются перед «домашними» налоговыми властями105.
Хороший фасад предполагает единство стабильности и мобильности. Стабильность гарантирует, что в этом месте хорошо вести бизнес, что каждый может быть уверен в сохранности своих денег, что компании могут создаваться и перестраиваться без затруднений и в безопасности, что слову человека можно верить, что бизнес ведется в безопасном правовом поле и что банки не подвергнутся проверкам и не будут обвинены в мошенничестве. Мобильность гарантирует, что деньги могут надежно и безопасно входить в «остров сокровищ» и покидать его и что люди могут легко, безопасно и быстро въезжать и выезжать из страны. Для всего этого требуется как абсолютно надежная связь для денежных транзакций, так и качественная транспортная система, способная обслуживать частые визиты «инвесторов». Хороший «фасад», таким образом, нуждается в адекватном сочетании стабильности и мобильности, и на протяжении десятилетий это прекрасно удавалось Швейцарии (хотя в последнее время удача от нее отвернулась).
Другие убежища не могут похвастаться столь замечательными фасадами. Многие офшорные финансовые центры возникли недавно, часть – по инициативе Великобритании, США и стран, связанных с ними через имперское прошлое. Многие из них, по сути, представляли собой небольшие и бедные развивающиеся страны, которым в постиндустриальную эпоху пришлось искать новое место в складывающейся глобальной экономике. Некоторые выбрали стратегию развития на основе «низких налогов» и «элитного туризма», причем зачастую и то и другое было адресовано одному и тому же классу офшорной публики.
Эти офшорные финансовые центры развили достаточные финансовые и юридические компетенции, чтобы привлечь денежные потоки, предлагая уход или уклонение от правил и норм налогового законодательства. Как подчеркивают Палан, Мерфи и Шеванье, налоговые убежища целенаправленно создавали покрытые завесой тайны структуры, которые были нацелены на упрощение сделок с участием нерезидентов данной страны. Для существования подобных убежищ, или секретных юрисдикций, требуются целенаправленные усилия бухгалтеров, банкиров, юристов и специалистов по вопросам налогообложения по созданию системы управления, изначально непрозрачной и приносящей выгоды тем, кто не является «гражданином» данной страны106. Палан подытоживает: «Юристы, бизнесмены и преступники, происходящие, как правило, из ключевых капиталистических стран, распространяли технологии работы в офшорах… «обучали» правящие группировки многих якобы суверенных и независимых стран третьего мира создавать офшорные структуры»107. Такая стратегия развития имела смысл для многих микрогосударств, имевших преимущество в виде исторических связей и налаженного транспортного сообщения с «головной» страной. Тогда же эти страны стали превращаться в значимые направления туризма. Корпорации и владельцы крупных состояний глобального Севера попали в зависимость от офшорных финансовых центров, многие из которых находились в довольно бедных развивающихся странах. Считается, что в 2013 году в мире было 12 млн владельцев крупных состояний, каждый из которых держал по меньшей мере 1 млн долларов США в инвестиционных активах. Совокупное состояние этого «класса богатых» составляет 46 трлн долларов США, что соответствует двум третям годового ВВП всего мира108.
Сильные игроки в различных микрогосударствах использовали связи времен Британской империи, чтобы создать свои «фасады» и гарантировать их прочность. В числе преуспевающих налоговых убежищ есть колониальные форпосты, в которых фасад лондонского Сити сочетается с крайне низкими налоговыми ставками, слабым регулированием и неподотчетной населению местной властью. А лондонский Сити (где управление очень далеко от демократического, а избирателями выступают корпорации, которых больше, чем людей) служит подходящим фасадом для многих налоговых убежищ из развивающихся стран. В целом все выглядит так, будто «вкладчикам комфортнее вкладывать деньги там, где витает дух серьезной юрисдикции наподобие Великобритании, но где не действуют британские правила и нормы (или британские налоговые ставки)»109. Коронные владения (Джерси) или заморские территории Великобритании (Каймановы острова) в совокупности составляют порядка трети глобального рынка офшорных финансовых услуг110.
Многие налоговые убежища – это острова (Кипр), гряды островов (острова Теркс и Кайкос) либо небольшие анклавы в пределах более крупного образования (Гибралтар). Подобные «микрогосударства» позволяют выводить вопросы управления финансами, налогообложением, потреблением, правами въезда и выезда и безопасностью за пределы поля зрения большей части населения мира. Как правило, они не являются демократическими, а их система управления государством в состоянии исключать тех, кто почему-то не подходит. В небольших обществах, где каждый всех знает, мало кто решается выступить против слабого нормативного регулирования из боязни быть подвергнутым остракизму. Жизнь в этих обществах сродни жизни рыбок в аквариуме – и те, кому это не нравится, вольны его покинуть111. Налоговые убежища умеют поддерживать фасад «респектабельности» – обязательное условие для тех, кто переводит крупные суммы денег в офшоры.
История Каймановых островов отлично иллюстрирует ход офшорных процессов за последние сорок лет112. Эта бедная, слаборазвитая территория на группе островов формально стала офшорным финансовым центром в 1967 году (хотя она вообще никогда не собирала никаких налогов на доходы). Ее становление в качестве офшорного центра поддержали министерство финансов США и Банк Англии, но против выступила собирающая налоги Государственная налоговая служба.
Самым могущественным человеком на Каймановых островах является губернатор, назначаемый королевой. Он председательствует в кабинете из избираемых местным населением граждан Каймановых островов, решает значимые вопросы государственного управления и руководит назначениями на все важные посты в государстве. Это странное место, где национальный гимн – «Боже, храни королеву» – имеет население численностью всего 53 тыс. человек. Без британского фасада этот офшорный центр не смог бы функционировать, и его пляжи наполняли бы лишь полчища малярийных комаров.
Но Каймановы острова превратились в пятый по величине финансовый центр мира, где на депозитах размещено почти 2 трлн долларов113 и зарегистрировано 80 тыс. компаний. Их уровень жизни в расчете на душу населения – один из самых высоких в мире, и практически отсутствует безработица. Там также нет законодательства о защите прав потребителей, социального обеспечения и законодательства о труде. Каймановы острова получают доход от регистрации компаний, каждая из которых выступает как юридическое лицо, отделенное и от учредителя, и от акционеров. Зарегистрированные на Каймановых островах компании никому не принадлежат и способны менять форму и устройство, будучи изменчивыми, адаптивными и очень гибкими. Большинство компаний не платит налоги со своих доходов, прибылей и доходов с капитала при условии, что их основной бизнес расположен в другой стране114. Согласно данным, раскрытым в ходе скандала в июле 2012 года вокруг банка HSBS, Каймановы острова сыграли ключевую роль в активном тайном отмывании денег южноамериканских наркоторговцев.
Жизнь многих из этих микрогосударств зависит от офшорной финансовой активности. Офшорные финансовые услуги занимают главенствующее положение в местной экономике и в местном государстве. Примером служит случай Британских Виргинских островов, которые в 1984 году учредили новый вид международной компании и с тех пор процветают. Сегодня на Британских Виргинских островах, чье население составляет всего 23 тыс. человек, зарегистрирован 1 млн компаний. Их правительство, как правило, понятия не имеет, кто владеет освобожденными от налогов компаниями и чем они занимаются; почти во всех компаниях есть номинальное руководство. Единственная значимая информация в официальном регистре – это имя агента компании, местной фирмы, которая организует регистрацию корпорации и ежегодно собирает комиссию. Какую-либо информацию о компании эти агенты не предоставляют115.
Британские Виргинские острова, похоже, сыграли ключевую роль в недавнем взлете цен на недвижимость в центральном Лондоне, когда были проведены сделки по тайной покупке недвижимости на сумму 7 млрд фунтов стерлингов, что позволило настоящему владельцу уклониться от уплаты государственной пошлины, налога на доход от прироста капитала и налога на наследство. Покупатели недвижимости скрывают свою принадлежность даже в официальном кадастровом регистре Великобритании, числясь под вымышленными именами. Почти 100 тыс. офшорных организаций тайно владеют недвижимостью в Великобритании. Британские банки охотно кредитуют этих таинственных, уходящих от налогов покупателей, действия которых взвинчивают цены на недвижимость и поддерживают рынок «сверхэлитного» жилья, что способствует вытеснению с рынка жилья Лондона платящих налоги «простых людей», составляющих большинство населения116.
В некоторых случаях офшорная финансовая деятельность может вытеснять из местной экономики производство, услуги и индустрию туризма, как это произошло на острове Джерси. Требования ОЭСР, ЕС и «Большой двадцатки» сократить размах налоговых махинаций в микрогосударствах должны сопровождаться мерами помощи в диверсификации экономики этим небольшим экономикам, попавшим в зависимость от офшорных финансовых услуг. Эти государства буквально заперты в офшорах, и им непросто будет переключиться на другие сферы деятельности, переобучить население, накопить новые знания и разорвать связи с крупными банками, отмывающими деньги117. Им нужна альтернативная стратегия роста, которую зачастую трудно разработать и реализовать странам, уже «развращенным» положением офшорного финансового центра.
Крайняя форма микрогосударства – недавно спущенный на воду круизный лайнер «Мир», который может использоваться для постоянного проживания. Он подобен «роскошному частному острову, способному самостоятельно передвигаться, безусловно изолированному, но обладающему качествами территории государства. Острова занимают важное место в мечтах звезд и сверхбогатых людей о побеге и полном контроле над обстановкой»118. Лайнер «Мир» почти постоянно находится в движении по мировым океанам, свободный от национальных юрисдикций, налоговых режимов, моральных обязательств перед нацией, местными жителями, а также от ограничений размаха потребления. Он подключен к современным информационным сетям и предназначен для постоянного офшорного проживания владельцев крупных состояний. Планируется постройка еще семи подобных «судов» – мест, позволяющих уйти от мира, перемещаясь по нему подобно «движущемуся фасаду».
В главе 5 показано, как в спортивных «лагерях», где проходят крупные мероприятия наподобие Олимпийских игр и чемпионатов мира, возникают «временные» налоговые убежища. Как правило, на освобождении от налогов настаивают организующие мероприятие международные организации, в свою очередь, расположенные в офшорах, обычно в налоговых гаванях Швейцарии. Сорок семь глобальных спортивных организаций зарегистрированы именно в Швейцарии119.
Что касается «британских» территорий, то ключевые позиции в банках и их структурах управления часто занимают местные жители, получившие британские высшие ордена. Почтение к титулу помогает упрочить «фасад» территории. Известный пример – техасец Аллен Стэнфорд, удостоенный в 2006 году титула кавалера ордена Нации Антигуа и Барбуда 2-й степени. Создание внушительного фасада с опорой на британскую систему почетных степеней позволило Стэнфорду, находясь в Антигуа, создать одну из крупнейших финансовых пирамид в истории. В дальнейшем он был обвинен в мошенничестве в размере 7 трлн долларов США, приговорен к 110 годам тюремного заключения и к лишению почетного звания; и такие случаи происходят все чаще и чаще!
Согласно недавнему докладу организации Christian Aid в число первых десяти налоговых убежищ мира входит Гонконг120. Его нынешняя роль в качестве офшорной территории для Китая похожа на ту роль, которую он выполнял в отношениях с Великобританией до возвращения в собственность Китая в 1997 году. Китайским элитам нужен свой собственный офшорный центр, управляемый на расстоянии и сочетающий элементы британского и китайского фасадов, чтобы скрывать факт ухода и уклонения от налогов. Налоговые махинации чрезвычайно распространены в Китае, и в них задействованы многие ведущие представители корпораций и политики.
Конец ознакомительного фрагмента.