От судьбы не убежать. *** (Клара Колибри, 2016)

Глава 1

Вечер уступал место ночи. Все заметнее на небе были звезды, а сам небосвод как наливался густой чернотой. И эта темень приходила к власти не только там, высоко над головой, но и здесь, на земле, окутывая пространство, сгущаясь, готовилась торжествовать над покоренным миром. Казалось, еще немного, еще чуть-чуть, и свершится какое-то магическое превращение. Но что это? Удаленный край звездной чаши вдруг засеребрился, стал светлее, а мгновение спустя, и вовсе засветился ярко, тесня мрак и высвечивая все вокруг. И это был холодный свет, неспособный оживить трепетную природу, и все же, как повеселело на земле…

Что же произошло? Да просто ветер. Именно он, непредсказуемый шалун, до того носившийся, одному богу известно где, налетел неожиданно и разбил, разбросал в клочья те облака, что держали в неволе красавицу луну. И тут же отовсюду появились тени. Длинные и насыщенные. Тени от деревьев, от кустов, от отдельных каменных валунов, разбросанных вокруг и вдоль лесной дороги, казавшейся теперь серебряной рекой. Она струилась мимо высоких темных берегов, не особенно приветливых, но и не таких мрачных, какими выглядели мгновение назад. И в данный момент по этой самой дороге продвигался отряд людей.

Понурые фигуры седоков, еле бредущие кони. Похоже, их всех мало интересовала происшедшая перемена в небесах. Их, скорее, заботило, когда же наступит конец окружающему лесу, и в помыслах своих были устремлены к долгожданной остановке. Пятнадцать верховых да двое сидели на козлах кареты, что тащилась посередине кавалькады, упорно боролись с усталостью и старались не поддаться атаковавшему их сну.

Плотные шторы на окнах старого, но еще очень крепкого, экипажа закрыты не были. И в лунном свете без труда можно было рассмотреть его пассажиров. Ими оказались две девушки, похожие друг на друга так же мало, как день и ночь, как солнце и луна. Одна из них тихо спала, прижавшись лбом и розовой щечкой к мягкой обивке сидения. Другая тоже оставалась неподвижна, если не считать ее мерного покачивания в такт перемещению кареты. Глаза девушки были открыты. Она зачарованно созерцала ночной пейзаж и отвлеклась от него лишь однажды, чтобы поправить сползшую было шаль на плече сестры. Но потом опять повернулась к окну и снова погрузилась в наблюдение.

Может быть, кому-то этот лес, что теснился стеной, и мог показаться угрюмым, даже мрачным, но только не ей. Сколько воспоминаний было связано с ним! Столько раз она бывала здесь раньше с отцом на охоте и просто на конной прогулке. Ей казалось, что выучила каждый куст, дерево или камень. Пусть с того времени прошли долгие годы, но чудилось, что все было, как вчера.

Вот она совсем еще маленькая. Уже тогда отец брал ее везде с собой. Сначала сажал к себе в седло, а потом, заметив способности к верховой езде, подарил собственную лошадь, тихую и послушную кобылку по кличке Звездочка. Та была настолько покладиста, что взрослые могли не волноваться за маленькую девочку, едва различимую на спине довольно крупного животного. И между этими двумя была настоящая дружба, и воспоминания о ней тронули улыбкой губы девушки, едущей в карете.

Молодая леди, а о знатности и богатстве ее говорил эскорт в семнадцать человек, откинулась на подушки и прикрыла глаза. Лицо по-прежнему освещалось луной, только теперь на щеки легла густая тень от длинных ресниц, обрамляющих опущенные веки. Да, вид знакомых мест оживил в памяти картинки из детства. Вот она неслась верхом впереди всех на ежегодных скачках, где позволено было участвовать и детям. Вот дралась с мальчишками: сопела и пыхтела, дубася сыновей их конюха, местных забияк и шкодников. А еще нравилось лазить по деревьям, кидаться камнями, валяться в траве, нырять в омут, спорить и браниться, как подслушала у крестьян в деревне…

Да, и ласковой девочкой ее не могли назвать. Воспитанной тоже. Очень многим людям строптивая и упрямая дочка хозяина не давала покоя. Кого-то раздражала или злила, но многие и жалели ее. Были такие, что называли сироткой и бедной малышкой. Но чаще звали занозой, колючкой или бестией. Но они ничего не знали о ней, а именно, какой могла быть и становилась наедине с отцом. Только его безгранично любила, только с его мнением считалась. Рано умершую мать не помнила совсем, не знала ее забот и ласк – отец был ее миром.

Дочь богатого и могущественного лорда многое могла себе позволить. И Элен частенько пользовалась привязанностью и любовью к ней отца, чтобы уйти от справедливого наказания. Любая шалость сходила ей с рук, за провинности даже перестали ругать. Поворчит, бывало, нянька, да и только.

Хорошо они жили в то время. Она знала, что будет любима отцом вечно, и всегда только она одна. Откуда бралась такая уверенность? Может, и оттого, что не один раз доводилось слышать перешептывания слуг, а те были убеждены в магических способностях умершей хозяйки. Поговаривали, что ее мать считалась необыкновенной красавицей и околдовала лорда, заставив его жениться на себе, вопреки запрету семьи. Если верно это, то и дочь, похожая как две капли воды на мать, должна была иметь влияние на окружающих. И такие чужие мысли очень уж Элен приходились по нраву.

И те же слуги утверждали, что не будет добра от нового брака хозяина. Отец тогда собирался привести в замок новую женщину, сосватанную его родственниками. Элен сначала отнеслась к его невесте настороженно, но очень скоро успокоилась. Мачеха не изменила привычного распорядка в доме, не стала помехой в отношениях с отцом, а была ласкова, старалась подружиться с падчерицей, по мере сил заменить ей умершую мать.

Эх, если бы можно было повернуть время вспять. Теперь, став взрослой и осознав все величие души той тихой и доброй женщины, Элен хотела бы быть к ней внимательнее. Как знать, может, и ее вина отчасти была в том, что замок не принял новую хозяйку, не стал той родным домом, и женщина тихо угасла без ответного тепла, так и не подаренного ей ни мужем, ни маленькой девочкой, к которой тянулась всем сердцем.

Только после смерти мачехи Элен поняла, что потеряла близкого друга. Замок стал казаться холодным и пустым. Отец тоже переживал кончину второй жены, и теперь он чаще пребывал в задумчивости, был рассеян, много времени проводил в разъездах, а когда возвращался, то не заходил, как раньше, в детскую и, казалось, стал избегать доверительных бесед с ней. А иногда Элен замечала его, тайком наблюдающего за ее игрой с маленькой сестричкой, которой так же не суждено было помнить лица матери. И каждый раз маленькое детское сердце сжималось от горя, и даже теперь было больно вспоминать те минуты.

Отец ненамного пережил вторую супругу. Через пять лет после ее смерти он погиб на охоте. Все считали, что произошел несчастный случай, но Элен подозревала, что мог бы оправиться от полученной раны, если бы захотел бороться за свою жизнь. Просто у него не хватило сил в борьбе с той болью, что носил в своем сердце. И как ни молила старшая дочь тогда, как ни просила остаться с ней, заливаясь слезами у смертного ложа, не смогла убедить не уходить.

Так они с сестрой остались одни. Такие непохожие: демон и ангел, буря и легкий весенний ветерок. Разница в возрасте, а равнялась она семи годам, тоже не способствовала тому, чтобы могли общаться на равных и иметь общие интересы. Но никто и никогда не видел, чтобы старшая сестра обижала младшую. А уж говорить о том, что кто-то мог тронуть белокурого ангелочка, совсем не приходилось, так как в этом случае имел бы дело с налетевшей фурией с развевающимися черными непослушными космами.

Элен исполнилось пятнадцать, когда в замок явился незнакомец. Он назвался дядей по отцовской линии и призвал ее к порядку и повиновению. И тут же у них возникли разногласия. Как им не быть, если она и раньше отличалась своеволием, а теперь и вовсе разошлась без опеки взрослых. За полгода, что они с сестрой провели в замке, похоронив отца, как старшей ей пришлось самой заботиться о них двоих да еще и о хозяйстве, так как никто из ближайших родственников не спешил брать на себя за дальнейшую судьбу осиротевших детей. И вот теперь, когда их жизнь начала устраиваться, слуги признали в ней хозяйку, а замковые дела пришли в норму, приехал этот чужак и захотел разрушить все, с таким трудом построенное.

Понятно, что Элен объявила дяде войну. Но кровопролития не случилось и не потому, что ей этого не захотелось, а просто этот человек оказался мудрым и смог склонить племянницу к перемирию. После нескольких недель, проведенных под одной крышей, она не смогла не признать за ним ряда достоинств: ума, терпения и честности. А так как сама не умела кривить душей, то вынуждена была сознаться, что он ей, в конечном итоге, пришелся по сердцу. Тогда же между ними установились уважительные отношения, и они смогли сесть за стол переговоров, чтобы обсудить необходимость покинуть на некоторое время замок ее отца и переселиться во владения его брата.

И вот, долгие четыре года девочки прожили вдали от этих мест. Наверное, ее сестра не помнила ни леса, ни дороги, по которой сейчас проезжали. А Элен знала, что совсем скоро деревья начнут расступаться, кустарник станет редеть, и, наконец, глазам откроется бескрайний простор полей. Дальше эта картина должна будет сопровождать их на всем оставшемся пути до родного замка.

Ей не терпелось скорее увидеть его, ее дом, дотронуться до старинных камней, преклонить колени перед склепом родителей. И, конечно же, Элен очень хотелось быстрее встретить своих старых друзей: няню, любимую служанку Агнес, повариху Дороти, кучера Джека… Как они теперь выглядят, не постарели ли? Правда, Агнес всего на пять лет старше… Но как они все найдут ее саму – вот в чем был еще вопрос? Наверное, удивятся, когда увидят в этом платье. Девушка провела рукой по нежному бархату юбки и заулыбалась, представляя, какой произведет эффект.

Да, пять лет назад она наотрез отказывалась надевать дамские наряды. Уж очень неудобно в них было бегать, скакать верхом, драться и лазить по деревьям. И еще юбки имели обыкновение за все цепляться и рваться. Теперь же слуги не могли увидеть того сорванца, на которого она была похожа, вечно перепачканная и взлохмаченная. Тут, сознавала, теткины старания не пропали даром. Девушка тихо засмеялась, припомнив, как та воевала с ней, заставляя туго заплетать косы и немедленно переодевать наряд, стоило ей заметить лишь небольшую складку или малейший изъян. Милая тетушка, сколько же ей надо было иметь терпения, чтобы добиться от племянницы желаемого.

Вот теперь мысли Элен вернулись к недавно покинутой семье и, в первую очередь, к заботливой тете. Грустно было расставаться с ней, но что оставалось делать. Каждый должен прожить свою жизнь, и ей самой следовало вернуться во владения отца и стать там полноправной хозяйкой. Дядя больше не мог разрываться на два таких огромных владения, да еще и разделенных немалым расстоянием между собой. Он был уже немолод. За эти годы у него прибавилось ран, полученных в многочисленных стычках с соседями, привыкшими с оружием в руках разрешать все проблемы. В такое уж время они жили.

Но кроме этого была еще одна причина, по которой Элен просто не могла не поехать в родное владение. Отец умер и оставил дочерям огромные богатства. Все было четко оговорено в завещании, а кроме прочего там имелась еще приписка, по которой решалась судьба старшей дочери. Вспомнив об этом документе, девушка бессознательно поднесла тонкие белые пальчики к заалевшим щекам. Конечно, тот, кто хорошо знал ее отца и его безграничную любовь к дочери, сразу понял бы, что только по ее собственной воле могла возникнуть эта приписка. Хорошо ли она тогда поступила, кто знает? Но в то солнечное утро, когда отец посадил ее к себе на колени и зачитал завещание, Элен была счастлива. Даже теперь, вспоминая о тех далеких днях, почувствовала теплую волну, прихлынувшую к сердцу.

Ох, уж этот ее кузен Кристофер! Она была влюблена в него с того дня, как помнила себя. Он с родителями приезжал к ним в замок, и для нее вдруг переставал существовать окружающий мир. Все краски блекли, реальность, казалось, отступала и растворялась в тумане. Только он, этот необыкновенно красивый юноша, занимал все мысли. Да вот беда: тот упорно не хотел замечать бродившей за ним, словно тень, девочки. Только когда его семья покидала замок, колдовские чары спадали с нее, Элен становилась собой и готова была закипеть, превратиться в ураган, только чтобы как-то выплеснуть накопившееся негодование на него, на себя, на всех и вся. Но вот он приезжал снова, и история повторялась…

Нет, она сейчас была не права. Перемены в их отношениях, все же, произошли, но не в ее пользу. Кажется, это случилось, когда ей исполнилось десять лет. Тогда был устроен пышный праздник, съехалось много гостей, замок выглядел растревоженным ульем, в большей мере из-за суетящихся слуг. На третий день гуляний взрослые, похоже, утомились, а им, детям, все было нипочем. Они продолжали веселиться, и утро началось с игр на поляне около замковых стен. Именно в тот день у Элен приоткрылись глаза, она заметила, что ее герой нравится всем девочкам без исключения. Это заключение встревожило Элен, сделало нервной и суетливой. Ей казалось, что следовало спешно предпринять что-то и затмить остальных. Проведя ночь без сна, раньше всех оделась и вышла в сад. Хотелось просто побродить по тенистым тропинкам. Свежесть утра взбодрила, появилась надежда, что сегодня, наконец, она смогла бы быть увереннее и обратить внимание кузена на себя.

В раздумьях девочка добрела до хозяйственных построек и домиков для прислуги. Дальше идти было некуда, но возвращаться к гостям ей не хотелось. Она присела на низкую скамеечку, скрытую в тени акации и замерла, наблюдая за солнечными зайчиками, пробивающимися сквозь кружево листвы. Девочка не сразу заметила, что ее уединение нарушила молоденькая служанка. Та вышла из домика, виднеющегося за кустами жасмина, и в нетерпении стала вышагивать взад и вперед по дорожке неподалеку. Без сомнения та кого-то ждала. А девочка, заметив это, заинтересовалась ее поведением и вытянула шею в том направлении, куда служанка бросала частые и тревожные взгляды. Элен обожала чужие секреты, и не усела она утомиться ожиданием развязки, как заметила спешащую к ним другую девушку из замковой прислуги.

– Наконец-то, я уже начала волноваться за тебя. – Встретила ту упреком подруга. А в следующий миг выражение ее лица смягчилось, глаза же загорелись нетерпением и любопытством. – Ну! Говори же! Так ли хорош красавчик в постели, как рисуется? – И принялась тормошить не успевшую отдышаться после быстрой ходьбы девушку, на что та захихикала. – По тебе можно судить, что довольна.

– Будет, что вспомнить, да и рассказать тоже!

– Ну, теперь задавака Сандра у нас попляшет! Ведь эта дуреха возомнила, что он интересуется только ею. Будет приятно открыть дурочке глаза… А молодой красавец-то, не упускает ни одной юбки… – Подружки взялись за руки и, смеясь, скрылись в домике.

Убедившись, что осталась одна, девочка выбралась из своего укрытия на освещенную солнцем дорожку. Она была очень довольна, что стала свидетелем этой сценки и теперь кто-то окажется у нее в руках. Можно будет высмеять «любовника», разыграть его, словом, устроить ему массу неприятностей. Выяснить, кто это, не составит особого труда. Элен и раньше, бывало, грешила подобными расследованиями. Услышав доверительную беседу между слугами, часто потом здорово веселилась, выводя на чистую воду провинившихся. Правда, такое ее поведение считалось дурным и приводило в ужас добрую няню и расстраивало отца, но каждый следующий раз не могла устоять от соблазна затеять расследование, словно это не она проказничала, а сидящий в ней чертенок.

Вот и теперь, подхватив противные юбки, которые надела только для того, чтобы быть похожей на леди и понравиться кузену, она понеслась по саду так, что пятки замелькали, и затормозила только у самых дверей в зал, где должны уже были собраться на завтрак гости. Переведя дыхание, и второпях разгладив помятую юбку, забыв совершенно, что волосы тоже выглядят не лучшим образом, Элен ввалилась в помещение. И на мгновение все присутствующие замерли за столами, наблюдая ее явление. Но пауза длилась недолго, так как многие из приглашенных гостей уже успели привыкнуть к подобным чудачествам дочери хозяина замка.

Плюхнувшись на свое место за столом, Элен не сразу занялась едой. Сначала пристально обвела глазами всех присутствующих. Осмотр ее удовлетворил: собрались почти все гости. Только кузен со своей матерью еще не спустились к завтраку. Этот факт даже порадовал. В их присутствии затея слежки была обречена на провал, учитывая гипнотическое воздействие Кристофера на ее сознание. А тетка потом запилить могла за ужасные манеры – она славилась своим занудством.

И вот юная «охотница» притаилась за своей тарелкой и только для вида, чтобы усыпить бдительность няньки, успевшей обратить внимание на возбуждение своей подопечной, время от времени клала себе что-нибудь в рот. Но вот глаза Элен вспыхнули, а потом прищурились. В этот момент девочка заметила, как в зал вспорхнули те две служанки. С полными подносами в руках они стали обносить гостей яствами. Нервы наблюдательницы напряглись, а зрение и слух обострились. Тут надо было быть настороже. Предстояло подметить даже самый малый жест или взгляд, который мог выдать ей любвеобильного юнца.

То-то была бы потеха, если бы им оказался жених ее кузины Джилли. Разразился бы грандиозный скандал, а той была бы наука, как кокетничать с чужими молодыми людьми. Элен с увлечением входила в роль затаившегося следопыта и в запале даже не заметила, как назвала любимого кузена своим. Но зато, подметила, что тетка явилась к столу, и даже услышала, как та извинилась перед отцом за своего сына, объяснив его отсутствие тем, что плохо спал ночь, и у него разболелась голова. У Элен еще тогда мелькнула мысль, что надо бы потом навестить бедного Криса и справиться о его здоровье – все взрослые леди так делали.

Но вот, ее внимание снова было нацелено на служанку. Головная боль кузена вмиг испарилась из мыслей, стоило только увидеть, как вертлявая девица подошла с подносом к жениху Джилли. Ага, очень даже похоже… Наблюдательница так увлеклась, что не заметила, как взяла из рук предлагавшей ей кушанья служанки поднос и целиком плюхнула его перед собой на стол. Та оторопела, но подоспевшая нянька предотвратила скандал, быстро вернув девушке поднос и выпроводив ее из зала.

– Определенно, это мог быть жених Джилли. – Эта мысль так восхищала, что девочка не могла спокойно сидеть, заерзала в кресле, предвкушая, какой сама потом устроит скандал.

– О-о! Нет! – На лице Элен отразилось разочарование, когда увидела, что служанка готова выпрыгнуть из платья перед каждым мужчиной в этом зале. – Это может быть и Майк, и Ник, и… Я же не могу ошибиться, ведь у меня такой опыт расследований! – Ее губы продолжали тихо шевелиться, произнося все новые и новые мужские имена. – Сучка!!! – Девчонка с чувством треснула кулаком по столу и вскочила с места. И только тогда заметила, что все взгляды обращены на нее.

Ну и пусть. Сердито подумала так и вылетела стрелой из зала. Только и успела, услышать, как тетка зануда начала шипеть отцу, что он много позволяет своей дочери. Но тогда для Элен главным было совсем другое. Ее больше заботило, что не справилась с такой простой задачей, не определила любовника той вертихвостки. Это значило, что следовало менять тактику. Срочно. Теперь решила вычислить неудачницу Сандру и с ее помощью пролить свет на загадку. И так, слежка все больше и больше захватывала. Дело по выявлению развратника обещало быть очень интересным. Даже хорошо, что тот не попался сразу – так было еще более занимательно. А наказание ему решила придумать со всей суровостью, и зависеть оно будет еще и от того, как долго придется с этим делом возиться.

И Элен действительно пришлось нелегко. Сначала на пути встала нянька. Призвав в помощницы Агнес, затащила непослушное чадо умыться и переодеться. Хорошо, что удалось их перехитрить, а то, как бы она выглядела в ярко-желтом платье, лежащей в засаде среди грядок лука и петрушки. А так сговорились на зеленом наряде. И вот, Сандра, все-таки, попалась ей, но от девушки было мало проку. Она оказалась мерзкой ревой, только и знала, что извергать потоки слез в свой совершенно мокрый передник. У нее от этого занятия опухли глаза и нос. Беднягу отправили на весь день прислуживать в кухне за такой внешний вид, но было сомнительно, что хоть там от нее был бы прок. А потом снова пришлось выдержать пытку, так как Элен снова поймали. Теперь девочка повисла на заборе, надо же было такому случиться, ведь совсем уже благополучно через него перелезла, а противные юбки подвели. Давала же себе слово не надевать их, да все этот кузен…

Кстати! Как он там был? Как обстояли дела с его головой? Решила сходить и навестить его, как только вытерпит новое переодевание. Но этот порыв снова угас, стоило лишь почувствовать свободу от цепких рук прислуги, да и подошло время обеда, а значит, и для продолжения «охоты». Она снова решила наблюдать за вертихвосткой. В зал на этот раз вошла тихо и чинно. На тетку зануду глянула, точно ангел, чем, кажется, совершенно ее разоружила. Это было не так легко, но что не сделаешь ради конспирации…

И вот все гости расселись за столами. Даже красавчик кузен явился, видно головная боль его больше не мучала. Он снова выглядел неподражаемо. Такой любезный с дамами! Вот только не с ней. Такой улыбчивый! Что бы ему стоило хоть одну, маленькую, улыбочку послать Элен? Но нет. Даже для служанок у него их была масса, и таких разных. А его глаза? Только посмотрите, как можно было играть на чувствах девушек с помощью взглядов. Дух захватывало. Да, Крис не сравним был ни с кем другим. Но что это? Не может быть! Вилка выпала из ее безвольной руки и звякнула о край тарелки. Нет, ошибки быть не могло. Вот он, главный развратник и грязный соблазнитель! Если бы Элен еще сомневалась, то откинула бы прочь сомнения, когда увидела опухшее от слез лицо, выглядывающее из-за портьеры. Эти несчастные заплаканные глаза были обращены только к одному человеку в зале, к нему, к ее любимому кузену.

Какое-то безмерное удивление и отупение нахлынуло тогда на Элен. Она как завороженная поднялась со своего места и, прошептав слова извинения, удалилась от обеденного стола. Не помнила, как шла по многочисленным переходам и лестницам, добралась до своих покоев, скинула ненавистное платье и упала на постель. И так она пролежала до самого вечера. Но сознание снова вернулось к ней, и тогда подумалось: «А ведь я могу считаться отвергнутой своим любимым, как та девушка, Сандра». Вспомнив, что несчастная горько плакала, решила ей уподобиться и тоже всплакнуть. Но у нее ничего не получилось, сколько ни пыталась всхлипывать и кусать то кулачки, то подушку. Тогда Элен принялась осмысливать, что же произошло с ней сегодня. И выводы напрашивались самые грустные. Ей не удалось заинтересовать даже такого падкого до женщин волокиту!..

– Уж не урод ли я?! – Эта мысль подбросила ее в постели, а вскочив на ноги, бросилась к зеркалу и уставилась на отражение так, словно видела себя впервые. Такой и застала ее Агнес, когда пришла собрать хозяйку к ужину.

– Как ты думаешь, я – уродина?

– Что это вам в голову пришло, милая леди?

– Не увиливай, Агнес, и скажи мне правду.

– Ну, если это так важно для вас, то скажу, что вы очень мило выглядите, когда причесаны и аккуратно одеты.

– Оставь свои хитрости и скажи, что думаешь обо мне, как о женщине.

– Как о женщине? – Глаза добродушной горничной заметно округлились. – Вы будете очень красивой, когда подрастете, оформитесь…

– Что значит «оформитесь»? – А вот глаза Элен сощурились от подозрения неладного.

– Ну, когда сможете надевать платья, как у взрослых леди… – Этот разговор начал беспокоить служанку, и она решила, лучше побыстрее ускользнуть от дальнейших вопросов девочки, так как никогда не знала, что у той было на уме.

Оставшись одна, Элен снова задумалась. Как ни крути, а от платьев некуда было деться. И почему не родилась мальчиком? Тогда и с поведением не было бы проблем. Кому могло прийти в голову ругать мальчишку, что он много времени проводит в седле, что дерется лучше всех или быстрее своих сверстников забирается на самые высокие деревья. Но раз уж ей суждено было стать женщиной, то она и здесь должна постараться быть самой, самой. А в этом случае приходилось научиться носить платья взрослых дам. И ей ни к чему было ждать, когда подрастет, раз уж теперь начали отвергать мужчины.

Придя к такому выводу, Элен немедленно отправилась на половину мачехи, чтобы из ее гардероба позаимствовать подходящий для случая наряд. А она собиралась, ни много, ни мало, выглядеть за ужином неотразимо и свести с ума всю мужскую половину гостей. Решительным шагом девочка преодолела коридор и вошла в нужную комнату. Выбор платья был таким же смелым, то есть, не задумываясь, взяла самое яркое и декольтированное.

Через пять минут она уже вертелась перед зеркалом. Вид был так ужасен, что сама себе состроила противную гримасу. Элен серьезно стала подумывать о том, чтобы совсем отказаться от мужского внимания. Не стоили они того, чтобы так себя уродовать. Лучше уж было совсем стать похожей на мальчишку. В мужском платье она всегда себе нравилась больше. В этой идее было и еще одно преимущество: можно было бы совершенствовать тогда умение владеть оружием и изучить новые боевые приемы. Тогда могла бы запросто вызвать кузена на поединок и отомстить за невнимание к ней и, так и быть, за честь Сандры.

Такое решение заметно улучшило ей настроение. Элен даже решила не откладывать обучение ратному делу и начать сегодня же, для чего и поспешила надеть костюм мальчика, всегда припрятанный в укромном месте и подальше от глаз няни. Теперь надо было незамеченной проскользнуть мимо гостей и слуг, чтобы беспрепятственно оказаться на заднем дворе. Тогда ей не грозило бы провести вечер за скучнейшими застольными беседами. Но в дверь постучали. Узнав голос отца, девочка решила открыть и выяснить, что могло его привести к ней в этот час. Каково же было удивление Элен, когда начала понимать, о чем с ней хотят говорить.

Не иначе, как в этом деле была замешана тетушка. Отчего-то же отец сказал, что окружающие заметили, какое «хорошее влияние» оказывал на нее кузен. Мол, она становилась, яко-бы, воспитанной, деликатной, спокойной. Только тетке могло такое прийти в голову. Но лорд не стал долго пересказывать дочери доводы тетушки, а просто коснулся пальцами подбородка Элен и, приподняв лицо, чтобы можно было видеть глаза, спросил:

– Он тебе нравится, не так ли?

– Кому же Крис не нравится? – Она только заморгала, различив добрую улыбку отца.

– Тогда я могу сделать так, что он через несколько лет станет твоим супругом.

– Мужем? – Ее глаза расширились. – Через несколько лет?

– Да. – Отец почему-то смеялся. – Как ты на это смотришь? Подойдет он тебе?

– Если через несколько лет…и будет еще красивее… – Протянула нерешительно.

– Милая моя. – Он подхватил дочь на руки и крепко прижал к себе. – Никто не будет достоин тебя.

В ответ девочка обхватила его за шею и уткнулась носом в широкое плечо. Тогда ей не был нужен никакой раскрасавец, всегда бы сидеть на руках у отца и чувствовать его тепло и силу. Но такие счастливые минуты, как правило, бегут быстрее иных. Вот и тогда, он выпустил ее из объятий, поднялся из кресла и вышел из комнаты, затворив за собой дверь. Элен показалось, что счастье ее длилось невыносимо недолго. И вот, тогда стало даже как-то холодно. Девочка поежилась и перевела взгляд на зеркало. На нее смотрело грустное вытянувшееся личико. Уж не заплакать ли оно собралось? Нет, вряд ли, если это было ее лицо, ведь она не умела плакать.

И тут Элен вспомнила, что сказал отец. Он решил дать согласие на ее помолвку с кузеном. Что это значило для нее? Да то, что не надо будет соблазнять его, не надо наряжаться в немыслимые платья, даже не надо вызывать его на поединок. Он и так станет ее, не отвертится. Она отомщена! А раз так, то можно было быть самой собой. От такой мысли даже дух захватило. С горящими глазами девочка представила ужас и негодование тетки зануды, когда до той дойдут слухи об очередном «подвиге» племянницы, которая должна будет стать женой ее милому сыночку. И такие сведения обязательно дойдут, уж она для этого позаботится, тем более, что земли их рядом с владениями отца. Пусть кузен не праздновал бы победу. Сейчас ему было восемнадцать. Хороший возраст, ничего не скажешь. Пусть еще подрастет, оформится, а она, тем временем, собиралась заняться делом.

Элен подмигнула своему отражению и, резко развернувшись, бросилась под кровать. Через несколько секунд она уже доставала из-под нее спрятанное там оружие. Пусть бы другие веселились, танцевали глупые танцы, слушали трели музыкантов. А у нее были занятия поважнее. Там, на заднем дворе, уже заждались друзья: Том и Гек, сыновья конюха, Сид, сын их прачки, и старина Барт. Вот это должно было быть веселье! Только как получше бы добраться до них? Выйти в дверь и идти людными коридорами, было, все равно, что и не идти совсем. Но это все ничего, ведь было еще окно… Быстро достав из-под перин веревку, привязала ее к ножке громоздкой кровати.

– Что бы я без тебя делала, подружка моя?! – Девочка погладила ласково отполированное деревянное изголовье. Потом она выкинула другой конец веревки за распахнутое окно и стала осторожно спускаться.

Глава 2

На опушке леса мерцали огни. Вокруг широко разложенных костров сидели люди. В них без труда можно было узнать воинов. На огрубевших от походной жизни лицах не угадывалась усталость, видно лагерь был разбит давно, быть может, до темноты, и солдаты успели отдохнуть и подкрепиться сытным ужином. За это говорили и остатки виднеющейся оленьей туши, и отдельные всплески довольных и чуть ленивых голосов, что неожиданно и отрывисто раздавались в ночи.

Около одного из костров сидели пятеро. Их разговор некоторое время назад прекратился, и теперь четверо из них начали готовить нехитрые постели. Пятый продолжал сидеть неподвижно и завороженно смотреть на взлетавшие к небу искры. Его товарищи угомонились, да и у других костров тоже стали устраиваться спать, а он все продолжал смотреть на полет россыпи красных мелких огоньков, лишь немного изменив позу: прилег на бок, облокотившись на правую руку.

Казалось, что воин в тот момент был далеко отсюда, где-нибудь у родительского очага или в объятиях ласковой и податливой красотки, так расслаблено было его тело и мечтателен взор. Но вот в нем что-то изменилось, хоть и остался неподвижен и спокоен. Мышцы чуть заметно напряглись, глаза сузились, похоже, что весь превратился в слух. Могло ли такое быть, что еле различимый звук в ночи являлся звоном уздечки и скрипом колеса? Так оно и было: со стороны леса послышались окрики дозорных.

К тому моменту воин уже оказался на ногах, и мускулистая рука сжимала рукоять меча. Он не стал дожидаться доклада старшего по дозору, а сам направился к лесу. Туда, где показались первые всадники, освещенные пламенем не успевших угаснуть костров. Лагерь тоже не остался без движения: там и здесь вскакивали люди и, похватав оружие, спешили к коням.

Теперь, когда воин шел навстречу неизвестности, от прежнего мечтателя не осталось и следа. Взгляд посуровел, черты лица стали жестче, что даже начал казаться много старше своих лет. К нему подбежал часовой и быстро доложил об отряде в семнадцать вооруженных людей и карете. Кивнув головой говорившему, предводитель продолжил широко вышагивать в прежнем направлении. Только подойдя совсем близко к голове остановившейся колонны, он смог рассмотреть того, кто был впереди.

– Лорд Коули? – Голос воина был бы груб, если бы не различимое в нем сомнение.

– Что я слышу, ты ли это, Эдвард? Не может быть?! Бродяга! – Пожилой мужчина, глава прибывших, спустился с лошади и двинулся навстречу шагнувшему к нему молодому предводителю солдат, что преградили дорогу его людям. – Дай-ка рассмотреть тебя, повернись, что ли, к огню… Ну, бродяга, возмужал! Сколько мы уже не виделись, лет пять?

– Шесть или семь будет. – Воин еще хмурился.

– Вот это да, время летит. Я совсем состарился, а ты вон какой великан стал, весь в отца.

– На старика вы не очень-то похожи, дядя. – При упоминании имени отца богатырь заметно помрачнел.

– Не надо щетиниться, Эдвард. Та история ушла в лета. Я всегда считал, что брат моей жены слишком горяч, и не твоя вина, что унаследовал его нрав. А в вашей ссоре я стоял, на чьей стороне? Ты знаешь. Да, если бы твой отец мог прислушаться к чужому мнению… Но теперь его нет в живых, и христианский долг призывает к прощению. Надеюсь, что эти годы прибавили не только твой рост и силу, но и разум. Наверное, начальник такого большого отряда должен быть не только храбрым, но и мудрым. А, Эдвард? – Пауза показала, что молодому воину нелегко было от нахлынувших вдруг воспоминаний. – Ну, ладно… А пока скажи, могут ли мои люди расположиться на отдых около твоих костров? Они измучены долгой дорогой и валятся с седел. Мы планировали к этому часу быть уже в замке моего покойного брата, но поломка колеса кареты надолго задержала. Все, что нам надо, это покормить лошадей и немного отдохнуть самим. А тронуться в дорогу снова думаю, как только начнет всходить солнце.

Получив утвердительный кивок, лорд Коули подал своим людям сигнал, что те могут располагаться на отдых. Сам он последовал за племянником жены к его костру, как только убедился, что карета по-прежнему находилась под охраной, а спящим там девушкам ничего не угрожало.

– Так что вы хотели узнать, дядя, когда говорили про влияние, оказанное на меня временем? – Спросил Эдвард, как только Коули сел рядом с ним. – Если вы думаете, что я все еще зол на судьбу, то это не так, хотя и не смог забыть о несправедливом отношении ко мне отца. Этого объяснения достаточно?

Дядя принял добрый кусок оленины из рук племянника, но не отвел пристального взгляда от его лица.

– Я вижу, у тебя много людей…

– Вот оно что! – Молодой человек открыто и громко рассмеялся. – А разве до вашего богом забытого вдали владения не дошли слухи, что я полностью прощен королем?

– Должен сказать тебе, что люди вообще, а не я в частности, больше помнят о человеке худое, чем доброе. Так устроен этот мир. Поэтому тебе часто придется сталкиваться с недоверием и косыми взглядами.

– Меня меньше всего заботят чьи-то взгляды, с некоторых пор имею свой.

– Ты все так же горяч. Но должен же понимать, что заимел за эти годы много врагов.

– Но и друзей немало. Или ты тоже считаешь, что я разбойничал?

– Тебе хорошо известно мое мнение. Только хотел предупредить, что прозвища, данные народом, обычно уносят с собой в могилу.

– Я не убийца и не грабитель, а мстил и наказывал тех, кто того заслужил. Мной была объявлена война врагам, и я победил их в честной схватке. Все, что получил в результате кровопролития, это раны и то, что и должно было принадлежать мне по праву старшего сына в семье.

– Не сверкай на меня глазами, Эдвард. Я не боюсь твоего гнева, хоть у тебя и больше моего людей в два раза. Все равно скажу все, что думаю, потому что не хочу, чтобы между нами были недомолвки.

– Я в этом не сомневаюсь. – Хмыкнул тот в ответ.

– Скажи мне, вот что… Почему тебе теперь не сидится в замке, что отвоевал у своего брата? Он недостаточно хорош для тебя? Или потому, что там теперь гуляет ветер вместо тихого и уютного семейного очага?

– Брат оклеветал меня, заставил отвечать за его же грехи. Тебе это известно лучше, чем кому другому.

– Все так, но старинного родового замка больше нет. И это ты не оставил там камня на камне.

– Я все отстрою вновь.

– Ты упрям, как стадо баранов.

– Слышу, что наш разговор подходит к концу.

– Послушаю, что ты скажешь, когда молва окрестит и твоего сына тем же прозвищем, что и тебя. Каково тебе будет слышать, как ему в спину будут зло кидать прозвище «волчонок».

– Разве, что в спину. Надеюсь, что в лицо он им не позволит. – Молодой мужчина недобро рассмеялся, но скоро успокоился. – Но о чем это мы? Уж это мне точно не грозит, дядя. Разве ты забыл, что мое полное прозвище «одинокий волк»? Семья теперь не для меня, и здесь беспокоиться не о чем.

– Не строй из себя дикаря, хотя бы предо мной. И от любви никто не может зарекаться. А если учесть твой возраст…

– Ты говоришь, от любви? Я когда-то уже слышал это слово. – Он снова рассмеялся, но теперь в его смехе послышалась горечь. – Даже начинаю припоминать, как нежные алые губки шептали мое имя и клялись в вечной любви. Ха-ха!

– Извини, если тронул больное. Но, Эдвард, ты продолжаешь жить, ты живой человек, мужчина…

– Вот об этом я никогда не забывал. Если ты думаешь, что я презираю женщин, то да. Но обходить их стороной, это нет. Знаешь, дядя, я еще продолжаю им нравиться. Ха-ха-ха.

– Ты превращаешься в чудовище. Нельзя мстить всем женщинам из-за предательства одной.

– Кто говорит о мести? – Он состроил безразличную гримасу. – Я холост и поступаю так, как делают многие одинокие мужчины. Скажешь, я не прав? Тебе не приходилось слышать о таком, или сам никогда не грешил? Не надо смущаться, дядя.

– Все так, но знал бы ты, что говорят о тебе!

– Уф! Молва, дядя!..

– Но…

– Поздно, угомонись. До рассвета осталось совсем мало времени. А если я не высплюсь, то грош мне будет цена как воину. Не забывай, что перед тобой не грабитель с большой дороги, а наемный солдат. – Он зевнул и стал устраиваться на ночлег. – За эту работу хорошо платят, и уверяю тебя, что вскоре отстрою родовой замок лучше прежнего. Только не могу поручиться, что останусь там надолго. Походная жизнь затягивает…

– У кого на этот раз ты будешь служить?

– Если сможем договориться, то у Тэлфорда.

– У этого скряги не очень-то разбогатеешь…

– Знаю, что он скуп. Но сейчас у него большая нужда во мне.

– Не означает ли это, что Тэлфорд опять хочет вернуть себе утраченные в прошлом году земли? – Только он произнес последние слова, как понял, что допустил большую ошибку, выдав свою заинтересованность в этом вопросе. А знать ответ очень хотелось бы, так как он отчасти мог коснуться его племянниц, раз они останутся жить одни в замке Коули.

– Как знать… – Молодой мужчина оставался беззаботен. – А скажи, дядя, что бы тебе не пойти спать в карету? Там, наверное, мягкие подушки, да и теплее. Под утро бывает прохладно спать на земле, а ты что-то говорил о возрасте и о болезнях…

– Не могу же я оставить тебя одного?! Это будет не честно, ведь ты так гостеприимен с моими людьми. Вот и решил составить тебе компанию.

– А я отвык от перин и подушек. Разве, что на одну ночь, бывает. – В темноте блеснула его белозубая улыбка. – Но если ты хочешь меня пригласить…

– Давай, спать, Эдвард. Хватит балагурить.

– Как скажешь, дядя. – Он улыбнулся еще шире, но в следующий момент повернулся на другой бок и затих.

Над лагерем сразу распространилась сонная тишина, нарушаемая только потрескиванием углей в затухающих кострищах. Люди, привыкшие вести трудную и напряженную жизнь, умели ценить каждую минуту покоя, чтобы восполнить потраченные силы. Казалось, что каждый из них заснул сразу, как только лег, так тихо и размеренно слышалось их дыхание. Но это не были беспечные путешественники, поэтому их сон охраняли постовые, да и сами они умели различать опасность даже во сне.

Легкий шум, донесшийся с той стороны поляны, где расположились люди Коули, сразу привлек внимание Эдварда. Он приоткрыл глаза и посмотрел сначала на спящего дядю, а потом туда, где ему привиделась мелькнувшая тень. Что бы это могло быть? Кому не спалось в эти предрассветные часы? У него не было оснований не доверять дяде, но он выработал для себя правило, не оставлять разрешение вопросов на потом, даже самых малых. Сейчас он был, к тому же, ответственен за безопасность людей, доверивших ему свои судьбы, поступив под его командование. Можно было еще ожидать, что шевеление в лагере будет замечено постовыми, и тогда совсем скоро ему будет доложено об этом.

Эдвард был уверен, что движущаяся тень и шорох ему не показались. Тогда, почему до сих пор к нему не явились с сообщением? Чем дальше шло время, тем больше стал ощущать нервозность. Сна как не бывало. Он приподнялся и сел на своей походной постели, по-прежнему настороженно прислушиваясь к ночным звукам. Но кругом все было тихо, только спокойствие, как ушло, так и не вернулось. А солдат привык доверять инстинктам. Поэтому бесшумно поднялся на ноги и попытался пристальнее всмотреться в темноту. Но и это ничего не дало. Чертыхнувшись чуть слышно, Эдвард начал пробираться через спящих солдат к краю поляны. Когда слабый свет костров остался далеко за спиной, его глаза окончательно привыкли к темноте, и теперь мог различить одинокую фигуру часового. Не было похоже, чтобы тот дремал на посту.

– Рик! – Окликнул командир юношу, стоящего в дозоре.

– Да, сэр. – Тот вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос.

– У тебя все в порядке? – Эдвард продолжал напряженно всматриваться в сторону леса.

– Да, командир. Все тихо. – Солдат переминался с ноги на ногу. Ему было не по себе, что не услышал приближение проверяющего. – А вы, сэр, умеете так передвигаться, словно волк, подкрадывающийся к добыче. О-о! Я не имел в виду…то есть, я хотел сказать…

– Тихо! Ты слышишь?

– Конь…кто-то скачет? – Юнец растерянно заморгал глазами, но его уже никто не слушал. А через минуту мимо него, в сторону удаляющихся звуков, пронесся его начальник, верхом на первой подвернувшейся ему лошади.

Эдвард вовсю погонял скакуна и пока не заботился о том, что преследуемый неизвестный обнаружит погоню, уверенный, что правильно оценил расстояние, и оно еще было велико между ними. Лишь когда стук копыт стал более различим, он принял решение не спешить догнать беглеца, а понаблюдать за ним и попытаться выяснить его цель. Возможно, к этому Эдварда склонил тот факт, что всадник не торопился удалиться от лагеря, а может, в нем заговорил инстинкт охотника, как знать.

Лошадь, что была под ним, оказалась довольно сносно обучена. Хоть это и не был его боевой конь, но показала себя неплохо. Эдвард сократил расстояние между собой и преследуемым до минимума, чтобы попытаться рассмотреть того, кто скакал впереди, но так, чтобы не быть обнаруженным. Теперь он весь превратился в слух и зрение. Но на его невезение всадник, что был впереди, только показался на виду и сразу же скрылся, завернув за густой кустарник. Эдвард прислушался и обнаружил, что стук копыт тоже прекратился. Это могло означать, что беглец или обнаружил погоню и теперь затаился в кустах, поджидая его, или достиг желаемого места, где возможно ему назначена кем-то встреча. В обоих случаях следовало быть предельно осторожным и постараться подкрасться незаметно.

Он не боялся встречи с противником, были с ним переделки и похуже, эта так, прогулка. Но как опытный воин должен был предусмотреть всякое. Например, мастерство и такой же опыт соперника, так ловко улизнувшего из лагеря. Проверив оружие, Эдвард чуть тронул бока лошади, чтобы она тихо начала движение вперед. Сам же бесшумно соскользнул на землю и, сливаясь с кустами, стал прокрадываться в том же направлении, но стороной. Его расчет оказался верен: послушное животное, почувствовав отсутствие седока, прошло еще несколько метров и остановилось. Теперь ему самому надо было не оплошать и, не мешкая, подобраться к неизвестному.

Казалось, что рассчитал все, тогда почему за кустами никого не оказалось? Эдвард начал нервно покусывать нижнюю губу. Его подчиненные хорошо знали этот знак и не отважились бы попасться в тот момент под горячую руку. От злости, что его опять провели, мужчина готов был изрубить кустарник, росший здесь стеной. Но взяв себя в руки и поразмыслив, решил не кипятиться раньше времени и постараться поставить себя на место преследуемого. Ему некуда больше было деться, как слезть в этом месте с лошади и, взяв ее под уздцы, пробраться через заросли.

Теперь он сам решил проделать тот же маневр, подозвав собственную лошадь. Хорошо, что та оказалась совсем рядом – не наделал много шума во время поисков. Теперь мог продвигаться вперед, или, бросив преследование, вернуться в лагерь, а там, без особого труда, выяснить отсутствующего и принять соответствующие меры. Но нет, Эдвард уже не мог отступить. Все, что произошло с ним за последние полчаса, воспринял как вызов ему, брошенный хитрым и ловким противником. Его самолюбие было уязвлено, и виделся только один выход – идти вперед.

Осторожно раздвигая ветку за веткой, Эдвард выбрался, наконец, на открытое пространство. Перед ним раскинулось небольшое лесное озеро. Вокруг была такая тишина, что звенело в ушах. Внимательно осмотрев видимое пространство, он заметил справа от себя, в удалении, пасущегося коня. Тот был прекрасен, но годился больше для скачек, чем для боя. Как специалист, не мог не признать бесспорных достоинств животного и его породистость, но в тот момент сердце Эдварда замирало вовсе не от вида дорогого скакуна. Он был доволен, что все-таки выследил беглеца, догнал, а теперь предвкушал скорую концовку этого ночного приключения.

Эдвард был уверен, что теперь противнику никуда от него не деться, его неминуемо постигнет расплата за то, что потревожил спокойствие лагеря уж точно, если не за более тяжкое преступление. А если тот задумал предательство, то предводитель наемников с огромным удовольствием свернул бы хитрой бестии шею собственными руками. Но где же он был, этот подлый змей? Вокруг никого, только его пасущийся конь. Не мог же провалиться сквозь землю, хотя ему и была туда дорога?

Вдруг до слуха воина долетел едва различимый звук, похожий на плеск воды. Оставив свою лошадь в кустах, Эдвард стал подкрадываться ближе к озеру. Одновременно с этим он пытался пристальнее всмотреться в водную гладь, чтобы определить источник шума. Тут ему на помощь пришла луна. Она освободилась от набежавшего на нее большого облака и высветила озерную гладь так, что она стала похожа на зеркало.

– Попался, голубчик. – Эдвард сощурил глаза, наблюдая за скользящими движениями пловца.

Теперь воин был абсолютно спокоен, присел в траву и стал дожидаться, когда его жертва выйдет из воды. Но кто это мог быть, кто оказался настолько безрассуден, что рисковал переполошить весь лагерь ради того, чтобы искупаться? Нет, здесь что-то было не так… Без всякого сомнения паршивец отлично знал местность. Никто из его людей и не подозревал о существовании этого лесного озера. Оставались люди Коули. Определенно, это был кто-то из них. И с тем большим удовольствием Эдвард собирался намылить тому шею. У него уже зачесались руки, но заставил себя успокоиться и сначала убедиться, что его жертва просто решила поплавать, а не назначила на берегу кому-нибудь встречу.

Не заметив чьего-либо еще присутствия, мужчина удовлетворенно хмыкнул и прилег, чтобы удобнее было наблюдать за любителем ночных купаний. Он решил, что пусть тот нарезвится вволю, так как вряд ли ему еще когда-нибудь потом ему захочется повторения подобной прогулки.

А пловец из того паршивца оказался неплохой, и можно было заметить, что получал огромное наслаждение в воде. Вот он плыл плавно, не спеша скользил по поверхности, затем сменил стиль и в несколько резких сильных взмахов достиг противоположного берега. Там лег на спину, полежал, перевернулся, поплыл в обратном направлении и достиг середины озера. Ну и прохвост, смотрите, как разыгрался, словно шаловливая рыба, совсем потерял осторожность и поднял столько шума вместе с брызгами, что перебудил пол-леса. Но что это?! Не показалось ли ему?! Нет! Это точно была женщина!

Тут оба они вздрогнули и напряглись, услышав, как заржал красавец скакун, а из зарослей кустарника ему ответила кобыла. Вот черт, Эдвард проклял эту чью-то чужую лошадь, что так не вовремя выдала его присутствие. А в следующий момент он был уже на ногах и начал приближаться к берегу. Теперь таиться не видел смысла. Даже посчитал забавным подойти к самой воде, чтобы лучше видеть, как эта русалка занервничала и побелела, а потом, предчувствовал, и посинеет от страха.

Вон и ее вещички лежали на берегу, у самой кромки воды. Видно, скинула все, до последней нитки, чтобы ощущать ласковые прикосновения озерных потоков к своей нежной коже. Тем интереснее, предвидел, станет ему наблюдать, как эта нимфа выйдет из воды и прямо ему в руки. А он уже понял, что в других местах берега слишком илисты, чтобы там можно было выбраться и спастись от его наказания. Пожалуй, он тоже сегодня получит удовольствие, когда будет шлепать ее по упругой попке. И пусть бы не надеялась на пощаду, сколько бы ни верещала – он собирался быть неумолимым. А глянув в сторону ее одежды, еще подумал, что девушка, видно, из прислуги и, значит, крепкая, должна была выдержать его тяжелую руку.

Купальщица, и правда, запаниковала и бросилась вплавь к самому дальнему берегу. Достичь его при ее умении плавать было делом пары минут, но вот дальше у нее не заладилось. Стоило лишь коснуться дна, как ноги обволакивала скользкая мерзкая жижа. Попыталась взять правее, потом развернулась влево, но результат был тем же – ее затягивал глубокий ил. А самым гадким было то, что за ее бесполезными попытками выбраться из засады стоял и наблюдал тот мужик, паршивец, хам. Он держал себя так, словно был хозяином на ее же земле, а она, леди Коули, ползала перед ним в грязи, обнаруживая свою беспомощность. Было отчего заскрипеть зубами, да еще этот его хамский смех звенел в ушах! Нет, она должна была взять себя в руки и найти достойный выход из этой ситуации, или в ней не текла кровь знаменитого рода.

– Эй, рыбка-дорогуша! Плыви ко мне! Не трать силы зря, милая, выход у тебя только один – это плыть к рыбаку. – Эдвард стоял, упирая руки в бока, и заливисто хохотал. – Вот и умница. Поняла, наконец, что тебе говорят. Нет, для рыбки у тебя слишком умная головка. Ты, наверное, русалка. О-о! Определенно, русалка. – Он самым бесстыдным образом рассматривал показавшиеся над водой голые плечи и другие женские формы, которая эта нахалка и не потрудилась скрывать, хоть бы присела стыдливо или загородилась руками, как делали другие. Но нет, эта шла открыто и напропалую прямо на него. – Это что, вызов? – Его смех замер, глаза прищурились, а голос стал тихим. – Хорошо, красавица, сейчас посмотрим, есть ли у тебя хвост…

Он почувствовал, что его эмоции начали выходить из-под контроля. И не знал, что больше было тому виной. Ее свежесть и красота или вызывающий сверлящий взгляд? Еще можно было остановиться и заглушить в себе нарастающее желание сжать это хрупкое, но непокорное, существо в стальных объятьях так, чтобы ощутить каждую клетку кожи, почувствовать трепет бессилия и услышать мольбу о пощаде. Но зачем было стараться сдерживаться? Они здесь были одни, и похоже на то, что дама жаждала приключений. А раз так, то он мог ей их легко устроить…

Эдвард быстро скинул кожаную безрукавку и ступил в воду, собираясь идти к девушке навстречу. В ее темных глазах мелькнула тревога. Знакомое начало! На что она, интересно, рассчитывала, уж не смутить ли его видом голого женского тела? Тогда, здорово просчиталась. Видно, ее еще не научили, что такие игры вызывают у мужчин совсем другие эмоции. О, нет! Теперь уже поздно стало убегать. Это только разжигает желание, заставляет бурлить мужскую кровь от возрастающего нетерпения схватить и обладать.

Мужчина бросился за ней в воду и настиг за считанные секунды. Вокруг них взыграла и вспенилась озерная гладь. Она отбивалась от его жадных рук на полном серьезе и изо всех сил. Его намерения не оставляли у нее сомнений. Девушка начала отчаянно бороться, стараясь, если не нанести нападавшему урон, то попытаться выскользнуть из кольца рук, обхватившего ее тело. Сначала Элен молотила кулаками, куда ни попадя, и брыкалась, как необъезженная лошадь. От подобных усилий подняла лишь столбы брызг, и сама чуть не захлебнулась попавшей в нос и в рот водой. Чтобы восстановить дыхание, потребовалось какое-то время, и пока отфыркивалась, полностью утратила инициативу. Опомнилась, лишь, когда ее, полу задохнувшуюся, прижатую сильными руками к мускулистой груди, выносили на берег.

Отчаяние прибавило сил. Высвободив одну руку, она вцепилась ногтями в ненавистное лицо. Мгновения заминки насильника ей хватило, чтобы освободить и вторую руку, которая тут же вцепилась ему в волосы. Мужчина принялся браниться и попытался, перехватив ее запястья, оторвать эти цепкие злющие пальцы от себя. С одной рукой он справился быстро, но другая крепко держала его длинные волосы. И стоило ему увлечься высвобождением своих прядей, как его добыча сама отпустила их, выскользнув при этом из его сдерживающих объятий.

Элен на секунду упала на мелководье рядом с его ногами. Она даже не успела обрадоваться свободе, как почти сразу же почувствовала, что ее держали теперь за талию.

– Дама, вы упорно не даете мне шанса быть с вами нежным. – Эта скотина еще и смеялась.

– Вот тебе, свинья! – Она захватила полную пригоршню песка и, развернувшись, бросила ему в глаза.

– Уф! И это после того, как я не дал ей утонуть! Неблагодарная. – Он не отпустил ее, чтобы промыть глаза от песка, как она ожидала – обошелся только одной рукой, а другая обхватила ее еще крепче.

– Пусти, мужлан! – От стальной хватки ей стало не хватать воздуха в легких.

– Обязательно отпущу, милая, вот только успокоишься…

Тут Элен изловчилась и вонзила ему в плечо зубы, свое последнее оружие, так как ее руки были плотно прижаты туловищу. Мужчина вскрикнул и ослабил захват. Это было то, что надо. Теперь не стала тратить силы на бесполезные колотушки – ее удары были для него не опаснее комариных укусов. Призвав на помощь всю свою ловкость и изворотливость, она закрутилась в его руках и выскользнула, таки. Ей потребовалась секунда, чтобы вскочить на ноги, в следующее мгновение бросилась бежать в сторону, где оставила своего коня. Вспомнив, что тот откликался на свист, издала знакомый ему сигнал и успела заметить, что умное животное незамедлительно послушалось приказа. Еще бы несколько секунд, и она бы вскочила коню на спину и унеслась бы прочь от этого громилы, чье приближение ощущала спиной.

Но удача отвернулась от Элен. В тот момент, когда уже тянула руку к седлу, на нее обрушилась эта гора мышц. Мужчина снова схватил ее и повалил на землю. Она издала звук, очень похожий на рычание, так велика была ее ненависть и отчаяние. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Но не успело еще выровняться дыхание, как женщина возобновила сопротивление, только все ее усилия не имели больше успеха. Мужчине было достаточно прижать ее коленом, чтобы прекратить надоевшие трепыхания. В таком положении ни зубы, ни ногти ему не были страшны, а ее грудная клетка готова была рассыпаться в прах.

– Сдаешься? – От его горящих глаз и усмешки Элен сделалось не по себе, но злость не унялась.

– Только тронь меня, и ты мертвец! – Прохрипела ему в лицо и поспешила отвернуться, чтобы не дать мужчине завладеть своими губами.

– Уж, не от твоей ли руки? – Ее свирепость только забавляла его. – Как же твое имя, красавица? Или мне не дано будет узнать его даже перед смертью?

Сначала ей подумалось назвать себя, но потом представила, как это животное будет насмехаться и трезвонить всем подряд, что позабавилось не с простой служанкой или крестьянкой, а с благородной леди, и отказалась от этой мысли.

– Значит, нет. – Хмыкнул Эдвард, по глазам прочитав ее сомнения. – Ладно. Мне многого и не надо, главное, что женщина…а не русалка.

– Грязное отродье! – Выплюнула она в него ругательство, когда мужчина начал поглаживать ее бедро.

– Ну-ну! Зачем так нервничать, милая. – Он быстро схватил ее подбородок и, придерживая голову, с силой приник к ее губам.

– Ах, ты!.. – У нее перехватило дыхание от негодования – еще никто не смел так целовать ее.

– Перестань брыкаться, а то мы зря теряем время.

– Ты потеряешь голову, если не прекратишь и не отпустишь меня.

– Из-за такой, как ты? Согласен! Люблю горячих женщин.

– Не смей! – Она задергалась снова, заметив, что он опять склоняется над ней.

– Не бойся меня. – Зашептали его губы и стали вполне нежно обследовать ее лицо.

Меньше всего ожидая от него ласки, Элен оказалась растеряна, так как приготовилась к грубому насилию. Поэтому и новый его поцелуй приняла тихо, без брыканий.

– Кажется, мы подружимся. – Его подтрунивание вывело Элен из замешательства. – А ты сладкая. – Мужчина решил снова испробовать вкус ее губ. – А-а! За что? – Удивление от того, что его укусили за губы, казалось искренним. – Так у нас ничего не получится. Люблю темперамент, но это уже слишком. Ты просто одичавшая кошка. Я мог бы проучить тебя, и для этого мне даже не надо задирать твоих юбок, заметь, ты их сбросила сама. Да, тебе нужен урок, чтобы не завлекала мужчин, а потом не отказывалась бы… Но не теперь, киса. – Эдвард бросил взгляд на небо. – Светает, и я не могу уделить тебе больше ни минуты. – Он стал подниматься с нее. – Как-нибудь в другой раз. Обещаю.

Его кривая усмешка мигом слетела с лица, когда почувствовал силу удара в паху. От боли присел на то место, где только что лежала эта мстительная красотка. Она же не стала дожидаться, когда мужчина снова обретет способность двигаться, а птицей взлетела на своего коня, стоящего неподалеку, и погнала в сторону лагеря. Эдвард понял, куда направлялась, и решил, что, все равно, никуда от него не денется, и им судьба снова встретиться уже через несколько минут.

Элен сначала только и думала, чтобы максимально увеличить расстояние до предполагаемого преследователя. Но вскоре ее нервы успокоились, и рассудок стал брать верх над эмоциями. Теперь она осознала, что была абсолютно голая. Ворваться на полном скаку в таком виде в лагерь было немыслимо, особенно теперь, когда собиралась сегодня же вечером явиться в родной замок как хозяйка. Слух об этом злоключении стал бы гибельным для ее репутации. Кроме того, в замке дожидался жених, так как его заранее известили об их прибытии. Нечего и говорить, какой мог разгореться скандал. Правда, тогда ее обидчик, скорее всего, был бы лишен жизни. Она свято верила, что только такой его может ожидать конец, если кузен, ее жених, взялся бы за меч, чтобы отстоять честь невесты.

Все так, но она решила, что лучше сама постояла бы за себя, пока еще история не получила огласки. Все должно было остаться ее маленькой тайной, если удалось бы незамеченной вернуться в лагерь. Эта мысль заставила натянуть поводья и усмирить бег скакуна. Какое счастье, что дядя подарил ей этого коня – умное животное никогда не подводило. Если надо было опередить кого-то, уйти от преследования или пробраться куда-либо, как сегодня мимо часовых, то ему цены не было. А теперь еще скакуну надо было послужить ей ширмой. И так, сначала немного обогнув лагерь, а потом, прячась за конем и не выходя из его тени, она и рассчитывала добраться до кареты после того, как снова благополучно минует посты.

Глава 3

Молодой Рик, что стоял в дозоре, с беспокойством поджидал возвращения начальника. Когда в лесу защебетали ранние птахи и небо начало светлеть, он уже был готов запаниковать. Поэтому и вздохнул с огромным облегчением, лишь только увидел знакомый силуэт на фоне лесной дороги. Солдат открыл было рот, чтобы задать вертевшийся на языке вопрос о неизвестном всаднике, едва командир приблизился на достаточное расстояние, но вовремя одумался, рассмотрев его угрюмый вид.

– Что у тебя, Рик? – Эдвард заранее предвидел ответ, и все равно у него все так и закипело внутри, когда услышал подтверждение самым худшим предположениям. Да еще по привычке прижал зубами свою нижнюю губу, забыв, что эта дикая кошка ее прокусила. – Та-ак! – Заскрипел он и зашипел, а еще пришпорил лошадь, заставив ее резко взять с места и во всю прыть нести его в лагерь.

А там уже зашевелились. Люди лорда Коули поднялись первыми и начали сборы. Проснулись и его солдаты и теперь бродили вокруг костров, или завтраки.

– Эдвард, где ты был? Я уже думал, что придется уехать, так и не попрощавшись. А кто знает, когда увидимся снова?..

Но молодой мужчина не обратил внимания на обращение к нему дяди, а продолжал метаться по лагерю, выискивая глазами себе жертву. У него не было сомнения, что девчонка здесь. Об этом и следы от копыт ее коня ему подсказали. Там, на поляне у озера, он подобрал одежду дикарки, и теперь знал, что, скорее всего, найдет ее в мужском наряде. Поэтому он пристальнее всматривался в лица каждого из людей Коули.

Эдвард чувствовал, что не успокоится, пока не поймает эту бестию. Что он с ней сделает, когда станет держать в своих руках – одному богу было известно. А сознание того, что из-за нее сейчас плохо владел собой, раздражало еще больше, чем оскорбление, полученное от нее у озера. Главным для него в тот момент было схватить ее, а потом решил бы, как без конфликта с дядей получить эту кошку в свое полное распоряжение. В конце-то концов, можно было и выкупить девчонку, у него хватило бы золота на сотню таких.

Но рассмотрев всех людей из сопровождения лорда, так и не смог опознать прохвостку. Не могла же она провалиться сквозь землю, да еще и с конем вместе. Именно!.. С конем! Видно, и впрямь начал терять из-за этой кошки голову, если забыл о том скакуне. Хорошо, что теперь про него вспомнил. И это значило, что следовало найти коня, а тогда и дамочка оказалась бы в его руках.

А вот и нашелся красавец жеребец. Стоял чинно и спокойно рядом с каретой. Эдвард прямиком направился к нему, даже не расслышав, что лорд Коули пытался у него узнать, задавая один и тот же вопрос вот уже трижды. Ему было безразлично и то, что некоторые из окружавших его людей оставили свои занятия и заинтересованно следили за странными действиями начальника. Только породистый скакун владел в тот момент его мыслями, ну, и его хозяйка, разумеется. А подойдя к коню вплотную, мужчина запустил ладонь под попону и удовлетворенно хмыкнул.

– Попалась киска. – Эдвард понял, что та, кого искал, могла спрятаться от него только в карете.

Наблюдавший за ним лорд Коули увидел, как блеснули торжеством горящие глаза племянника, когда тот повернулся на мгновение лицом к лагерю и обвел его взглядом. В следующий момент Эдвард порывисто развернулся к карете и взялся за ручку ее двери.

– Остановись, сынок. – Эти слова Коули произнес мягко и вкрадчиво, но подкрепил их действием, достав меч и приставив и приставив его к спине молодого мужчины.

Тот привык прислушиваться к подобным убедительным доводам. Тем более, что острие оружия, впившееся ему под лопатку, подтвердило серьезность намерений его хозяина. Эдвард отпустил дверцу и стал медленно поворачиваться.

– Да-а! – Произнес он тягуче. – Очень по-родственному ты поступаешь, дядя!

– Ты сам виноват, племянник. Если тебе понадобилось что-то из принадлежащего мне, так надо было только сказать. Ведь знаешь, я всегда готов поделиться или оказать тебе услугу.

Вокруг них собралась толпа. Обступившие их люди стояли молча, угрюмо насупившись. Им было хорошо известно, что подобная ситуация, мало когда, разрешалась дружескими объятиями. Поэтому они были заранее готовы к бою, и хаотичное сначала скопление народа начало медленно делиться на два фронта.

Коули понимал, что его люди малочисленны и хуже владеют оружием, чем закаленные в постоянных сражениях наемники, а потому обречены. Как и он сам в сражении против племянника, учитывая многочисленные его победы как воина. Но у него не было выбора, ведь на карту была поставлена честь его племянниц. А по расцарапанному лицу мужчины он уже стал догадываться, на которую из них будет направлена ярость этого воина, если добрался бы до нее.

– Так значит, мне надо только попросить? – Криво усмехнулся Здвард. В тот момент они стояли друг против друга и мерились взглядами.

– Если тебе нужен кров или дружба, конь или меч, а то и все разом, то можешь рассчитывать на меня.

– Все это у меня есть. Мне нужно совсем другое. – Племянник сделал паузу, наблюдая за реакцией дяди, и не смог определить для себя, почему его так решительно не желали допустить до девчонки.

Но тут его осенила догадка. Конечно же, служанки не ездили в каретах сами по себе, они только сопровождали своих хозяек. Каким же ослом надо было стать, чтобы не понять, что его покушение на покой леди будет воспринято таким вот образом. Впрочем, сама неизвестная леди его по-прежнему не интересовала, а вот прислуга напротив… Даже руки чесались выволочь ее из укрытия. Подумать только, всего пара часов, как свела их судьба, а у него из-за нее уже появилось столько неприятностей.

– Ты зря горячишься, дядя. Я не хотел нанести тебе оскорбление. Теперь и сам вижу, что был неправ, не поговорив с тобой сразу. А еще уверен, что мы легко придем к соглашению, если объясню тебе, что готов заплатить приличные деньги за ту, что…

– Эдвард! – Лицо лорда Коули налилось багрянцем. – Ты переходишь всякие границы. Речь идет о чести рода Коули! Если ты, хоть пальцем тронешь…

– Дядя! Дядя! – Мужчина протестующе поднял руки. – Такое впечатление, что мы говорим на разных языках или о разном, что скорее всего. Если вы не выслушаете меня, не перебивая, то боюсь, что заведете дело в тупик. И еще… Раз уж все так получилось, почему бы вам не представить меня сидящим в этой карете дамам? Ведь речь идет, в некотором образе, о них, если мы хоть сколько друг друга понимаем.

– Именно так. – Коули медлил, но не видел другого выхода, как уступить, может и правда, что он не понял намерений племянника. – Сразу предупреждаю тебя, что обе девушки находятся под моей опекой, и тот, кто прикоснется к ним, будет иметь дело с мужчинами рода Коули.

– Да, да. Я понял, понял. Так представь же нас. – Эдвард со смиренным видом сложил руки на груди и отступил от кареты, давая и своим людям понять, что и им следует отойти подальше, чтобы освободить пространство для явления дам.

Лорд Коули опустил меч и сделал несколько шагов к карете, чтобы открыть дверцу и помочь девушкам выйти.

– Сэр Эдвард Хедли, представляю вам мою племянницу, леди Лору Коули. – Лорд вывел под руку светловолосое чудо, поразившее всех вокруг нежностью, свежестью и кроткой красотой.

Девушка была ангельски прекрасна. Стройная хрупкая фигура, прелестное лицо, золото вьющихся волос. Вряд ли грубым солдатам приходилось видеть когда-либо подобное изящество и нежность. Они не могли удержать одобрительных восклицаний, и над поляной пронесся гул голосов. И тут же в и без того напуганных голубых глазах отразился такой ужас, что Эдвард поспешил вмешаться и потребовал тишины.

– Милая леди, я польщен знакомством с вами. – Он склонил свою голову к ее белой ручке, но глаз не отрывал от открытой дверцы кареты. – Теперь я понимаю, дядя, какое сокровище ты оберегал. Но где вторая дама? – А сам с беспокойством думал, уж не улизнула ли его бестия опять.

– И моя старшая племянница, леди…

Эдвард с трудом воспринял услышанное. На кой черт, сдалась ему еще и вторая племянница, если дядя подтвердил сам недавно, что в карете только две девушки. Где же тогда его добыча? Неужели, опять обвела вокруг пальца? Он с трудом подготовил на лице маску вежливого почтения для ожидаемой леди в то время, как терзался самым яростным негодованием.

– Леди Элен Коули, хозяйка замка Коули и всех прилегающих к нему земель, в том числе этого леса и этой поляны.

Все кругом замерли сами, без распоряжения своего командира, который вряд ли и мог произнести хоть слово, так как окаменел, когда на землю спрыгнула, не дожидаясь дядиной руки, темноволосая красавица. Окружающие сразу признали в ней хозяйку положения, так горда была ее осанка, а высоко поднятая голова сказала им о своеволии. Изумительно богатый и элегантный наряд необычайно подчеркивал ее яркую и чарующую неповторимость. Красота Элен была так притягательна, что все замерли и не могли оторвать от нее взгляда.

Но Эдвард не собирался поддаваться гипнотическому действию ее темных глаз. В тот момент он осознал, что, так и есть, добыча улизнула от него. Теперь, при свете восходящего солнца, женщина выглядела еще красивее, чем ночью. И очень сложно стало называть ее дикой кошкой, скорее уж пантерой… Он забыл о ране на губе и больно сжал ее зубами.

– Так это вы, сэр Эдвард Хэдли? – Элен с подчеркнутым безразличием его рассматривала, пока мужчина силился придумать уважительную причину, по которой намеревался ворваться к ней в карету. – Вы так спешили быть представленным, словно было какое-то неотложное дело. А теперь замерли, будто каменный истукан.

Она определенно имела власть над людьми, так как ни в каком другом случае его солдаты не осмелились бы одобрить ее насмешку над ним.

– Вот видите!.. – Девушка играла с ним, как кошка с мышкой. – Мой отец всегда говорил, что поспешишь – людей насмешишь. Но что же вы молчите?

Эдвард с удовольствием придушил бы ее в тот момент, именно это желание не давало ему подойти к ней с почтением. Он просто опасался не сдержаться.

– Конечно же, всему виной ваша красота, милая. Я очарован и не могу сдвинуться с места.

– Не значит ли это, что я могу не ждать вашего приветствия, сэр? В таком случае… – Она охотно развернулась от него, готовая вернуться в карету.

– О, нет, что вы! – В два шага он догнал ее, и, поймав женскую руку, поднес к губам, которые при этом еле слышно шептали. – А без платья ты мне нравилась больше.

– А теперь, к сожалению, нам пора. – Отняв у него свою кисть, она поспешила увеличить между ними расстояние. – Было незабываемо познакомиться с таким галантным кавалером. Прощайте, Хэдли. – Элен спешила отделаться от него поскорее, так как чувствовала, что мужчина вот-вот готов был взорваться и уничтожить ее.

– Зачем прощаться? Ведь нам по пути. – Эдвард шел за ней до самой дверцы кареты и даже с почтением, которого не было заметно лишь в его глазах, помог расположиться на мягком сидении. – Не так ли?

– Как вам будет угодно, сэр. – Она поспешила дать утвердительный ответ потому, что вновь ощутила себя беспомощной, когда он склонился над ней, загородив широкими плечами весь дверной проем.

– Да, мне так будет угодно. – На ее счастье, с этими словами Хэдли освободил ее карету, а на его место быстро впорхнула Лора.

Но дыхание перевести Элен смогла только тогда, когда кучер тронул лошадей. Она вздохнула так, словно гора свалилась с плеч.

– Элен, этот ужасный человек ничего плохого тебе не сделал? Ты так бледна… – Сестра испуганно смотрела на нее из своего уголка.

– Не волнуйся, Лора, ведь ты знаешь, что я умею за себя постоять.

– Да, ты смелая. Но что может сделать девушка против такой силы? И еще мне показалось, что он за что-то сердился на тебя.

– Что за глупости, родная? Мы только что познакомились. И вообще, давай, забудем этого человека, как дурной сон. Ты согласна со мной?

– Конечно. Давай, забудем. Я не хотела тебя расстроить.

– Лучше занять себя мечтами о том, как нас встретят сегодня вечером в замке. Представь себе толпу слуг, и все они горят желанием увидеть своих молодых хозяек. Мужчины и женщины, подростки и дети, все соберутся на площади и будут смотреть на нас, как на диковину.

– О-о! Мне так страшно.

– Вовсе нет. Ты гордо выйдешь из кареты и поприветствуешь их взмахом руки. Вот так, смотри.

– Ох, лучше бы они не собирались на площади…

– Отчего же? Это так интересно. Думаю, что мне понравится быть хозяйкой большого замка. Сама себе начальник! Правда, и забот много…

– Но ведь это ненадолго. Наверное, твой жених уже там, приехал, и ждет нашего приезда. Значит, скоро будет свадьба, и тогда муж снимет с плеч часть забот.

– Да. Но я не уверена, что мне этого хочется.

– Что ты говоришь, Элен? Ты не любишь своего жениха? – Голубые глаза расширились в изумлении.

– Вот когда ты увидишь кузена Криса, то скажешь мне, можно ли не влюбиться в такого красавца, как он. – Она ласково улыбнулась сестре. – Мне кажется, что приметила его себе в мужья с колыбели. – После этих слов и Лора развеселилась.

– А знаешь, я начинаю вспоминать эту дорогу. – Девушка отдернула штору и выглянула в окно. – Так и есть. Только хотела сказать тебе, что скоро ожидаю увидеть деревню, как вот и она, взгляни-ка.

Элен со своей стороны открыла окно и высунула голову наружу. Но тут же спряталась назад и плотно задернула штору.

– Что с тобой? Что ты там увидела? – Насторожилась сестра, и хотела было выглянуть сама.

– Не трогай, Лора. – Элен отдернула ее руку от занавески. – Там…там шел огромный бык. Ты знаешь, как я их боюсь.

– Похоже, что это единственное, чего боится моя смелая сестра. – Лора беззаботно рассмеялась.

Но тут Элен снова запаниковала и в спешке кинулась к другому окну и зашторила его тоже.

– Да что с тобой? – Сестричка нахмурила брови.

– Подождем открывать их. Надо выждать какое-то время, пока не проедем деревню, так как здесь может быть полно этих животных. – Элен говорила чуть слышно, а лицо ее заметно побледнело при этом.

– Но так мы здесь задохнемся. Сейчас уже полдень, начало припекать…

– Зато пыли нет. – Прекратила ее недовольство старшая сестра. – Потерпи немного.

Но уже через двадцать минут действительно стало трудно дышать, и Лора начала с укором посматривать на Элен, темпераментно обмахиваясь кружевным платочком. Та не выдержала ее взглядов и решила уступить. Но только протянула руку к занавеске, как с той стороны послышался знакомый голос.

– Милые дамы, не душно ли вам?

– О, боже! – Подняла Элен глаза к потолку.

– Предлагаю вам выбраться из самовольного заточения и присоединиться ко мне. Поверьте, я дело говорю. Верхом прохладнее и не так пыльно, если отъехать чуть в сторону.

– Правда, прохладнее? – Лора отдернула занавеску и выглянула к Эдварду.

– Вы сами, юная леди, можете в этом убедиться, если посмотрите на мой довольный вид. А потом взгляните на свою сестру. Что видите? Она же красная, как вареный рак.

– И правда, Элен, ты так раскраснелась… Но мы не должны смеяться над ней. Просто, моя сестра недолюбливает быков. А несколько минут назад увидела огромного такого на дороге рядом с ее окном.

– Лора! – Попыталась заставить ее замолчать Элен.

– Быка, говорите, огромного? – Эдвард удивленно вскинул бровь и покосился на сердитую девушку, что отодвинулась от него в самый дальний угол кареты.

– Да, очень мерзкого. – Бросила она ему.

– Ну что же, тогда ей лучше оставаться в экипаже. Но вы, надеюсь, не такая трусиха и рискнете составить мне компанию? Обещаю оградить вас от любых опасностей, даю слово Эдварда Хэдли.

Он проигнорировал громкое хмыканье, раздавшееся из угла кареты, посвятив все свое внимание златокудрой девушке, поддавшейся на его уговоры. Элен же глазам своим не верила, что ее застенчивая и недоверчивая сестра преспокойно щебетала с этим грубияном и насильником, а в довершение еще и пересела в седло, чтобы теперь гарцевать рядом с ним. От созерцания этой довольной пары ей сделалось не по себе, сердце кольнула ревность, ранее неизвестная. Ведь до этого случая они с сестрой всегда держались рядом. Неужели, Лора не поняла, что она хотела избежать любого общения с этим типом? Дала же той понять, что стремилась забыть о его существовании. Наверное, поэтому теперь так переживала из-за флирта сестры с Хэдли. А поведение Лоры даже посчитала по отношению к себе предательством.

Сжав кулаки, Элен дала себе слово не раздражаться по пустякам. А для этого решила не смотреть в сторону любезничавшего с ее Лорой Эдварда. Да, если и стоило обвинять кого-то в своем раздражении, то уж скорее его, чем неопытную и бесхитростную девочку. Вот прохвост, как старался досадить ей своим весельем, что, того и гляди, надорвался бы от смеха.

– Ты все еще дуешься, киска? – Поглощенная своими размышлениями Элен и не заметила, как к ней подъехал виновник тех невеселых дум. – Уж кто из нас двоих и должен быть сердит, так это я. – Он осторожно поднес руку к губам и царапина, красневшим на его лице от виска до самого подбородка.

– И этого явно мало оказалось, чтобы дать понять такому мерзавцу держаться подальше от честных женщин.

– Что касается честных женщин, то в отношении тебя у меня есть сомнения, но вот твоя сестра…

– Оставь Лору в покое, иначе…

– Что иначе? Я – мертвец? Ха – ха! Знакомая песня.

– Предлагаю договор. Я прощаю тебе насилие над собой, а ты исчезаешь из нашей жизни.

– А вам не кажется, леди, что ваш договор выгоден только одной стороне, а конкретно, то не мне? Кроме того, насильником себя не считаю. Это ты соблазняла меня.

– Да…да…как ты смеешь, мужлан?! – От негодования она даже поперхнулась.

– Смею, кошечка, смею. И клянусь, ты еще пожалеешь, что наши пути пересеклись. – От взгляда его прищуренных глаз ей сделалось холодно.

– О, можешь быть спокоен – я уже жалею. Это черт дернул меня поехать искупаться.

– Не думаю. – Глубокомысленно произнес он. – Своеволие не дает тебе покоя, а безнаказанность только усугубляет порок. Не думаешь ли ты, что и на этот раз все сойдет тебе с рук?

– Это что, угроза?

– Именно.

– Что же ты можешь сделать? Всего через несколько часов мы приедем в мой замок, а там перевес сил будет уже на моей стороне. Кроме того, меня ждет встреча с женихом. Он, наверное, даже уже спешит навстречу, так как дядя выслал к нему человека с сообщением.

– Дорогуша, если бы я хотел применить силу, уясни это себе, наконец, то проучил бы тебя уже там, у озера. – Мужчина криво улыбнулся. – Вся твоя беда в том, что много из себя воображаешь, кошечка, и не умеешь ценить снисходительность по отношению к тебе. Я дам тебе урок, может быть первый, как уважительно относиться к мужской гордости.

– Очень достойно благородного кавалера запугивать беззащитную леди. – Процедила она сквозь зубы.

– А здесь надо внести поправку. Во-первых, против меня выступают все твои люди, да еще рискую испортить добрые отношения с дядей. Не говоря уже о том, что и сама ты не ягненок. Из твоих же манер и кошачьих повадок следует второе – ты не леди.

– Ах, мерзавец! Гадкий насильник. Висельник. Да как только достану тебя, то вколочу эти слова обратно в твою пасть. – Элен сжала кулаки и еле сдерживалась, чтобы не наброситься на него.

– Что и следовало доказать. Ведь настоящая леди никогда не позволит себе таких слов. Скорее прачка могла бы так выражаться. – И тут ему пришлось перехватить ее руку, готовую дать пощечину. – Но-но, милая. Ты еще не расплатилась за старые долги. Зачем же делать новые?

Элен была вне себя от негодования, но боль в запястье напомнила ей, на чьей стороне находилась сила. Поэтому она проглотила приготовленное ругательство и постаралась унять ярость, поклявшись себе, что настанет день, когда эта скотина будет сожалеть обо всем.

– И что же вы надумали, сэр Возмездие? – Девушка постаралась говорить спокойно, вот только бурного дыхания унять не смогла. – Если не силой, то как собираетесь отомстить за потревоженное мужское самолюбие?

– О, есть масса способов. Один из них – это соблазнить твою сестру…

– Нет! Ты не посмеешь! – Она подскочила с места.

– Отчего же? Разве не ты называешь меня мерзавцем? Ха-ха. Она славная девочка и такая доверчивая…

У Элен потемнело в глазах, и она без сил опустилась назад на подушки.

– Что я вижу? Уж не в обморок ли ты собралась упасть, дорогуша? Но это еще не все, что мне приходит на ум.

– Если тебе так важно наказать меня, хоть и не понимаю, как можно наказывать за самозащиту, то не трогай моих близких. Они ни в чем не провинились перед тобой. – Девушка сидела с закрытыми глазами.

– Хочешь сразиться один на один? Это интересно. Пожалуй, учту твое пожелание, но не обещаю, что полностью откажусь от первоначального плана. – Он был доволен, что смог, наконец, согнать с ее лица надменность и заносчивость. Решил, что пусть помучалась бы тревогой за сестру. Это полезно было такой избалованной девчонке.

Эдвард не стал дожидаться, когда эта злючка пришла бы в себя от шока, и отъехал от нее, пока не ожила вновь и не успела испортить ставшее улучшаться настроение. А еще его уже заждалась юная леди, время от времени бросавшая в их сторону заинтересованные взгляды, но не решавшаяся подъехать и прервать беседу.

Элен тем временем затаилась в уголке кареты и мучилась незнанием, что предпринять, как заставить этого человека оставить ее в покое. В глубине души ей не верилось, что он исполнил бы свою угрозу насчет сестры, но не могла унять поселившуюся в сердце тревогу. Если бы Хэдли вдруг исчез из их жизни, так нет же, напустил на себя благочестивый вид и вовсю увивался за Лорой. Элен коробило от его показных ухаживаний за девочкой, и было больно видеть, как та начала тянуться к нему. Она еще надеялась, что Лора скоро устала бы ехать верхом. В этом случае сестра должна была вернуться к ней в карету, тогда Эдвард перестал бы морочить детскую голову.

Но оказалось, что его недооценила. Как выяснилось, ее присутствие рядом только воодушевило его еще больше. И Элен не выдержала, покинула карету и вскочила в седло. Быстрый бег коня отвлек от тревожных мыслей, а встречный ветер охладил пылающие щеки. Когда почувствовала себя лучше, сбавила темп и дала колонне сопровождения догнать ее. Но так и осталась впереди и в одиночестве всю оставшуюся дорогу до замка, лишь у самых ворот к ней подъехал дядя и герольд.

По требовательному сигналу его трубы перед ними опустился мост, и была поднята тяжелая защитная решетка. Когда они въехали на замковую площадь, там, и правда, было полно народа. Совсем как Элен недавно себе представляла. И сердце ее затрепетало. Вот наступил этот долгожданный миг, которого ждала четыре года, живя у дяди. Нет, лорд о ней заботился как о родной дочери, и его жена для нее много сделала, но она соскучилась по родному дому, по старым друзьям, по былой свободе.

Элен всегда понимала, что прошлого не вернуть, что ее ожидали перемены и, может быть, разочарования, но не могла пересилить неведомого притяжения ее души к этим старинным камням, башням, людям…ее людям.

Они теснились вокруг, вытягивали шеи, чтобы лучше видеть хозяйку с задних рядов, возбужденно переминались, издавали возгласы приветствий. В их глазах она читала любопытство, радость и, конечно, восторг. В последние годы, за которые из угловатой девочки превратилась в девушку, Элен привыкла замечать интерес к себе, ловить жаркие взгляды господских сынков и часто спиной чувствовала, что мужчины из простонародья мало чем отличались от своих родовитых и титулованных собратьев. Она воспринимала их взгляды как должное, привыкла ко всему и почти перестала замечать, если ей этого не хотелось. Более того, молодая женщина научилась со временем управлять этим вниманием к своей персоне, по желанию распаляя одних и отталкивая других, усмиряя или возбуждая.

Ей нравилось играть в эти игры, так как они были новы для нее, щекотали нервы не меньше хорошей шалости или стремительной верховой езды. А все было известно, что хорошо для нее значило дерзко, быстро – стремглав. Да, наверное, добрая тетушка, которая старалась привить правила хорошего тона и превратить ее в чопорную леди на протяжении всех этих четырех лет, вздохнула с облегчением, проводив в дальнюю дорогу трудную ученицу.

– Я помню ваши уроки, милая тетушка. – Мысленно произнесла Элен, выпрямляясь в седле и обводя всех собравшихся гордым, но доброжелательным, взглядом.

– И кто же из них тот пылкий жених, которому не терпится встретить свою избранницу? – Тихо пропел ей на ухо ставший ненавистным голос, и она сразу отвлеклась от своих мыслей, вернулась к реальности. – Может быть, это вон тот пухлый красавчик? Нет, должно быть, этот милый старичок.

Невольно поморщилась от новой насмешки Эдварда Хэдли. А еще Элен не могла не признаться себе, что, как ни странно, совсем забыла о том, что в замке ее должен был дожидаться Крис. К тому же поняла, насколько бесполезно было искать его глазами среди встречающих – его не было в замке. Если бы она помнила о нем, то сразу заметила бы отсутствие его флага над башней у ворот. Было глупостью с ее стороны начать озираться теперь, давая тем самым своему недругу повод для нового выпада.

– Ба-а! Невеста, похоже, забыла, как выглядит ее жених. – Фальшиво сочувствующий голос продолжил преследовать. – Неужели он не навестил свою возлюбленную? Ни одного раза за четыре года? Ай-ай-яй! Наверное, неотложные дела удерживали счастливца от его милой. И как могло быть иначе?! Да, дела были, скорее всего, очень важные, и мужчина разрывался просто между ними и своей пылкой любовью. Видно, совсем измучился, бедняга. Может, он заболел от такой пытки? Весь извелся от своего глубокого чувства?

– Вы зря стали наемником, Хэдли. У вас бесспорный талант шута. Это тоже прибыльное занятие – развлекать публику. К тому же хлебное и тихое. Задумайтесь об этом. Правда, у меня в замке такой должности не предусмотрено, но обещаю замолвить за вас словечко соседям.

– Жаль, что у вас нет возможности приютить мое дарование. Мы точно весело провели бы время. Как вам кажется?

– Если бы не знала вас как скромного и добропорядочного мужчину, то могла бы заподозрить в ваших словах непристойность. Будьте осторожнее, Хэдли, с малознакомыми дамами, а то трудно будет сыскать их благосклонность.

– Когда начну ухаживать за претенденткой в жены, то обязательно учту этот совет, леди. Вот только это случится очень нескоро, если вообще случится.

– Начинаю догадываться, почему вы стали наемником, а не трубодуром…

– Да, я грубый и безнравственный вояка. С этим уже ничего не поделать, милая леди. Люблю золото и удовольствия. Но что это мы все обо мне говорим? Надеюсь, что у вашего жениха все в порядке и с манерами, и с моральными устоями?

– Крис совершенно особенный мужчина. Он изыскан, романтичен, пылок и предан.

– Имя мне его нравится. Взглянуть бы еще на такое чудо.

– Уверена, что он скоро явится сюда или даст знать о причине, по которой задержался его приезд.

– Конечно-конечно!.. Я, признаться, хотел было распрощаться с вами, так как меня ждут собственные дела, но вы так разожгли мое любопытство, так захотелось взглянуть на такого особенного мужчину, что думаю теперь задержаться.

– Да? – В ее глазах на секунду мелькнуло разочарование. – Очень мило! Я с удовольствием познакомлю вас, как только Кристофер приедет.

– Надеюсь, что это случится не через месяц…

– Уверена, что намного раньше. А сейчас простите великодушно – обязанности хозяйки призывают…

Глава 4

– Девочка моя, как ты повзрослела. Я всегда знала, что станешь красавицей. – Добрая няня не могла насмотреться на свою подопечную, которую растила с колыбели, стараясь сделать все для ее блага. – Как тебе жилось у дяди, этого достойного человека? Хорошо ли перенесла обратную дорогу?

Теперь, когда они остались одни в комнате Элен, старая женщина засыпала ее вопросами, не переставая охать и всплескивать руками. И девушка знала, что всегда так делала в минуты наивысшего волнения. Она даже не успевала отвечать. Стоило начать одно, как нетерпеливая старушка задавала новый вопрос. Поэтому Элен перестала вообще говорить – надоело открывать рот как рыба. Просто разлеглась на еще не разобранной кровати и, улыбаясь, смотрела в потолок.

Четыре года она не лежала вот так: в этой комнате, на этой кровати, не смотрела в своды потолка, пока рядом журчал быстрый говор няни. Правда, тогда чаще доводилось выслушивать поучения и выговоры, чем похвалу. Но теперь у любимой старушки прибавилось морщин, не стало былой живости в движениях, и это было печально. Если бы можно было сделать так, что самые дорогие наши люди не старели и не могли никогда покинуть нас, какое было бы счастье…

– Я совсем заболтала тебя, девочка. Глупая старуха потеряла голову от радости, забыла, что дети с дороги. А ведь Лора уже давно спит. Так умаялась, бедная… Тебе, дорогая моя, тоже пора отдыхать.

– И вовсе нет, я ничуть не устала. – Элен легко вскочила с кровати, чтобы снова обнять старую женщину, как часто делала это прежде.

– Козочка моя. – Няня гладила по темным волосам девушки и время от времени смахивала со старческих глаз набежавшую слезу. – Но ты не думай, что я теперь могу только болтать. Не-ет. Я еще крепкая, и смогу о тебе позаботиться как прежде.

– Как прежде… – Элен разжала объятия и, отскочив на середину комнаты, завертелась, мечтательно улыбаясь.

– Но милая моя, я не имела в виду, что смогу гоняться за тобой по всем владениям, заставлять умываться и переодевать наряды и…

– Ха-ха-ха! – Девушка продолжала кружиться по комнате. – В этом и не будет надобности.

– Неужели? – Старушка насмешливо склонила голову.

– Да. – Элен резко остановилась на месте, отчего ее пышная юбка, шурша, обвилась вокруг стройного тела. – Я не подросток. – Она плавным движением руки разровняла фалды на платье и грациозно прошествовала к туалетному столику, чтобы взглянуть в зеркало.

– Твое отражение, без спора, говорит за это. Ты повзрослела и превратилась в прелестную девушку. – Мягко улыбнулась ей няня. – Но у меня есть сомнения, девочка моя, что твой характер так же изменился, как внешность и манеры.

– По правде сказать, – девушка скосила на няню шаловливые глаза, – манеры тоже пока оставляют желать лучшего.

– Ну вот! – Старушка всплеснула руками, воображая, что выглядела при этом очень строгой. – Я так и знала, что с тобой не получится у меня спокойной старости. Дай мне хоть несколько дней, чтобы привыкнуть к твоим новым проказам, не обрушивай на замок сразу все свои затеи.

– Хорошо, хорошо, у тебя будет неделя, чтобы подготовиться к стихийному бедствию по прозвищу «Элен Коули».

– Ты, и правда, повзрослела, если можешь гарантировать такой длительный срок чинного поведения.

– Кто здесь говорит о примерном поведении? – Она хитро улыбнулась. – Я только пообещала не разнести замок по камням, и всего-то.

– Узнаю мою девочку. И бедная, бедная моя головушка!

В этот момент в дверь постучали, и потом слуги внесли в комнату все необходимое для принятия ванны. Им не потребовалось много времени для приготовления воду для купания, а потом, когда все было готово, удалились. Старая няня удостоверилась, что вода достаточно горяча, и добавила в нее ароматной жидкости из флакона.

– Ты все так же занимаешься сбором трав и кореньев и готовишь свои бесподобные микстуры и бальзамы?

– Конечно, ведь они по-прежнему нужны людям. На прошлой неделе у Агнес болело горло, а три дня назад у Сандры ныл зуб. Если бы в округе появился лекарь, то может, у меня стало бы меньше забот по борьбе с человеческой хворью. Тогда бы я просто занималась хозяйственными делами, которых у меня полно.

– Да-а! Теперь вот еще и я появилась…

– Ты – моя главная забота, деточка. – Она отвела руку с намыленной тряпочкой и наклонила голову, чтобы поцеловать голое плечо воспитанницы, а та благодарно прижалась губами к старческой щеке. Какое-то время в комнате воцарилась тишина, только изредка слышался всплеск воды да потрескивание свечей.

– Ты говорила про Сандру. Как она? Сегодня вечером что-то не попадалась мне на глаза.

– У нее все по-прежнему. А не видела ее потому, что я послала ее прислуживать Лоре. Твоя же сестра так утомилась в дороге, что не осталась на ужин и рано поднялась к себе.

– Ты правильно сделала, что определила эту девушку к Лоре. Она несколько медлительна, но исполнительна и чистоплотна, а кроме того ей и самой будет хорошо у сестры. Если учесть к тому же, что ей придется быть всегда рядом с молодой хозяйкой, то у бедного влюбчивого создания, вечно страдающего от неразделенной любви, меньше будет неприятностей, а значит, и «ахов» с «охами» тоже.

– Не будь с ней излишне строга, девочка. У каждого своя судьба. Не дай тебе бог испытать неразделенное чувство. Оно разбило множество сердец и даже тем, кто обладал исполинским характером и гранитной волей.

– Никогда бы не стала вздыхать и сохнуть по мужчине. А лить слезы и ходить с красным опухшим носом вообще глупо. Уж я бы заставила, голубчика, поплясать под мою дудку. – Элен тряхнула намыленной головой от возмущения, на что старая женщина только вздохнула и принялась смывать мыльную пену, окатив упрямицу теплой водой из кувшина. – Ой, ой! В глаза попало…

– Давай вылезай, вода стала холодной. – Няня уже держала наготове простыню.

– Знаешь, когда я сегодня въехала в ворота, то заметила двух крупных мужчин, которые так на меня смотрели, что их глаза готовы были вылезти из орбит, и их отвисшие челюсти тоже очень смешно смотрелись. Я еще подумала, что уж не…

– Уж не Том ли это с Геком?.. Верно, это они, оболтусы. Выросли громилы, а разума так и не нажили. Хороша бы и ты была, если бы продолжила водить с ними дружбу, а не уехала тогда с дядей. Какую только работу им ни поручали – все насмарку. Этим двум разгильдяям только кулаки бы чесать да глотку драть. Даже отцу от них помощи нет. Джек надрывается на конюшне, а эти лоботрясы где-то пропадают целыми днями.

– Скажи, как они изменились!..

– Да уж, из маленьких забияк превратились в больших. Житья нет от скандалов, когда они объявляются в замке. По правде сказать, их не осень и ругают за то, что пропадают целыми днями – без них только спокойнее. А как воротятся, то тут и начнут кого-то задирать…

– А как Сид? Что с ним стало?

– Ну! Сид – другое дело. Он остепенился. Тоже очень возмужал, ему ведь двадцать три года исполнилось, правда, как и тем двоим дурням…но какая разница, бог мой. Этот парень женился. Но подожди, Агнес еще прочирикает тебе эти новости. Она не успела, потому что я отослала ее прислуживать гостям, чтобы присмотрела за молодыми служанками, а то они те еще вертихвостки…

– Не значит ли это, что…

– Верно. Сид взял в жены Агнес. Вот я и выболтала тебе ее секрет. Она сама хотела все рассказать и теперь будет на меня дуться.

– Я не выдам тебя, и мне так будет даже интереснее. – Элен, улыбаясь, легла на подушки.

– Но что это ты, милая, так интересуешься старыми товарищами по проказам? Уж не задумала ли чего? – Няня шутливо погрозила ей пальцем. – И думать забудь хороводить эту троицу. Сид семейный человек, а те двое совсем тогда одуреют.

– Не беспокойся напрасно. – Девушка улыбнулась еще шире, когда представила себя лазающей с друзьями по деревьям или катающейся в пыли вместе с теми громилами, что оказались Томом и Геком.

– Да у тебя теперь и времени не будет – столько забот нахлынет по ведению замкового хозяйства… А теперь спи, козочка моя. – Старая женщина поцеловала ее в лоб, пожелав спокойной ночи, и задула свечи, прежде чем удалиться и оставить девушку одну в комнате.

Некоторое время Элен продолжала лежать и смотреть на чуть тлеющие головни в камине. Ей было тепло и уютно, постель, застеленная свежим тонким бельем, доставляла блаженство после неудобств тряской кареты. Ее тело благоухало цветочным ароматом после использования при купании мыла и душистой жидкости из волшебной склянки ее доброй няни. Как приятно было снова очутиться дома, ощутить заботу и нежность по отношению к себе. Она вернулась и теперь собиралась начать новую жизнь, став хозяйкой замка и справедливой и заботливой госпожой всем, здесь живущим. Девушка лежала и вспоминала, как тепло ее принимали подданные и слуги. Перед глазами проплывали отдельные сцены ее появления в замке, торжественная встреча на площади, шумный ужин. А еще, уже засыпая, подумала, что надо будет обязательно придумать занятия для Тома и Гека.

Наутро у нее было по-прежнему хорошее настроение. Выглянув в окно и увидев замечательно солнечное начало дня, она восприняла это, как знак свыше, свидетельствующий, что ее решение начать новую жизнь тоже одобрено на небесах. Хорошо бы и вся ее судьба в родном замке была такой же светлой и безоблачной эти лазурные небеса. В тот момент ей отчаянно хотелось верить в счастливое будущее, хоть и знала, что даже погода не бывала постоянной, не говоря уж о человеческих настроениях.

Когда к ней в спальню вошла няня, Элен успела одеться, и той осталось лишь помочь ей расчесать и уложить непослушные длинные локоны. Девушка несказанно обрадовалась, что можно было переложить это дело на нее, зная с какой ловкостью и проворством руки этой женщины справлялись с любой задачей.

– Ох, хорошо, что ты пришла. А то, я замучилась с ними. У дяди ко мне был приставлен специально парикмахер, чтобы моя голова всегда выглядела прибранной. Ты ведь знаешь, какими мои волосы были раньше, и сейчас с ними стало гораздо проще, но все равно, этот труд не для моих рук.

– Как же ты справлялась с ними в дороге?

– Приспособилась. – Элен повертела головой перед зеркалом, любуясь сложным сооружением, сотворенным ловкими руками няни.

– Ты не хочешь подкрасить глаза или воспользоваться румянами? – Старая женщина хлопотала сзади, разравнивая складки на платье, образовавшиеся, пока девушка терпеливо сидела в ожидании окончания причесывания. – Тогда ты будешь неотразима, и все мужчины, что сейчас гостят у нас, не смогут оторвать от тебя глаз.

– Нет уж, хватит с меня и этой башни на голове. Хотела бы я знать, как им удастся проигнорировать этот шедевр. А кроме того, не собираюсь производить на кого-то неизгладимое впечатление. Пусть живут спокойно! – Она состроила шаловливую гримасу чаровницы.

– Так ли уж тебе никто не интересен, ведь среди них есть немало достойных мужчин? Например, Роберт Стикерт, наш сосед. Я уж не говорю, что в любую минуту может приехать твой жених…

– Ах, этот… Зачем же я буду прилагать усилия, если он и так от меня никуда не денется?

– Боже правый, ничего подобного мне еще не приходилось слышать из уст невест, а я их повидала немало на своем веку. Еще вчера мне показалось странным, что ты расспросила обо всех, но только о кузене Крисе не упомянула. Да хочешь ли по-прежнему связать с ним свою жизнь?

– Конечно хочу, и это вопрос решенный. Я буду его женой. – Элен развернулась и твердо посмотрела в глаза няни. – Ни он, ни я не пойдем против воли наших отцов.

– Но, девочка моя, всем хорошо известно, что ты крутила покойным лордом Коули, как хотела. А это значит, что могла влиять на его завещание по собственному усмотрению. Только никто из нас не мог знать, что он так рано покинет нас в этом мире. Скажи, оставила бы ты и сейчас помолвку в силе, если бы был жив твой отец, и мог переписать завещание?

– Почему бы и нет? – Девушка нахмурила брови.

– Не очень-то ты похожа на влюбленную. – Сокрушенно покачала головой старая женщина.

– А как мне надо вести себя, чтобы выглядеть убедительно? Заламывать руки, кусать губы, проливать моря слез? – Сверкнула Элен глазами.

– Не сердись, милая, я просто пытаюсь понять тебя и, если понадобится дать совет. – Няня озадаченно перебирала в пальцах свой передник. – Сознайся, что ты обиделась на сэра Фолка за то, что он не встретил тебя вчера здесь, в замке.

– А если нет?

– О! Тогда я возьму грех на душу и скажу, что тебе не следует быть послушной воле отца. – Ее глаза смотрели пытливо и настороженно, казалось, женщина замерла в ожидании очень важного для нее ответа.

– Ах, няня! – Элен неожиданно смягчилась, присела на стоящую рядом кушетку и , взяв морщинистые руки в свои, усадила воспитательницу рядом. – Почему ты думаешь, что я не люблю Криса? Ответь! – Девушка прижалась щекой к ладоням няни.

– Потому, что я видела счастье на лице твоей матери, когда она выходила за твоего отца. Как видела и многих других невест перед встречей с любимыми и свадьбой. Ты не похожа ни на одну из них, девочка моя. В твоих глазах настороженность, и это меня беспокоит.

– Но может быть, рано судить о моих чувствах к кузену, надо подождать нашей встречи с ним? – В юном голосе слышалась надежда. – Мы не виделись целых четыре года, а это большой срок.

– Да, это так. Хотя я и не понимаю, что могло молодому мужчине помешать навестить свою невесту…

– Ну вот! – Встрепенулась Элен. – Теперь и ты намекаешь, что я ему безразлична. Что же тогда не расторг помолвки? Или не хотел лишиться моего приданного вместе с внушительным куском собственных земель? Так оно и будет с тем, кто попытается отказаться от этого брака. Тебе это известно. И говоришь, чтобы я по собственной воле отказалась от части владений отца? Ради чего?

– Ради семейного счастья, конечно. Поверь, это нелегко жить с нелюбимым мужчиной. Если он не испытывает страсти к жене – это не проблема. Мужчина всегда сможет получить удовольствие на стороне. Иначе обстоят дела с женщиной. Ей заказано иметь любовника, и в этом случае муж может сам вершить суд над провинившейся супругой. Конечно, если ты будешь любить своего мужа, то сможешь многое ему простить… В противном случае лучше отказаться от части наследства в пользу кузена, чем мучиться с ним всю оставшуюся жизнь.

– Что-то мне такое послышалось в твоих словах…будто предупреждаешь о чем-то еще…словно у меня есть только один выход, как отказаться от этого брака… Уж не скрываешь ли от меня чего?

– Ты знаешь, детка, что Кристофер Фолк мне никогда не нравился, и я не могу понять, что молодые женщины в нем находят. Да, он красив, но как этого мало для того, чтобы навсегда связать с ним судьбу. Этот мужчина просто играючи разбивает чужие сердца, калечит жизни людям. Только в такой глуши, как владения твоего дяди, пожалуй, еще не слышали о распутных подвигах Фолка.

– Я знала о его слабости к женщинам и о их к нему расположении еще в десять лет. – Элен равнодушно пожала плечами. – Что с того? Это не пугает меня.

– И лишний раз доказывает твою неопытность в этих делах. Будь ты старше и мудрее, то знала бы, что есть такие мужчины, которым вообще не следует жениться. Только упрямые и глупые девчонки, вроде тебя, могут считать, что им может удастся их переделать. Ничего подобного, милая! Не понимаю, о чем думал твой отец, когда решил дать согласие на этот брак. Не иначе, как его сестрица, мать Кристофера, здесь постаралась. Та еще ведьма!

– Да, она часто вела беседы с отцом о нашей помолвке, но это еще не значит, что он поддался на ее уговоры. Я тоже была согласна и теперь еще не отказалась от своего решения.

– Что ты могла понимать тогда?! Совсем еще девчонка была! Попросту заворожил он тебя ангельской внешностью. Но под красивой оболочкой скрывается черная душа…

– Что за вздор?! – Элен вспыхнула и вскочила с места. – Чего ты добиваешься? Хочешь настроить меня заранее против жениха? Напрасно. У меня своя голова есть на плечах.

– Я и не спорю, что тебе самой предстоит решить свою судьбу, только хочу, чтобы ты была в итоге счастлива. А для этого не следует принимать решения, не подумав, или из упрямства. Доверься в решающую минуту своему сердцу, оно сможет подсказать правильный выбор.

– Ты плачешь? – Элен в испуге присела рядом с няней. – Не надо, родная. Ведь ничего необратимого еще не произошло.

– Я молила бога, чтобы ты скорее возвращалась ко мне, и отчаянно боялась этого момента. Извини, козочка, что испортила тебе настроение в первый же день твоей самостоятельной жизни, но у меня так ныла душа… – Слезы снова покатились по старческим щекам. – Неужели, страданиями раннего сиротства и чистой душой ты не заслужила у всевышнего лучшей доли, чем стать женой распутника и мота…

– Боже мой, успокойся. – Элен взяла женщину за опущенные и вздрагивающие плечи. – Не знаю, что мне уготовил всевышний, но и сама не оплошаю. Можешь быть спокойна. Или ты забыла, как умеет брыкаться твоя «козочка»? – Она тихо засмеялась, заметив, что няня начала прислушиваться к ее словам. – Ты сокрушалась, что без любви мне не вынести будет безрадостную жизнь с распутником, не хочешь и того, чтобы брак вообще состоялся. Это я уже поняла. Но в таком случае я потеряю часть наследства рода Коули, если стану причиной расторжения помолвки. Так?

– Так. – Прошептала старушка, смахивая слезы.

– Из всего нашего разговора мне стало совершенно ясно пока одно: я не люблю Криса и никогда не любила. Как-то вот нисколько не задело за живое, что ли, упоминание о его волочении за каждой юбкой. Да и в остальном… Выходит, это у меня было детское увлечение, подкрепленное разлукой с выдуманным героем, наверное. И я благодарна тебе, няня, что именно ты помогла разобраться в этом. Твое спокойствие оказалось мне дороже фантастических воспоминаний юной мечтательницы.

Элен заметила, что слезы начали высыхать на щеках няни, и та принялась проникаться боевым духом своей воспитанницы, никогда не сдающейся с покорностью никаким жизненным обстоятельствам.

– Но я должна так же сознаться, что сама повинна в создавшейся теперь ситуации, так как невольно подтолкнула когда-то отца составить и подписать завещание, из-за которого теперь у нас с тобой возникли неприятности.

– О чем ты говоришь, девочка? Тогда ты была совсем еще дитя. Это отец должен был предугадать все возможные осложнения, вытекающие из подобного жесткого соглашения. Ведь, по существу, все преимущества оказались на стороне жениха…

– Но тогда этот договор казался надежной защитой от того, что земли Коули распадутся на жалкие клочки, а главное, что отец был уверен в том, что если с ним что-то случится, то у меня будет защита да еще в лице того, кто мне очень нравился. Ведь ни для кого не было секретом, что кузен оказывал на меня просто гипнотическое действие.

– Нечего сказать, хорошего защитника выбрал для тебя отец! Где он был, этот Фолк, когда вы с Лорой остались одни в замке, и потом еще четыре года не показывался, пока о сиротах заботился другой родственник. А дядя приехал на помощь с дальнего конца страны! Фолки же находились ближе всех!

– Что теперь говорить об этом? Бедный папа и так много страдал при жизни от несчастной судьбы, чтобы сейчас мы могли осуждать его. Лучше стоит подумать, как достойно выйти из создавшегося положения. И это я тебе обещаю. Только для начала надо добыть документ о наследстве и хорошенько его изучить. Может, он нам что-то и подскажет…

– Ах, хорошо бы. Вот если бы нашелся выход. А то этот Фолк так уверен в своей добыче, что и не торопится ее слопать, мерзавец.

– Тем лучше для нас. Мы тоже, в свою очередь, потянем время со свадьбой, а там, может, все и сложится, как надо…

– Мне уже стало легче. Только от одного вида твоей решимости. Уверена, что сможем противостоять этому развратнику, если не дадим ему морочить нам головы. Может, на кого и действует ангельская внешность и мед его речей, но только не на меня. А теперь, когда мне хватило сил поговорить с тобой и поделиться своими опасениями, ты будешь подготовлена к встрече с этой змеей.

– Очень интересное сравнение – змей. Ты попала в самую точку. Еще в детстве я испытывала странное чувство от его близости, что-то вроде шокового состояния. Тогда мои действия вроде бы подавлялись, словно себе была не подвластна, а прислушивалась к чужой воле. Я ходила за ним попятам, как завороженная. Вот почему мне подумалось, что влюблена и должна любой ценой добиться внимания этого красивого юноши. С этого все и началось. Ты знаешь, как я упряма, а тогда мне было жутко приятно, что держала в своих руках судьбу Криса.

– И тебе не приходило в голову, что, напротив, попала в полную зависимость от этого человека, согласившись стать его женой? Ведь это же дьявол во плоти…

– Ах, няня. – Элен заулыбалась. – Разве не называла ты и меня так же когда-то?

– Ну, нет! То ты, а то… – Старушка была искренно возмущена, серьезно отнесясь к вопросу.

– Ты, верно, нарочно раззадориваешь меня, рисуя Криса таким непревзойденным злодеем. Мне уже не терпится сразиться с ним. Да о таком противнике можно только мечтать, если хочешь настоящего испытания. – Элен громко засмеялась. – Не пора ли нам заняться подготовкой к сражению? – Она вскочила и, подбежав к зеркалу, окинула себя беглым взглядом. – И так, проверим наши арсеналы.

– Милая моя. – Няня сокрушенно покачала головой. – Здесь твоя красота играет против тебя самой. Какой глупец может по собственной воле отказаться от такого сокровища? Как только кузен увидит тебя, так еще больше укрепится мыслью завладеть и тобой, и твоими землями с деньгами. А о его алчности давно и многим стало известно. Если бы только не проматывал все, что попадает в его загребущие руки, то был бы самым богатым человеком в государстве. А так, все спускает на прихоти.

– Интересно! И какие же они у него? Что стоит так дорого, и ради чего он промотал наследство своего отца? Как видишь, и до того захолустья, где прожила эти несколько лет, иногда доходят слухи. Но не все они были для моих ушей, ведь знаешь, как строга тетя в вопросах воспитания.

– Дай, бог, здоровья этой достойной леди. Какое все-таки счастье, что ты и твоя сестра попали к ней в дом, а не к матери Кристофера. Хоть я и осудила леди Фолк за равнодушие к твоей сиротской судьбе, но не могла не понимать, что все тогда сложилось только к лучшему. Попади ты к ним в руки уже тогда, то не было бы и речи, чтобы отказаться от брака с Кристофером Фолком.

– Но я и сейчас не думаю отказываться от помолвки.

– Что?!! – В глазах няни застыл ужас и растерянность.

– Ну да. Сама я ни за что не расторгну соглашение, и не отдам по собственной воле земли Коули на растерзание этой семейке. Об этом и речи быть не может.

– Так ведь…

– Успокойся, пожалуйста. Я не имею в виду, что безропотно суну голову в петлю, пойдя под венец с этим прохвостом. Моя цель заключается в том, чтобы найти способ заставить его самого отказаться от меня.

– Но это безумство! У Фолка много пороков, но глупцом его не назовешь. Он не откажется от богатства, плывущего прямо ему в руки. Всего несколько минут назад ты обнадежила меня, что будешь благоразумной. А это значит одно: отказаться от всякой затеи связываться с кузеном и уступит ему часть своих владений, пока он не наложил руку на все.

– Няня, согласись, что этот вариант всегда будет возможен. Не могу я вот так, без борьбы, сдаться и опустить руки, тем более, что сама повинна в создавшейся ситуации. Допустила же тогда, чтобы отец подписал те злополучные бумаги. Только теперь поняла, что в глубине души верила в возможность в любой момент переделать завещание. И так оно и было бы, не случись с отцом несчастья на охоте.

– О, боже! Я хорошо знаю тебя, девочка, и потому не вижу способа остановить в этой затее. – Старушка с мольбой взирала на Элен. – Но дай мне только одно обещание: не позволяй кузену завладеть твоей жизнью.

– Ни в коем случае не позволю. В этом можешь быть уверена, родная. Как только мне будет грозить такая опасность, сразу откажусь от затеи связываться дальше с Фолком и немедленно расторгну договор о браке.

– Хоть какое-то, но успокоение. – Тяжело вздохнула няня.

– Не печалься. А лучше вспомни, не всегда ли мои желания исполнялись? Не выходила ли я победительницей из любых ситуаций? – Девушка старалась, как могла, приободрить опечаленную старушку. – Теперь же я стала взрослой, и поверь, что эти годы не прошли для меня бесследно. Они дали мне опыт, прибавили знаний и возможности, которых раньше не было. Так что, я уже не та глупенькая завороженная девочка. А если и ты примешь мою сторону, то вместе мы будем представлять непобедимую силу.

– На меня-то ты можешь всегда рассчитывать. Это тебе известно. Думаю, что в замке найдется еще немало преданных слуг, не говоря уже о том, что у тебя есть друзья и среди родственников. Взять хоть того же лорда Коули…

– Вот видишь, мы не будем одиноки, когда рядом есть друзья. Так что, вешать голову рано. – Элен обняла няню и поцеловала в щеку. – А теперь нам пора спуститься к завтраку, пока все не решили, что в этом замке не кормят гостей. Как хозяйка, не могу этого допустить.

И она оказалась очень близка к истине, предположив, что начнутся роптания заждавшихся ее прихода и изголодавшихся к этому часу гостей. Элен же планировала показать себя с первых же дней хозяйствования с самой выгодной стороны. Поэтому она не стала дожидаться не поспевающей за ней старой няни, а со всех ног бросилась по замковым лестницам и переходам в обеденный зал. Там уже давно было все готово для утренней трапезы.

Легко впорхнув в просторную комнату, девушка стремительно пересекла ее, направляясь к накрытым столам. Все только ее и ждали, чтобы сесть по своим местам и начать завтрак. Молодой хозяйке не пришлось упрашивать своих гостей отведать то или иное кушанье. Те и так благосклонно отнеслись к каждой новой перемене блюд. Стоило им заметить прислугу, подошедшую с подносом, как живо все разбирали. Подметив это, Элен улыбнулась про себя, решив взять на вооружение в будущем этот случай. Ведь он давал возможность не утруждать себя поддержанием достойной беседы за столом, где каждый был увлечен удовлетворением чувства голода и не отличался привередливостью и занудством, к тому же.

Сама она не была голодна. В голове все еще крутился разговор с няней, может поэтому. Но волнения понемногу отошли прочь, вот только неуверенность в правильности выбранного решения еще немного досаждала. Хорошо, что можно было отвлечься, наблюдая за гостями.

Пригубив кубок с разбавленным вином, чтобы запить то немногое, что заставила себя съесть, Элен обвела глазами собравшихся и подметила, что все, наконец, насытились и выглядели довольными жизнью. Ее взгляд остановился на лорде Коули. Тот откинулся к спинке кресла и с удовольствием потягивал вино, слушая при этом своего соседа справа. По всему было видно, что сэр Симонс, выполняющий обязанности управляющего замка, не разочаровал ее дядю кратким отчетом о делах. Именно этим предстояло сразу после застолья заняться и ей самой, а именно выслушать теперь уже полный и подробный доклад обо всем, что касалось жизни замка за последние четыре года.

Вот ее сестра Лора не должна будет отправиться в мрачный кабинет, когда-то принадлежащий их отцу. Ей не надо было получать наставления дяди, как следует лучше распределять обязанности между слугами, как читать умные отчеты и делать подсчеты… Младшей сестре была уготована другая судьба: жить под опекой Элен в родовом замке Коули и наслаждаться предоставленной свободой, пока не сыщется достойный жених, пришедшийся по сердцу. В этом случае, но только с согласия старшей сестры, она благополучно могла выйти замуж и получить в приданое земли, принадлежащие когда-то ее матери. И, похоже, это событие не так и долго можно было ждать. Лора выглядела очень жизнерадостной рядом с их соседом, сэром Робертом Стикером. Элен не могла слышать их разговора, но догадывалась, что он доставляет им обоим удовольствие. Что же она была бы только рада упрочению этой дружбы и с удовольствием дала бы согласие на их брак, если таким будет их решение. Лоре сейчас было двенадцать, а Роберту двадцать два года. Еще пара лет, и этот союз стал бы вполне возможен. Он даже, наверное, был бы полезен и прибавил силы лагерю Коули. Вот только если она сама, Элен, смогла бы удержаться хозяйкой родовых земель, а не растеряет к тому времени их в предстоящей схватке с кузеном.

Но что бы ей хоть сейчас не думать о грустном! Куда как приятнее было наблюдать за теми двумя воркующими голубками и строить на их счет радужные планы. Лора так была хороша и свежа, так горели ее щечки, когда Роберт наклонялся к ней и что-то говорил на ухо. Это зрелище умилило Элен, но она в то же время и готова была пожалеть, что не сама сейчас была на месте сестры. И чтобы не расчувствоваться вконец, девушка была вынуждена отвести глаза на их ближайших соседей по столу.

О, только не это! Она встретила взгляд, устремленный на нее саму. Не хватали еще, чтобы эти все знающие глаза читали ее мысли. Снова этот нахал Хэдли напомнил о своем присутствии выразительным поклоном головы. Сколько он намеревался еще пробыть в замке? Ах да, решил дождаться появления кузена Криса. Пожалуй, теперь лучше было потерпеть его насмешки несколько дней, чем оказалась бы застигнута врасплох скорым приездом Фолка. Ей во многом еще следовало разобрать, и в первую очередь с ведением замковых дел. Кузен не должен был принести хаос, когда она и так еще металась между неустоявшимися мыслями и ворохом хозяйственных проблем. Выигранное время помогло бы тверже встать на ноги и завоевать больше сторонников и друзей. Это касалось и того солдафона. Пожалуй, стоило наладить с ним отношения. Следовало быть более терпимой, покладистой, выглядеть раскаявшейся и милой. Ну, это было ей по плечу. А Хэдли, к тому же, стал менее опасен, раз Лора теперь оказалась под пристальным вниманием Роберта. Это значило, что за нее меньше стоило волноваться.

Впрочем, за свое спокойствие, пожалуй, тоже… Кто была та блондинка, что жаждала внимания Хэдли? Уж не сестра ли Роберта Стикерта, Луиза? Как выросла, похорошела. А маленькой была такой невзрачной и скучной девочкой. Как, впрочем, и все девчонки для тогдашней Элен… Выходило, что с этим грубияном Эдвардом проблем больше не должно было быть, раз так увлекся ухаживанием за пышнотелой тихоней. Это было кстати. Она уже к тому времени поняла, что мужчины во время любовной интриги более покладисты. Если умело взяться за дело, то можно будет извлечь определенную выгоду и для своего дела. Хорошо было и то, что теперь наверняка оставил бы в покое сестру. Этот Эдвард, все же, представлял большую опасность для юной и неопытной Лоры.

И так, все складывалось достаточно удачно. Элен встала из-за стола и, тем самым, подвела черту под первым мероприятием, проведенным ею в роли хозяйки замка. Завтрак закончился благополучно, пора было вплотную приступать к делам. Прощай свободное времяпровождение, веселье и беззаботность.

Глава 5

– Элен, чем вызван твой интерес к документам, связанным с твоим замужеством? – Теперь, когда сер Симонс вышел из кабинета, оставив их одних, лорд Коули не смог удержаться от прямого опроса. – Я считал, что это решенное дело. Разве не долг дочери подчиниться воле отца?

– Дядя, вы хорошо знали своего родного брата, моего отца, поэтому так же должны понимать, что он никогда бы не позволил мне связать свою жизнь с недостойным человеком. Ведь для вас не секрет, что Кристофер Фолк очень изменился с тех пор, как умер мой папа? Дурная слава коснется и нашего имени, если он станет моим мужем. Поэтому я уверена, что сейчас, будь отец жив, не позволил бы мне отдать кузену руку и сердце, даже если для этого потребовалось бы разорвать договор и лишиться части земель.

– Не морочь мне голову, племянница. Твое своеволие тоже прославлено. К тому же я хорошо знаю вас, женщин, чтобы у меня сложилось определенное мнение по этому вопросу. Так что, не станем напрасно тратить время, только ответь мне на один вопрос. Кто он?

– Кто он? Что бы это значило? – Элен неподдельно удивилась.

– Да, дорогая. – Дядя устало потер лоб. – Не тяни с ответом, пожалуйста. У нас с тобой и так был трудный день сегодня. Просто скажи, кто тот мужчина, из-за которого ты способна потерять голову, а вместе с ней и часть земель рода Коули. Если мне не изменяет память, никаких проблем с замужеством не было до прибытия в замок.

– Нельзя же так односторонне мыслить, дядя. Я не узнаю вас.

– Как и я вас, милая племянница. А впрочем, нет, признаюсь, что постоянно ждал от тебя, Элен, какого-либо фокуса. Но этот…

– Вы жестоко ошибаетесь на мой счет. – Она начала негодовать. – И не можете же вы отрицать, что Кристофер Фолк погряз в распутстве и растратил почти все, что получил от своего отца, а раз так, то и мое приданое недолго у него задержится. Мое же желание: сохранить земли Коули в таком виде, какими достались мне от отца.

– Для кого?

– Как?.. Для следующих поколений Коули, конечно. – Элен в замешательстве смотрела на дядю.

– Отлично. И кто же станет отцом этих славных отпрысков?

– Ты не смеешь! – Она сорвалась на крик, но быстро совладала с эмоциями и выровняла голос. – За что ты так со мной? Все, что я хочу, чтобы ты понял мои намерения. А в них нет замены одного мужчины другим. Речь идет о том, чтобы избежать брака вообще, не отдавая кузену при этом ничего.

– Хотел бы я знать, как такое возможно. Но это другой вопрос. А сейчас вразуми меня, глупца старого, как ты собираешься жить одна, без мужа, и управлять огромными владениями без чьей-либо помощи. Как тебе вообще пришло в голову, что такое под силу женщине? Ведь в этом случае становишься легкой добычей для каждого, жаждущего поживиться за чужой счет.

– Но разве сейчас не похожая ситуация надвигается, если только и с той разницей, что через брак отдаюсь в руки распутника и мота? Это Крис-то станет землям защитником?

– Не забывай, что он тоже мой племянник, а значит и к роду Коули имеет самое непосредственное отношение.

– Да. Только замок его отца и земли уже заложены, та же участь ожидает и мои владения, если не придумаю, как его остановить.

– Прекрасно, дорогая. Но почему бы тебе не думать об этом, став его женой? Ты совершенно права, что Кристофер сбился с пути праведного. Тем большей будет твоя заслуга, если сможешь вразумить его и не дать окончательно погибнуть его душе. Вот в этом славном деле я готов быть тебе помощником, но не рассчитывай на понимание в случае, если решишь своевольничать.

– Но дядя, – она устало и безнадежно развела руками, – как же быть с моей жизнью? За что обрекать меня на такую жалкую судьбу? Верите ли вы сами в то, что еще возможно переделать мужчину, которому уже за двадцать восемь лет?

– Кто говорит, что это будет легко? Но да, я считаю, что это возможно. У тебя, Элен, сильный характер, только надо попытаться направить всю свою волю на решение этой сложной задачи, чтобы добиться успеха. А твое нежелание бороться за своего кузена, за нареченного, наконец, меня очень огорчило.

– Боже, как я обманулась…

– Не трать времени, племянница, на никчемные хлопоты и выбрось из головы весь этот вздор с отказом от брака с Кристофером Фолком. Ни к чему хорошему это не приведет. Так уж устроен наш мир, что женщина не может жить одна, ей нужен муж. Твой кузен вполне годится быть тебе таковым. Думаю, что с отцовством тоже все уладится. Если не ты, то кто еще сможет на него хорошо повлиять? Я определенно уверен в твоем положительном влиянии на Криса. И давай оставим этот разговор. Обещаю не напоминать тебе о нем в будущем.

– Спасибо, лорд Коули. Но вы не учли одного, что я не желаю стараться, добиваться, влиять, исправлять… Я хочу прожить свою жизнь, а не ту, что мне уготовил мой суженный. – Элен сжала кулаки, чтобы снова не сорваться и не закричать. – Каждый человек имеет право на личное счастье, а рядом с кузеном его у меня не будет.

– Вот мы и пришли снова к тому, с чего начали. Кто заморочил тебе голову всем этим бредом? Я почувствовал в тебе перемену еще в дороге. А если быть точным, то после последней остановки на ночлег. Не пытайся скрывать от меня, что это Эдвард Хэдли так повлиял на тебя. Стой! – Лорд Коули протестующе поднял руку, запрещая Элен вымолвить хоть слово возражения. – Лучше помолчи, не то я рассержусь на твою ложь. Мне достаточно было взглянуть в его лицо в то утро, чтобы понять, что случилось непоправимое, да и ты была не лучше, хоть природа и наделила тебя талантом неподражаемо играть роли. Но меня вам было не провести, да Эдвард и не особенно старался…

– О чем вы, дядя?! – Вскрикнула она испуганно.

– Не тревожься, что я стану выпытывать у тебя, что между вами произошло в ту ночь. Это меня меньше всего интересует, и пусть останется вашей тайной.

– Нет, в этом нет никакой тайны. Между нами ничего не было, и быть не может. – Не удержалась она, чтобы не высказаться в свою защиту.

– Хватит, Элен, ты начинаешь выводить меня из себя. Я же сказал, что готов все забыть и простить. – Коули с силой ударил кулаком по столу. – Только не говори мне, что Эдвард здесь потому, что хочет познакомиться с женихом, а не из-за тебя.

– Но…

– А как ты объяснишь мне то, что он пожирает тебя глазами?! И это тот выбор, за который ты отдашь свою честь? Нечего сказать, достойная замена! Крис ей не подходит по моральным соображениям, а Эдвард – это то, что надо?! Эта дуреха готова распутника и мота заменить еще большим распутником и братоубийцей в придачу. Не думай, что потерплю такое безрассудство. С этого момента ты будешь находиться под постоянным моим наблюдением, что бы не делала, и до тех пор, пока не сдам тебя в руки твоему жениху. Из двух зол выбирают меньшее. И точка на этом! – Лорд Коули тяжело поднялся из-за стола и направился вон из кабинета.

– Но дядя! – Ответом ей была тишина. – Боже, за что? Почему со мной все произошло именно так? – Она одиноко стояла посреди комнаты и не узнавала ее, так все вокруг помрачнело.

Какое-то время Элен еще оставалась на месте. Потом прошла к окну и стала смотреть на открывающийся вид, только как бы ничего не видела. И так, свободе ее, похоже, приходил конец. Если продолжать упорствовать и стоять на своем, то можно было оказаться в итоге под замком. Дядю ей было не переубедить. Это ясно. И представляло серьезную проблему на пути. Выходило, что все складывалось против нее. Что же оставалось делать в такой ситуации? Отказаться от сопротивления? Нет! Это было не в ее характере, и равносильно отказу от жизни вообще. Она решила продолжить борьбу за свою свободу, но это надо было делать по-умному. И постепенно в ее голове начал складываться план дальнейших действий. Но, боже упаси, ее теперь поделиться им с кем-нибудь. Даже няне решила ничего пока не говорить. Во-первых, чтобы не расстраивать неудачей, которой закончилась попытка привлечь на свою сторону дядю. Во-вторых, чтобы не навлечь на старушку гнев лорда, если он узнает, что та была сообщницей в этом деле. В-третьих, пусть осталась бы в неведении, так ей будет спокойнее, ведь надо было подумать и о здоровье старушки.

Элен вздохнула и очнулась, наконец, от своих мыслей. Только теперь до ее сознания дошло, что стояла перед окном, выходящим во внутренний двор. Знакомая с детства картина открылась ее глазам. Вот где кипела жизнь. То и дело двор пересекали спешащие по своим делам люди, а конюх провел двух лошадей в сторону кузницы. Слонялись туда-сюда солдаты Хэдли, а некоторые из них уселись на солнечной стороне и занялись своим оружием. Служанки иногда пробегали в кухню, хотя им ближе было пройти туда по внутренним замковым коридорам. Двое рослых парней подпирали стену амбара, иногда отделывались от апатии и тогда цеплялись попеременно то к солдатам, то к служанкам, поддразнивая и тех и других.

– Так ведь это Том и Гек! Вот шалопаи, нарвутся на неприятности, как пить дать. Надо срочно придумать им занятие.

Элен слегка приподняла длинный подол платья и, стремительно развернувшись, направилась вон из кабинета. Но не успела пройти и половины длинного коридора, ведущего в ее покои, как ее окликнула няня.

– Не прикажешь ли начать накрывать к обеду, Элен?

– Что, уже подошло время? За делами я даже и не заметила. – Она остановилась и повернулась к старушке. – Да, конечно, распорядись, пожалуйста, чтобы начинали. И пришли ко мне Агнес, чтобы помогла переодеться и слегка поправить прическу. Думаю, что как раз вовремя успею привести себя в порядок с ее помощью.

– Хочешь, золотце, я сама займусь твоими волосами, как только управлюсь на кухне? Ты выглядишь утомленной, и я могла бы дать тебе понюхать замечательное снадобье, изготовленное по старинному рецепту, которое здорово бодрит и приятно для обоняния.

– Спасибо, родная. Но я не так уж и устала, чтобы не справиться самой. Нет, Агнес будет вполне достаточно. А мне станет много спокойнее, если буду знать, что все приготовления к обеду проходят под твоим контролем.

– Да, конечно, но все же посмею ослушаться тебя. – Старая женщина пристально всматривалась в напряженное лицо девушки. – Для меня ты по-прежнему являешься главной заботой, дитя. Так что, позволь принести тебе флакон с ароматной жидкостью прежде, чем отправлюсь выполнять поручение на кухне. Думаю, что оно может подождать несколько минут, а у меня на душе станет легче, если уверюсь в улучшении твоего самочувствия. Согласись, что утомилась и ощущаешь себя разбитой, козочка моя. Доверься мне, и я смогу помочь.

Няня взяла Элен под руку, убежденная, что последнее слово останется за ней, и не обманулась.

– Ну, хорошо. – Девушка улыбнулась. – Ты победила. Но я предлагаю сразу пройти в твою комнату. Ведь там ты хранишь свои чудесные снадобья? И так мы сэкономим время.

– Так, так. – Старушка была очень довольна, что получила возможность побыть с воспитанницей наедине, а там и разобраться, что послужило причиной озабоченного вида девушки.

Уже у себя в комнате она продолжила наблюдения за Элен и еще больше укрепилась в мысли, что та что-то от нее скрывала. Но провести себя решила не позволять, да это и не было трудной задачей, так как очень хорошо знала Элен. И как было не научиться читать мысли девочки, если сама с пеленок вырастила ее. Теперь же чувствовала, что был явный повод для беспокойства, раз девушка предпочитала не встречаться с ней глазами и усиленно демонстрировала заинтересованность в рассматривании флаконов и склянок с различными снадобьями. Только знала, что не стоило напрямую задавать вопросы. В этом случае наговорила бы много чего, но только не правду. С этой упрямицей надо было быть осторожной, поэтому надежнее выспрашивать стоило окольными путями. Ох, и когда только Элен поняла бы, что любая боль или неприятность становилась много меньше, если о ней рассказать, а уж на свою няню всегда могла бы положиться, как на родную мать. Да, по сути, она и заменила когда-то малютке покойную мать, а не имея своих детей, искренне считала девушку дочерью.

– Как же у тебя здесь интересно, няня. Прямо настоящая лекарственная кухня! – Элен проводила длинными пальчиками по разноцветным крышкам многочисленных склянок. – Когда только ты все успеваешь? Я сегодня только полдня позанималась делами и уже заработала головную боль. А сколько еще надо успеть, и не все возможно творить, сидя в кабинете. Предстоит наведаться на продовольственные склады, съездить к старосте в ближайшую деревню…

– Это все с непривычки, милая. – Старушка подошла к полке с более красивыми флаконами и выбрала один, посмотрев на просвет его содержимое, после чего удовлетворенно качнула головой. – Позволь я натру тебе виски этим, и через десять минут будешь чувствовать себя обновленной.

– Думаю, что отказываться было бы и бесполезно. – Девушка, улыбаясь, присела в кресло и откинулась к его спинке, принимая расслабленную позу.

– Зачем отказываться от блага? Твоя старая няня когда-нибудь желала тебе плохого? Нет! – Она нежно массировала кожу висков Элен, наслаждаясь тем, что хоть на несколько минут завладела вниманием этой непоседы. Когда еще удалось бы остаться с ней наедине? Теперь та так и была бы вечно окружена другими слугами и погружена в нескончаемые замковые дела, раз так горячо взялась за дело.

– И что же могут творить все эти твои лекарства? Способна ли ты творить чудеса с их помощью? – Девушка обвела взмахом руки многочисленные полки, коробки и стол.

– Смотря, что иметь в виду под чудом, я думаю. Разве, не прекрасно снимать чужую боль, останавливать кровотечения? Вот как ты, к примеру, сейчас себя чувствуешь?

– Лучше, много лучше. У этой жидкости приятный запах, он волнует меня и отвлекает от восприятия головной боли. Она уходит куда-то, становится все более незаметной. Мне даже не хочется, чтобы ты прекращала. Я так бы и сидела в этом кресле в твоей комнате…

– Вот видишь, я сотворила маленькое чудо. – Не без гордости заметила ей старушка. – Что еще волнует тебя? Скажи, а я постараюсь помочь.

– Ах, если бы все проблемы устранялись от капли ароматного зелья и легкого массажа… Но, раз ты такая чародейка, то под силу ли тебе кого-то или наоборот, отвадить?

– Уж не считаешь ли ты меня за колдунью? Меньше всего мне хотелось бы кончить жизнь на костре. Выбрось эту чушь из головы. Да и зачем это тебе? Стоит такой красавице захотеть, как любой мужчина окажется у ее ног. Наверное, и сама уже могла убедиться в этом хоть раз.

– Меньше всего мне нужно сейчас покорять их сердца. – Она открыла глаза и раздраженно повела плечом. – Скорее, мне пригодилась бы способность вызывать отвращение к себе. Чтобы бежали прочь без оглядки на край света и от моего богатства тоже.

– Не шевелись, Элен, посиди еще спокойно немного, а то можешь упасть, если очень резко выйдешь из-под действия этого эликсира. – Няня придержала готовую подняться с кресла девушку. Элен же не стала с ней спорить и подчинилась. – После обеда мне надо будет заняться самочувствием лорда Коули. Он, похоже, тоже переусердствовал сегодня, как и ты, за один день решив сладить со всеми делами…

– Да уж, ему не помешает успокоиться. Но еще лучше, если бы занимался своими делами, а их у него немало осталось в собственном замке, чем так радеть о моем благе.

– И как долго он решил пробыть у нас? – Старая женщина нахмурилась.

– Говорит, что намерен дождаться приезда кузена. И с этим, видно, ничего нельзя поделать.

– Тем более мне надо будет поправить его здоровье, раз еще долго намерен пробыть здесь. Чтобы потом не вспоминал замок плохо. Ведь он готов дальше помогать тебе?

– Именно. Помогать. – Девушка сжала подлокотники и резко встала с места. – Но нам пора. Спасибо тебе, нянюшка. – Она быстро поцеловала ту в щеку и направилась к двери. – Так ты не забудешь прислать ко мне Агнес? – И не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.

А старая няня еще какое-то время продолжила стоять и обдумывать разговор с воспитанницей. Но от мыслей только хмурились ее брови да глубокими делались морщины.

Но вот уже полчаса Элен изнывала от словоохотливой Агнес. Та принялась изливать ей душу. Неугомонная рассказчица задалась видно целью поведать хозяйке про всю свою жизнь, день за днем, в течение последних четырех лет. Особенно уделяла внимание истории развития ее сердечных дел, которые закончились счастливо. Совсем не этого хотелось в тот момент Элен. Ей необходимо было спокойствие уединения, а не постоянные щебетания, и потому снова разболелась голова, и впору было опять опробовать на себе эликсир няни.

Совсем не такой она представляла эту встречу с преданной Агнес. Думала насладиться общением с бесхитростным и добрым созданием и разделить с ней ее радость, но как-то оно все пошло иначе. Нет, не то, чтобы Элен не была рада за счастливую судьбу своих друзей, Агнес и Сида, просто очень тяжелые у нее были последние сутки и совсем уж безрадостным начало видеться ее собственное будущее.

– Точно ли ваша няня ничего вам не рассказывала, госпожа? Или, все же, упоминала что-то про нас с Сидом? – Надула губы служанка, ожидая другой реакции от своей хозяйки. – Ведь она же обещала…

– О, о! Агнес, я просто огорошена таким поворотом событий, и только. Ты сразила меня своим сообщение наповал. И никак не могу переварить такую новость. Согласись, что это непросто. – Элен тепло и ободряюще улыбнулась молодой женщине. – И я очень рада за вас обоих. Вот, в знак благословения этого брака хочу подарить тебе одну вещь. – Она подошла к туалетному столику и открыла стоящую на нем шкатулку. – Мне кажется, что эта брошь будет хорошо смотреться на тебе во время праздника сегодня вечером.

– Ах, вы так добры ко мне всегда, госпожа. – Ее глаза блеснули от восторга. – Но хорошо ли мне будет носить такую дорогую вещь? Служанкам это не положено.

– Бери и носи. Моей любимой служанке положено. И обещай хорошо повеселиться во время гуляния вместе с Сидом. Передай, что помню его и одобряю женитьбу на тебе.

– Уж он так будет рад… Все в замке только и говорят о вас, госпожа. Только и слышишь восторги в ваш адрес. Мы все рады служить вам, как раньше покойному вашему батюшке. Я просто счастлива, что вы, наконец, приехали…

– Полно, Агнес, у нас еще будет время поговорить на эту и многие другие темы. Но сейчас мне пора спускаться в зал. Гости ждут… Все ли ладно с прической и платьем?

– О, да. Вы превосходно выглядите. А сегодня вечером, я точно это знаю, даже слуги из соседних замков намерены пробраться к нам, чтобы убедиться, так ли вы царственно хороши, как разнесла молва. И я уверена, что будут в восторге и станут завидовать нам, что служим такой госпоже.

– Ты все та же неисправимая фантазерка. – Засмеялась Элен. – Но если задержишь меня еще хоть на минуту, то мои гости поднимут шум, и я буду посрамлена, как хозяйка.

После этих слов она сочла необходимым покинуть свои покои, а не выслушивать бесконечные извинения Агнес. И все же настроение ее улучшилось. А произошло это благодаря той же говорунье. Именно ее чистосердечие и искренняя доброжелательность придали Элен сил. Теперь никто не осмелился бы предположить, что на душе у девушки скребли кошки, а голова просто разрывалась от безуспешных попыток придумать, как отвратить от себя беду под названием «брак». Ох уж эти мужчины вообще и ее злополучный кузен в частности! Она была в тот момент абсолютно уверена, что жизнь без них стала бы интереснее, а главное, никто не покусился бы тогда на ее свободу.

Ближе к вечеру, когда обитатели замка достаточно отдохнули после сытного обеда, а слуги приступили к подготовке зала для праздника, начали съезжаться еще некоторые из приглашенных соседей. Все они прибыли семьями и с достаточным количеством слуг. И тогда замок из-за большого скопления людей начал напоминать растревоженный муравейник. Но стоило приглашенным музыкантам взяться за инструменты, как хаотичное перемещение гостей и челяди по дворам, коридорам и залам начало упорядочиваться. При первых же звуках мелодий, кто чинно и не спеша, кто, возбужденно переговариваясь и торопясь, а молодежь и вовсе вприпрыжку, все устремились к главному и самому большому залу.

Открывали танцевальный вечер Элен с лордом Коули. Дядя выглядел вполне умиротворенным и удовлетворенным жизнью, из чего сделала вывод, что тот не намеревался долго на нее сердиться. В свою очередь и Элен не стремилась к новым конфликтам. Ей хорошо была известна отходчивость дяди, но так же и знала, что в пылу гнева мог запросто уничтожить любого, кто осмеливался вывести его из себя. Вот и дала себе слово приложить усилия к тому, чтобы он не считал ее больше способной на сопротивление воле старших. Было много проще и безопаснее представить себя послушной племянницей и гостеприимной хозяйкой замка, в честь которой и устроен был праздник. Впрочем, второе не было притворством, ей действительно нравилось принимать у себя гостей, видеть оживление на их лицах, и потому старалась исполнять свои обязанности изо всех сил и делала это с удовольствием.

Единственное, чего она опасалась, так это непредсказуемости сэра Хэдли. От этого человека можно было ожидать любой выходки. Почему только дядя заподозрил ее в расположении именно к нему? Уж он-то мог стоять только в конце списка тех, с кем хотелось бы флиртовать. А уж считать его претендентом в мужья и вовсе было смешно. Такой солдафон мог сгодиться только на устрашающую роль. Вон, стоял и подпирал колонну. Даже не потрудился переодеться и побриться, так и заявился на танцы в обычной своей одежде. Только и изменений, что схватил на затылке свои длинные волосы кожаным шнуром. И что в нем нашла простушка Луиза? Но она одернула себя и решила, что не стоило долго рассматривать этого человека. А то, решил бы, что она, Элен, им заинтересовалась, да и пригласил бы на танец. Тогда все ее попытки убедить дядю, что не имела с Хэдли ничего общего, потерпели бы крах. Догадывалась, что любой неосторожный шаг с ее стороны, лорд Коули мог подметить и обернуть не в ее пользу. Даже была уверена в этом, так как успела изучить дядин характер, пока жила у него четыре года.

Намного безопаснее было танцевать с другими кавалерами. Меняла партнеров одного за другим, порхая с ними под звуки музыки. И боже ее упаси, дважды пройтись в танце с каким-нибудь соседом. За этим и сама следила, чтобы обезопасить себя от пересудов, так еще и была уверена, что подозрительность лорда Коули не ограничится одним Хэдли, раз он задался целью узнать все ее тайные мысли и сохранить исключительно для кузена Криса.

Но, не смотря ни на что, Элен умудрилась все же получить удовольствие от вечера. Почему нет? Она много смеялась и танцевала, благо, было достаточно желающих приглашать ее. Среди гостей обнаружила давних своих детских друзей, и приятно с ними проговорила, вспоминая былые проказы и развлечения. За веселым времяпровождением и не заметила, как ночь опустилась на замок. Почувствовала легкий голод и предложила своей компании пройти в сад, где для гостей были накрыты столы с угощениями и прохладительными напитками. На свежем воздухе оказалось так приятно стоять, что не захотелось потом, после того как утолили голод, возвращаться в духоту зала. И молодые люди решили немного прогуляться по садовым дорожкам.

– Дорогая Элен, как ты нашла нашего Ричарда?

– Как, ты не знаешь, что он помолвлен с Лиз Телфорд?

– Дочерью сэра Джона Телфорда? Нет, не знала.

– Удивительно, что сыскался человек, который не слышал эту новость, хоть о помолвке еще не объявляли публично. Но ты же помнишь, как охочи здешние жители до новостей…

– Да, уж.

– А что скажешь на то, что малютка Джейн должна скоро получить огромное наследство? Ты и об этом не знаешь?! Ну, дорогая, уже два дня в замке, а ровным счетом не в курсе наших дел… Так вот, дядя Джейн доживает последние часы в своем северном владении, а еще годом раньше скончался его единственный сын и наследник. Теперь его племянница имеет шанс из бесприданницы превратиться в богатую невесту.

– Я рада за Джейн.

– Да, ей крупно повезло, иначе ни за что не выйти бы малышке замуж.

Элен вдруг стало жутко тоскливо с этими франтами. И это были ее друзья детства… Не мудрено, что уже тогда она часто предпочитала их обществу сыновей конюха и местной прачки. Да с ними можно же было умереть от скуки, только и годились, что в партнеры по танцам. Вот там им не было равных. Но бесполезно даже пытаться представить с оружием в руках, этих богатых отпрысков из благородных семейств, или на боевом коне величиной с двух их миниатюрных лошадок. Да они просто затерялись бы на спине огромного животного, а меч наверняка не пришелся бы по силам их изнеженным рукам. Фу, уснуть с ними можно было. Приходилось срочно что-то придумать, чтобы отвязаться от них. Но что бы выкинуть такое, чтобы оставили в покое? Или не стоило с ними особенно церемониться?..

– Господа, как вы смотрите на то, чтобы снова вернуться к танцам? – Элен озорно улыбнулась.

– Отлично. И, чур, первый же танец будет моим. Как ты на это смотришь, Элен?

– Почему твоим, Ник? Элен, как раз, обещала дальше танцевать со мной.

– Не спорьте, друзья! А, ну, кто догонит и поймает меня, тот и получит этот танец.

Девушка заливисто рассмеялась и, подхватив юбки, бросилась наутек от незадачливых кавалеров. Только они ее и видели. Добежав до того места, где садовая дорожка делала крутой поворот, огибая густо разросшиеся кусты жасмина и жимолости, Элен нырнула в заросли. И только успела спрятаться, как мимо вприпрыжку пробежали докучливые ухажеры. Она готова была рассмеяться им вслед, так нелепо они выглядели бегущими, и пришлось прикусить кулак, чтобы справиться с новым приступом смеха, когда представила их недоумевающие лица, когда не найдут ее в танцевальной зале. А они точно не встретятся там, так как Элен не собиралась следовать за ними.

Что ей хотелось сделать теперь? Ничего особенного. Просто пройтись бы еще по саду, подышать свежим ночным воздухом, посмотреть на звезды. Вон они, какие были яркими сегодня. Одной ей было гораздо интереснее, чем с теми франтами и с их пустыми разговорами. Девушка тихо рассмеялась, снова вспомнив, как отделалась от них. Теперь это можно было себе позволить, раз находилась здесь одна.

– Ах!

Не успела сделать и шагу, как чьи-то руки схватили ее за плечи и затащили снова в заросли жасмина. Ее реакцией было закричать, но чья-то ладонь зажала рот, а вторая рука прижала к чему-то твердому так, что не смогла пошевелиться. Рой мыслей вихрем пронесся в голове, но ни одна не помогла разобраться, кто рискнул напасть на нее в собственном замке. А в следующий момент Элен увидела, что кроме нее и захватившего ее человека, в этом уголке сада был еще кто-то. Тот крался тихо и осторожно. Можно предположить, что следил за ней, гуляющей по дорожкам, а как потерял из вида, то заволновался, стал озираться, а потом заторопился в том направлении, куда она сама направлялась только что. И только этот неизвестный скрылся в темноте, как сильные руки быстро развернули ее, и Элен оказалась лицом к лицу с Эдвардом Хэдли.

– Ты правильно сделала, киска, что перестала брыкаться.

– Хм, а у меня и не было такой возможности. Ты, грубый мужлан, так сжал свои ручищи-клещи, что у меня чуть дыхание не прекратилось. Что все это значит? – Она пришла в себя и теперь готова была затопать ногами, так рассердилась на его очередной выпад против нее.

– Ровным счетом ничего, дорогая. Просто дал тебе понять, что находишься под опекой людей своего дяди. – Он нахально улыбался ей в лицо. – Лучше ты скажи мне, милая, почему это у лорда Коули возникло желание следить за тобой. Уж не засомневался ли он в твоей добродетели? Не слишком ли раздариваешь улыбки, если он начал волноваться на твой счет?

– У тебя-то откуда взялся такой интерес ко мне, сэр Много Вопросов? Уж не хочешь ли присоединиться к дяди, если тоже шпионил за мной?

– Что за чушь? Зачем мне надо опекать чужих невест? Это не для меня, детка. Никак не думал, что сад ночью в этом замке такое людное место. – Хэдли отошел от девушки на шаг и указал на скамейку за своей спиной. – Только решишь уединиться в укромном месте, чтобы помечтать в одиночестве, как толпы поклонников молодой хозяйки, топая, будто стадо слонов, проносятся мимо тебя и уничтожают пригрезившуюся фантазию.

– Да уж, бегают они еще как! – Элен не удержалась от смеха. – Но ты, Хэдли, не очень-то похож на мечтателя. Постой! Не расстроили ли мы тебе здесь свидание?! Ах, прости великодушно. Знай я, что это место занято тобой, обошла бы его стороной, будь уверен.

– Охотно верю. Особенно после того, как заметил, что ты упорно избегаешь меня. Даже смотреть в мою сторону не решаешься. С чего бы это? Раз так вышло, и мы оказались наедине, то не объяснишь ли мне причину? – Он жестом пригласил ее присесть.

– Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз. В замке столько гостей, что совершенно некогда расслабляться. – Она начала пятиться назад, к дорожке. – Надо возвращаться к своим обязанностям. И так могут возникнуть разговоры о том, куда я подевалась. И тогда эти несколько минут уединения обойдутся мне слишком дорого.

– Особенно со мной? – Он тоже принялся двигаться за ней.

– Особенно с тобой. Ты прав. Ведь сам знаешь о своей репутации.

– А он ревнив?

– Кто?

– Жених, конечно! Не дядя же?!

– Крис? Не знаю. Не было случая выяснить.

– Иди ко мне.

– Что?!

– Не уходи.

– Не уходи? – Элен почувствовала тревожный толчок в груди и запаниковала. – Почему я, а не Луиза? Мне казалось, что вы симпатизировали друг другу. Или она уже пройденный этап? Так скоро?

– Помолчи, милая. Зачем так много слов? И потом, твои глаза правдивее. Не надо зря тратить время, когда можно с большей пользой провести его. – Молниеносный бросок, и она у него в руках. – Не станешь же ты отрицать, что специально поддразниваешь меня? – Мужчина запрокинул ей голову и заглянул в глаза.

– Нет!

– Нет? – Он почувствовал, как напряглись ее руки, упирающиеся ему в грудь, и выпустил девушку из захвата, слегка оттолкнув. – Лгунья!

Почувствовав свободу, она бросилась бежать от него, боясь оглянуться и посмотреть, преследовал ли ее.

– Глупая, ты все равно придешь ко мне. Или еще не поняла? – Его голос все удалялся, а она продолжала бежать.

И так продолжалось до тех пор, пока запыхавшаяся не влетела под замковые своды. Упав грудью на перила старинной каменной лестницы, попыталась перевести дыхание. Спазм так сжал легкие, что невольно на глаза навернулись слезы. Смахнув их тыльной стороной ладони и ощутив на руке их влагу, девушка на минуту задумалась. Уж не первые ли это были слезы, пролитые по вине мужчины?

– Пустяк. – Она силилась улыбнуться, но получилась лишь вымученная пародия на улыбку. – Но даже он принес боль. – От такого заключения ее брови нахмурились.

Вдруг Элен вздрогнула и очнулась. Дядя! Ему, наверняка, уже доложили, что потеряли ее из вида. Сколько прошло времени с того момента? В любом случае необходимо было поторопиться. Мысль заработала легко и быстро. Следуя за ней, девушка направилась в анфиладу, зная, что там всегда можно встретить прогуливающихся или отдыхающих от громких звуков музыки гостей, предпочитающих тихую беседу танцам. И ее ожидания не были обмануты. Сразу несколько таких компаний оказались к ее услугам. А все остальное получилось совсем просто. Элен приблизилась к группе беседующих женатых мужчин и легко дала втянуть и себя в их разговор, благо, он касался предстоящей охоты на лис. Никому не пришло бы в голову заподозрить ее в неискренности, когда девушка с жаром поддержала одну из идей, высказанную собеседниками. Тем более что всем в округе было известно, с какого раннего возраста, чуть ни с младенчества, она участвовала в подобных мероприятиях, а к пятнадцати годам даже сыскала славу непревзойденной охотницы среди местных дам.

В другой ситуации Элен, и правда, могла бы увлечься подобной беседой. Но в тот момент другая проблема владела ее мыслями. И поэтому очень обрадовалась, когда заметила краем глаза, как человек лорда Коули, только что вошедший в их комнату, поспешил развернуться и удалиться. Видно, не терпелось доложить дяде, что пропажа найдена.

Победная улыбка лишь слегка коснулась ее губ, так как радоваться было рано. Предстояло еще подкрепить свидетельство ее присутствия среди гостей. И для того вполне сгодился бы хоть какой безобидный поклонник, пусть и нудно зудящий об очередных «новостях» за последние четыре года. Но куда подевались эти франты? Вот так всегда, когда в них действительно нуждаешься, так… И тут в голову пришла новая мысль. И Элен окинула взглядом простака Майка. Правда, он был женат, и жена его всем известна, как неподражаемая злюка, но что из того…

Через минуту она уже висела на руке бедолаги и ловко правила их перемещением прогулочными шагами в нужном ей направлении. От ее ободряющих улыбок Майк так расхрабрился, что даже рискнул переступить порог танцевального зала. А ведь не заглядывал туда со времен своей собственной свадьбы, когда от него потребовался подвиг открыть бал по случаю торжества. Элен не смутил зловещий клекот его рассерженной супруги, выросшей перед ними, как из-под земли. Она лишь добродушно улыбнулась уводимому от нее и ее чар озадаченному Майку. Он здорово помог ей сегодня, а натиск упреков своей жены, скорее всего, выдержит. Наверняка, выработал противоядие, если прожил с этой змеей столько-то лет.

Ну, а Элен не грозило одиночество в этом зале. Стоило только появиться, как ее окружили прежние незадачливые поклонники, тщетно пытавшиеся соревноваться с ней в беге недавно. Теперь они принялись наперебой требовать от нее объяснений, куда могла пропасть, что не обнаружили ее ни среди танцующих, ни пирующих около накрытых столов. И Элен начала было подумывать, не сбежать ли от них снова, как неожиданно была спасена от подобного поступка собственным дядей, что отвел ее в сторонку, чтобы переговорить наедине.

– Наконец-то ты вновь занялась обязанностями хозяйки и уделила внимание гостям, племянница.

– Это новость. – Она раздраженно повела плечом. – Я о своих обязанностях не забывала ни на минуту, дядя. Или кто жаловался на недостаток моего внимания?

– Кое-кто успел заметить твое отсутствие в этом зале тогда, как здесь находится большинство гостей.

– Так этот некто – зануда! – Девушка подняла глаза к каменным сводам. – Вот так всегда: стараешься, разрываешься на части от желания всем угодить, а в награду получаешь одни упреки. Уж не я ли, будучи паинькой, протанцевала несколько часов подряд, не отказывая ни одному желающему? Чуть ни раззевалась, выслушивая скучные разговоры этих вот благородных отпрысков, но все же нашла в себе силы выглядеть внимательной и заинтересованной. И мне даже пришлось охватить женатых мужчин, так хотелось заслужить вашу похвалу, дядя.

– Но-но! – Лорд Коули похлопал по руке Элен, прерывая ее пламенную речь. – Не переусердствуй, племянница. А то будешь выглядеть утомленной завтра. Тебе еще не известна новость? Прибыл гонец от Кристофера Фолка. Тот сообщил, что его надо ждать завтра, ближе к обеду.

Элен почувствовала дурноту и решила, что, наверное, здорово побледнела, раз дядя поддержал ее под руку.

– А ты действительно много потрудилась сегодня и теперь выглядишь уставшей. Думаю, не случится ничего страшного, если покинешь гостей и пойдешь отдыхать к себе. Я сам здесь обо всем позабочусь, не переживай. – Лорд подал сигнал, и к ним тут же подошли его люди. – Проводите леди Коули в ее покои и предупредите служанок, чтобы занялись госпожой.

Уже покидая зал, Элен успела заметить, что веселье гостей ничуть не пострадало от того, что им сообщили про ее уход. А чего она, собственно, от них хотела? Какое им было дело до того, что она несчастна в этот момент, что все ее надежды отсрочить расставание со свободой, если не предотвратить, готовы были рухнуть? Главным для них было их собственное благополучие. И, наверное, они бы даже удивились, узнай, что она не хотела выходить замуж и связывать себя брачными узами. Да, такое считалось безрассудством, учитывая, что ей доставался муж с отличной родословной и ничуть не хуже многих других мужчин в этом зале. Услышь общество про ее мысли, разгорелся бы скандал. Женщины сплетничали бы в ее адрес, полностью поддерживая красавца кузена, как потерпевшую сторону. Пожалуй, никто не высказался бы в ее поддержку, а только еще и припомнили бы, что ей уже девятнадцать. В этом возрасте многие женщины их общества имели детей, а ее даже можно было назвать засидевшейся без мужа.

Им что, они были довольны своей жизнью. Элен же грустно улыбнулась. Ну почему она не родилась мужчиной? Им много легче существовать. И вон в дверях стоял Хэдли и хмуро смотрел на нее. Что из того? Из-под самого его носа уводили желанную добычу? Так он быстро утешится, хотя бы с Луизой. И она уже спешила к нему. Всем было вполне хорошо. Всем, но не ей, не Элен. Она медленно шла под охраной двух слуг, и ей казалось, что жизнь кончена, и ее вели на казнь.

Глава 6

В это утро Элен проснулась поздно. Накануне она долго не могла успокоиться и заснуть, поэтому пришлось принять снотворное, которое для нее приготовила няня. Только после применения снадобья пришел сон. Но он не принес полного расслабления, а только позволил на время забыться. И сейчас, лежа в кровати с открытыми глазами, девушка чувствовала себя напряженной.

Вставать не хотелось. Да и зачем, если не была себе хозяйкой. Вспомнив, как ее под конвоем удалили с вчерашнего праздника, Элен отчетливо поняла, что является лишь марионеткой в чужих руках. Сейчас была подвластна воле дяди, потом его должен был сменить кузен Фолк. Дернут за ниточку, и она пойдет приветствовать гостей, за другую – встанет у алтаря.

Заскрипев зубами, девушка перевернулась со спины на живот и уткнулась лицом в подушку. Сейчас бы ей самое время заплакать, говорят, что это помогает сбросить тяжесть с души, но вся беда была в том, что она не умела плакать. Скомкав в кулаках наволочку, лежала и терзалась собственным бессилием и в то же время не могла никак смириться с бесправным существованием, уготованным ей судьбой.

– Элен, девочка моя, пора вставать. – В спальню вошла няня, а она и не услышала. – Дядя уже дважды присылал человека, узнать, скоро ли будешь готова спуститься к столу. Сегодня все поднялись позднее обычного, но с завтраком больше тянуть не следует.

– Скажи ему, что я не выйду. – Произнесла она в подушку.

– Ты можешь сердиться на дядю, но причем здесь твой организм. Если не есть, то быстро ослабеешь.

– А зачем мне теперь силы? – Элен перевернулась на спину и уставилась сухими глазами в потолок.

– Что же ты, решила морить себя голодом? – Старушка всплеснула руками. – Не дело это, девочка, и совсем на тебя не похоже. Со вчерашнего вечера мою детку словно подменили.

– Нет, няня, я все та же. Только самоуверенности и заносчивости поубавилось.

– И что, их у тебя совсем теперь не осталось? – Подождала ответа, не дождалась его и вздохнула. – А жаль, если так. Прежняя Элен мне нравилась больше.

– Что ты знаешь?! – Девушка резко поднялась и села в постели. – Ох! Как голова болит! Что бы она совсем лопнула! – Она скинула с себя край одеяла и опустила ноги на пол. – Что за лекарство ты мне вчера дала? Чувствую себя совсем разбитой…

– Ничего особенного, безобидный отвар. – Пожала плечами старушка. Давай, помассирую тебе виски.

– Что там слышно в замке?

– Начали приготовления к встрече жениха.

– О, о! Молчи! Не говори мне ничего об этом. – Произнесла она сквозь стиснутые зубы. – Мерзавцы. Обращаются со мной так, будто я их собственность.

– Успокойся, Элен. Разве ты не хозяйка этого замка? И кроме того…как против твоей воли может состояться венчание?

– Я тоже хотела бы знать, по какому праву здесь распоряжается дядя. Но думаю, что по праву, что он мужчина и что старше. Он в этой ситуации сильнейший еще и потому, что привел с собой вооруженных людей. А мои слуги не подозревают, что лорд вершит замковые дела на свой лад, только прикрываясь моим именем. А раз так… – Ее глаза загорелись лихорадочным блеском. – Не дождется он от меня покорности. Привык мерить всех женщин по одной мерке. Решил, что я сникну, опущу руки и сдамся на его милость. Не на ту напал, дядя!

– Боже, девочка моя, что ты теперь надумала? – Глаза няни округлились от изумления.

– А ты не догадываешься? Конечно же, поднять своих людей! И их много больше, чем у лорда Коули. Только мне надо некоторое время, чтобы все хорошо обдумать и подготовить, а его-то у меня совсем и не осталось…

– Ты сошла с ума! Мыслимо ли, женщине и воевать? Просто бы уперлась перед алтарем и…

– Разве у меня есть другой выход? Или ты желаешь видеть меня жалким подневольным существом? Только тогда, похоже, ничего не останется от богатств и могущества рода Коули – все прокутит кузен Крис.

– Но ведь…

– Да, другого выхода не вижу. – Элен вскочила и бросилась одеваться, не дожидаясь, когда старая женщина пришла бы в себя после услышанного и помогла бы ей. – Есть только одна проблема. Серьезная. Это солдаты Эдварда Хэдли. Мне необходимо увидеться с ним и выяснить его позицию. Только бы удалось заручиться его помощью, или хотя бы склонить к невмешательству.

– Опомнись, Элен! Если у тебя ничего не получится, то тогда тебя ожидает монастырь.

– Лучше монастырь, чем позорное замужество. – Она спешно схватила длинные волосы лентой на затылке и кинулась к двери.

– Доброе утро, леди Коули. – На пороге ее поджидал вооруженный человек дяди. – Мне приказано проводить вас к столу. И все уже собрались и ждут только хозяйку.

Не сказав ему ни единого слова, Элен отскочила назад и захлопнула за собой дверь.

– Кольцо сжимается. – Она нервно заходила по комнате. – Но, в конце концов, хозяйка я замка или нет?! – Остановилась на минуту, что-то соображая, а потом кинулась к кровати и принялась обыскивать ее со всех сторон. – Есть! Милая моя подружка! Ты никогда меня не подводила…

Глазам онемевшей няни представилась странная картина: благородная леди, подобрав богатые юбки, забралась под огромную кровать так, что виднелись только туфельки, ползала там и что-то бормотала. Несколькими минутами позже она увидела, как та начала выбираться оттуда. В руках Элен тогда уже можно было заметить веревку и кинжал.

– Бог мой! А мы с Агнес все перетрясали по нескольку раз и ничего не нашли. Ты всегда была мастерица на выдумки…

– Это точно. – Элен спрятала кинжал в складках платья, а веревку протянула няне. – А это спрячь ты, так как у меня может случиться обыск. Веревка же очень даже может еще пригодиться – никогда не знаешь наперед, что тебя ожидает.

– Но, Элен… – Женщина медлила взять из ее рук веревку.

– Так ты со мной или против меня? – Девушка настроена была очень решительно, и, видя это, няня приняла ее сторону. – А теперь иди к дяде и скажи, что я не буду завтракать. Потом тебе надо очень постараться увидеть сэра Хэдли без свидетелей и передать ему, что хочу встретиться с ним. Скажешь, чтобы ждал меня на вчерашнем месте. Он поймет. Не смотри на меня так. Это было не то, что ты думаешь. И сейчас вообще не важно то, что ты думаешь, главное, передай ему мои слова.

– Девочка моя, я боюсь за тебя.

– Я сама боюсь. – Элен шагнула к старушке и обняла ее. – Но больше всего меня угнетает, что приходится тебя втягивать в это опасное предприятие.

– За меня не беспокойся. – Она гладила склоненную голову девушки по темным шелковистым волосам. – Я стара и успела пожить на этом свете. И не беспокойся, все сделаю, как ты велишь.

Оставшись одна, Элен присела на край кровати и снова стала проигрывать в голове план действий. Слишком много в нем было неизвестного, чтобы не сомневаться в его правильности и надежности. Но с этим ничего нельзя было поделать. Оставалось уповать на бога и удачу. Только с той у девушки в последнее время что-то не ладилось. Оставался один бог. Элен встала с постели и подошла к распятию. Преклонив перед ним колени, начала горячо молиться. За этим занятием ее и застала няня, вернувшись в комнату.

– Ну, что? – Девушка закончила молитву и поднялась.

– Все получилось, как ты и хотела. Дядя проглотил свой гнев, а сэр Хэдли дал согласие встретиться с тобой. Только, Элен, можешь ли ты доверять этому человеку? Про него ходят такие слухи, что кровь стынет в жилах. А в народе его окрестили волком-одиночкой за беспощадность и недоверие ко всем.

– А что делать? Ты подумала о том, что с нами будет, если он примет сторону дяди? А ведь они родственники по жене лорда Коули. Я любой ценой должна добиться от него слова не вмешиваться в наш конфликт, если он откажется выступить за нас. В противном случае не стоит и начинать сражение – только прольется кровь, а победы нам не видать.

– Ох, детка, может подождать пока приезда кузена? А там просто заявить ему отказ от брака и…

– Ты сама не очень веришь, что он примет его, сознайся. – Девушка с сожалением пожала ей руку. – И вполне догадываешься, что им будет руководить не страсть ко мне, а желание наложить руку на мои богатства. А как он заставит выйти за него? Этого не знаю. Но думаю, что не остановится и, если понадобится, применит силу.

– Господи, что же это делается?

– Надеюсь, бог не оставит нас. Но пора и самим действовать. Когда Хэдли обещал прийти на условленное место?

– Он, наверное, уже там. Но как тебе удастся добраться туда, раз за тобой следят, а дверь охраняется?

– Об этом не беспокойся. Или моя старая няня забыла, насколько ее воспитанница горазда на выдумки? – Девушка улыбнулась ободряюще и направилась к двери.

Когда она вышла в коридор, то сначала никого не заметила и хотела уже обрадоваться удаче, но не успела. В следующий момент из ниши в стене к ней навстречу шагнул охранник.

– Леди Коули, милорд, ваш дядя, поручил мне охранять вас.

– От кого? – Элен изобразила беспечное удивление.

– Мне приказано сопровождать вас, куда бы ни направились. – Молодой стражник выглядел смущенным под ее оценивающим взглядом.

– Да? И дядя тебе доверяет, ведь так молод? – Протянула она нараспев.

– Не сомневайтесь, госпожа, я смогу уберечь вас.

– Уж, не от меня ли самой?

– Есть сведения, что в замок проник злоумышленник, поэтому мне наказано не подпускать к вам никого, чтобы избежать любой неожиданности.

– Ах! Злоумышленник! – Она изобразила, что даже покачнулась от испуга, и юноше пришлось поддержать ее, чтобы не могла упасть, отчего тот густо покраснел, лишь коснувшись гибкой девичьей талии.

– Может, вам лучше остаться в своей комнате, раз так испугались? – Он не знал, куда деть глаза.

– Может быть. – Элен, как бы, медленно начала приходить в себя и, наконец, смогла уже стоять самостоятельно, освободив смущенного стража от необходимости поддерживать ее. – Но мне очень надо увидеться с дядей. Ты не знаешь, где его можно найти?

– Я не знаю, так как стою у вашей двери, госпожа.

– Тогда пойди и разыщи его, а потом передай, что мне надо с ним поговорить. Пусть придет сам, раз мне опасно ходить по замку. – Закончила она твердо, давая понять, что не потерпит возражений от него, простого слуги. Я закроюсь в своей комнате, пока ты будешь искать дядю. Ну, что стоишь? Иди же, да смотри не задерживайся! Элен захлопнула дверь перед самым его носом, не дожидаясь, когда юноша придет в себя.

Снова оказавшись в своей комнате, она сделала няне знак, чтобы та молчала, а сама приложила ухо к двери после того, как громко повернула ключ в замочной скважине. Минуту девушка сомневалась в успехе, что ей удалось отослать стражника подальше, но потом облегченно вздохнула, услыхав его удаляющиеся шаги.

– Получилось. – Элен повернулась к старушке. – Теперь надо идти. Тебе тоже лучше покинуть мою комнату, чтобы гнев дяди не вылился на твою голову, когда он явится и поймет, что его провели.

– Да, милая, я иду. Будь осторожна…

Выскользнув в коридор, Элен бесшумно заскользила по каменным плитам пола. Никто не знал замка лучше, чем она, и это вселяло в нее надежду, что смогла бы пробраться в сад никем незамеченной. Обогнув несколько людных мест по темным боковым коридорам, девушка оказалась на потайной лестнице, что должна была привести ее к цели. Во мраке трудно было разобрать ступени и приходилось спускаться очень медленно и наощупь. Казалось, что время остановилось, и Элен начало одолевать беспокойство: вдруг, Хэдли не дождался бы ее и уйдет…

Вот и последнюю ступень нащупала ее нога, осталось пройти совсем немного. За старой массивной дверью начинались дебри запущенной части сада. Отсюда до условленного места встречи еще пять минут бы следовало идти быстрым шагом. Сгорая от беспокойства и нетерпения, Элен протянула руку, желая скорее отодвинуть задвижку замка. Но что это? Та не поддавалась. От времени и сырости замок проржавел и не хотел открываться. Уговаривая себя не паниковать, девушка попробовала справиться с ним еще раз.

– Спокойнее, Элен, спокойнее… – Она старалась заглушить бешеное сердцебиение в груди, выравнивая судорожное дыхание. – Это еще не конец. Надо просто покачать задвижку и разработать запор, ведь так уже было один раз…

У нее вырвался вздох облегчения, когда засов, наконец, поддался и сдвинулся с места. Оставалось справиться с тяжелой дубовой дверью, разбухшей от сырости. Но это оказалось ей вполне по силам. Навалившись на створку плечом, девушка сразу поняла, что та начала открываться. И дверь действительно приоткрыла проход в сад. Только потом застопорилась на многогодовых наносах земли и всякого мусора, типа листьев и веток. Понятно, что ею очень давно не пользовались, может, даже она сама была последней четыре года назад, кто выходил в сад через этот ход.

Однако приоткрывшейся щели было, к счастью, достаточно для стройной Элен. Протиснувшись в нее, девушка выбралась наружу и осмотрелась. Вокруг никого видно не было, все тихо. Подобрав пышные юбки, она начала медленно пробираться сквозь густо разросшийся кустарник, стараясь не зацепиться за шипы и сучья. Как и предполагала, идти оказалось недолго, оставалось раздвинуть последние ветви, чтобы можно было увидеть ту скамейку, на которой ее должен был поджидать Хэдли.

– Господи! Только бы он не ушел! – Элен медлила сделать последний шаг, боялась обнаружить крушение своих надежд.

Набрав в легкие побольше воздуха, она решилась, наконец, и выглянула из своего зеленого укрытия. На мгновение сердце в груди остановилось, а потом бешено застучало снова. Радости ее не было предела, хоть и понимала, что она преждевременна, рано было праздновать победу. Снова спрятавшись за густыми ветками, Элен быстро окинула себя придирчивым взглядом, стараясь еще при этом, навести порядок во внешнем виде. Поправила складки платья, отцепила от юбки прилепившуюся колючку, после чего занялась своей прической. Сэр Хэдли мог подождать еще немного, раз до сих пор не ушел, ведь и старалась-то она для него, чтобы произвести хорошее впечатление при встрече. А тому, похоже, было вполне комфортно: прилег себе на лавочку, закинув длинные ноги на подлокотники, и беспечно покусывал сорванную травинку.

Посчитав себя вполне готовой к встрече, Элен не стала вновь продираться сквозь кустарник, а решила обогнуть его и чинно прошествовать по открытой дорожке, так как не следовало давать понять, насколько тяжко было ее положение преследуемой жертвы. Вряд ли следовало рассчитывать на сострадание этого бездушного человека, обещание золота больше было бы полезным в общении с наемником.

– Сэр Хэдли. – Приветствовала она его уверенным голосом. – Рада видеть вас. Прошу простить меня за опоздание. Дела, знаете ли…

– Да, дорогая, взаимно. – Воскликнул мужчина, принимая вертикальное положение. – Не очень-то ты спешила с «делами»! – Улыбаясь, он указал головой в сторону кустов, за которыми недавно пряталась Элен. – Ты же знаешь, киска, что нравишься мне любой, а неприбранной даже больше всего. – Многозначительный взгляд на ее платье добавил румянца девичьим щекам.

– Ну, раз вы устали ждать…

– Да, я заждался. Иди ко мне. – Его сильные руки схватили ее за плечи и притянули к груди.

Не ожидая такого натиска, Элен растерялась и чуть не выпустила возникшую ситуацию из-под контроля. Его ищущие губы вернули ее к реальности, а воспоминание о важности этой встречи окончательно прояснило сознание.

– Что, опять сопротивление? Милая, ты не исправима. – Он отпустил ее сразу же, как почувствовал упирающиеся ему в грудь кулаки. – Тогда, может быть, расскажешь, зачем назначила мне свидание? – Мужчина, если и был рассержен или удивлен ее поведением, то не подал вида.

– Заметьте, деловое свидание! – Сделала девушка ударение на втором слове.

– Ну, тогда мы оба только зря потеряли время. – Он отступил на шаг и сложил руки на груди. – У меня нет привычки вести с дамами «дел». – По части ударения он ей не уступил.

– Какая разница, от кого получать золото? А я намерена предложить вам сделку, и думаю, что выгодную для нас обоих.

– Что? Ты пришла предложить мне деньги? – Его губы растянулись в ухмылке. – Это становится интересным.

– Именно! А раз вы хоть немного заинтересовались, то не приступить ли мне к изложению сути дела? – Элен расценила его реплику, как одобрение ее затеи и поощрение к действию. – Может, присядем?

Она величественно прошла мимо застывшего мужчины и опустилась на лавочку, широко раскинув свои юбки.

– Что же вы, так и будете стоять, сэр Хэдли? – Она взглянула на него из-под пушистых ресниц. – Садитесь, не упрямьтесь. Так будет много проще разговаривать.

– А вы абсолютно уверены, что я желаю этого разговора? – Он без всякого замешательства убрал ее юбку с доброй половины лавки и удобно устроился на ней, не отводя пытливого взгляда от глаз девушки.

– Ну, хотя бы из любопытства. – Она пожала плечами, давая понять, что не испугалась его отказа.

– Это качество присуще женщинам, а не солдатам.

– И тем более, наверное, не наемным солдатам. Ведь так, вы это хотели сказать? Что ваше время дорого, и вы не намерены его тратить на пустые разговоры?

Он еще больше развернулся в ее сторону и вновь сложил руки на груди. По всему было видно, что приготовился выслушать Элен, не задавая много вопросов.

– А тогда я не стану ходить вокруг да около и сразу начну с главного. – Она совсем немного помолчала, силясь угадать по застывшему лицу настроение мужчины, но это ей оказалось не по силам. – Так уж получилось, что вы с вашими солдатами оказались в данное время у меня в замке. Как хозяйка я готова оказывать вам гостеприимный прием столько, сколько пожелаете. Ни вам, ни вашим людям не будет ни в чем отказано. – Девушка снова попыталась различить в его глазах хоть какую реакцию и опять без результата. – Вы уже, верно, слышали, что сегодня, а если точнее, то с минуты на минуту, должен приехать мой кузен, сэр Кристофер Фолк. Он же мой жених. У меня есть сведения, что в его намерения, как и в намерения моего дяди, лорда Коули, входит скорее сыграть свадьбу и стать мне супругом и господином. А заодно и полноправным хозяином всех моих богатств и земель. Но все дело в том, что я сама категорически против этого.

– Чего этого? Делить богатство и земли? – Его усмешка больно кольнула ее.

– Я против брака вообще. И тем более не понимаю, почему должна делиться землями. – Она решила проигнорировать взметнувшуюся в недоверии бровь. – К моему сожалению, может возникнуть такая ситуация, что мне придется отстаивать свои права и свободу. Именно в этом случае мне не хотелось иметь проблемы еще и с вашими людьми. Поэтому и пожелала заранее договориться с вами.

– Другими словами, ты хочешь меня купить, как воина.

– Да, если сможем договориться.

– И что можешь предложить?

– Золотом не обижу, так как высоко ценю свою свободу. А если не рискуете выступить против дяди, то готова оплатить ваш нейтралитет.

– Для солдата война – это его работа. А для меня, как ты уже, верно, слышала, не имеет значения против кого выступать. – Хэдли грустно усмехнулся. – Но все дело в том, что как уже сказал, имею правило не связываться с женщинами.

– Но постойте, Хэдли. – Элен вдруг испугалась, что он уйдет, прервав разговор. – Я заплачу вам столько, сколько запросите, и готова большую часть денег выплатить немедленно.

– И как ты это себе представляешь? – Мужчина смерил ее взглядом. – Или около твоей спальни не стоит стражник, а сама не пробиралась недавно по потайной лестнице? – Он наклонился к девушке и снял с ее волос прицепившуюся паутинку. И театрально рассмотрел ту, прежде чем отбросить в сторону. – Я отвечу за тебя, милая. Никаких гарантий, что заплатишь полную сумму, ты дать не можешь!

– Неправда! Будьте уверены, что получите две трети обещанной суммы сразу. Хоть сейчас готова отдать свои драгоценности, а они стоят много больше. Стражник же не причина, чтобы нам не договориться. Мне необходимо лишь выяснить вашу позицию, чтобы поднять своих людей. А их, согласитесь, много. Больше, чем у вас и дяди, вместе взятых.

– Но меньше того, если к нам присоединятся и воины вашего кузена.

– Да, это тоже верно. Поэтому и готова удовлетворить ваши требования, а вы запросили немало.

– Конечно, так как отвечаю за жизнь и заработки своих солдат. Ведь в случае поражения тебе будет грозить брачная постель или монашеская келья, а мне и моим людям светит только могильный курган.

– О чем речь? Не понимаю. Наемники вы или нет? В чем проблема? Хотите больше денег? Но больше вы не получите ни при какой другой сделке. Сомневаюсь, чтобы кто-то заплатил щедрее, если захотите использовать против меня же полученную сейчас информацию. – Элен готова была заскрипеть зубами от ощущения, что проигрывала этот бой.

– Ну-у! Зачем так горячиться. – Он поднял руку и дотронулся до ее подбородка, но она резко отняла лицо, не желая его нежного прикосновения. – Ладно! Уговорила. Но должен предупредить, что дорого возьму за то, что поступаюсь своим правилом относительно женщин. – Его глаза хитро блеснули.

– Сколько в итоге? – Она затаила дыхание.

– Необычной сделке нужна особая цена. – Ему доставляло явное удовольствие наблюдать за ее реакцией. – Солдатам заплатишь, как договаривались ранее, но вот для себя…я запрошу самую малость…

– Сколько? – Элен боялась, что у нее могли сдать нервы, и она тогда сорвалась бы на крик.

– Но запомни, дорогая, что дальше торговаться станет бесполезно. – Он впился взглядом в ее лицо.

– Надеюсь, что это будет последнее требование. Так сколько же?

– А вот цифру назвать не смогу, если ты ее хочешь услышать.

– Как это? – Ей подумалось, что Хэдли над ней просто издевался, не собираясь заключать соглашение, но по его серьезному лицу нельзя было определенно сказать, так ли это.

– Очень просто. Все зависит от того, во сколько ценишь себя.

– Что за бред? Ничего не понимаю! – Она смотрела на него во все глаза, силясь осмыслить, что он от нее хочет. – Не иначе, как у меня случилось что-то с головой. – Девушка потерла кончиками пальцев виски. – Обычно я на нее не жалуюсь… Так вы хотите, чтобы я попробовала оценить себя и эту сумму заплатила вам лично? Но тогда вы здорово прогадаете, сэр. Уверяю вас без всякого притворства, что не ценю себя высоко. Обычная женщина, и только. – А про себя добавила, что вот свобода и честь была ей баснословно дорога.

– Тем меньше будет потеря…для тебя.

– Смешной какой-то разговор получается. А что, если перестать морочить мне голову? Скажите коротко и ясно, что вы хотите.

– Тебя. Это достаточно коротко?

– Достаточно… – Но еще никак не могла осмыслить услышанное.

– И что? По рукам? – Он сидел, не шевелясь.

– Нет, это не у меня голова болит, а это вы больны, Хэдли.

– Возможно. Ну, так что?

– Вы что?! Не поняли, не поняли, что я не собираюсь замуж?! Да еще надо разобраться, кто из вас двоих будет худшим мужем!

– Что мне в тебе понравилось, киска, так это непосредственность… Но кто, скажи на милость, здесь предлагает тебе руку и сердце? Ну, может быть только на некоторое время и только руку, способную держать меч. Что касается брака, то здесь мы с тобой схожи во мнении.

– Мерзавец! – Это говорили ее глаза. Кричали даже об этом.

– А чего ты ждала от наемника? Я же человек без чести и совести. О, о! Не надо так напрягаться. Я же не отнимаю твою драгоценную свободу и не обираю до последней нитки…

Элен медленно поднялась со скамьи, вся такая замороженная, и собралась уйти.

– Что?! Вот так и уйдешь ни с чем?

В следующий момент оба они повернули головы в одну сторону, так как у замковых ворот раздался звук трубы. Это было оповещение. Прибыл Кристофер Фолк.

– Отлично. Вот и жених, собственной персоной. – Хэдли никуда не торопился уходить. Он даже снова разлегся на лавке, закинув ноги на подлокотники. – Иди и встреть его. Упади еще ему в объятья. Может, он и не будет очень плох в роли мужа?..

У нее не было сил что-либо ответить и, молча, побрела по садовой дорожке. В этот момент она не чувствовала боли, только пустоту. Ее как не существовало. Она полностью растворилась, смешалась с воздухом, парила над окружающей природой. А что могло быть потом? Не важно, лучше было ни о чем не думать. Элен шла и шла, сама не знала куда, и не слышала сзади шаги. Даже, когда ее схватили и сильно сжали за плечи, а потом развернули и стали трясти, она не сразу поняла, что происходит, и что ей говорят.

– Очнись же, дурочка. Приди в себя! Черт возьми, я сделаю это. Слышишь?! Можешь рассчитывать на меня. – Заметив искру сознания в ее глазах, Эдвард успокоился. – Но, дьявол тебя побери, неужели я тебе так противен? Ты измучила меня, чертовка. Будь проклят тот день, когда наши пути пересеклись!

Он с силой оттолкнул от себя ее безвольное тело и зашагал прочь.

– Как только будешь готова, дай знать. Пришлешь ту же женщину, что говорила со мной сегодня. Сама не рискуй. – Это все, что она еще услышала от него, а потом Хэдли скрылся из вида.

Все еще не очень веря в то, что добилась поддержки со стороны наемников, Элен добрела до своей спальни. И сразу к ней навстречу поспешила няня.

– Как дела, девочка моя? Да на тебе лица нет! Значит, ничего не получилось?.. Но не убивайся ты так. Это еще не конец. Теперь надо попробовать отказаться от брачных уз. Может, что у нас и получится, так как не верю, что станут силой тебя вынуждать дать согласие, да и наш священник не поступится церковными законами…

– Он, может, и не поступится. Иди, взгляни, кто едет рядом с кузеном. – Девушка позвала няню присоединиться к ней у окна. – Не священник ли это?… Вот и ответ на вопрос, как сэр Фолк намерен организовать свадебную церемонию.

– Вот антихристы! – Старая женщина даже почувствовала слабость в ногах и поспешила сесть, так подействовала на нее очевидность развязки всей этой истории. – Может, тебе лучше бежать к тетке Лоры? Она является настоятельницей монастыря и не оставит в беде…

– Нет, няня, я стану сражаться.

– Но ведь сэр Хэдли…

– Сэр Хэдли дал добро.

– Что же ты сразу не сказала?!

– Я вообще чувствую себя очень странно. В голове шум, тело ватное…

– Ты переволновалась, милая. Сейчас я схожу за настойкой. Достаточно будет принять несколько капель, и бодрость восторжествует.

– Не сомневаюсь в твоем снадобье, но у нас очень мало времени. Позови Агнес, пусть распорядится насчет воды. Хочу сполоснуться, потом переодеться и причесаться. Я должна выглядеть внушительно, а не как жалкая растрепа. Мои люди нисколько не могут сомневаться во мне и моей решимости до конца стоять на своем.

– Да, Элен. Да, милая.

Когда няня вернулась, бережно неся склянку, то застала полным ходом идущие приготовления к выходу. То ли водные процедуры подействовали, то ли Элен смогла усилием воли совладать с недомоганием и апатией, но выглядела обновленной и решительной. Правда, от настойки не отказалась, положившись на привычку доверять старушке и ее наставлениям.

– Умница. Теперь тебе все будет нипочем, а жизненных сил прибавится.

– За всей этой суматохой забыла спросить… Что дядя, обнаружил мое неподчинение его воле, когда не застал меня в этой комнате час назад?

– Во всяком случае, он не поднял шума и не додал недовольного вида. Я была у себя в это время, как мы с тобой и договаривались, но рискнула подсмотреть за его реакцией через слегка приоткрытую дверь. Когда он выходил из твоей пустой спальни, на его лице была застывшая маска, ничего не выражающая. Наверняка, лорд гневался, но солдат, что стоял тогда на посту не пострадал, слава богу. Во всяком случае, в тот момент…

– Отлично. Вижу, что он не счел нужным после того случая усилить пост около моих дверей, а потом и совсем снял его. Означает ли, что теперь, когда мой жених в замке, моя опека стала его личной заботой?

– Может и так. А может, просто засуетились со встречей долгожданного гостя.

– В любом случае это нам на руку. Агнес! Позови своего мужа сюда, ко мне в комнату.

– Слушаюсь, госпожа. Да он и здесь. Рядом совсем. С самого утра ходит сам не свой и твердит, что обязательно должен увидеться с вами.

– Так не мешкай. Живо зови.

– Я быстро. Будьте спокойны. И проведу, если понадобится, так, что никто не увидит, только бы охранника опять не поставили.

– Бога ради, Агнес, хватит болтать, иди.

– Она хоть и разговорчива иногда не в меру, но слуга верная. – Няня с улыбкой покосилась на закрывшуюся дверь. – На Агнес можно положиться.

– Разговорчива иногда? – Элен хмыкнула, выражая так свое несогласие со старушкой. – Да сколько ее помню, она могла заговорить любого до беспамятства.

– Не будь с ней строга.

– Да это и бесполезно. – Повела девушка плечом. – Если говорить по правде, то я к ней такой и привыкла. Это же Агнес.

В следующий момент в дверь постучали, и Элен разрешила к ней зайти Сида. Не будь она готова к встрече с ним, то была бы удивлена, как бывший приятель по детским забавам возмужал за эти годы. Сид превратился в зрелого мужчину, от прежнего юнца остались только искрящиеся задором глаза. Впрочем, сейчас они смотрели на нее несколько настороженно.

– Няня, Агнес, вас я прошу ненадолго выйти. Оставьте нас с Сидом одних. – Подождав, когда женщины исполнят ее просьбу, Элен сразу перешла к делу. – Какие у тебя сейчас обязанности, Сид?

– До сегодняшнего дня возглавлял группу людей, охраняющих главные замковые ворота, а кроме того…

– Ты правильно сказал. До сегодняшнего дня… – Элен взмахом руки приказала слушать ее внимательно. – Я назначаю тебя управляющим замка. Кто, по-твоему, может стать тебе помощниками?

– Госпожа! Надо ли так понимать, что вы решили сами править нами, без помощи сэра Симонса и лорда Коули? – Он напрягся, но глаза его заблестели возбужденно и решительно.

– Именно. Земли и люди моего отца по праву принадлежат мне. Как достаточно взрослый человек, могу обходиться без опекунов, тем более, что по завещанию названа единственной наследницей. Все богатства и власть мои. Есть только одно «но». Отец хотел моего замужества. Но он не мог предугадать, что это его желание так осложнит мою жизнь. Дело в том, что мой суженный имеет подпорченную репутацию теперь и ь большой аппетит на чужие деньги. Поэтому я не должна допустить, чтобы богатые владения рода Коули попали в его ненадежные руки.

– Слава богу, госпожа, вы возвращаете всем нам силы жить.

– Все не так просто, как тебе, Сид, может показаться. Вполне вероятно, возникнет необходимость с оружием в руках отстаивать мои права, так как вряд ли сэр Фолк добровольно откажется от лакомого куска.

– Это я уже понял. – Он потупился, не смея продолжить.

– Расскажи мне, какие настроения царят в замке.

– Все было относительно спокойно до вчерашнего вечера, пока к вашим дверям не приставили стражника. Тогда стали задавать себе вопросы. От кого нашу хозяйку хотят отгородить? В слухи про злоумышленника никто не поверил. Начались домыслы. И тогда на ум стали приходить разные разговоры господ гостей. Челядь пришла в движение, кое-кто стал предлагать проникнуть к вам и узнать, чтобы поговорить. Люди остались преданы памяти вашего отца, а после того, как увидели вас, въезжающей в ворота замка, уверовали, что его дочь будет им справедливой госпожой. Не думаю, что их будет легко заставить присягнуть другому хозяину.

– Я тоже ни за что на свете не отступлюсь от родных земель и не позволю растранжирить веками нажитое, пустив при этом людей по миру. Ты знаешь, что я выросла среди вас, лучше, чем кто-либо знаю ваши заботы. Просто сердце разрывается, как представлю, что кто-то чужой может разрушить здешний мир.

– Все в ваших руках, госпожа. Только прикажите, и мы все встанем на вашу сторону.

– Так, ты согласен. Сколько человек будет за тобой?

– Девяносто уже готовы взяться за оружие. Можно еще послать гонцов за подмогой в дальние селения.

– Не думаю, что у нас будет много времени на подготовку. Возможно, придется действовать уже сегодня или завтра.

– Ваша правда, госпожа. Ваш дядя с утра принялся потихоньку выпроваживать вчерашних гостей, как только заслышал о приезде сэра Фолка. Не иначе, как что-то замыслил.

– Все верно. Им надо от меня согласие на брак, которое не собираюсь давать. И они об этом догадываются. Поэтому хотят избавиться от нежелательных свидетелей, если им придется применить противозаконные меры ко мне.

– Мы это не допустим.

– Да, и девяносто человек – это большая сила, если при этом еще учесть, что и наемники сэра Хэдли согласны взять нашу сторону.

– Вот это отличная новость. – Сид просто засиял. – Без них нам пришлось бы худо. Хоть наши люди и полны решимости стоять за вас, но боевого искусства им явно не достает.

– Ты прав. А теперь тебе надо подумать, как лучше организовать свое войско. Времени на это мало. Все должны быть готовы уже к этому вечеру. Я постараюсь, чтобы прошел тихо, потяну с открытым заявлением о расторжении помолвки, но гарантий никаких, что жених проявит терпение…

– Не беспокойтесь. Мы будем готовы в любое время.

– Если у тебя нет больше вопросов ко мне, то иди, так как мне давно уже пора было спускаться к вновь прибывшим. Связь станем держать через Агнес. Это безопасно.

– Слушаюсь, госпожа.

– Удачи нам, Сид. С богом!

Глава 7

То ли настойка, что дала ей выпить няня, то ли приободренная разговором с Сидом, но Элен с каждой минутой чувствовала себя все лучше и явственно ощущала прилив новых и новых сил. А они ей, ой как, были нужны.

Оказавшись на главной лестнице, Элен начала медленно спускаться. Но не дошла еще и до середины, как отметила, что в зале для торжественных приемов, что хорошо просматривался с верхних ступеней, собрались исключительно люди лорда Коули и кузена Криса. Значит, дядя успел избавиться от всех гостей, которые еще вчера пользовались гостеприимством замка. Ее противники неплохо подготовились ко встрече, и теперь могли не бояться лишних глаз и ушей. А этот священник, что прибыл с Фолком, выглядел как жирная крыса. Элен в нем сразу все стало неприятно, а особенно бегающие масленые глазки.

Но кто это стоял рядом с дядей и не спешил повернуться навстречу хозяйке, чтобы поприветствовать? Неужели это… Так и было, сам Кристофер Фолк. Она не ожидала увидеть его таким. За последние несколько дней, проведенные здесь, Элен испытала много раз удивление, смешанное больше с восторгом, чем с разочарованием, при встрече с некогда знакомыми обитателями замка или давними друзьями и знакомыми. Взять хоть братьев, Тома и Гека, или Сида с Агнес, да и многих других тоже, все они повзрослели, посолиднели, возмужали. Но ее кузен, некогда несравненный красавец и покоритель женских сердец, не мог похвастаться ни одним из перечисленных качеств.

Определенно, время жестоко обошлось с Крисом, а может, оно здесь было и ни при чем, и только наказание свыше за разгул и неуемное сладострастие было всему причиной. Но ясно было только одно: кузен утратил былую привлекательность. Обрюзг, волосы поредели, а кожа приобрела нездоровый оттенок.

– А, а! Вот и милая маленькая кузина! Заждались, заждались, дорогая. Не очень-то ты спешишь встретить своего нареченного жениха. – Театрально улыбаясь и широко раскинув руки для ожидаемых объятий, он приближался к девушке, сверля ее пристальным взглядом. – Красавица. Слов нет, как хороша.

– Вы тоже очень изменились, кузен. – Ледяным тоном и твердым взглядом она ухитрилась остановить его порыв пылкого проявления родственных чувств. Ему только и осталось, что поцеловать снисходительно протянутую руку. – Рада принять вас у себя в замке. А как чувствует себя тетя, ваша матушка? И что такое важное задержало вашу светлость, раз не смогли приехать раньше, как все остальные гости?

– Не значит ли это, что моя невеста ждала меня? Польщен. Но не огорчайся, милая, из-за моей задержки. Ведь я не просто гость, что приехал и уехал, а я твой будущий супруг, и нам с тобой предстоит всю жизнь пройти вместе. Не так ли?

– Так что вы сказали, тетя здорова ли? – Элен проигнорировала его вопрос, хотя поняла, что задан он был неспроста. И прошла к резным креслам, предвидя, что разговор затянется, а потому, удобнее его было вести, сидя.

– Ваша тетя, а моя матушка, сейчас находится в полном здравии, но недавно перенесла сильнейшую простуду. По этой причине она не рискнула отправиться в дорогу, опасаясь возможных осложнений. Но поверьте, имела огромное желание присутствовать на свадьбе своего единственного сына и любимой племянницы. Мне стоило большого труда, уговорить ее остаться дома и дождаться, когда к ней приедут молодожены. Ведь мы не заставим ее долго ждать, да, милая?

– О, о, Крис, вы всегда были заботливым сыном.

– Обещаю быть не менее заботливым мужем, дорогая. – Он склонился к ее руке, желая поцеловать.

– Сэр Симонс, немедленно распорядитесь на счет обеда. Наши дорогие гости, должно быть, проголодались с дороги, так не станем с этим мешкать. Но, дядя, мне кажется, что утром приглашенных на праздник по случаю моего возвращения в замок, как его полноправной хозяйки, было гораздо больше.

– Должно быть был добрый праздник, моя маленькая кузина? – Не дал возможности ответить лорду Коули Кристофер Фолк, сам взял инициативу в руки. – Как жаль, что я опоздал на него. Счастливцы те, кто был во время него рядом с тобой. Но зато я прибыл на другое торжество и надеюсь, что ты разделишь мою радость и мое нетерпение скорее начать его. Вот и отец Хадлстон горит желанием обвенчать нас. Это так, святой отец?

– Истинно так, сын мой.

– Рада познакомиться с вами, святой отец. Но почему отец Хадлстон, а не наш замковый священник, должен освятить наш союз, Крис?

– Думаю, что нет никакой разницы в том, кто из них это сделает. Просто моей матушке было бы приятно знать, что наш союз благословит и освятит ее личный духовник. Как видите, кузина, все очень просто объясняется. И вы ведь не откажете вашей тете в такой маленькой просьбе, не так ли?

– Да, вижу, вы неплохо подготовились к предстоящему бракосочетанию и думаю, что ваш союз обязательно должен освятить отец Хадлстон, раз так угодно вашей матушке.

– Конечно, ведь это так важно для нее. Но смею заметить, не мой, а наш союз, и моя матушка скоро станет и вашей тоже.

– Это так все ново для меня, что потребуется время, чтобы свыкнуться с грядущими переменами. А пока не могу даже представить себя замужней дамой…

– Наверное каждая девушка чувствовала то же самое перед своей свадьбой: неуверенность, боязнь… Но все неизменно переступают через это. Клянусь, что вместе нам будет легче справиться с вашими чувствами и страхами. Я теперь намерен всегда быть рядом с моей очаровательной невестой. – Он снова потянулся губами к руке Элен, но на этот она совладала с собой и выдавила улыбку. – И не стоит тянуть с обрядом, милая, он все равно неизбежен. Да и лорд Коули торопится. Ведь так, дядя?

– Да, Элен. Ты знаешь, что у меня полно дел в собственных владениях. Поэтому хотел бы уже завтра отправиться в обратную дорогу.

– Уже завтра?

– Да, рано утром.

– А поэтому свадьбу лучше сыграть сегодня вечером, дорогая.

– Но это невозможно. – Она встала с кресла и немного прошлась по залу, чтобы не обнаружить своих тайных мыслей перед пристальным взглядом кузена.

– Почему же? – Фолк не выказал никакого беспокойства по поводу ее отказа.

– Я еще не пришла к окончательному решению…

– Не думаю, что вы и должны были к нему приходить, ведь за нас с вами распорядились наши отцы. Разве вы не чтите память вашего родителя так же, как и я своего?

– Очень даже чту. А еще помню, что он завещал мне хранить и множить его богатства.

– Прекрасно. Будем сообща исполнять его волю.

– Но не думаю, что правильно будет уже сегодня обвенчаться, ведь мы не виделись более четырех лет, а это немало. Столько воды утекло с тех пор, как последний раз нам пришлось общаться. Разумнее было бы подождать несколько дней, чтобы привыкнуть друг к другу.

– Возможно, что для вас это и так, но для моих пламенных чувств промедление будет тяжким испытанием. – По его глазам Элен поняла, что начал терять терпение, уговаривая ее, а значит, ей осталось недолго тянуть время. Ну что же там медлили с обедом, черт их побери! – Да вот и лорд Коули настаивает. – Кристофер перевел взгляд на дядю.

– Элен, хватит отговорок. Прекрасно знаешь, что они ни к чему не приведут. Давай, оставим эту комедию и поговорим о деле.

– А разве это не дело, что у меня нет подходящего платья для венчания? Может, для вас это и пустяк, но только не для меня. Хочу такой наряд, какого еще не надевала ни одна здешняя невеста. Чтобы меня запомнили в нем, как самую красивую новобрачную за последние сто лет.

– Да чем плохо это платье? – В один голос возмутились оба мужчины. – И потом, не будет много гостей, чтобы очень наряжаться. – Попытался урезонить дядя.

– Это?! Вы смеетесь надо мной! Его я уже надевала два раза. Нет, это просто невозможно. – Она капризно надула губы, вспомнив, как это делала иногда ее сестра.

– Лорд Коули, госпожа, сэр Фолк, обед подан. – В зал вошел сэр Симонс и прервал их разговор, готовый вылиться в скандал.

Элен успела заметить, как дядя с племянником успели обменяться быстрыми взглядами, обрадованные возникшей передышкой и, надеясь потом, на сытый желудок, продолжить беседу и уломать капризную женщину. Пусть надеялись, тем лучше у них обещало быть настроение за столом, тем дольше протянулся бы обед. Ей дорога была любая отсрочка, каждый час пригодился бы для подготовки ее людей. Поэтому она хотела особо постараться потчевать гостей за столом, занимать их беседами – пусть расслабились бы и разомлели.

И ее мысли не разошлись с делом. Трапеза растянулась на довольно приличный срок, и все приглашенные выглядели пресытившимися, им впору было отправиться отдохнуть немного в своих комнатах. Элен готова была плясать от радости, что выиграла время, не допустила, чтобы ее заподозрили в подготовке к сопротивлению, а свела все к обычным и привычным для мужчин женским капризам.

И все бы ничего, да не давало покоя поведение Хэдли за столом. Нет, он не вел себя как-то особенно, напротив, держался как обычно и раскованно и естественно. И то, что дядя пытался всячески обхаживать его, тоже было понятно, если учесть, что расположение наемника могло существенно повлиять на ход дальнейших событий. Все дело было в том, что Хэдли очень охотно поднимал кубки. Это было странно для человека, собирающегося в любой момент взяться за оружие. Ну ладно еще бы дядя или кузен разошлись бы в веселье, это и понятно: развязались на время с упрямой женщиной и скоро готовы были праздновать над ней победу. Но ему-то, зачем было напиваться?

Сам собой напрашивался ответ, и от его очевидности у Элен холодело в груди. Ей никогда раньше не приходилось иметь дела с наемниками, так как у отца было достаточно своих воинов. Но она считала, что эти люди дорожили своей жизнью, как и многие другие, хоть и избрали такой опасный образ жизни. А раз так, то не должны были напрасно рисковать и употреблять много горячительного перед боем, чтобы потом иметь твердую руку и быструю реакцию.

Так, терзаемая возникшими сомнениями, что наемники вообще готовились выступать с ней за одно дело, Элен и добрела до своей комнаты, после окончания застолья. А там сразу же приказала няне разыскать Хэдли и попытаться узнать, как он решил действовать, если ее вечером станут принуждать встать у алтаря. Как только старушка удалилась, она вспомнила, что хотела еще раз увидеть Сида и услышать от него о готовности ее людей уже сегодня к вечеру защищать хозяйку. Там тоже могли возникнуть непредвиденные проблемы, требующие немедленного решения, поэтому не следовало тянуть с их выяснением.

– Вызывали, госпожа? – Сид не замедлил явиться.

– Все ли у тебя в порядке? – От напряжения Элен никак не могла справиться с охватившим ее ознобом и, обхватив себя за плечи, старалась унять дрожь.

– Люди готовы и ждут сигнала выступать. Вот только…

– Что?! – Она резко вскинула голову и напряглась.

– Наемники, госпожа. Они ведут себя так, словно и не собираются к бою.

– Как именно? Много ли они выпили вина за обедом?

– Про вино скажу, что не больше, чем обычно. Это меня, как раз, меньше всего беспокоит, но вот их беспечный вид…

– Что это значит?

– Полеживают себе на солнышке, похохатывают, балагуры чертовы, заигрывают с горничными, цепляют наших ребят…

– А что же ты хотел, чтобы они выстроились с оружием и строевым шагом заявились к дяде и кузену, объявив о готовящемся сопротивлении?

– Нет, но…

– Ничего странного не вижу в их поведении. Но ты прав в том, что нам не стоит расслабляться и полностью им доверять. Что бы ни случилось, надо рассчитывать только на себя. Людей у нас много, отстаиваем мы свои кровные интересы, а это уже должно укреплять веру в победу.

– Все так, госпожа.

– Скажи лучше вот, что, как настроение у людей.

– Не стоит беспокоиться, не подведут.

– Я верю во всех вас. Только бы нам сегодня выстоять.

– Наше дело правое, и господь не оставит нас.

– Всей душой надеюсь на это. Ты слышал, Сид, что сэр Фолк желает сегодня же вечером венчаться? А раз так, то расставь людей так, чтобы в нужный момент оказались поблизости. Под видом их обычных повседневных занятий и обязанностей пусть будут группами и поодиночке, соблюдая конспирацию, везде и всюду. Станет необходимо быстро ориентироваться по ситуации, поэтому назначь старших из более сообразительных над небольшими группами, которые могли бы направить их действия и мгновенное перемещение в наиболее горячие точки.

– Слушаюсь, госпожа.

– Еще я думаю, что надо стараться избегать кровопролития. Поэтому, если дядя или кузен предложат нам мир и тихо уедут из замка, то следует им это позволить беспрепятственно. Только взять слово, что не поднимут больше вопроса о браке.

– Можете ли вы полагаться на их слово?

– Ты прав, не могу. Но и причинить увечья своим родственникам мне бы очень не хотелось. Хватит уже того, что не подчинилась воле отца и воле старшего в нашей фамилии. Уже этого будет достаточно, чтобы вся округа подняла неимоверный шум и осудила меня. Вот увидишь, многие отвернутся от падшей Элен Коули, и после этого случая мне уже никогда не считаться добропорядочной леди.

– Еще не поздно остановиться…

– Нет, Сид, нет. Кому, как ни тебе знать мой характер. Если попаду в зависимость от чужой воли, то для меня не будет жизни. Видно, такова судьба: жить мне одиноко в полной изоляции от местного общества.

– У вас всегда найдутся преданные друзья, госпожа. Если только вас не оскорбит такое признание от простого слуги, то скажу, что по-прежнему храню в памяти былые воспоминания, как вместе проводили время в детстве. Сознаюсь, что они самые светлые во всей моей серой жизни. И не только у меня одного. Том и Гек поддержат меня, как и многие другие, кому довелось знать вас в те годы. Вы вселяли в нас мужество и гордость, отвагу и силу. Так и сейчас. Каждый из нас готов идти за вами через невзгоды, через пламя и воду, только ведите.

Конец ознакомительного фрагмента.