Что ждет науку в ближайшем десятилетии?
Российскую науку ждут новые потрясения. В Кремле 20 марта 2002 г. состоялось «знаменательное событие» – совместное заседание президиума Госсовета, Совета безопасности и Совета по науке и высоким технологиям при Президенте, на котором был принят документ под названием «Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2010 года и на дальнейшую перспективу», который 30 марта был утвержден Президентом. В свете этого события интересно рассмотреть позиции научного сообщества и исполнительной власти, тем более, что это не первый документ. Ранее принимались: «О доктрине развития Российской науки» (1996 г.), «Концепция реформирования Российской науки на период 1997–2000 гг.» (1997 г.).
Работа над этим чрезвычайно важным для судьбы науки в стране документом носила достаточно закрытый характер. Хотя формально в разработке принимали участие и министерства, и представители академии, но, например, в Комитет по образованию и науке Государственной Думы только 13 декабря 2001 г. поступили материалы по подготовке рабочих материалов к упомянутому документу. Но предложения необходимо было представить до 15 декабря 2001 г., то есть предлагалось подготовить предложения Комитета к такому серьезнейшему документу по отношению к науке за один день! При таком подходе к этому вопросу серьезно говорить не приходится. Можно сказать, что Комитет по образованию и науке Государственной Думы из процесса подготовки документов заседания был сразу исключен.
Дальше события развивались в том же стиле. К первому заседанию рабочей группы по подготовке упомянутого документа, состоявшемуся в конце января 2002 г., был представлен достаточно сырой материал, но в нем содержались вполне обозначенные перспективы действий исполнительной власти к существованию науки в стране. В частности, демонстрация намерений исполнительной власти по финансированию науки на последующие десять лет. Для иллюстрации приведем эти намерения в виде таблицы Приложения к документу (в процентах к расходной части бюджета по разделу 06 – «Фундаментальные исследования и содействие научно-техническому прогрессу»).
Как видно из этой таблицы, в ближайшие несколько лет характер финансирования науки не изменится. Финансирования науки в соблюдение требований закона «О науке…» в размере 4 процентов расходной части бюджета собираются достигнуть только в 2010 г. (обещать – не значит исполнить, история последних лет тому свидетель). Насколько сбудутся перспективы – это как у Ходжи Насреддина: «то ли осел сдохнет, то ли шах помрет», но при том скудном финансировании последних лет уже и этих средств будет недостаточно для восполнения урона, который понесла наука.
Исполнительная власть спешно готовит к принятию очередную версию разрушения науки в стране в виде нормативных актов по реализации «Основ политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2010 года и на дальнейшую перспективу».
Процесс, начавшись в середине декабря 2001 г., набрал обороты в виде вариантов документов. Интересно сравнить промежуточные варианты с окончательным текстом.
В одной из представленных редакций отчетливо обозначились намерения исполнительной власти по отношению к науке, которые она постаралась скрыть в окончательном варианте. Поэтому представляет интерес одна из промежуточных редакций.
Непонятно, чего больше в этом документе – то ли некомпетентности, то ли непонимания, то ли сознательного решения разрушить научно-технический потенциал страны.
Уже в «общих положениях» возникает недоумение. Вводятся новые словосочетания: научно-технологический комплекс, научно-технологический сектор, хотя в начале говорится о том, что «основы» базируются, в том числе, на федеральном законе «О науке и государственной научно-технической политике», где говорится о научно-технических исследованиях и разработках, в том числе для нужд разработки технологий. То есть технологии, в сложившемся понимании, обозначают промышленное или опытное производство.
Интересно, что в научно-технологический комплекс включены практически все виды научных организаций, а также федеральные органы исполнительной власти. А вот в государственный научно-технологический сектор включены только государственные унитарные научные организации и научные организации в форме акционерных обществ, контрольные пакеты акций которых находятся в федеральной собственности, от которых, согласно планам Правительства по приватизации, Правительство собирается избавиться.
Почему в государственный сектор не вошли академии наук, имеющие государственный статус, государственные научные центры, государственные высшие учебные заведения, федеральные органы исполнительной власти, отвечающие за проведение научно-технической политики? Непонятно. Непонятно также, если речь идет о технологиях, почему в перечне отсутствуют предприятия опытного производства и предприятия, осваивающие новые технологии.
Непонятно также, почему в одном случае продукция включает технологии, а в другом – сводится к предоставлению услуг. Непонятно, почему инвестиционно-активный путь развития эквивалентен инновационному, можно подумать, что производство традиционных товаров не нуждается в инвестициях.
Далее говорится, что реализация «основ» должна быть направлена на обеспечение стратегических национальных приоритетов Российской Федерации, к которым в период до 2010 г. относятся: повышение качества жизни населения, образование, фундаментальная наука, культура, обеспечение обороны и безопасности. По-видимому, после 2010 г. приоритеты изменятся.
«Приоритетные направления развития науки, технологий и техники формируются на основе выявления и определения путей решения, важнейших научно-технологических проблем, обеспечивающих реализацию стратегических национальных приоритетов страны, и корректируются не реже одного раза в 4 года». Что же относится к этим направлениям?
«На период до 2010 года приоритетными направлениями развития науки, технологий и техники являются: информационно-телекоммуникационные технологии и электроника, космическая деятельность, новые материалы и химические технологии, перспективные вооружения и военная техника, производственные технологии, технологии живых систем, топливо и энергетика, транспорт, экология и рациональное природопользование».
То есть по истечении 4 лет эти направления могут стать не приоритетными.
Но способы решения приоритетов посредством развития критических технологий должны корректироваться не реже одного раза в 2 года.
Непонятными остаются критерии корректировки: то ли проблема решена, то ли нет. Непонятна и кадровая сторона этой проблемы: как известно, специалисты по какому-либо направлению исследований готовятся годами, если же каждые два года будут пересматриваться направления научных исследований, то, как готовить специалистов.
Некорректно сформулированные высшие приоритеты государства привели к некорректным дальнейшим рассуждениям.
Поэтому при чтении документа возникает недоумение по поводу причинно-следственных соотношений.
«Основной формой государственного регулирования развития науки и технологий должен стать государственный заказ на научные исследования и экспериментальные разработки, в соответствии с которым определяются государственные потребности и ресурсы в этой области». То есть не государственные потребности вызывают необходимость тех или иных исследований и привлечение соответствующих ресурсов, а государственный заказ определяет потребности, да еще непонятно в какой области.
Слова о «взаимосвязи и сбалансированности фундаментальных исследований и экспериментальных разработок по различным направлениям» говорят о том, что разработчики документа сводят всю науку к малой части естественнонаучных исследований, которые могут найти применение в технологиях. А где же история, астрофизика, археология, философия, физика элементарных частиц и др.? Читатель может продолжить список по своему усмотрению. По замыслу разработчиков, если в научных исследованиях нет утилитарности, то их и не надо проводить, а следовательно, финансировать.
Слова о налоговых льготах расходятся с делами, «основы» говорят о налоговых льготах на уплату НДС на ввозимое научное оборудование, но зачем эту льготу надо было отменять? И почему тогда проект закона, направленный депутатом Ж.И. Алферовым полтора года назад, не встречает поддержки со стороны Правительства и контролируемого им правительственного большинства в Государственной Думе? То же можно сказать о налоге на прибыль предприятий, в той ее части, которая направляется на финансирование научных разработок. Опять-таки под предлогом борьбы с налоговыми льготами этой нормы в Налоговом кодексе нет.
Несуразностей по всему тексту разбросано множество. Есть и небезобидные, например: «весь прирост ежегодных бюджетных ассигнований, выделяемых на науку, направляется на дополнительное финансирование фундаментальной науки», это можно истолковать, что прикладные разработки в государственном финансировании не нуждаются.
А вот и первый из нескольких тезисов, которые демонстрируют реальные намерения исполнительной власти по отношению к научно-техническому комплексу, которые закамуфлированы потоком слов о необходимости использования научно-технического потенциала. «Структура и состав научно-технологического комплекса приводится в соответствие с реальными потребностями и возможностями государства», а так как эти возможности год от года сокращаются, то непонятно о реализации каких потребностей государства говорится.
Таким образом, присутствие в числе основных направлений политики государства в области развития науки и технологий «реструктуризации научно-технологического комплекса» можно трактовать как намерение исполнительной власти продолжать сокращать научные организации в соответствии с возможностями государства. Но так как, согласно определению научно-технологического комплекса, в него входит и негосударственный сектор, то как исполнительная власть собирается его реструктуризировать? Тот же аспект присутствует в «основных задачах политики»: адаптация научно-технологического комплекса к рыночной экономике. Кого собираются адаптировать, непонятно. И уж совсем непонятно, каким образом в «основные задачи политики в области развития науки и технологий» попали повышение реальной заработной платы и квалификации населения.
Слова о конкурсном и адресном финансировании исследований столь часто повторяемые в последнее время свидетельствуют о полном непонимании сути научных исследований, особенно в естественно-научных отраслях, интересно как проводить конкурс между такими всемирно известными научными организациями: Физическим институтом им. П.Н. Лебедева РАН, Физико-техническим институтом им. А.Ф. Иоффе РАН, Институтом общей физики РАН, внесшими, в частности, громадный вклад в различных областях квантовой радиофизики, физике твердого тела, элементарных частиц, ядерной физике. Руководствуясь соображениями разработчиков, получается, что при выигрыше конкурса одним институтом остальные должны ликвидировать у себя не выигравшие направления – чушь, да и только. Или еще одна ассоциация. Кому издатель мог бы заказать написание «Войны и мира» – Л.Н. Толстому или И.С. Тургеневу? Сама по себе такая постановка является глупостью, но по логике чиновников, занимающихся вопросами науки, это возможно.
Глупостей в тексте рассыпано по несколько на каждой странице, в целом бессодержательного, текста.
Здесь и слова о «создании эффективных механизмов управления, обеспечивающих защиту государственных интересов», о «проведении инвентаризации научно-технологического комплекса», о «разработке реестра научных организаций», о «создании единой базы данных по достигнутому научно-технологическому заделу», о «применении имущественного механизма для привлечения бюджетных и внебюджетных средств» (что это такое, никто не знает), об «обеспечении поэтапного перехода к сертификации научных организаций на основе международных стандартов» (что это такое?), о «содействии созданию благоприятного социально-психологического климата для инноваций» (интересно, у кого?). Дальше – больше: об «установлении порядка проведения научных исследований и экспериментальных разработок» (чиновнику это лучше знать), о «совершенствовании академического сектора науки с целью концентрации усилий и ресурсов на повышении результативности фундаментальных исследований, обеспечения эффективного управления научными организациями, создание условий для адаптации академической науки к рыночным механизмам экономики» (что это такое?), об «оптимизации задач, функций состава и структуры академий наук, имеющих общественный статус» (как это возможно, если есть ГК?), о «создании бирж интеллектуальной продукции» (кто будет продавцом – неясно), затем повтор: формирование рынка интеллектуальной собственности. Список несуразностей насчитывает несколько десятков, по три-четыре на каждой странице многостраничного текста, все их перечисление может утомить читателя, но, как уже отмечалось, в тексте содержатся положения, которые свидетельствуют о стремлении исполнительной власти разрушить научно-технический потенциал.
Конец ознакомительного фрагмента.