10. Последнее соперничество
Яаков решается, после всех колебаний, перейти Рубикон, взять на себя тяжесть еврейской судьбы. Его изгнание и возвращение завершены, и, казалось бы, настал час заслуженного отдыха. Но у евреев в этом мире такая логика не работает. Испытания, конфликты и развитие, мыслительные и событийные, являются нашим уделом до конца.
По пути из Бейт-Эля в Хеврон, от Отца к отцу, умирает его любимая жена Рахель. Лея и её сыновья надеются, что теперь несправедливость будет исправлена, и Израиль утвердит свое местопребывание в шатре своей первой жены Леи. Но тот верен своей любви.
Если не Рахель, то её тень, её служанка Била и её шатер становятся прибежищем Яакова. Можно представить себе гнев и возмущение той решающей части семьи, которая связана с Леей. Кроме самой Билы и любимчика отца, Йосефа, первенца Рахель, только пока еще несмышленый младенец Биньямин не потрясен деянием Израиля. Первенец Леи Реувен совершает нехороший поступок по отношению к ложу отца, установленному у служанки, а не у первой жены. О содержании этого поступка расходятся комментарии, но ясно одно: Яаков никогда не простил Реувена, даже на своем смертном одре лишая его всех преимуществ первенца: Реувен не будет ни главным среди братьев, ни священником, ни двойным наследником. Следующие два сына Леи, Шимон и Леви, также впали в немилость за жестокую месть Шхему после надругательства над Диной.
Кто же счастливый наследник Авраама, Ицхака и Израиля? Всем ясно: Йосеф, живое продолжение Рахель. И тут разгорается конфликт между Йосефом и десятью братьями, который по остроте, пожалуй, превзошел вражду между их отцом и Эсавом, но оказался не только краткосрочным (в историческом масштабе), но и ложным в своей основе. Острота, непримиримость конфликта основывается на том, что связь с Б-гом для братьев, для всех братьев, не только самое главное в жизни, но и дороже жизни. От них не откупишься, как от Эсава. Но в этой же основе кроется и ложность конфликта: Б-г выбирает как раз всех тех, кто предпочитает Его всему остальному, поэтому отсев закончен. Этот факт сокрыт глубоко в недрах грядущего, а пока что все видят конфликт через призму прошлого, где в каждом поколении избирался только один человек. А Йосеф ещё и подливает масла в огонь. Мало того, что он любимчик отца, которому тот дает особую, царскую одежду, ограждая его от повседневных работ и обучая тайной мудрости. Йосеф ещё и отдаляет отца от десяти сыновей, распространяя перед ним дурные слухи о своих братьях. Не за это ли он наказан потом клеветой жены Потифара? А он ещё и подзадоривает, распаляет их ревность, хвастаясь своими царскими снами. Все, в том числе темные силы, убеждены в избранничестве Йосефа, и в его сторону устремляются стрелы не только братьев, но и судьбы. Кажется, что именно вокруг его фигуры разворачивается война миров, а в это время в благодатной тени появляется на первый взгляд бесперспективная линия Переца, из которой на десятом витке вдруг прорывается Давид, династия Давида.
А пока все прожектора сконцентрированы на вроде бы главном герое. Там безграничная любовь отца, и с ним во всем даже сам Б-г. Братья решают удалить непреодолимую преграду между собой и Вс-вышним, связь с которым, как и с отцом, узурпирует любимчик Йосеф. Узурпатор забрасывается в бездну забвения, в рабство египетское, но и там фортуна поворачивается к нему лицом, и он становится главным в доме своего сановного господина. Темные силы не могут смириться с его новым взлетом и натравливают на него жену Потифара, её запретную любовь, при любой реакции на которую падение обеспечено.
Понятно, что ничего не происходит, в конечном счете, без воли Б-га, и Йосеф делает правильный выбор. Он устоял перед великим искушением, не совершил тяжкий грех перед Создателем и не заплатил черной неблагодарностью своему египетскому хозяину. Йосеф предпочитает оказаться в тюрьме без греха, чем впасть и в грех, и в неотвратимое и заслуженное наказание. Страдая безвинно, он заслуживает себе возвышенную судьбу, великую плату в будущем.
А пока и у начальника тюрьмы становится он правой рукой, некоронованным правителем мрачного заведения, и тот греется в лучах Йосефова благословения свыше. Йосеф предназначен на царство, и в дополнение к ограниченным намекам на таковое посылает ему Б-г двух опальных и арестованных министров фараона, невольных учителей непростой близости к царю, придворного этикета, ментальности правителей. Йосеф же воспринимает это по-человечески, как возможность замолвить словечко перед фараоном через освобождаемого по разгаданному сну министра. Ничего плохого нет в том, что человек не полагается на чудо, а действует принятыми на земле методами. Проблема лишь во времени: Йосеф знает, что вельможа освободится только на третий день, поэтому нет смысла просить у него что-то сегодня же. Может быть, за два промежуточных дня сам Г-сподь извлечет тебя из ямы, почему же не полагаться на Него? Только на третий день логично обратиться к освобождаемому министру, ведь так и память о просьбе будет свежее…
Но Йосеф, как и первые люди, проявляет нетерпение, которое и наказывается двумя лишними годами заключения за два дня излишней поспешности. Впоследствии принцип “год за день” работает прямым текстом за грех разведчиков и завуалированным – в случае Моше, постившегося 120 дней (40 – за первые скрижали, 40 – за прощение евреев после золотого тельца, и ещё 40 – за вторые скрижали) и жившего 120 лет. “И дать им жизнь через голод”, по слову Псалмов (23:19).
Кто же такой Йосеф? И неизменный баловень судьбы, и мишень её отравленных стрел, ненавидимый братьями, оторванный с юности от семьи, брошенный дважды в яму, которая должна была стать его могилой… Какая еврейская двойная доля, одновременно и подымающая тебя до небес, и заставляющая окружающих бунтовать против каждого взлета… Что за загадка в нём: Эдипова неотвратимость Судьбы – или же уникальный шанс её поворота?