8. Соперничество или взаимодополнение?
Именно Рахель принято считать главной праматерью еврейского народа. Так ли это? Не усвоили ли мы оптический обман своего праотца? Что у нас осталось от потомков Рахели? Сравнительно небольшое число семейств Биньямина, которые присоединились к колену Егуды в период возвращения из Вавилонского плена! Основа народа сегодня – это потомки Леи, колена Егуды и Леви и два бессмертных рода, порожденных этими коленами: дом Давида, династия царей и законодателей, устремленная к Машиаху, и дом Аарона, каста избранных священнослужителей Храма.
Именно эти две прочные нити связывают наш земной быт неразрывными узами с небом. Именно Лея родила шесть из двенадцати колен Израиля, именно с ней умолял Яаков Йосефа (сына Рахели!) похоронить его в пещере Махпела. Лишь к концу жизни понял Яаков, кто самый главный его сын: “не отойдет скипетр от Егуды и законодатель от чресел его”.
Два серьезнейших и взаимосвязанных вопроса возникают в этой связи. Почему именно Рахель была изначально (и до конца!) любимой и чуть ли не единственно признанной женой Яакова (и не таким же ли было и его отношение к её детям, Йосефу и Биньямину)? И почему вся история его отношений с Леей вырисовывается как некая побочная трансформация похищенного у Эсава благословения (и не видел ли сам Яаков почти до конца жизни в её детях некое отражение Эсава)? Да и вражда между Йосефом и его братьями воспринимается не только как продолжение соперничества между матерями, но и ещё глубже, как продолжение вражды Яакова и Эсава в следующем поколении! Ведь и тут дело чуть не дошло до убийства! И даже сны Иосефа по поводу братьев выглядят как пророчество о реализации похищенного у Эсава благословения по отношению к нему же!
Нам это соперничество кажется таким анахронизмом: ведь все равно в их поколении все избраны (пусть и в разной мере), никто не отброшен, все сыны Израиля, отцы одного великого народа!
Однако насколько это ясно нам, настолько же это не было очевидно для них. Наоборот, весь опыт прошлого доказывал, что в каждом поколении избирается только один человек, прочие же отбрасываются, и в их поколении на такую роль явно напрашивался любимый сын от любимой жены – Йосеф, только он один. Все земные и небесные знаки свидетельствовали об этом однозначно, да и сам Йосеф не держал руки в карманах, а всеми путями старался реализовать это свое предназначение. Все земные и инфернальные силы объединились против этого баловня судьбы, испытывали его праведность тяжелейшей проверкой, враждовали против него и сбрасывали в яму за ямой. Казалось, сам Б-г и сатана ведут поединок за жизнь и судьбу этого человека, ставшего пупом земли, центром мироздания. А тем временем в безвестном и бесславном мраке рождается от Егуды и Тамар Перец, от которого через десять закулисных поколений прорывается на арену Давид, первый Машиах и праотец последнего. Это напоминает ложную шахматную атаку, которая на самом деле только прикрывает мат, внезапно падающий на голову соперника с совершенно забытого угла доски.… Недаром говорят, что шахматы – это игра богов…
Яаков был средней линией, совершенным сочетанием правого и левого фланга (представленных его дедом и отцом), и ему требовался такой же совершенный партнер в браке. Однако среди тогдашних женщин такой кандидатуры не нашлось. Б-г попросту расщепил её на Лею и Рахель, чтобы запутать злые силы (а заодно, по необходимости, и самого Яакова), направить их по ложному следу и ошарашить внезапным матом с неожиданной стороны.
У Леи были нежные глаза, зеркало души, потаенной внутренней сути человека. Рахель же была прекрасна во всем остальном, и именно она пленила взгляд и сердце мужа. Рахель обладала бросающимися в глаза благородными качествами в отношениях с ближним. Она могла выдать свою сестру, свою подмену, но предпочла подавить в себе такую естественную ревность к сопернице, чтобы не опозорить её. За это и Вс-вышний подавил Свою ревность к евреям за их идолопоклонство в период Первого Храма, и не погубил Свой народ. Лея же пряма с Б-гом и предана Ему, что менее заметно в земном быту. С её стороны немыслимо связывать какую-то проблему ни с человеком, ни с мандрагорами, ни с идолами отца-Лавана (как бывало у Рахели), а только со Вс-вышним, которому она так благодарна в своей непростой участи, в своей теневой роли, которая лишь в далеком будущем получит надлежащую славу.
Две жены – как две скрижали. Одна несет в себе заповеди между человеком и Б-гом, другая – между человеком и ближним. Обе, не ведая того, дополняют друг друга и лишь вместе являются совершенством, неразделимым целым. Таковы же и их дети, дом Леи и дом Рахели.