Новогодние секреты Теодора Курентзиса
Новогодние сюрпризы, предназначенные для знатоков классической музыки, начались три года назад: концерт «Другой Новый Год» – 2009 совпал с открытием московского ТКЗ «На Яузе». В анонсах было объявлено «альтернативное креативное действо», программа которого держалась в строжайшем секрете, названы были только имена участников – Дмитрий Черняхов, Алла Демидова, Теодор Курентзис. Вместе с тем весь ход объявленного «креативного действа» опровергал зрительские установки. Оперный режиссер, осуществивший множество спорных, сложных по эстетике постановок, Дмитрий Черняхов – выступил чтецом при исполнении симфонической сказки «Петя и волк» С. Прокофьева. По аналогии с симфонической сказкой С. Прокофьева, для исполнения «Карнавала животных» Сен-Санса прозвучали стихотворные комментарии греческого поэта Димитриса Яламаса в исполнении Аллы Демидовой. Главными героями «креативного действа» оказались персонажи «инструментального театра»: Борис Андрианов (виолончель), Петр Айду (фортепиано), Елена Ревич (скрипка), Андрей Дойников (кларнет). Взрослым слушателям предлагалось вновь пережить воспоминания от детских сказок: трогательные перипетии страданий утки, крякающей в животе волка; забавные, напоминающие о первозданности юношеского восприятия, контрасты между дрессированными «Пианистами» и возвышенной, трепетной лирикой знаменитого «Лебедя» (солист – Борис Андрианов). Бережное, трепетное, утонченное переживание каждого звука, темы, фразы заставило воспринимать мир детских миниатюр как некое минималистское действо, полное неуловимых мгновений, насыщенное живыми интонационными деталями.
Третье отделение было посвящено исполнению «Прощальной симфонии» Гайдна при свечах. То, о чем мы привыкли читать в детских книжках, в сценическом представлении обнаружило бытовой, непраздничный контекст, остро, эмоционально воспринимаемый в сегодняшней традиции (ведь современный концерт классической музыки невозможно представить без заключительных аплодисментов, преподнесения цветов). Музыканты уходили со сцены, неловко поворачиваясь спиной, и прямо на глазах у публики уносили свои инструменты (громоздкий контрабас остался лежать). С каждым новым таким уходом, обескураживающим своей неторжественной будничностью – все большее внимание привлекали истаивающие, интимные звучности, стремящиеся к тишине, к полутонам, доверительным интонациям вполголоса. «Креативное действо» обернулось щемящим, пронзительным высказыванием о прощании с уходящим временем, таким драгоценным, таким трепетным, живым, пульсирующим … «Остановись, мгновенье!»
Два первых скрипача не стали уходить вслед за остальными оркестрантами. Обернувшись к залу, Теодор Курентзис негромко сказал: «С Новым Годом!» – и исполнители вышли на современный поклон…
…Так вот почему программа концерта держалась в строжайшей тайне: «эстетское креативное действо» словно бы граничило с дневным абонементным концертом по теме «программная музыка» и легко могло превратиться в музыкальную елку для юных слушателей…
Секретом следующей новогодней программы концерта «Другой Новый Год-2010» (в анонсах были названы имена исполнителей и композиторов: сочинения Моцарта и Бетховена исполняли скрипачка из Германии Изабель Фауст и пианист Александр Мельников) стала тональность ля мажор. В концерте прозвучали Пятый скрипичный концерт Моцарта и его же Концерт для фортепиано с оркестром №23. Изабель Фауст играла на скрипке Страдивари, поэтически названной «Спящая красавица», а Александр Мельников – на историческом хаммерклавире. В заключение оркестр «Musica Viva» под управлением Теодора Курентзиса исполнил Седьмую симфонию Бетховена. Исполнение было насыщено живыми, трепетными интонационными деталями и раскрыло не столько различие в стиле венских классиков, сколько их взаимосвязь, преемственность.
«Другой Новый Год-2011» был полон немузыкальных сюрпризов: из-за сложных метеоусловий не смогла прилететь солистка из Швеции Малена Эрман (колоратурное меццо-сопрано), о чем стало известно буквально за один день до концерта. Ее заменил пианист Александр Мельников. Даже программки так и не были напечатаны, а в антракте можно было услышать, что программа корректируется прямо по ходу концерта.
Результаты оказались поразительными, ошеломляющими. Исполнение выбранных «на ходу» произведений не только было лишено признаков небрежности или поспешности, но раскрыло сложившийся контакт между дирижером и музыкантами оркестра, которым удалось сохранить лучшие черты новогоднего музицирования: изысканную детальность в передаче неповторимых «музыкальных мгновений», отношение к оркестру как ансамблю высокопрофессиональных солистов, внимание к деталям в области piano-pianissimo. Программа уточнялась по ходу концерта, но при этом заключала в себе движение от сосредоточенных, углубленно-философских образов «медитативной лирики» – к образам более светлым, танцевальным, юмористическим. В первом отделении прозвучали «Вопрос, оставшийся без ответа» Ч. Айвза, Первый концерт для фортепиано с оркестром Д. Шостаковича в исполнении А. Мельникова и на бис – медленная часть Второго фортепианного концерта Шостаковича.
Второе отделение открылось исполнением сочинения М. Равеля «Интродукция и аллегро для арфы, струнного квартета, флейты и кларнета», исполнители – Ника Рябчиненко (арфа), Афанасий Чупин (скрипка), Надежда Антипова (скрипка), Сергей Полтавский (альт), Алексей Кропотов (виолончель), Константин Ефимов (флейта), Денис Мясников (кларнет). Затем прозвучала пьеса «Курица» Рамо в оркестровой версии, в исполнении оркестра «Musica Viva», а «Контрданс» того же композитора напомнил об игровых моментах в отношениях дирижера с оркестром: маэстро уже закончил дирижировать и ушел со сцены, в то время как музыканты все доигрывали повторяющуюся фразу, демонстрируя необычайную тонкость оттенков угасающей звучности.
Программа второго отделения побудила также к размышлениям о соотношении «аутентичных» барочных танцев Рамо и их стилизации в «Классической симфонии» С. Прокофьева. В оркестровой фактуре этого сочинения Теодор Курентзис раскрыл немало неожиданных, изысканных, юмористических деталей.
Январь 2009—11 года