Отель на берегу Темзы (сборник). Отель на берегу Темзы (Э. Р. Уоллес, 1929,1923)

«МЕККА» И ЕЕ ОБИТАТЕЛИ

Представьте себе картину: раннее туманное утро, нависшие над рекой свинцовые облака, редкие огни на берегу и плывущая вниз по течению лодка… Прошло немного времени, и ближайшая набережная пробудилась, предрассветную тишину нарушили грохот и лязг подъемных кранов и скрип якорных цепей. Между тем лодка, благополучно миновав ряды стоящих на приколе баркасов, еще не достигла берега, как вдруг перед сидящими в ней людьми тенью встала преграда.

– Это вы, Джон Вэд? – прохрипел один из гребцов.

– Здравствуй, голубчик! В такую рань – и уже на работе?

Баркас речной полиции, управляемый твердой рукой, вплотную приблизился к лодке.

– Мистер Вэд, я хотел отвести лодку в Дорлин… Чинить ее надо.

– Помилуй бог, да это никак мистер Оффер! Сам речной пират Оффер собственной персоной! Что ты здесь делаешь в такую рань? Все добропорядочные молодые люди, особенно с таким слабым здоровьем, как у тебя, еще в постели. А ну-ка дай взглянуть, что у тебя тут… – Инспектор Вэд осветил лодку прожектором. – Что это в маленьком ящике? Виски?! Да я вижу, у тебя не один ящик…

– Только что выловили из реки, – поспешил оправдаться Оффер. – Я и Гарри…

– Так вы, значит, рыбаки?.. Надо же! А теперь марш за нами! Да поживее!

Незадачливые пираты молча последовали за баркасом. Лишь когда подходили к полицейскому посту, Оффера словно прорвало:

– Вы, мистер Вэд, должно быть, думаете, как ловко вам удалось нас поймать? Не обольщайтесь! Вспомните лучше о тех ворах и убийцах в Лондоне, которые ускользнули от вас! Вы только и можете, что накрыть пару мелких воришек. А в это время убийца женщины, которую нашли с перерезанным горлом, гуляет на свободе! Как, впрочем, и банда налетчиков, или как их там? «Резиновых братьев»…

– Заткнись! – проворчал Гарри, напарник Оффера.

– Продолжай, продолжай, – добродушно подзадорил речного вора инспектор Вэд. – Я не обижусь. Что ты сказал о банде «резиновых братьев»? У тебя есть претензии к нам, речной полиции?.. И, кстати, хотелось бы узнать, куда вы везли краденое виски. Выкладывай, мистер Оффер, а я послушаю.

Ответа не последовало.

– Рассказывай, не стесняйся, – продолжал настаивать инспектор Вэд. – Может быть, вы хотели побаловать матросов из числа тех, что обедают в «Мекке»? Это очень любезно с вашей стороны – у них наверняка глотки пересохли. Или, быть может, виски предназначалось для бедного Голли?

– Вы, мистер Вэд, не вправе задавать нам подобные вопросы. Если я решу пожаловаться на вас, вы потеряете работу! – сказал Оффер неуверенно.

Полицейский баркас причалил к понтону. Кто-то невидимый в предрассветной мгле спросил у Вэда, каков улов, и он ответил:

– Всего лишь пара мелких рыбешек! Положите их на лед.

В тот же вечер инспектор Вэд навестил хозяйку пансиона «Мекка» миссис Аннабель Эйкс. Правда, сама она предпочитала называть свое заведение клубом. Эта почтенная дама под давлением полиции была вынуждена зарегистрировать свой «клуб» как отель. И теперь какой-нибудь назойливый полицейский инспектор в любое время дня и ночи мог явиться сюда и произвести обыск, что, в свою очередь, было чревато неприятными последствиями. Миссис Эйкс не раз жаловалась своим гостям:

– Что за времена настали! Всякая сухопутная лягушка может в любое время нагрянуть в морской клуб!

«Мекка» располагалась на набережной Темзы, в очень удобном месте – недалеко от контор пароходства. Здесь любили бывать штурманы и матросы с парусников и торговых судов. Кормили в «Мекке» обильно и дешево, а постоянных посетителей – нередко в кредит. Особенно внимательна миссис Эйкс была к тем из своих гостей, которые пользовались ее расположением. А расположением ее пользовались те, кто не совал нос в чужие дела.

Мужа «матушки» Эйкс (так называли почтенную даму доброжелатели, правда, их было совсем немного) звали Голли. Этот небольшого роста приветливый человек, лицо которого украшали густые рыжие усы, в молодости работал стюардом на пароходе, но теперь, когда выпивал лишнее, уверял всех, что служил казначеем. Как-то раз, будучи навеселе, он даже произвел себя в капитаны. Голли любил петь фальцетом сентиментальные баллады, а кроме того, находить сходство между собой и героями фильмов и мечтать вслух о том, как однажды его пригласят сниматься в кино, непременно в главной роли.

Почему миссис Эйкс удостоилась столь миролюбивого прозвища – «матушка», неизвестно. Она была худа, костлява, выражение ее лица, обрамленного седыми клочьями волос, почти всегда оставалось суровым. Не случайно большинство постояльцев «Мекки» за глаза называли ее не матушкой, а старой ведьмой.

Здание, в котором располагалась «Мекка», стояло на набережной Темзы, перед ним были разбиты две грядки, вероятно, по прихоти хозяйки пансиона называвшиеся «садом». Ежегодно Голли, проявляя ангельское терпение, сажал на них цветы, но те упорно не хотели расти.

Из окон «Мекки» открывался чудесный вид на реку. На ее противоположном берегу стояли большегрузные суда, а вдоль набережной, где находилась «Мекка», – баркасы и баржи.

Лила Смиз из окна столовой с тоской смотрела на реку, точнее, на снующие лодки рыбаков, на груженные апельсинами итальянские и испанские суда. Лила привыкла к обитателям реки, научилась различать вой сирен буксиров – по сути, она выросла у этого окна. Возвращавшиеся из долгого плавания моряки, приходя в «Мекку», с удивлением замечали, что Лила уже не ребенок. Она стала серьезнее и вместе с тем привлекательнее – в ней появилось нечто новое, едва ли объяснимое словами. Она всегда была миловидна: правильные черты лица, большие глаза, стройная фигурка, но теперь эта миловидность стала ярче.

Всякий раз, когда до Лилы доносился вой сирены, она подбегала к окну и, словно чего-то ожидая, смотрела на реку.

– Лила, гость из седьмого номера хочет чаю! О чем ты думаешь? Не будь такой рассеянной, соберись наконец!

Миссис Эйкс вошла в комнату и застала Лилу в привычной позе – у окна.

– Да, тетя! – И девушка побежала на кухню.

Ее пугал этот резкий каркающий голос. Она не раз мечтала об иной участи, смутно припоминая, что когда-то жила по-другому. В такие минуты она видела перед собой сочную зелень лужайки и приветливые лица близких ей людей. Идущие за окном суда, словно дразня ее, все чаще воскрешали в памяти эти видения…

Однажды, когда утреннее солнце расцветило реку бликами и маленькое оконце на кухне было распахнуто, Лила увидела стоявшего на набережной человека, который внимательно на нее смотрел.

– С добрым утром, принцесса!

Лила смущенно улыбнулась:

– Здравствуйте, мистер Вэд!

И тотчас ощутила волнение – Вэд был единственным человеком, чье появление ее волновало. Нет, он не внушал ей страха, хотя то, чем он занимался, казалось ей постыдным: миссис Эйкс не раз говорила, что полицейские – это те же мошенники, только у них не хватает мужества, чтобы воровать. Этот человек, стоявший под окном, чем-то ее привлекал, но она не могла понять чем. Долгое время ей казалось, что он намного старше ее, почти такой же старый, как Голли, пока не наступил день, когда она почувствовала, что сама стала старше и отныне может смотреть на него как на ровесника.

Этот полицейский никогда ни о чем ее не расспрашивал и не пытался узнать о том, что происходит в «Мекке».

– Мистер Вэд, почему вас называют крючком? – Вопрос сорвался у Лилы с языка прежде, чем она поняла, что допустила бестактность.

– А потому, принцесса, что я хватаю на крючок нечестных людей, – ответил он серьезно. – Я завел столько судебных дел, что стал пугалом для всех местных жуликов.

Тяжелая поступь миссис Эйкс прервала беседу.

– Послушайте, Вэд, неужели у вас нет других дел, кроме как болтать, стоя под окном? – спросила «матушка», задыхаясь от злости.

Она ненавидела этого человека и не могла скрыть своего отношения к нему. Движением руки она приказала девушке удалиться и захлопнула за ней дверь.

– Нечего вам выспрашивать у нее. Если вы честный мужчина, так приходите открыто в дом и скажите, что вам нужно.

– Напрасно волнуетесь, милая, я пришел к Голли…

– Не смейте называть меня милой, – прохрипела «матушка». – Ступайте, он во дворе.

Голли был занят колкой дров, но, увидев Вэда, отложил топор в сторону и скорчил гримасу:

– Виски? Ничего не слышал. Конечно, я знаю Пройдоху: давно опустившийся мелкий жулик, которому мы запретили сюда приходить. И друзья у него такие же жулики, как и он. Знаете поговорку: скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты?

– Это не всегда так, – возразил Джон Вэд. – Вы ничего не слышали о… «резиновых братьях»?

Голли воздел руки к небу:

– Только то, что было написано в газетах. К чему мне ими интересоваться? Это дело полиции. Мы платим налоги, содержим всю эту ораву… Откуда мне что-то знать об этих налетчиках? Разве я несгораемый шкаф? Или обладаю текущим счетом в банке? Миллионер я, что ли?

– Вам виднее, – пробормотал Вэд и, небрежно кивнув, отправился на баркас.

ЖЕНЩИНА В ВОДЕ

У Вэда выдался тяжелый день. Ночью он патрулировал реку и осматривал подозрительные лодки; после обеда обнаружил утопленника; утром ему пришлось побывать в суде по делу капитана буксира, которого обвинили в грубом обращении с командой. Этот капитан, будучи пьяным, чуть не потопил свой буксир. К счастью, вовремя подоспел полицейский баркас. Вэд успел не только прыгнуть на буксир, но и повернуть рулевое колесо и выпрямить курс. В довершение всего по пути домой он получил срочное предписание – явиться в Скотленд-Ярд. Он ни минуты не сомневался в том, что послужило причиной его вызова: банда «резиновых братьев» снова ограбила банк!

Банду прозвали «резиновыми братьями» по вполне объяснимой причине: во время налетов члены банды надевали противогазы, маски, резиновые перчатки и обувь на резиновой подошве. Все бандиты были вооружены браунингами, и на поясе у каждого висели три плоские цилиндрические бомбы. Около двух недель назад банда ограбила ювелирную фирму «Колли и Мур» на Бонд-стрит, а через несколько дней проникла в хранилище Северного банка. Раненый охранник умер, прежде чем полиция успела явиться на место происшествия. В его судорожно сжатой руке обнаружили часть противогаза – должно быть, в пылу борьбы он сорвал с одного из налетчиков противогаз, и это стоило ему жизни.

Вэд стоял на носу баркаса и вглядывался в даль. Вдруг у парапета набережной он заметил темную фигуру. Еще мгновение – и фигура исчезла: кто-то явно упал в воду. Рулевой тоже это заметил и дал задний ход.

– Человек за бортом, справа!

Вэд наклонился и вгляделся в воду. Вдруг из воды показалась рука. Вэд изловчился и, не теряя ни секунды, схватил самоубийцу под мышки и вытащил из воды. Это была женщина.

– Неужели вы не нашли другого места и времени, чтобы свести счеты с жизнью? Нет, именно тогда, когда я направляюсь по важному делу! – раздраженно заметил он. – Сержант, посветите-ка!

Фонарь осветил изможденное, худое лицо, клочья седых волос и расширенные от пережитого ужаса глаза.

– Не отнимайте ее у меня… – лепетала женщина, прижимая к груди клочок намокшей бумаги.

– Я и не собираюсь ничего у вас отнимать, – успокоил ее Вэд.

Сержант подал ему флягу, и Вэд попытался влить женщине в рот несколько капель. Она закашлялась:

– Нет, нет… я не хочу! Я хочу к своему ребенку! Полковник говорит…

– То, что говорит полковник, сейчас не имеет никакого значения. Выпейте, и вам станет легче.

И он накрыл ее одеялом. При этом ему удалось разглядеть то, что несчастная не хотела выпускать из рук: фотографию ребенка. Лицо ребенка он не забудет никогда. Прежде все дети казались ему одинаковыми, но этот явно отличался от других. Большие серьезные глаза, которые невозможно забыть… Неожиданно его пронзила догадка – он узнал ребенка:

– Всемогущий Боже! Да это же Лила Смиз! – Но на всякий случай все же спросил: – Кто это?

– Вы не отберете ее у меня! Вы… вы скверный человек… – Голос женщины ослаб, и она выронила фотографию.

– Толлер, скорее, похоже, она умирает!..

Вэд дотронулся до фотографии, и набухшая бумажная масса расползлась на кусочки – ничего больше нельзя было разобрать.

Он тщетно ломал голову над тем, кто эта женщина. Мать Лилы Смиз? Он снова попытался сложить фотографию, но из этой затеи ничего не вышло.

Баркас причалил к берегу, вскоре один из полицейских вернулся с носилками, и тело несчастной женщины отправили в близлежащий госпиталь. Вэд пошел в кабинет шефа полиции и застал там «великую четверку» – они совещались.

– Очень сожалею, что опоздал, сэр, – сказал он, – но какой-то женщине взбрело в голову покончить жизнь самоубийством как раз тогда, когда я направлялся сюда. Пришлось задержаться.

Шеф полиции устало откинулся на спинку стула.

– Что означает ваш рапорт о «резиновых братьях»? – спросил он, доставая из папки документ. – Вы сообщаете, что в те ночи, когда совершаются ограбления, на реке появляется некая лодка…

Вэд кивнул.

– Да, сэр. Лодка выкрашена в черный цвет и несется с невероятной скоростью без огней. Впервые об этой лодке нам сообщили рыбаки. Мотор лодки снабжен глушителем. Лишь двое видели ее вблизи. Речной вор Донован рассказал мне, что лодка пронеслась на волосок от него и что она очень короткая и по форме не похожа на моторную.

– Где именно ее видели?

– На западе, у моста Челси, – ответил Вэд. – Там же ее видел некто Гридлесон, занимающийся скупкой краденого.

Дженнингс, один из «великой четверки», осведомился:

– Но чего ради «резиновым братьям» передвигаться по реке? Из Лондона ведут сотни дорог! Вы можете проехать весь Лондон на такси, и ни одному постовому полицейскому не придет в голову обратить на вас внимание. Я полагаю, что сейчас, после своего последнего подвига, «резиновые братья» по крайней мере на пару лет успокоятся.

Еще один из «великой четверки», пожилой человек примерно пятидесяти лет, сказал:

– Несомненно, это дело рук международной банды. В Нью-Йорке ранее орудовала банда, очень напоминавшая нашу. Ограбление банка в Марселе и убийство кассира ничем не отличается от ограбления Северного банка. И то, что банда осознала, что ей пора убираться из Лондона…

Звонок телефона прервал его речь. Начальник полиции взял трубку.

– Когда? – спросил он, затем последовала пауза. – Я сейчас прибуду… Постовой полицейский сообщает, что дежурные лампы в Фрисби-банке погасли. Ему показалось, что в банке кто-то есть.

Вэд вышел во двор и увидел три набитых полицейскими автомобиля.

Отделение Фрисби-банка находилось в конце Сент-Джеймс-стрит и занимало небольшое современное здание. К тому времени, как прибыли высшие полицейские чины, прилегающий к зданию банка квартал был уже оцеплен полицией. Кабинет директора банка, где находился несгораемый сейф, над которым днем и ночью горели две электрические лампы (таким образом полицейские могли наблюдать за его сохранностью), выходил окнами на боковую улицу.

Полицейский, стоявший на посту, ожидал смены. Пробило полночь, когда он заметил, что лампы над сейфом погасли. Он поспешил в боковую улочку и перелез через забор. Осветив кабинет директора, он заметил возле сейфа чью-то тень…

Вэд взял у одного из полицейских револьвер и вошел в темный вестибюль. Дверь в кабинет директора была заперта с внутренней стороны, но полицейским без труда удалось ее взломать. Вэд ринулся в кабинет – никого. Но в кабинете была другая полуотворенная дверь. Он направился к ней, и вдруг прогремел выстрел! Пуля просвистела мимо.

Вэд распахнул дверь. Прогремел второй выстрел, где-то совсем близко. Он прикрыл дверь, просунул в нее руку и выстрелил десять раз подряд в разные стороны. Последовали выстрелы в ответ. Вэд шепнул, чтобы ему дали второй револьвер, и снова выстрелил. Кто-то торопливо спускался по лестнице…

Еще мгновение – и Вэд очутился в следующей комнате, где помещались стальные сейфы. В углу – окованная железом дверца. Вэд попытался отворить дверь, но кто-то удерживал ее с другой стороны. Он с силой толкнул ее плечом, и она распахнулась. Вэд успел заметить, взглянув в окно, как черный автомобиль скрылся в воротах и выехал на улицу под аккомпанемент пулеметной очереди. Из него тоже стреляли. Не готовая к такому отпору, полиция отпрянула назад; толпа зевак в ужасе разбежалась – путь был свободен. Прежде чем пришло осознание того, что же случилось, автомобиль скрылся.

ПО ИМЕНИ ЛИЛА

Лишь на следующее утро Вэд вспомнил о незадачливой самоубийце и столь ценной для нее фотографии. По пути в Скотленд-Ярд он заглянул в больницу и, к своему удивлению, узнал, что пожилая женщина уже покинула ее.

– Она хотя бы назвала свое имя? – осведомился Вэд.

Врач кивнул.

– Ее зовут Анна. Но фамилии своей она не назвала. По-моему, она не совсем нормальна, но утверждать наверняка, что она душевнобольная, я не буду.

Вэда интересовала не столько эта странная женщина, сколько найденная при ней фотография. Последнее время Вэд был очень занят. Со дня ограбления ювелирной фирмы прошла целая неделя, прежде чем он снова отправился в «Мекку».

– Миссис Эйкс нет дома, – сообщила ему вошедшая в комнату Лила. – Мне кажется, вы действительно несправедливы к ней и бедному Голли. Он и не думает скупать краденые вещи.

Джон Вэд улыбнулся и неожиданно спросил:

– Кто такая Анна?

Девушка посмотрела на него с удивлением.

– Анна? – медленно повторила она. – Я не знаю. Ведь я вам уже говорила, что не знаю, кто она.

– Нет, этого вы мне не говорили.

Джон Вэд обладал прекрасной памятью – он никогда в разговоре с девушкой не упоминал имени Анны. Лила задумчиво поглядела на реку и на плывущий по ней буксир.

– Я часто думаю об этом… Я не знаю женщины по имени Анна. И, несмотря на это, имя кажется мне знакомым. Разве не странно? – Лила улыбнулась. – Быть может, и она всего лишь одно из моих видений… – Девушка замолчала, а затем, явно не желая продолжать беседу на эту тему, поспешила заговорить о другом: – Я почему-то думаю, что вам не приходится так уж много работать. Вы только разъезжаете по реке. Неужели к этому сводятся все ваши обязанности?

– Да. К разъездам по реке и ничегонеделанию.

– О, перестаньте шутить! Люди говорят, что на реке орудуют воры, но у нас, в «Мекке», никогда ничего не пропадало. Может быть, потому, что у нас в доме нет ничего ценного…

Вэд расхохотался, и девушка снова задумчиво уставилась на реку.

Обычно, когда Джон Вэд приходил в «Мекку», Лила волновалась, как бы «матушка» Эйкс не застала ее за беседой с полицейским, но на этот раз Вэд удалился прежде, чем появилась ее тетка.

Миссис Эйкс вернулась из города в сопровождении человека, который вызывал у Лилы непреодолимое отвращение. То был мистер Риггит Лен, высокий худощавый человек с аскетическим лицом, которое можно было бы назвать привлекательным, если бы не постоянные подергивания, придававшие ему насмешливое выражение. Лен всегда нарядно, пожалуй, даже щегольски одевался, правда, без излишеств – массивных цепей, брелоков и других украшений, которые носили прочие посетители «Мекки». А еще мистер Лен пользовался духами. И Лиле это особенно не нравилось.

Миссис Эйкс, напротив, считала своего знакомого образцом хорошего тона и элегантности. На холеной руке мистера Лена красовалось кольцо с печаткой. «Матушка» Эйкс не упоминала о роде деятельности мистера Лена, но Лила, после того как он подарил ей шаль, привезенную из Китая, сочла, что он имеет какое-то отношение к морским круизам. Появлялся мистер Лен в «Мекке» крайне редко.

Миссис Эйкс позвала Лилу к себе в комнату. Комната «матушки» была в «Мекке» святая святых, в нее имели доступ очень немногие. Большая, светлая, с двумя окнами, застекленными матовыми стеклами, с дорогими обоями и паркетным полом. Когда Лила вошла, Риггит Лен оглядел ее с явным удивлением. Они не виделись целый год, за это время девушка очень изменилась.

– Подойди-ка поближе. Покажись-ка!

Лен схватил ее за плечи и повернул. Но она вырвалась из его рук со словами:

– Не смейте ко мне прикасаться!

В голосе всегда послушной племянницы послышались незнакомые нотки. «Матушка» удивленно на нее посмотрела:

– Лила!

– Девочка права. Я забыл, что она уже взрослая.

Но Лила, не обратив внимания на его слова, круто повернулась и вышла из комнаты. При виде такой «наглости» миссис Эйкс чуть не лишилась дара речи. Риггит Лен ухмыльнулся и, вынув из золотого портсигара папиросу, закурил.

– Не стоит волноваться из-за этого. Девочка выросла. Надо признать, что она очень похорошела.

– Когда вы в последний раз приезжали в Лондон, вы не пожелали взглянуть на нее, – сказала «матушка».

– В последний раз, когда я приезжал в Лондон, у меня было достаточно оснований для того, чтобы не показываться здесь.

После столь многозначительного ответа воцарилось тягостное молчание.

– Кто такая эта Лила? – вдруг спросил Риггит. – Откуда она взялась?

Миссис Эйкс готова была во всем услужить своему мистеру Лену, но на этот вопрос даже она не могла дать ответа. Поэтому заговорила совсем о другом:

– Больше всего меня беспокоит Вэд. Он постоянно слоняется вблизи от нашего дома. И я никак не могу понять, что ему нужно.

– Инспектор Вэд? – Лен задумчиво провел рукой по лбу. – Если не ошибаюсь, он ловкий парень?

Миссис Эйкс скорчила презрительную гримасу:

– На словах они все ловки. Я слышала, что на днях они чуть было не покончили с «резиновыми братьями».

– «Резиновые братья» зря времени не теряют. Кто они?

– Я не знаю, – решительно заявила «матушка». – У меня своих забот полно, зачем мне ломать голову над чужими. А теперь давайте-ка займемся делом. – И она направилась к дверям, заметив: – Сперва я хочу посмотреть, все ли в порядке…

Через несколько минут она вернулась. Заперев за собой дверь, женщина откинула угол ковра и при помощи крюка вынула одну из паркетин. Под ней лежал кусок фетра, прикрывавший стальную дверцу небольшого тайника, вделанного в пол. Отперев дверцу, миссис Эйкс вынула с полдюжины мешочков и подала их Лену. Он разложил их на столе и принялся тщательно осматривать содержимое. Из первого мешочка он извлек множество золотых вещей – брошей, дешевых колец и прочих.

– Это все стоит гроши, – сказал Лен, не скрывая презрения, и положил украшения обратно.

Однако в следующем мешке он обнаружил изумруд в десять каратов, кольцо с большим бриллиантом, жемчужное ожерелье, ценный кулон и пять отдельных жемчужин. Он внимательно все рассмотрел и остался явно доволен:

– Должно быть, нить порвалась, и жемчуг рассыпался, когда его снимали с владелицы…

«Матушка» покачала головой:

– Я никогда не задаю лишних вопросов: чем больше хочешь знать, тем больше лжи слышишь в ответ.

Лен посмотрел на жемчужины сквозь лупу.

– Бросьте-ка эту в огонь, – сказал он, протягивая миссис Эйкс одну жемчужину. – На ней есть клеймо, ее всюду опознают.

«Матушка» послушно бросила жемчужину, стоившую не меньше семисот фунтов, в камин. Она привыкла повиноваться указаниям Лена, и до сих пор ей никогда не приходилось об этом сожалеть. Отобрав понравившиеся ему вещи, он сунул их в карман, остальное вручил «матушке».

– Такие золотые изделия стоят гроши, будет лучше, если вы бросите их в воду.

«Матушка» тяжело вздохнула. Вдруг раздался резкий стук в дверь.

– Кто там? – громко спросила она.

– Инспектор Вэд. Я желал бы сказать вам несколько слов, «матушка» Эйкс!

Ни один мускул не дрогнул на каменном лице женщины.

– Одну минуту.

Она быстро заперла тайник и прикрыла его ковром. В то же время Лен отпер большой шкаф, стоявший в углу, и, войдя в него, запер за собой дверцу. «Матушка» Эйкс подошла к горящему камину и кочергой разрушила раскаленный шарик, некогда бывший жемчужиной. И только потом направилась к дверям и впустила полицейского.

– Входите, мистер Вэд, – холодно сказала она.

Незваный гость внимательно огляделся по сторонам.

– Мне очень жаль, что я помешал вам, – сказал он.

– Я переодевала чулки, если вам угодно знать, что я делала.

– Разве я осмелился бы беспокоить вас вопросами столь нескромного свойства? – Он втянул воздух. – Вы, кажется, курите потихоньку? Египетские папиросы… Не поздновато ли вы решили закурить? Это вредно для вашего сердца, милая.

– Что вам угодно? – осведомилась женщина и с ужасом заметила, что взгляд инспектора остановился на дверце шкафа.

– Я хотел вас спросить кое о чем, но мне кажется, что я пришел не вовремя… Не буду вам мешать.

И Вэд направился к двери. Остановившись на пороге, он снова приветливо улыбнулся и сказал:

– Я опасаюсь, что ваш валет червей задохнется, если вы немедленно его не выпустите…

С этими словами он любезно поклонился и собрался было закрыть за собой дверь. Но напоследок прошептал:

– Не волнуйтесь, я ничего не расскажу Голли.

И, прежде чем она сообразила, что ему ответить, он удалился.

– Выходите, мистер Лен, – взволнованно воскликнула миссис Эйкс, выпуская гостя из невольного заточения.

Риггит Лен вышел из шкафа и, приглаживая растрепавшиеся волосы, сказал:

– Он знал, что я здесь. Он что-то знает обо мне?

– Будем надеяться, что близок день, когда этого парня выудят из реки с размозженным черепом. После чего я пойду в церковь, хотя не была там уже двадцать пять лет, и поставлю свечку.

– Вэд… – Лен задумался и затем решительно выгрузил содержимое своих карманов. – Положите все снова на место, я заберу это в другой раз. Или… пришлите мне это… Вы ведь знаете, куда послать.

Он поправил галстук и, взяв пальто и шляпу, вышел. Недалеко от «Мекки» его ожидало такси, к которому он пошел медленными шагами. Несколько раз мистер Лен оглянулся, но слежки за собой не обнаружил.

После обеда Вэд явился в Скотленд-Ярд, где рассчитывал получить все необходимые ему сведения.

– Быть может, вам известен некий джентльмен со смуглым цветом лица, разодетый, как принц, и пахнущий, как парфюмерный магазин? – спросил он инспектора Элька, слывшего авторитетом в подобных вопросах.

– Эти приметы подходят к ряду лиц, – безразлично отозвался Эльк. – Как его зовут?

– Пока не выяснил, – ответил Вэд. – В «Мекке» его вроде бы никто не знает – один из моих людей наводил там справки.

Поняв, что Эльку ничего не известно, инспектор направился в Уэппинг. Там у него был маленький домик.

На углу Лестер-сквер красовался новый ресторан, пользовавшийся успехом у гурманов. Когда Вэд дошел до ресторана, с ним поравнялся большой элегантный лимузин. Из машины вылез высокий, широкоплечий и совершенно лысый господин, с лицом, изборожденным множеством морщин.

– Выходи, дорогая, – явно волнуясь, сказал он своей спутнице; именно это волнение привлекло внимание сыщика.

Из машины выпорхнула стройная фигурка в белом бальном платье. Вэд успел разглядеть изящную линию ножки – на девушке были серебряные туфельки. Поднявшись на крыльцо, она обернулась, и Вэд с изумлением увидел, что это Лила. Она его не заметила. Прежде чем он опомнился, девушка исчезла за дверью ресторана. Вэд медленно направился к швейцару.

– Скажите, кто это только что зашел в ресторан? – спросил он.

Швейцар посмотрел на него подозрительно.

– Не знаю, сэр.

Вэд направился к двери в ресторан, но швейцар преградил ему дорогу:

– Вход в ресторан не здесь. В общий зал вам следует пройти через угловой вход.

– А теперь я попрошу вас ответить на мои вопросы, – строго сказал инспектор. – Меня зовут Джон Вэд. Если вам этого недостаточно, то я вызову дежурного полицейского, и он объяснит, что надлежит делать, когда я обращаюсь к вам с вопросами.

– Простите, мистер Вэд, – залепетал швейцар. – Теперь я узнаю вас, я не раз видел вашу фотографию в газетах. Вы же понимаете, я не могу отвечать на вопросы каждого…

– Ладно, – миролюбиво прервал его Вэд. – Кто этот господин?

– Я, право, не знаю – ответил швейцар. – Он и его дама появляются у нас лишь раз в году. В последний раз, когда он приводил ее сюда, она была еще совсем ребенком. Один из лакеев сказал мне, что этот господин служит офицером в индийских частях и приезжает в Лондон раз в год.

– И всегда он приходит со своей дамой сюда?

– Этого я не знаю. Во всяком случае здесь я его видел только с ней.

– И она всегда так элегантно одета?

– Всегда, – недоумевая, ответил швейцар.

Джон Вэд задумался.

– В какой кабинет они прошли?

– В кабинет номер восемнадцать. Если хотите, я могу выяснить его фамилию, она, должно быть, занесена в книгу посетителей.

Вернувшись, он объявил:

– Его зовут Броун. Официант говорит, что он, по-видимому, очень состоятельный человек.

– Очень хорошо, – кивнул Вэд. – Скажите, нет ли возможности понаблюдать за ними? Но я не хотел бы, чтобы об этом кому-нибудь стало известно.

– Кабинет номер девятнадцать свободен. Вы можете пройти туда. А если официант у меня спросит, что вы там делаете, я скажу, что вам потребовалось написать письмо.

Джон Вэд успокоил швейцара. В это мгновение случаю было угодно послать ему новую встречу: перед ним предстал коренастый человек с голубыми глазами, полным красным лицом и рыжеватыми усиками. Он явно нетвердо стоял на ногах.

– Славная куколка… – пролепетал пьяный. – Беннет, кто это? – обратился он к швейцару.

– Я не знаю, милорд, – ответил тот.

Вэд поднялся на второй этаж. Когда он поравнялся с кабинетом номер девятнадцать, официант прошел мимо в кабинет номер восемнадцать, не обратив внимания на нового посетителя. Вэд запер за собой дверь и включил свет. Подойдя к двери, ведущей в соседний кабинет, он осторожно ее приоткрыл, но, к сожалению, за ней имелась вторая.

Вэд прислушался: до его слуха донеслись голоса – голос Лилы и глухой бас ее спутника. Так вот к чему сводились ее сны! Раз в год она сбрасывала с себя свои лохмотья и, как Золушка, превращалась в принцессу. В течение нескольких часов она жила в другом мире.

Вэд еще раз попытался прислушаться, но его усилия оказались тщетными. Тогда он выключил свет и растянулся под дверью на полу возле узкой полоски света, проникавшей сквозь щель.

– Нет, мистер Броун, она, право, очень добра ко мне…

Затем собеседник Лилы сказал ей что-то о необходимости получить образование и упомянул Францию. Потом до слуха Вэда донеслось слово Константинополь – по-видимому, неизвестный господин описывал ей этот город.

Из того, что услышал Вэд, он так и не смог понять, кем приходится девушке загадочный человек. Она все время называла его мистером Броуном, и ничто не свидетельствовало о том, что они были родственниками – например, отцом и дочерью. Когда пожилой господин потребовал счет, Вэд тут же поспешил на улицу и, взяв такси, решил продолжить слежку за странной парой.

Вскоре Броун и Лила сели в лимузин, и машина понеслась по улицам Сити. Недалеко от Уэппинга она свернула в пустынную улочку. Лила вышла из машины и исчезла в подъезде небольшого, погруженного во мрак дома. Машина же, высадив Лилу, помчалась дальше и вскоре скрылась за перекрестком.

Вэд осторожно подкрался к подъезду дома, в который вошла Лила, но в это мгновение на улицу завернула вторая машина, и Вэд поспешил укрыться в тени. Машина остановилась у подъезда.

Не прошло и пяти минут, как дверь отворилась, и Лила вышла на улицу, на этот раз в сопровождении женщины. До Вэда донесся знакомый хриплый голос: миссис Эйкс отдавала распоряжения шоферу. От недавнего великолепия Лилы не осталось и следа – на ней был скромный прорезиненный плащ и старенькое платье.

Вэд выждал, пока машина скрылась за поворотом, затем прошел через калитку в сад, окружавший дом, и исследовал здание. Затем он позвонил в колокольчик у подъезда, но никто не откликнулся. Инспектор направился к двери, ведущей в кухню, но и она оказалась запертой. Наконец ему повезло: одно из окон было открыто. Не колеблясь, Вэд влез в окно и огляделся по сторонам: он попал на кухню, которой, по-видимому, вот уже несколько месяцев не пользовались.

Отворив дверь, он вошел в коридор и включил свет. Пол был устлан пыльным ковром, на стене висели рисунки, тоже покрытые густым слоем пыли. На всем лежала печать запустения. В комнате стояла кровать – было ясно, что на ней давно никто не спит. Поднявшись по лестнице на следующий этаж, он очутился в передней, из которой вели три двери, одна из них в ванную, и, когда он ее отворил, его обдал аромат еще не выветрившихся духов. Вэд увидел зеркало, полотенца, флаконы на маленьком столике, а также забытую коробку с пудрой и губную помаду. Так вот где Золушка превращалась в принцессу!

В одной из комнат на кровати лежало бальное платье Лилы, а рядом стояли серебряные туфельки. Лишь шелковых чулок не было видно – должно быть, Лила взяла их с собой. Больше осмотр ничего не дал: этот дом остался для инспектора загадкой. Возможно, Броун или миссис Эйкс снимали его для того, чтобы пользоваться им раз в год, когда Лиле надо было сменить свой наряд? А если это так…

Спустившись по лестнице, он вдруг услышал, как кто-то открыл входную дверь. Вэд спрятался в кухне. До него донеслись чьи-то голоса, затем дверь снова захлопнулась, и в доме воцарилась тишина. Между тем сыщик уловил легкий запах мускуса и понял, что пришедшие были китайцы. Затем послышались шаги, и в дом вошел еще один человек. Он крикнул что-то на китайском, и один из двух, прибывших ранее, поспешил на его зов. Вэд, как ни старался, не мог разглядеть лицо пришельца, но узнал в нем европейца. Когда тот прошел в комнаты, Вэд снова покинул свое убежище и прокрался на лестницу.

Разговаривали двое мужчин: голос одного был грозным и решительным, другого – жалобным и умоляющим. Вскоре все трое покинули дом, заперев за собой дверь. Вэд, выбравшись через окно из дома и соблюдая дистанцию, последовал за ними. Они быстро шли к реке. Поравнявшись с большим амбаром, стоявшим на набережной, они остановились и о чем-то оживленно заговорили. Потом один из них как будто присел на ведущие к воде ступени, а двое пошли дальше и скрылись во мраке.

Вэд колебался: вдруг они заметили, что он их преследует? Не остался ли один из них для того, чтобы отвлечь внимание от остальных? Не ловушка ли это? Вэд медленно приближался к неподвижно сидевшему китайцу. Незадолго до этого прошел дождь, и мокрые от дождя плиты блестели в неверном свете уличного фонаря. Вэду показалось, что возле китайца плиты отливают красным… Подойдя ближе, он увидел, что по ним стекает кровь.

Ночную тишину прорезал полицейский свисток – это Джон Вэд вызывал постового. Прошло несколько минут, и дюжина полицейских, направляемых Вэдом, разбежались по окрестным улицам. Но второй китаец и европеец исчезли бесследно.

«ПЕЧАТЬ ТРОИ»

Лишь под утро Джон Вэд явился в Скотленд-Ярд для доклада об убийстве.

– На убитом найдено шесть унций платины. Мы сняли отпечатки пальцев, и я вызвал нескольких китайцев, которые хорошо знают живущих здесь соотечественников, но им не удалось его опознать.

На сей раз Вэд направился в «Мекку» в сопровождении полицейского. Он застал Голли в гостиной. Любитель пения покуривал маленькую трубку.

– Миссис Эйкс уже спит? – осведомился Вэд. – Мне нужно ее видеть.

Голли подозрительно поглядел на него и повел к своей супруге.

– Что такое? – недовольно спросила «матушка». – В чем дело?

– В убийстве, – серьезно заметил инспектор.

Страх исказил лицо «матушки».

– Убийстве? – повторила она.

– Обнаружен труп китайца. Его убили люди, незадолго до этого посетившие маленький домик на Ленгресс-роуд… Тот самый, в котором вы побывали сегодня с Лилой.

– Совершенно верно, я была сегодня вечером на Ленгресс-роуд, – признала миссис Эйкс. – Этот дом принадлежит моей невестке, и вот уже несколько лет как я тщетно пытаюсь его сдать.

– Вы возили туда Лилу?

– Да, я отвезла ее туда, чтобы она могла переодеться. У нее было свидание… – последовала краткая пауза, – с ее отцом. Но если вам угодно знать, кто он, то вы не дождетесь ответа на этот вопрос.

Джон Вэд нахмурился.

– Вы знали, что в вашем доме бывают китайцы? – спросил он.

Миссис Эйкс отрицательно покачала головой:

– Откуда я могла знать об этом? Я бываю там лишь раз в три месяца. Хожу туда вместе с Лилой убираться.

– Кто отец Лилы? – спросил Вэд, но наткнулся на решительное сопротивление.

– Я не могу ответить вам на этот вопрос, не вызвав скандала: господин женат.

– А Лила знает, кто этот человек?

Миссис Эйкс на мгновение заколебалась.

– Нет, она понятия об этом не имеет. Девочка думает, что он друг ее семьи и поэтому проявляет к ней участие. Когда он бывает в Лондоне, то встречается с ней и выплачивает сумму на ее содержание.

– Он англичанин?

– Американец.

Этот ответ последовал слишком быстро.

– А что касается китайцев, то я, мистер Вэд, готова поклясться, что никогда их в том доме не видела, – продолжала миссис Эйкс. – Я вообще ничего о них не знаю, можете мне поверить; я боюсь этих желтых… Вы ведь не станете понапрасну беспокоить девушку и подвергать ее допросу? Она только легла спать…

– Сколько ключей имеется к тому дому?

«Матушка» Эйкс задумалась:

– Не знаю. У меня лишь один ключ.

– Вы не знаете, у кого может быть второй?

Но и на этот вопрос она не смогла ответить. Вэд почему-то был убежден, что миссис Эйкс говорит правду. Ведь она не пыталась отрицать событий сегодняшнего вечера. Девушку он решил не расспрашивать – похоже, ее опекунша была готова сообщить ему все требуемые сведения.

– Скажите, у мистера Броуна есть ключ от дома?

Услышав это имя, миссис Эйкс вздрогнула.

– Насколько мне известно, у него нет ключа. Я никогда не говорила с ним об этом доме.

Джон на мгновение задумался.

– Дайте мне ваш ключ.

Она порылась в сумочке и достала кольцо, на котором висел ключ.

– А ключ от шкафа?

– Какого шкафа? – притворно изумилась женщина.

– Шкафа в спальне, в котором висят наряды Лилы.

– Об этом я ничего не знаю. Других ключей, кроме этого, у меня нет.

– В таком случае нам придется взломать его.

Миссис Эйкс хотела что-то ответить сыщику, но, взглянув на дверь, спросила:

– Что тебе?

Джон повернулся: на пороге стояла Лила. На ней был потрепанный халатик, так странно контрастирующий с изящной прической и белизной рук. Она удивленно глядела на «матушку» и Джона.

– Ступай к себе в комнату, – приказала миссис Эйкс и, когда та ушла, спросила, обращаясь к Вэду: – Быть может, вы полагаете, что это она убила китайца? Ведь она похожа на убийцу, не так ли?

Он не отреагировал на ее насмешку.

– Дайте мне адрес ее отца – того человека, с которым она сегодня ужинала.

– Этого я не могу сделать: я не знаю, где он живет. Вам известно о мистере Броуне ровно столько же, сколько и мне. Повторяю, я не имею понятия, где его искать. Когда он хочет видеть Лилу, то сообщает мне об этом телеграммой.

– И вы утверждаете, что он не знает дома на Ленгресс-роуд? – сурово спросил Вэд. – В таком случае где он встречается с Лилой?

На мгновение «матушка» Эйкс запнулась, не зная, что ответить.

– За ней приезжает такси, и мы едем до кладбища святого Павла. Там я выхожу, а Лила едет дальше.

– Но ведь он отвез ее обратно, на Ленгресс-роуд, – настаивал Джон. – Вы явно чего-то недоговариваете.

Но женщина продолжала утверждать, что Броун никогда не бывал в этом доме. Тогда Джон Вэд взял у нее ключ, снова отправился в дом и тщательно его обыскал. В комнате, где переодевалась Лила, его ждало разочарование: шкаф был открыт и пуст. Кто-то побывал здесь за время его отсутствия и успел скрыться до его прихода. Посетитель сбросил платье Лилы с кровати на пол – очевидно, чтобы переложить на нее содержимое шкафа. В комнате, где китайцы совещались с белым человеком, он обнаружил на полу мокрые следы. Один из стульев также был влажен. Недалеко от Уэппинга прошел ливень – должно быть, одежда на китайцах промокла. А европеец, очевидно, был в плаще.

Как они снова попали в дом? Никто их не видел, даже шофер Джона, ожидавший его в машине. Помимо платины, на теле убитого нашли клочок бумаги с китайскими иероглифами. Вызванный в Скотленд-Ярд китайский торговец перевел этот текст.

– Ничего особенного, – доложил Вэду сержант. – Там написано, как проще всего добраться до ближайшего полицейского участка.

Джон бросил взгляд на эти несколько строк и нахмурился.

– Похоже, он направлялся к нам, а те двое перехватили его по дороге…

– Быть может, он собирался донести на них? – предположил сержант.

– Скорее всего, вы правы.

С этими словами Джон Вэд направился к письменному столу, на котором лежала обнаруженная у китайца платина. Помимо кусочка платины, у убитого нашли золотое кольцо с печаткой, которая стерлась, но на ней еще можно было разобрать герб: храм и склоненную перед ним фигуру. На внутренней стороне кольца читалась надпись: «Лиль – своему Ларри».

Из кабинета Вэда вели две двери – одна в соседнюю комнату, где помещались дежурные полицейские, вторая – во двор. Стол инспектора располагался у зарешеченного окна. Вэд и сержант стояли у окна и разглядывали кольцо, когда неожиданный приток свежего воздуха заставил Джона обернуться и тотчас отпрянуть…

– Ни с места! – глухо прозвучал голос из-под противогаза. – Одно слово – и я отправлю вас на тот свет!

Два человека в противогазах стояли у выхода, ведущего во двор. Они были в робах, какие обычно носят монтеры, в обуви на резиновой подошве, на руках – резиновые перчатки. Дула их револьверов грозно смотрели на полицейских.

– Встаньте к стене! – скомандовал один из нападавших и медленно приблизился к Вэду. – Руки вверх! Одно слово – и…

Второй нападавший тем временем приблизился к столу и, выбрав из лежавших на столе предметов какую-то мелочь, направился к двери. Джон Вэд отлично понимал, что сопротивление в данном случае бесполезно, – его револьвер лежал в ящике письменного стола.

Налетчики бесшумно двинулись к двери и через несколько секунд исчезли… Одним прыжком Вэд бросился к столу, выхватил из ящика револьвер и выбежал на улицу. Двое бегущих людей, поравнявшись с медленно ехавшим автомобилем, запрыгнули в него, водитель нажал на газ, и автомобиль умчался. Преследовать его было бессмысленно. Вэд вернулся в участок, сержант успел поднять тревогу.

– Упустили, – коротко бросил Вэд. – Сообщите во все участки.

Одного взгляда на стол было достаточно, чтобы понять, что именно искали бандиты. Исчезло кольцо с печаткой. Теперь стало ясно, почему убили китайца: он хотел сдать в полицейский участок кольцо, по которому можно было установить личность одного из главарей банды. Быть может, он украл кольцо у его владельца для того, чтобы отомстить… Это походило на истину, потому что в ином случае «резиновые братья» вряд ли стали бы рисковать, явившись в полицейский участок.

На следующее утро полиция устроила облаву, в результате которой все сколько-нибудь подозрительные китайцы были задержаны для допроса. Полицейские побывали и во всех притонах, которые обычно обходили стороной. Обыскали все портовые кабачки в гавани, все места встречи азиатов, но тщетно.

Миссис Эйкс дважды приглашали в полицию и подвергали допросу, но и это не дало никаких результатов. Как раз в то время Министерство внутренних дел издало циркуляр, предписывающий полицейским быть осторожными во время допросов и не причинять вызываемым неудобств. Но Вэд был убежден, что даже под пыткой «матушка» не сообщила бы ему того, что он хотел узнать. После допроса он проводил ее до выхода. У подъезда миссис Эйкс ждал Голли. Он направился ей навстречу со словами:

– Моя бедная, измученная жена…

– Замолчи! Вы хотите еще что-нибудь сказать мне? – спросила женщина у Вэда.

– Нет, ничего, милая, – ответил Вэд и с преувеличенной любезностью добавил: – Лишь тогда, когда я поймаю «резиновых братьев»…

– «Резиновых братьев»? – насмешливо повторила она. – Вы поймаете «резиновых братьев»? Уж если они не побоялись напасть на полицейский участок и похитить кольцо… – Она поняла, что сболтнула лишнее, спохватилась и прикусила язык, но было слишком поздно.

– Откуда вам об этом известно? – спросил Вэд, и в его голосе прозвучала скрытая угроза. – Кто сказал вам о кольце?

Женщина молчала.

– Об этом знали лишь четыре человека, – продолжал Вэд. – Я, сержант и те двое, что навестили меня в участке.

– Об этом знает весь Лондон, – пролепетала миссис Эйкс. – Неужели вы воображаете, что те, кто сыграл с вами такую шутку, будут молчать?

Она ожидала, что сыщик снова начнет задавать ей вопросы. Но он, как ни удивительно, предпочел ее отпустить, сказав с улыбкой:

– Желаю удачи… Вам и вашему приятелю из шкафа.

Миссис Эйкс растерзала бы его на месте, если бы могла. Провидению было угодно, чтобы Джон Вэд в тот же день снова повстречал таинственного незнакомца, прятавшегося в шкафу.

В десять часов вечера улицы Вест-Энда пустеют. Публика уходит в театры, и лишь ряды ожидающих автомобилей свидетельствуют о грядущем оживлении. В этот час движение на Пикадилли замирает настолько, что полицейскому, регулирующему движение, нечего делать. Когда в театрах окончатся спектакли, здесь наступит своего рода хаос.

Двое мужчин медленно шли по улице Хэймаркет, не обращая внимания на стоявшую на углу женщину. Полицейский, который прогуливался по улице в том же направлении, заметил, как женщина вдруг сорвалась с места, подбежала к прохожим и схватила одного из них за рукав.

– Я тебя знаю, – раздался ее хриплый голос.

Происшествие привлекло внимание еще двух полицейских, и вскоре вокруг прохожих собралась толпа зевак.

– Эта женщина мне не знакома, – сказал более высокий господин. – Отпустите ее, она, должно быть, пьяна, – обратился он к полицейскому.

– Я не пьяна, ты это знаешь, Старци, – продолжала женщина. – Ведь тебя зовут Старци! – И она попыталась вырваться из рук державшего ее полицейского.

– Вам придется пойти с нами и дать показания, – заявил полицейский.

Тот, к кому пристала женщина, явно не хотел подобного развития событий…

– Вот моя визитная карточка, – сказал он. – Я думаю, этого будет достаточно. Дама мне не знакома, и меня зовут не Старци. – Он что-то шепнул полицейскому, но тот покачал головой:

– Мне жаль, сэр, но так не положено.

В это время какой-то полный господин с красным лицом протиснулся сквозь толпу. Он был явно навеселе, и полицейский, по-видимому, его знал, потому что поздоровался с ним:

– Добрый вечер, милорд.

– Что случилось? Драка? – поинтересовался тот.

– Ничего особенного, лорд Синнифорд, всего лишь небольшое недоразумение. На вашем месте, сэр, я пошел бы своей дорогой.

Изможденная женщина, которую держал полицейский, пристально взглянула на лорда.

– Томми! – вырвалось у нее. – Ведь ты помнишь меня? Я твоя Анна! Помнишь, как я кормила тебя пирожным? Неужели ты забыл меня?

Лорд сначала онемел, а потом воскликнул:

– Господи! Анна, это ты!

Женщина решительным движением высвободилась из рук полицейского и, приблизившись к лорду, что-то ему прошептала.

– Как? Что ты говоришь? – воскликнул он. – Что ты сказала?

Тем временем полицейский попытался увлечь женщину за собой. Наконец, это ему удалось. Лорд Синнифорд на мгновение оцепенел. Потом, придя в себя, бросился вдогонку за полицейским и женщиной.

УБЕЖИЩЕ МИСТЕРА БРОУНА

Маленький домик Джона Вэда в Уэппинге был расположен на одной из тихих боковых улочек. Перед домом раскинулся «сад», состоявший из трех деревьев.

Не успел Джон заснуть, как пронзительный телефонный звонок заставил его подняться. В трубке зазвучал меланхоличный голос инспектора Элька:

– Вы не забыли о женщине, которую вытащили из реки?

– Об Анне? – осведомился Вэд спросонья; меньше всего ему хотелось сейчас заниматься этим делом.

– Да, так ее зовут. Сегодня вечером ее задержали за то, что она приставала к капитану Айкнессу. Вы ведь знаете его, он капитан судна «Печать Трои».

– Это очень интересно. Но неужели вы разбудили меня, чтобы сообщить…

– Потерпите, – перебил его Эльк, – это еще не все. Лорд Синнифорд поручился за нее. Этот гуляка живет на Сент-Джеймс-стрит. Может быть, вам интересно, почему он это сделал?

– Очень, – ответил Вэд.

– Когда ее обыскали в участке, то обнаружили пресловутое кольцо с печаткой. Она не могла или не пожелала сказать, каким образом оно к ней попало… С ней случилась истерика, и мы вызвали врача.

Вэд превратился в слух; сон как рукой сняло.

– Лорд Синнифорд поручился за нее? Я слышал о нем. Разве он ее знает?

– Очевидно. Во всяком случае она знает лорда, потому что назвала его «Томми». Если бы не кольцо, я не стал бы вас беспокоить.

– Через десять минут буду, – сказал Вэд и стал одеваться, потом, сев на мотоцикл, помчался в Скотленд-Ярд.

К моменту прибытия Вэда пресловутое кольцо уже находилось на столе инспектора Элька.

– Чего ради ее отпустили на поруки лорда Синнифорда?

– Потому что кольцо опознали лишь после того, как она ушла. Мы тут же попытались арестовать лорда и Анну у него на квартире, но их там не оказалось.

Вэд знал лорда Синнифорда лишь понаслышке. Он занимал роскошную квартиру на Сент-Джеймс-стрит и слыл богатым человеком, но был ли на самом деле богат – этого никто не знал.

Вэд направился к лорду на квартиру и начал расспрашивать его слугу.

– У лорда есть автомобиль?

– Да, он стоит в гараже, только я не знаю, где находится его гараж.

– А вы постарайтесь вспомнить.

Слуга, поняв, что ему не удастся отделаться от сыщика, назвал адрес. Вэд направился в гараж на Дин-стрит, где узнал, что машина выехала из гаража около полуночи и еще не возвращалась. Но в тот момент, когда Вэд собирался уйти, к гаражу подкатила маленькая спортивная машина, и из нее вышел человек, которого он встретил возле ресторана, когда Лила Смиз со своим спутником направлялись ужинать. Это был не кто иной, как лорд Синнифорд. Вэд, не теряя времени, направился к нему.

– Лорд Синнифорд, я инспектор Вэд из Скотленд-Ярда.

Лорд взглянул на него близорукими глазами.

– Ах да, узнаю. Я вроде бы видел вас день или два назад вечером в ресторане. Что вам угодно?

– Хочу поговорить с женщиной, за которую вы сегодня поручились.

– В самом деле? – Лорд усмехнулся. – В таком случае, милый друг, вам придется ее найти.

– Женщина назвала вас Томми. Вы ее знаете?

– Понятия не имею, кто она такая.

– В таком случае объясните, чего ради вы вздумали поручиться за нее и сказали в полиции, что знаете ее с давних пор.

Лорд смущенно уставился на сыщика:

– В самом деле, да, я знаком с ней. Несколько лет она служила в нашем доме. Ее зовут Анна Смиз.

– Куда вы отвезли ее сегодня?

– Она попросила меня, чтобы я проводил ее в Кембруэлл. Она там живет.

– Неужели вам потребовалось для этого всего два часа?

– Я не стану отвечать на ваши вопросы, – произнес лорд, тяжело дыша. – Я уже сказал вам, что отвез ее в Кембруэлл…

– Она заявила в полиции, что живет в Холлоуэе. А Холлоуэй находится на большом расстоянии от Кембруэлла. Лорд Синнифорд, в ваших же интересах рассказать мне все, что вам известно об этой женщине. У меня есть веские основания спрашивать о ней. У нее нашли кольцо, которое было украдено несколько дней назад из полицейского управления. Предположим, вы увезли Анну Смиз туда, где нам ее не найти, чтобы лишить нас возможности допросить ее…

Лорд Синнифорд вскипел:

– Послушайте, вы… вы позволяете себе слишком много! Я всего лишь хотел оказать этой женщине услугу. Не могу же я оставить старую служанку нашей семьи в беде. Черт побери, всякий порядочный человек на моем месте поступил бы точно так же. А вы являетесь и хотите меня уверить, что она… гм… обыкновенная воровка, стащившая у вас кольцо! Я завтра же пожалуюсь вашему шефу!

Поняв, что ничего не добьется от лорда, Вэд решил подождать до утра. Может быть, женщина, которую он разыскивал, явится в суд. Но она не явилась. Когда помощник судьи назвал ее имя, встал адвокат лорда Синнифорда и заявил от его имени, что он лишен возможности ее найти.

– Очевидно, он спрятал ее за пределами Лондона, – сказал Вэд коллегам. – Вы что-нибудь знаете о лорде Синнифорде? У него есть дом за городом?

– Наверняка нет, – проговорил один из полицейских. – Впрочем… прежде у лорда было множество неприятностей из-за того, что он снимал загородные виллы, но не вносил за них арендной платы. Синнифорд предпочитал виллы, расположенные на берегу реки. Но, с тех пор как у него опять завелись деньги, он вилл, кажется, не снимает. Во всяком случае я наведу о нем справки.

К досаде Вэда, ни обвиняемая, ни потерпевший не явились в суд. Джон рассчитывал, что ему хотя бы удастся выяснить у потерпевшего, чем был вызван интерес женщины к нему. Дело входило в компетенцию Вэда и речной полиции, так как потерпевший был капитаном стоявшего в гавани торгового судна «Печать Трои».

Вэд не раз видел в порту это судно вместимостью пять тысяч тонн, которое отличалось от прочих судов той же конструкции двумя черными трубами. Сейчас оно стояло на середине реки на загрузке. В три часа пополудни к судну «Печать Трои» причалил баркас, и Вэд поднялся на палубу. Его встретил смуглый офицер, по-видимому, родом из Южной Америки.

– Я второй помощник капитана, – представился он сыщику.

Вэд назвал себя, и офицер проводил его в роскошную кают-компанию, стены которой были отделаны красным деревом. Камин и удобные кожаные кресла дополняли убранство комнаты.

– Наша кают-компания, – пояснил офицер. – Прошу вас, присядьте, мистер Вэд. Как мне сообщили, капитан Айкнесс стал вчера жертвой уличного происшествия. На него напала какая-то женщина, и ее задержали. Надеюсь, она не угодила в тюрьму?

– Она избежала наказания, так как не явилась на разбирательство. Она скрылась.

Офицер посмотрел на него с изумлением.

– В самом деле? Я сообщу об этом капитану тотчас, как он явится. В настоящее время он на суше.

Вэд понял, что дальнейшее ожидание бесполезно, попрощался и сошел на баркас.

– Обогните судно вокруг, – приказал Вэд рулевому, и тот принялся исполнять указание.

Инспектор рассеянно разглядывал иллюминаторы кают. «Неужели все остальные помещения судна отделаны с той же роскошью, что и кают-компания?» – подумал он.

В это время баркас поравнялся с отворенным иллюминатором, прикрытым занавеской. На какое-то мгновение занавеску подняло ветром, и Вэд увидел коричневое морщинистое лицо… лысый череп… Незнакомец заметил его и отпрянул от окна. Но не так быстро, чтобы Вэд не успел опознать таинственного мистера Броуна, спутника Лилы Смиз.

ЗНАТНЫЙ ГОСТЬ НА СУДНЕ «ПЕЧАТЬ ТРОИ»

Не было никаких сомнений в том, что это именно мистер Броун и в то же время искомый капитан Айкнесс. Но какая связь между капитаном Айкнессом и «Меккой»? Что, кроме Лилы, объединяло миссис Эйкс и этого капитана?

– Спуститесь вниз по течению, а потом развернитесь и снова поднимитесь к судну, – приказал инспектор рулевому. – Постарайтесь держаться к нему как можно ближе.

Баркас, отойдя примерно на полмили, вернулся и снова поравнялся с «Печатью Трои». На капитанском мостике стоял офицер, наблюдавший за погрузкой. Несколько человек находились на палубе, но ни капитана, ни его второго помощника среди них не было.

Вэд поднес к глазам бинокль. Ему показалось, что в одном из иллюминаторов мелькнуло знакомое лицо. Но, быть может, это было лишь игрой воображения? Он отложил бинокль в сторону и встал.

– Поверните! – сказал он.

В то же мгновение пуля пробила оконное стекло, и на Вэда посыпались осколки и щепки.

– Господи! – воскликнул испуганный рулевой.

– Вперед, и ни о чем не беспокойтесь! – приказал Вэд.

– Что с вами, мистер Вэд? Вы ранены?

Вэд опустился на колени и проворчал:

– Не задавайте лишних вопросов.

Какая дерзость! Средь бела дня кто-то осмелился выстрелить в него. Несомненно, стреляли с «Печати Трои». Грохот и скрип подъемных кранов, разумеется, заглушили выстрел. Баркас речной полиции причалил к берегу.

– Помогите мне выйти, – сказал Джон Вэд. – Мне надо привлечь к себе внимание!

Это было очень впечатляющее зрелище: рулевой с двумя помощниками несли Джона. Он же сознавал, что пуля пролетела на волосок от его головы. Лишь резкий поворот баркаса спас ему жизнь. Вскоре к Вэду прибыли коллеги.

– Отправьте на реку несколько лодок и выясните, не слышали ли там выстрела, – приказал Вэд. – Пусть об этом спросят каждого лодочника, не забудьте спросить о том же на «Печати Трои». При этом скажите, что я тяжело ранен. Кроме того, перевяжите мне голову и вызовите машину скорой помощи.

– Я провожу вас домой, – меланхолично заметил инспектор Эльк. – Другой такой сиделки, как я, вам не найти.

Примерно через час обитатели Уэппинга, не питавшие особых симпатий к Джону Вэду, увидели, как к его дому подъехала санитарная машина. Джона вынесли на носилках и осторожно перетащили в дом.

– Рано или поздно это должно было с ним случиться, – сказал кто-то из зевак. – Доигрался!

На «Печати Трои» всю ночь скрипели подъемные краны, принимая груз с маленьких пароходиков. Один никем не замеченный грузчик ловко поднялся по канату на палубу и, спрятавшись в тени, стал прислушиваться к болтовне матросов. Даже второй помощник капитана, наблюдавший за погрузкой с капитанского мостика, не заметил его присутствия.

– Сюда подплывали двое крючков, – донеслось до слуха грузчика. – Спрашивали, не слышали ли мы выстрела? Ты слышал, как стреляли?

– Все это враки. Полицейские всегда что-нибудь придумают. Неужели они за это жалованье получают?

Устроившийся на канате грузчик улыбнулся и взглянул на трап, ведущий вниз. На трапе стоял угрюмого вида боцман, которого, похоже, больше всего интересовало, что происходит на палубе. Вдруг один из ящиков ударился о люк, охватывающая его петля распустилась, а из люка послышался предостерегающий вопль. Боцман бросился к люку, трап оказался без наблюдателя, и грузчик проскользнул вниз. Теперь ему надо было улучить момент, когда кок повернется к двери спиной, и пройти мимо камбуза, что в итоге удалось. Затем он добрался до узенькой лестницы…

Обычно на торговых судах каюты офицеров находятся в носовой части, но на «Печати Трои» они располагались в средней части. Все каюты, за исключением одной, в которой горел свет, были заперты. Войдя, инспектор Вэд – а это был именно он – увидел койку, пару кресел, книжный шкаф и несколько репродукций на стене. На узком письменном столе стояла фотография женщины средних лет. Судя по обстановке, это была каюта капитана. Он выглянул в коридор. Дверь в дальнем конце вела в кают-компанию. Попасть в каюту, где Джон узрел Броуна, вряд ли представлялось возможным. Инспектор попытался ее открыть, но безуспешно…

Неожиданно дверь кают-компании отворилась, и из нее вышел человек. Вэд едва успел спрятаться в нише. На мгновение свет из каюты упал на вышедшего – это был Риггит Лен, загадочный посетитель миссис Эйкс. Но теперь на нем красовалась форма морского офицера.

Лен оглядел погруженный во мрак коридор.

– Никого нет! – крикнул он кому-то, находившемуся в кают-компании.

– Я ясно видел, как кто-то пытался повернуть дверную ручку. Возможно, это был кто-нибудь из команды.

Вэд улыбнулся – он узнал голос спутника Лилы. Риггит Лен поспешил вернуться в кают-компанию и закрыл за собой дверь. И тотчас до слуха Вэда донесся теперь уже знакомый голос:

– Черт побери, посмотрите как следует!

Вэд покинул свое убежище и поспешил к трапу. Еще мгновение – и он снова очутился на палубе. У борта стоял какой-то человек. Незнакомец подозвал дежурного матроса, который тут же ушел в кают-компанию. Через несколько секунд матрос появился снова в сопровождении Риггита Лена. Последний произнес:

– Прошу, капитан ожидает вас!

Было достаточно светло, и Вэд разглядел лицо посетителя. Лорд Синнифорд, тяжело дыша, поднялся на палубу и последовал за Риггитом.

– Мне очень жаль, что я так поздно вас беспокою, – сказал он, – но я явился к вам по очень важному делу. Мне необходимо переговорить с капитаном. В лодке меня ожидают несколько моих людей. В том случае, если я не вернусь в самом непродолжительном времени, они сообщат об этом куда следует.

– Вам не о чем беспокоиться, – перебил его мистер Лен. – Мы бы сами доставили вас на берег. Но если вы предпочитаете плыть на своей лодке, воля ваша…

Вэда поразило то обстоятельство, что лорд Синнифорд принял меры предосторожности – значит, он чего-то опасался. Джон снова спустился вниз по трапу.

Зачем сюда явился Синнифорд? Уж не связан ли его визит с исчезновением Анны Смиз? Подкравшись к дверям кают-компании, Джон прислушался. Сначала говорил капитан Айкнесс, потом лорд Синнифорд. Слов было не разобрать, и Вэд решил вернуться на палубу. Он сделал несколько шагов… и вдруг застыл в изумлении. Перед ним посреди коридора, засунув руки в карманы и улыбаясь, стоял Риггит Лен.

– Вы что-нибудь здесь ищете?

– Нет, сэр, – ответил Джон. – Я хотел напиться.

– Вы, должно быть, забрались сюда с одного из грузовых баркасов?

Вэд понял, что Риггит Лен узнал его, и эти вопросы – всего лишь игра. В кармане у Лена лежал револьвер, дуло которого было направлено на Джона. Несмотря на опасность, следовало сохранять хладнокровие. Вэд вытащил из кармана жестяную коробочку, вынул из нее щепотку табаку и поднес ко рту. Но в последнее мгновение словно передумал и, вместо того чтобы засунуть табак за щеку, выбросил его в открытый люк.

– Я полагаю, у нас есть о чем потолковать, – сказал Лен.

И неожиданно умолк: над водой блеснул столб зеленоватого пламени.

– Я хотел лишь дать знак своим людям, – объяснил Джон Вэд. – Я привел сюда три лодки с полицейскими и сказал, что в случае, если мне здесь станет не по себе, подам им сигнал. Этот состав воспламеняется при соприкосновении с водой. Греческий огонь – я думаю, вы о нем слышали, мистер Лен?

– Надеюсь, ничего неприятного не произойдет?

– Теперь нет. Вы благоразумно поступили, вынув руку из кармана. Попрошу вас отдать мне револьвер и предупреждаю, что, если вы вздумаете возражать, вам придется остаться на берегу.

Риггит Лен натянуто улыбнулся:

– Вы, из речной полиции, слишком нервные. У нас уже был один…

– Не тратьте слов понапрасну. Кое-кто из моих людей побывал здесь, чтобы выяснить, кто этот искусный стрелок, который стрелял в меня…

Риггит вздрогнул. Кто-то тяжело спускался по трапу.

– Все в порядке, сержант, – бросил через плечо Джон. – Пришлите ко мне одного человека. А теперь, мистер Лен, позвольте ваш револьвер.

Риггит нехотя протянул ему требуемое. В то же мгновение дверь кают-компании отворилась, и на пороге показался капитан Айкнесс.

– Что тут происходит? – грубо осведомился он.

– Мистер Айкнесс?

Капитан пренебрежительно поглядел на сыщика, который был ниже его чуть ли не на целую голову.

– Надеюсь, ваш офицер имеет разрешение на ношение огнестрельного оружия? – осведомился инспектор.

– Офицерский состав на судах имеет право носить при себе любое оружие, мистер… Как вас, собственно, зовут?

– Меня зовут Вэд, капитан, – наслаждаясь создавшейся ситуацией, ответил сыщик. – Должно быть, вам мое имя не знакомо?

– Впервые слышу.

– В таком случае миссис Эйкс так же нема, как и несчастный китаец. Вы ведь знаете, о каком китайце идет речь? Который был убит вчера стройным белым человеком в черном плаще. Кстати, плащ этого человека очень похож на ваш, Лен. У вас есть разрешение на ношение оружия?

– Оно не требуется! – вмешался капитан.

– Не совсем так. Разрешение необходимо в тех случаях, когда оружие носят в лондонском порту, – возразил Вэд. – Я оставлю револьвер себе, – с этими словами он сунул его в карман. – Вы ведь знаете, что надо сделать для того, чтобы получить оружие обратно. – И, уходя, добавил: – Быть может, Синнифорд предпочтет вернуться на берег со мной?

– Благодарю вас, но лорд решил заночевать на пароходе, – сказал капитан. – Если вы мне не верите, то можете спросить его об этом лично. Но я бы желал знать, на каком основании вы суете свой нос в мои дела? – И он предложил Вэду зайти в кают-компанию.

Лорд Синнифорд сидел в кресле и курил сигару. Он взглянул на Вэда и в первый момент не узнал его в рабочей одежде. Потом вскочил.

– Что вам угодно? Вы напрасно явились сюда. Ведь я же сказал, что мне нечего вам сообщить.

– Вы не собираетесь на берег? – поинтересовался инспектор. – Я мог бы вас подвезти.

– Спасибо, я останусь на пароходе. Капитан был настолько любезен, что предложил мне каюту.

Он избегал смотреть Джону в глаза, и тому показалось, что лорд чувствует себя очень неловко.

– Вы удовлетворены? – спросил капитан после того, как они покинули кают-компанию.

– Вполне, – кивнул Вэд и добавил: – Мы нашли ваше кольцо с печаткой. Вы можете получить его, когда захотите.

Великан посмотрел на него с недоумением:

– Кольцо с печаткой? Не понимаю, о чем вы.

– Я предположил, что, когда вы пожали руку даме, она случайно стащила у вас с пальца кольцо. На печатке выгравирован храм Афродиты. Вам это ни о чем не говорит?

– Ни о чем, – решительно ответил капитан.

– А вот мне говорит. Это печать древнего города Трои. К сожалению, я не знаю, как выглядит новая печать Трои. – Джон не спускал глаз с лица капитана. – Быть может, на ней изображен человек в противогазе с револьвером в руке и веревкой на шее?

Лицо капитана оставалось непроницаемым – его не смутил пристальный взгляд сыщика. Ничего не ответив, он исчез в кают-компании, захлопнув за собой дверь.

ЦВЕТЫ ОТ ГОЛЛИ

Когда Вэд вернулся в участок, он застал там прибывших на вызов руководителей Скотленд-Ярда.

– Право, не знаю, с чего начать, – произнес один из них, выслушав рассказ Вэда.

– Вряд ли обыск даст какой-нибудь результат. К тому же у нас нет никаких доказательств, что капитан этого судна как-то связан с «резиновыми братьями». «Печать Трои» приписана к Рио-де-Жанейро и ходит под бразильским флагом. Я запросил все сведения о корабле. Вы ознакомитесь с ними?

Согласно сообщению портового управления Рио-де-Жанейро, ранее судно принадлежало пароходному обществу, а десять лет назад было продано бразильцу Думаресу. К сообщению прилагался подробный перечень совершенных судном рейсов. Но вряд ли он мог удовлетворить полицию. В ряде случаев пребывание «Печати Трои» в гавани совпадало по времени с налетами «резиновых братьев». Но было и так, что судно находилось в тысячах милях от Лондона, в то время как в городе орудовали неуловимые бандиты.

Изучая перечень рейсов, Вэд сделал еще одно открытие: где бы ни находилась «Печать Трои» в момент совершения ограбления, через два месяца после этого она оказывалась в Марселе.

– Расходы на содержание такого судна огромны, – заметил один из полицейских.

– Судно окупает себя перевозкой грузов, – ответил Вэд. – Вот полный перечень ценностей, похищенных «резиновыми братьями» за последние десять лет. Не считая долговых обязательств, которые не могут быть ими реализованы, они похитили более полутора миллионов фунтов. Кроме того, в их руки, несомненно, попала добыча, которую мы не можем учесть, потому что о ней умалчивают. К тому же, если во время обыска им будет угрожать серьезная опасность, они поспешат сбросить в воду все, что может послужить уликой, – и тогда это погибнет безвозвратно.

В итоге решили «Печать Трои» обыску не подвергать, но установить за ней самый тщательный надзор. Когда в семь часов утра лорд Синнифорд сошел на берег, его «проводили» до самых дверей квартиры. В течение дня он ее не покидал.

В три часа пополудни «Печать Трои» снялась с якоря и вышла в море. Под вечер в Грейвсенде на борт судна явился работник санитарного поста с предписанием произвести осмотр на предмет нахождения на судне заразных больных. Когда, закончив осмотр, он сходил на баркас, капитан Айкнесс заметил ему с мрачной улыбкой:

– Боюсь, вы сможете сообщить Скотленд-Ярду мало интересного.

На четвертый день после отплытия «Печати Трои» Джон Вэд получил следующую радиограмму: «Когда я снова прибуду в Лондон, охотно с вами поболтаю. Айкнесс».

– Как многообещающе! – воскликнул Вэд.

– Надеюсь, мы хоть немного отдохнем от «резиновых братьев», – сказал сержант Эльк.

Но в тот же вечер в Скотленд-Ярд поступило очередное донесение. Из пустующего помещения на Оксфорд-стрит повалил дым, и к моменту прибытия пожарных весь дом был охвачен пламенем. Полицейские, в обязанности которых входила охрана банка, расположенного напротив горящего здания, стояли на улице и глазели на пожар. В банке лежали крупные суммы, охранялся он вооруженным сторожем. Когда тот высунулся из окна, чтобы поглядеть на пожар, наброшенная сзади петля обвилась вокруг его шеи…

Когда огонь несколько утих, сыщики увидели, что дверь банка взломана. Они бросились в здание и обнаружили едва живого сторожа. Несгораемый сейф был взломан и опустошен.

Один-единственный человек видел, как происходило ограбление. В воротах соседнего дома спал уличный торговец. Он был свидетелем многих пожаров на своем веку и не стал жертвовать сном из-за очередного зрелища. Но неожиданно его разбудил шум подъехавшего автомобиля. Из автомобиля вышли трое людей в противогазах и прошли в здание банка. Торговец принял их за пожарных. О том, что в этом здании помещался банк, он понятия не имел. Когда торговец узнал, что на его глазах произошло ограбление банка, он поспешил довести увиденное до сведения полиции.

На следующий день, ознакомившись с тем, что произошло накануне, Вэд отправился в «Мекку». Миновав пустующую верфь Фрезера, расположенную рядом с «Меккой», он подошел к раскрытому окну и заглянул в общую комнату. Она была пуста. Ни Голли, ни миссис Эйкс он не обнаружил. Через несколько минут в комнату вошла новая служанка. Увидев в окне незнакомого человека, она от страха выронила тарелку.

– Лила дома? – спросил Джон.

Девушка подозрительно поглядела на Вэда:

– Мисс Лила наверху.

Мисс Лила? Вэд впервые слышал, чтобы так величали бедную Золушку.

– Пожалуйста, попросите ее сойти вниз. Где миссис Эйкс?

– Я не знаю. Я не должна ни с кем разговаривать. Миссис Эйкс сказала мне… – И неожиданно, словно вспомнив о чем-то, она спросила: – Вы мистер Вэд?

Джон утвердительно кивнул, девушка на мгновение заколебалась.

– Подождите минутку, – сказала она и направилась к выходу.

Вскоре в комнату вошла очень нарядно одетая Лила. Вэд посмотрел на нее с удивлением.

– Послушайте, Лила… – начал он и запнулся, заметив, что она плакала.

Прежде чем он успел спросить, что ее огорчило, она подошла к окну и положила свою маленькую белую ручку на его загорелую руку.

– Уходите, пожалуйста, – сказала она тихо. – Миссис Эйкс нет дома, теперь мне живется очень хорошо. Скоро я уеду в пансион и буду изучать иностранные языки, – добавила она так, словно это был затверженный урок.

– Куда?

– Не знаю… Кажется, во Францию. Я обещала миссис Эйкс больше никогда с вами не беседовать, но не смогла сдержать обещание. Я попросила горничную сказать мне, если вы придете.

При каждом слове она боязливо озиралась, как будто их разговор мог кто-то подслушать.

– Лила, что все это значит? Кто такой капитан Броун?

Она покачала головой:

– Я не знаю. Он очень внимателен ко мне, но я его боюсь. Так приятно носить эти нарядные вещи, но в последний раз мне было страшно…

– Кто он?

Она перевела дыхание:

– Миссис Эйкс говорит, что он мой родственник, и мне кажется, что это правда.

Вэд быстро обдумал сложившуюся ситуацию:

– Неужели я не могу переговорить с вами наедине? Что, если я приду сюда как-нибудь ночью?

– Нет, нет! Только не ночью! – с ужасом произнесла девушка. – Обещайте мне, что вы не придете сюда ночью.

– Быть может, вы сами могли бы прийти ко мне? – предположил Вэд.

– Но для чего?

Он не знал, что ей ответить.

– Лила, я хотел бы помочь вам… Я знаю, вы нуждаетесь в помощи.

Она печально покачала головой:

– Не думаю, что это в чьих-то силах. И я… не хочу больше встречаться с вами. – Она с трудом произнесла эти слова. Лицо ее побледнело и осунулось. – Я верю вам, вы честный человек.

Он попытался улыбнуться:

– Вы знаете хотя бы, где я живу?

– Да, – ответила она. – Вы живете в маленьком домике. В этот домик можно попасть по плоской крыше над кухней. В глубине садика находится колодец.

Он удивленно взглянул на нее. Она повернулась и стремительно выбежала из комнаты. Вэд, насвистывая, пошел по набережной.

Девушка навела его на мысль: плоская крыша и расположенное над ней окно были уязвимыми местами его жилища. До сих пор он был убежден, что никто не знает о заброшенном колодце в его саду. Он отлично понимал, почему Лила упомянула о колодце, на который были настелены доски и насыпан слой земли. Обо всем этом она явно слышала от кого-то, у кого были основания изучить домовладение Вэда.

Джон Вэд преодолел полмили по реке и затем снова вернулся в «Мекку». Теперь у входа в отель сидели несколько моряков – они сказали, что миссис Эйкс прибыла домой незадолго до его появления.

На сей раз «матушка» Эйкс оказалась гораздо любезнее. Вэду бросился в глаза царивший в комнате беспорядок. Несмотря на поздний час, комната еще не была убрана. По-видимому, миссис Эйкс перед уходом заперла ее и не позволила никому туда входить.

– Прошу вас, присядьте, мистер Вэд. Извините, здесь еще не убрано.

У нее был усталый вид – очевидно, она не выспалась.

– Вы, видно, поздно легли спать, – сказал Джон как можно дружелюбнее.

– Честное слово, вы все всегда знаете, но на этот раз вы ошиблись. Я легла не слишком поздно, но у меня болела голова.

– У вас были гости? – продолжал Вэд. – Ведь нельзя же предположить, что вы стали курить сигары, – сказал он, заметив на камине кучку пепла. Помимо того, в комнате чувствовался легкий аромат духов.

– У меня были двое господ, и они курили. Вы, должно быть, их видели.

– Как поживает Лила?

– Она скоро отправится на север Англии и поступит в пансион. Так решил ее отец. Он очень милый человек, вы согласны со мной? Очень досадно, что в его годы он не может отказаться от плаваний.

– Когда вернется капитан Айкнесс?

– Не раньше чем через три месяца, – ответила женщина, не подав виду, что удивлена этим вопросом. – Кстати, мистер Вэд, мы сдали наконец наш домик на Ленгресс-роуд.

– Скажите, мистер Риггит Лен ушел в море вместе с капитаном Айкнессом?

Она кивнула:

– Да, ведь он тоже моряк. И Голли ушел с ними в плавание. Он раньше служил стюардом, а им как раз понадобился человек. Здесь от него все равно мало пользы.

– А капитану Айкнессу известно о том, что Лен бывает у вас?

Это был удар, нанесенный наугад, но он достиг цели. Вопрос ошеломил женщину, и она с трудом нашлась что ответить:

– Но… мистер Вэд… Откуда мне знать об этом? – Она запиналась и с трудом подбирала слова. – Я совершенно не интересуюсь чужими делами. К тому же мистер Лен бывает здесь очень редко.

Вэд задумчиво поглядел на пламя в камине.

– И все же вам не следует засиживаться так поздно. Это вредно для здоровья.

– Вы знаете, ночь прошла очень быстро… Его све… господа рассказывали так много интересного.

– Вы хотели сказать «его светлость»? Разве вы знакомы с лордом Синнифордом?

Молчание.

– Он, я вижу, стал вам другом?

– Я сказала вам все, что мне известно, – ответила миссис Эйкс.

Решив, что дальнейшие расспросы бесполезны, Вэд распрощался с ней. У него было достаточно материала для размышлений. Во-первых, что означало предостережение Лилы и откуда ей были известны такие подробности о его доме? Во-вторых, какое отношение ко всему этому имел лорд Синнифорд? Чего ради он провел ночь в «Мекке»? Вторым посетителем был Риггит Лен – Вэд узнал аромат его духов. Но ведь Лен должен был находиться на борту «Печати Трои»! Или он причастен к последнему ограблению банка в Лондоне?

На следующий день Вэд занялся исследованием своего домовладения. И в самом деле, плоская кровля над кухней облегчала доступ в дом. Окно кухни не было защищено решеткой, и запор был самой простой конструкции. А настил над колодцем отец в свое время даже украсил, посадив на нем цветы. На всякий случай Джон купил и установил приспособление, призванное поднять тревогу в том случае, если кто-нибудь вздумает ломиться к нему в дом.

В Скотленд-Ярде инспектора Вэда ждала новость. Начальник вызвал его к себе и сообщил, что отныне он освобожден от службы в речной полиции и целиком может посвятить себя борьбе с бандой «резиновых братьев». Джон был очень доволен таким поворотом дел и начал с того, что отправился в Мейденхед, где, как ему сообщили в полиции, лорд Синнифорд снимал домик. Там он отыскал людей, которые находились у лорда в услужении.

– Нет, сэр, мы с женой больше у него не работаем, – заявил садовник. – Дом сдан или будет сдан другому жильцу. Неделю назад мистер Синнифорд заявил нам, что мы ему больше не нужны. Его светлость – очень странный человек: никогда не знаешь, что он предпримет в следующую минуту. Да и платил он мало и всегда с опозданием.

Вэд обратился в контору по сдаче помещений внаем, и там ему без особых затруднений удалось получить ключ от коттеджа, где прежде жил лорд Синнифорд. Это был небольшой загородный дом, окруженный запущенным садом и находившийся на расстоянии пятидесяти метров от реки. Внутреннее устройство дома интересовало инспектора гораздо меньше, чем дорога, которая к нему вела.

Должно быть, по этой дороге проехал большой лимузин, оставив отчетливые следы колес и маслянистые пятна. На столбе ворот Вэд обнаружил глубокий порез – он располагался на уровне автомобильного щитка: видно, шоферу с трудом удалось развернуть громоздкую машину.

Вэд знал, что у Синнифорда был маленький двухместный спортивный автомобиль. Здесь же явно успела побывать другая машина, выехавшая ночью с потушенными фарами и в темноте повредившая ворота.

В доме Вэд не нашел ничего необычного. Его внимание привлекли только две коробки, на которых красовалось название одной из фирм, торгующих в Мейденхеде готовым платьем и бельем. Он записал адрес фирмы и поехал в город к владельцу магазина. Примерно неделю назад в дом Синнифорда были доставлены шляпа, платье, обувь и белье. Заказ был сделан самим лордом, предусмотрительно приложившим к нему деньги.

Вэду удалось установить, когда большая машина отправилась в путь от дома лорда. Оказалось – в ночь ограбления банка на Оксфорд-стрит. Полиция Беркшира получила предписание задерживать все подозрительные автомобили, следовавшие из Лондона. Она обратила внимание на черный лимузин, ехавший с притушенными фарами, причем один из щитков лимузина был погнут – что соответствовало предположениям Вэда. Но полиция не задержала машину, потому что она шла не из Лондона.

Вэд вернулся в Мейденхед и принялся расспрашивать соседей лорда Синнифорда. Это была методичная и, казалось, бесцельная работа. Лишь после долгих расспросов ему удалось набрести на одного из соседей, страдавшего в ту ночь зубной болью и поэтому не ложившегося до утра. Почти всю ночь он разгуливал по саду и видел загадочный лимузин. Домик этого соседа был расположен у железнодорожного полотна, и автомобиль, минуя переезд, замедлил ход, благодаря чему свидетель мог заметить сидящего рядом с шофером человека в черном плаще, который что-то напевал.

– Впрочем, это нельзя назвать пением… У того человека в плаще был такой забавный голос, похожий на женский…

– Вы хотите сказать – фальцет?

– Совершенно верно. Я бы, возможно, не обратил на это внимание, если бы кто-то не крикнул ему из окна, чтобы он замолчал.

Джон на минуту задумался.

– Вы не заметили, какого он был роста?

Определенного ответа на этот вопрос свидетель дать не смог, но предположил, что пассажир машины был маленького роста, так как сидевший рядом с ним шофер казался значительно крупнее.

Джон отправился в Лондон. Мысли его были заняты человеком, который по всем данным должен был в это время петь фальцетом посреди океана. Но какое отношение ко всему происходящему имел лорд Синнифорд? Если бы он по-прежнему находился в стесненном материальном положении, то на этот вопрос ответить было бы нетрудно, но ведь теперь дела его вроде бы поправились. Какой тогда смысл рисковать, вступая в связь с преступной организацией? Чтобы ответить на эти вопросы, Вэд решил выяснить источник доходов лорда.

Из Скотленд-Ярда сыщик направился домой. Его путь лежал мимо своеобразных маленьких рынков, придающих некоторым улицам Лондона довольно странный вид. На одной из таких улиц стояли лотки и палатки, вокруг которых теснились покупатели. Они могли найти здесь все – от бараньей ноги до воскресного платья.

У одного из лотков некий покупатель в одежде рабочего тщательно выбирал анютины глазки, причем исключительно желтые, бережно складывая их в продолговатый ящичек. Он, конечно же, не видел, что за ним наблюдает полицейский. На голове у покупателя была новенькая фуражка, надвинутая по самые уши, лицо гладко выбрито, на носу очки в золотой оправе. Закончив выбирать цветы, он взял свой ящик и нырнул в темный переулок.

В то мгновение, когда Джон Вэд положил руку ему на плечо, он от испуга едва не уронил ящик с цветами. Он узнал сыщика, и его глазки беспокойно забегали.

– В чем дело? – взвизгнул он. – Чего вы хотите? – Его голос звучал тонко и пронзительно.

– Здравствуйте, мистер Эйкс. Я вижу, пребывание в море пошло вам на пользу – ветер сдул ваши отвратительные усы.

– Чего вы хотите от меня? Неужели нельзя купить немного рассады без того, чтобы…

– Не волнуйтесь так, мой милый! Я знаю, у вас нежная душа, и вы радуетесь, глядя на эти незатейливые цветы. Вы правы, с ними гораздо меньше возни, чем, например, с разведением кур.

– Мне кажется, вы ошиблись. Вы, видно, путаете меня с кем-то. Полиция сплошь и рядом ошибается.

– Вот и вы ошиблись, – добродушно перебил его Джон. – Откуда вам известно, что я полицейский? А теперь расскажите мне о вашем морском путешествии. Я полагаю, что вы предпочли вернуться на сушу. Ведь «Печать Трои» в настоящее время, должно быть, находится в тысяче миль от Англии. Какой вы молодец, Голли! Вам ничего не стоит пересечь океан пешком! Удивительно, что вы при этом не заблудились! Или у вас был при себе компас? А как поживает капитан Айкнесс и прочие мои друзья с этого Ноева ковчега?

Мистер Эйкс глубоко вздохнул – не было смысла пытаться обмануть Вэда.

– Я вижу, не стоит отпираться – вы видите всех насквозь, мистер Вэд. Это действительно я, Голли. И я действительно сбежал.

Вэд укоризненно покачал головой:

– Вы дезертировали? Но ведь это наказуемо!

– Да нет же, я сбежал от своей жены. Я не уходил в плавание. Между нами говоря, она невыносимая женщина. Я не мог больше с ней жить, набрался храбрости и заявил, что хочу уйти. Чтобы избежать скандала, она выдумала басню о том, что я ушел в плавание.

Это объяснение убедило бы всякого, кроме Вэда.

– Откуда вам известно, что она об этом кому-то рассказала?

– Сам слышал, – ответил мистер Эйкс. – Я теперь работаю в одной фирме, импортирующей чай, на хорошей должности.

– Так! – Вэд испытующе поглядел на Голли. – Я знал, что вы лгун, но не предполагал, что вы так быстро умеете сочинять небылицы. В самом деле, я вас явно недооценивал. Где же вы теперь живете?

Мистер Эйкс заколебался.

– Собственно… снимаю комнату в маленькой гостинице.

– И вы решили этими скромными цветами украсить свою обитель? Нет, дорогой, вам придется выдумать какое-нибудь другое объяснение. Я отлично знаю, чем вы занимаетесь в настоящее время. Разъезжаете в автомобиле и поете при этом славные песенки. Вы увезли из Лондона одну знакомую мне даму?

Мистер Эйкс тяжело дышал:

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я поступил на службу, и если вам угодно, то ступайте к моей жене и справьтесь…

– Но ведь она понятия не имеет, где вы находитесь, – безжалостно продолжал Вэд. – Неужели вы хотите, чтобы миссис Эйкс узнала, что вы сбрили усы и разгуливаете в таком костюме?

Он рассчитывал, что Голли снова проболтается, но маленький человечек уже овладел собой и предпочел не отвечать на столь щекотливые вопросы.

– Если я совершил какое-нибудь преступление, можете меня арестовать, – сказал он. – Но разве это преступление, что я сбежал от своей старухи? Или то, что я купил себе несколько цветочков для своего садика?

Джон дружески похлопал его по плечу.

– Ах, Голли, вы могли бы быть откровеннее с вашим другом. Почему бы вам не рассказать о женщине, с которой вы сбежали?

– Я сбежал не с женщиной, – заявил мистер Эйкс, не в силах сдержать ярость.

Джон Вэд не предполагал, что у этого маленького человека могло накопиться столько ненависти. Таким Джон его никогда не видел. Вэд считал Голли подкаблучником, целиком зависящим от жены и вызывающим сочувствие. Но теперь он понял: мистер Эйкс не так прост, как он прежде думал.

Должно быть, Голли догадался, о чем размышляет Джон, потому что тотчас переменил тон и снова стал прежним – плаксивым и жалким.

– Право, мистер Вэд, – заныл он, – вы напрасно не оставляете меня в покое. Я никому ничего дурного не сделал.

– Ладно, Голли, ступайте своей дорогой, – миролюбиво заметил Джон и выждал, пока тот не скрылся.

Затем инспектор обратился к ближайшему полицейскому и, описав наружность мистера Эйкса, приказал не выпускать его из виду.

Бывший полицейский, ныне находившийся на службе под началом Вэда, также хорошо знал мужа миссис Эйкс.

– Странно, – сказал он, – Голли никогда не питал пристрастия к садоводству. Все обитатели Уэппинга знают, что он сбежал от жены, но большинство полагает, что он ушел в плавание. Быть может, она тоже так думает?

После ужина Вэд решил снова навестить миссис Эйкс. Первое, что ему бросилось в глаза, когда он пришел в «Мекку», это то, что висевший в передней фонарь переменил место и освещал теперь порог и, стало быть, посетителя, оставляя в тени остальную часть помещения.

Миссис Эйкс с тревогой поглядела на сыщика и, не сказав ни слова, пригласила в комнату. В столовой с книгой в руках сидела Лила. Увидев ее, «матушка» Эйкс резко бросила:

– Ступай к себе, я хочу поговорить с мистером Вэдом.

Девушка удивленно посмотрела на Вэда, и в глазах ее появился страх. Казалось, она хотела его предостеречь. Она даже открыла рот, но затем передумала и, не проронив ни слова, направилась к двери. Но Вэд ее остановил.

– Добрый вечер, Лила! Вы читаете классиков или готовитесь к занятиям в пансионе?

Прежде чем девушка смогла ответить, миссис Эйкс подтолкнула ее к двери и заставила удалиться.

– Что вам угодно, мистер Вэд? – сурово спросила она, когда дверь за Лилой захлопнулась.

– Я хотел потолковать с вами о Голли. Вы не получали от него телеграммы?

Она ничего не ответила, и он заметил, как губы ее сжались. Если бы она не знала о пребывании Голли в Лондоне, то была бы удивлена. Но она продолжала хранить молчание. Джон Вэд понял, что ей известно о приключениях Голли.

– Где в настоящее время находится судно?

– Послушайте, Вэд, – спокойно заговорила она. – Вы сегодня вечером видели моего мужа. Он сообщил мне об этом по телефону. Разумеется, мне не хотелось бы, чтобы весь свет узнал о том, что он сбежал от меня… Мне больше ничего о нем не известно. Я раз и навсегда с ним рассталась.

– Это очень печально, – с иронией заметил Вэд.

– Вы не должны издеваться надо мной – у меня и так слишком много проблем. Я не могла больше жить с мистером Эйксом хотя бы потому, что он водил дружбу с речными крысами – он готов был купить у них все что угодно. Это вредило репутации моего заведения. И я ему сказала, что больше не желаю его знать.

– Думаю, что он вам все же оставил свой адрес?

– Нет, я ведь сказала, что не желаю даже слышать о нем. Но вам ничего не стоит узнать его адрес – должно быть, вы послали за ним пару ищеек.

Джон оглядел комнату, но не заметил ничего необычного.

– Как поживает его светлость? – спросил он.

– О ком вы спрашиваете? Ах, о том господине, который как-то был у нас? Он больше сюда не приходил.

– А Анна? Куда подевалась Анна?

– Я не знаю, о ком вы. У меня раньше служила девушка по имени Анна…

Джон Вэд усмехнулся:

– Вы упустили чудесную возможность. Вам следовало бы сказать, что ваш донжуан сбежал с Анной. – И Вэд поудобнее расположился на стуле. – Я очень устал. Мне сегодня пришлось побывать в Мейденхеде в поисках женщины, которую Голли вывез на автомобиле номер XII 1102.

Он назвал номер наугад, полагая, что и «матушка» Эйкс его не знает. На мгновение женщина смутилась, но потом решительно заявила:

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Голли видели в большом черном лимузине. Он сидел рядом с шофером. Если с Анной что-нибудь произойдет… – продолжал Вэд, не сводя с нее глаз. – Если, например, ее труп будет найден в реке или где-то еще… то для вас и вашего мужа это будет иметь очень неприятные последствия. Или вам теперь безразлично, повесят его или нет?

Его слова произвели должное впечатление. Несмотря на все свое самообладание, миссис Эйкс вздрогнула и поспешила оправдаться:

– Никто ничего дурного ей не сделал… – Она замолчала, оборвав фразу на полуслове.

Вэд приблизился к ней вплотную:

– Миссис Эйкс, вы ведете очень опасную игру. Вам известно, что ваш муж поехал в Мейденхед за Анной и отвез ее куда-то в Лондон. Вам известно, что эту женщину держат в плену против ее воли; вы знаете также, почему ее держат в плену. Я повторяю, что если с этой женщиной что-то случится, то вам и вашему мужу придется предстать перед судом по обвинению в убийстве. – Он намеренно повторил последнее слово. – Кроме того, вряд ли вам удастся доказать свою непричастность к грабежам «резиновых братьев». Не говоря уже о том, что ряд других тяжких преступлений лежит на вашей совести.

На мгновение миссис Эйкс смутилась, а потом спросила:

– Это все, что вы хотели мне сказать?

– Да, это все. Не трудитесь меня провожать, я знаю дорогу.

В тот момент, когда Вэд поравнялся с изгородью, рядом с ним что-то шлепнулось на землю. Он осветил карманным фонариком дорожку и увидел прикрепленный к клочку бумаги маленький ключ. Едва он успел его поднять, как дверь отворилась, и на пороге показалась миссис Эйкс.

– Мистер Вэд, я хочу сказать вам несколько слов.

Он вернулся и подошел к ней. Было видно, что она на что-то решилась.

– Прошу вас, не сообщайте о том, что вам стало известно о Голли. То, о чем я вам поведала, – святая истина, и мне не хотелось бы, чтобы о нас пошли толки. Я постараюсь с ним встретиться и уговорить его завтра явиться к вам. Если хотите, я приведу его сюда, и вы сможете поговорить с ним.

– Хорошо, я подумаю о вашем предложении.

Больше всего Джону сейчас хотелось посмотреть на ключ. Но он знал, что за ним наблюдают, и поэтому поспешил домой.

Его слуга Генри вечно хотел спать, и не раз Джон тщетно пытался его разбудить. К тому же сегодня сыщик забыл дома ключ от входной двери и, когда, несмотря на неоднократные звонки, Генри ему не открыл, решил обойти дом вокруг и постучать в кухонное окно.

К его удивлению, калитка во двор оказалась не заперта. В нескольких шагах от двери он споткнулся о какое-то препятствие и, осветив дорожку, увидел, что у его ног стоит ящик с анютиными глазками, лежат две лопаты и лом, а несколько дальше – круглая крышка, составленная из нескольких деревянных планок.

– Черт побери! – вырвалось у Вэда.

Он предположил, что Генри без его ведома затеял какой-то ремонт. Но и это не объясняло, откуда взялись цветы – тот самый ящик, который он видел у Голли. Заглянув в окно кухни, Джон увидел спящего в кресле Генри. Прошло пять минут, прежде чем ему удалось разбудить слугу и заставить отпереть дверь.

– Простите, сэр, но вчера ночью я очень мало спал…

Эту фразу Вэд слышал от своего слуги почти ежедневно.

– Кто принес сюда цветы и лопаты?

– О чем вы говорите, сэр? – удивился Генри и последовал за ним во двор. – Должно быть, лопаты и цветы доставлены сюда по недоразумению. Странно, что я ничего не слышал…

– Это как раз то единственное, что во всей истории не является странным, – перебил его Вэд.

Войдя в дом, он осторожно развернул прикрепленный к ключу клочок бумаги и прочел: «Прошу вас, будьте осторожны. Обратите внимание на вентиляционное отверстие в вашей спальне. Они говорили о нем. Я очень за вас беспокоюсь».

Подписи не было. Этот почерк Вэд видел впервые, но, конечно, он знал, от кого исходило предупреждение. Он отодвинул кровать и увидел в полу небольшое зарешеченный люк. Это и было вентиляционное отверстие. Вэд внимательно его осмотрел и не обнаружил ничего особенного. Затем он вышел во двор, чтобы проверить, в каком состоянии находится воздуховод. Он обнаружил, что кто-то выломал решетку, закрывавшую отверстие. Решетка стояла у стены, а кругом валялись куски извести.

Закончив осмотр, Вэд зашел к своему слуге:

– Генри, вас часто беспокоят по ночам?

– Порой случается, что беспокоят.

– Сегодня ночью вам предстоит пережить еще большее беспокойство. Или эта ночь станет для вас самой беспокойной в вашей жизни, или вы уснете так крепко, что проснетесь лишь на небесах.

Вэд снял телефонную трубку. Однако гудка в аппарате не последовало.

– Нет сигнала, сэр? – спросил Генри. – Странно, полчаса назад я говорил со своим приятелем…

– Полагаю, что провода перерезаны.

– Перерезаны? – удивился слуга. – Кому вы хотели позвонить? Если в полицию, то я сбегаю…

– Боюсь, это стало бы вашей последней прогулкой.

Вэд достал из ящика стола револьвер крупного калибра и зарядил его, тщательно проверив патроны.

– А теперь, я полагаю, вы можете лечь. Заприте все двери и выключите свет. Я тоже лягу.

Около часа ночи в доме был выключен свет, и все погрузилось в полнейшую тишину. Джон сидел в спальне на кровати и ждал. Генри прилег на первом этаже в каморке рядом с кухней – на сей раз он не испытывал желания спать.

Часы пробили два. Наконец до слуха Вэда донесся необычный шорох. Казалось, кто-то осторожно царапает по стене дома – так тихо и осторожно, что, если бы Вэд спал, он ничего не услышал бы. Да и никто другой не обратил бы внимания на этот шорох. Потом… Тсс!..

Из вентиляционного отверстия тоже донесся шорох, скорее даже шипение. Инспектор схватил противогаз и надел его на голову. Прошла четверть часа. Вэд снова осмотрел вентиляционное отверстие, затем бесшумно отворил двери и спустился в каморку. Генри даже не услышал его приближения. Вэд похлопал его по плечу и велел срочно надеть противогаз. Оба вернулись в спальню и замерли у окна. Неожиданно на крыше возле окна появилась фигура, за ней вторая, затем третья. Итак, вскоре там стояли три человека, оказавшиеся, как выяснилось впоследствии, китайцами. Один из них сделал на оконном стекле круг, который тотчас выпал, и в отверстие просунулась рука в поисках задвижки. Окно отворилось. Все трое спустились в комнату и опустили штору. В следующее мгновение Джон включил свет.

– Одно слово – и я вас пристрелю!

На всех пятерых участников этой сцены были надеты противогазы, и, чтобы Вэда услышали, ему пришлось громко кричать. Генри надел на китайцев наручники и взялся охранять их. Вэд отворил все окна, чтобы выпустить газ. Затем спустился в садик.

Какой-то человек, стоявший возле дома, пошел ему навстречу.

– Все в порядке? – спросил он, но, узнав Вэда, понял, что совершил оплошность, и бросился бежать.

Сыщик одним прыжком перемахнул через изгородь, догнал его и ударом кулака выбил из рук револьвер, который при падении на землю разрядился. Тут внутренний голос подсказал Вэду, чтобы он обернулся. Как раз вовремя! Стоявшая в некотором отдалении темная коренастая фигура метнула в него нож. Вэд нагнулся – нож пролетел над ним и упал вдалеке на тротуар.

Джон выстрелил несколько раз подряд, и в то же мгновение темные фигуры бросились бежать в разные стороны.

Улицу пересекало множество маленьких улочек и переулков, из которых два вели непосредственно на набережную. Туда, видимо, и ринулись неизвестные. В ответ на выстрелы раздался пронзительный свисток полицейского, затем другой, третий – и вскоре к месту происшествия подоспел постовой.

– Нет, никто не ранен, – бросил Вэд полицейскому, срывая с себя противогаз. – Вызовите нескольких наших людей, только не входите в дом, если вам дорога жизнь.

Сам Джон, прежде чем направиться в дом, снова надел противогаз. Трое китайцев и Генри, все в противогазах, являли собой странное зрелище. Когда прибыло подкрепление, их вывели на улицу, и Генри передал пленников в руки полиции. Полицейские оттеснили зевак от дома, опасаясь, как бы кто-нибудь не отравился газом.

На востоке забрезжил рассвет. И только когда солнце взошло, можно было снова войти в дом без противогаза. При свете дня Вэд обнаружил стальной резервуар с газом, а также легкую бамбуковую лестницу, с помощью которой этот резервуар поместили в вентиляционное отверстие.

Но самое важное открытие ожидало Вэда возле колодца, которым, как мы уже говорили, давно не пользовались. Деревянный настил над ним, засыпанный землей, и посаженные на нем цветы были сброшены в колодец, а рядом лежала новая крышка и стоял ящик с анютиными глазками.

Покушение было тщательно спланировано. Преступники все предусмотрели и даже позаботились о том, чтобы новые цветы на настиле не отличались от прежних.

– Мы с вами должны были мирно покоиться на дне колодца, – сказал Вэд слуге. – И никто не узнал бы о том, что с нами случилось.

Генри покачал головой:

– Но самое удивительное – эти цветы. Поймайте человека, который их купил, и…

– Именно это я и собираюсь сделать.

ВЭД ДЕЛАЕТ ОТКРЫТИЕ

На другой день ранним утром Джон Вэд направился в «Мекку». На подходе к заведению кто-то стоявший на лестнице, что вела к воде, окликнул его:

– Мистер Вэд, ради бога, не ходите дальше!

Вэд сделал еще несколько шагов, повернулся и увидел Лилу.

– Что вы здесь делаете? – спросил он и вдруг услышал глухой звук выстрела и почувствовал острую боль в ноге.

Он упал бы на набережную, если бы не подоспевшая Лила, которая помогла ему доковылять до лестницы.

– Они знали, что вы придете один…

Лила была босая, в ночной сорочке и накинутом поверх нее старом плаще. Джон хотел высвободиться из ее рук, но в глазах ее было столько страха за него, что он не посмел… Они медленно спустились по ступеням к воде. Легкий туман окутывал реку, вдали мерцали огни стоявших на якоре судов. Вэд почувствовал сильную слабость и, не сопротивляясь, позволил Лиле перетащить себя в маленькую лодку. Через несколько минут он пришел в себя и несколькими взмахами весел вывел лодку на середину реки.

– Зачем вы пришли сюда? – спросила Лила.

Он оглянулся и увидел две огненные вспышки. Выстрелов слышно не было, лишь глухой всплеск – пули упали в воду. Вскоре из тумана показался силуэт полицейского баркаса. Вэд окликнул полицейских, и они ему ответили.

С берега снова кто-то выстрелил, и снова пуля упала в воду. Через несколько минут раненого инспектора перенесли на баркас. Одна штанина его брюк насквозь пропиталась кровью, но не это беспокоило Джона – его мысли были целиком поглощены Лилой. Девушка обессилела и едва держалась на ногах.

Баркас понесся к плавучей полицейской станции, там Лилу закутали в теплые одеяла, напоили кофе и подогретым вином. Ее знобило, лицо было мертвенно-бледным. После того как Джону перевязали рану, он направился к девушке и попросил объяснить, что, собственно, произошло.

Но все его уговоры оказались тщетными.

– Я ничего не знаю… Все это как ужасный сон. Я ничего не могу вам объяснить. Но я так боялась за вас… и должна была предупредить…

– Так, значит, кому-то было известно, что я приду в «Мекку», и приду один. Вы это хотели сказать? И миссис Эйкс, конечно, была обо всем осведомлена?

Девушка заплакала:

– Я ничего не знаю…

Успокоившись, она сказала, что ей приснился дурной сон. Эльк хотел отправиться к миссис Эйкс, но та, опередив его, пришла в участок сама, чтобы заявить об исчезновении Лилы.

– Если мы не добьемся от Лилы никаких показаний, то не сможем предъявить обвинение хозяйке «Мекки», – заявил Джону Эльк. – Постояльцы ничего не слышали, а один из них даже готов утверждать, что миссис Эйкс до сегодняшнего утра не покидала своей комнаты.

Лилу поместили в квартире одного из сержантов Скотленд-Ярда, жена которого, бывшая сиделка, взялась ее опекать и беречь от чьих бы то ни было посягательств. Сюда же явилась после допроса «матушка» Эйкс. Присутствие здесь мистера Вэда явно огорчило миссис Эйкс, хотя она не подала виду. В порту говорили, что Вэду на сей раз изрядно досталось, и поэтому прежде всего она осведомилась о его самочувствии.

– О, пустяки, всего лишь небольшая рана, моя дорогая. Можете передать всем нашим приятелям, что через пару дней я снова буду на ногах.

«Матушка» Эйкс предпочла сменить тему разговора и вспомнила о своих обязанностях.

– Чего ради тебе пришло в голову убежать в такую рань? – набросилась она на Лилу. – Как ты напугала меня! И потом, какой срам перед соседями!

– Должно быть, Лила – лунатик, – вмешался Вэд. – Это очень неприятная болезнь. Ваш Голли ею не страдает?

Но женщина не обратила внимания на его насмешки – она продолжила, обращаясь к Лиле:

– Ты сейчас поедешь со мной домой. Я наняла такси…

– У меня есть предписание врача, – спокойно перебил ее Джон. – Лилe придется по меньшей мере три дня пробыть в постели. Ее нельзя доверить ни автомобилю, ни скорой помощи, ни вашим китайским друзьям.

Миссис Эйкс задрожала от злости, но заставила себя улыбнуться, сделав вид, что слова Джона нисколько ее не огорчили. Убедившись в том, что сыщик не оставит ее с девушкой наедине, она удалилась.

Впрочем, побег Лилы был загадкой не только для ее тетки, но и для Джона. Он тоже не понимал, чего ради девушка оказалась на улице в ночной сорочке в такую рань. Он все еще надеялся ее разговорить.

Жена сержанта принесла Лиле чашку бульона, и инспектор терпеливо ждал, пока девушка подкрепится. Потом сделал сиделке знак, чтобы она удалилась.

– Вам теперь лучше?

– Да, но еще не настолько хорошо, чтобы отвечать на ваши вопросы. Я знаю, вас интересует, почему я очутилась на улице, почему бросила вам записку, и множество других тому подобных вещей… Но я не собираюсь отвечать вам, потому что не хочу никому причинять неприятности. Знаю, я поступила нехорошо, когда подслушивала… Но, право, я слышала очень мало… В доме есть воздуховод, снабженный решеткой, и…

– Видите ли, милая Лила… вы мне очень симпатичны.

Девушка покраснела и взглянула на него, словно ища подтверждение этих слов в его глазах.

– И поэтому прежде всего я думаю о вас, а затем лишь о своих служебных обязанностях. Вы что-то слышали, что-то побудило вас выбежать мне навстречу? Вы предположили, что меня хотят убить? Вы слышали, как об этом говорил Голли?

Девушка удивленно поглядела на него:

– Мистер Эйкс? Но разве он не в плавании?

– Боюсь, это не совсем так, – сказал Вэд. – Значит, вы ничего не слышали о нем? И об Анне вам также ничего не известно? Эту женщину я тщетно повсюду разыскиваю. Я предполагал, что ее спрятали в «Мекке»… А что вам известно о лорде Синнифорде? Вы с ним знакомы?

В последние дни Вэд решил обратить на лорда особое внимание и был очень удивлен, когда услышал:

– Да, я его знаю. Разве это плохо, что тетушка Эйкс знакома с настоящим лордом? Он был очень со мной любезен.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Несколько дней назад. Не могу сказать точно. Но вчера ночью он тоже был…

Лила спохватилась, поняв, что сказала лишнее, и умолкла. Джон тщетно уговаривал ее продолжить.

– Я не могу и не должна ничего говорить. – Она непроизвольно накрыла своей рукой его руку. – Я так боюсь, так боюсь, – прошептала она. – Готовится что-то ужасное… они что-то против вас затевают!

На мгновение она замолчала, а потом вдруг спросила будто саму себя:

– Кто же такая Анна?.. Однажды ночью к нам в «Мекку» пришла какая-то женщина, она кричала и плакала… К нам редко заходят женщины. В последний раз, когда в «Мекку» явилась женщина, произошла отвратительная сцена. Миссис Эйкс сказала, что она искала своего мужа…

В этот момент в комнату вошла жена сержанта.

– Вам пора уходить, мистер Вэд, – добродушно проговорила она. – Хватит мучить бедняжку расспросами, ей надо отдохнуть.

Инспектор повиновался. Рана его оказалась неопасной, пуля не повредила кость, и врач пообещал, что через несколько дней она заживет. Но сыщик не мог позволить себе ничего не делать.

Все имевшиеся в его распоряжении люди были отправлены в район «Мекки» – там они систематически обследовали портовые кабачки, особенно те из них, в которых бывали китайцы.

В последние сутки в порт не заходило ни одно судно с китайской командой. Все жившие в районе гавани китайцы были известны полиции, и большинство из них пользовалось хорошей репутацией. Наиболее солидные представители китайской колонии могли поручиться за своих соплеменников, и не было оснований им не доверять. Они знали, что в подобного рода случаях полиция закрывает глаза на незначительные нарушения закона – такие, как запрещенные игры или курение опиума. Потому все охотно давали полиции требуемые объяснения, но никто ничего не знал ни о покушении на Вэда, ни о той неизвестно откуда взявшейся китайской банде.

– Возможно, члены банды явились сюда из другой части города, – предположил Эльк. – Не исключено, что они принадлежат к той же банде, на которую работал убитый китаец.

– Но откуда они взялись? – пожал плечами Вэд. – Если бы в порту стояла «Печать Трои», я бы не задавал этого вопроса, но ведь судно ушло в плавание.

– Судно-то ушло, – меланхолично ответил Эльк, – но ушла ли в плавание команда? Капитан Айкнесс и Риггит Лен?

– Нет, Риггит Лен остался на берегу. Скорее всего, именно он руководил нападением.

Вэд позвонил архитектору города, и вскоре ему доставили объемный конверт. Инспектор распечатал его и вынул несколько чертежей.

– Что это? – полюбопытствовал Эльк.

– План здания, стоявшего раньше на том месте, где теперь находится «Мекка». Видите, какие там подвалы? Они проходят подо всем зданием, и там достаточно места, чтобы спрятать целый батальон китайцев… Я знаю лишь один из погребов – тот, в котором Голли хранил дрова. Кстати, его нашли?

Эльк с сожалением покачал головой.

В то же мгновение Вэд вспомнил, что миссис Эйкс ни разу не осведомилась о своем муже и даже не полюбопытствовала, присутствовал ли Голли при событиях минувшего утра.

ПАТТИСОНОВСКОЕ НАСЛЕДСТВО

Сыщик, перед которым стоит с десяток задач, тесно связанных между собой, несомненно, прежде всего примется за разрешение самой легкой из них. Сержант Эльк полагал, что следует в первую очередь произвести тщательный обыск в «Мекке». Ведь и китайцы должны иметь какой-то кров и питание. Инспектор Вэд не сомневался, что под «Меккой» находятся просторные подвалы, но считал, что облава не поможет: преступники наверняка приняли соответствующие меры предосторожности.

Поэтому Вэд решил посвятить день делам Синнифорда и выяснить источник его доходов. Обращаться непосредственно в банк, клиентом которого был лорд, не стоило: его директор имел право не сообщать сведения о своем клиенте. Поэтому Вэд избрал другой путь.

Каждый месяц, первого и пятнадцатого числа, Синнифорд получал конверт с сургучными печатями. Сыщик, приставленный к лорду, сообщил Вэду, что Синнифорд побывал в банке и получил по чеку довольно крупную сумму денег. Чек этот он вынул из конверта, снабженного печатями. При этом допустил явную оплошность. Пересчитывая деньги, он скомкал конверт, в котором ему, очевидно, был доставлен чек, и бросил его на пол. Сыщик ухитрился незаметно подобрать конверт и принес его Вэду. Имя отправителя на конверте обозначено не было, но на одной из печатей удалось разобрать инициалы «Л. К. З. Б.».

Скорее всего, это были инициалы владельцев нотариальной конторы. Вэд без труда нашел в реестре фирму, инициалы которой – «Латтер, Кнайт, Зееланд и Бруддер» – совпадали с инициалами, значившимися на конверте.

Инспектор собрал все сведения о фирме и узнал следующее: она принадлежала к числу наиболее солидных нотариальных контор. Латтера и Кнайта давно не было в живых; Зееланд, некогда известный адвокат, отошел от дел, и теперь делами фирмы ведал один человек – Бруддер. Он был очень скромен, не болтлив и пользовался хорошей репутацией. Скорее всего, узнав, в чем суть проблемы, он не откажет Вэду в помощи. С этой надеждой Вэд направился в контору.

Мистер Бруддер, пожилой, крупный человек в очках с толстыми стеклами, предложил Вэду сесть.

– Прошло немало времени с тех пор, как я в последний раз видел у себя в конторе полицейского, – проговорил нотариус. – Полагаю, что ваш визит не связан с деятельностью кого-то из моих клиентов. Мои клиенты – безупречные люди.

– Лорд Синнифорд также является вашим клиентом? – осведомился Джон.

– Нет, нет. Он моим клиентом не является. – И господин Бруддер задумчиво поглядел на инспектора, вероятно, ожидая, что тот сообщит нечто компрометирующее лорда Синнифорда. – Вы можете откровенно сказать мне, мистер Вэд, что побудило вас обратиться ко мне.

Вэд знал, что в случае неудачи его откровенность может иметь очень тяжелые последствия, но все же решил рискнуть:

– Я раскрою вам свои карты, мистер Бруддер. Вы, должно быть, слышали о «резиновых братьях». Я занимаюсь поиском этой банды.

– Кто же не слышал об этой банде! – Нотариус утвердительно кивнул.

– Разумеется, я не должен упускать из виду ни единой детали, – продолжал Джон. – Мне удалось установить, что лорд Синнифорд связан с бандой. Несколько лет назад он бедствовал, очень нуждался в деньгах, а затем внезапно его материальное положение изменилось, и он стал состоятельным человеком. Деньги поступают к нему через вашу контору, и теперь я хотел бы узнать, от кого именно он их получает.

Нотариус задумчиво поглядел на собеседника:

– Совершенно верно, мы регулярно пересылаем ему довольно крупные суммы. Но, как я вам уже сказал, мы не являемся его представителями, а выполняем эту операцию по поручению третьего лица.

Лицо Джона вытянулось.

– Мне очень жаль, если мои слова опровергают вашу версию, – пожал плечами мистер Бруддер.

– Это не совсем так, – сказал, покраснев, Вэд.

– Деньги поступают к нему из вполне легального источника, – продолжал нотариус. – В банке лежит очень крупная сумма, из которой ему выплачивается содержание, и в дальнейшем эта сумма перейдет к нему полностью. Боюсь, все, что я говорю, кажется вам слишком загадочным, но у меня нет никаких оснований что-то от вас скрывать. При желании вы можете все узнать сами, познакомившись с реестром завещаний. Пять лет тому назад умер один из наших клиентов, родственник лорда Синнифорда. После него осталось очень крупное состояние… Я не уверен, могу ли посвящать вас во все детали… Одним словом, состояние должно было перейти в руки лица, которого, вероятно, больше нет в живых. Однако в завещании есть оговорка, что наследство перейдет к лорду Синнифорду не раньше, чем исчезнувший наследник достигнет совершеннолетия.

– Вы не могли бы назвать мне имя завещателя?

– Я ведь сказал вам, что все детали по данному вопросу вы можете выяснить, познакомившись с реестром завещаний. Я же лишь сообщу вам, что содержание лорда Синнифорда выплачивается из наследственной суммы, оставшейся после смерти сестры его бабушки, леди Паттисон. – Нотариус поднялся и, отбросив колебания, вдруг заявил: – Собственно, у меня нет никаких оснований для того, чтобы отказать вам в информации. Недавно у меня произошла очень неприятная размолвка с интересующим вас субъектом. Он потребовал от меня объяснений, которые показались мне излишними. Я не стал отвечать на его вопросы, и разговор принял очень резкий оборот. После этого я написал ему, что впредь предпочел бы беседовать не с ним, а с адвокатом, который взял бы на себя ведение его дел. Вы видите, мои отношения с ним нельзя назвать дружескими.

– Быть может, вы скажете мне, что именно стало причиной размолвки?

– Лорд Синнифорд потребовал, чтобы я вручил ему шкатулку, где хранятся семейные документы, являющиеся собственностью лица, которое должно было унаследовать все состояние. Я не счел возможным удовлетворить его просьбу раньше срока, тем более что он, на мой взгляд, был не совсем трезв, и поэтому я счел разумным прервать переговоры. Вот и все, что я могу вам сообщить…

«Так вот к чему все сводится, – подумал Вэд. – Речь идет о большом наследстве».

Но если Синнифорду действительно суждено унаследовать большое состояние, чего ради он продолжал поддерживать отношения с бандой «резиновых братьев»? Чего ради провел ночь у капитана Айкнесса на «Печати Трои»? Чего ради бывал в «Мекке»?

Попрощавшись с нотариусом, Вэд отправился на Сент-Джеймс-стрит. Слуга доложил ему, что мистер Синнифорд только что вернулся домой.

– Как прикажете доложить о вас лорду? – осведомился он.

– Мое имя – инспектор Вэд.

В прихожей на столе стоял ряд коробок с этикеткой известного ателье мод. Вэд осторожно приоткрыл одну из коробок и обнаружил в ней дамское платье. Под адресом значилось:

«Мы будем иметь честь направить к вам в среду нашу портниху, которая примерит даме платье».

Кто была эта особа, для которой лорд Синнифорд заказывал наряды?

Вернувшийся слуга сказал инспектору, что лорд ждет его. Вэд вошел.

– Итак, – нетерпеливо начал Синнифорд, – что вам угодно? У меня для вас есть только три минуты.

– А я претендую на ваше внимание в течение четырех, – холодно парировал Вэд. – Вы дружны с капитаном Айкнессом?

Не ожидавший этого вопроса, лорд растерялся:

– С капитаном Айкнессом? Да, я знаком с ним. Он старый друг моего отца, и я недавно с ним встречался. В настоящее время капитан находится в Южной Америке.

– Он друг вашего отца? В таком случае вы, наверное, можете дать ему рекомендацию? – продолжал допытываться Джон, не спуская глаз с покрасневшего лорда. – Я хочу сказать, вы можете за него поручиться?

Лорду был явно неприятен оборот, который принял этот разговор.

– Я не могу ни за кого поручиться! Вы должны понять… Мой отец хорошо знал капитана Айкнесса. С моей же стороны посещение судна было всего лишь данью вежливости. Впрочем, он очень милый человек.

– А мисс Лила Смиз, по-вашему, также мила?

При упоминании о девушке Синнифорд вздрогнул.

– Господи!.. Да скажите же, наконец, чего ради вы меня обо всем этом расспрашиваете?

– Я полагаю, вы интересуетесь судьбой Лилы Смиз? – настаивал Вэд.

– Не более, чем судьбой любой другой девушки, с которой мне пришлось познакомиться.

– Вы ведь даже приняли на себя заботы о ее гардеробе?

Лорд переменился в лице:

– Черт побери, чего ради вы вздумали следить за мной? Я вправе покупать все, что мне заблагорассудится. К тому же, если вам так уж хочется знать, платья эти вовсе не для мисс Смиз, а…

Конец ознакомительного фрагмента.