Глава 4
В недрах Скотленд-Ярда шло совещание. Оно было скорее неофициальным. Шесть или семь мужчин непринужденно расположились вокруг стола, и каждый занимал высокое положение в своей области. В центре внимания этих стражей закона стояла проблема, приобретшая за последние два или три года огромное значение. Дело касалось той ветви криминальной деятельности, успехи которой вызывали у властей сильную тревогу. Наблюдался рост количества крупных ограблений. Налеты на банки, захваты зарплатных денег, кражи партий драгоценностей, пересылаемых по почте, ограбления поездов… И месяца не проходило без того, чтобы преступники не наносили отчаянно смелый и наглый удар, причем успешно.
Сэр Рональд Грейвз, помощник комиссара Скотленд-Ярда, сидел во главе стола на месте председателя. По своему обыкновению, он больше слушал, чем говорил. В данном случае не заслушивали никаких официальных докладов. Все это составляло обычную рутинную работу Управления уголовных расследований. Встреча была совещанием на высшем уровне, обменом идеями между людьми, рассматривающими положение дел с немного разных точек зрения. Взгляд сэра Рональда Грейвза медленно заскользил по небольшой группе, затем он кивнул человеку в конце стола.
– Ну, Папаша, – произнес он, – давайте выслушаем кое-что из ваших остроумных идей.
Человеком, которого назвали Папашей, был старший инспектор Фред Дэйви. Ему уже немного осталось до отставки, и он выглядел даже старше своих лет. Отсюда и прозвище «Папаша». Дэйви обладал такой успокаивающей, добродушной внешностью и такими благожелательными и приветливыми манерами, что многие преступники бывали неприятно поражены, когда он оказывался менее добрым и доверчивым, чем казался.
– Да, Папаша, давайте выслушаем ваше мнение, – поддержал его другой старший инспектор.
– Размах большой, – произнес Дэйви с глубоким вздохом. – Да, большой. Может быть, он становится еще больше.
– Вы имеете в виду их численность?
– Да.
Вмешался еще один человек с острым лисьим лицом и настороженными глазами, по имени Комсток:
– Вы хотите сказать, что в этом их преимущество?
– И да, и нет, – ответил Папаша. – Это может стать и катастрофой. Но пока что, черт побери, у них все под надежным контролем.
Суперинтендант Эндрюс, светловолосый худощавый мужчина с мечтательным лицом, задумчиво произнес:
– Я всегда полагал, что размер значит гораздо больше, чем считают. Возьмите небольшое предприятие под управлением одного человека. Если им хорошо руководить, если оно правильного размера, то наверняка будет успешным. Если расширить дело, сделать предприятие более крупным, увеличить число сотрудников, то, вероятно, его размер станет несообразным, и дело покатится под горку. То же происходит с крупными торговыми сетями. Или промышленной империей. Если она достаточно большая, то преуспеет. Если недостаточно большая, то потерпит неудачу. Все должно иметь свой оптимальный размер. Когда дело правильного размера и им хорошо руководят, оно на вершине успеха.
– Насколько крупное это предприятие, по-вашему? – резко спросил сэр Рональд.
– Крупнее, чем мы сначала считали, – ответил Комсток.
Инспектор Макнил, решительного вида мужчина, прибавил:
– Я бы сказал, что оно растет. Папаша прав. Оно все время растет.
– Может быть, это хорошо, – заметил Дэйви. – Может быть, оно растет слишком быстро и скоро выйдет из-под контроля.
– Вопрос в том, сэр Рональд, – сказал Макнил, – кого мы арестуем и когда?
– Мы могли бы арестовать добрый десяток людей или около того, – ответил Комсток. – Шайка Харриса в этом замешана, нам об этом известно. Есть одно милое гнездышко на дороге в Лутон. Есть гараж в Эпсоме, есть паб недалеко от Мейденхеда и есть ферма на Грейт-Норт-роуд.
– Стоит кого-нибудь из них арестовать?
– Не думаю. Все они – мелкая рыбешка. Звенья. Просто звенья одной цепочки. Место, где быстро переделывают автомобили и продают по новой; респектабельный паб, через который передают сообщения; магазин подержанной одежды, где можно изменить внешность; магазин театральных и маскарадных костюмов в Ист-Энде также очень полезное место. Этим людям платят. Очень хорошо платят, но они ничего существенного не знают!
Сонный суперинтендант Эндрюс снова заговорил:
– Мы имеем дело с очень умным противником. И пока даже близко не подобрались к нему. Знаем некоторые связи, вот и всё. Как я уже сказал, в этом участвуют люди Харриса, а в финансовом обеспечении участвует Маркс. Зарубежные контакты идут через Уэбера, но он – всего лишь посредник. У нас на этих людей нет ничего существенного. Мы знаем, что у них всех есть способы поддерживать контакт друг с другом и с различными ответвлениями концерна, но нам точно неизвестно, как они это делают. Мы наблюдаем за ними и идем по их следу, и они знают, что мы следим за ними. Где-то находится крупный центр связи. И нам надо добраться до организаторов.
– Это похоже на гигантскую сеть, – сказал Комсток. – Я согласен, что где-то должен быть оперативный штаб. Место, где планируется каждая операция, подробно разрабатывается и координируется. Где-то кто-то все это продумывает, составляет рабочий проект и определяет состав участников. Именно этих людей мы хотим поймать.
– Возможно, они даже находятся не в нашей стране, – тихо заметил Папаша.
– Должен признать, это может оказаться правдой. Может быть, они сидят где-то в и́глу, или в палатке в Марокко, или в шале в Швейцарии.
– Я не верю в существование тайных организаторов, – возразил Макнил, качая головой. – Все это выглядит вполне правдоподобным в книгах. Конечно, должен быть глава, но я не верю, что это преступный гений. Я бы сказал, что за всем этим стоит очень умный небольшой Совет директоров. Он группируется вокруг центра, у него есть председатель. Они добились успехов в своем деле, все время совершенствуют свои методы. Как бы там ни было…
– Да? – подбодрил его сэр Рональд.
– Даже в правильно организованной, спаянной команде, вероятно, есть те, кем можно пожертвовать. Я называю это «принципом русских саней». Время от времени, если они решают, что мы напали на их след и уже подошли слишком близко, они сбрасывают одного из них, того, которым, по их мнению, можно наиболее безболезненно пожертвовать.
– Неужели они осмеливаются это делать? Не слишком ли рискованно?
– Это можно сделать таким образом, что тот, кем жертвуют, даже не знает, что его столкнули с саней. Он будет думать, что выпал сам. Будет держать язык за зубами, поскольку решит, что ему стоит молчать. И это, конечно, правда. У них полно денег, чтобы заплатить ему, и они могут проявить щедрость. О его семье заботятся – если у него есть семья, – пока он сидит в тюрьме. Возможно, ему организуют побег.
– Такое случается слишком часто, – вставил Комсток.
– Я думаю, вы понимаете, – сказал сэр Рональд, – что обмениваться такими рассуждениями снова и снова почти бесполезно. Мы все время говорим почти одно и то же.
Макнил рассмеялся:
– Так для чего же мы вам понадобились, сэр?
– Ну… – сэр Рональд на мгновение задумался, – мы пришли к согласию по основным вопросам, – медленно произнес он. – Мы выработали основную стратегию и решили, что́ попытаемся сделать. Думаю, может быть полезным оглядеться вокруг в поисках мелочей, не имеющих особого значения, тех, что лишь слегка отличаются от обычных. Трудно объяснить, что я имею в виду, но это нечто, похожее на обстоятельства того дела Калвера несколько лет назад. Чернильное пятно. Помните? Чернильное пятно вокруг мышиной норки. Зачем кому-то понадобилось вылить бутылку чернил в мышиную нору? Это казалось неважным. А найти ответ было трудно. Но когда мы все-таки его нашли, он привел нас к разгадке. Вот о чем примерно я думаю. Странные вещи. Не поленитесь сообщить, если наткнетесь на что-то такое, что покажется вам несколько необычным. Мелким, если хотите, но раздражающим, потому что не вписывается в общую картину. Я вижу, что Папаша кивает…
– Я с вами полностью согласен, – сказал старший инспектор Дэйви. – Давайте, ребята, попытайтесь что-то вспомнить. Даже если это всего лишь человек, на голове у которого странная шляпа.
Никто сразу не откликнулся. На лицах у всех были написаны неуверенность и сомнение.
– Давайте, – произнес Папаша. – Я первым высуну голову. Это просто забавная история, правда, но вы сможете сами судить, чего она стоит. Ограбление банка «Метрополитан» в Лондоне. Отделение на Кармолли-стрит. Помните? Целый список номеров автомобилей, их цветов и моделей. Мы призвали очевидцев отозваться, и они отозвались – и как! Около ста пятидесяти случаев тупиковой информации! В конце концов мы отобрали примерно семь автомобилей, которые видели поблизости, и каждый из них мог принимать участие в ограблении.
– Да, – отозвался сэр Рональд, – продолжайте.
– Была там одна или две машины, принадлежность которых мы не смогли установить. Похоже, на них поменяли номера. В этом не было ничего необычного. Так делают часто. Большинство из них в конце концов удается определить. Я приведу всего один пример. «Моррис Оксфорд», черный салон, номер «CMG 256»; о нем сообщил полицейский, надзирающий за условно освобожденными. Сказал, что за рулем был судья Ладгроув.
Он оглядел сидящих за столом людей. Его слушали, но не проявляли особого интереса.
– Я знаю, – сказал он, – это обычная ошибка. Мистер Ладгроув, судья, – довольно заметный старик; хотя бы потому, что он страшен, как смертный грех. Ну, это был не судья Ладгроув, потому что именно в это время он заседал в суде. Он действительно ездит на автомобиле марки «Моррис Оксфорд», но номер не CMG 256. – Он обвел взглядом присутствующих. – Ладно. Ладно. Вы скажете, что это не имеет значения. Но знаете, каков номер? CMG 265. Почти такой же, а? Именно такую ошибку делаешь, когда пытаешься запомнить номер машины.
– Простите, – сказал сэр Рональд, – я не вижу…
– Да, – согласился старший инспектор Дэйви, – здесь и видеть-то нечего, не так ли? Только номер очень похож на настоящий номер машины. 265 – 256, CMG. Странное совпадение, что там оказался автомобиль марки «Моррис Оксфорд» такого же цвета и с номером, отличающимся всего на одну цифру, и за его рулем сидел человек, очень похожий на владельца реального автомобиля.
– Вы имеете в виду…
– Разница всего в одной цифре. Современная «запланированная ошибка». Очень похоже на это.
– Простите, Дэйви, но я все-таки не понимаю.
– О, я думаю, понимать тут нечего. Есть автомобиль марки «Моррис Оксфорд», CMG 265, проехавший по улице через две с половиной минуты после ограбления банка. В водителе полицейский узнает судью Ладгроува.
– Вы хотите сказать, что это действительно был судья Ладгроув? Бросьте, Дэйви.
– Нет, я не хочу сказать, что это был судья Ладгроув и что он был замешан в ограблении банка. Он жил тогда в отеле «Бертрам» на Понд-стрит и именно в тот момент находился в зале суда. Все это доказано. Я хочу сказать, что номер автомобиля, его модель и его опознание полицейским инспектором, который хорошо знает старика Ладгроува в лицо, – совпадение, которое должно что-то означать. По-видимому, это не так. Очень жаль.
Комсток смущенно пошевелился.
– Был еще один случай вроде этого, в связи с ювелирным делом в Брайтоне. Какой-то старый адмирал… я забыл его имя. Одна женщина уверенно опознала его как человека, который был на месте преступления.
– А его там не было?
– Нет, он в тот день ночевал в Лондоне. Ездил на торжественный обед Военно-морских сил, по-моему.
– Он остановился в своем клубе?
– Нет, он жил в отеле – по-моему, в том самом, который вы только что назвали, Папаша; «Бертрам», да? Тихое место… Кажется, там любит останавливаться много старичья.
– Отель «Бертрам», – задумчиво повторил старший инспектор Дэйви.