Глава 3
В тот же миг Алиса юркнула за ним следом, не думая о том, как же она будет выбираться обратно.
Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес
Джин проснулась особенно рано в этот день. Ведь именно сегодня ей выпадает, возможно, последний шанс изменить свою жизнь – вырваться из гроба, в котором находится три года.
Взглянула в зеркало и уже не увидела мертвеца. Нет, она смотрела в нем на себя – ту самую Джин Остин, которую вечно сравнивали с известными актрисами. Но только она знала: эта Джин уникальна.
Девушка подошла к шкафу, вытирая свое мокрое тело полотенцем. Какой же костюм выбрать: серый или серый? «И правда, сложный выбор…» – усмехнулась девушка. Она с некоторым омерзением нацепила на себя юбку, пиджак и белую рубашку фирмы Hugo Boss. Вещи выглядели настолько старо, что Джин подумала, что в последний раз их надевали при Третьем рейхе.
В дверь постучала тюремщица Роуз Шнайдер. «Странно, обычно она не стучит», – подумала Джин и поспешила открыть.
– Guten morgen, frau Austin! (Доброе утро, госпожа Остин! – нем.) – сказала Роуз неожиданно доброжелательным, вежливым для нее голосом.
– Госпожа Остин? Ты пьяная, Роуз? – удивленно спросила Джин.
– Моя дорогая Джин, сегодня вы официально считаетесь освобожденной от наказания. А оскорблять гражданина Германии противоречит моим принципам. Мне велено проводить вас до машины. Готовы?
Джин напоследок оглядела свою грязную тюрьму, которую все почему-то звали специальной квартирой BKA в Берлине. Стул, пустая кобура на нем, отсутствие обоев. Все так жалобно просило ее остаться. Но Джин была непреклонна и на прощание она лишь прошептала: «Adios, родной ад», – после чего вышла, миновав Шнайдер.
Надо сказать, уже сам по себе выход за дверь был для нее как глоток свежего воздуха. Даже не так. Как доза героина для наркомана. Ведь она три года не покидала пределы своей тюрьмы. Три года! Идти было сложно – ведь Джин и по комнате-то ходила редко, а уж на каблуках каждый шаг был словно удар палкой о пятку.
Наконец, с трудом выйдя на улицу, Джин зажмурила глаза и со всей силы вдохнула воздух, медленно поднимая веки на выдохе. Мир показался ей таким большим и ярким, даже слишком, но от этого не менее прекрасным. Солнце… Ветер… Она влюбилась во все это заново, будто только что родилась.
Прямо перед старым кирпичным зданием ее ждал лимузин. Забавно, раньше Джин задерживала похожие автомобили с главарями берлинских банд на задних сиденьях… А сейчас она поедет на нем в новую жизнь. Водитель подошел к двери и покорно открыл ее перед девушкой. Она улыбнулась и, поблагодарив его, села внутрь.
По радио играла спокойная расслабляющая музыка не известного Джин исполнителя. Естественно, неизвестного, ведь она выпала из жизни. Она смотрела на такой великолепный город. Там ходили, спеша по своим делам, люди, которых Джин на протяжении заключения с Роуз Шнайдер (в чьей человечности она искренне сомневалась) могла наблюдать лишь в виде маленьких фигурок из окна. Закрыв глаза, она улеглась на сиденье и уснула. Ей не снились сны. Никогда, сколько она себя помнила. И сегодняшний день, к сожалению, не был исключением. Из сонного мрака ее освободил водитель.
– Мисс Остин, вставайте, пожалуйста, мы на месте, – сказал он вежливо с британским акцентом.
– Вау, вы говорите на английском? – спросила Джин, вытаращив глаза. – А, да… Я просто забыла что… Да неважно.
Водитель не подал виду, что счел эти слова странными и лишь улыбнулся, как делают люди, слыша несмешную шутку, но при этом боясь обидеть автора. Он проводил ее до самого трапа. Джин было очень непривычно миновать зал ожидания. Ведь обычно она стояла в очереди со всеми и по нескольку часов ждала своего рейса. Но сейчас они прошли сразу на взлетную полосу. Ей даже стало жаль ждущих своего рейса пассажиров. Самолет выглядел также непривычно маленьким. Водитель попрощался с ней, подходя к трапу, и пожелал удачного полета. В салоне ее встретили капитан и второй пилот. У нее не было багажа, поэтому процедуру торжественного принятия чемоданов и сумок пропустили. Капитан оказался бразильцем, о чем Джин догадалась по акценту. Ей предложили выпить. В любом другом случае она бы отказалась, но сейчас прикусила губу и радостно кивнула, попросив двойную порцию.
Стюард разделил ее настроение и улыбнулся в ответ. Она смотрит на облака и вспоминает, как когда-то читала в приюте о маленькой девочке по имени Алиса. Сейчас она, как героиня ее любимой сказки, медленно летит в страну чудес. Только Алиса упала в кроличью нору, а Джин воспользовалась частным самолетом.
Капитан шутит на португальском со своим вторым пилотом, стюард подходит каждые пять минут и задает один и тот же дежурный вопрос: «Не желаете ли чего-нибудь мадемуазель?» А лед медленно тает в скотче. …Это ли не рай? Она даже не заметила, как самолет пошел на посадку. Время таяло, как первый снег поздней осенью. Этот день настолько сильно отличался от жизни в Берлине, что Джин не успевала насладиться одним моментом, как тут же наступал другой, еще приятнее и нежнее. Она даже забыла, что с момента смерти родителей она находилась в образе железной леди, а потому совершенно искренне улыбнулась, смотря в иллюминатор. Она решила для себя: если это все правда и происходящее не сон, то и она изменится, станет вновь той девочкой, которая ценила дружбу, честность и искренность, и уж точно не будет более делать глупостей.
Полет продолжался часов семь, но для Джин они пролетели словно секунды. Не успев даже заснуть, она почувствовала, как самолет идет на посадку. И вот в иллюминаторе показался он – остров Paradizo.
Джин ахнула от того, что увидела. В глубине души она до последнего не верила в то, что остров существует, но сейчас, в красных лучах океанского заката возник огромный город. Джин сперва подумала, что она оказалась где-то над Сиднеем или Бангкоком, но, лишь заметив, что этот мегаполис находится на острове, поняла: это и есть тот самый Paradizo. Тысячи маленьких домиков, искусственные реки, что про городские кварталы – какие-то громоздкие по площади центры и спортивные стадионы, и при всем этом ни одного небоскреба, кроме огромной башни где-то в глубине острова.
Пилоты так мягко посадили воздушное судно, что Джин даже удивилась. Она так привыкла к тряске, некоему страху и легкому поту от волнения во время посадок на международных рейсах. Команда воздушного судна дружелюбно попрощалась, и Джин, наконец, вышла из самолета. Ее тело затекло от долгого полета, но этот факт сейчас совершенно не волновал девушку.
Сходя с трапа, она заметила синий кабриолет, возле которого стоял человек в летнем пиджаке голубого цвета, белых брюках, которые, видно, шились специально для него. Несложно было догадаться, кем он являлся.
«Вау, ты даже встретишь меня?» – подумала Джин.
Она впервые за долгое время волновалась. Во-первых, боялась упасть, потому что ходить на каблуках, видно, и впрямь разучилась. Во-вторых, что самое важное, ей было чудовищно стыдно за свой внешний вид. Убогий серый костюм был похож на чехол от моторной лодки, а сама Джин – бледная, без макияжа, так еще и с тенями под впалыми глазами – явно могла отпугнуть владельца острова. Но, оказавшись на земле, девушка заметила, что Майкл ничуть не смущен и тем более не напуган. На его загорелом красивом лице играет улыбка, а хитрые голубые глаза загадочно смотрят в глаза Джин. Его внешность была не просто притягивающей – Майкл выглядел харизматичнее всех, кого Джин когда-либо встречала в жизни. Казалось, он мог испепелить человека взглядом при желании или же заставить любую девушку раздеться силой мысли. Его возраст определить было сложно, ведь судя по лицу Майкл подвергся не одной пластической операции, а седые волосы так шли к его образу, что совершенно не старили этого мужчину, скорее, наоборот, облагораживали. Джин решила, что она должна быть наиболее холодной и сдержанной, ведь именно такие девушки нравятся таким, как Майкл Джованни.
– Я рад, что вы здесь, целы и невредимы! – радостно воскликнул он, открыв перед Джин дверь своей машины.
– Что это за место? – осторожно спросила Джин, садясь в салон. – И кто вы такой?
– Х-ах! – усмехнулся Майкл. – Мне не говорили, что вы шутница.
– И все же, – пропустив его реплику мимо ушей, сказала Джин.
– Вы серьезно ничего не знаете обо мне и острове Paradizo?! – удивился Майкл, заводя машину.
– Нет, сэр, – спокойно ответила Джин, уже догадавшись, что за время ее отсутствия этот человек стал какой-то звездой мирового масштаба.
– Ну вкратце: я владелец этого острова. А сам Paradizo – настоящий земной рай, мое детище. Самые лучшие недвижимость и условия жизни, работы, творчества, всего чего угодно, прекрасные сервис и развлечения – все это мой Рай.
– Хороший рекламный слоган, – спокойно ответила Джин. – Откуда вы узнали обо мне?
– О, – протянул Джованни. – Бросьте, не забивайте голову этим.
– Ну уж нет, – сосредоточенно сказала Джин. – В моем мире за все блага нужно платить. Я хочу понять, чем я заслужила спасение, и уж тем более земной рай.
– Знаете, я хотел дать вам денег для акклиматизации после трехлетнего плена, – разочарованным голосом начал Джованни, – но, раз вы хотите сразу к делу, будь по-вашему. Этот остров – мой самый главный проект в жизни, мой magnum opus, если позволите. Я за два года создал вокруг него такой ажиотаж, что мой десятилетний план по его обустройству выполнится, наверное, за семь. Я учел все: собрал лучших управленцев, маркетологов и прочих, но столкнулся с проблемой, о которой даже не подозревал. В моем раю живут звери. Они ходят по улицам этого острова и маскируются под людей… Вот уже год на острове происходят убийства, и ни один из моих детективов не может справиться с этим… Я покупал разных «гениев» сыскного искусства, и каждый из них заходил в тупик, как вдруг мне рассказали о вас. Вы спрашивали кто. Рихарда Шварца припоминаете?
– Экс глава берлинской банды Schwarzen Hunden, «Черные псы». Конечно, я помню его.
– Да, ведь именно вы отправили его за решетку. Он много говорил о вас, Джин… – задумчиво сказал Джованни.
– Надеюсь, только хорошее? – улыбнувшись, спросила Джин.
– Рассказал о ваших методах, о вашем таланте, о том, что половина берлинских гангстеров была пристрелена вами, а другая сгнила за решеткой. Знаете, как они называли вас?
– Бешеная сука, – спокойно ответила Джин.
– Вот именно. Я думаю, как раз такой человек, как вы, должен быть архангелом Михаилом в земном раю. Ибо есть такая категория людей – ублюдки, они не понимают нормального обращения, не понимают слов – только действия.
– После трех лет в заточении я не хотела бы снова совершать ошибки. Знаете, в самолете я думала, что если это все не сон, то мне стоит измениться. Не хочу больше быть «бешеной сукой».
Джованни остановил машину.
– Напрасно, – холодно сказал он. – То есть вы отказываетесь от поста главного детектива рая? Мне отвезти вас обратно к самолету? Вернетесь в Берлин?
– Конечно, нет, – жестко сказала Джин, приняв в штыки этот выпад Джованни.
– Тогда прекратите эти разговоры о морали и раскаянии. Вы такая, какая есть, Джин, я ценю это и верю, что ваши жертвы заслуживали вас. Так что будем считать, вы приняли мое предложение. А сейчас посмотрите в окно.
Джин в первый раз отвела взгляд от глаз Майкла и глянула в окно. Она увидела океан, берег, пляж и какой-то дом. Вернее, «тот самый дом», из ее детской мечты. Стеклянный домик маленькой Джин с окнами во весь рост – прозрачная ракушка. Это было сравнимо с чудом. Нет, это оно и было. Рядом с ним еще и белоснежный седан представительского класса.
– Надеюсь, не напутал с выбором дома и машины? – лукаво спросил Джованни. – Прошу, только не думайте, что я вас покупаю… Это лишь скромная плата, которую я готов вам предложить за спокойствие на моем острове.
– Ладно, – серьезно сказала Джин, всеми силами пытаясь скрыть радость в голосе. – Расскажите мне об убийствах.
– Нет, – быстро сказал Джованни, улыбнувшись так, будто он осознал, что он все-таки купил Джин. – Вам все объяснит капитан моей полиции, и это будет не сегодня. Сегодня отдыхайте. Хочу, чтобы вы сперва влюбились в этот остров и приняли его как дом, а уже потом искали убийцу. И, кстати, возьмите это, – Джованни протянул Джин кредитку. – Думаю, пятидесяти тысяч долларов для начала хватит.
– Благородно, – согласилась Джин, наигранно улыбнувшись.
«Давай скажи теперь, что ты меня не покупаешь», – подумала она про себя.
Джованни открыть дверь машины и помог Джин выйти, как это принято делать в обществе джентльменов и леди, в котором Джин никогда не бывала.
– И пожалуйста, непременно сожгите ваш костюм, – сказал он, подавая руку Джин. – Я бы лично посадил человека, который заставил такую красивую девушку ходить в этих мерзких лохмотьях. Ваш район, который, кстати, называется Ниббана, – самый живописный и прекрасный из всех на острове, – Джованни обвел рукой горизонт, после чего добавил: – И вы должны ему соответствовать.
Джин учтиво улыбнулась, Джованни проводил ее прямо до двери, после чего поцеловал ей руку и слегка кивнул в знак прощания.
Джин осталась наедине со своей новой жизнью. Провожая Майкла взглядом, она шепнула: «Спасибо». Мысль о том, что происходящее – сон, наконец, отпустила ее, ведь теперь она знает, что это не подарок свыше, а плата за будущие услуги.
Джин глубоко вздохнула и открыла дверь своего нового дома.
Словно ребенок, получивший заветный подарок на Рождество, Джин принялась осматривать его. Просторная дизайнерская кухня, несколько великолепных спален, шкаф из красного дерева, полный модной женской одежды и аксессуаров. Тут и платья ведущих брендов, и туфли, и украшения, и духи. Джин на миг снова ощутила себя принцессой из детских сказок. Картины художников эпохи Просвещения в одной спальне – уютной и старомодной – создавали контраст с другой, что была выполнена в самых современных тонах и походила на иллюстрацию к журналу о жизни знаменитостей. Прозрачная кухня уже имела все, что только нужно хозяйке. Гостиная с белым кожаным диваном, на который смотрит домашний кинотеатр со встроенной акустической системой, такой непривычный после старого Philips в специальной квартире в Берлине. Целый стеллаж книг и фильмов, среди которых были ее любимые авторы: Льюис Кэрролл, Дэн Браун и Артур Конан Дойль. Она не могла нарадоваться. Плюс ко всему на кухне оказался неплохой бар с коллекцией доброго шотландского виски и французских вин.
«Боже, неужели это и правда рай?» – подумала она.
На диване лежала коробка с новеньким телефоном, на которой было написано на непонятном Джин языке: Paradizo telefono, а сам аппарат на картинке по дизайну напоминал IPhone. Никто из полицейских ее возраста не мог позволить себе такой. Но, если быть честной, Джин никогда и не стремилась к подобному. Она всегда находила более рациональное применение деньгам: оружие и информация.
Распаковав телефон и включив, она решила заглянуть в манящий шкаф из красного дерева. Несмотря на то что Джин не очень понимала беготню за девайсами, хорошую одежду всегда ценила. Ведь девушки всегда остаются девушками. И до чего же сильно она обрадовалась, открыв этот шкаф. Подобрав новый наряд из вечернего красного платья, туфелек (без каблуков) и сережек, Джин испытала такое ощущение счастья, которое, казалось, никогда не испытывала. Этот день будто подарок за три года тюрьмы в Берлине.
Но как бы ни было прекрасно в доме, Джин все же решила посмотреть город. Уж слишком необузданно было ее любопытство в данный момент. Взяв с тумбочки в прихожей специально подготовленные для нее ключи от машины, она вышла на улицу.
Этот океанский воздух… Джин вдохнула его полной грудью и почувствовала, как жизнь возвращается в ее тело. Открыв дверь своей новенькой машины, она села в салон. Кожаная отделка, подлокотник под дерево и этот пленяющий запах новизны. Повернув ключ зажигания, она услышала рев мотора. Музыка для ушей…
Поначалу она боялась, что растеряла все навыки вождения, а потому очень аккуратно надавила ногой на педаль газа. Машина двинулась и после привычного рабочего «фольксвагена» ехала очень спокойно и легко. Спустя пару секунд она почувствовала, что машина слушается ее, а это значит, что Джин водит по-прежнему весьма неплохо.
Выехав на дорогу, мощенную, словно, в каком-нибудь уютном французском городке, она включила музыку. Вместо привычного немецкого голоса она услышала что-то наподобие итальянского или испанского, позже ей показалось, что это скорее один из восточноевропейских языков, но она так и не поняла, какой именно.
«Ну что, какие планы Джин? – спросила она вслух у самой себя. – Напиться? Пожалуй».
Надо сказать, разговоры с собой стали для нее привычным делом. Обычно полицейские психологи не допускали к работе в уголовном отделе людей, которые часто разговаривают сами с собой. Внутренний диалог, как они это называют, может перерасти в шизофрению при частых стрессах. Поэтому на приеме своего штатного психолога, доктора Штайгера, она, конечно же, не рассказывала о своих беседах с внутренней Джин.
Темнело, алый закат охватил все побережье, и множество людей просто смотрели на него и радовались, мало где еще увидишь такое. Она заметила интересное здание, с вывеской `Aguila roja» (красный орел – исп.). Ресторан привлек ее, потому что она уже в нем бывала.
Когда Джин было одиннадцать лет, она отдыхала с родителями в Испании. Перед отъездом они заехали в курортный городок на севере Испании – Росес. Весь день они бродили по нему, покупали сувениры и просто радовались жизни, а вечером ужинали в чудном заведении Els Brancs, откуда открывался прекрасный вид на Балеарское море. До сегодняшнего дня она думала, что никогда больше не увидит такого райского вида. Но здание, в которое она зашла, не только снаружи, но и внутри было копией Els Brancs.
В зале играла живая музыка, а песни звучали на всех языках. Мексиканцы в сомбреро сменялись фолк-музыкантами из Ирландии, а исполняющие фламенко испанцы уступали сцену танцорам мазурки. Время будто остановилось в этом заведении, равно как и замерла ненависть разных национальностей со всего мира. Люди выглядели настолько едиными, что Джин непроизвольно расплылась в улыбке. Приглушенный свет, красно-золотая отделка обоев, картины с изображением разных пейзажей – все это добавляет особый чарующий оттенок этому месту. К тому же с балкона открывался умопомрачительный вид на океан. Воздух, музыка, запахи…Атмосфера страсти и мечтаний царила на каждом метре этого заведения.
Она не пошла за столик, сначала ей захотелось выпить в баре. Джин уже не спотыкалась при каждом шаге, нет, она шла уверенной и грациозной походкой, привлекая взгляды собравшихся здесь мужчин. Испанцы, мексиканцы, французы, британцы, русские – никто не мог отвести от нее взгляд. Она даже услышала, что какая-то ревнивая жена выговаривала мужу за этот неловкий взгляд. Джин улыбнулась, ей показалось, что даже одна из девочек-официанток слишком уж плотоядно смотрит на нее.
– Saluton, kion vi volas? Вы уверены в написании?– сказал ей лысый, приветливый бармен. Джин не смогла понять, что это за язык, хотя и худо-бедно знала почти все языки Европы.
– Так, – твердо сказала Джин. – Вы говорите на немецком или английском?
– Вы недавно здесь, да? – бармен перешел на английский.
– Да, – отчего-то виновато ответила Джин.
– Эсперанто. По нашему закону каждый должен говорить на нем.
– Эсперанто?
– Да. Плановый язык, задуманный в XIX веке как интернациональный. Конечно же, почти никто на нем не говорит. Но на нашем острове он считается официальным. Бургомистр верит, что только так мы можем стать единым народом. Хотя на деле всем глубоко пофиг на этот язык и этот закон – почти никто на нем не разговаривает, кроме дикторов в телеке и диджеев на радио.
– Почему же ты говоришь?
– Он мне нравится, – с улыбкой ответил бармен.
– Ясно. Налей мне виски. Двойной.
– Вау. Хорошее начало, beleco.
– Что ты сказал?
– Что вы красавица. Отдыхайте, мисс, – ответил он, подавая стакан.
– Спасибо. И за красавицу тоже, – игриво улыбнулась Джин.
Она повернулась от бармена к залу. Люди продолжали веселиться, танцевать и петь. А на нее все еще глазела дюжина мужчин, вот только никто не осмеливался подойти. Ей медленно, но верно становилось скучно. Она подумала, что весьма устала с дороги и неплохо было бы уехать в свой новый уютный дом. Джин повернулась обратно к стойке и принялась большими глотками убивать свой скотч.
– Расскажи об острове, – вдруг попросила она, обращаясь к бармену.
– Давайте, лучше я вам расскажу, – грубый голос исходил слева от Джин. Она обернулась и увидела парня лет тридцати на вид, одетого в помятый серый костюм. У него была болезненно-бледная кожа, пепельные волосы средней длины, завивающиеся в кудри, и едва заметный шрам на брови. Черты его лица напомнили Джин отца: тот же прямой нос и выпуклые скулы. Это могло заставить ее очароваться этим парнем, если бы не его мерзкая самодовольная улыбка, за которой девушка заметила неуверенность. Пикантности этому незнакомцу придавала трехдневная щетина, а по выражению его ярких зеленых глаз было ясно, что он изрядно пьян и, похоже, решил выйти на охоту за девушками. У Джин появилось сразу два желания: первое, навязанное трехлетней изоляцией от людей, а особенно от мужчин, – ответить ему взаимностью, привезти в свой дом, а завтра вышвырнуть за дверь; и второе – ударить его со всей силы, чтобы отбить желание пикапить по пьяни.
– Ну попробуй, – неожиданно для себя сказала Джин вслух.
– Может, для начала потанцуем, – еще более нахальным голосом предложил он. Теперь Джин заметила в его речи нотки восточно-европейского акцента. Акцента эмигрантов, которых она ненавидела с подросткового возраста за их отношение к ней.
– Давай, – кокетливо сказала она и вновь удивилась тому, что ее слова идут вразрез с мыслями.
«Может, он колдун?» – ненароком подумала она и улыбнулась.
Заиграла громкая музыка, аккорды который задавали жгучий ритм. Незнакомец настолько хорошо двигался и управлял ее телом, что Джин даже почувствовала, будто неплохо танцует. Он держал ее талию мягко и крепко одновременно, девушка начала теряться. Обычно в таких танцах ее коллеги сразу начинали гладить ее волосы, а потом лезли целоваться, но этот парень, несмотря на напористость в разговоре, в танце был сдержан и не позволял себе спустить руку ниже талии Джин. Девушка поймала себя на том, что это она пристает к нему. Одна ее рука трогает его кудрявые волосы, а другая гладит спину. Он, слегка прищурившись, смотрит на ее губы, медленно поднимая взгляд на глаза. Забыв про все, Джин тянется к его губам, но песня заканчивается. Незнакомец отдаляется и целует ее руку.
– Вы отлично танцуете, сеньорита! – сказал он, провожая ее за свободный стол.
– А ты неплохо врешь, – улыбнулась Джин. Она уже была совсем не против разговора с ним. – Да, кстати, до танца я думала отшить тебя.
– Отшить? А я разве приставал? – слегка усмехнувшись, спросил он, жестом заказав выпивку.
– Как тебя зовут? – Джин оставила его вопрос без ответа.
– Макс.
– «Макс», – изобразила его голос Джин. – Ну и чем ты занимаешься здесь, Макс?
– Развожу богатых незнакомок на оплату выпивки, конечно.
– А ты забавный, – наигранно произнесла Джин. – Ладно, ты хотел рассказать мне об острове.
– Если тебе все еще интересно… Ну в общих чертах он рай для богатых и неплохая работа для бедных. Интересно, к какой категории принадлежишь ты?
– Я буду работать детективом.
– А… – протянул Макс. – Так вот ты какая, Джин Остин.
– Я не называла своего имени, – резко заметила Джин. – Откуда ты знаешь обо мне?
– Вороны накаркали.
– Я спрашиваю: откуда ты знаешь обо мне?! – сменив голос на тот, которым она проводит допросы, повторила Джин, схватив Макса за руку.
– Спокойно, – улыбнувшись, сказал Макс. – Я знаком с местным капитаном полиции, он сказал, что скоро город обзаведется талантливым детективом по имени Джин Остин.
«Живи» – подумала она про себя.
– А где ты остановилась? – как ни в чем не бывало спросил Макс.
– Район Ниббана. Ты напрашиваешься в гости?
– Ниббана… Значит, ты у нас богатенькая, да?
– Не знаю еще.
– Интересный ответ. Просто все богачи селятся в Ниббане, у вас там личные дизайнерские дома, вид на океан и прочие радости. А вот вся обслуга, туристы и такие простые ребята, как я, живут в Эдде – районе гостиниц. Ну это я продолжаю тебе об острове рассказывать…
– Я поняла.
– Кстати, наслышан о твоих подвигах в Берлине, – осторожно заметил Макс.
– На твоем месте я бы лучше о них забыла, – жестко оборвала его Джин, глянув на Макса так, будто она волк, а он кролик.
– Смотрю, общение у нас не клеится, да? – опустив глаза на стол, спросил Макс.
– Просто я не хочу говорить о прошлом, не обижайся, – снисходительно успокоила его она.
– Отлично, – улыбнулся он. – Выпьем? – Макс указал на два стакана виски, только что принесенные официантом.
«Хорошая идея – сменить тему», – подумала Джин.
– Давай, – согласилась она.
– За тебя, Джин Остин, – предложил Макс, посмотрев в глаза Джин так, будто он только что влюбился в нее, и залпом осушил стакан.
Джин отчего-то застенчиво улыбнулась и выпила пару маленьких глотков.
– Может, все же расскажешь о себе, Макс? – спросила она, слегка охмелев.
– Да нечего особо рассказывать, – без особого энтузиазма начал Макс. – Я в городе с момента его основания. Прибыл сюда из Европы. В старом мире был не очень популярным писателем, здесь же веду свою колонку.
– Колонку? Ты журналист?
– Можно сказать и так. Меня интересует странная сфера…
– Какая же?
– Убийства. Только не подумай, я не маньяк. Мне интересно понять преступника, ведь только так ты можешь ему противостоять.
– Забавно, – соврала Джин. К сожалению или к счастью, она разучилась интересоваться людьми. Все эти вопросы были нацелены просто на поддержание разговора. Джин уже поняла для себя, что она хочет от этого парня и как это получить.
– Да нет… – замялся Макс. – На самом деле скука.
– Давай еще выпьем? – спросила Джин, заказав виски.
С минуту, пока им несли выпивку, Джин и Макс смотрели друг на друга. Это было похоже на игру, где выиграет тот, кто в большей степени прочитает противника. Макс отвел глаза первым и судя по лицу очень обрадовался, когда им наконец принесли виски.
– За тебя, – томно сказала Джин и отпила из стакана.
Макс слегка покраснел и так же, как и в первый раз, выпил виски за глоток.
– Ну так… – начал Макс.
– Какие планы? – прервала его Джин.
– В смысле? На жизнь, на будущее? – неудачно попытался отшутиться он.
– На вечер, – невозмутимо ответила Джин.
– Х-ах, – усмехнулся Макс. – Ты меня клеишь, детектив?
– Именно, – совершенно серьезно ответила Джин, все так же смотря ему прямо в зрачки.
– Прости, – вдруг убрав с лица нелепую улыбку, сказал он. – Я не так воспитан, – его лицо изменилось, Джин показалось, что он снял маску и начал выглядеть совершенно по-иному: более взрослым и уверенным.
– Да брось, красавчик, – прошептала Джин.
– Ты не поняла, – серьезно повторил Макс, вставая из-за стола, – я деликатно намекнул тебе, что ты не в моем вкусе.
– Что?! – разозлилась Джин. – Какого черты ты… Знаешь, проваливай!
– С радостью, – мягко улыбнувшись, он ушел от Джин.
«Сукин сын», – подумала она и только сейчас прокрутила в голове его слова: «Развожу богатых незнакомок на оплату выпивки».
– Вот же сукин сын, – тихо произнесла она вслух и отчего-то улыбнулась, слегка прикусив губу.
Он ведь и правда не заплатил. Джин подошла к бармену и дала ему карту.
– Пароль? – учтиво спросил он.
«Вот же черт» – подумала Джин. Майкл Джованни не дал ей пароль. Вдруг у нее возникла глупая идея ввести свой год рождения, и, к ее неимоверному удивлению, это сработало.
– Ждем вас снова, – также учтиво попрощался бармен, когда процедура оплаты была пройдена. Джин не ответила. Она вышла из заведения и села в машину. В этот момент ее не смущало, что она пьяна, хотя в Германии она бы такого себе, конечно, не позволила.
С мыслями о том, что же за человека она встретила сегодня и почему в отличие от всех мужчин, которые у нее были, именно этот Макс не может выйти из ее головы, Джин добралась до дома.
Войдя в дверь, она, злая и возбужденная девушка, взяла бутылку скотча из бара и выпила пару глотков из горла. Это слегка успокоило нервы. Джин разделась догола и подошла к зеркалу в спальне.
«Он даже не подозревает, от чего отказался. Вот идиот…», – игриво сказала она, посмотрев на свое тело и легла в постель, не гася свет.