Глава 3
Выйдя на палубу, Штеффи будто натолкнулась на невидимую стену запаха. Пахло солью, рыбой и еще чем-то отвратительным, гнилым. Тошнота вернулась. Штеффи с трудом сглотнула и огляделась.
Пароход остановился у деревянной пристани. Вдоль берега рядами стояли выкрашенные в белый цвет рыбацкие барки с невысокими мачтами и раздутыми боками. Ветер гудел в снастях. К длинным причалам были пришвартованы лодки поменьше. Дамба, построенная из больших каменных блоков, защищала пристань от прибоя.
На суше стояли высокие деревянные леса. Некоторые пустовали, на других сушились рыболовные сети. На одних лесах висело что-то, напоминающее белых летучих мышей с распростертыми крыльями.
Вдоль пристани располагались обращенные к морю красные и серые навесы для лодок. За ними виднелись невысокие дома, выкрашенные в светлые цвета. Казалось, дома были построены прямо на скалах.
Штеффи и Нелли пришлось ждать, пока какой-то мальчик выкатывал на берег тележку с резиновыми колесами, нагруженную коробками и мешками с картошкой. Один мешок порвался, и картофелины раскатились по пристани. Несколько штук плюхнулось в воду. Нелли рассмеялась было, но смолкла, когда краснолицый мужчина принялся кричать и ругать мальчика.
Наконец подошла их очередь. Спускаясь по мосткам, Штеффи крепко держала Нелли за руку.
На пристани пароход встречала женщина. Поверх цветастого платья на ней была накинута вязаная кофта, а на голове – косынка в крапинку. У висков из-под косынки выбилось несколько светлых локонов. Все ее лицо засветилось, когда она увидела девочек.
– Элеонора… Стефания, – сказала она, чудно произнося имена. Это прозвучало как «Стефа-анья». Она присела на корточки, обняла Нелли и поцеловала ее в щеку.
– Здравствуйте, – сказала Штеффи и протянула руку. – Я – Штеффи.
Женщина взяла ее за руку и произнесла несколько слов на незнакомом языке.
– Что она говорит? – спросила Нелли.
– Не знаю, – ответила Штеффи. – Думаю, это по-шведски.
– Она не знает немецкого? – удивилась Нелли. – Она не понимает, что мы говорим? – голос ее дрожал.
Штеффи покачала головой.
– Нам придется выучить шведский.
– Штеффи? – повторила женщина. – Стефаанья – Штеффи?
– Да, – ответила девочка, – Стефания – это Штеффи. А моя сестра – Нелли, – продолжала она, указав на младшую сестру. – Элеонора – это Нелли.
Женщина кивнула и улыбнулась.
– Альма, – сказала она. – Альма Линдберг. Тетя Альма. Пойдемте.
У навесов для лодок стоял велосипед.
Тетя Альма привязала сумку Нелли к багажнику. Затем взяла ее за руку и повела велосипед по узкой дороге между домами. За ними шла Штеффи, неся свою сумку.
Дома стояли вплотную друг к другу. Они тянулись вдоль поля до самого откоса. Вокруг домов в небольших садах росли приземистые кусты и кривые плодовые деревья. У пристани дома были маленькие и низкие. Немного подальше вдоль берега они становились выше.
Тетя Альма шла быстрым, широким и уверенным шагом. Нелли почти бежала рядом с ней. А Штеффи все больше и больше отставала. В горле у нее пересохло, во рту чувствовался кисловатый привкус. Хотя их и так уже отделяли сотни миль от дома, но Штеффи казалось, что с каждым шагом она уходит все дальше и дальше от привычных домов, улиц, людей.
Сумка была тяжелая как камень. В конце концов Штеффи поставила ее на землю и то тащила ее за собой, то толкала перед собой ногой.
Тетя Альма наконец обернулась. Она поставила сумку на сиденье велосипеда и показала Штеффи, как следует ее поддерживать. Это было трудно, но все же лучше, чем нести самой.
– Штеффи, – пискнула Нелли. – А где песчаные пляжи? И музыкальные павильоны?
Штеффи притворилась, будто не слышит.
– А что, если здесь вовсе и нет ни одной гостиницы? И нету пальм, собак и пианино? – голос Нелли стал высоким и жалобным.
– Замолчи! – прикрикнула на нее Штеффи. – Мы еще не добрались.
Как раз в этот момент они остановились у желтого дома с застекленной верандой. На клумбах по обе стороны от лестницы пестрели цветы: красные, желтые и голубые. Два маленьких белокурых ребенка выбежали из дома и бросились в объятия тети Альмы.
– У них есть дети, – сказала Нелли довольным голосом. – И они младше меня.
Девочки оставили пальто и сумки в прихожей и вошли в кухню. За кухонным столом сидела женщина с худым и строгим лицом. Ее чуть тронутые сединой волосы были стянуты на затылке в тугой узел. Блеклые глаза смерили Штеффи и Нелли оценивающим взглядом.
– Бедняжки, – сказала она тете Альме. – Такие худенькие, такие несчастные. Будем надеяться, что из них выйдет что-нибудь стоящее.
– Это тетя Марта, – сказала тетя Альма, указав на женщину.
Штеффи протянула руку и сделала реверанс. Рука тети Марты была холодной и твердой.
Тетя Альма поставила на стол большое блюдо с булочками. Затем наполнила четыре стакана соком и стала готовить кофе себе и тете Марте.
– Булочка, – сказала тетя Альма, когда все сели за стол, и показала на поднос. – Стакан. Стол. Стул. Чашка.
Штеффи и Нелли попытались произнести иностранные слова. Некоторые из них были похожи на немецкие, другие же звучали иначе.
– Стул, штуль, – сказала Штеффи.
– Штуль, – повторила тетя Альма и рассмеялась.
– Штуль, штуль, – подхватили с восторгом малыши. Затем они стали тыкать в себя пальцами и кричать: Эльза! Йон! Эльза! Йон!
Девочки успели выучить с десяток шведских слов, прежде чем тетя Марта встала из-за стола. Она вышла в прихожую и вскоре вернулась, неся пальто Штеффи.
– Штеффи? – со страхом спросила Нелли. – Что это значит? Чего она хочет?
– Я не знаю, – ответила сестра. Она медленно застегнула пальто на все пуговицы. Тетя Альма с детьми вышла их проводить.
– Ты уйдешь, Штеффи? – прошептала Нелли. – Ты не останешься здесь?
Тетя Марта направилась к выходу. Штеффи надела ранец.
– Не уходи! – пронзительно закричала Нелли. – Я хочу, чтобы ты осталась.
– Не кричи, – сказала сестра. – Мы должны делать то, что они хотят.
– Мама сказала, что мы должны жить вместе. Она сказала, что они обещали.
– Я знаю. Наверное, это только на одну ночь. Не бойся.
Нелли крепко обняла Штеффи.
– Ты придешь сюда завтра? – спросила она плачущим голосом.
– Конечно, – ответила Штеффи, не зная, сможет ли сдержать обещание. Затем она вышла вслед за тетей Мартой.
Спустившись с лестницы, она обернулась. Нелли и тетя Альма стояли в дверях. Тетя Альма покровительственно положила руки Нелли на плечи.
Тетя Марта вела велосипед вдоль ограды. Выехав на дорогу, она похлопала рукой по багажнику. Штеффи села, держа перед собой сумку. Тетя Марта села на сиденье, и они поехали.
Штеффи не умела кататься на велосипеде. Она даже никогда не ездила на багажнике. Мама никогда бы не позволила ей разъезжать по улицам Вены среди автомобилей и трамваев. Одной рукой Штеффи крепко держалась за велосипед, а другой прижимала к себе сумку. Каждый раз, когда они наезжали на кочку, она боялась, что велосипед опрокинется.
Вдоль дороги постройки встречались все реже. Они миновали низкоствольник и вновь выехали на дорогу. Дорога виляла среди голых серых холмов. В расселинах то тут то там виднелись лиловые цветки вереска. Тетя Марта с трудом поднялась на холм и остановилась на его вершине. Перед ними раскинулось бескрайнее свинцово-серое море. Темные тучи были сродни потолку над полом моря. Бурые скалы в шхерах выступали над поверхностью воды. О них бились волны, разбрасывая клочья белой пены. Вдалеке показался темно-красный парус, устремленный от воды к небесам. За ним светлой полоской виднелся горизонт.
«Край земли, – подумала Штеффи. – Здесь край земли».
У подножия холма стоял одинокий дом. Он жался к холму, словно ища у него защиты от ветра. У самого берега можно разглядеть навес для лодки. У причала покачивался кораблик.
В отдалении глухо ворчал гром. Ярко-белая молния осветила темные небеса. Тетя Марта показала пальцем на дом, стоявший внизу, и что-то сказала по-шведски. Штеффи не поняла ни слова, но догадалась, что именно здесь ей придется жить. Здесь, на краю земли.