Глава II. Наследие древних магов
Хроно широкими шагами мерил свой рабочий кабинет, обставленный по последнему слову техники. Здесь были компьютер, принтер, сканер и даже ксерокс, которым он пользовался в очень редких случаях. Тяжелые красные шторы плотно закрывали огромные окна, и только один солнечный лучик умудрился проникнуть в это святилище потомка древних жрецов. Лучик настойчиво гулял по его угрюмому лицу, пытаясь немного напомнить о существовании жизни за пределами этой комнаты. Тяжелая мебель из красного дерева тоже была подобрана со вкусом. Мягкая темно – коричневая обивка с золотистой бахромой нисколько не напрягали зрение, наоборот, именно этот набор достаточно тяжелых оттенков настраивал его на рабочий лад, который не прекращался ни днем, ни ночью. В середине комнаты располагался круглый массивный стол, на котором стояли три резных трехрожковых подсвечника. Напротив каждого стояло по стулу, скорее напоминающему небольшое кресло с мягкими подлокотниками. На противоположной от окна стене висела огромная картина в раме из того же красного дерева. На правой и левой планке рамы были искусно вырезаны магические символы, позволяющие использовать картину в разнообразных целях: начиная от обычного векторного телепорта, заканчивая хранилищем старинных египетских артефактов. На картине был изображен сам Хроно в полный рост: красная с оранжево – золотистыми планками шелковая мантия спадала вниз тяжелой волной, темные с проседью волнистые волосы почти касались широких мускулистых плеч. В руках он держал небольшой жезл – камертон в форме змеи о двух головах. Вид картины напоминал жрецу о том, что и он был когда – то молод. Однако с возрастом Хроно сумел сохранить в себе все те качества, которые нарабатывал годами: острый живой ум, харизматичность, прагматичность и многое другое. Только сейчас он выглядел не таким уж спокойным, внутри постепенно разгорался настоящий огонь жажды активных действий, а не пассивного наблюдения. Этот огонь жег изнутри, пробивая себе дорогу все выше и выше, и только волевое усилие Хроно не позволяло пламени захватить все его существо.
Во внешнем узоре Силы произошли радикальные изменения. На объемной карте распределения энергии, которую он воспринимал не столько на уровне внутреннего видения, сколько сопоставляя свой внутренний узор с внешним, проявились множественные энергетические всплески. Колокольчик тревоги постепенно нарастал. Кто – то начал активную подготовительную работу с молодыми магами, предварительно изолировав их энергосферы и устранив связи с социумом. И этот кто – то явно не собирался останавливаться на достигнутом, он пойдет дальше – это Хроно понимал прекрасно. Но больше всего его беспокоило другое. Пока эти молодые маги были относительно зафиксированы во внешнем узоре Силы, он мог контролировать и управлять ими, перераспределяя потоки Силы в нужном ему направлении. Теперь же кто – то явно пытался преподать им урок свободы выбора, следующим шагом которого был урок воли и волеизъявления. Все это значило, что Хроно просто обставляли, мало того натаскивали юных учеников, но и урезали его сферу влияния, его власть над социумом. Воскрешение в человеке способности волить, осознавать свой выбор и нести за него ответственность рано или поздно приводило к неограниченной Силе, к ее истоку в самом себе.
Жрец угрюмо посмотрел на двух учеников – двадцатипятилетнего Исаака и двадцатичетырехлетнюю Марго, и горько усмехнулся про себя. Ни один из них не сумел пока освоить даже элементарного курса практической магии. Правда Марго проявляла иногда чудеса сообразительности при решении некоторых вопросов, но ей явно не хватало личной силы на претворение своих задумок в жизнь. А Хроно не торопился избавлять своих учеников от «социальной зависимости». Обрубив им все энергетические связи с социумом, он автоматически, своими же руками открывал дверь к неограниченной Силе и власти, а с такими амбициями, как у Марго, у Хроно мог бы запросто появиться заклятый враг в облике его же творения. Нет уж, изолировать их от связей с социумом и по – настоящему обучать он не станет. Изменив учеников изнутри, а именно достроив и усложнив их внутренний узор, все его намерения выплывут на поверхность, т.к. следствием внутренних изменений являются внешние. Он просто станет пользоваться их «глазами и ушами». Никакой опытный маг в жизни не обратит пристального внимания на двух непутевых недоучек.
А если это только начало и первые энергетические всплески не что иное, как отвлекающий маневр или того хуже – предвестник подготовки к чему – то грандиозному? И если это тот Наставник, на кого он подумал, то дело принимает весьма серьезный оборот. Надо бы проверить, обычно такая активность не приводит к добру.
Такие хмурые мысли на уровне догадок тревожили Хроно в этот миг. Исаак и Марго сидели на стульях как рыцари круглого стола, готовые в любой момент сорваться и идти туда, куда необходимо. Каждый из них в тайне от другого мечтал, что однажды Хроно все – таки выберет себе одного, наиболее способного ученика. Вот тогда все свое внимание он сконцентрирует на этом одном, что естественно повлечет за собой качественное увеличение магических способностей. Но эта тайна была шита белыми нитками: каждый шаг, слово четко фиксировались их наставником, который не раз говорил им, что ни один из них не годится ему в преемники. Только плох тот солдат, который не мечтает стать…
Исаак с Марго пристально следили друг за другом, отмечая все промахи или вновь приобретенные навыки. И если вдруг у кого – то что – то получалось лучше другого, то сначала возникала тихая зависть, перерастающая в неприязнь, которая неминуемо приводила к стычкам. Поначалу Хроно объяснял механизмы, приводящие к подобным результатам, а потом начал просто фиксировать их в пространстве на некоторое время, лишая малейшей возможности пошевелить даже пальцем. Иса и Марго дико вращали от злости глазами, но, постояв столбом несколько часов к ряду, отходили и потом даже здоровались. Но паритет сохранялся ненадолго, и они начинали все заново.
Вот и сейчас его ученики находились на пике нарастания обоюдной подозрительности. Темноволосая Марго, крепко сжав губы в линию, сидела напротив Исы. Прядки волос по бокам были заплетены в косички, остальные водопадом опускались чуть ниже спины. Огромные карие с золотистыми искорками глаза смотрели на Ису насмешливо и с явным превосходством. Переводя глаза на своего наставника, взгляд менялся на настороженный, со смесью уважения где – то внутри. Иса, достаточно хорошо сложенный молодой человек, с утонченными изысканными манерами, барабанил тонкими пальцами по своей коленке. Встречаться взглядом с Марго ему явно не хотелось, поэтому он смотрел то на наставника, то на его портрет. Именно он придавал ему уверенность в собственных силах, вселял твердость в достижении целей, направлял к нужному «маяку» в безгранично сложной картине мира.
В данный же момент они сидели и ждали, когда Хроно, наконец – то обратит на них свое внимание и хоть что – нибудь скажет. Ожидание становилось невыносимым, а время, как назло, просто замерло, но прерывать размышления своего наставника никто не имел права. Это они усвоили еще с первого знакомства, когда к Хроно привел их, совсем еще «зеленых», один из его старых знакомых. Он специализировался исключительно на выявлении у людей предрасположенности к природной магии, фиксируя малейшие энергетические всплески во внешнем узоре Силы. Последние десятилетия уровень врожденной способности к практической магии среди населения резко падал. В основном, фиксировались лишь небольшие энергетические возмущения из – за повышенного интереса к оккультным наукам. Но чтобы перевести простой интерес в плоскость практического применения, необходимо было изрядно попотеть, формируя для такого человека целую серию дополнительных обстоятельств, непременно приводящих к намерению двигаться дальше, развиваться, усложняться. А это была та еще задачка. У Хроно в этой сфере работал целый штат специально подготовленных людей. Но еще ни один из них не преподнес ему подарок – молодого врожденного мага, способного стать его преемником. Иса и Марго не в счет, но за неимением лучшего…
Хроно озадаченно потер левую бровь и, наконец – то остановился перед картиной со своим изображением. Вот что может ему помочь, одновременно не приобщая учеников к открытому использованию внутренней силы, и не приведет к резким изменениям во внешнем узоре. Он резко повернулся к ученикам и коротко бросил:
– Марго! Оставь нас. Придешь завтра.
– Наставник… – Марго чуть не заплакала, но вовремя сдержалась.
Жрец уперся в нее взглядом, от которого все внутри сразу похолодело. Она встала, бросив ненавидящий взгляд в сторону Исы, и пошла к двери. Неужели наставник сделал свой выбор, а ее просто выпроводил взашей. Плечи Марго опустились, но только за дверью она разрешила себе разрыдаться. А Хроно, оставшись наедине со своим бестолковым учеником, жестом подозвал Исаака к огромной картине. Нет, он и не думал делать какой – то выбор, теперь это было уже ни к чему.
Ученик весь подобрался, лицо осветилось радостной улыбкой в предвкушении чего – то необычного. Наконец – то его оценили по заслугам. Иса стоял по стойке смирно рядом с наставником и ждал.
– Посмотри в мои глаза, а затем в глаза на картине, и ничего не бойся, чтобы не произошло. Понял? – спросил Хроно.
Иса мотнул головой и сконцентрировался на взгляде наставника. Он начал медленно погружаться в него. Все его существо затопила звенящая пустота, и только стук собственного сердца напоминал ему, что он еще жив. Оторваться от глаз Хроно было невероятно тяжело, они словно магнит притягивали, лишая способности самостоятельно действовать. Собрав последние остатки воли, Исаак оторвал свой взгляд и посмотрел в нарисованные на картине глаза. Провалиться на месте, если ему показалось, будто глаза на картине, откуда – то изнутри засветились, словно два лазера и проникли в его центр оперативной воли за лобной костью. В голове Исы загудело. Хроно положил левую ладонь на спину ученика чуть ниже лопаток, а правой дотронулся до середины нарисованной груди. Ученик ощутил толчок, словно кто-то легонько ударил его по пяткам, тело приятно закололо. На глазах стены комнаты постепенно таяли, словно это была не реальная фиксированная картина, а мираж, иллюзия. И сквозь эту «иллюзию» начали проступать очертания незнакомого ему древнего помещения. Настолько древнего, что даже каменные стены были пропитаны давно забытой древней магией. Четыре горящих факела были единственным освещением, придавая маленькому каменному мешку зловещий вид. Единственное, что в нем было интересного – это небольшой каменный постамент с продольными желобками, на котором стояло то, о чем Иса даже не слышал. Это был флогистон – чистый элемент огня в кристаллической материи, по сути, живая плазма в прозрачном кристалле. Хроно пока не обращал на постамент никакого внимания. Он посмотрел на своего ученика и сказал:
– Исаак, практика древней магии была практически утеряна, но я сохранил в себе многие знания тех далеких времен. Как ты уже догадываешься, каждому наставнику необходим преемник, с которым он мог бы поделиться древними умениями, приоткрыть завесу многих секретов накопления личной силы, способной помочь в развитии и перевести на совершенно другой энергетический уровень. Я думаю, что смогу очень многому тебя научить и многое доверить. Единственное, что от тебя требуется – это доверять мне и выполнять все необходимые рекомендации. Ты согласен, Иса? Доверие, прежде всего, а мне сейчас так нужна твоя помощь.
Хроно мягко улыбнулся. Глаза его были ясными и яркими, словно две далеких звезды. На ученика вдруг повеяло таким холодом, будто на него смотрел открытый космос. Но вот взгляд наставника потеплел и Иса вновь обрел почву под ногами, точнее каменный пол ручной кладки – труд многочисленных древних умельцев. Ему же сейчас было не до этого. Молодой человек вытер мокрые дрожащие ладони о вязаный свитер и нервно сглотнул. Он так долго ждал этого момента, когда наставник сделает свой выбор, что сейчас ему просто не верилось в собственную удачу. Однако теперь перед ним открывалась уникальная возможность приобщиться к тайнам древней магии, настолько древней, что на земле практически не осталось ее адептов, а уж мастеров и подавно. Перед ним стоял мастер, который выбрал его, Ису, в свои ученики. Да что он, дурной что ли, отказываться от своей мечты самому когда – нибудь стать великим мастером. Он поднял на Хроно светящиеся от восторга глаза и прошептал:
– Наставник, я безгранично доверяю тебе и преклоняюсь перед твоим мастерством. Ты знаешь о моей мечте со временем стать тебе достойным помощником. Я не разочарую.
Хроно хищно улыбнулся – первый шаг был сделан, и он несколько отстранился от ученика, отойдя в крайний темный угол. Сейчас предстояло осуществить самое важное, и тогда все обязательно пойдет так, как надо. Сомнений не было. Иса зачарованно и с величайшим уважением искал взгляд наставника и не находил его. Но тут из темноты вышел Хроно в облачении древних жрецов и обратился к ученику, полуприкрыв темно – карие глаза, оставив для обзора лишь маленькую щелочку:
– Исаак, у древних магов существовала техника, позволяющая им в максимально быстрые сроки обучить свих учеников, постепенно подводя каждого к открытому осознанному управлению собственной силой. Наставник, синхронизировавшись со своим учеником, перемещал свое сознание в его тело, а свое в это время укладывал в удобное место, где его никто бы не смог потревожить. Таким образом, наставник мог изнутри, работая на тонких уровнях, качественно изменить не только низкую магическую предрасположенность ученика, но и расширить его осознание, восприятие с помощью своего. А ученик получал аванс, наблюдая за работой наставника в своем теле, но при этом, ни в коем случае не вмешиваясь в те энергетические процессы, которые запускает мастер, используя только свое сознание. Как видишь выгоду, в основном, получал только один.
– Но где же будет мое сознание тела, реальности, например, если там будет и ваше сознание тоже? Как они там поместятся, извините за глупый вопрос, – Иса пытался выудить максимальное количество выгоды от такого магического приема.
Хроно нахмурился.
– В одном теле возможно существование двух сознаний только в том случае, если одно из них является активно действующим на одном энергетическом уровне, другое – пассивно, при этом оно может лишь наблюдать за всем этим как бы со стороны, но на другом уровне. Техническое исполнение тебя не должно сейчас волновать, ведь самое главное – это результат, т.е. получение практических навыков. Используя древне – магические приемы, перед ее адептом открываются многочисленные двери, ведущие к Силе, а, следовательно, к власти.
Иса чуть не подавился от восторга, когда представил свое необозримое магическое будущее. Марго просто одуреет от зависти, и это тоже был немаловажный фактор согласиться на предложение наставника. Ведь ничего страшного не произойдет: ну постоит он в сторонке в собственном теле, что с него, убудет что ли. Зато он станет опытней, сильней, могущественней, и сила начнет с ним считаться как со своим носителем. Иса внутренне улыбнулся собственным мыслям и сделал шаг вперед, навстречу Хроно. Срывающимся от волнения голосом он произнес:
– Я на все согласен, наставник. Это огромная честь для меня.
Хроно облегченно вздохнул. Все, основная работа была сделана. Он получил добровольное согласие человека на активное подавление собственной воли. Теперь, пользуясь телом недоумка Исы, можно было многое узнать. Единственное, чего нельзя было делать категорически, так это показываться на ясновидящие глаза опытных магов, т.к. подсадку чужеродного сознания и использование тела как его носителя, они видели за версту. Но все равно, Хроно как никогда был рад, что у него теперь есть такой контейнер, где найти его будет достаточно сложно.
Марго, выйдя из апартаментов наставника, была вне себя от обиды и злости. Ее просто не смогли оценить по достоинству, этот подхалим – Иса смешал все карты. Это его выбрал в преемники Хроно. Неужели маги слепы до такой степени, что не видят, с кем имеют дело. Ярость, кипящая в ней, выплескивалась наружу, словно суп из кастрюльки, стоящей на сильном огне. Аж «крышка» хлопала от негодования. Эта гонка за место ученика мага, а что Хроно – маг и обладает древним искусством в совершенстве, Марго не сомневалась, просто истощила ее эмоционально. Сила истекала от него пугающая, льдинками колющая сердце, холодящая душу, вездесущая как смерть, своей неотвратимостью. Марго не могла даже выносить его взгляд, внутри становилось пусто, холодно и темно, словно в погребе. Любой контакт с ним сопровождался едва уловимым шумом в ушах, шелестом и какими – то едва слышимыми высокочастотными звуками. Каждый раз, приходя к наставнику и заглядывая ему в глаза, она чувствовала, как на все ее существо наваливается что – то неотвратимо громадное, не доброе и не злое, просто могущественное и пугающее. Эта равнодушная мощь привлекала и будоражила Марго, вызывая жгучее желание обладать подобными свойствами. Вот тогда бы она повеселилась на славу. Даже трудно представить, что она сотворила бы со всеми, кто попытался бы встать у нее на пути.
За свои двадцать четыре года Марго посетила массу курсов, эзотерических семинаров, которые теперь выглядели просто яслями интересующихся, без конкретных целей. Глобальная, очевидная цель была лишь у их организаторов: состряпать лохотрон, навешать наукообразной лапши на уши, в лишний раз, утвердив дурней в собственном самомнении, и собрать деньги. О том, чтобы реально что – то ощутить и попробовать, и речи быть не могло. Все эти чопорные гуру, обвешанные подтверждающими их высочайший уровень регалиями, обязательно с Тибета или Индии, из никому неизвестных монастырей, теперь просто были смешными клоунами. Люди, желающие приобщиться к культуре и прикоснуться к древним знаниям, платили немалые деньги за спектакли, написанные вездесущими гуру Востока, в последнее время так наводнившими просторы земли русской. Но самое веселое было то, что чем дороже запрашивал такой «гуру» за представление, тем престижней была бумажка с личной подписью его секретаря, по сути свидетельствующая о вашей собственной глупости. Как только получались деньги, люди расписывались в собственном самообмане и самодовольстве, в очередной раз, подтверждая старинную поговорку: «Россия – страна не пуганых идиотов».
– Овладею силой, перерушу это «шоу», чтобы не позорили. А то получается, маги – такие же клоуны. Или еще лучше: выпотрошу, заберу все, что дала им природа, до седьмого колена изуродую, чтоб следов не осталось и память изгладилась, за их аферы, – втянув голову в плечи, Марго шла тенистой аллеей, изредка кидая злобные взгляды на проходивших мимо нее «не пуганых идиотов».
– Хотя именно такая тусовка по интересам и столкнула меня с Хроно, – продолжала рассуждать вслух Марго.
Аллея совершенно опустела, предоставив ей чувствовать себя полновластной хозяйкой.
– Меня ведь к нему в кабинет, привел какой – то невзрачный человек, лица которого и припомнить то невозможно, ловко охмурил, пообещав интересное знакомство, пошел за шампанским и навсегда исчез, оставив совершенно одну в хорошо обставленной квартире. Тут то и появился Хроно, словно ниоткуда. Пока я рассматривала апартаменты, он буквально материализовался у меня за спиной, а взгляд его был похож на удар бревна через подставленный матрас. Он не оставлял мне возможности выбора, только безоговорочная капитуляция со сдачей всех полномочий агрессору. Вот это человек! Он вошел и просто некоторое время наблюдал за мной без слов и эмоций, отчего захотелось исчезнуть, провалиться на месте, превратиться в приведение, бежать или окаменеть, как статуя.
Марго четко вспомнила те ощущения, которые успела ощутить при первой встрече с наставником. Ее буквально поймали в силок, как птицу, бежать и метаться было можно, но вот убежать было некуда. Ее словно окружили или захватили в плен без обсуждения условий сдачи или предложений о сотрудничестве, без объявления войны или перемирия, просто так, мимоходом. Марго остро пережила тогда свою малость перед силой, могуществом и харизматичностью этого человека или не человека. Все ее предыдущие знакомства с гуру, не шли теперь ни в какое сравнение с тем, что она успела ощутить за какие – то считанные минуты в таинственной квартире. Марго, собрав остатки воли, как ее учили на пресловутых курсах, выставив блоки защиты, всякие экраны, смело взглянула в глаза этого человека. Его же взгляд беспрепятственно смел все ее приготовления, совершенно без усилий, равнодушно заполнил все ее существо, вызвав полуобморочное состояние. В ее голове появился хаос, нарушилась непрерывность мысли, зашумело в ушах, тело охватила противная внутренняя дрожь, озноб, а потом онемение. Содержимое живота взбунтовалось, ноги совершенно перестали ее слушаться. Марго уселась прямо посреди комнаты на пол, презирая себя за слабость и малодушие. Однако Хроно не обратил на это никакого внимания.
– Вот и хорошо. Я посмотрю, на что ты способна, девочка. А теперь завари-ка себе чай. Сахар и все необходимое найдешь на кухне. Когда будешь уходить, запомни дорогу – придешь через пять дней, ровно в 18.00, – сказал Хроно, повернулся и вышел из комнаты, словно исчез.
Марго с трудом поднялась с пола, на деревянных трясущихся ногах добрела до кухни, и сама того не желая, стала шарить по шкафам в поисках сахара. Потом зачем – то включила уже горячий электрочайник, который бесшумно вскипел буквально через мгновение, будто воду только что кипятили, заварила крепкий чай и подождала, пока тяжелые крупные чаинки в прозрачном запарнике не осядут на дно. На «автомате» налила себе в чашку чай, добавила сахар, что никогда по доброй воле не стала бы делать, и начала пить мелкими глоточками, обжигаясь и хлюпая носом. Слезы просто текли ручьем, но она ничего не могла с этим поделать. Допив чай, и немного успокоившись, Марго убрала за собой все следы своего пребывания. Тихонько вышла из квартиры и уже бегом хотела вырваться из душного помещения, как вдруг глаза ее поймали одну странность: на входной двери не было замочной скважины, ручка была, а вот замка она не обнаружила. Привычка запирать дверь на ключ вывела ее из автоматизма действий, прояснила мышление и снова возбудила любопытство. Марго приоткрыла дверь и заглянула внутрь – в квартире не было ни звука. Она снова вышла на лестничную площадку. Входная дверь там была единственной. Только вот походила она теперь на дверь в хозяйственное помещение: оббитая железным листом, с приваренной невзрачно окрашенной проволочной ручкой. Тут не было ни кнопки звонка, ни глазка, ни счетчика электроэнергии – просто лестница вниз, ничем не отличающаяся от лестниц многоэтажек.
В конец, растерявшись, Марго опять возвратилась в квартиру. Дверь послушно открылась без скрипа и усилий. Внутри ничего не изменилось, все та же дорогая отделка, богатая мебель. Она прошла, заглядывая во все комнаты, намереваясь оповестить хозяина о том, что уходит, но квартира была совершенно пуста. Это напугало ее еще больше. Страха добавило еще и то, что за наружной обшарпанной дверью, на пыльной лестнице не было никаких следов. Марго мотнула головой, пытаясь привести себя в чувство. Она точно помнила богато отделанную кожей дверь с бронзовой, покрытой вензелями, табличкой штучной работы, глазок иностранного производства, пластинку домофона со встроенной телекамерой, яркий свет. А тут – какой – то проход на чердак. Марго неслась вниз, не разбирая дороги, но странное дело – она запоминала каждый свой шаг, лица удивленных прохожих, даже количество оберток около урн, т.е. все. Она бежала так, словно хотела выбежать из собственного тела, и только вконец вымотавшись, вся мокрая от пота, позволила себе остановиться на ярко освещенной улице, среди толпы прогуливающихся людей. О возвращении в эту таинственную квартиру не могло быть и речи. Морок, какой – то, добровольно пережить подобный ужас девушка не согласилась бы ни за что на свете.
Но на пятый день тело странным образом забеспокоилось. Появилось чувство опасности и потребность куда – то идти стала просто непреодолимой. Как не сопротивлялась Марго собственной нездоровой тяге, но тело самостоятельно привело себя в порядок, выбрало из обширного гардероба строгий брючный костюм, благо экономические ресурсы родителей позволяли не только заплатить за эзотерические курсы, но и давали возможность побаловать себя массой других излишеств, и ровно в 18.00 оно предстало перед странной дверью. Все это произошло словно во сне. На пыльных ступенях лестницы ее следы тут же исчезли. Марго потянула дверь на себя, и та беззвучно отворилась. Как только она переступила порог, в коридоре вспыхнул яркий, но не резкий свет.
– Проходи, не стой в дверях, Марго, – донеслось до нее из дальней комнаты.
Она внутренне напряглась, не понимая, откуда он узнал ее имя. Марго стояла в прихожей и никак не могла сообразить: снять ей туфли или нет. В прихожей не висело ни одного зеркала, чтобы можно было поправить прическу. Она вспомнила, что и во всей квартире их тоже не было – вот странность. Хоровод мыслей прервал хозяин квартиры:
– Нет, это лишнее.
Марго передернуло от догадки – да он мысли читает. Непроизвольно начал накатывать страх, но того наката мощи сегодня не было и это вселяло пусть маленькую, но надежду. Прихожая выглядела уютно, но все было какое – то правильное, удобное, даже корзина для зонтиков выглядела изящной, притягивая взгляд. Марго хотелось рассмотреть дивные пропорции вещицы. Семь зонтов с разными массивными ручками, вырезанными из кости, камня, разных расцветок и размеров, доставляли поистине эстетическое наслаждение, даже не смотря на то, что цвет у всех был черный классический. Расслаблял и успокаивал вид плаща, висевший на плечиках. Одним словом, все предметы гармонировали между собой. Марго, несмело предельно аккуратно ступая, направилась через дверной проем в гостиную. Все, на что бы ни падал взгляд, было добротным, уютным и изысканным: мягкий диван, кресла, стоящие по углам комнаты, рисунки абстрактной разноцветной графики в современной тонкой серой раме. Удивительно подходила к драпированным шелком стенам люстра из множества хрустальных пластинок с алмазной огранкой, которые блистали всеми цветами радуги даже при неярком освещении. В гостиной, рядом с окном из современного металлопластика с вакуумными стеклопакетами, через которое можно было увидеть соседние дома и часть внутреннего дворика, была врезана балконная дверь. Но как такового балкона не имелось, только плита без ограждений и больше ничего. Марго потрогала дверную ручку и убедилась, что та не поддается. Одна странность следовала за другой. Столик, стоящий между двух кресел, явно был изготовлен «не у нас и не сегодня». Помимо этого, в гостиной стояли другие столики, совершенно разной высоты и сделанные из разного типа деревьев. Само их расположение в гостиной напоминало огромные подсвечники, только деревянные. В каждое такое творение была вмонтирована шестигранная пластина, инкрустированная окрашенными в разные тона кусочками причудливой формы того же дерева, что и сам столик. Марго подошла поближе и стала рассматривать один из этих шедевров. Мозаичный рисунок как будто ожил, изменился, задвигался. Казалось, что одни фигуры выделились, другие, наоборот, погасли. Взгляд выхватывал то одно, то другое. В сознании замелькали разнообразные формы, образы, и уже не поверхность столика была перед глазами, а далекие картины забытых снов, в которые все больше хотелось всмотреться и войти.
Марго перестала чувствовать свое тело. Оно стало каким – то легким, невесомым, словно воздушный шарик. Девушка увидела большую красивую бабочку, порхающую от цветка к цветку, огромную поляну, покрытую великолепными цветами. Воздух был насыщен теплыми ароматами разнотравья, и она, маленькой девочкой, шла по зеленому шелковистому ковру из трав и цветов, среди нахлынувших звуков цикад, кузнечиков, шелеста ветра и солнечного света. Она шла босиком по влажной от росы земле. Все ее существо наполнилось умиротворением, покоем и беззаботностью. Больше ничего не хотелось искать, лечь бы здесь и стать травой, землей или бабочкой. Из этого состояния неизвестно откуда взявшейся картины счастья, настолько реальной, что мир обычной реальности казался серым и каким – то нарисованным на оберточной бумаге, ее вывел голос и прикосновение. Перед ней стоял моложавый рослый крепкий мужчина, с проседью в темных волнистых волосах, бледным лицом. Аккуратная небольшая бородка заканчивалась клинышком. Дорогой костюм из добротной ткани, ладно сидел на фигуре спортивного типа.
– Не правда ли – это лучше, чем журналы мод или комиксы, – сказал мужчина, тяжело повернувшейся в своем мало послушном теле Марго, и заглянул ей в глаза. – Ну и не надо это делать стоя, лучше присесть или прилечь. Поверьте моему опыту – это гораздо удобнее.
Тонкие губы расплылись в издевательской улыбке, смакуя собственную шутку. Он продолжил:
– Вы действительно не безнадежны. Далеко не все посетители, которые заглядывают сюда с моими друзьями, идут дальше обычного сна.
Мужчина был тот же, который так внезапно исчез из этой квартиры в их первое знакомство, и одновременно не тот. Теперь в его присутствии не было того давящего ощущения и потребности безоговорочно капитулировать. Сейчас это был холеный хозяин шикарной квартиры, жизнь которого, что называется, удалась.
– Вы, милочка, видимо уже занимались отделением сознания от тела, астральными проекциями и прочей мутью в трактовке новоявленных гуру, всяких мастей и расцветок. Давайте посмотрим, так ли это выглядело.
Хозяин квартиры бесцеремонно взял Марго за руку и повел по кругу комнаты, как будто они танцевали менуэт в старинном замке, только свечей не хватало. Мысли ее приняли совершенно другое направление.
– Вы совершенно правы, но с этим потом, – широко ухмыльнулся мужчина.
Проводя Марго мимо дивана, он мягко толкнул ее тело в его сторону, продолжая вести за руку дальше. Мило улыбаясь и не давая Марго опомниться, он сказал:
– А свечи – это конечно мысль, давай сейчас сходим и принесем, их нужно-то совсем немного. Помогите мне.
– Да, конечно, – ответила Марго, поворачиваясь в танце и выполняя предполагаемое па менуэта, пытаясь подыграть хозяину.
Вся она светилась благовоспитанностью и хорошими манерами. Повернувшись в очередной раз, Марго остолбенела: на диване, точно брошенная кукла, лежала она сама, с бледным лицом, синими губами, растрепанные волосы каскадом рассыпались по шелковой подушечке. Никаких признаков жизни в ее теле не было – перед ней лежал ее собственный труп. Марго закричала, срываясь на визг, кинулась к своему телу, пытаясь поднять его, вдуть воздух или сделать массаж сердца, но руки свободно проходили сквозь него. Ее охватила паника. Хозяин квартиры, стоя посреди комнаты, хохотал в голос:
– Видишь, что могут сотворить с нами хорошие манеры и воспитанность. И не ори ты так, тебя все равно никто кроме меня не слышит. Пойдем за свечами или погуляешь так, без тела?
Он цинично осклабился, показывая ровные белые зубы, и пошел в соседнюю комнату.
– Какие еще свечи! Я тут мертвая лежу, а ему по фигу! – Марго метнулась к хозяину квартиры. – Сейчас же верните мое тело!
– Что вы так нервничаете, Марго. Ничего с ним не сделается, по крайней мере, еще минут 30 – 40. И потом, что вы из себя представляете? Вот это нечто бегающее и орущее, или то, что сейчас валяется на моем диване в виде Барби? Ни то, ни другое особой ценности по отдельности для меня не представляет. Так что сейчас мы с вами воссоздадим исходную картину.
С этими словами, хозяин квартиры открыл дверцу неприметной стенной ниши, в которой стояли коробки с аккуратно сложенными свечами разных сортов, размера и цвета, и взял необходимое количество. Прямо на паркете мелком нарисовал пентаграмму, какие – то символы в ее лучах, потом взял с дивана тело и уложил на этот рисунок. Расставил свечи вокруг тела, одновременно щелкая пальцами, от чего они мгновенно загорались. Завершив необходимые приготовления, он жестом указал на него:
– Пожалуйте, одеваться, дорогуша. Ваш вид в неглиже хоть и приятен, но наводит на определенные размышления.
Только сейчас Марго осознала, что совершенно голая. Она судорожно пыталась закрыться прозрачными руками, что вызвало у владельца квартиры новый приступ безудержного смеха.
– Надевайте свое тело как комбинезон, – продолжая издевательски улыбаться, сказал он.
Марго уселась на него верхом и начала быстро пытаться попасть прозрачными ногами в свое тело, как в штаны. Тут ее просто куда – то всосало, как в водоворот. Тело судорожно вздохнуло, сердце несколько раз дернулось вхолостую, потом отчаянно застучало, пытаясь выскочить из груди. Темнота в глазах прояснилась, и Марго ощутила себя лежащей на полу, жестком и холодном, но это ей показалось сущим пустяком. Она попыталась вскочить, но тело плохо слушалось. Владелец квартиры откровенно в голос хохотал, помогая ей подняться и усаживая на диван.
– Посиди, пока я принесу тебе чай. Или, может, что покрепче? – продолжал издеваться он.
– Когда это мы успели перейти на «ты»? – Марго попыталась перейти в наступление.
– После Вашей демонстрации своих прелестей, – продолжая давиться смехом, произнес хозяин квартиры, уходя на кухню. – Кстати, меня зовут Хроно.
Внезапно все горящие свечи на паркете одновременно потухли, что совсем не придало Марго храбрости. Она вновь попыталась встать, но решила, что лучше немного посидеть и прийти в себя, чем ползти до двери и окончательно опозориться. Хроно появился через минуту, толкая перед собой прекрасно сервированный современный столик на колесах, на котором приятно парил чайник, разнообразные бутерброды аккуратно лежали на кружевной тарелочке, черная икра, пузырьки со специями, мед, орехи, какие – то восточные сладости. На нижней полке стояли разнообразные бутылки с напитками. Рядом с фужером и серебряными столовыми приборами, на тоненьком блюдце, стояла глиняная бутылка, заткнутая деревянной пробкой. Именно она больше всего привлекла внимание Марго. Предусмотрительный хозяин открыл коробку шоколадных конфет и развернул огромную плитку горького шоколада. Марго же удивило время, за которое все это появилось перед ее носом, ведь не прошло и минуты. «Что – то во всем этом не так», – билась в мозгу беспокойная мысль.
– Ну что.… Побеседуем спокойно, – наконец предложил странный владелец квартиры. – Как тебе опыт полной экстериоризации – впечатлил? Согласен, это не совсем тот бред, который ты, видимо, переживала на всяких там курсах.
Он был прав. Ничего подобного с Марго никогда раньше не происходило. То, что она пережила за две короткие встречи, не шло ни в какое сравнение с ее предыдущими ощущениями на курсах. Здесь же все происходило с пугающей легкостью: вывести человека из его же собственного тела, за какие – то доли секунды, и как он умудрился это проделать. Марго просто терялась в догадках, анализируя свои ощущения, но так и не поняла, что же произошло.
– Не ломай голову, дорогуша, а то сломаешь свою единственную извилину, а она тебе еще ой как пригодится. Это древняя техника, в практиках ее уже нет. Человек исключительно забывчивое существо. Ты лучше подкрепись, пожуй что – нибудь, это сейчас необходимо. А вот этот напиточек непременно выпей, – с этими словами Хроно налил несколько глотков из странного глиняного флакона с деревянной пробкой в хрустальный фужер.
Довольно густая жидкость, приятная на вид, сильно пахла травами. Марго с опаской взяла фужер.
– Пей, – жестко скомандовал Хроно.
Марго, словно робот, поднесла его к губам и вылила все содержимое себе в рот, судорожно глотнув. Вкуса она почувствовать просто не успела, потому – что во рту, пищеводе, а потом и в желудке как будто что – то взорвалось. Это была лава, молния и пламя со льдом одновременно. Но, как ни странно, сознание стало ясным, перестали метаться терзаемые сомнениями мысли. Они просто исчезли, зато на смену пришло ощущение прозрачности и пустоты. Обострившееся обоняние и слух, затопило травяными ароматами. Здесь было абсолютно все сразу. Напиток быстро распространялся по телу, словно лесной пожар, захватывая все новые и новые участки. Оно стало послушным, налилось силой, спокойной мощью, готовностью к любому действию, хоть горы круши, хоть ломы узлами вяжи.
– Как тебе напиточек? Нет желания из железной трубы макраме поплести? – улыбнулся Хроно.
– Что это такое? – безо всякой боязни и страха спросила Марго.
– Это напиток счастья, – ухмыльнулся Хроно. – Его создал один алхимик. Он думал, что ароматами специй, эфирными маслами, алкалоидами трав, можно привести человеческий мозг в состояние, аналогичное счастью. Однако, он был большим идеалистом: хотел дать его всем сразу, всему городу, за что и поплатился собственной жизнью. Его сожгли на костре, как колдуна, за отравление воды. Но кое – что из его изысканий удалось воспроизвести. Братья инквизиторы, конечно, поторопились. Нужно было заставить его сотрудничать. Этот алхимик был чертовски удачливым и талантливым естествоиспытателем, мыслил не стандартно. В свое время, он делал духи, вызывающие такую страсть, девочка, что кроличьи игрища по размножению – это просто эстонские посиделки. Однажды, он дал такие одной деве за подаренную ему счастливую ночь. Та, не долго думая, применила их в харчевне, где, так сказать, обычно проводила свой досуг. Содом и Гоморра просто отдыхали, невинности лишились даже жареные куры. На дыбе бедняжка рассказала, кто сделал ей этот подарок. Конечно же, братья инквизиторы, постарались, в последствии, очистить ее душу огнем. Уж не знаю, помогло ли это средство, и попала ли та красотка в рай, но алхимик тогда попал. Да, да, прямо в уютные, благоустроенные по последнему слову того времени, пыточные подвалы инквизиции, где долго очищал свою душу признаниями. А помогали ему в этом его же эликсиры и варева. Надо отметить, что братья испытали на нем все средства помощи сближения с Творцом, но алхимик, под своими зельями, очень быстро приходил в себя. Таким образом, развлекаться с ним можно было до бесконечности. Оставалось только одно – костер. Кстати, этот опыт был распространен по всей средневековой Европе. Очищение огнем применялось только тогда, когда ничего нового испытуемый уже не говорил. Мало кто, проходя через аппаратно – инструментальные методы допроса с пристрастием, унес с собой хоть что – то несказанное или просто умер по своему выбору. Поэтому так много знаний удалось спасти для истории, т.е. для нас, дорогуша. Я хочу тебе сказать, что ты прошла тест на развитие ассоциативных связей между структурами твоего мозга и периферической нервной системой. Теперь, пожалуй, надо посмотреть твою кожу.
– Вы хотите меня раздеть?? – в ужасе спросила Марго, представляя себя голой на дыбе и Хроно, в качестве дознавателя или сексуального маньяка, что практически не отличалось одно от другого.
– Нет, нет. Никаких сексуально – стриптизных штучек. Просто иди в ванную, там уже все готово, полежи в водичке 5 – 10 минут. Полотенце найдешь на стене.
Марго опять почувствовала потребность повиноваться этому человеку. Что – то сопротивляющееся его воле уходило куда – то вглубь, растворялось и рассеивалось, словно дым, не оставляя сомнений в правильности действий. Ее выбор и его волевые приказы странным образом стали совпадать. Марго бодро встала и буквально «поплыла» по воздуху, настолько невесомым и легким казалось ее тело. Каждое движение было само совершенство. Она невольно сосредоточила все свое внимание на новых ощущениях. Малейшее движение приносило потрясающее блаженство, хотелось петь и танцевать, раствориться в этом экстазе невесомости. Марго и не подозревала, что ее тело способно на такое. Это действительно был напиток счастья. Серый дым протеста снова всплыл, откуда – то из глубины, но волна эйфории не позволила ему окончательно оформиться.
Пританцовывая, она добралась до ванной комнаты и открыла дверь. Ванна – это слабо сказано. Здесь был небольшой плавательный бассейн, в котором искусственно вызывался поток воды, имитирующий реку. Джакузи с пузырьками, крохотная финская парная, небольшая плоская ванна, по форме человека с раскинутыми руками, куда подходила уйма проводов от двух больших ящиков, набитых, видимо, современнейшей электроникой, подсоединенной к компьютеру. Все это сверкало чистотой и порядком. Марго обнаружила огромное махровое полотенце, рядом на плечиках висел шелковый, совершенно черный халат из плотной материи. В просторной, почти круглой ванной, наполненной чудесно пахнущей водой желто – зеленого цвета, плавали лепестки розы. Сама вода пахла лавандой, полевыми цветами и совершенно незнакомыми ей ароматами. Марго быстро разделась, погрузилась в это великолепие и почувствовала, как вода окутала ее своими запахами, растворяя остатки неуверенности и стеснения. Блаженство наполнило каждую клеточку ее тела. Казалось, что благоухающая вода проникает в нее, вымывает все невзгоды, обиды, страдания, стирает само прошлое. Она совершенно забыла о времени. Растворяясь в этой чудесной жидкости, тело, казалось, приобретало прозрачность, как капля росы в лучах утреннего солнца. Сейчас Марго излучала радость, согласие с самой собой и со всем миром сразу, без остатка. Это восхитительное переживание полностью ее поглотило. Она перестала думать словами, мысли стали похожи на шелуху от семечек, которую уносит водоворотом мягко струящей воды. Она начала думать сразу целыми блоками. Насыщенные образы были настолько многогранны, что Марго, вспомнив о команде в 5—10 минут, не могла самостоятельно прервать фантастическую череду восхитительных видений. В чувство ее привел Хроно, нависший над ней.
– Поднимайся, милочка, – жестко сказал он тоном, не терпящим возражений, жестом указал на халат и вышел.
Свою одежду в ванной Марго не нашла. Но странным образом, ей совершенно было не стыдно ходить голой перед мужчиной. Да и что такое стыд – как не навязанные стереотипы поведения: то нельзя, это нельзя, ходи только по асфальту, квадратиками, не наступай на траву. Эти выдуманные заборы и стены, эта несуществующая разметка, что хорошо, а что плохо. Нет уж, теперь ей все можно, и она все может, но самое главное, что она все это хочет, все, что нельзя, что так долго оставалось для нее недостижимым. Теперь она – это она, и никто не посмеет это снова отнять. Марго, не вытираясь, набросила халат на влажное тело и босиком, мягко касаясь паркета, поплыла в гостиную.
– Впредь, милочка, постарайся выполнять ранее данные инструкции очень точно, – хмурым взглядом встретил ее хозяин квартиры. – Оставь я тебя полежать там до утра, то тебя можно было бы смело выпускать в канализацию вместе с твоими образами. Но все же, ты прошла еще один тест и, пожалуй, я возьмусь учить тебя уму – разуму. А теперь отправляйся спать, спальня вон там. Считай, это еще один тест. Посмотрю пути твоего сновидения, куда тебя, дорогуша, больше притягивает.
Марго развернулась как бравый солдат и поплыла, наслаждаясь свободными движениями и ласкающим прикосновением шелкового халата, в спальню. Увидев застеленную, с предусмотрительно отогнутым углом покрывала, кровать, она нырнула в льняную волну, оставив шелковый халат лежать на полу. Тело благоухало травами. Их аромат унес с собой всю шелуху слов и понес Марго в страну снов, где она стала свободной от себя, условностей, моралей, всех нельзя, пересудов и мнений.
Хроно решил поменять тактику и сбросить с себя всю любезность, а то избалуется «контейнер». Подходя к постаменту, он вспомнил, что ему рассказывал отец о происхождении сил и способностей его рода. Ису необходимо было держать в узде, но отдать ему флогистон было нельзя, а то чего доброго возомнит себя равным жрецу. Хроно решил позволить «поиграть» с артефактом, чтобы ученик безраздельно доверял, был предан и одновременно боялся. Исаак медленно подошел к наставнику и потянулся к дымчатому, светящемуся изнутри, подвижному веществу. Хроно резко ударил его по протянутой руке и рявкнул:
– Не смей трогать, недоумок! Сожжешь нас обоих!
– Что это, учитель? От него идет какая – то мощная сила и тепло, – Иса всячески пытался загладить неловкость.
– Это флогистон – чистый элемент огня, концентрированная плазма, уплотненная до концентрации Солнца.
Комок серебристого, текучего, как дым, вещества – это компонент кометы, когда – то упавшей на Землю. Нашел и собрал его древний алхимик, который всю свою жизнь, да и не он один, искал этот элемент в природе. Многие заплатили за него жизнью, но только одному удалось найти хранилище для этой плазмы. Комета, пролетая мимо Земли, своим хвостом задела атмосферу. Ее след на планете по крупицам собрал и выделил пыль древний алхимик с учениками. Он научился делать это вещество, подвластным воле человека. Но, к сожалению, он не отдал тайны ни своим ученикам, ни святой инквизиции. Сейчас мы имеем только это.
У Исы все похолодело внутри от желания завладеть хоть малой толикой чудесного вещества, а уж как он им распорядится, решит потом. Главное, что флогистон реально существует, а ведь никто словом не обмолвился о его местонахождении. Все как будто забыли про него. «Что же еще есть за душой у этого сквалыги Хроно», – про себя думал Иса. Глядя на ученика, Хроно прищурился и сказал:
– Коль ты согласен на наставления, я преподам тебе первый урок. Не сопротивляйся, и лучше ляг вон там, на плиты.
Иса никогда не видел такой улыбки на лице учителя. От этого тело его покрылось мурашками, пронеслась волна страха, полностью стирая последние крохи самообладания. Под взглядом Хроно ученик сжался и затрясся мелкой дрожью. В голове мелькнула шальная мысль: «Не убьет же он меня, в конце концов. Я ему нужен, вот только для чего. А, будь, что будет». Но тело так не думало, липкий вонючий противный пот мелкими ручейками стекал по спине, насквозь пропитывая свитер.
– Ну – ну, не бойся, это даже приятно, увидеть мир другим, стать могущественным, не затрачивая жизнь на добывание этой мощи, – лицо Хроно еще больше расплылось в улыбке, от которой у Исы волосы зашевелились на всем теле. – Я тут приготовил кое – что. Да не трясись ты так! Это не больно и не страшно. Ложись-ка на нарисованный знак, а я зажгу свечи.
Хроно стал быстро расставлять свечи вокруг знака, только в ему известном порядке, зажигая их, щелкая пальцами. Ису передернула судорога. Он бы сбежал, но из каменного мешка, куда его привел Хроно, выхода не было. «А если он захочет, то просто может убить меня или бросить здесь, а одному отсюда не выбраться», – мысли горе – ученика стали путаться, толи от страха, толи от колдовства наставника. Ноги подкосились, и он просто рухнул на пол, где стоял. Хроно это окончательно взбесило: подающий надежды ученик, при первой же нестандартной ситуации чуть в штаны не наделал. «С кем приходится работать?» – подумал жрец. Хотя, несомненно, ему было приятно вызывать такого рода страх у ученика.
Хроно за шиворот перетащил дрожащего Ису на магический знак, глядя в его остекленевшие от страха глаза, велел расслабиться и подчинил своей воле. Шепотом, произнеся заклинание, чтобы ученик не смог разобрать ни слова, он буквально ворвался в тело Исы, обжал его сознание и отстранил от чувств двигательной активности. С этого момента у него было два тела: свое лежащее Хроно аккуратно поднял, перенес к стене и бережно положил на каменный пол, придав ему удобное для сна положение, и ученика, куда он переместил свое сознание. Жрец в теле ученика сел спиной к постаменту, на котором искрился артефакт, и начал сосредоточенно рассматривать внутренний узор Силы Исы. Он поправлял нити энергетической сферы, удаляя ненужные, группируя и достраивая структуры по своему усмотрению, что – то откладывая на потом, что – то выводя в активный режим, формируя свойства, доселе недоступные ученику. После нескольких часов труда, Хроно удовлетворенным взглядом окинул проделанную работу. Пора было выпускать ученика на прогулку. Но сначала он решил попробовать, как его тело работает в «новом» режиме. Вынырнув из глубин осознания энергий, Хроно начал воспринимать окружающий мир. Тело ученика стало мощным, пружинистым, подвижным, не то, что в первый момент. В этом теле жрец стал чувствовать себя, как в своем родном. Сделав серию пассов и убедившись, что энергия протекает практически беспрепятственно, он начал медленно снимать изоляцию с истинного владельца. Иса почувствовал, что давящие границы ослабевают, постепенно начал проходить ступор, появилось любопытство: умер он, или еще жив. Тьма, окружающая его, постепенно редела, превращаясь в прозрачную туманность, в которой он различил тело наставника, лежащее у стены. В ушах и горле бешено колотилось сердце:
– Жив! Слава Всевышнему, пронесло, – про себя сказал Иса.
– Кого пронесло, у кого понос? – явственно прозвучал в его сознании голос наставника. – Я не позволил твоему телу обделаться. Не хватало мне еще мыть тебя и стирать портки.
– Господи, так и мои мысли доступны учителю, – внутренне сжался ученик.
– Да, теперь ты весь доступен, теперь ты мой до кончиков ногтей. Я покажу тебе, что такое флогистон, – сказал голос, и Иса ощутил, как его тело само поднялось и пошло к странному предмету на постаменте.
Объятая холодным пламенем рука, медленно потянулась к флогистону и взяла легкую серебристую пыль. Вторая пламенеющая рука обжимала этот туман в тугой комок, «мячик» дыма.
– Ну что, ученик, ты уже хорошо видишь? – усмехнулся Хроно.
Тело подошло к стене и несколько раз в определенной последовательности надавило камни в разных местах. Иса судорожно пытался разглядеть камни, которые нажимала рука, но не тут – то было. Его собственное тело, помимо воли стало так, что разглядеть последовательность было невозможно. Потом оно повернулось, и перед Исой открылся низкий темный проход, из которого несло сыростью и плесенью. Постепенно чувства прояснялись, он попытался самостоятельно пошевелить ногой или рукой, но части тела совершенно не поддавались и действовали сами по себе.
– Не дергайся, – предупредил голос. – Пока не закончу урок, я тебя не отпущу порезвиться даже в туалет, дорогуша.
Тело безбоязненно прыгнуло в образовавшийся проход и очень быстро, почти в кромешной темноте, подсвечиваемой лишь светом флогистона, побежало по извилистому тоннелю, где – то, приседая на четвереньки, где – то, перепрыгивая невидимые препятствия, а где – то, вставая на носочки, вжималось в скользкую каменную поверхность и двигалось вдоль стены. Через несколько минут этого захватывающего гимнастического эссе, из щели в своде прохода выбились лучи рассеянного света. Иса увидел небольшой грот. Тело уверенно подбежало к темной щели и нырнуло в нее.
– Приятно снова быть молодым, не правда ли ученик? – тело внезапно выпрыгнуло на поляну, сквозь заросли колючего кустарника.
Поляну окружал глухой, непроходимый лес. Вдруг, тело разорвало «мяч» дыма пополам и стало натирать им горящие холодным огнем руки, отчего они покрылись серебристой пылью, словно перчатками. В руках остался похожий на шаровую молнию шар, разгорающийся с ужасающей скоростью. Он был таким горячим, что одежда на теле просто дымилась. Через секунду тело толкнуло огненный сгусток энергии в лес. Огромный кусок леса буквально взорвался огнем, вспыхнул, будто предварительно его полили бензином. Тело содрало перчатки серебристой пыли с рук, скатало из них «снежок» и швырнуло его в пекло. Пламя, как вода в воронку, подтянулось к «снежку» дыма и исчезло. На месте пожара не осталось даже дыма, только немного парила обожженная земля и стволы деревьев, да запах гари подтверждал произошедшее событие.
– Вот так это выглядит, – сказал голос, и тело вытянуло вперед руку, в которую, послушно описав дугу, полетел колеблющийся комок серебристого дыма, излучающий по дороге мягкое тепло и свет.
Флогистон послушно лег в подставленную ладонь.
– Это вещество подчиняется воле человека, – продолжил голос. – На сегодня урок закончен, теперь можешь порезвиться, а я понаблюдаю.
Тело безбоязненно положило образовавшуюся сферу огненного элемента в карман брюк и немного приплюснуло ее для удобства. Иса несмело пошевелил пальцами рук и ног, и убедился, что они подчиняются его командам. Тело будто налилось неизвестно откуда взявшейся силой. Никогда он еще не чувствовал такого физического подъема, контроля над собственными действиями. Оно само знало, как наиболее эффективно двинуться. Иса подпрыгнул и не ощутил привычной тяжести: сначала едва оторвавшись от земли, потом выше. Новый прыжок вынес его почти до вершин достаточно высоких деревьев, предела не было. Он прыгнул еще, и на этот раз увидел далеко простирающийся лес, холмистую местность. Иса на долю секунды отвлекся, глянул себе под ноги и обомлел:
– Разобьюсь!
– Идиот! – заорал Хроно. – Тело твой страх воспринимает как команду!
Иса шлепнулся на поляну уже пассажиром в собственном теле.
– Никогда не сомневайся, – поучал голос. – Сомнение – это смерть, оно обессиливает, вносит сумятицу. Ты не сможешь перепрыгнуть и через ежа, если позволишь себе такую слабость. Сначала обдумай, а потом действуй и добьешься результата. Малейшее сомнение сведет на нет все твои действия, а флогистон, тот просто убьет. Сам видел, это тебе не костерок инквизиторов.
При мысли о том, что учитель уж больно часто за сегодня упоминал инквизицию, Исе опять сделалось дурно.
– Не обмочись, – съехидничал голос. – Мне тебя еще назад вести.
Иса собрал остатки своей храбрости, которая в нормальном то состоянии была в небольшом количестве, и задал вопрос:
– Учитель, а причем здесь инквизиция?
– А при том, дорогуша, что вещица, лежащая у тебя в кармане, твои дикие прыжки в поднебесье, это результат их трудов. Это для нас они уберегли и флогистон, и техники обучения, и многое другое, о чем тебе знать пока не следует, отняв у разгильдяев и вольнодумцев. Но кое – что я тебе расскажу, для поддержания штанов, а то в следующий раз занятие придется проводить без порток, учитывая твое упорное стремление все исказить в порыве храбрости, – Хроно зычно расхохотался, отчего Исе показалось, что он находится в пещере, а не в своем теле. – Это оттого, что мозгов нет, эхо от черепа отражается. Ничего, эту шишку на теле придется чем – нибудь набить в ближайшее время, чем я и займусь. Тебе же нужно будет заново учиться бегать, думать, дышать, смотреть. Чтобы ты усвоил это на практике, я уберу часть изменений, которые внес во внутренний узор, а то ты угробишь сам себя. Не мешай, а то нам не пройти лабиринт на обратном пути.
Иса здорово перепугался, дикая догадка обожгла его сознание:
– Так значит, все эти прыжки в темноте не просто желание наставника овладеть моим телом. Я могу умереть!
– Все умрем, когда – нибудь, – вмешался голос. – А будешь портить воздух – сам убью.
Гонка по лабиринту началась. Теперь Иса осознавал, что каждое выверенное движение Хроно – единственно возможное и правильное, и если он ошибется, то это будет его личная смерть, а не смерть наставника. Хроно всегда выкрутится. Иса от ужаса зажмурил глаза, что незамедлительно отразилось ударом выступа скалы по лицу.
– Ты что жмуришься, дурень. Какая тебе разница как умирать: с открытыми или закрытыми глазами. Я забочусь о целостности твоего тела, а ты хочешь сам себя угробить, бездарь. Но, собственно, фингал тебе носить, а не мне, можешь жмуриться дальше, – удовлетворенно гыгыкнул Хроно, и тело помчалось еще быстрее.
Теперь Иса от ужаса вытаращил глаза. Его тело двигалось, словно заведенный механизм, только под ногами слышалось шуршание мелких камешков. Такую скорость движений ученик видел впервые. Казалось, тело летело по воздуху, периодически касаясь то стены, то выступающего камня, то, отталкиваясь от потолка, совершало немыслимый кульбит. Тело ворвалось в знакомый каменный мешок и резко остановилось посредине.
– Вот и все на сегодня. А теперь посидим, я кое – что поправлю, а то у тебя кровлю снесет от возможностей, вряд ли цел останешься, – сказал голос.
Иса почувствовал, как его снова стиснуло чужой непреодолимой волей. Хроно молчал. Ученик начал погружаться в сон, как будто наставник высасывал из него и сознание, и жизнь. Иса провалился в бессознательное состояние. Очнулся он от ощущения навалившейся тяжести и боли во всем теле. Все суставы, кости, мышцы, связки и даже уши неимоверно болели, как будто его пропустили через камнедробилку, а потом раскатали в блин асфальтовым катком. С трудом открыв глаза, Иса увидел бодрого Хроно, который что – то бормоча себе под нос, ходил из стороны в сторону. Ученик издал стон, дышать было просто невыносимо. К нему подошел Хроно и заглянул в глаза. Иса понял, что ему уже все равно: умрет он здесь, или в другом месте, но быть учеником больше не хотелось. Не хотелось власти, силы, могущества, если все это дается такой ценой. Лицо Хроно странно изменилось и, быстро удаляясь, стало нарисованным. Иса услышал, как что – то грузное ударилось о паркет, и утратил ощущение реальности.
Хроно волоком дотащил несчастного до кушетки, водрузил на нее бесчувственное тело и занялся обработкой ссадин и ушибов. Отдельно поправил разбитый сломанный нос и придал ему форму по своему усмотрению, решив, что греческий профиль должен позабавить владельца. Смазал все тело чудодейственными мазями, составленными по рецептам древних алхимиков. Смешав в определенных пропорциях несколько эликсиров, Хроно по каплям влил их в рот Исаака. Отчего тот всякий раз вздрагивал всем телом, вертел головой, но в себя так и не пришел. Хроно раздел ученика донага, вымыл его, как моют лошадь после длительного забега. Потом тщательно вытер, завернул в махровую простынь и оставил на кушетке, подперев спинкой кресла, чтоб не свалился.
После праведных трудов, Хроно спокойно направился в гостиную, достал вино с хрустальным бокалом, уселся в любимое кресло и предался воспоминаниям своего детства. На ум приходили истории его собственного рода. Странным образом они были вписаны во всеобщую историю человечества. Род Хроно корнями уходил к ее истокам. Ему нравилось играть в игру: а что, если бы мы поступили вот так, и рассматривать всевозможные варианты. В это он играл всю свою жизнь. Ему нравилось вживаться в те или иные образы той или иной вероятности развития событий, в реальности находить причинно – следственные связи в происходящих вокруг переменах, находить узловых людей, их помощников, личностей, влияющих на принятие решений, подготавливающих изменения, и вносить свои коррективы. В своем сознании, он давал развиваться событию или нет, но если оно развивалось, то непременно с выгодой для рода, укрепляя его экономически, усиливая его незримое влияние, создавая сложнейшие сети контроля и воздействия. Но то, что было в начале 19 века, ни в какое сравнение не шло с его концом. Научно – техническая революция привела к такому информационному взрыву, что Хроно просто не успевал за изменяющимися событиями. Аналитические службы постоянно выдавали серии тревожных сигналов о начинающихся изменениях практически во всех направлениях. Ситуация явно выходила из под контроля. А как хорошо было раньше. Хроно вновь взялся искать аналитическую ошибку в человеческой истории. Раньше, после потопа, людей было совсем мало, и разбросаны они были по расколовшемуся на части и разошедшемуся в разные стороны материку группами. Основной задачей стояло выживание людей как вида. Потом, когда численность населения достаточно выросла, встали вопросы качества развития. Возникла необходимость искать пути развития: кто мы, зачем мы, куда нам расти и как найти границы возможностей человека. Стихийные лидеры это понимали и стали отбирать наиболее смышленых, способных нетрадиционно мыслить и главное, желающих это делать. Они стали направлять их деятельность на поиски ответов на эти вопросы. Таким образом, человечество разбилось на три группы: ученые – искатели, управленцы и те, кто продолжал создавать ресурсы – добывать пищу, жить и плодиться. Поначалу, все эти группы слаженно взаимодействовали. Искатели находили технологии, сырье, передавали все это управленцам, а те, в свою очередь, обучали ремеслам, увеличивая воспроизводство и улучшая качество жизни, в замен получая ресурсы, в том числе и людские. Власть над все большим числом людей для управления и контроля потребовала разделения управляющего звена на систематизирующую часть, из них в последствии выделились хранители; законодательную, со своими структурами сыска, изоляции, дознания, поддержания порядка и проведения командных изменений; и управляющих, т.е. людей, непосредственно занятых воспроизводством ресурсов. Дела шли все лучше, угроза исчезновения людей как вида отпала, прекрасно работало воспроизводство, занимались и осваивались все новые территории. Появилось такое изобретение как деньги. На них менялось все. Это еще больше подхлестнуло развитие. Появилась возможность скапливать ресурсы в одном месте в компактной форме в виде редких металлов золота и серебра. К тому времени меди было достаточно, она добывалась во все возрастающих количествах. В основном, медные деньги вращались в зоне воспроизводства. Монеты и металлы стали накапливаться в виде ресурса в управляющем звене. Возникла борьба за возможность обладания этим универсальным ресурсом между управляющим и законодательным звеньями. Появились трения между отдельными группами, городами, территориями в виде войн за драгоценные металлы. Они же дали толчок развития химии. Искатели направили свои усилия на поиски фундаментальных истин, в конечном итоге одни с целью завоевать контроль над владельцами ресурсов, другие – поиска причин редкости золота и его возникновения в природе. Искатели получали все меньше ресурсов, меньше людей, и были вынуждены заниматься прикладными науками и технологиями. Когда властные структуры получили от них методы воздействия на людские массы в виде мифов, веры, гипноза, исследование трав привело к созданию препаратов, облегчающих эти воздействия для воспринимающих. Власть перестала особенно нуждаться в искателях и естествоиспытателях. Чтобы еще больше сконцентрировать ресурсы и убрать к ним доступ, власть отказалась от услуг ученых, да и сами ученые с их обширными познаниями, стала представлять для нее угрозу. Между ними возникла война за ресурсы. Ученых предали анафеме, их начали выявлять и уничтожать, предварительно выудив у них все возможные знания. Искатели ушли, кто сумел – в глухую защиту, в необитаемые незаселенные земли, вместе с семьями и учениками, продолжать свои изыскания. Ущербность притока новых знаний вызвала взрыв агрессии в виде инквизиции. Искатель, алхимик, прикладник, до которых докатывалась волна переселенцев на новые земли, становились просто изюмом в булке. Эти редкие кладези знаний выискивались и обсасывались инквизицией до костей. Даже изувеченные тела шли в дело, как назидание для остальных. Ученых сжигали, заставляя отречься от себя самих. Быть грамотным стало опасным, даже в сословиях, изначально принадлежащих к власти, потому что, уничтожив внешних врагов, эта тупая агрессивная сила инквизиции занялась поиском врагов внутренних. Удивительно, но клин выбили клином в виде чумы, опустошив огромные пространства, подорвав силу инквизиции просто по численности. Фанатики гибли тысячами, вера в бога плохо помогала от чумы, сибирской язвы и черной оспы. Это был ответ искателей на физическое истребление. Вместе с тем, все это увеличивало концентрацию главного ресурса – золота. Ценность его все время росла. Ни нищета, ни безграмотность, ни изощренность инквизиторов ничем ему не вредили – оно имело не только свойство накапливаться и расти в цене, но и ускользать, переходя из рук в руки.
Изначально род Хроно принадлежал к хранителям, которые усваивали, откатывали, оттачивали и систематизировали получаемые знания. Обладая этим арсеналом, им удавалось держаться в тени, скапливая ресурсы знания, золота и генов. Во все века представители рода были серыми кардиналами во всех уголках мира. Имея свои отдельные сети, менялось все: режимы, политика, системы власти, строй. А род стоял и занимался лишь ресурсами и самим собой. Хроно был бездетен. Он так и не сумел найти достойную во всех отношениях партию, хотя это было и необходимо. В каждой приводимой на обучение претендентке, сам себе не отдавая отчета, он искал возможность своего продолжения, продолжения своей родовой ветки. Наверное, поэтому он был чересчур строг с претендентами и мягче с претендентками.
Потягивая вино, Хроно вновь стал анализировать нынешнюю ситуацию. Да, эксперимент с коммунизмом не удался. К власти пришли не выдающиеся личности, а середнячки и «плохиши», обладающие единственным набором качеств: вовремя спрятаться, вытолкнуть перед собой ясно мыслящего, нестандартно мыслящего или просто недовольного человека, и растолкать локтями всех, когда раздают подкормку в виде бумажных денег и удовольствий. Гибли нужные, ненужные укреплялись. Эта чрезвычайно агрессивная серость затопила управленческий аппарат – они были потребителями. Производители эксплуатировались еще более изощренней, чем в Средневековье. Им оставили не более полутора процентов того, что они производили, т.е. не более того, на что можно было бы выжить. Иногда поощряя смехотворными подачками, называемыми теперь «премиями». В капиталистических странах это составляло двенадцать – двадцать процентов, чуть меньше, чем в Средние века. Но земля славян была странной всегда. Эти поклонники воли не переносили свобод цивилизации, уходили в глухую непробиваемую защиту, как и их предки, разворовывая все подряд. Воровали не от того, что это было им необходимо, а из – за обиды на начальника, на свою беспросветную жизнь, просто, чтобы навредить. Хроно потягивал вино, которое было создано тридцать лет назад одним из выдающихся дегустаторов. Его специально ввели в транс и «попросили» поработать с компонентами, выстоявшими от пятидесяти до трехсот лет, собранными по многим странам мира. Букет вина был просто непередаваемо восхитителен и щедр. Судьба дегустатора была печальна: «промывка мозгов» не дала надежного результата, слишком тесно связаны наши обоняние и память. Сны, где он видел себя создающим эти уникальные шедевры, работая с тоннами вина, стали навязчивыми, и его изолировали. Поразительно, но, смешивая вина разных стадий, он создал оружие, не менее приятное на вкус – вино, которое убивает в течение нескольких минут и теряет свои свойства, после добавления любого газированного напитка, сохраняя букет и аромат – шутка мастера. Видимо любое мастерство человеческое существо может использовать как оружие. Даже безобидные цветоводы умудрились из цветов орхидей создать нейропаралитические сильнейшие по действию, но нестойкие яды. Отпущенная из под контроля Хроно мысль, плавно гуляла, высвечивая события, явления в поисках новых связей и ассоциаций. Выявление нового, а главное поиски возможностей воздействовать на процессы окружающего мира, исподволь аккуратно вмешиваясь в них, совершенно не афишируя себя, давало Хроно непередаваемое удовлетворение собой, тонкое наслаждение от деятельности собственного интеллекта. Мир сразу вспыхивал тысячами красок и оттенков, вновь появлялась жажда жить, возрождался азарт охоты, азарт ученого первооткрывателя.
Хроно любил красивые решения: в молодости осваивал основы эвристического мышления, перерыл массивы патентного фонда, находя истинные «алмазы» среди трухи улучшений и подражательства. Ставил судьбы этих людей под контроль, но все они плохо закончили, несмотря на всяческую протекцию с его стороны. Видимо, славяне так устроены, им всегда мало, они всегда идут до последней черты и безбоязненно ее переступают, исчезая в безвестности. В этой стране, эти белые вороны не убивались безликой серой алчущей массой неучей и полудурков. Эта серая, колышущаяся по всей стране масса, все больше доставляла ему хлопот очевидной глупостью и непредсказуемостью своих действий. Хроно жалел о том дне, когда вообще было решено покорять эту страну варваров. Может быть, куда проще было сосредоточить усилия на старом свете, и довести власть жрецов до абсолюта, а не трогать этих людей с их непонятным духом и душой. Или направить усилия на восточные страны, оставив их, как есть – белым пятном на карте. Неужели их ничему не научила экспансия христианства в Россию? Что ведь произошло: нормальное католичество, которое прижилось во всех странах и у всех народов, варвары превратили в православие. Изменение парадигмы модели привело только к укреплению этой страны. Поток золота скифов не потек рекой в старый свет, как предполагалось, он заблудился на необъятных просторах все той же России. Даже евреи ничего не смогли с ней сделать. Все, что попадало в эту страну, заражалось пресловутым русским духом и безнадежно портилось. Стравили их с османами, так русские выродки переколотили их как детей, захватив дополнительные территории. Мало того, постепенно развивая сельское хозяйство, поставили старый свет в зависимость от поставок дешевого, но качественного зерна. И золото, в виде технологий и ресурсов, потекло в эти бескрайние просторы. По сути, концентрируясь в руках совсем небольшой группы людей, которые начали промышленный переворот и с огромной скоростью стали проводить индустриализацию, но своими варварскими методами, оплачивая ее своей кровью и тысячами жизней. Это был опасный рывок, опасный для всего старого и нового мира.
Хроно понимал, что на эксперимент с революционной демократизацией производящего слоя, жрецы поторопились. Еще совсем свежий опыт во Франции чуть не закончился созданием монстра в виде военной диктатуры Наполеона. Но все же удалось взять под контроль золотой запас Франции, а это успех. Жрецы – стратеги решили распотрошить эту жирную дикую индейку Россию. Глупцы! Это ведь не просвещенная утонченная Франция с традициями, насквозь контролируемая, с готовыми к действию функционерами. В этой стране все всегда делали понаитию, а не по плану, полагаясь лишь на авось. В России все всегда шиворот на выворот. Здесь сначала покупают повозку, потом лошадь. Даже царь этим страдал: купил паровоз, а потом начал строить дорогу. Ведь изначально было известно, что русскому медведю может противостоять только панда, да и то, только бесконечным людским ресурсом. За тысячелетия нищеты эти хитроглазые от природы представители рода людского научились выживать в любых условиях. Налив в фужер еще этого восхитительного напитка, и смакуя на языке каждую каплю, Хроно продолжил свои интеллектуальные поиски.
Да, революция в стране скифов была вынужденной мерой, а временным успехом стал захват территорий. Основные фигуры были сметены второй и третьей волной взбудораженных масс. Помня историю с Наполеоном, Ульяновым – Лениным, после захвата им власти, впоследствии пришлось устранять, как Кеннеди. Революционеров из дворян и интеллигенции уничтожали по одному, как ядовитых змеей. Причем, они сами создали машину уничтожения – концентрационные лагеря, а ЧК, суды – тройки и «черный ворон» – подарок инквизиторов. Уж больно жрецам – стратегам хотелось благодатного Средневековья, блистательных результатов, но маховики были разные. Невозможно сравнить жука и лошадь, маленькую Германию и огромную, кажущуюся бескрайней, Россию. Германия провалилась в кризис, исчерпав ресурс золота и потянув за собой Европу. От краха эту затею с революцией спас Ульянов – Ленин, скупивший через эмиссаров Веймарские акции, восполнив золотую кровь экономики Европы «кровью» своей страны, точнее своих граждан. Эксперимент продолжился и привел к ужасным последствиям: управляющее звено затопили неграмотные, алчные, амбициозные, «серые» по своей сути выходцы из репродуктивного слоя. Чего стоил только один лозунг, что каждая кухарка, едва научившаяся складывать буквы в слоги, может управлять государством с группой таких же дарований. Срочно пришлось изменять разработанное революционное учение Маркса – Энгельса – Ленина на выдержки из них же, т.е. переводить революцию в более менее спокойный режим. Вскрыть уже заготовленный второй уровень прочтения, раскрутить машину подтасовок разъяснений и уточнений, не уходя от «канонизированного» текста означенных «товарищей». Нужна была новая интеллигенция, чтобы хоть как – то можно было сдержать прорыв репродукторов во властные структуры, т.е. к ресурсам. Ввели систему образования – все за парту. Но инициатива была уже в руках репродукторов. Средневековые технологии не сработали. Золото прямо из рук уплывало репродукторам, дробясь на маленькие ручейки и оседая в отлогих местах. Чтобы собрать его снова, потребовался вождь, который и был найден из прошедших революцию семинаристов. Золото снова начало стекаться в одно место, откуда его можно уже было черпать под тем или иным предлогом, создавая ситуации вокруг новой державы, изолировав экспансию репродукторов в Европу «железным занавесом». Но работать с одним лидером по модели царя или тысячью – выбор очевиден. Новому лидеру открыли глаза на целую толпу претендентов. Он вычистил всех, заплатив безъинициативностью аппарата управления в промышленности, банках, армии. Ресурс можно было перекачивать на заказ, но жрецы не учли национальных черт вождя, характера народа, в котором он формировался, того, что любая сидельская практика учит простым истинам: не верь (главное), не бойся (глупо), не проси (все равно не дадут, а если дадут – то лучше отказаться, сытнее проживешь). Откуда это было знать жрецам – стратегам. Ресурс остался в стране «дикарей», из них же никто тайгу не валил. Хроно только представил себе чопорное стратегическое звено этих бумагомарателей и ж… лизов с кайлом, управляющими вечными подругами старателей – тачками, или топорами, и лицо его расплылось самой счастливой улыбкой – не любил он их. Эта нелюбовь или откровенная неприязнь закладывалась с молоком матери, как потенциальный враг. Жрецы управляли потоками золота, т.е. экономикой, в виде опавших листьев – ценных бумаг и бумажных денег. Смех, да и только – это же просто кукиши жрецов. Зачем на деньгах рисуют портреты, здания? Рисовали бы сразу кукиш – было бы честнее. По мнению Хроно, честный поединок четко выявлял, кто есть кто.
Серая масса, попадая в управленческое звено, просто останавливала прогресс, потому что основной механизм управления – это не стимулирование, а торможение в виде разного рода запретов, умалчивание и сокрытие того, что можно и нужно. Как только кто – либо находил путь развития, и в этом направлении начинали перераспределяться мнимые ресурсы (в виде кукишей), тут же уточнялся или издавался закон (разъяснения, постановления). И опять все замирало. Эти репродукторы стали сильно мешать. Чтобы изъять ресурс, была предпринята попытка, отнять его силой, как во времена Римской империи. Была подготовлена и реализована национал-социалистическая программа. Германия вновь стала экспериментальным плацдармом. Было решено одну более управляемую группу репродукторов, сплоченных идеей, натравить на менее управляемую, чтобы они уничтожили друг друга. При этом стремились собрать наиболее активную, революционно настроенную часть репродукторов из всей Европы, сжечь в войне, захватить территорию и ресурс. Но исполнение плана заглохло достаточно быстро, потому что, атакуемых несколько раз сменили, сметая управленческое звено, уничтожая сеть управления, заготовленную жрецами, расплачиваясь кровью за ротозейство и доверчивость. Была создана жесткая иерархия власти с системой контроля на уровне всех этажей, где даже намек на контакт с представителями Запада приводил к смерти. Возродился тотальный контроль, а за неисполнение команды теперь следовал незамедлительный расстрел. Это позволило славянам разбить репродукторов Европы. От краха жречество спасло только введение заморских сил в виде второго фронта. Европа была поделена на зоны влияния, и интересы переместились на Восток, где тоже произошел «передел» территории. Россия стала зоной изоляции. Противостояние перешло в другую плоскость – гонка технологий. Россия продолжала рождать «белых ворон», значительно больше, чем могла выносить, усвоить то, что они генерировали в виде идей, открытий или изобретений. В экономике пришлось устроить холодный душ, и усилить страх перед русскими медведями, что привело к некоторому разжижению железного занавеса в форме туризма, провокаций по доказательству рейтинга страны, конференций, судов, банков с их кредитами и займами. Появилась возможность внедрения и восстановления сети контроля. Началась лихорадочная «скупка» репродукторов, перешедших в управленческое звено, торговля не на основе интереса страны, а конкретного представителя или группы представителей от торговли. Славян завалили второсортными товарами, опустили до ранга стран третьего мира. Бесконечное третирование стран буферного слоя, вынуждало существенную часть национального продукта, да и ресурсов, сбрасывать в никуда в виде помощи. Эта «помощь» шла на укрепление мощи и влияния жречества, активно насаждаемое в этих странах.
Несмотря на рост образованности, внутри огромной России, в ее руководстве мало что изменилось. Одни алчущие сменялись другими, еще менее образованными. Так долго продолжаться не могло. Внутренний изоляционный слой, непосредственно контактирующий с внешним, стал поглощать западных эмиссаров. Сеть их влияния стала расти и шириться в руководстве республик. Славяне явно проигрывали в информационно – технологической войне, вынужденные ввиду постоянной угрозы, сосредотачивать все передовые технологии в военной сфере, засекретив ее и не выпуская в социальную сферу даже устаревшие технологии. Изобретения социального приложения блокировались через командное государственное планирование по пятилеткам. А за пять лет изобретения устаревали и теряли актуальность. Если бы эти недоумки использовали 10 – 12% всех экономически выгодных изобретений, они бы практически свели на нет все усилия жрецов Запада по разорению России. Они же использовали только 5%, да и то только те, которые приносили небольшой, но сиюминутный доход, с опозданием по внедрению, с локализацией внедрения, с отсутствующей системой свободной широкой продажи. А по принципу военного коммунизма, распределение по квотам сводило почти на нет всю выгоду и от этих внедрений, подрывало веру в то, что прогресс выгоден и нуждается во вложении сил и средств. Игра на алчности, конечно, давала практически стопроцентные плоды, но плохо срабатывала на «белых воронах». Вернее, практически не работала – этих интересовало только претворение своих идей в жизнь, известность, слава, признание их приоритета, самоутверждение, а уже потом только вознаграждение. Вот и приходилось каждую «белую ворону», каждого прогрессора ловить не на простую пачку бумажных «фиговых» листочков, а индивидуально соблазнять: кого славой, кого приоритетом, кого возможностью выступить на конгрессе других прогрессоров, которые зачастую были оппонентами молчаливого спора, чтобы выудить информацию, переманить, вывезти за пределы занавеса. Но как ни странно, продуктивность вывезенных прогрессоров на Западе резко падала. Все завершалось тем, что уже было ими создано в России. Если его возвращали на Родину, то после адаптации он вновь начинал генерировать идеи, открывать новое.
Странная все же эта страна Россия, странный народ. Прожив всю свою жизнь в этой стране, Хроно не стал россиянином. Да, он имел жажду русского ко всему новому, которая успешно использовалась его отцом в виде хорошо оплачиваемых репетиторов практически по всем областям знаний. Но жажда нового уменьшалась мало, она только росла и усложнялась. Мать Хроно была русской, но она рано ушла из жизни, не успев передать сыну всей многогранной широты русской натуры, всей стихийности и непредсказуемости. Воспитывался он дедом и отцом, которых видел не так уж и часто. Скорее, Хроно был предоставлен самому себе, по уши загружен самыми разнообразными занятиями, изолирован от школы и друзей. В детстве он был послушником буддийского монастыря, где его обучали по индивидуальной программе самым разным техникам: от боевых, психических, до знаний трав, камней, иглотерапии. Достигнув подросткового возраста, Хроно стал обучать отец и дед, ставя перед ним задачу и исчезая на месяц – полтора, периодически появляясь, чтобы усложнить задачу и получить отчет. Со сверстниками общения не получалось, слишком разный был уровень подготовки и интересов, говорить просто было не о чем. Как только отец и дед отметили эту тенденцию необходимости общения, дед повел его в свой кабинет и открыл неизвестную Хроно дверь прямо в стене. Завел его в маленькое помещение, в котором висела рама на вертикальных планках со странной вязью знаков. Дед провел рукой по раме сверху вниз и исчез на одну минуту. Вернувшись, взял за руку Хроно и продолжил показ. Проведя рукой по раме, он произнес не имеющий смысла ряд звуков в странной ритмике и альтерации и заставил внука точно его воспроизвести. Как только Хроно это удалось, пространство рамы засветилось и поглотило его с дедом. Они оказались в полуметре над землей, над пахнущей благоухающей поляной альпийского луга. Нигде не было видно ни одного следа. Мягкий толчок и они на земле.
– Сорви цветов, – приказал дед.
Хроно ухватил то, что сумел поместить в ладонь – пучок травы с какими – то цветами, не отпуская руки деда. Он приказал вновь повторить череду этих звуков. После нескольких неудачных попыток, сосредоточившись, Хроно, наконец – то, удалось повторить мантровое слово правильно. Прямо перед ними в пространстве образовался проход, который захватил их, словно пылесос, и после легкого прыжка вернул на место, на пол комнатки. В руках Хроно держал все тот же пучок травы со всеми ее ароматами, пылью и букашкой на листе – подтверждая реальность происшедшего. Дед заставил зрительно запомнить всю последовательность знаков на левой вертикали. Пока Хроно абсолютно четко не стал их воспроизводить, дед не продолжил урока. Дальше последовала серия прыжков по направленности. Не вдаваясь в особые подробности, дед перешел к правой вертикали рамы, объясняя, что каждый из мелких значков – это фиксированное точное перемещение, сочетание знаков давало город, зону, страну, ту или иную часть материка, планету, звездную систему и видимо галактику. С космическими символами, конечно же, эксперименты были категорически запрещены. Дед объяснил Хроно этот запрет его неподготовленностью и свойствами пространства, хаосом, излучением звезды, смещениями, волнами биений реальности и еще серией каких – то понятий, о значении которых ему было неизвестно. Теперь Хроно был свободен от стен усадьбы. Этот корявый просторный деревянный дом, обнесенный пристройками, скорее напоминающими хозпостройки, раздвинулся до размеров всей земли. Дед принес весьма объемистый ящик, в котором по отсекам были сложены купюры разного достоинства разных стран и банков. Поставил его перед рамой и велел не забывать брать их с собой, но не афишировать их наличие. Хроно стал азартным путешественником, помотавшимся по всей планете, походил по пирамидам, джунглям, лесам, полям, перекупался во многих озерах, морях, океанах. И загрустил: общение с аборигенами не приносило удовлетворения, люди везде были одинаковы. Первое любопытство сменилось отчужденностью, непониманием. Все это вызвало глухую тоску. Хроно вновь ушел в поиски нового в человеческом знании. Он начал штурмовать библиотеки. Отец и дед снабжали его необходимыми документами, где он всегда был под разными фамилиями и именами, но неизменно достоверными. Насытившись и устав от библиотечной рутины, Хроно вновь загрустил. Дед, коротко обсудив с ним его принадлежность, кто он и зачем, начал вместе с отцом обучать его практике магии, гипноза, постепенно открывая тайны алхимии, харизматичности, суггестии, деструкции – материализации. Хроно пришлось пересмотреть все, что он уже изучил, под разными углами зрения. Чего стоит один флогистон. Хроно долго «играл» с ним, осваивая технику взаимодействия с несущей дымчатой субстанцией. Раскачивая харизматичность, обучался управлению носителем, наслаждаясь его мощью и возможностями. Он превращал флогистон в тончайший пламенеющий клинок, потом мгновенно в щит, по которому бил выдуманный им противник. Но больше всего ему нравилось роем выпускать заряд маленькими, величиной со спичечную головку, шариками. Огненные шарики вызывали нестерпимый жар, даже прожигали небольшие камни, мелкие же просто расплавлялись. В металле они прожигали ровные отверстия, в толстом оставляли большие кратеры. Чтобы прожечь толстый металл, приходилось формировать из носителя упорную подложку, которая запечатывала элемент огня с одной стороны, отражая его, как зеркало отражает свет, заставляя элемент двигаться в определенном направлении. Потом, концентрируясь, собирать его из материи, вытаскивая из прожженных пластов металла и прочего хлама. После тренировочной атаки на брошенный трактор, тот стал выглядеть как сито, будто через него пролетел рой метеоритов. Анализируя свойства флогистона, Хроно часто посещала идея, что на этом странном веществе работал древний виман – колесница богов. Но по описанию, там была ртуть. Видимо хранилище флогистона приводило ее в движение, удерживало от рассеивания, ускоряло, испаряло и конденсировало, послушно перекачивая, выделяя и поглощая сам элемент огня. Ради эксперимента, разогнав однажды по кругу практически потерявший заряд носителя, в виде очень быстро вращающегося тора, Хроно получил огромную, страшно грохнувшую, электростатическую искру. Ударной волной звука раскололо мокрый камень, разбрызгало небольшую лужу. Быть громовержцем было забавно. Постреляв молниями, Хроно показал этот эффект деду, с предложением попробовать антигравитацию с применением ртути по схеме вимана, немного его доработав. На что дед резонно ответил – имея дверь в маленькой комнате, межзвездные полеты просто не нужны, а строить замки из мегалитов он не намерен. Хотя дед не опроверг жизнеспособности его идеи, посетовал лишь на малое количество носителя. Чтобы унять техногенные эксперименты внука, дед решил показать ему разные типы воды.
Из воспоминаний его выдернули осторожные шаги. В гостиную вошла Марго. Потупив взгляд, она спросила:
– Я не подхожу как ученица? У меня, наверное, нет оснований даже претендовать на что – то…
Хроно улыбнулся. Вино еще будоражило память, не давая полностью вернуться в реальность.
– Я подумаю, – сказал Хроно, улыбаясь своим мыслям. – А сейчас пойди и напои Исаака из известной тебе бутылочки с напитком счастья. Пятьдесят миллилитров, думаю, будет достаточно, и добавь пять миллилитров настойки сабельника. Уж больно он плох, если до сих пор не на ногах.
– Вот еще. – Вспыхнула Марго. – Я пока не в прислуге.
Но послушно пошла выполнять сказанное. Через несколько минут вновь вошла в гостиную, держа в руках по хрустальной рюмке и неполный бокал минеральной воды.
– Где он? – с ноткой раздражения спросила она.
Хроно равнодушно махнул рукой в сторону кабинета, продолжая чему – то улыбаться, и явно не собираясь поддерживать беседу.
Войдя в кабинет, Марго увидела нечто, лежащее на кушетке. До Хроно донесся звон разбившегося хрусталя. «Ну, вот еще извинения выслушивать», – подумал он. Из кабинета с единственной уцелевшей рюмкой в руке выбежала Марго, в ее глазах застыл ужас:
– Что здесь произошло?! Почему он такой…. такой побитый!?
Хроно развел руками, продолжая блаженно улыбаться своим мыслям:
– Немного перебегал, не смог сгруппироваться. А так – цел и невредим, во всяком случае, мозг и скелет, остальное заживет.
– Он умрет, учитель! Я боюсь, он умрет. И лицо у него, какое – то другое. Его надо срочно в больницу, на нем же нет живого места, как будто целый отряд омоновцев удары отрабатывал!
– Пустяки, милочка, не обращай внимания. Я ему и больница, и пастырь, ежели что, – Хроно посмотрел на Марго совершенно другими глазами.
Ей явно удалось отвлечь Хроно от своих мыслей и привлечь внимание к своей персоне. Марго вздрогнула, уже не зная: хорошо это или плохо, и начала беспокоиться больше за себя, чем за Ису. Она решила в точности выполнять то, что говорит Хроно. Это было по ее разумению, пожалуй, самое безопасное, не маньяк же он. Марго стала потихоньку вливать Исе в рот зелья. Он глотал и всхлипывал, словно ребенок. Наверное, если бы его нос не был плотно забит тампонами, он бы им просто хлюпал. Ей стало жаль молодого человека. «А ведь на его месте могла оказаться я», – подумала девушка вскользь, от чего сразу расхотелось подхлестывать события. Она укрыла Ису, заботливо подоткнув одеяло, отчего он страдальчески застонал, будто увидел кошмар. Видеть перекошенное гематомами лицо было невыносимо. Марго выбежала из кабинета в сторону кухни в поисках веника. Но Хроно жестом остановил ее, устанавливая перед бегущей девушкой невидимую стену.
– Не стоит беспокойства, – улыбнулся хозяин квартиры.
За Марго из кабинета выплыл сложенный из кусков бокал, а за ним проследовало амебообразное облачко воды. Все это плавно обогнуло ее и поплыло на кухню, где послышался шум открывающейся крышки ящика утилизации. Произведенное впечатление явно позабавило Хроно.
– Здесь нет веника и совка, дорогуша, – усмехнулся он. – Совок – это социальное понятие, к которому мы не будем иметь никакого отношения. Чтобы обучать, я должен контролировать тебя, а ты должна доверять мне, хотя это по началу, видимо, сложно. Но убедить тебя должен вид твоего предшественника – «пионера», так сказать, подвижника произвольных программ.
Марго торопливо кивнула:
– Я не такая дура, чтобы отсебятину пороть.
– Фи, милочка, что за манеры. Поверь на слово, мне будет очень жаль видеть тебя в качестве «отбивной», и поэтому, займемся-ка мы, пожалуй, водой.
– Какой водой? – вырвалось у Марго.
– Да той, которая и есть собственно жизнь. То, что течет в водопроводе, годится разве что для смыва в санузле. Качество до и после будет мало отличаться по интересующим нас свойствам.
– Я согласна на любые ваши условия, – произнесла Марго, сама себе удивляясь.
Хроно удовлетворенно улыбнулся:
– Ну что ж, тогда путешествие начинается прямо сейчас.
Он встал из кресла, взял ее за руку и повел в кабинет, где на стене висел его собственный портрет. Рядом постанывал на кушетке Иса.
– Пожалуй, надо взять какую – нибудь склянку, – не отпуская руки Марго, Хроно пошел к стенному шкафу и достал оттуда небольшой с виду, но вместительный пузатый флакон с притертой пробкой, оплетенный кожаными ремешками, и вновь направился к картине, повесив на шею Марго извлеченный сосуд.
Подойдя к картине, он велел ей рассмотреть портрет, а сам протянул руку к левой вертикальной планке. Лицо на портрете исчезло. От неожиданности Марго присела. В ту же минуту они оказались в темном прохладном помещении, посреди которого стоял большой камень. На его гладкой поверхности была выемка, заполненная водой, очень похожая на след ноги взрослого человека.
– Мы в храме камня стопы Господа. Когда – то он был доступен всем страждущим. Впоследствии над ним построили церковь, под полом которой он и находится. Над камнем водрузили алтарь, а воду из выемки периодически отбирают и раздают страждущим для исцеления, за пожертвование, конечно же. Но мы тут обойдемся без посредников.
Хроно отпустил руку Марго и отправился искать то, чем служители собирают воду. В это время Марго протянула руку к выемке, желая попробовать ее на вкус, потереть в пальцах, одним словом, пощупать, чем же она отличается от обычной воды. Жидкости в неглубокой выемке было лишь на палец, но она была очень холодной. Левая рука Марго, которую она успела запустить в стопу, буквально в считанные секунды потеряла чувствительность. Эта «замороженность» стала быстро подниматься сначала до кисти, потом все выше и выше, до плеча. Но как ни странно, воды от этого меньше не становилось. Рука просто онемела, Марго с трудом оторвала ее от выемки в камне. Вернулся Хроно, неся похожий на рыбацкий черпак для лодок, небольшой кожаный совочек с короткой ручкой. Он удобно ложился в ложбинку, и, казалось, забирал из выемки почти всю воду. Не снимая с шеи Марго пузырек, Хроно открутил пробку и начал методично его наполнять небольшими порциями. Воды при этом совершенно не становилось меньше, сколько бы Хроно не вычерпывал. Заполнив пузырек, он удовлетворенно хмыкнул:
– Все, пора уходить.
– А… можно ее пить? – спросила Марго.
– Конечно. Но только если ты стара, бездетна или больна, просто так пить не рекомендую. Эта высоко структурированная вода. Литра такой жидкости хватит на восстановление Цимлянского водохранилища. Вот только солнечные лучи превращают эту воду в обычную, хоть и хорошего качества. Раньше, путь сюда по солнцепеку заставлял путника выпивать довольно много воды, а рядом с этим камнем других источников не было. Откуда в нем вода, никто не знает. Камень ведь не большой, это не скала. Но к нему тянулись тропы животных. Его легко можно было найти, ведь животные каждый день ходили к нему утолять жажду. Кстати, если попадешь в дикую местность и захочешь добраться до воды, то иди в сторону более четкой тропы, и она обязательно приведет тебя к водопою.
Рука саднила как отмороженная. Хроно насторожился:
– Что у тебя с рукой?
– Не знаю, я только пощупала, что в выемке, – начала оправдываться Марго. – Я ничего не делала.
– Нужно вернуться и осмотреть ее на свету.
Хроно взял Марго за руку, провел в воздухе вертикальную линию, словно чего – то касаясь в пространстве, и перед ними образовался проход в кабинет.
– Неужели уже вечер? Я же пришла утром, и «гуляли» мы всего ничего, каких-то полчаса.
– Не удивляйся. При переходе картина забирает часть нашей жизни, но куда меньше, чем ты затратила бы, добираясь до нужного места. Поэтому, в действительности, она продлевает жизнь. Сам переход мы воспринимаем как мгновение, потому – что в этот момент нас не существует.
Хроно зажег искусственный свет. Левая рука Марго выглядела голубоватой и была ужасно холодной. Хроно принялся ощупывать и осматривать руку, пребольно надавливая – разминая активные точки на обеих. Потом перешел к ногам, затылку, голове, велел открыть рот, заглянул и туда. Левая рука саднила так, будто Марго накануне перетрудилась в фитнесс – клубе. Хроно удовлетворенно отстранился, походил по комнате, размышляя и чему – то довольно улыбаясь.
– Что ты ешь, Марго? – смотря ей прямо в глаза, спросил он.
Марго опешила:
– Еду…
Конечно, она пробовала всякие там модные диеты, но это быстро надоедало из – за своей нудности и неудобства, да и результата не было никакого.
– Понятно, что не опилки. Ты можешь образно пересмотреть то, что ты обычно ешь?
Марго быстро начала вспоминать то, что она ела за последнюю неделю. Оказалось, что это, в основном, были рафинированные, консервированные продукты, искусственные напитки, из натуральных только чай и кофе.
– Да, дорогуша, все, что ты ешь и пьешь пищей можно назвать только условно. Как ты вообще жива. Удивляюсь способности человека приспосабливаться и выживать, да не твоим в частности, а обобщенно. Вот эти негативные ощущения показывают, что ты по уши завалена шлаками. Я бы сказал, ты из них состоишь, вернее твое тело – это одно большое, собранное в кучку гуано, – усмехнулся Хроно.
– Я проводила курсы очищения с помощью пищевых добавок, даже пракшалану делаю дважды в год, – защищалась она.
– Видимо, поэтому еще и не умерла. Видишь ли, если бы ты выпила воды из этого источника – а это вода жизни, ты бы «захлебнулась» собственным шлаком и умерла от интоксикации.
– Как это вода жизни может убить?
– Да очень просто. Это ведь универсальный и очень хороший растворитель. Он связывает в межклеточном пространстве твоего тела шлаки и выносит их через лимфу в кровь, а затем в желудочно-кишечный тракт, в пот и мочу, но из желудка вся эта химия всасывается назад почками, которые многое из мочи забирают назад. Остается пот. Через кожу, выделившаяся химия плохо всасывается назад – так, что тебе остается только потеть. Это похоже на краш-синдром.
– Это что еще за напасть?
При упоминании медицинского диагноза Марго забеспокоилась.
– Это бывает, когда сильно и долго сдавливают части тела, а затем отпускают. Продукты распада тканей и клеток, током крови заполняют организм и убивают его. Приблизительно тоже самое происходит и у тебя. По идее тебя сейчас должно подташнивать, болеть желудок, да и венозный рисунок должен быть ярче.
Он был прав. Марго и в самом деле было нехорошо. Она чувствовала себя уставшей до тошноты. Левая рука, в отличие от правой, действительно была покрыта сеточкой явно проявившихся вен.
– Так что, тебе в баню и не вылезай оттуда, пока 10 потов не сойдет. Будем тебя перестраивать, менять водный каркас. А я пока напою водицей нашего акробата.
Хроно взял бокал, налил в него из бутылки минеральной воды, добавил в нее из принесенного пузырька совсем немного высокоструктурированной воды и начал поить Ису. Юноша поперхнулся, закашлялся, открыл глаза и попытался приподняться на локтях. Хроно жестом остановил его и, поддерживая ученику голову, вылил в него остатки, не особенно заботясь о том, успевает ли ученик ее проглатывать или нет. Иса успевал.
– Еще, – прогнусавил он.
Хроно подал ему бокал минералки. Бывший «акробат» вцепился в него дрожащей рукой и выпил. Марго тем временем отправилась в ванную комнату, зашла в парилку. В ней было холодно только секунд 30. Стены, потолок и пол были покрыты алюминиевыми отражателями. Вдоль левой стены стояла широкая деревянная лавка. Она была теплой и совсем не горячей. Марго уселась на нее и через какое-то время покрылась потом, как в духовке. Жар шел отовсюду, только воздух стоял не горячий, скорее прохладный и комфортный.
– Эй, девочка, ты про душ не забыла? Как тебе инфракрасная парилка, правда, здорово?! Главное, – воздух не обжигает, как в сауне, и скамья не «кусает» за задницу. Не люблю чувствовать себя как на сковородке, – сказал вошедший в помещение Хроно. – Как там твой рисунок вен?
Вены на левой руке действительно исчезли, но она продолжала побаливать в суставах.
– Да, руки стали одинаковые – громко констатировала Марго.
– Я предлагаю более сложную программу. Давай-ка пополощем тебя в измененной воде, – Хроно подошел к компьютеру, не дожидаясь согласия.
На экране высветились какие-то графики, цветные столбики… Хроно продолжал что-то корректировать, мягко стуча по клавишам. Затем он удовлетворенно отвернулся от компьютера.
– Пожалуй, вот так! Ты сказку про конька-горбунка в детстве читала? Помнишь как он в чаны нырял?! У нас с тобой будет тоже самое, измененная вода, насыщенная протием, – кислый аналог живой воды; насыщенная гидроксильными группами – аналог мертвой воды, в них ты и будешь отмокать в промежутках между парилкой и ванной. Будешь пить вот эту водичку. Я пойду ее приготовлю и поставлю здесь на столике. После десяти циклов полежишь, отдохнешь в ванной из трав. Поняла?
– Нет, – честно призналась Марго.
Хроно вновь начал терпеливо объяснять очередность ее купаний. Сколько минут где лежать, сколько сидеть в парилке, сколько выпить воды из графина. Попутно объясняя, что кислая и щелочная вода обладает большим потенциалом растворения разного рода химии и благотворна для кожи и здоровья. Марго приступила к процедурам и через 4 с небольшим часа, совершенно не чувствуя своего тела, выбралась из ванной комнаты, выпив не меньше ведра воды. Тело стало летящим, легким, подвижным, как будто было сделано из воздуха. Кожа стала упругой и гладкой, как у младенца, морщинки на руках исчезли. На вид казалось, даже светились, слегка выделяя бело-голубой туман. Хроно бесшумно подошел сзади. Вообще, его свойство неожиданно появляться пугало Марго.
– Да, да, девочка – это молодость. Теперь твое тело как у трехлетнего ребенка, вернее, будет таким после трех – четырех процедур. Учитывая, как повлияла на твое тело структурированная вода, видимо у тебя есть сродство к элементу воды. Пожалуй, нам надо посетить одну пещеру в Турции. Аналогичная есть где – то в Венгрии. Пойдем, мне очень любопытно посмотреть на эффект.
Хроно взял ее за руку и вновь повел к своему портрету. Марго как была в халате на голое тело и домашних войлочных мягких шлепанцах, так вынужденно и поплыла за ним. Через секунду они оказались в практически совершенно темной пещере. Все тело Марго действительно светилось бело – голубым светом, но его хватало только на то, чтобы увидеть свои собственные руки. Под туфлями Хроно что – то хрустело, идти было очень неприятно. Войлочные шлепанцы не оберегали от неровностей поверхности пола и постоянно за что – то цеплялись. Но это явно была не щебенка. Создавалось ощущение, будто идешь по битому стеклу, приклеенному к полу, словно это брошенный склад стеклотары. Порывшись в карманах брюк, Хроно добыл небольшой фонарик на светодиодах. Встроенный в зажигалку голубой луч, высветил пятно поверхности пола, сплошь покрытого мелкими друзами кристаллов. Казалось, что огромные толстые кристаллы кварца разного размера буквально росли из пола. В кристалле величиной с две трехлитровые банки, который выбрал Хроно, было проделано ровное отверстие по оси на всю длину, сантиметра три в диаметре. В его гранях были просверлены аналогичные ровные глухие отверстия, идущие под некоторыми углами к осевому каналу, но не доходящие до него. Все эти каналы затыкались притертыми пробками, очень похожими на янтарь. Создавалось странное ощущение, будто из кристалла росли грибы. Все боковые каналы были заполнены жидкостью. Марго заметила, что только большие грани имели по два канала, в малых же гранях всего по одному. Хроно выбрал одну из пробок, постучал по ней обломком кристалла и осторожно выкрутил. Потом порылся в карманах и достал обычный медицинский шприц. Тщательно вытянув почти всю жидкость из отверстия, он перелил ее в совершенно черный обернутый фольгой флакон и тщательно его запечатал. Хроно предложил Марго попробовать жидкость сначала пальцами, потом на вкус. Она хотела сунуть палец в отверстие, но Хроно перехватил ее руку, собрав остатки жидкости в шприц, и аккуратно вернул пробку на место. Он отдал шприц Марго и предложил:
– Капни на пальцы.
Марго было любопытно, с чем же она столкнулась на сей раз. Прямо из иглы она капнула на указательный палец, растерла и понюхала. Ее нос словно окутало странное облако, которое пахло сразу всем: лесом, хвоей, сыростью, свежестью, пещерой, лугом, росой, солнцем, полевыми цветами, степью. Всем сразу, даже морем. Она ощущала все это, пытаясь вдохнуть аромат как можно глубже. Перед глазами замелькали образы огромных растений, папоротников, заката очень красного солнца, увиденное небо буквально полыхало всеми огненными оттенками. Марго виделись огромные исполинские существа. Она ощущала себя муравьем на этой картине. Все поражало своими размерами. Цветы, больше похожие на розетки фонтанов, источали нектар, который можно было вычерпывать просто ведром. Закружилась голова и болезненно отдалась пульсация в районе древних структур головного мозга. Но оторваться от будоражащих ароматов было невозможно. Что – то подхватило Марго, понесло и закружило в вихре таких же огромных образов и запахов. Казалось, она погружается то в одно облако, то в другое, каждое из которых имело свой неповторимый букет зрительно – обонятельных ощущений, и в то же время, имело их все.
Марго убрала пальцы от лица, но эффект не исчез. Она вылила остатки этого вещества на ладонь левой руки. Жидкость была похожа на оливковое масло, быстро впитываясь в кожу, отчего ладошка стала как подушка. Марго вернула пустой шприц Хроно, растерла жидкость между ладонями и вновь понюхала. Потом интуитивно коснулась своего лица, словно умываясь. Хроно внимательно наблюдал за действиями ученицы, считывая происходящий эффект и отслеживая все изменения. Девушка отняла от лица руки, внимательно в них вглядываясь.
– Хочу еще, – произнесла она.
Вся пещера заискрилась змейками электрических разрядов, запахло озоном. Стены и пол вспыхнули тысячами маленьких огоньков. Хроно мгновенно прижал палец к ее губам, ухватил за руку, и они буквально вывалились в его кабинет. За окном занимался серый рассвет, но до восхода было еще часа два. Хроно быстро потащил Марго в темную комнату и плотно запер дверь.
– Давай ладони.
Марго подставила руки. Хроно бережно вылил ей совсем немного жидкости и коротко скомандовал:
– Втирай!
– Куда? – удивилась она.
– Куда достанешь!
Надев полиэтиленовую перчатку и перелив на нее маслянистую жидкость, Хроно стянул с Марго халат и начал втирать и размазывать ее по спине, лопаткам и ребрам. Структурированная вода очень легко расплывалась по чистой коже, непокрытыми остались только кожа головы и пах. Жидкость во флаконе кончилась.
– Сейчас принесу еще, – сказал Хроно. – А ты отдохни пока, но на свет не высовывайся, если задержусь. Задерни шторы и поспи.
Выдав все рекомендации, Хроно спешно ушел. Марго вышла из крохотной комнаты, совмещенной с кабинетом, и в сером свете раннего утра увидела стоящую на полу коробку с разнообразными деньгами. Марго взяла несколько купюр и спешно отбросила их от себя. Деньги оказались покрыты довольно толстым слоем пыли. Ящиком давно уже никто не пользовался. Видимо деньги Хроно стали не нужны. Марго задернула в гостиной тяжелые плотные шторы и улеглась на диван как на облако. Сознание тут же улетело из тела в неведомые дали сновидения.
Это был не сон. Это был полет сквозь времена. Марго осознала себя большим сильным существом, которое, раскинув руки – крылья, стремительно неслось над сплошь покрытыми незнакомой растительностью холмами. Существо было очень голодно и выслеживало пищу. Тонкий, будоражащий внутренности запах витал в воздухе. Это был запах крови. Существо делало широкие круги, то, опускаясь ближе к земле, то, набирая высоту, руководствуясь только интенсивностью запаха пищи. Постепенно запах нарастал. Существо уже не выписывало замысловатых петель, а летело по прямой, медленно снижаясь. Марго увидела большого хищного ящера, разрывавшего тушу еще живого огромного мастодонта. Из раны журчащим ручьем текла кровь. Облетев тело с другой стороны, подальше от охотника, Марго с азартом присоединилась к трапезе. Она отрывала впившимися челюстями громадные куски плоти и, не жуя, проглатывала их. Мясо было очень похоже на телятину, которую присыпали ароматными травами и замариновали. «Неплохо живут», – подумала девушка. В голове мелькнула мысль, что неплохо было бы подвести сюда лавовый поток, и можно жарить тушку. Получилось бы великолепное жаркое, типа шашлыка по – карски. Изрядно обглодав бок, Марго вновь взлетела, выискивая питье. Почти сразу же увидела огромные, потрясающе пахнущие, цветы, снизилась, остерегаясь нападения, и опустилась в цветник. Она жадно напилась из соцветий кисловатого нектара, похожего на ароматизированный квас. Перевернув на себя высоко растущий цветок, Марго вся искупалась в его нектаре, меняя запах и смывая кровь с гибкой шеи, груди, тела, хлопая лопастями – крыльями. Напившись и слегка опьянев, она тяжело взлетела, набирая высоту. Девушка полетела к горам, четко видимым на фоне клонившегося к закату очень красного солнца. Воздух как масло омывал ее огромное сильное тело. Она скользила в нем, наслаждаясь его струями, сливаясь с ним в единое целое. Почему ее влекло к этим горам, Марго не знала. Она была сыта, счастлива, просто летела, упиваясь просторами, дивными ароматами, которыми был насыщен каждый слой ветра, своей свободой, силой дракона, несущего ее сознание. Подлетев к скалам, она увидела ровную площадку, защищенную с трех сторон. Марго благополучно привычно приземлилась и стала наблюдать за закатным солнцем, опускающимся в волны моря, которые отливали его красными тонами и гасли в глубине. Игра оттенков, равномерно бегущие волны, красные в закатном солнце облака, порывы теплого, ласкающего ее могучее тело ветра, убаюкали, и она просто уснула, замерев как камень.
Разбудило ее чувство голода. Тело ласкали невысокие волны, перекатываясь через спину, мягко упираясь в когтистые ноги – руки, больше похожие на плавники. Тело было длинным, гибким, заканчивалось мощным хвостом. Рот был набит острейшими зубами, имелся очень чувствительный язык. Марго пошевелилась, вскрикнув от неожиданной метаморфозы тела. Звук получился как свисток у паровоза и шел, откуда – то из горла. Она ясно увидела вокруг себя громадное пространство воды. Звук отражался от малейших изменений плотности воды. Это было поразительно, видеть ушами, которые были исключительно чувствительны. Но дышала Марго затылком. А говорила лбом. Марго была удивлена этими ощущениями и запела. Пространство выдало сюрреалистические картины скелетов рыб, пузырьков воздуха, плавательных пузырей, полупрозрачных тел. Картина менялась от высоты звука ее голоса. Это было забавно. Низкие утробные звуки делали прозрачными скалы и песок на дне, рыбы, моллюски просто исчезли. Стало видно очень далеко. Марго услышала также звуки, эхом идущие, откуда – то справа из – за скалы. Они подсвечивали пространство как прожектор. Она сделала несколько глубоких вдохов – выдохов, насыщая кровь кислородом, нырнула и стала учиться ловить костистых зубастых рыб. Получалось довольно плохо. Вдруг в набегающем потоке она языком почувствовала сладковатый привкус крови, зовущий, манящий, вытесняющий из сознания все остальное. Марго повернула на этот вкус. Продолжая петь, своим внутренним зрением она видела все пространство вокруг. Но главное, откуда шел этот вкус еды. Там уже веселились в пиршестве такие же, как она существа. Марго ринулась к туше какого – то огромного животного, но дорогу преградили лучи предостерегающих сигналов и щелчков. Она ответила взрывными низкочастотными волнами, на манер кашалота, сопровождая их писком и утробным тигриным рычанием. Ей казалось, что это должно подействовать. Откуда – то с боку до нее донеслось такое же ответное послание. Почему – то оно было грубее, мужественнее, чтоли, или более злобное. Марго даже приостановилась. Существа у изрядно объеденной лакомой туши остановили свой танец пира и перестали подталкивать тушу к поверхности. Она стала медленно погружаться. Существа были значительно меньше нее, но превышали числом. Марго решила взять пищу штурмом, т.к. есть хотелось неимоверно. Она набрала побольше воздуха и нырнула, решив подойти снизу, справедливо полагая, что на глубине имеет преимущества в запасе воздуха. Издав боевой клич на манер индейца, постреливая сериями щелчков, она канула в бездну. Вода сдавила ее нежными, но тяжелыми объятиями. Рык справа повторился. Марго ответила. Приближался монстр, немного больше размера ее тела, следуя за ней и ориентируясь на нее, изредка щелкая. Группа мелких хищников была совсем рядом, и они полукольцом оттесняли ее от желанной туши. Марго ушла еще ниже, но это не помогло. Стая напала. Она почувствовала в районе задней ласты – ноги боль. В нее вцепился один из атакующих. Марго крутнулась вокруг оси, извернулась, пытаясь достать его зубами, стряхнуть ударом другой ноги. Наконец, это удалось, но нападающий вцепился в другую ласту. Марго судорожно дернулась, ударила могучим хвостом со всей силы, на которую только была способна. Одновременно посылая противнику упругую волну визга, будто пыталась убить его звуком или хотя бы напугать. Марго не поняла, что произошло, но атакующий дернулся и начал медленно, как бревно, погружаться в глубину, совершенно не двигаясь. Марго повторила то же самое, но уже на другом противнике, защелкав только на очень низкой частоте. От ее тела устремился узкий, направленный луч почти твердых волн, как серия тумаков. В такт с ними задергался еще один противник. Тут вмешался подоспевший гигантский игрок. Он стряхнул, перекусив пополам, нападавшего сзади на Марго хищника, успев ласково прикоснуться к ее боку плавником. Марго пискнула, словно подросток, и занялась опешившими нападающими, визгнув по ним узким лучом. Теперь у еще двух «храбрецов» совершенно не было шансов на поживу. Заваливаясь на бок, они тупо пошли на бездонную глубину. Оставшийся десяток благоразумно решил поискать себе другую пищу, и кинулись в рассыпную. Но не уплыли далеко. Гигантский самец, а это был именно представитель мужского пола, призывно затрубил Марго и направился к постепенно погружающемуся угощению. Трапезу они разделили на двоих. Партнер, широко открыв пасть, захватил огромный кусок туши, сжал челюсти и резко крутнулся вокруг оси. Словно ножом он вырезал ровный округлый кусок мяса и, толкая его носом, предложил Марго. Она приняла подарок, урча от удовольствия, как кошка. Партнер, потрескивая, всхлипывал, и, булькая какую – то свою песню, продолжил процедуру кормления Марго огромными кусками. Сам он съел всего несколько, видимо, не очень аппетитных с его точки зрения кусков, смачно хрустнув перекушенными костями. Марго же доставалась только мякоть. Демонстрируя свою силу, он поднырнул снизу, уперся рылом в тушу и так заработал всем телом, что она остановила свое падение и стала довольно быстро всплывать. Висящие на расстоянии охотники начали приближаться. Марго предостерегающе защелкала. Партнер бросил тушу и, щелкая, молча ринулся на стерегущих, словно шакалы, противников, как бы похваляясь своей удалью – что убьет их даже вслепую. Марго приняла участие в забаве, направляя перед ним звук и подсвечивая голосом цели. Стерегущие отобранную у них еду, поняли военную хитрость слишком поздно. Потеряв еще трех членов, стая снова кинулась в рассыпную, наклонно уходя к поверхности. Победно утробно протрубив, самец вернулся к Марго, потерся об нее лоснящимся боком, еще раз подхватил тушу, вырывая куски плоти и проглатывая их. Марго была сыта, довольна собой и появившимся могучим ухажером. С ним Марго чувствовала себя защищенной, ей было не одиноко в этом чужом мире неизвестного. Ухаживания принимали все более настойчивый характер. Партнер терся, обгоняя и подныривая снизу, о ее живот. Обхватывал передними и задними ластами, обвивая хвостом ее хвост. Марго было интересно, как все это происходит у этих существ. Она уступила ухаживаниям, расслабилась, зависла в толще воды, чем тут же воспользовался ухажер. Он прильнул к ней снизу и вошел в нее своим отростком, буквально через секунду выпустив в Марго тугую струю своего генетического материала. После соития, он вяло поплавал вокруг Марго и равнодушно отправился по направлению океану, не отвечая на призывные звуки и не обращая на нее больше никакого внимания. Это ее просто взбесило. Она выпустила жесткий поражающий луч в его сторону. Он мгновенно развернулся и пошел в атаку. Марго опешила от неожиданности, но бывший ухажер по видимому уже забыл, что было между ними десять минут назад. Разинув страшную зубастую пасть, он ринулся в атаку. Марго чудом увернулась от страшного поцелуя, но получила очень чувствительный удар в живот одной из его ласт. Не долго думая, она решила, что лучшее, что можно сделать – это сбежать. Марго кинулась вертикально вниз на глубину. Щелкнув страшными челюстями, партнер кинулся за ней следом и почти настигнул. Марго отчаянно рвалась вниз. Он не стал ее преследовать, решив, видимо, что достаточно ее напугал. Сытость и усталость взяла у самца вверх. Он не долго покружил на небольшой глубине и отправился восвояси. До сознания Марго дошло, что она здесь всего лишь часть пищевой цепи, и ее жизнь ничего не стоит. Ею может позавтракать только что ухаживавший за ней монстр, даже не поняв, что сожрал свою возлюбленную. Марго была в ужасе. На глубине было темно и одиноко, хотя звуки сообщали огромное количество всякой жизни. Приступа удушья она не испытывала. Чешуйки тела достаточно хорошо снабжали ее кислородом, газообмен шел через кожу. Бок, живот и укушенные ласты болели. Марго решила поискать более спокойное место для отдыха. Она просканировала рельеф дна и отправилась в сторону возвышенности. Вкус воды менялся. Появился неприятный привкус сероводорода, чего – то вяжущего. Не торопясь, Марго продолжала плыть, осторожно осматриваясь по сторонам. Живность явно редела. Совсем перестал появляться планктон, облачка рачков и медуз. Кожу неприятно покалывало. Внезапно Марго почувствовала опасность, которая шла, откуда – то из глубины. Она развернулась и вновь поплыла в океан. Что это была за опасность, долго раздумывать не пришлось. Дно содрогнулось, вызывая громадную волну на поверхности воды, и поползло трещинами, из которых вырывался газ и пар. Вода стала быстро нагреваться. Теперь дно покрывала сетка разломов. Из них выдавливалась отвратительно воняющая мерзкая вода и магма, которая просто застывала в воде, в облаках пузырей пара, газов. Гвалт стоял такой, что Марго не смогла разобрать даже эха своего голоса. Она просто кинулась подальше от этого места в океан. Марго довольно долго плыла, все еще слыша грохот, треск, бульканье и шипение за своей спиной. Постепенно начали появляться облака медуз, рачков, туманные скопления планктона. Вода опять стала приятного слегка солоноватого вкуса.
Конец ознакомительного фрагмента.