Глава 2
Глеб шагал, постукивая подкованными каблуками по вымощенной серым камнем мостовой, и с интересом оглядывался по сторонам. Одетый по местной моде – черные брюки, заправленные в высокие сапоги, крытая темно-красным бархатом приталенная короткая куртка с широкими рукавами, пояс с привешенным к нему кинжалом и широкополая черная шляпа с двумя яркими перьями справа – он ничем не отличался от окружающих. Разве что качеством пошитой по фигуре одежде – отдельное спасибо дворцовым портным – и с виду напоминал небогатого дворянина или удачливого наемника, а удивленным видом производил впечатление провинциала, впервые оказавшегося в столице. Не так уж далеко от истины! Волков и вправду оказался в Амели впервые, и все еще не мог окончательно поверить в то, что другие миры существуют, изредка ловя себя на мысли, что нынешняя действительность – плод его воображения. Но подобная мысль приходила все реже и реже…
Впервые за две недели, или по местному – полторы декады, проведенных в новом мире, Глеб смог вырваться за пределы дворца, чему был очень рад. Он старался не обращать внимания на следующего за ним по пятам зеленокожего громилу с торчащими вперед нижними клыками – орка, выполняющего при его особе обязанности то ли охранника, то ли надсмотрщика, а может, и совмещающего обе должности.
Столица Фаросского герцогства произвела на Волкова приятное впечатление. Общее впечатление было такое, что он попал в Средневековье, но в отличие от описанных историками земных городов того периода, Амели выгодно отличался чистотой и опрятностью. Впрочем, выводы делать было пока рано – он ведь находился в центральной части города. А, как известно, центр и окраины – две совершенно разные вселенные.
Глеб ускорил шаг и, споткнувшись, чуть не пропахал носом мостовую. Он до сих пор после переноса так и не освоился до конца в чужом теле. Это ведь на самом деле не так просто, как кажется – и центр тяжести немного другой, и угол обзора отличается от привычного, и телосложение не то, и длина конечностей, и вес, и множество других мелочей, на которые никто и никогда не обращает внимания, привыкнув за долгие годы.
Из распахнувшихся, чтобы выпустить компанию посетителей, дверей двухэтажного дома с вывеской над входом пахнуло ароматом свежевыпеченного хлеба, и Волков непроизвольно сглотнул слюну. Шагавший следом молчаливый сопровождающий нагнал Глеба и произнес, мотнув головой в сторону вновь распахнувшихся дверей:
– Зайдем?
Глеб на мгновение задумался и ответил вопросом на вопрос, проведя руками по пустым карманам:
– Угощаешь?
– Хорошо.
Посторонившись, Глеб пропустил выходящих, отметив, что, судя по наплыву покупателей, заведение не бедствует, и вошел в большое светлое помещение. Вопросительно посмотрел на своего спутника, но тот знаком показал, чтобы он выбирал любой понравившийся стол, и проследовал к стойке. Волков пожал плечами и занял место возле окна.
Вернулся договорившийся с хозяином орк и сел напротив Глеба. Следом появилась дородная подавальщица с подносом, на котором горкой лежали свежайшие, только из печи, булочки. Оставив поднос на столе, она плавно удалилась, покачивая бедрами.
Булочки оказались вкуснейшие, и Волков не заметил, как умял половину. Орк от него не отставал. Вернувшаяся забрать пустой поднос разносчица выставила на стол две исходящие паром кружки. Глеб понюхал странное содержимое, не решаясь сделать глоток, и заметивший его колебания орк сказал:
– Пей, не бойся.
Глеб решил, что травить его не собираются, и отпил. Вкус у горячего напитка был приятным. Чувствовались мед, гвоздика, перец, имбирь, мята и что-то еще, чему он не смог подобрать названия.
Откинувшись на стуле, Глеб не торопясь прихлебывал из кружки и рассматривал других посетителей заведения.
За дальним столом в углу тихо переговаривались двое в надвинутых на лица капюшонах, выглядевшие в неброских серых плащах словно родные братья. А может, они и были братьями. Левее шумно отмечала какое-то событие компания молодежи, повадками напоминавшая Волкову студентов из родного мира. Сдвинув несколько столов, сидело полтора десятка крепких загорелых мужчин в кожаных и суконных куртках, напоминающих военные мундиры, только без знаков отличия. Помимо людских лиц Глеб заметил и троих сородичей своего сопровождающего. На поясах у некоторых висели длинные мечи, оружие остальных лежало на лавках, так чтоб легко можно было дотянуться при необходимости. Но привлекло внимание Глеба не оружие – компания затеяла борьбу на руках. Он понаблюдал за ними, отметив, что основной упор делается на силовую борьбу без особых хитростей. Когда-то Волков тоже увлекался этим видом единоборств и выучил немало уловок, позволяющих победить более сильных соперников. Захотелось принять участие, вновь ощутить азарт борьбы, но наемники, как он подметил, делали денежные ставки, а его финансы – ввиду полного отсутствия – даже романсы не могли петь. Заметивший его интерес орк счел необходимым пояснить:
– Наемники.
Наглость – второе счастье. Глеб спросил:
– Одолжишь пару монет?
Вздохнув, орк покопался в карманах и выложил на стол пару серебряных кругляшей. Глеб осмотрел монеты – местные деньги он видел впервые.
– Это много? – спросил он, покачав монеты в руке.
– Декаду протянуть можно.
– Неплохо, – согласился Глеб. – Не боишься ри сковать?
– А сам?
– Есть немного.
Волков начал вставать из-за стола, но орк придержал его за руку.
– Рассчитываться как будешь, если проиграешь? – спросил он.
– Найду.
– Есть предложение, – сказал орк, глянув на него в упор. – Проигрыш за мой счет. Выиграешь – при быль пополам.
– Идет, – согласился Глеб и направился к наемникам. Орк одним глотком опорожнил кружку и пошел следом.
При их приближении наемники замолчали и уставились на них настороженными взглядами. Проигнорировав повисшее в воздухе напряжение, Волков присел на свободное место.
– Ну? – недовольно произнес один из наемников, глядя на бесцеремонных гостей.
– Веселитесь?
– Ну.
– Присоединиться можно? – спросил Глеб и под кинул монеты в ладони.
Наемники переглянулись.
– Присоединяйтесь, – прозвучало более миролюбивым тоном. – Сколько ставишь?
– Монету, – Глеб решил не рисковать всей суммой сразу.
Наемник выложил серебряную деньгу и поставил локоть на столешницу, приглашающе раскрыв ладонь. Глеб выложил свою и сел напротив него. Сцепились руками. На счет «три» наемник резко нажал, собираясь положить руку соперника первым же рывком. Глеб не поддался. Крепко сжав пальцы противника своими, он начал постепенно усиливать нажим, выворачивая кисть противника к себе. Потянул на себя и припечатал руку соперника к деревянной поверхности стола.
– Удвоим? – спросил, усаживаясь на место побеж денного, крепыш с круглой лысой головой и небольшими, плотно прижатыми к черепу ушами. Дыра на месте верхнего переднего зуба и пролегший через переносицу шрам придавали ему разбойничий вид. Выглядел он покрепче предыдущего соперника, но Глеб не задумываясь согласился…
После побежденного четвертого противника кучка монет перед Волковым заметно увеличилась, а вокруг соревнующихся собралась толпа посетителей, громкими криками подбадривающих противоборствующих. Кто-то даже успевал делать ставки на того или иного противника. Орк тоже не терялся и, как Глеб успел заметить, уже успел пару раз выиграть. Пора бы и честь знать – Волков сгреб выигрыш, но был остановлен:
– Куда-то собрался? – пробасил ражий детина, сбросил с плеч кожаную куртку, оставшись в одной тонкой рубахе. Он закатал рукава, обнажив толстые, заросшие черным волосом руки с широкими ладонями. Расстегнутая почти до пояса рубашка выставляла напоказ не менее заросший торс.
– Имеются возражения?
Наемники явственно напряглись. Орк, только что споривший с соседом, тоже. Он скользнул к Глебу, встав у него за спиной, и положил руку на рукоять широкого ножа. Его соплеменники с противной стороны, заметившие этот маневр, также настороженно подобрались, отслеживая все движения сородича.
Глеб понимал, что оказался в непростом положении – наемники не горели желанием терять свои деньги и не собирались просто так отпускать сорвавшего куш незнакомца. Он им даже в чем-то сочувствовал – пришли непонятно кто, поимели неплохую сумму и теперь намереваются свалить. Будь ситуация немного другой, Волков бы вообще не стал ввязываться в противоборство, к тому же с денежными ставками, но сейчас был неплохой шанс мирно разрулить возникшую проблему. Наемники ведь тоже не были дураками и вряд ли хотели заиметь лишние неприятности на свои головы. Устраивать разборки в добропорядочном заведении в центре города да еще среди бела дня в присутствии множества свидетелей было не в их интересах. Вот и происходили все в низкопробном кабаке сомнительной репутации… Ха, да тогда Глеб и не полез бы – не дурак, чай!
– Имеются! Надо бы дать возможность отыграться, а то не по-людски получается.
Борзеть сейчас не стоило, если у кого из наемников сорвет планку, то их с орком просто затопчут, наплевав на все последствия, но и давать слабину – плохой вариант:
– Если всем подряд давать – поломается кровать!
Окружающие расхохотались.
Детина начал наливаться кровью, но Глеб не дал ему возможности ответить, чувствуя, что сейчас большинство окружающих морально находятся на его стороне:
– Впрочем, согласен на еще одну попытку. Но только одну!
– Тебе и одного раза хватит! – в запале ответил тот.
– Сам подписался, все слышали, – подловил его Волков. – Последний раз, и ухожу без претензий с вашей стороны, независимо от результата.
– Идет.
– Деньги покажи.
На стол полетела горсть монет.
Рука Глеба утонула в огромной лапе соперника. Мощный противник давил с огромной силой, и будь у Волкова меньше опыта, он бы уже проиграл. Но пока держался, применяя все известные уловки. Противник выпучил глаза от натуги и грудью налег на край столешницы, всем весом налегая на руку Глеба, но сдаваться землянин не собирался и «подвесил» запястье, дожидаясь момента для ответной атаки. Когда детина, выдохнувшись, сбавил напор, он рывком попытался уложить руку противника, но просчитался – соперник только сделал вид, что выдохся и удачно подловил Глеба в момент контратаки. Подрагивающая от напряжения рука Глеба медленно сдавала позиции, по миллиметру приближаясь к поверхности стола, и он начал мысленно прощаться со всем выигрышем.
Наклонив голову, Волков сморгнул, стараясь избавиться от попавшего в глаза едкого пота. На виске бешено забилась жилка. Шея побагровела. Струйка пота пробежала по затылку и скрылась за воротником. Глаза неожиданно заволокло красноватой дымкой, и землянин подумал, что от напряжения полопались сосуды в глазах. По жилам руки словно пробежал огонь, а сократившиеся мышцы ладони, как тисками зажали руку соперника. Рывок – и тыльная часть кисти противника с глухим стуком впечатывается в доски!
Зрители взревели – кто-то радостно, кто-то нет, в зависимости от сделанных ставок, начали собирать деньги с проигравших. Одинокий голос попробовал возмутиться, но сразу затих под напором двух-трех здоровых глоток. Так-то, дружок, проспорил, так не вякай! Раньше надо было головой думать, а теперь – деньги на бочку и гуляй, Вася!
Перед глазами Глеба плавали круги, а сам он мелко подрагивал после выброса адреналина. Радостно орущий орк хлопнул его по плечу, и Волков, не ожидавший от своего спутника таких бурных чувств, чуть не уткнулся носом в столешницу.
– Пить.
Перед глазами появилась кружка, и Глеб ухватился за ручку, чуть не расплескав содержимое. Хорошо, что быстро сообразивший орк успел поддержать донце кружки, вовремя подставив снизу ладонь… Выстучав дробь зубами по краю посудины, Волков сумел сделать несколько глотков, и терпкая, шибающая в нос влага, вкусом напоминающая сидр, скользнула по пищеводу.
Стало легче, и уже не торопясь он допил остатки. Глянул на наемников. Бывший соперник разминал побелевшую кисть, глядя на Глеба глазами с расширившимися во всю радужку глазами. Остальные радости не выказывали, но и протестовать не решились, когда он сгреб со стола монеты. Поделил их на две части – одну опустил в карман, а вторую отдал орку, как и договаривались.
– Молодец, парень! – послышался зычный голос, и по столу в сторону Глеба катнулась крупная монета.
Он поднял глаза и увидел седоватого подтянутого мужчину средних лет с цепкими серыми глазами, одетого в дорожный камзол, высокие сапоги со шпорами и шляпу, похожую на Глебову На поясе у подошедшего висел короткий меч, похожий на земной гладус – короткий меч римских легионеров длиной около шестидесяти сантиметров – только немного длиннее и с более выраженной гардой. Кто-то из наемников сказал приглушенно:
– Капитан![10]
Глеб катнул монету назад со словами:
– Что выиграл – то мое, а подачек – не надо.
Капитан смерил его взглядом, остановил взмахом руки вскочивших со своих мест наемников и спросил:
– Не слишком ли ты дерзок, парень?
Волков не успел ответить, вместо него вмешался орк:
– Какие-то проблемы? – и, отвернув ворот куртки, показал золоченый значок.
– Никаких проблем, – хладнокровно ответил командир наемников, не выказав, в отличие от большинства окружающих, ни удивления, ни испуга.
Глеб вылез из-за стола и, коснувшись двумя пальцами полей шляпы, чуть склонил голову. Капитан ответил тем же и сел за стол, а Волков направился следом за орком к выходу. На улице он потрогал рукой приятно потяжелевший карман и радостно улыбнулся – теперь он располагал хоть какими-то личными сбережениями.
– Тханг, – внезапно сказал орк, протянув руку.
Волков удивился – раньше его спутник предпочитал отмалчиваться – но вида не подал и пожал протянутую руку, представившись в ответ:
– Глеб.
Орк фыркнул, услышав имя, и пояснил, заметив недоуменный взгляд Глеба – тот впервые столкнулся с такой реакцией на свое имя:
– У нас так короткий пехотный меч называется. На поясе у капитана наемников такой висел.
– А, понял. У нас похожие клинки гладусами или гладиусами прозывались, – ответил Глеб. В переводе своего имени на местный язык он не усмотрел ничего обидного. Гораздо хуже, если бы «Глеб» означало у местных «задница», «грязь» или что-то иное, столь же неблагозвучное. А так – неплохо.
– Только ты лучше на Данхельта откликайся.
– С какой стати? – оскорбился Глеб.
Имя он получил от родителей и не собирался от него отказываться – вполне устраивало. О чем и сообщил орку Тот задумчиво почесал затылок и предложил:
– Данхельт-Глеб сойдет? Решат, что прозвище.
А иначе могут проблемы возникнуть.
Глеб подумал и согласился. Имя свое он отстоял, пускай и в качестве прозвища, а продолжать настаивать – чревато неприятностями. Он и так находится в этом мире на птичьих правах. Будет создавать сложности – могут решить проблему радикально. Как в песне: никто не узнает, где могилка твоя. Горевать здесь о нем некому.
Он отбросил постоянно падающие на глаза волосы, перебрал побрякивающие в кармане монеты и спросил:
– Где здесь поблизости парикмахерская?
Тханг не понял вопроса, и Волков, покопавшись в памяти, переспросил:
– Цирюльник?
– А, цирюльник! – лицо орка озарилось пониманием. – Есть. Здесь поблизости.
– Веди. Ты здесь местный – тебе и карты в руки.
И они пошли.
Пройдя десятка два домов, орк ткнул пальцем на небольшой домишко с вывеской, на которой художник – не иначе от слова «худо» – намалевал что-то непонятное. Лишь призвав на помощь все свое воображение, Глеб смог опознать на этом образчике местного авангарда изображение перекрещивающихся ножниц и бритвы.
На вопрос Глеба орк ответил, что подождет его на улице.
– Вольному – воля.
Глеб толкнул деревянную дверь и под веселый звон колокольчика вошел внутрь. На звук колокольчика выглянул в переднюю пожилой мужчина с унылым лицом, не изменившим выражение при виде посетителя. Смерил потенциального клиента взглядом, отметив добротную одежду Волкова, и махнул рукой:
– Сюда проходите.
Сюда так сюда. Глеб вошел в комнату.
– Присаживайтесь, – парикмахер указал на деревянное кресло в центре комнаты.
Волков сел на жесткое, неудобное сиденье, с тоской вспомнив комфортные сиденья земных парикмахерских. Цирюльник набросил на него широкую накидку, застегнув на пуговицу на шее, надел фартук из плотной ткани с нашитыми большими карманами, из которых торчали орудия труда, и поинтересовался пожеланиями клиента.
– Подстричь покороче.
– Укоротить?
– Подстричь, – Глеб показал на пальцах желаемую длину – С боков можно еще короче.
– Как у наемников?
Глеб вспомнил короткие – наверное, чтоб голова не потела под толстым подшлемником – стрижки наемников. Очень практично, особенно в жару.
– Пожалуй. Да, и побрить еще.
Защелкали ножницы, срезая с головы длинные пряди волос. Парикмахер работал быстро и уверенно, и Глеб прикрыл глаза, погружаясь в приятную полудрему. Была у него еще на Земле такая привычка – дремать в парикмахерских. Да еще в общественном транспорте. Не выходя из полудремы, он только механически наклонял и поворачивал голову, подчиняясь негромким указаниям мастера. Потом звук ножниц стих и раздался скрип направляемой на ремне бритвы. Легкие, влажные касания помазка и острое лезвие стало сбривать отросшую щетину. Прикосновение ткани, стирающей с лица остатки пены. Шуршание щеточки, смахивающей с головы и плеч колючие волоски.
– Готово.
Глеб открыл глаза и глянул в поднесенное цирюльником овальное зеркало в массивной бронзовой оправе с ручкой. Кивнул удовлетворенно, проведя рукой по коротким волосам.
– Вода в бочонке, тазик рядом, – сказал цирюльник и показал рукой, где именно.
Волков начерпал ковшиком в низкое круглое корытце, собранное из плотно пригнанных деревянных плашек, воды и обмыл голову. Подозрительно посмотрел на висевшее рядом серое полотенце и перевел взгляд на парикмахера. Тот правильно интерпретировал его взгляд и принес из соседней комнаты другое. Глеб вытер голову и спросил:
– Сколько?
Цирюльник посмотрел в потолок, пожевал в раздумье губами и выдал:
– Одну серебряную.
Глеб пожалел, что не поинтересовался у Тханга местными ценами. Вспомнил – орк говорил, что на пару монет можно декаду питаться, если без изысков. Решил, что цена завышена:
– Больно цену ломишь, мастер.
– Пол-монеты, – пошел тот на попятную.
Волков достал из кармана серебряный кругляш и протянул парикмахеру. Дождался сдачи из горстки медных монет и вышел за дверь к ожидающему на улице орку Когда Тханг увидел его короткую стрижку, то чуть челюсть на мостовую не уронил. Не уронил, но разразился целым потоком возмущения. Из всей чрезвычайно эмоциональной речи, обильно приправленной местными идиоматическими выражениями, Глеб уяснил только, что он не слишком умный человек, которого на пять минут без присмотра нельзя оставить.
– В чем дело? – прервал он орка на полуслове, когда тот пошел на второй круг.
Тханг поперхнулся и ткнул пальцем в его стрижку, заорал:
– В чем дело?! Ты у меня спрашиваешь: в чем дело? – он еще раз указал на короткие, влажноватые после помывки волосы. – Что это такое?
Глеб поковырял пальцем в зазвеневшем от диких воплей ухе и честно ответил:
– Стрижка.
– Какая, нахрен, стрижка?!
– Короткая.
Орк страдальчески замычал, словно у него заболели разом все зубы, даже те, что давно выпали.
– В чем дело-то? – повторил Волков. – Объясни по-человечески. Очень практичная прическа – и не жарко, и волосы в глаза не лезут. У вас же носят короткие прически. Вон, у наемников я такие же видел.
– У наемников?! – Тханг взвыл. – У наемников?!! Ты же не наемник! Маркиз Фаросс носит стрижку, как у наемников?!!
– Какой, к черту, маркиз?! – теперь повысил голос и Глеб. – Какой! К черту! Маркиз?! Не имею к нему никакого отношения!
– Имеешь! Пока находишься в его теле – имеешь! – Тханг ткнул его пальцем в грудь.
Глебу захотелось в ответ въехать орущему орку хорошим хуком в челюсть, но остатки здравого смысла удержали уже пошедшую на замах руку. Тханг понял по его глазам, что в следующий раз Волков может не сдержаться, и сбавил тон. Вряд ли он испугался самой драки – парень он здоровенный – и схлестнись они с Глебом, еще неизвестно кто бы вышел победителем. Скорее всего – не захотел портить репутацию своему драгоценному маркизу. Точнее – его телу.
Сказал заметно тише:
– Шляпу надень.
Тем и ограничился. Больше упреков Глеб от него не услышал.
– Приперлись, когда не надо, – недовольно процедил орк, бросив короткий взгляд ему за спину.
Волков оглянулся и увидел приближающихся местных стражей порядка в стальных шлемах с полями – на Земле, если Глеб не путал, такие шлемы назывались шапелью, – стальных же кирасах, с короткими мечами, висящими на поясах слева, и деревянными дубинками – справа, с алебардами в руках. Не иначе кто-то чересчур бдительный сообщил, а может, их привлекли громкие вопли Тханга.
– Нарушаем? – с барской небрежностью спросил один.
Он цепким профессиональным взглядом оглядел Глеба, отметив и его добротную одежду, и отсутствие на поясе подобающего дворянину оружия, и принял его то ли за преуспевающего лавочника, способного позволить себе покупку недешевой одежды, то ли за купеческого приказчика, чем и объяснялось отсутствие в его обращении слова «сэр». Перевел взгляд на орка, не сдержав презрительной мины.
Глеб не успел ответить, его опередил не успокоившийся до конца Тханг:
– Шел своей дорогой – вот и иди, пока тебе другую дорогу не показали.
Стражник опешил. Подобным образом с ним еще не разговаривали. И кто? Какой-то орк!
– Чего?! – он перекинул алебарду в левую руку и потянул из чехла дубинку.
– Уши почисти – с первого раза все слышать будешь.
– Да я тебя! – стражник сделал шаг вперед, замахиваясь дубинкой.
Глеб не одобрял нарывающегося на конфликт орка, но и не мог безучастно смотреть, как того будут избивать. Он шагнул вперед и перехватил руку стражника.
– Уважаемый, не…
– Ты кто такой?! – невежливо перебил тот.
Рванул руку в попытке вырваться. Волков сжал сильнее. Остальные стражники угрожающе надвинулись, наклонив алебарды.
– Пусти! – крикнул кто-то из них. – А то подколем.
Орк вновь показал свою золоченую бляху, и стражники остановились.
– Отпусти его, – сказал он Глебу.
Глеб отпустил. Стражник отпрянул от него, потирая красноватый след на запястье.
Орк убрал значок и зыркнул на стражников, сказав:
– Разобрались? – уловил неуверенный кивок. – Вот и валите своей дорогой! – и уже Глебу: – Пошли, что ли? А то еще кто прицепится.
Волков был не прочь еще погулять по городу, но спорить не стал. Если он здесь надолго застрял, то еще успеет все осмотреть. Первое знакомство со столицей оказалось немного беспокойным, но дало немало пищи для размышлений. Теперь следовало все обдумать, и лучше это сделать в выделенной ему комнате. Там тихо – мешать никто не будет. Но прежде следовало прояснить один вопрос, и Глеб спросил:
– Что не так с моей стрижкой?
Орк криво на него посмотрел, но, видимо, вспомнив с кем имеет дело, пояснил с кислой миной:
– Слишком короткая. Неприлично.
– Чем?!
– Короткие волосы носят только крестьяне. Еще наемники. Иногда солдаты. У ремесленников, приказчиков, лавочников, купцов – длиннее. Дворяне – еще длиннее, до плеч и ниже. Для маркиза Фаросс короткие волосы – позор.
Глеб удивленно вытаращил глаза. Здесь, оказывается, длина волос определяется занимаемым положением. Знал бы заранее – не стал волосы срезать… Наверное… Может быть… Ведь так намного удобнее…
– А сам? – Волков решил прояснить вопрос до конца.
– Я – орк, – гордо ответил Тханг, проведя рукой по бритой голове. – Мне – можно. Все выяснил? Тогда пошли во дворец. Полдня уже шляемся.
Глеб кивнул. Пошли так пошли. Все равно идти ему больше некуда.
Эливьетта оглядела ближайших сподвижников, собравшихся в том же составе, что и полторы декады назад, и ее посетило чувство дежавю. Эрно Альтин так же развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и крутил в пальцах длинную ножку бокала. Индрис подпирал спиной стену, сложив руки на груди. Виттор вновь предпочел занять место у двери. Все так же, словно они все это время не выходили из комнаты. И тема для разговора осталась прежней – Данхельт.
– Тханг, ты что-то хотел сообщить? – поторопила Эливьетта замявшегося орка.
– Да, госпожа. У меня в голове не укладывается, то, что я увидел.
– У меня тоже, – хмыкнул Виттор. – Так укоротить волосы?! Я был в шоке, когда увидел. Такой позор на всю столицу! Не сомневаюсь, что скоро об этом будут все кому не лень на каждом углу судачить. И даже наш многоуважаемый граф, – он сделал легкий поклон в сторону главы Тайной стражи. Эрно отсалютовал ему полупустым бокалом, – не сможет воспрепятствовать расползающимся слухам.
– Я не об этом.
Виттор фыркнул и потянулся за своей фляжкой.
– Мне показалось, что в трактире, во время соревнований с наемниками, у Данхельта… у Глеба в глазах появилась багровая пелена.
Начальник стражи пробурчал:
– Они еще и с наемниками связались!
Но Эливьетта пресекла его бурчание и переспросила орка:
– Пелена?
– Ну да, – кивнул тот. – Такая же, как у тебя, когда ты, госпожа, чем-то недовольна или злишься.
– Бред! – высказался Эрно. – Тебе просто показалось.
– Нет, я уверен.
– Тханг, я благодарна тебе за эти сведения. Госпо да, – легкий поклон в сторону присутствующих. – Думаю, на этом мы можем закончить. Мне нужно обдумать полученную информацию.
Эливьетта поднялась с кресла и царственной походкой покинула собрание. Эрно Альтин дождался, когда за ней закроется дверь и процедил сквозь зубы, обращаясь к Тхангу:
– Знаешь, иногда следует и промолчать. Девочка и так переживает – не стоит дарить ей зряшнюю на дежду.
Угрюмо набычившийся орк хотел ответить какой-то резкостью, но сумел удержать себя в руках и не наговорить графу лишнего.
– Надеюсь, ты больше не дашь этому Глебу натворить что-либо еще, – продолжил Эрно. Орк кивнул в ответ. – Вот и славно.
– Эрно, может, мне приставить к нему несколько стражников? – предложил Виттор.
Альтин, взявший на себя после ухода Эливьетты права распоряжающегося, некоторое время обдумывал поступившее предложение, но возможные минусы такого поступка намного перевесили возможные плюсы, и он ответил отрицательно:
– Не стоит.
– И все же…
– Не стоит, Виттор.
– Что ж, тебе виднее… Ладно, пойду проверю посты – что-то мои стражники совсем расслабились без моего чуткого руководства, – жизнерадостно хохотнул Виттор и, выходя за дверь, не удержался, буркнув себе под нос: – Все же пара-тройка моих ребят была бы не лишней.
Эрно предпочел сделать вид, что ничего не услышал.
– Мы не можем постоянно держать его под присмотром, Эрно. Многие дворяне уже прослышали, что Данхельт… Глеб выздоровел, и всеми правдами и неправдами пытаются попасть к нему на прием, дабы «засвидетельствовать свое почтение его высочеству, господину маркизу», – процитировал Индрис кого-то из придворных. – И рано или поздно им это удастся, а я не уверен, что он намеренно или случайно не сболт нет ничего лишнего – последствия такого поступка очень сложно предсказать, но в одном я уверен точно – хорошего в этом мало.
– Последствия и для него будут малоприятные. Он ведь не дурак, Индрис?
– Думаю, да, – осторожно ответил тот.
– Значит, он и сам понимает, что в его положении лучше держать язык за зубами, но… Думаю, мне пора с ним познакомиться, заодно и разъясню кое-что нашему гостю.
– Доложить о твоем посещении госпоже?
– Не надо, я сам ей потом все расскажу.
День оказался очень насыщенным событиями, не ограничившись одной только городской прогулкой.
Новая неожиданность случилась, когда Глеб валялся на кровати и читал.
А что еще было делать? Он уже полторы декады провел в этих стенах, и только книги, пусть и не слишком интересные – до нормального фэнтези им далеко, но хоть от безделья не помрешь – да редкие прогулки по внутреннему дворику, плюс сегодняшний выход в город спасали от скуки. И хорошо еще, что он мог читать на незнакомом языке, получив такую возможность в подарок от своего нового тела.
В дверь комнаты, вернее отдельных покоев, включавших в себя шесть помещений – Глеб, хоть убей, не мог понять, зачем нужно одному человеку столько комнат! – постучали.
– Войдите, – откликнулся он автоматически, не отрываясь от текста.
– Надеюсь, я вам не помешаю, молодой человек, – вежливо произнес вошедший, вот только в голосе у него вопросительные интонации отсутствовали напрочь, словно он ничуть не сомневался в том, что Глеб не будет протестовать против вторжения, или ему было просто наплевать на все возражения.
– А если помешаете, то извинитесь за беспокойство и уйдете? – насмешливо сказал Волков, отложив книгу.
– Конечно… нет, – ухмыльнулся в ответ незваный гость.
Глеб покосился на недочитанную книгу, мысленно вздохнул и принял более приличное для приема гостей сидячее положение.
– Что ж, добро пожаловать. Чай, кофе не предлагаю, ввиду их отсутствия.
Гость вначале недоуменно приподнял брови, дернул уголком губ, как бы обозначая улыбку, и ответил:
– Спасибо, я с собой захватил.
Гость извлек из-под широкого плаща кувшин и поставил его на столик. Сам плащ сбросил на рядом стоящий стул, оставшись в черном длинном, почти до колен, камзоле с начищенными серебряными пуговицами в два ряда и обшитым по краю серебристым галуном. Бесцеремонно прошествовал в соседнюю комнату и вернулся с двумя стеклянными высокими емкостями, напоминающими бокалы без ножек, которые Волков по привычке именовал стаканами.
– Сиди, – пресек он попытку Глеба встать. – Сам справлюсь.
Откупорил кувшин и наполнил бокалы-стаканы.
– За знакомство, – приподнял он бокал, отсалютовав Глебу, и представился: – Эрно Альтин. Граф.
– Волков Глеб, – ответил тот, беря второй стакан. – Или, как советовал Тханг, Данхельт-Глеб.
– Вот и познакомились.
Гость сел в кресло напротив Глеба и отпил из бокала. Волков решил не тушеваться и тоже глотнул напиток с яблочным вкусом. Сидр. Ядреный, с легкой кислинкой – вкусный. Глеб не удержался и сделал еще несколько глотков. Потом спохватился, что гость – Эрно Альтин – вряд ли пришел ради того, чтоб угостить его сидром, и вопросительно посмотрел на Эрно. Тот медленно, смакуя каждый глоток, тянул сидр. Пауза затянулась. Глеб решил продублировать свой вопрос словесно, когда граф отставил свой бокал, и сказал:
– Итак, Глеб… Данхельт Глеб, гадаешь, зачем я при шел. – Волков протянул что-то невразумительное, типа «ну». Приняв это за знак согласия, Эрно продол жил: – Посмотреть на нашего очень необычного… го стя. Сами понимаете, такое событие!.. Я просто не мог пройти мимо.
– Не слишком торопились.
– Торопливость, молодой человек, до добра не до водит, – наставительно произнес граф, бросив на со беседника резкий, как удар меча, и столь же острый взгляд. – Прежде чем нанести визит, мне следовало кое-что обдумать… – в интонациях графа прозвучал недвусмысленный намек на то, что слово «обдумать» следовало скорее понимать как «изучить». – Не ответишь ли, Глеб-Данхельт, Данхельт-Глеб, на некоторые вопросы старика? Не каждый день чужая душа попа дает в тело наследника престола. Так что, – он развел руками, – дело здесь не в моем любопытстве, а в государственных интересах.
– Наследник?! Да вы шутите, граф.
– Увы, такими вещами не шутят.
Глебу показалось, что потолок рухнул ему на голову. Наследник! Да уж, в покое теперь его точно не оставят. Разве только – могут обеспечить могильный покой.
Видимо, выражение его лица было настолько отчаявшимся, что Эрно Альтин счел необходимым его подбодрить:
– Выше нос, молодой человек. Тащить вас на плаху никто не собирается. Мы же – не звери.
Несмотря на охватившее его отчаяние, Волков нашел в себе силы усмехнуться – ухмылка получилась донельзя жалкой:
– А как же государственные интересы?
– А вот это я и пытаюсь выяснить. Так как насчет ответов на мои вопросы?
Глеб пожал плечами:
– Вы же все равно не оставите меня в покое, – граф кивнул с довольным видом кота, только что умявшего целую крынку сметаны. – Спрашивайте.
И граф начал задавать вопросы.
Разговор затянулся на длительное время, так как вопросов у Эрно оказалось множество. Разных вопросов.
Его интересовало все: случаи из жизни Глеба, его взаимоотношения с другими людьми, политическое устройство земных государств, история, экономика, личная точка зрения Волкова на то или иное событие и многое другое. Попутно он сам рассказывал много интересного о местном мире или проводил сравнение рассказанного Глебом с тем, что существует здесь, втягивал в обсуждение своего собеседника. Поразился, что на Земле кроме людей нет других разумных существ. Фыркнул при описании государственного строя большинства земных государств, заявив, что при прочих равных условиях страны с выборной властью всегда слабее монархических. При рассказе о равноправии – расхохотался, а при разъяснении Глебом таких понятий, как политкорректность, пиар-технологии, журналистика – скривился. Когда землянин сболтнул о секс-меньшинствах, нетрадиционных отношениях и гей-парадах, он длинно и запутанно выругался и, бросив на собеседника настороженный взгляд, хмурым тоном поинтересовался: не имеет ли его Эрно Альтина собеседник к ним отношения. Волков в ответ, отбросив всякую осторожность, не выбирая выражений, высказался и в сторону этих меньшинств, и по поводу подобных грязных намеков, пройдясь попутно и по самому графу. Благо что граф с пониманием отнесся к столь бурному проявлению чувств и не стал применять к своему невыдержанному собеседнику репрессий. Только посоветовал в другой раз быть более осторожным в выражениях – можно и на дуэль нарваться, если собеседник сочтет себя оскорбленным. Глеб понял, что немного перегнул палку, когда переключился на личности. Выдавил из себя невнятные извинения – все же граф первый его зацепил своими подозрениями. Ссора угасла, так и не начавшись, и граф, сочтя инцидент исчерпанным, продолжил расспросы.
Когда беседа, а точнее закамуфлированный под нее мастерский допрос все же закончился, Волков чувствовал себя словно выжатый лимон. Он, с немалым удивлением для себя, отметил, что Эрно Альтин сумел вытянуть из него все, включая даже те события, произошедшие с Глебом, о которых он давным-давно забыл. Вернее, это он так думал, что забыл. Как выяснилось – ошибался. Для настоящего мастера, а Эрно Альтин был из таких, подобные мелочи не стали препятствием. Так же как не стали препятствием попытки Глеба умолчать о чем-либо, Эрно множеством дополнительных вопросов все равно получал необходимый ответ.
Эрно Альтин вежливо попрощался со своим собеседником, поблагодарил за интересный разговор и выразил надежду на будущее продолжение беседы. Глеб, также узнав для себя много интересного, согласился.
Уже на выходе граф, подхватив со стула свой плащ, обернулся и сказал:
– Надеюсь, Глеб, вы уяснили для себя, что не стоит направо и налево козырять своим иномировым происхождением. Поверьте, ни к чему хорошему это не при ведет. – Волков предпочел поверить. – Будет лучше, если все по-прежнему будут принимать вас за Дан хельта.
Высказав такое пожелание, граф покинул отведенные землянину покои.
Глеб некоторое время задумчиво смотрел ему вслед. Потом спохватился, что уже долгое время рассматривает закрывшуюся дверь, выучив наизусть все древесные узоры на ней и, чтоб отвлечься, бросил взгляд в окно. За окном было темно.
– Надо же, сколько времени прошло, а я и не заме тил, – удивился Глеб.
Желудок громко заурчал, напоминая хозяину, что разговоры – разговорами, но кушать тоже требуется. Увы, ужин ему никто не предоставил. Глеб припомнил, что за время разговора кто-то пару раз робко стучался в дверь, и решил, что ужин ему все-таки приносили, только посетитель так заплел ему мозги, что он даже не отреагировал на стук. И еще – пришло ему в голову только сейчас – повадками Эрно Альтин напоминал незабвенного особиста, немало крови попортившего в свое время молодым солдатам, в том числе и Волкову. Впрочем, было бы странно, если бы местный аналог безопасников рано или поздно не нанес ему визит, а в том, что своя служба безопасности здесь имеется, Глеб не сомневался – спецслужбы существовали на Земле во все времена, и вряд ли другой мир чем-то отличается в этом плане.
Но кушать хотелось неимоверно. Возможно, на зверский аппетит повлияло еще то обстоятельство, что в результате прошедшей беседы у Глеба появилась более-менее твердая, конечно, не стопроцентная – но сто процентов, как известно, дает только Госстрах, и то, только при подписании договора, а не при его исполнении – уверенность в том, что жизнь ему все же оставят.
Волков, лелея надежду на чудо, подошел к выходу из отведенных ему помещений и выглянул в коридор. Чудеса бывают – на небольшом развозном столике у стены стоял накрытый поднос, испускающий очень аппетитные запахи. Глеб не стал долго медлить и проворно закатил столик в свои покои.