9
– Нас не к этому готовили, – сказал Тигр Мазибуко.
Он стоял рядом со взлетно-посадочной полосой и разговаривал по сотовому телефону. В окно он видел своих ребят. Они все никак не могли забыть удачную вылазку, ни о чем другом не могли говорить. По пути на аэродром они вспоминали мельчайшие подробности происшествия, поддразнивали друг друга и даже его. Все просили командира дать и им возможность пострелять – почему только Да Коста удостоился такой чести? Звелитини заявил, что пожалуется зулусскому королю: мол, даже в самом элитном подразделении царит расовая дискриминация – стрелять разрешается только потомкам белых колонизаторов, а бедным чернокожим аборигенам позволено только смотреть. Бойцы весело расхохотались. Все, кроме Тигра Мазибуко.
– Я знаю, Тигр, но то, что вы сделали, было очень ценно.
– Мы не ЮАПС. Поручите нам какое-нибудь нормальное дело. Серьезное дело!
– Как по-вашему, достаточно ли серьезное дело – человек, который с двухсот метров расстреливает пивные бутылки из калашникова?
– Всего один человек?
– К сожалению, всего один, Тигр.
– Нет, по-моему, для нас это несерьезно.
– Что ж, ничего лучше для вас у меня пока нет. Оставайтесь в расположении двадцать третьей эскадрильи. Беглеца необходимо перехватить; вы вылетите вперед и будете ждать его.
Он с трудом скрывал досаду.
Когда Янина Менц поняла, что он замышляет, то рассердилась:
– Если для вас это недостаточно серьезное дело, возвращайтесь на базу! Уверена, что сумею найти вам замену.
– Ну и что нам известно об этом стрелке по бутылкам?
– Известно мало. Возможно, он состоял в «Копье нации», но, возможно, и нет. Некоторое время служил кем-то вроде телохранителя у одного крупного наркоторговца, а сейчас трудится разнорабочим в мотосалоне.
– Так был он в «Копье нации» или не был?
– Тигр, сейчас мы как раз пытаемся это выяснить.
Расшифровка беседы А.Дж. М. Уильямса с Мириам Нзулулвази 23 октября, 22:51, по адресу: Гугулету, авеню Мбеки, 21.
У. Миссис Нзулулвази, я представляю интересы государства. У меня к вам несколько вопросов о Тобеле Мпайипели и Монике Клейнтьес.
Н. Ее я не знаю.
У. Но мистера Мпайипели вы знаете.
Н. Да. Он хороший человек.
У. Давно ли вы с ним знакомы?
Н. Два года.
У. Где вы познакомились?
Н. У меня на работе.
У. Чем вы занимаетесь, миссис Нзулулвази?
Н. Служу буфетчицей в филиале банка «Абса».
У. В каком филиале?
Н. На Херенграхт.
У. И как же вы с ним познакомились?
Н. Он был нашим клиентом.
У. Да?
Н. С ним занимался один из наших консультантов, а я принесла им чаю. Когда он покончил с делами, то нашел меня.
У. И назначил вам свидание?
Н. Да.
У. И вы согласились.
Н. Нет. То есть не сразу.
У. Значит, после того, первого раза он приходил еще?
Н. Да.
У. Почему вы сначала отказали ему?
Н. Не понимаю, зачем вы разбудили меня среди ночи и задаете такие странные вопросы?
У. Миссис Нзулулвази, сейчас у мистера Мпайипели крупные неприятности, а вы можете помочь ему, если ответите на мои вопросы.
Н. Что у него за неприятности?
У. Он незаконно взял некий предмет, который является государственной собственностью, и…
Н. Он ничего не брал. Та женщина сама дала его ему.
У. Мисс Клейнтьес?
Н. Да.
У. Почему она дала ему этот предмет?
Н. Чтобы он отвез его ее отцу.
У. Но почему она выбрала для передачи предмета именно его?
Н. Он чем-то обязан ее отцу.
У. Чем?
Н. Не знаю.
У. Он вам не говорил?
Н. Я не спрашивала.
У. Вы с мистером Мпайипели живете вместе?
Н. Да.
У. Как муж и жена?
Н. Да.
У. И вы не спросили, почему он взял краденое имущество и согласился переправить его в Лусаку?
Н. Откуда вам известно, что он едет в Лусаку?
У. Мы знаем все.
Н. Если вы знаете все, почему вы сидите здесь среди ночи и задаете мне странные вопросы?
У. Вам известно, чем занимался мистер Мпайипели на прежней работе?
Н. Я думала, вы все знаете.
У. Миссис Нзулулвази, даже в наших сведениях имеются пробелы. Я ведь извинился за то, что побеспокоил вас в такой поздний час. Как я уже объяснил, дело срочное, а у мистера Мпайипели крупные неприятности. Вы можете помочь нам, восполнив пробелы в наших познаниях.
Н. Я не знаю, чем он занимался.
У. Вы знали, что он был связан с организованной преступностью?
Н. Не хочу ничего знать. Он сказал, что у него была другая жизнь, сказал, что ему приходилось совершать поступки, о которых он хочет забыть. В нашей стране такое было нетрудно. Если бы я его спросила, он бы, конечно, мне все рассказал. Но я ни о чем его не спрашивала. Он хороший человек. В нашем доме царит любовь. Он хорошо относится и ко мне, и к моему сыну. Вот и все, что мне нужно знать.
У. Вам известно, что он состоял в «Копье нации»?
Н. Да.
У. Он там состоял?
Н. Да.
У. Он сам вам сказал?
Н. Что-то в этом роде.
У. Вам известно, где он служил?
Н. Он был в Танзании, Анголе, Европе и России.
У. Знаете когда?
Н. Это все, что мне известно.
У. Но он сказал вам, что, будучи членом «Копья нации», он…
Н. Нет. Он никогда ничего не рассказывал. Я сама догадалась.
У. Что вы имеете в виду?
Н. Он часто рассказывает Пакамиле про другие страны.
У. Пакамиле – ваш сын?
Н. Да.
У. И это все, что вам известно?
Н. Да.
У. На самом деле он никогда не говорил вам прямо, что состоял в «Копье нации»?
Н. Нет.
(Молчание – восемь секунд.)
У. Миссис Нзулулвази, и все-таки, чем он обязан Джонни Клейнтьесу?
Н. Я ведь уже говорила: не знаю.
У. Вам не показалось странным, что мисс Клейнтьес приехала сюда и мистер Мпайипели тут же согласился ради нее предпринять долгое и опасное путешествие?
Н. Почему путешествие в Лусаку может быть опасным?
У. Вам неизвестно о том, какого рода сведения записаны на диске?
Н. Что еще за сведения?
У. Краденые сведения, которые находятся у него.
Н. И что, они опасные?
У. Есть люди, которые хотят ему помешать. И есть…
Н. Люди вроде вас?
У. Нет, миссис Нзулулвази.
Н. Вы хотите ему помешать.
У. Мы хотим помочь. Мы пытались все ему объяснить еще в аэропорту, но он убежал.
Н. Вы хотели помочь.
У. Да.
Н. Вы должны уйти. Немедленно!
У. Мэм…
Н. Убирайтесь из моего дома!
При въезде на базу ВВС в Блумспрёйте, недалеко от Блумфонтейна, имеется указатель. По армейским меркам, сравнительно новый, ему нет еще и трех лет. На указателе написано: «Шестнадцатая эскадрилья», а ниже: «Хлазелани». Чернокожие жители Блумфонтейна знают, что такое «хлазелани», но, дабы убедиться в том, что все всё понимают, в самом низу таблички в скобках приведено разъяснение: «Ударный вертолетный батальон».
С особенной радостью смотрят на указатель вертолетчики шестнадцатой эскадрильи. Три слова переводят их в другой ранг, отделяют от пилотов воздушных автобусов и грузоперевозчиков из других эскадрилий, особенно от прочих вертолетчиков. Они – элита. Впервые за почти шестьдесят пять лет существования им прислали суперсовременную технику. Можно забыть о бомбардировщиках времен Второй мировой войны и о вертолетах «алуэтт» недоброй памяти восьмидесятых годов.
В огромной степени радость летчиков была вызвана содержимым гигантских ангаров: двенадцать почти новеньких AH-2A «ройвалк» («пустельга»), внушительных ударных вертолетов с двадцатимиллиметровой пушкой, скорострельностью 740 выстрелов в минуту и способностью переносить до шестнадцати ракет класса «воздух– земля», например таких, как ПТУРы ZT-35 с лазерной системой наведения. На концах крыльев – рельсовые направляющие для ракет класса «воздух – воздух». Плюс к тому – современное электронное оборудование, обзорно-прицельная система с лазерным дальномером-целеуказателем и система радио электронного подавления… Пилотам шестнадцатой казалось, что они – единственные в ВВС Южной Африки, кто летает на вертолетах XXI века, или, как они шутили в офицерской столовой, выпив рому с колой, только у них между ног оборудование XXI века.
В 21:59 на базу позвонил генерал Ван Роин из штаба ВВС и отдал приказ двум «ройвалкам» с двумя дополнительными топливными баками вылететь в направлении Бофорт-Уэста. Он предупредил, что предстоит боевой вылет, а не учебный, как в последние три года. Труднее всего командиру шестнадцатой было объяснить недовольным пилотам и штурманам, почему выбрали не их, а других.
– Раджив, возможно ли, чтобы в архивах «Копья нации» не было сведений о нем? Если его гражданская жена права и он действительно был в России и Анголе, как такое возможно?
– Мы не знаем. Мы можем только влезть в их базу данных и проанализировать то, что там есть, вот и все.
– Какова вероятность того, что данных о каком-то члене «Копья нации» нет в базе?
Раджкумар дернул себя пухлой рукой за волосы, стянутые в конский хвост.
– Скажем… пятнадцать процентов.
– Пятнадцать процентов?
– Где-то около того.
– Если в «Копье нации» состояло около десяти тысяч солдат, значит, нет сведений о целых полутора тысячах?
– О них нет сведений на электронных носителях.
– Допустим, если в «Умконто ве сизве» насчитывалось пятьдесят тысяч боевиков, значит, нет сведений о семи с половиной тысячах человек?
– Да, мэм.
– Но они наверняка есть в хранилище на Фортреккерхохте?
Ей ответил Радебе:
– По-моему, его скорее можно обнаружить в хранилище на Фортреккерхохте.
– Сколько на это нужно времени?
– Час или два. В архивах уже работают три человека.
– А в библиотеке на микрофишах?
Радебе пожал плечами:
– Зависит от того, какие приказы получены сверху.
Янина покружила по комнате. Ее всегда огорчала необходимость зависеть от других. Она покачала головой.
– Интересно, зачем разнорабочий мотоциклетной мастерской явился в банк «Абса» и беседовал с консультантом? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Если хотите, я могу влезть в систему «Абса», – предложил Раджкумар. Он вытянул пухлые пальцы, потом сжал их в кулаки.
– Сколько времени тебе нужно?
– Дайте мне час.
– Вперед!
– Да, да, да!
– Какова ситуация на дороге? – спросила Янина у Радебе.
– Сторож платной дороги говорит, что сегодня большие мотоциклы на север не проезжали. Несколько проехали в южном направлении, но ни одного чернокожего он не видел. Мы связались с управлением автоинспекции. Они оповестили все участки и автозаправочные станции до реки Тау. Сейчас они звонят в Лайнсбург, Лиу-Гамка и Бофорт-Уэст. Но если он не поедет по шоссе номер один…
– Поедет.
Радебе кивнул.
Янина Менц оглядела своих подчиненных. Они буквально ели ее глазами.
– Как успехи с бывшими помощниками Клейнтьеса?
– Расшифровка скоро будет, мадам.
– Спасибо.
Вот оно, подумала Янина. Именно этой расшифровки она ждет. Она оглядела своих подчиненных. Они не знают всего. Только у нее имеются все кусочки сложной головоломки.
Она так долго все продумывала. Так тщательно готовилась. На выработку сложного плана ушло много месяцев. Нельзя допустить, чтобы все рухнуло из-за какого-то работяги среднего возраста!