Глава 2
Шайди
Не люблю ждать. Никого и никогда. Тем более задерживать из-за этого свой обед тоже не собираюсь. У меня осталась сорок одна минута, чтобы съесть сто двадцать пять грамм тёплого салата с тунцом и сто семьдесят грамм «Дорадо».
– Привет. Прости, забежала в супермаркет за тестом на беременность.
Дочитывая статью-сплетню про популярную певицу, медленно поднимаю голову.
– Брось, Шай, не нуди. Я, правда, торопилась, тем более Аарон прилетает через два дня, и я должна знать наверняка, – серо-голубые глаза блондинки с модным окрашиванием смотрят на меня так просяще, что кажется вырвет сейчас.
– Я сделала заказ, – откладываю журнал на стул и пальцами обнимаю прохладную ножку бокала.
– Шай…
– Тина, меня не волнует, где ты была и на что потратила своё личное время. Это касается только тебя и никак иначе. Но ты знаешь, насколько меня раздражает, когда люди позволяют себе опаздывать на встречу со мной, а тем более врать мне, – сухо произношу, удерживая взгляд подруги.
– Чёрт, как ты об этом постоянно догадываешься? – Мартина Грир кривит нос, а я усмехаюсь, делая маленький глоток свежевыжатого яблочного сока с сельдереем.
– Ты бегаешь глазами по мне, по пространству. Ты слишком возбуждена для похода за тестом на беременность. В твоём взгляде читается жажда поделиться чем-то очень важным для тебя. Твои руки немного дрожат. Над губой выступил пот. Могу предположить от переизбытка эмоций, которые ты сдерживаешь внутри. Сейчас ты так сильно улыбаешься, что боюсь тонкая ткань твоих губ разорвётся, и мы узнаем, как часто ты обкалываешь себя гиалуроновой кислотой. И в итоге… спасибо, – обрывая свою речь, киваю официанту, с улыбкой ставящему салат передо мной.
– Я вынесу свой вердикт. Ты раньше купила тест, – спокойно раскладываю салфетку на коленях.
– Ты его сделала за сегодня не один раз, – беру приборы и разрешаю взглядом официанту добавить специй в моё блюдо.
– И чтобы поскорее приняться за обед, так как у меня осталось всего тридцать шесть минут, вынесу вердикт. Ты беременна и болтала об этом с Аароном, оторвав его от съёмок, – кладу в рот порцию салата, пока глаза подруги удивлённо распахиваются.
– Ты заказывать будешь?
Указываю на меню вилкой, пока подруга то ли в ступоре, то ли сейчас завизжит. Ох, же чёрт.
– Не смей этого делать, – угрожая ножом, предупреждаю подругу, с каждой минутой краснеющую от сдерживаемого крика всё больше.
– Я…
– Нет.
– Но, Шай…
– Нет, не здесь.
– Но ты права…
– Знаю, поэтому дай поесть.
– Но…
– Нет, Тина, не привлекай внимания. Если ты это сделаешь, то новость о том, что ты проглотила арбузную семечку дойдёт до журналистов. Тебя начнут преследовать, как и Аарона. Его и так щёлкают на каждом шагу, и нам приходится каждый раз оберегать его от сплетен. Это принесёт с собой только негативные эмоции и отрицательное влияние на плод. Поэтому лучше закажи нам ягодный десерт, и мы это отметим. Тихо. Спокойно.
Подруга упрямо смотрит на меня, поджав губы. Откладывая приборы, склоняю голову набок совсем немного, чтобы показать оппоненту, что это смешит меня. Мы, не мигая, смотрим друг на друга, и через несколько мгновений нижняя губа Тины выпячивается, и она издаёт непонятное ржание.
– Вот и умница. Я вас поздравляю, – вновь принимаюсь за свой остывший салат.
– Интересно, хоть кто-то в этой жизни сможет тебя изменить? – Недовольно бубнит Тина, раскрывая меню.
– Кто-то – нет. Да и, вообще, отвечу на твой вопрос отрицательно.
– Мы станем… боже, Шай, я так рада. Две недели. Мне уже двадцать девять, и нам пора. Надеюсь, в этот раз всё получится, – подруга понижает голос до шёпота.
– И ещё раз поздравляю. К сожалению, не разделяю твоего энтузиазма, но всегда готова помочь, – подмигиваю ей, наслаждаясь вкусом своего обеда.
– Аарон прилетит, и мы отметим это. Ты же придёшь?
Вилка с салатом на долю секунды замирает в воздухе, а затем возвращается обратно в тарелку.
– Я постараюсь.
– Значит, нет. Шай, не понимаю почему? Тебе двадцать шесть, никаких отношений за два года, что тебя знаю. Никаких эмоций и влюблённости. Тебе следует познакомиться с другими ребятами из нашей компании. Может быть, найдёшь себе кого-нибудь и «Круэлла Де Виль» исчезнет.
– Влюблённость мешает жить и работать. У меня есть прекрасный пример. Ты. К тому же я знакома со всеми. Если ты забыла, то они все работают у нас, – складываю приборы крестом и промакиваю губы салфеткой.
– Одно из моих правил – не смешивать секс и работу, – добавляю, пока подруга, прищурившись, ищет новый аргумент, чтобы вытянуть меня на попойку, где никто ни за что не в ответе. Где царят хаос и безобразие. Ведь модели, актёры и певцы, которых собирает вокруг себя Аарон – один из фаворитов режиссёров и сценаристов, очень любят халяву. В принципе, как и множество людей. Но чем легче достались деньги, а они сорока одному проценту из нашего нынешнего штата были подарены именно так, тем сильнее хочется нажиться на чужих. Закон жизни, который очень часто люди забывают, и принимают этого человека, как «душа компании». И таких не люблю, я от них избавляюсь. Потихоньку, но вытурю всех.
– Ты бы, для начала, смешала секс и постель, – хмыкает Тина и, поворачиваясь к официанту, делает заказ.
– Завтра у меня свидание с Френком из «Парамаунт», – сообщаю, когда нас оставляют одних.
– Оу. С конкурентами пойдёшь ужинать?
– Не ужинать, а обедать. И да, он давно пытается хоть что-то сделать со мной. Разрешу посмотреть, как я ем. Хотя он попытается выведать секреты или же узнать, какие планы у нас на будущее и расписание посещений светских мероприятий.
– Но он довольно симпатичный, харизматичный глава их отдела пиара. Небольшое любовное приключение вам обоим не помешает, – вижу озорные искорки в глазах подруги.
– Ему уж точно поздно задумываться о репутации, потому что слишком повяз в этом. Я же грязь не собираю, – отрезаю и готовлюсь к другому блюду, которое уже несут.
– Тогда зачем с ним встречаться? Может быть, снова попытаться с Джоем?
– У меня свои планы на него. А второй кандидат – модель, и его место работы – Европа и Китай. Вспомни моё правило.
– Шай, тебе определённо нужен мужчина. Ты уже одичала, – в её голосе столько сочувствия, что думаю, она сама сейчас расплачется, когда меня это даже не трогает.
– Лучшего забрала ты, – меняю тему.
– Насколько я помню, ты назвала его слащавой гусеницей, – смеясь, произносит она.
– Но из гусеницы родилась бабочка, а не мотылёк.
– Кстати, слышала, что мы увольняем людей.
Изгибаю бровь, предлагая ей продолжать, пока обедаю.
– Я сегодня пропустила собрание…
– Я это заметила, и больше так не делай.
– Не нуди. Рокси у нас – плюшевый пингвинёнок, и я предупредила, что отлучусь, – цокает она.
– Мистер Роксборро, и никак иначе. Он наш босс и он нам подарил эту роскошь, – сухо напоминаю ей, отчего девушка поджимает недовольно губы.
– В общем, пошла волна слухов, и она двинется дальше через пару часов. Нас начнут атаковать модельные агентства. Ты подкинула неприятно пахнущую работёнку всем.
– Работа не может иметь плохого аромата, есть только запах денег. Если кому-то что-то не нравится, то всегда есть дверь и выход. На этом я заканчиваю обед и желаю тебе приятного аппетита, – откладываю салфетку и допиваю фрэш.
– Посиди ещё, Шай, – обиженно тянет Тина.
– Ты знаешь мои правила…
– Всё по расписанию. Боже, надо все твои часы сломать, – подруга недовольно складывает руки на груди.
– У меня всё записано здесь, – вставая, указываю на висок. – Заказывай, что хочешь и сиди сколько хочешь. Но отчёт чтобы завтра был у меня на столе.
– Будет, как обычно.
– Не забудь собрать чеки, – останавливаюсь рядом с ней и наклоняюсь.
– Ещё раз поздравляю вас, дорогая. Береги себя, – целую её в макушку и дарю заученную улыбку, а она мягкую и нежную.
– До встречи.
Надеваю солнечные очки и прохожу по едва заполненному залу закрытого ресторана для звёзд Голливуда. Мне открывают двери, вкладываю в руку мужчины хрустящую стодолларовую купюру и выхожу из здания.
Сажусь в «Ауди» и завожу мотор. Моментально встаю в пробку, надеваю наушник и проверяю почту, затем отчёты за полдня. Так, это мне уже не нравится. Нажимаю на номер моей помощницы – Мавис.
– Мисс Лоу, – моментально отвечает она.
– Заказ для модного дома в отчёте номер три нуля единица восемь три. Что за «мотылёк»?
– Секунду.
Стучу по рулю в ожидании ответа.
– Мисс Лоу, «мотылёк» номер тридцать четыре. Второй уровень.
– Собери все отзывы о её работе и пришли мне. А также где она сейчас. Пять минут на задание.
Отключаю вызов, наконец-то, двигаясь вперёд по дороге.
Я всегда слежу за всем, за каждым работником по возможности. Недочёты всплывают у подчинённых в течение семи-десяти дней, а вот у моделей всё сложнее. У нас есть три негласных уровня. Первый – те, кто знамениты и приносят нам основную кассу. Второй – модели подиумные и с рекламных плакатов, второстепенных ролей в сериалах и фильмах. Третий – здесь находятся «мотыльки», которые или не пробились, или снизили планку, или же пушечное мясо, которое мы спокойно продаём менее популярным агентствам и выручаем за их аренду деньги. Но чаще всего мы их оставляем им и забываем. Но, когда второй уровень «мотылька» выдаёт некачественную работу, то наши аналитики сообщают об этом. В этот раз такого не произошло, это сделал сам заказчик, высказав нам претензию. А это плохо. Это гниль, которая не должна быть в корпорации. С ней обычно мы прощаемся мгновенно.
– Да. Слушаю.
– Мисс Лоу, всё отправлено.
– Прекрасно. Жди дальнейших указаний. Мистер Роксборро вернулся?
– Нет ещё, но его младший, самый младший, брат здесь.
– Проведи его в конференц-зал и предложи кофе.
– Выполнено. Он ожидает вас.
Закрываю на секунду глаза и делаю глубокий вдох. Откровенные заигрывания от тридцативосьмилетнего, женатого Двэйна Роксборро порядком поднадоели, как и его просьбы поговорить с боссом, чтобы он взял его в качестве заместителя. Обычно они оканчиваются прямым отказом, но из-за природной наглости или тупости, пока не решила, что ему подходит больше, Роксборро-младший продолжает свои наступления.
– Скажи, что его нет в моём расписании. До скорого.
Обрываю звонок и съезжаю на обочину. Открываю почту и быстро просматриваю отчёты. Вбиваю в навигаторе место, где сейчас проходят съёмки, и направляюсь туда. Нет, мне несложно съездить и убедиться в своих догадках. Ничего не сложно, если от этого зависит моя карьера и денежный приход, как и престиж корпорации. Поэтому спокойно доезжаю до студии и выхожу из машины. При упоминании моего положения и имени меня сразу же пропускают и услужливо подсказывают, где именно сейчас наш «мотылёк».
К вспышкам, рабочим процессам и крикам привыкла, потому что начинала именно в таких условиях. Следила и делала анализы, просчитывала всё наперёд и вырвалась.
Тёмная комната, где проходят съёмки, ничем не отличается от других. Кроме как более дорогим оборудованием и именитыми фотографами.
– Добрый день.
– Круэлла собственной персоной, – мужчина отрывается от камеры и оборачивается ко мне.
– Покажи материалы, – пропускаю мимо ушей кличку, которую слышу слишком часто за последнее время. Отмечаю, что блондинка, которую сейчас пытаются подретушировать, выглядит совершенно не важно.
Меня проводят к мониторам, где парень отодвигается и демонстрирует мне кадры. Поджимаю губы, испытывая крайне неприятное чувство. Горит.
– Остановите работу, – бросаю работникам и подхожу к «мотыльку». Девушка бледнеет при виде меня, а затем немного отодвигается.
– Мисс Лоу… я…
– За мной, – командуя, разворачиваюсь и направляюсь в отдельную комнату. Завалы одежды, косметики и запах дезодорантов неприятно щекочут нос. «Мотылёк» входит и закрывает за собой дверь.
– Мисс Лоу, я могу всё объяснить. В последний раз мне было плохо. Месячные так проходят, – мямлит она. Рассматриваю девушку и улыбаюсь ей.
– Всё понимаю, милая. Сейчас тоже больно? – Ласково спрашивая, подхожу к ней.
– Да. Даже таблетки не помогают, – её губы дрожат. А тело в нижнем белье, рекламу которого сейчас снимают, покрыто мурашками. От страха. Зрачки слишком расширены для этого чувства. Уверена, что спина её покрывается липким потом.
– Ты очень похудела, – замечаю, дотрагиваясь до её плоского живота с выпирающими рёбрами. Вздрагивает, удерживаю зрительный контакт.
– Модель всегда должна иметь такой размер… ох, чёрт. – Дёргается снова, но рукой сильнее удерживаю её за плечо, пока другой резко проскальзываю в трусики и легко проверяю слова.
– Мисс Лоу…
– На чём сидишь? – Кривлюсь от отвращения, отпуская девушку.
– Нет… я… не наркотики…
– Готова сдать анализы? – Спрашивая, подхожу к столику и достаю влажные салфетки, отмывая пальцы от слизи из её влагалища, в котором нет тампона и никаких признаков женской особенности, то есть месячных.
– Я…
– Не готова. У тебя сухая кожа, она, немного покрасневшая, и трескается. Тебя трясёт от ломки, из-за этого кадры не получаются. У тебя нарушена психика по понятным причинам, поэтому в последний раз ты закатила истерику. Ты не можешь сконцентрироваться на работе, мечтая о новой «снежной» дорожке или же о чём-то покрепче. Помимо этого, злоупотребляешь алкоголем, но количество не ощущается под дозой. Мешки под глазами, синяки и неприятный запах. Шмыгаешь носом, но не простужена. Я не люблю, когда мне врут. Ещё больше не люблю, когда меня подставляют, мотылёк, – прохожу мимо девушки.
– Пожалуйста… я брошу… обещаю…
Ещё один вздох и выхожу из комнаты, сообщая, что съёмка завершена, и мы завтра пришлём иных моделей первого уровня. Здание остаётся позади, нажимаю на вызов в телефоне.
– «Мотылёк» тридцать четыре сгорел.
Приговор, который ничто не изменит. Никогда. Вот так заканчивается карьера, и это очень часто. Чтобы жить в этом мире, нужно иметь немного больше, чем внешность. Необходимо быть сильным внутри и ни сломаться, ни соблазниться дешёвым огнём, который спалит до основания. Больно ли гореть? Нет. Падать больно и разбиваться насмерть. Таковы правила мира, которым правлю я.