Глава 5
На этот раз Федору даже не пришлось спрашивать разрешения у полковника Василькова, чтобы войти. Дверь его кабинета была приоткрыта, словно нарочно в ожидании Туманова. И стоило майору переступить порог кабинета, как полковник озабоченно спросил:
– Ну давай, рассказывай, как вы ночью дров наломали?
Для начала Туманов сел, положив на стол перед собой тонюсенькую папочку, в которой лежал рапорт капитана Грека о том, как его избили, медицинская справка о нанесенных побоях, заверенная печатью и подписью дежурного врача, и объяснение, которое опера взяли с задержанного лейтенанта ФСБ.
Поначалу лейтенант Осипов не под каким предлогом не хотел давать показаний по поводу случившегося, заявляя, что обо всех деталях происшедшего он доложит только своему начальству, поэтому Федору Туманову пришлось зарвавшемуся фсбэшнику в непопулярной форме растолковать, что тот находится не у Проньке на блинах, а потому выбора у него нет. И осознав это, лейтенант согласился поставить свою подпись. Он признал факт избиения Грека и даже подтвердил то, что один из их троицы пытался ударить капитана ножом, но по-прежнему упорно отрицал знакомство с теми двумя парнями.
– Да это не мы наломали, а товарищ из ФСБ. Мы его задержали. Сейчас он сидит у нас в камере, – сказал Туманов, заметив, что полковник вдруг как-то сразу отвел взгляд в сторону.
– Уже не сидит, – голосом лишенным какого-либо настроя заявил Васильков, по-прежнему блуждая взглядом куда-то вдаль своего просторного кабинета и упорно не желая смотреть в изумленные глаза своего подчиненного.
– То есть?.. – спросил Туманов так, словно начальник отдела сообщил ему по секрету сногсшибательную новость. Хотя, в чем-то, наверное, это действительно было так. Ничего подобного Федор не ожидал. Даже поговорить, как следует, с этим фсбэшником не пришлось. И вдруг его отпускают.
«Батяня» на вопрос Туманова только вынужденно развел руками.
– Ты ж сам все понимаешь, – несколько смутившись, заявил он. – Да и стоит ли нам связываться с их конторой. Да вы даже в камеру его не имели права сажать, – чуть повысил полковник голос, оттого, что чувствовал себя несколько виноватым перед своими сотрудниками. В частности, перед тем же Греком. В душе он был солидарен с подчиненным майором Федором Тумановым, но на деле все обстояло немного иначе.
– Мы имели право задержать его на три часа, чтобы за это время проверить подлинность его удостоверения. Может, он никакой не лейтенант ФСБ. Сейчас много шарлатанов разгуливают с разными удостоверениями, – проговорил Федор, чувствуя на душе тяжесть.
Полковник Васильков посмотрел на Туманова так, как может смотреть начальник на своего подчиненного, не позволяя ему усомниться в правильности принятого решения.
– В том-то и дело, что он состоит на службе в ФСБ. Часа через полтора после его задержания к нам приехал дежурный офицер управления ФСБ и забрал этого лейтенантика с собой. Да и ничего серьезного не произошло, – проговорил полковник так, словно сам старался убедить себя в этом. – Ну подрались они с Греком. Наш капитан, сам хороший перчик. Я Грека знаю.
Слушая полковника, Федор не смог скрыть возмущения:
– Подрались? Нет, товарищ полковник, Грек с ними не дрался. Он защищался, а вот они его били. Более того, не вмешайся мы, они бы убили его. Один из нападавших пытался ударить Грека ножом. Капитана спасло то, что он упал. – Федор хотел добавить что-то еще, но полковник хлопнул ладонью по столу и сказал сердито:
– Погоди, майор, не гоношись. Разве ты не понимаешь, что их контора рангом стоит выше нас. Мы их не можем проверять, а они нас могут.
– И мы их можем, если их сотрудник замешан в уголовном деле. Разве не так? – Туманов пристально посмотрел в глаза полковнику Василькову.
– Но ведь Осипов еще не замешан? А вся ваша чехарда, в лучшем случаи тянет на мелкое хулиганство. И потом, Федор, не ищи ты приключений на свою жопу. Ну они Греку по морде настучали, вы – им. Считай, в расчете. У вас что, других дел нету, как с фсбэшниками связываться?
Федор призадумался. Отчасти «батяня» был прав. Да и вряд ли начальник управления одобрит его действий, если Федор попрет в штыковую на контору.
Заметив, что Федор Туманов в глубоких раздумьях над сказанным им, полковник решил перевести разговор на служебную тему, спросил:
– Ты мне лучше скажи, чего там накопали по взрыву у пивбара? Личность женщины, у которой была взрывчатка, установлена? Можно мне чем-то похвалиться перед генералом? Он между прочим, уже звонил, интересовался, – указал полковник пальцем на телефонный аппарат, стоящий особняком на его столе. Это был аппарат прямой связи с начальником управления. Звонил он не так часто, но всякий раз его звонок вызывал у Василькова внутренне волнение.
В ожидании ответа, полковник, не мигая, уставился на майора тяжелым взглядом из-под густо нависших бровей. Он мог вот так прождать долго, но долго ждать ему не пришлось.
– Да пока хвалиться-то нечем, – ответил Туманов, как видно огорчив Василькова. И это сразу отразилось на его лице.
Полковник вздохнул, небрежно кивнув своей огромной головой.
– Вот видишь, – произнес он с нескрываемым сожалением, встал с кресла и прошелся по кабинету. – Вот куда вам надо направить свои силы. Они там, в ФСБ, чтоб меньше было шума, стараются дело преподать так, будто этот взрыв ничто иное, как дележ сфер влияния между преступными группировками. Понимаешь, к чему я это говорю?
Федор глянул на полковника вызывающе.
– Я не думаю, что дело обстоит так. Конечно, пивбар, место кормовое. Многим бы ворам хотелось взять его под свою крышу. Но хозяин пивбара, армянин, исправно платит мзду. Да и не похоже это на криминальные разборки, – проговорил Федор убедительно. И для этого у него были веские основания. Пару дней назад майор Туманов поднял на ноги всех своих многочисленных агентов и даже имел разговор с несколькими законными, которые в один голос уверяли старшего оперуполномоченного майора Туманова, что ни одна из московских группировок к взрыву не имеет отношения. У Федора не было оснований им не верить. Слово вора – верное.
– Тогда что же это, теракт? – доверительно спросил Васильков. Причем, сейчас разговаривал с Федором, как с равным.
– Похоже на то, – сказал Туманов и замолчал. Но полковник сразу заметил, что Федор что-то не договаривает, глянул с прищуром майору в глаза.
– Ну чего там у тебя еще? – спросил он.
Туманов понял, что ему не отвертеться.
– Тут вот какое дело. В общем, в ходе расследования установлено, что женщину со взрывчаткой к пивбару подвезли на машине, принадлежащей погибшему капитану Чикину, – сказал Туманов и заметил, как полковник сразу переменился в лице. Ведь обвинения такого рода – вещь серьезная.
Минуту, а может и больше, «батяня» молчал, обдумывая сказанное майором Тумановым. Потом сказал, задумчиво:
– Но ведь взрыв у пивбара произошел уже после смерти капитана.
Федор кивнул.
– Правильно. Я разговаривал с женой Чикина. Она сказала, что ее муж месяц назад оформил доверенность на свою машину на некоего Артура Пшеянца. А вчера мы обнаружили этого Пшеянца в своей квартире с перерезанным горлом. Пока неизвестно, кто и за что убил этого гражданина. Но, думаю, тут есть какая-то связь. И я постараюсь доказать это.
Как видно полковнику трудно было усидеть на месте. Он вскочил с кресла. Пройдя по кабинету, остановился возле сидящего на стуле Туманова и, покачав головой, проговорил:
– Вот видишь, в своем огороде разобраться не можем, а ты еще хочешь с фсбэшниками связываться.
– Товарищ полковник, понимаете, у меня предчувствие, что Грека хотели убить. И это была отнюдь не пьяная драка, а спланированная акция, – дерзко заявил Туманов, но полковник только махнул рукой.
– Брось, майор. Предчувствие к делу не подошьешь. У тебя доказательства есть? – довольно резко спросил Васильков.
Федор промолчал. Доказательств у него не было.
– Вот видишь, нету, – проговорил «батяня» как бы с насмешкой. – Да и кому он нужен, ваш Грек, чтобы его убивать. Так что, давай, Федор, поднапрягись. Это дело нужно раскрыть. Оно под контролем не только у нашего генерала, но и в самом министерстве. Понимаешь, о чем я говорю? – указал Васильков пальцем вверх, подчеркивая особую значимость своих слов.
Узнав, что избивавшего его фсбэшника выпустили, Грек сильно расстроился.
– А ты что, шкуру хотел с него с живого содрать? – с сарказмом заметил на это лейтенант Ваняшин. – Хрюшку мы ему начистили от души, а чего еще? – спросил он Грека.
Но как видно, Сан Саныч Грек хотел большего. Его захлестывала обида.
– Леш, да не это главное, – возразил на сказанное Ваняшиным Грек.
– А что же тогда? Пристрелить, что ли его надо было в наших казематах? – спросил Ваняшин. Как и Греку, ему тоже было неприятно, что вышестоящее начальство в лице Василькова распорядилось отпустить Осипова, даже не спросив мнения оперов. Прежде всего, в этом виделось неуважение. Наверное, оттого руки сжимались в кулаки еще больше.
– Да нет, Леш, стрелять его не надо. Пусть живет собака. Только сдается мне, что лейтенантик тот наврал, будто тех двоих не знает. Из одной они шайки-лейки. А, Николаич? – уставился Грек своими черными глазами на Туманова. Под правым глазом у капитана красовался здоровенный синячище, который Грек слегка подпудрил, и это вызвало очередной подкол со стороны приятеля Лехи Ваняшина.
Федор молчал, слушая трепотню своих помощников. Но, услышав вопрос Грека, обращенный к нему, проговорил задумчиво:
– Мне тоже кажется, что тут нечисто. В три часа ночи мы доставили Осипова к нам в управление в дежурную часть, а через два часа за ним уже приехали из ФСБ. Вопрос, откуда они могли узнать, что он у нас?
Грек предано смотрел в глаза своему старшому и молчал как рыба. Причем, видок у него после ночного инцидента, прямо сказать, был не очень. Морда побитая. Пиджак, помятый с пятнами, оставшимися от грязи, в которой Грек извазюкался, когда упал. Если бы его таким увидел генерал, строгий начальник управления, то, несомненно, обвинил Грека в том, что это именно он является зачинщиком драки.
– Николаич, ты думаешь, кто-то из тех двоих сообщил о его задержании? – спросил Ваняшин у майора Туманова.
Федор кивнул.
– Уверен на все сто, так же как в том, что они специально поджидали Грека. Весь вопрос в том, каким образом наш Сан Саныч перешел им дорогу? – в раздумье, проговорил Туманов.
Грек выглядел подавленным, потому что сам не понимал причину своих неприятностей, но чувствовал опасность, рассуждая мудро: если эти козлы хотели его убить, и у них это не получилось, то они запросто могут попытаться еще раз. Не зря же говорят, попытка, не пытка. Но для самого Грека это все как раз было сущей пыткой. И он спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, а скорее, чтобы поддержать начатую Федором мысль:
– Да, с чего?
Ваняшин позлорадствовал.
– Может, морда твоя им не понравилась. Тебя вечно с цыганом путают. Вот и на этот раз, ждали цыгана, а тут ты откуда не возьмись, – съязвил он.
– Думаю, морда Грека тут не при чем, – заступился Туманов за физиономию капитана. Ваняшин недоверчиво хмыкнул.
– А чего ж тогда они?
– Возможно, когда-нибудь мы об этом узнаем, а пока придется набраться терпения. Васильков прав, у нас есть дела поважнее. Необходимо попытаться установить личность погибшей террористки. И приложить силы к тому, чтобы отыскать убийцу Пшеянца. Глядишь, от них ниточка потянется дальше. Так что вперед, господа сыщики, – сказал Туманов, вставая из-за стола, тем самым давая понять, что обоим помощникам следует поступить также.
Грек подскочил к сейфу, открыл свою ячейку и достал оттуда пистолет, сказав, что теперь он даже в общественный туалет будет захаживать только с оружием.
– Правильно, – одобрил Ваняшин эту затею. – С ним тебя не только будут бесплатно пропускать в общественную уборную, но еще и глядишь, деньжат приплачивать как рекитеру.
Грек на это нелестное высказывание приятеля Лехи в свой адрес, ничего не ответил. На душе было скверно. Капитан чувствовал себя оскорбленным своей родной системой, а что до подколов молодого лейтенанта, то, что можно с него взять. Пусть поработает в органах столько, сколько Сан Саныч, потом и разговор будет.
Поговорив с сержантом, дежурившим на воротах, лейтенант Ваняшин вышел на улицу и прямиком направился к площадке, где сотрудники управления обычно оставляли свои машины.
Свою черную старушку с помятыми боками, лейтенант поставил с краю. Во-первых, так она никому не мешает, а, во-вторых, в случаи экстренной необходимости, на ней можно сразу выехать и не придется расталкивать другие машины.
Леха Ваняшин открыл дверь и, сунув ключ в замок зажигания, завел двигатель, поджидая Грека с Тумановым. Те топали позади, сейчас остановились на КПП, расспрашивая у дежурного офицера, на какой машине приезжали фсбэшники за лейтенантом Осиповым.
Ваняшина это не интересовало. Леха твердо был уверен в одном, машина та была не только не хуже их развалюхи, и если уж не в сто, то намного лучше их служебной четырехколесной дребедени. В такой серьезной организации денег на транспорт не жалеют, не то, что в родной ментовке. Лишнюю копейку на бензин не выпросишь.
Ваняшин вылез из машины, оставив дверь открытой, и не глуша мотора, крикнул Грека, чтобы тот заканчивал трепаться и шел сюда.
– Сейчас, Леша, – немного с недовольством отозвался Грек, хотел уже идти к поджидавшему их Ваняшину, но Туманов вдруг закричал не своим голосом: – Стоять, Грек!
Грек оторопел. Сдурел майор, на самое ухо так орать. Грек, так же как и дежуривший на КПП офицер, не понимал, что нашло на Федора Туманова, и только когда глянул на их «Волгу», заметил, что из глушителя старушки выходят два тонких проводка и тянутся под днище машины.
Грек побледнел, чего случалось с ним крайне редко, потому что на его смуглой коже бледность почти никогда не была заметна. Но только не на этот раз.
Ваняшин стоял сбоку машины и махал им рукой. Он еще не знал, что от смерти его отделяют секунды.
Грек перепугался. Видел, как Туманов замахал руками, крича при этом Ваняшину, чтобы тот отбежал от машины, но лейтенант не понимал, что происходит и почему ему надо отбегать от старушки.
– Чего, Николаич? – крикнул он в ответ.
– Ложись ты на хер! – закричал ему Грек. – Взорвешься.
Такое популярное изъяснение до Ваняшина дошло сразу. Сделав два длинных прыжка, он очутился возле зеленой «десятки» начальника штаба и, нырнув через нее рыбкой, распластался на асфальте.
А еще через секунду Грек увидел, как из-под машины, сзади, брызнул огненный факел, и тут же громыхнуло так, что у капитана заложило уши.
В машине начальника штаба вылетели стекла, и заработала сигнализация. «Волга» оперативников полыхала огнем. Грек стоял как вкопанный и смотрел, как все сотрудники, которые в этот момент были поблизости от КПП кинулись к их горящей машине. Он поискал глазами Туманова и не обнаружил его рядом. Майор уже бегал вокруг полыхающей «Волги». В руках у него был огнетушитель, из которого он пеной заливал огонь.
Грек подумал о лейтенанте Ваняшине, побежал, но не к горящей машине, а к лежащему на земле приятелю Лехе, легонько пнул его ногой.
– Ты, гад, сам чуть не взлетел на воздух и меня хотел потянуть за собой. Да если бы не Николаич, знаешь, где бы мы с тобой сейчас были? – напустился капитан, на перепуганного лейтенанта.
– Да я тут не при чем. Она сама, бухнула, – чуть заикаясь, произнес Ваняшин, вставая.
– Не при чем он, – грозно выговаривал его Грек. – Надо было прежде, чем заводить мотор, осмотреть машину. Сказано уже тебе было однажды. Только до тебя ведь все, как до жирафа, не сразу доходит. Хорошо, что Николаич углядел бомбу, а то бы тебе, дураку, хана.
Огонь удалось затушить довольно скоро и, причем, не только свою машину, но и горевшую «десятку» начальника штаба.
Полковника Орлова чуть удар не хватил, когда он увидел, что стало с его новенькой красавицей. Когда бензобак «Волги» взорвался, струи горящего бензина попали на левую сторону зеленой «десятки», и вся эта сторона почернела от огня.
Схватившись за голову, начальник штаба набросился на оперов:
– Вы что, не могли поставить свою машину подальше от моей? Я же ее купил буквально две недели назад. И вот на теперь, что с ней стало.
Впрочем, самих оперативников сейчас беспокоило другое.
Сразу же, как только «Волга» была затушена, Туманов подошел к сержанту, дежурившему возле ворот. В отличие от офицера находящегося на КПП, сержант стоит на улице, а, следовательно, он мог заметить, кто подходил к их служебной машине.
– Точно ручаться не стану, но, вроде, женщина подходила, – сказал сержант, когда Туманов спросил его.
Федор нервно крутил в руках сигарету.
– Женщина?
– Ну да. Такая, небольшого роста. В серой кофточке и черной юбке. Я и внимания-то на нее особенно не обратил, потому что она выглядела как бомжиха. Лицо черненькое. И вся какая-то грязная. На такую и смотреть-то тошно.
– Бомжиха, говоришь? С грязной рожей? – уточнил Грек, подойдя к Туманову с сержантом, оставив Ваняшина одного на растерзание начальника штаба, который отчитывал лейтенанта как мальчишку.
– Ну да. Вроде, бомжиха. Такой она мне показалась. Я еще подумал, что она бутылки собирает. Смотрю, наклонилась, шарит чего-то возле вашей машины. Если б я знал…
– Знал бы, где упасть, соломки постелил, – проговорил на сказанное сержантом Грек. Сержант заморгал глазами, не понимая, к чему это сказано. Грек махнул рукой.
– Ладно, парень, не ломай голову, – сказал он. А Туманов спросил:
– А теперь, сержант, постарайся напрячь память и вспомнить, красной легковушки поблизости не было?
Сержант уставился на майора, сдвинув фуражку на затылок.
– Точно. Была. Не то «пятера». Не то «семера». Вон там стояла, за автобусной остановкой. Мне еще показалось, как будто эта бомжиха вылезла из нее.
– Вылезла, – задумчиво повторил Федор.
Грек тоже скроил задумчивую физиономию. Для него бы сейчас лучше бы было постоять там, возле взорванной машины, именно там собралось едва ли не половина сотрудников управления, но, видя, как начальник штаба кричит на Ваняшина, Грек решил повременить и постоять пока возле Туманова.
– Слушай, Федор, может сообщить номер этой машины на все посты ДПС? Пусть задержат эту «пятерку», – предложил Грек. Но Федор посчитал это предложение безнадежным.
– Номера на машине они, наверянка, сменили. А потом, ты думаешь, что бомжиха все еще едет в той машине?
Грек призадумался.
– Да, скорее всего, так и есть. Но если гаишники остановят эту машину, мы хотя бы установим личности…
– Саня, – Федор положил руку Греку на плечо. – А ты не думаешь о том, что так мы только спугнем тех людей, и они пересядут на другую машину. А так, мы хотя бы знаем, что эта «пятерка» раньше принадлежала капитану Чикину. Потом убитому Пшеянцу. Вот от этого и надо плясать. Нет, спугнуть нам их никак нельзя, потому что взрывчатку под нашу машину установила ни дилетантка, а человек, прошедший специальную подготовку. Детонатор адской машины она сунула в глушитель нашей «Волги». Ваняшин завел мотор. Выхлопные газы стали нагревать детонатор и в нем произошел разряд, который по проводкам прошел на взрывчатку. А дальше, ты сам все видел. Вот так-то.
Грек как мальчишка шмыгнул носом, тут же поклявшись, что отныне он кроме велосипеда ни за что не сядет ни на одно транспортное средство.