Пройдет и эта боль...
* * *
Прости меня в последний раз,
Моя благословенная и проклятая
Гордость!
И отпусти мне боль, хотя б на час,
Моя спасительница и предательница
Кротость!
* * *
Мое сердце укрыто густою вуалью обиды.
Моя светлая вера взлетела. Моя глупая вера убита.
Снова боль, снова горечь утраты.
Зарекалась, что сердце открою когда-то.
Нужно спрятаться в панцирь, не дав никому
наслажденья
Видеть горечь униженной ложью души,
Нужно разум очистить от наважденья,
Нужно сжаться в пружину – и снова ожить.
Ты меня, мое доброе сердце, прости!
Грех, что открыла тебя, отпусти.
* * *
Мы две планеты в океане звезд,
И каждая должна идти своей орбитой.
Нельзя расслабиться, поддаться власти грез,
Чтоб не упасть на землю лебедем подбитым.
Подбитой птицею со сломанным крылом,
Распластанной беспомощно в степи цветущей,
Чтоб нестерпимой боли не было потом,
Когда вдруг разойтись решим не обернувшись.
* * *
Так значит, я глупа? Или слепа?
Выходит, я жестоко ошибалась?
Тобою, вопреки молве, я восхищалась.
Ведь я любила! Что же мне молва?
А завтра твоего рожденья день.
И завтра царский сделаю тебе подарок:
Без выкупа я душу возвращу, задаром.
Забуду голос, облик, даже тень.
Живи и не грусти, И счастлив будь.
С тобою отпускаю я в безвестность,
В далекий, невозвратный путь
Надежду, веру и любовь. И нежность.
* * *
За что ж ты рассердился на меня?
За преданность, любовь и нежность?
За то, что если нет тебя, то нет огня,
За одиночество мое, за верность?
Нет. От бессилия, мой друг,
Все эти вспышки гнева и обиды,
Не можешь разорвать порочный круг
И удалиться с гордым и достойным видом.
Не можешь... И съедаешь сам себя.
Что же! Нужно снова мне подставить плечи —
И отпустить совсем, благословя,
И прекратить мучительные встречи.
Иди! И не оглядывайся. Бог с тобой!
Насильно милой быть – большое прегрешенье.
И уходя, ты весело запой.
За все, за все мое тебе прощенье.
* * *
Заплакать бы! Деревенской бабой завыть!
Мне бы глупее и беспомощней быть,
Но стою, не сгибаюсь я перед судьбой,
Повеленье которой – расстаться с тобой.
Терзает что больше? Боль или обида?
И как удержать улыбку, не подать вида,
Что душа сгорает, становится пеплом и пылью.
Как понять, что было сказкой, что былью?
Говорили люди, хитрец ты и лжец,
Предсказывали – будет печальный конец.
Не верила, всех прочь прогнала.
Осталась одна – в бурном море скала.
Возьми меня море, стань злей, холодней,
Сомкни свои воды над вершиной моей.
* * *
В твоей семье тебя назвали сволочью...
И умирать тебе придется одинокой полночью,
Среди таких родных, таких чужих сердец,
Где муж считался ты, где звался ты – отец.
Отверг ты сердце любящее, нежное,
Ты предал душу бессловесную, прилежную.
Теперь удел твой – одиночество бессонное в ночи,
Предел печальный – в изголовье свет свечи.
Не ворожу, не накликаю беды —
Я просто издали все чувствую, все ведаю.
Мне жаль тебя до нестерпимой боли,
Но ты живешь по разуменью своему и воле.
А я тебя не утешу больше —
И каждый твой день будет горше и горше,
Вся жизнь твоя, как в липкой паутине,
Вся жизнь твоя на одинокой скользкой льдине.
* * *
Мысли, мысли... Разбежались, словно волны -
Вот волна в откат, а вот в прибой.
Сердцу больно, нестерпимо больно -
Слезы бы лавиною и бабий вой.
Но не получается завыть по-бабьи.
И не высказаться о печали вслух.
Вот бессонница и правит балом,
Силы выпивая, как злодей-паук,
Тот, кто сердцу мил и дорог,
Узами семейными повязан навсегда.
Без сомнений и без оговорок.
Не взрастет там счастье, где пройдет беда.
Мне твердит подруга: «Вот, бери синицу,
Ту, что уж почти с руки клюет,
Не надейся, не ищи Жар-птицу,
Время так безжалостно идет».
Не хочу щегла я, не хочу синицу,
Не хочу рассудком создавать семью.
Буду терпеливо ждать свою Жар-птицу.
А не прилетит... Что ж, превращусь в змею...
* * *
Прощай! – какое горькое слово.
Прощай! – так больно бьет в висок.
Умом согласилась, но снова
Воспоминания перебираю, словно песок.
Песчинка – радость, песчинка – горе,
Песчинка – надежда, песчинка – тоска.
Песок – воспоминанья смоет море,
Прихлынула волна – и нет песка.
И только сердце, тоскою обглоданное,
Трепещет, как сломанное крыло.
Тобою за 30 серебреников продано,
Что было так радостно и светло.
Отдано – продано – предано...
Сердце, не трепещи!
Столько за год изведано,
И некому нас защитить.
Значит, «сожми все жилы
И в бой пошли всю кровь».
Ты для меня был любимым
Но я не была Любовь.
* * *
Вот и все. Попрощалась.
Напоследок щекою прижалась
К сердцу, прыгающему в груди,
И услышала: «Не уходи!»
Нет, мой друг, теперь я уйду:
В окрепшей душе опору найду.
Я узлы не развязываю, я их рублю -
Вслух сказала: «Я тебя не люблю».
Не люблю! – это просто пустяк.
Разуверилась, вот в чем дело.
Нельзя мужчине вести себя так,
Будто по белому писать мелом.
Жизнь контрастна – от взлетов до боли,
Тут кому уж какая выпадет доля.
Я наивно верила в счастливые дни,
Но вера угасла, как степные огни.
А теперь – в полный голос прощай!
Вдруг одолеет тоска – навещай
Места, где мы вместе бывали,
Где вместе мечтали-мечтали...
И тоска одолеет. И скоро, поверь.
Но плотно закрыта та дверь,
В которую ты счастливым входил
И которую сам пред собой затворил.
* * *
Ты согласился, не отринул моего решенья...
Моя душа должна б наполниться презреньем,
Но свет и радость прошлых дней
Не захлестнет поток теней
Неверия, досады, разочарованья.
Своей душе назначу врачеванье
Прощеньем, пониманьем, добротой.
И с миром отпущу – иди, мой дорогой.
Живи, как совесть позволяет,
Как долг мужской повелевает.
Я издали сумею незаметно наблюдать,
С тобою вместе радоваться, вместе горевать.
И в праздник подниму бокал вина,
Себе скажу: моя вина,
Что зря в мечтах взлетела в безоглядье...
Теперь сижу одна в нарядном платье —
И не к кому прижаться одиноким сердцем,
И не с кем слушать радостное скерцо...
Бороться нужно в одиночку.
А слезы окропят подушку только ночью.
Но утром! Утром свой геройский вид приму,
Оденусь, в руки модный зонт возьму,
По улице пройду походкой гордой.
А сердце? Сердце задушу рукою твердой.
Мне кажется, могу теперь в железо превратиться,
Могу змеею ядовитою оборотиться....
Могу! Но лучше б ласточкой защебетать,
Взлететь высоко-высоко. И замертво упасть.
* * *
Да нет! Я не гоню тебя – я отпускаю.
Жалею, словно сына, и оберегаю
От испытаний всех, ударов и невзгод.
Я так тебя люблю!
Но на исходе третий год.
И третий год душа моя в смятенье,
И третий год не дал мне утешенья.
Чем больше срок, тем сердце нетерпимей.
В твоих словах нет теплоты. Любимой
Меня назвал не нежно, а в сердцах.
Устал... Сломился...Неужто полный крах
Пришел моим мечтам и ожиданьям?
Конец любви пришел?
Не нужно мне свиданий,
Которые украдены у той, у нелюбимой, у другой.
* * *
Со мной теперь другой мужчина.
И кажется, что он в меня влюблен.
Не хочет замечать мои морщинки.
Надолго ли он страстью ослеплен?
Боюсь ответа – как бы снова не обжечься,
Боюсь довериться и полюбить.
Уроки даром не прошли – и нужно уберечься,
Чтоб сердцу снова выжженным не быть.
Как сложен мир обугленной души,
В нем все смешалось – смелость и сомненья,
Стремленье память заглушить,
И дать из пепла вере возрожденье.
Без меня.....
У тебя будет все:
Будут небо и воздух,
Будут званья и звезды,
Но не будет меня.
Утром солнце взойдет,
Птица песнь запоет,
Но не будет меня!
Море волны вздыбит,
Туча небо затмит,
Но не будет меня.
Чьи-то руки на плечи легли,
Чьи-то губы шепнули: люби!
Это все без меня.
Так пройдет много дней,
Может, дней, может, лет -
Все они – без меня.
Вдруг проснувшись в ночи,
Все поймешь – закричишь:
– Как мне жить без тебя?
Мне не жить, не дышать,
Волком выть или чайкой стонать?
Мне не жить без тебя!
Но назад ходу нет,
Ведь прошло много лет,
Может, лет, может, дней -
Посчитай, ты умней.
Как ты жил без меня?
Как ты предал любовь,
Как, не сбросив оков,
Ты прожил без меня, без любви, без огня?
И назад ходу нет.
Срок прожитый длинней,
Чем осталось нам дней.
Может, дней, может, лет...
Но назад ходу нет!
Я ничего не позабыла
Со старым другом я сейчас поговорила.
Мы говорили обо всем и ни о чем:
Как дети? Внуки? Что и где? Почем?
А мне казалось, я его совсем забыла...
Мне стало легче и светлей.
Бог мой, как я его любила!
И чтобы я себе не говорила,
Ведь не нашла же лучше и милей.
И голос его остается прежним,
И интонации. Не виделись сто лет!
На мой незаданный вопрос – в ответ
Услышала участье и заботу, нежность.
Да сколько ж лет живет любовь?
Мы внуками обзавелись, немного постарели
В то время мы сердцам молчать велели,
А вот за годы чувства не угасли, нас тревожат вновь.
Спасибо за звонок, мой милый!
За чувства сохраненные благодарю.
Тебе в ответ признание дарю —
Я ничего из прошлого не позабыла.
* * *
Как много долгих лет с тех пор минуло...
И вот коварная судьба столкнула вновь.
От голоса знакомого внутри все всколыхнулось.
И испугало – значит, ты жива еще, любовь?
Годами я себе внушала и твердила:
Все кончилось! Забыла раз и навсегда!
А жизнь еще раз все по своему определила
И приказала: никогда не говорите «никогда».
Я знаю, что любви не будет возрожденья,
Зазеленеть не может на пожарище трава.
Но дорогого прошлого блеснуло отраженье,
С волненьем и тревогой справилась едва.
Не будет продолженья, знаю точно,
А сердце так трепещет, словно листик на ветру.
И слезы-грезы не дают уснуть мне ночью,
Бессонница отпустит мою душу лишь к утру.
Я так тебя любила! Я была полна тобою!
Как было трудно отрекаться навсегда!
Не стал, любимый, ты моей судьбою.
Не стану я твоей судьбою никогда.
* * *
Когда тебе плохо – вспомни меня.
Когда тебе больно – окликни меня.
Рукою прохладной утишу я боль,
Тоску успокоит моя любовь.
Если обидят тебя невзначай,
Ты мелкой обиды не замечай.
Ты можешь быть сильным, мой дорогой,
Ты можешь преграды раздвинуть рукой,
Любые невзгоды преодолеть.
Только не надо себя жалеть!
Жалость не жди от лучших друзей,
Быть сильным и стойким в жизни сумей.
А если так плохо стало – невмочь! -
Тебе в трудный час поспешу я помочь.
.........................................................................
Но вдруг тебе скучно – меня не зови.
Скуку не лечат силой любви.
Домодедово
Добралась до нас зима. Мороз.
Скользя по льду на шпильках модных,
Не замечая переходов пешеходных,
Спешу, бегу – я вся во власти грез!
Мне счастье улыбнулось – встреча с другом,
Которого не видела почти сто лет.
Быстрей, быстрей продайте мне билет,
Пока не стало нетерпение недугом.
Экспрессом я домчусь до Домодедова,
По трапу поднимусь, войду в салон,
Мне кажется, что в каждом пассажире виден Он,
Хотя, каким он стал теперь – не ведаю,
А вместе с нетерпеньем – страх:
Вдруг разочарованье будет нестерпимым?
Уж очень много лет назад он был любимым,
Каков же он теперь? Что будет? Счастье? Крах?
Лети, мой самолет, в далекий край.
Всего чрез шесть часов случится встреча.
И будет сказочным, волшебный вечер
Ну что ж, судьба, меня еще раз испытай.