Глава 8
О событиях в магазине Суровцев узнал вечером того же дня из «Криминальной хроники». Телеведущий никак не прокомментировал жуткое происшествие в супермаркете, однако подтекст был очевиден: агрессия мирной доселе бабушки была совершенно беспричинной и неспровоцированной. Тем более и по месту бывшей работы, и по месту жительства ее характеризовали как интеллигентного и законопослушного человека.
Ситуация требовала немедленного прояснения. Усевшись за компьютер, Мефодий Николаевич законнектился в поисках свежей информации.
За этим занятием и застала его Лида. Ученый спокойно воспринял поцелуй в щеку. Последние дни они с Лидой особо не скрывали своих отношений, даже при посторонних. Хотя никаких объяснений между ними не произошло. Просто стали поступать так, как каждому из них хотелось в душе. Как-то незаметно они даже окончательно перешли на «ты»…
Лаборантке нетрудно было догадаться, что выискивает ее шеф во Всемирной паутине.
– Забудь и не думай, не было всего этого, – произнесла Лида, глядя на монитор.
– Не будем страусами, прячущими голову в песок, – отозвался Мефодий Николаевич. – Тем более когда в страусиной вольере бетонный пол.
– А мы-то тут при чем? – бросила Лида с подчеркнутыми интонациями отчуждения. – Обвинять нас не в чем. Крыса сбежала не по нашей вине. В момент ее бегства вообще никого из нас в зоопарке не было. Охранник, который случайно ее выпустил, – и тот не виноват. Фатальное стечение обстоятельств…
– Нет, Лида, виноваты именно мы, – возразил Мефодий Николаевич печально и веско. – Мы должны были предвидеть абсолютно все. Даже международный спекулянт животными, продавший нам крысу, – и тот оказался по-своему порядочным, приложил краткую записку и рисунки афганского офицера полиции. Слишком уж легкомысленно мы ко всему этому отнеслись.
– Кто бы мог подумать… – осторожно вставила Лида.
– Почти неизвестное науке животное, – бесстрастно продолжал Суровцев. – Никаких исходных данных. Надо было предвидеть абсолютно все. Ведь мы дипломированные биологи… Ученые, а не мелкие лавочники от науки.
– Это звучит слишком пафосно.
Суровцев на минуту оторвался от компьютера, закурил, отодвинулся в кресле, и тень от настольной лампы накрыла половину его лица, словно козырек. Глубокая вечерняя тишина ощущалась во всем здании научного корпуса, камнем объяв большой, в три окна, кабинет.
– Все это очень напоминает старую восточную сказку, – произнес Мефодий Николаевич задумчиво и печально. – Один человек закинул невод и вытащил кувшин, открыл его и выпустил на свободу джинна. Джинн сперва съел всех его родных, потом всех горожан города, а потом самого рыбака. Боюсь, это как раз тот случай.
– Предлагаешь ловить выпущенного на свободу джинна? – Лида мельком взглянула в монитор. – Но ведь в наши обязанности это не входит.
– А кроме нас, подозреваю, этим заниматься и некому. Вот, смотри, – Мефодий Николаевич повернул к собеседнице монитор. – Полюбуйся, вот Livejournal одного самопального любителя мистики. Насколько я понимаю – отсюда, из Южного округа. То ли художественная проза, то ли бытовые мемуары на тему «Как меня покусала бешеная крыса».
– Хорошо, что не он ее, – нервно улыбнулась лаборантка.
– Причин для смеха не вижу, – жестко обрезал Суровцев. – Чтобы ты не портила зрение, пересказываю прочитанное. Мол, выносил мусорное ведро, обнаружил в приемнике мусоропровода крысу. Большую, серую, с нежными розовыми ушками и огромными голубоватыми глазами – никогда прежде таких не видел. Она на него беспричинно бросилась, укусила за руку. Удалось ударить ее ногой в голову и оглушить. Крысу выбросил в трубу. Назавтра ранка зудела, но недолго. Зажила, и вскоре укушенный ощутил странный прилив сил. Почувствовал невероятную уверенность в себе и возможность сделать все, что ему раньше не удавалось. Правда, с укусом крысы это состояние не связывает. Вот его последний пост: «Решил поквитаться с двумя уродами, раздать все долги. Вернусь – напишу и «запущу» фотки!» Кстати, с этого момента его Живой Журнал ни разу не обновлялся.
Мельком взглянув в монитор, Лида выдала неуверенно:
– Мистификация, наверное. И вообще – все бездарные писатели пишут исключительно «из жизни», по принципу «что вижу, то пою». А блогеры – так вообще люди невменяемые. На что угодно готовы, чтобы привлечь к себе внимание, зафрендить как можно больше таких же ненормальных и стать «тысячниками»…
Мефодий Николаевич поджал губы. Благодушие лаборантки ему явно не нравилось.
– Я все тщательно проверил. Вот сводка МВД по городу. Вчера утром оперативники задержали молодого человека, подозреваемого в совершении двух абсолютно бессмысленных убийств. Первой жертвой стал преподаватель университета, где учился молодой человек. Тридцать четыре колотые раны отверткой, череп пробит в двух местах. Убит на пороге своего подъезда. Убийце удалось скрыться. Спустя два с половиной часа ножкой от стула убит вахтер студенческого общежития. Убийцу задержали на месте, сдали милиции. Рационально пояснить причины преступлений он не может.
– Может, это все-таки совпадение?
– Боюсь, что нет. Я тут внимательно проанализировал все милицейские сводки. Вот уже месяц, как у нас таких случаев все больше и больше.
– У нас – это где?
– В Южном округе, – пояснил Суровцев. – Далее эта зараза пока не докатилась. А у нас все эти ситуации – словно под копирку. Живет себе законопослушный человек, тихий, незаметный. Никого не трогает, никаких проблем соседям не создает. Потом происходит какой-то сбой, и спустя несколько суток человек становится неуправляемым. Чем спокойней он был раньше, тем более невменяемым становится. Началось все действительно с нашего зоопарка. Вот, посмотри…
Лида зашла Мефодию Николаевичу со спины и глянула на экран. Там высветилась карта города. Весь Южный район, словно сыпью на теле больного, пестрел красными точками.
– Каждая точка – место жительства одного из внезапно сошедших с ума, – прокомментировал Мефодий Николаевич. – Видишь, они гнездами располагаются, радиально от нас. Так может быть только в одном случае: если источник заражения локализован в самом центре относительно расположения этих точек. А теперь полюбуйся на график. Это скорость, с которой увеличивается распространение сумасшествия.
– Растет в геометрической прогрессии, – глянула на круто взмывающую вверх кривую Лида.
– Если ничего не предпринять, скоро окажется зараженным все население района.
– Одного не могу понять, почему эпидемия… если это действительно эпидемия, практически не распространяется за границу Южного округа? По всему остальному городу зафиксировано только два происшествия?
– Река, – Суровцев прочертил на экране пальцем воображаемую линию. – От мегаполиса нас отделяет река. Крыса, вернее, то животное, которое мы условно называем крысой, скорее всего не умеет плавать. Видимо, потому, что в Афганистане мало воды.
– А мосты, коммуникации? Почему Rattus Pushtunus не воспользуются ими? – пыталась доискаться до правды Лида.
– Я сказал тебе то, что знаю сам. Надо радоваться, хоть что-то их сдерживает.
– Вот уж радость, – Лида пристально посмотрела на шефа. – Вы пытались объяснить это чиновникам из нашей мэрии?
– Я дважды писал им подробнейшие отчеты, один раз даже пробился на прием к главному эпидемиологу. Ничего они слушать не хотят. Для них Rattus Pushtunus – красивый художественный миф. Эдакий городской фольклор. Крысы для них не существует, записки англичанина – мистификация, полная чушь, как и рисунки афганского офицера. Да и мы ничего теперь не сможем доказать: ведь директор во избежание недоразумений даже изъял из журнала происшествий страницу с отчетом секьюрити. Плюс ко всему – липовый акт «о списании» и остальные фальшивки… Так что в санэпидемстанции все это массовое умопомешательство последних дней склонны считать заразной болезнью. Они почти готовы объявить эпидемию и закрыть Южный округ для сношений с остальным городом. Это пока только в предварительных планах, насколько я понимаю; окончательное решение за городскими властями.
– Значит, они поверят, лишь увидев афганскую крысу собственными глазами? – сказала и прикусила губу Лида.
– Только тогда, когда мы продемонстрируем им корректно проведенный научный эксперимент, – поднял палец Суровцев. – Убедительный и наглядный. Который и докажет связь между расстройством психики и образом жизни Rattus Pushtunus.
– И как вы это собираетесь сделать?
– Я уже все обдумал. И мне понадобится твоя помощь.
– А может, пусть все-таки этим занимаются те, кто и должен по службе? Милиция, санэпидемстанция… МЧС, в конце концов? Зачем это тебе надо? Ты ведь в отпуске уже третий год не был! Давай уедем отсюда… В Турцию, в Тунис, на Канары какие-нибудь! Пока мы будем отдыхать – тут и без нас разберутся.
Мефодий Николаевич боднул Лиду строгим взглядом. Она не выдержала, отвела глаза.
– Понимаешь ли, Лида, – прищурился Суровцев. – В жизни каждого человека наступает такой момент, когда будущее его близких зависит только от него самого. И никто в целом мире ему не поможет. Когда ты отчетливо понимаешь – вот он, рубеж, перед которым не удастся юркнуть сбоку, пронырнуть как-нибудь снизу, обежать вокруг или вообще уклониться от решения. Ты и только ты, и кроме тебя никто этого не сделает. Для меня такой момент настал. Думаю, для тебя тоже. Подумай – сможешь ли ты жить дальше так же, как и раньше… после всего, что ты узнала? Мы будем действовать вместе, мы будем друг другу помогать. Слово за тобой.
За окнами кабинета умирал закат – бордовый, словно запекшийся кровоподтек. Пронзительная звенящая тишина окутывала кабинет. Сквозняк тревожно шелестел портьерами, Лида печально молчала. Несомненно, ей не очень-то хотелось ввязываться в авантюру с поимкой жуткой твари, однако твердость Мефодия Николаевича в уже принятом решении подталкивала ее к солидарности.
– Я согласна, – наконец произнесла Лида.
– Я знал, что ты человек порядочный, – понимающе улыбнулся Суровцев.
– Но как и где ее ловить? Ведь когда это мерзкое существо сбежало из зоопарка, оно даже на электронные ловушки не повелось. Значит, психика у нее к таким импульсам невосприимчива…
– Я уже все придумал… Или почти все, – Мефодий Николаевич, явно воодушевленный согласием Лиды, заговорил куда энергичней. – Главное – слушайся во всем меня и не задавай лишних вопросов. Бить надо наверняка – в то место, где крысы наверняка есть, – он ткнул кончиком ручки в скопление красных точек на мониторе. – Я почти уверен, что Rattus Pushtunus свили гнездо неподалеку во-он от того старого дома и оттуда делают свои набеги. Ну-ка, какой у него номер…