Основы этнопсихологии. Часть I. Этнос, нация, этнопсихология (А. А. Налчаджян, 2012)

§ 1. Социальная группа и индивид

Иногда утверждают, и это можно услышать от многих вполне разумных людей, что нельзя о целой нации говорить, что она хорошая или плохая, честная или нечестная, агрессивная или добрая, полноценна или страдает комплексом неполноценности, умственно высоко– или слаборазвита и т. п. Главный аргумент рассуждающих таким образом людей сводится к тому, что в любой этнической группе встречаются как добрые, так и агрессивные, как умные, так и глупые, как честные, так и нечестные люди, и всякое обобщение в этой области недопустимо. Может показаться, что это действительно очень разумный и мощный аргумент и полностью соответствует реальностям жизни и нашему повседневному опыту. Мы в какой-то момент обезоружены и думаем, что, к примеру, агрессивность турка и его склонность к разбойному образу жизни – лишь черты, характерные для отдельных представителей этой нации, а в целом турецкая нация мало чем отличается от других наций. А может быть вообще не стоит исследовать психологию этносов и наций (высшей ступени развития этносов) и их психологические различия, и следовательно психология должна ограничиваться исследованием индивидов без учета их принадлежности к различным этническим группам?

Встречаясь с подобными рассуждениями, начинаешь ясно осознавать, какое существует большое различие между научным подходом к определенному явлению и его повседневным, дилетантским восприятием. Правда, и многие неспециалисты чувствуют, что между представителями разных наций и этнических групп есть какие-то различия, и все же проблемы этнической психологии можно решать лишь путем серьезных научных исследований.

А если это так, возникает вопрос: достижения какой науки следует принять за основу для успешного раскрытия психического склада, характера и других особенностей этнических групп и их представителей?

Вполне понятно, что в первую очередь это должна быть та наука, которая исследует взаимоотношения людей в социальных группах, поведение личности в присутствии и под воздействием других людей. Речь идет, прежде всего, о социальной психологии, основной и интенсивно развивающейся науке, которая исследует межличностные отношения в социальных группах, а также взаимоотношения самих социальных групп. Почти по всем вопросам, которые обсуждаются в этой книге, наш подход – личностный и социально – психологический, хотя мы будем широко опираться на данные других наук – социологии, этнологии, антропологии (физической и культурной), языкознания, психолингвистики, истории и ряда других. Поэтому начнем наше обсуждение с ознакомления с некоторыми категориями социальной психологии.

А. Социальная группа. – Сообщество людей, состоящее из двух или большего числа индивидов, объединенных на основе некоторых общих признаков и целей, называют социальной группой. В процессе следования этим общим целям между членами группы возникают определенные отношения. Группа создается для достижения таких целей, которых в одиночку добиться невозможно. Для достижения этих общих целей члены группы организуют совместную деятельность, общаются, взаимодействуют, вследствие чего группа, как целостность, приобретает такие общегрупповые качественно новые черты, которые невозможно полностью свести к особенностям составляющих ее личностей. Существуют собственно групповые качества и черты. Со временем группа, состоящая из определенного числа людей, становится как бы своеобразной психологической целостностью, психической сущностью (“существом”), обладающим системой своеобразных свойств. Сочетание этих свойств, их неповторимый комплекс, создает своеобразный “дух” социальной группы, которым каждая из них отличается от других[4].

Например, психологи говорят, что некоторые группы являются экстравертными, т. е. направленными “во вне”, на внешний социальный и природный мир. Они отличаются главным образом внешней активностью, в то время как противоположный тип – интровертированные группы, отличаются противоположными свойствами: замкнуты (т. е. устанавливают мало межгрупповых отношений и связей), удовлетворяются преимущественно внутригрупповым общением, преследуют главным образом узко-групповые цели. Экстраверсия, как направленность на внешний мир, интроверсия – направленность “во внутрь” – являются также индивидуально-личностными свойствами, но на уровне группы приобретают качественно новые, синтетические особенности.

Люди живут, взаимодействуют и играют свои роли в социальных группах – семьях, трудовых коллективах, учебных группах, общественных и политических организациях, сообществах друзей, соседей и т. п. Группами являются также этнические сообщества (этносы). Во всем мире число социальных групп достигает нескольких десятков и сотен миллионов. Индивид после своего рождения оказывается в обществе, в составе его социальных групп, и все его дальнейшее развитие протекает во внутригрупповых и межгрупповых взаимодействиях. Значение наследственных факторов огромно, однако не менее важно для понимания личности знание ее социальных групп. Когда говорят, что человек – общественное существо, или что каждый – дитя своего века, то имеют в виду следующее: личность, как неповторимое сочетание многих психических свойств и установок, как система качеств, как особый характер, формируется в больших и малых, этнических и трудовых, профессиональных и других группах, членом которых становится на различных этапах своего развития.

Б. Референтная группа. – Для формирования личности особенно важны те социальные группы, которые в научной литературе получили название референтных[5]. Это наиболее важные и значимые для личности социальные группы, ценности и нормы которых она учитывает каждый раз, когда стоит перед необходимостью принятия ответственного решения и выбора новой линии поведения.

Со временем система ценностей референтной группы, ее “культура”, становятся внутренними содержаниями личности и начинают участвовать в саморегуляции ее поведения. Внешний социальный контроль над личностью в ходе ее становления как члена общества, т. е. в процессе социализации, превращается во внутренний контроль (самоконтроль). Последний по своей природе тоже явление социальное, но оно приобрело уже более тонкие формы и в значительной степени осуществляется на подсознательном уровне, “латентно”.

Для многих индивидов референтной группой является семья: в разных ситуациях жизни, принимая важные решения, желая ориентироваться в социальной обстановке и в своих взаимоотношениях с другими людьми, мы вспоминаем свою семью, ее наиболее уважаемых нами членов: что бы они посоветовали, как бы оценили наше поведение в зависимости от принятия нами того или иного решения. Референтной социальной группой для многих является вся нация, та этногруппа, к которой они принадлежат от рождения. При решении многих задач своей личной жизни, особенно касающихся взаимоотношений с представителями других этносов, мы сознательно или подсознательно учитываем возможные реакции людей своего этноса, ожидаемые от них оценки. Например, когда молодой мужчина стоит перед необходимостью выбрать одну из двух девушек в качестве своей будущей жены, одна из которых из “чужого” этноса, то, кроме учета своих чувств и других личных мотивов, он пытается также предвидеть: “а что скажут люди?”, – в первую очередь имея в виду представителей своей нации. Что они скажут, если узнают, что он женился на девушке другой нации? В процессе внутрипсихического обсуждения этой задачи (собственно – внутреннего конфликта) он может думать о своей нации или в общих понятиях, как о сообществе, “мы”, или вполне конкретно, вспоминая такую подгруппу этноса, как свою семью или группу близких друзей, или просто отдельных лиц.

Нация – большая социальная группа, обычно состоящая из многих тысяч и миллионов людей, и никто не может лично знать всех членов этой этнической группы. Поэтому воздействие нации на образ мышления и поведение человека выражается в форме воздействия отдельных лиц, небольших социальных групп, этнической культуры (в первую очередь языка), обычаев и нравов. Поскольку значительная часть культуры данной нации доступна, например, живопись, архитектура и т. п., восприятию представителей других этносов, а другая часть становится доступной благодаря переводам художественной, философской, научной и другой литературы, то личность может формироваться под воздействием культуры и психологического склада своего народа, если даже не владеет его языком. Главное, чтобы он считал себя представителем данного этноса, знал его историю и культуру. Естественно, что в этих случаях он не может быть типичным, характерным представителем своего этноса, поскольку, чтобы быть им, он должен свободно владеть своим национальным языком (который должен быть для него также родным, материнским), должен знать основные национальные традиции, историю и характерные особенности принятых в этой среде межличностных отношений. Он должен быть этнофором – носителем основных этнических черт.

Имея в виду данное обстоятельство, мы здесь, пока в общей форме, можем сказать, что существуют различные уровни социально-психологической идентификации индивида со своей этнической группой. Это обусловлено тем, что для разных представителей одной и той же нации она обладает неодинаковыми степенями референтности: для одного индивида своя этническая группа более значима, чем для другого. Не исключено также существование людей (это так называемые космополиты), для которых родившая их нация не обладает какими-либо преимуществами перед другими. В целом проблему этнического предпочтения и идентификации полезно рассматривать на основе теории референтных социальных групп.

Наконец, можно также утверждать, что есть люди, для которых своя этническая группа является носителем отрицательной референтности: “Вот каким человеком нельзя быть” – может подумать данный индивид, имея в виду представителей своего народа. В подобных случаях мы имеем дело с отчуждением индивида от своего этноса. В последних двух случаях люди легко, без заметных внутренних конфликтов, могут покинуть свою этническую среду и попытаться жить в другом месте, в обществе более референтных для себя этносов. Все эти явления требуют пристального внимания этнопсихологов и мы еще вернемся к ним в последующих главах книги.

Читатель вправе заметить нам, что мы уже не раз употребили понятия “этническая группа”, “этнос”, “нация” и другие, но без более или менее точного определения. Мы воспользовались тем, что каждый из нас интуитивно понимает смысл этих терминов, т. е. те понятия, которые ими обозначаются. Однако для научного обсуждения проблем этнопсихологии нам надо иметь более точные их характеристики. К этому мы и переходим.

§ 2. Этническая группа

Основные понятия и термины этнологии, этнопсихологии и этносоциологии широко обсуждаются в научной литературе, на научных конференциях и даже в популярной печати. Важность разработанной терминологии для такой пограничной науки, как этнопсихология, не вызывает сомнений. Здесь мы вкратце рассмотрим основные и наиболее устоявшиеся термины, поскольку без этого корректное рассмотрение этнопсихологических проблем просто невозможно. Подлежат рассмотрению следующие основные понятия: этнос (или этническая группа, этническая общность), этничность, народ, нация, суперэтнос и некоторые другие.

А. Что такое этнос. – Приведем здесь наиболее общую характеристику этноса или этнической группы, имея в виду, что не все его разновидности обладают всеми признаками (маркерами), которые будут ниже перечислены.

Этнос – специфический вид социальной группы, возникающий в результате естественноисторического процесса. Этносы характеризуются нижеследующими основными чертами[6], только совокупность которых позволяет определить этнос как особое явление. Взятые в отдельности, эти признаки не являются этнодифференцирующими:

1) Имеют общее биологическое происхождение или, во всяком случае, все его взрослые, сознательные члены полагают и верят, что произошли от общих предков. Такое представление очень важно как для самих членов группы, так и для других людей, воспринимающих и характеризующих эту группу[7]. Более того, Макс Вебер считал этническими именно те группы, члены которых верят в свое общее происхождение. При этом они исходят или из физического сходства, или из сходства традиций, или как из того, так и из другого одновременно. Члены таких групп имеют воспоминания о колонизации или миграции, и такая память важна для продолжения общинной жизни даже без родственных связей[8].

2) Обладают общей территорией, на которой протекает хозяйственная и культурная деятельность этнического сообщества. Следует иметь в виду, что территория, на которой сформировался этнос (т. е. происходили первоначальные этапы его этногенеза), может не совпадать с современной территорией его проживания. Например, турки как этническая группа возникли на территории современного Алтайского края РФ и Средней Азии, но их этногенез, особенно процесс превращения в нацию, был продолжен в Малой Азии, которую в течении веков они завоевывали у греков, армян и других коренных народов – настоящих хозяев этих земель. Иногда территория первоначального этногенеза считается родиной данного этноса, в других случаях родиной становится завоеванная территория, на которой уже прожили несколько поколений. Конечно, это при условии, что старых хозяев уже нет (они истреблены, изгнаны или ассимилированы доминирующим этносом).

Общность территории позволяет людям тесно общаться, заключать браки, обеспечить свое воспроизводство, создать хозяйство и культуру. Психический склад этноса тесно связан с территорией, с ландшафтом. Самосознание этноса тоже возникает на основе общей территории, чувства первичного запечатления и родины. Только в том случае, если этнос имел возможность долгосрочного обладания своей территорией (“почвой”), его раздробление еще может не означать уничтожения этноса. Отдельные группы такого психологически крепкого этноса, живя в разных странах, долгое время сохраняют свою этническую идентичность, язык, другие общие элементы и блоки культуры. Примеры: евреи, армяне, китайцы и другие этнические группы в разных странах мира.

3) Этническая группа – такое сообщество людей, которое имеет общие для всех своих членов специфические культурные традиции, общую культуру. Сюда входят оригинальные стереотипы поведения, причем, как отмечают Л. Н. Гумилев и другие авторы, как структура общности, так и поведение ее историчны и подвижны, являясь фазой этногенеза. Есть авторы, которые сводят сущность этноса именно к культуре. Так, Н. Н. и И. А. Чебоксаровы пишут: “Коротко этнос можно определить как осознанную культурно-языковую общность”[9].

Понятие культура очень широкое. Когда в этнологии и этнопсихологии, характеризуя этнос, говорят об общности его культуры для всех его членов, имеют в виду в первую очередь наиболее традиционные и массовые ее элементы, проявляющиеся в быту. “В области материальной культуры таковы традиционные виды жилища, хозяйственной утвари, одежды, пищи и т. п. В духовной культуре это обычаи, обряды, народное искусство, религия и т. п.”[10].

4) Этнос противопоставляет себя всем прочим аналогичным коллективам людей, различая “своих” и “других” (“мы” и “не мы”). Тем самым этнос приобретает самосознание (я-концепцию или мы-концепцию). Этническое самосознание – важнейшая особенность и психологическая структура этносов и их членов. Если оно образовано, члены этноса уже ощущают себя единым народом.

Внешним выражением этнического самосознания является самоназвание (этноним). Самосознанию мы посвящаем отдельную обширную главу. Здесь отметим лишь то, что самосознание этноса включает, кроме других элементов, представления о тех признаках этноса, которые мы сейчас обсуждаем. Создание этих преставлений означает этническую самоидентификацию части этнофоров. Между различными их подгруппами по этому вопросу могут существовать разногласия.

5) Этнос имеет внутреннюю структуру или организацию. Как указал один из известных исследователей в области этнологии Р. Джексон, под этнической организацией следует понимать “ассоциацию самосознающих взаимодействующих членов” этнической группы[11].

Но внутриэтническая организация имеет одну важную особенность: в ней возникает много неформальных групп, в том числе “компульсивные институции”: системы родства и религиозные группы. Члены этноса, поэтому, общаются между собой относительно легко. Этому способствует постоянное чувство этничности (“русскость”, “германство”, “армянство” и т. п.), что, как мы знаем, связано с верой в то, что у них были общие предки, следовательно, они являются носителями общих наследственных черт.

Членство в группе через систему родства – важнейший признак этнической группы и этничности. Если у человека русская семья, то он принадлежит русской нации. Правда, этническая группа выходит за рамки родственных связей и не все ее члены непосредственно общаются друг с другом. Несмотря на это, в этнической группе преобладает эндогамия (внутреэтнические браки).

6) Этнос на высоких уровнях своего развития создает общую государственность, ту или иную разновидность государственного строя, которая охватывает этнос целиком. Если этнос достиг такого уровня развития, то его уже называют нацией или этнонацией. Последним термином “…обозначают этническую группу, которая стремится достичь в стране достойного политического статуса, удовлетворения своих особых прав”[12]. Это означает, что этническое меньшинство, живущее в составе доминирующего национального государства, может превратиться в нацию. Такие этносы могут закрепить за собой постоянную территорию проживания.

7) Члены этноса обладают чувством идентичности с данной этнической группой. Это означает, что члены этноса осознают и ценят свою принадлежность к этой этнической группе.

8) Некоторые исследователи считают, что общая религия всех членов этноса также является признаком нации. Такая точка зрения особенно характерна для мусульманских авторов, в частности – турецких исследователей, часть которых является сторонниками панисламизма[13]. Но данная тенденция наблюдается и у некоторых христианских народов. Например, ряд армянских авторов, в первую очередь религиозные мыслители, считают, что вера в христианскую религию является характерной чертой армянской нации. Связь “армянин – христианин” считается неразрывной и неверующий армянин уже вызывает недоумение даже в наше время широкого распространения атеизма. Данная тенденция имеет глубокие исторические корни.

Любая этническая общность наследует целый ряд характеристик или маркеров. Среди них – раса, цвет кожи, язык, обычаи, географическое происхождение и, как уже говорилось, религия. Как утверждает Р. Джексон, маркеры являются “оперативными опознавателями этнических категорий” даже в том случае, если не признаются индивидами, которые их унаследовали. “Тем самым маркеры – это объективные реалии. Как минимум этническая общность состоит из личностей, разделяющих одну или несколько таких характеристик”[14].

9) Общий язык, который служит средством общения внутри этноса. Язык этноса также является важным этнодифференцирующим признаком, или, как называют еще иначе – маркером.

Роль языка в качестве этнического признака велика там, где язык и этнос идентифицированы, где их связь является устойчивой и долговечной. Например, отличительной чертой русского этноса является то, что практически все его представители говорят и мыслят на руссом языке.

В этногенетическом отношении язык следует рассмотреть двояко: а) как условие этногенеза: возникнув каким-то образом, язык, даже в своем зачаточном состоянии, объединяет определенное число людей, поскольку им легче понимать друг друга. Можно даже утверждать, что появление языка – начало осознанного существования этноса. Поэтому исследование генезиса национальных языков имеет важнейшее значение для понимания процесса этногенеза. Однако основой существования групп древнейших людей могла быть и неречевая коммуникация: язык жестов, поз, голосовых доречевых сигналов и т. п. Поэтому было бы не совсем верно сказать, что генезис этноса совпадает с появлением первых слов и словосочетаний. Для того, чтобы последние появились, люди должны были жить совместно; б) язык является также итогом этногенеза, поскольку в истории этноса он все время развивается и обогащается. Поэтому по уровню развитости языка можно судить об этнической, особенно этнопсихологической истории каждого народа.

Язык является одним из важнейших признаков этнической принадлежности человека.

10) Важнейшей особенностью этнической группы является то, что ее члены обладают некоторыми общими психологическими особенностями. Именно в силу психологической общности большинства членов этноса возможна этническая психология как отдельная наука со своим особым предметом и методом. А утверждение, что “Культурное единство членов этноса в свою очередь неразрывно связано с некоторыми особенностями их психики, главным образом оттенками, стилем проявления общечеловеческих свойств психики. Эти особенности в своей совокупности составляют так называемый этнический (национальный) характер”[15], верно лишь частично. Как мы увидим, этническая психика – чрезвычайно сложное динамическое образование, состоящее из многих механизмов и процессов, а национальный характер можно толковать совсем по-другому. Исследование национального этнического характера – лишь одна из важнейших задач этнопсихологии.

Здесь следует отметить, что в качественной целостности каждого этноса вышеназванные черты по-особому сочетаются. Каждый этнос можно охарактеризовать не отдельными признаками, а совокупностью, системой признаков. Простое перечисление этих признаков не приводит к пониманию характерной особенности, специфичности этноса, поскольку этими же чертами могут обладать и другие этносы. Даже язык (например, русский, английский, армянский, и т. п.) может быть одним и тем же для нескольких различных этносов. Только качественное сочетание их и указание ведущих черт позволяет показать специфичность этносов. Совершенно справедливо утверждение Ю. В. Бромлея и других специалистов, согласно которому у одних этносов ведущим признаком может быть язык, у других – быт, у третьих – черты поведения и т. п. Например, у современных армян, особенно тех, кто живет в других странах (в диаспоре), ведущими национальными чертами являются язык и религия, а быт может быть почти полностью таким же, как у представителей того большого и доминирующего этноса, в среде которого они живут. Например, во Франции быт среднего армянина мало отличается от быта среднего француза, но он отличается от француза своим языком, мышлением, религией. Если он не сохранил эти признаки, тогда его нельзя назвать армянином-этнофором, т. е. носителем культуры и психологии своего народа. Только генетическая связь и память о своем этническом происхождении недостаточны для принадлежности армянскому этносу.

Когда этническая группа в расовом отношении является более или менее гомогенной, т. е. состоит в основном из представителей одной расы, тогда, характеризуя ее, следует использовать также расовые признаки (т. е. физико-антропологические черты). В таких случаях система критериев выделения этноса среди других становится более сложной. Причем такую группу одни внешние наблюдатели в одной ситуации могут воспринимать в качестве расовой, а другие наблюдатели и в других условиях – в качестве этнической группы. Это зависит от мотивации наблюдателей и от их апперцепции.

Б. О конструктивизме в этнопсихологии. – Точка зрения, согласно которой этносом является та общность, члены которой считают, что имеют общее происхождение, называют примордиализмом (от анг. слова primordial – первозданный, изначальный, исконный).

Концепцию примордиальности этничности развивали К. Гирц, Р. Рамбино, У. Кантор, Э. Стюарт, П. ван ден Берге, а в России – Ю. В. Бромлей. Эти авторы считали этничность врожденной и неизменной, т. е. психобиологической. Впервые американский социолог Э. Шилз использовал слова “примордиальные связи” в середине 20-ого века, хотя сам этот подход к этничности появился в 19-м веке в Германии. Считается, что осознание групповой принадлежности заключено в генетическом коде и является результатом ранних этапов эволюции[16].

Имея такую веру, этнофоры переживают эмоциональную привязанность друг к другу, словно находятся в родственных отношениях друг с другом. Как мы помним, веру в общее происхождение и чувство общей исторической судьбы мы всклочили в перечень основных признаков этнической общности.

Однако, не все согласны с такой точкой зрения на этнос. В этнологических науках 20-го века возникло направление, которое называют конструктивизмом (или “инструментализмом”). Его представители считают, что этничность не является исконной, а создается, конструируется членами социальной группы, частью интеллигенции; этничность, по их мнению, создается для определенных этнополитических целей.

Такую точку зрения развивают Д. Белл, М. Фишер, Дж. Окамура и другие.

Хотя инструменталисты правы в том, что этничность, вернее – ее интенсивность, зависит от социальных и экономических условий общества, они неспособны объяснить устойчивость этнических чувств и связей, даже в Западной Европе, США и Канаде, в высокоразвитых индустриальных обществах.

Мы считаем, что необходимо осуществить синтез рассмотренных здесь подходов. Да, этничность является первобытным, идущим из глубин веков и эмоционально насыщенным явлением, но интеллигенция может оказать на нее влияние. Мы считаем, что приведенное выше описание черт этноса, являясь характеристикой этничности, содержит все необходимые предпосылки для развития этнопсихологии.

По-видимому, после “чувства” принадлежности к виду "человек разумный" (homo sapiens) главным для любого индивида является “чувство” этнической принадлежности. На основе этого “чувства” возникают этнические я – (и мы —) концепции. В этом смысле “чувство” этничности первично. (Отметим, что под "чувством" понимаем психический комплекс, состоящий из образных, мыслительных и эмоциональных компонентов). Этническая группа редко бывает малочисленной и простой, т. е. однородной по своей структуре. Например, такие этносы, как современные французы, немцы (германцы), русские или армяне, являются большими группами и состоят из великого множества других групп: классов и слоев (страт), организаций, семейных групп, профессиональных, возрастных, половых и территориальных (городских и сельских общин) и других групп.

В. Оценка “инъюнктивного” определения этноса и этнических типов. – Нелишне отметить, что выше было дано т. н. “инъюнктивное” определение (характеристика) этноса. “Инъюнктивным” называют такое определение какого-либо явления, которое заключает в себе несколько признаков этого явления: только их сочетание создает данное явление. Каждый из этих признаков в отдельности встречается и у других явлений, даже у явлений более низкого порядка.

В настоящее время инъюнктивно определяются, например, следующие явления: 1) жизнь, которая налицо тогда, когда сочетаются обмен веществ, рост, ассимиляция, размножение и т. д.; 2) этнос тоже налицо лишь тогда, когда общность людей имеет определенное сочетание признаков; 3) нация, как высшая форма этноса, включает дополнительные признаки, например государственность; 4) этнический характер или определенные этнические типы характеров тоже пока что мы можем определить лишь инъюнктивно.

Но в тот момент, когда мы указываем на ведущие черты, вокруг которых структурируются остальные, мы уже выходим за пределы инъюнктивного определения (характеристики) явления и поднимаемся на более высокий уровень определения и познания. Поэтому определение этноса с указанием в качестве ведущей черты наличие у его членов этнического самосознания, уже преодолевает инъюнктивный уровень его определения.

Очевидно, что конкретные этнопсихологические исследования должны раскрыть общеэтнические черты и установки, которые в различных модификациях встречаются во всех группах (подструктурах этноса).

Г. Этничность. – Под этничностью нередко понимают этническое самоопределение, о котором более подробно будет сказано позднее. Этническая идентичность бывает как индивидуальной, так и групповой[17].

Этническая идентичность, по нашему мнению, это то, кем человек себя считает и кем его считают другие. Уже на индивидуальном уровне идентичность определенной личности зависит от точки зрения наблюдателя: самой этой личности (опирающейся на свое самонаблюдение) и от внешнего, “объективного” наблюдателя. Этническая идентичность – только одна из возможных идентичностей человека. Как верно заметил Джордж де Восс, этническая идентичность требует некоторой последовательности поведения индивида, чтобы другие люди могли включить его в определенную категорию людей. Действительно, внешние наблюдатели главным образом на основе поведения устанавливают принадлежность человека к определенной этнической группе.

Как формируются этничность и связанная с ней последовательность поведения? Они формируются с участием двух групп факторов: а) институциональных – иммиграция, внутренняя миграция, колониализм, национализм; б) индивидуальных – мотивами, символами, тактическими и стратегическими целями индивида и т. п. Эти два уровня взаимодействуют.

Четкое, острое осознание своего этнического самосознания характерно для жителей полиэтнических государств. Возникающие в таких обществах конфликты, способствующие ясному осознанию своей этнической принадлежности, приводят к проникновению этничности во все сферы жизни, даже экономики и бизнеса. Казалось бы, эти области должны быть в этнопсихологическом отношении нейтральными, но это вовсе не так. Общественные организации, профсоюзы, разные клубы и общества начинают организовываться по этническим признакам. Создаются отдельные этнополитические партии, членами которых могут быть только представители соответствующих этносов. Много подобных примеров приводится в работах этносоциологов и исследователей этнополитики[18]. Все они – проявления этнического самосознания и конфликта я– и мы-концепций различных этнических групп. Группа, организованная из членов одного этноса, отталкивает от себя представителей других этносов, поэтому последние составляют свои группы. Возникает межгрупповая антипатия. У различных подобных групп – различные этнические идентификации.

Этничность (“русскость”, “армянство”, “турецкость” и т. п.) – широкая сфера жизни людей. Согласно этнопсихологу Эд. Спайсеру, этничность одновременно является лингвистическим, моральным и политическим явлением[19]. Этническую идентичность группы невозможно сохранить, если ее члены не взаимодействуют во всех этих трех сферах. Однако в различные эпохи и у разных индивидов уровень активности взаимодействия в этих сферах различен. У одного высока активность в политической сфере, у второго – в моральной и лингвистической, у третьего – в основном в лингвистической. Эд. Спайсер не согласен с теми авторами, которые считают этничность только политическим явлением.

В лингвистической сфере существует специфический словарь для выражения этничности и конфликтов. Существуют слова самоидентификации и для характеристики противников. Поэтому язык обеспечивает единство внутри этнической системы и определяет границы между своим и чужим этносами. Для осуществления этих функций существуют соответствующие группы слов.

В сфере морали речь идет об общих ценностях и их использовании как внутри этноса, так и в межэтнических отношениях. Эта сфера включает в себя предписания (правила) общения с другими, основанные на стереотипах характера и поведения.

Политическая активность выражается в виде участия в деятельности политических партий. Ее целью является сохранение системы идентичности перед лицом соперников.

В этих характеристиках намечаются проблемы, которые более подробно будут рассматриваться в различных главах настоящей книги. Но мы здесь скажем еще несколько слов об этничности как идеологии.

Этничность как идеология. Мы считаем, что на основе этнических черт, их осознания и теоретического осмысления можно создать этническую идеологию. Этничность, если понимать ее как совокупность характерных этнических черт, всегда является потенциальной идеологией. У разных народов она превращена в реальную, разработанную идеологию в различной степени, в зависимости от того, в какой мере в этой области работали этнологи, психологи и политологи.

Поэтому, когда представители конструктивистского направления в этнологии объявляют этничность идеологией, инструментом в руках политиков, служащим для завоевания и удержания власти, то они правы лишь отчасти: они схватывают и абсолютизируют лишь одну из функций этничности, а именно: политическую. Этим путем они приходят к выводу, что этничности как таковой в природе нет, что она создается лишь в умах идеологов. Это уже, безусловно, грубая ошибка. Нет сомнения, что этносы и этничность существуют реально. Но поскольку они концептуализируются идеологами и учеными, в создаваемых идеологиях могут присутствовать также приписываемые, иллюзорные атрибутивные элементы. Ученые – этнологи и этнопсихологи – стремятся, чтобы этого не было, но задачи политиков – другие. Ученые создают научные идеологии, а политики не всегда ограничивают себя в рамках научных идеологий. Они создают нередко мифы.

Таким образом, этничность можно использовать в политических целях, что и нередко делается лидерами этнических (национальных) политических партий. Но это не значит, что она – искусственное образование.

Мы считаем, что самым серьезным и обоснованным подходом к определению этноса является т. н. примордиалистский подход, о котором мы уже говорили. Развивая его, можно решить все вопросы, связанные с существованием и функцией этносов как в моно-, так и в полиэтнических обществах.

В России инструментализм развивают этнолог Н. Н. Чебоксаров и этносоциолог С. А. Арутюнов. В их работах инструментализм принял форму информационной концепции этноса. Ее авторы считают этничность своеобразным информационным фильтром, с помощью которого люди защищаются против избытка информации. Именно поэтому, считают эти авторы, в наше время активных межнациональных коммуникаций наблюдается возвращение к актуализации этнических картин мира[20].

То, что содержание этничности можно выразить на языке теории информации, ничего не меняет в ее сущности. Что же касается психологической самозащиты этносов с помощью своей культуры, то данное явление лучше исследовать конкретно, что и нами осуществлено в другом месте[21].

Д. Этнос, народ, нация. – Как мы уже показали, слово “этнос” означает “народ” и соответствует немецкому слову Volk, которое германские антропологи употребляют в смысле “народ” (people). В Германии слово Volkerkunde означает учение о других народах, а Volkskunde – учение о своем народе.

Есть авторы, которые отождествляют “этнос” и “народ”. Так, в уже упомянутой книге Чебоксаровых мы читаем: “Народ, или этнос, – это как бы основная единица этнической классификации человечества, наряду с которой существуют этнические общности более высокого и более низкого порядка”[22].

Однако не всякий этнос является нацией. Существует точка зрения, согласно которой нацией является тот народ (этнос), который имеет одно правительство[23]. Добавим, что этнос, чтобы быть народом, должен обладать также собственной единой родиной (национальной территорией). Эти условия – общие органы самоуправления и общая территория – играют существенную роль в формировании национального психологического склада. Если этнос объединяется в едином государстве, то тем самым ускоряется его превращение в нацию.

Конечно, нация должна иметь и остальные черты этнической группы. Ее члены должны быть взаимосвязаны друг с другом эмоциональными связями и должны быть озабочены сохранением своего антропологического типа, говорить на одном языке, по крайней мере так, чтобы приблизительно понимать друг друга. У них – общее культурное наследие. Поскольку такая группа является преимущественно эндогамной (т. е. ее члены заключают брачные союзы главным образом внутри группы), то между ними наблюдается физическое сходство. Но еще более важна вера в то, что у них – общее происхождение. Эта вера опирается частично на мифы, частично же – на исторические факты. Так определяют нацию известные американские этнопсихологи японского происхождения Т. Шибутани и К. М. Кван.

Есть авторы, причем уже и в России, которые говорят о существовании “многоэтнических наций”[24]. В качестве примера приводят британскую, американскую, канадскую и российскую “многоэтнические нации”. Но это абсурд, т. к. названные являются многоэтническими обществами. Нациями же, в научном понимании этого слова, они могут стать лишь после слияния всех живущих в них народов (этносов), или ассимиляции их в единый этнос, что маловероятно.

О двойных границах этнической группы. Понятие “этнические границы” внес этнолог Барт. Развивая его идеи. А. Ройс начала использовать понятие “двойных границ”, имея в виду границу, поддерживаемую изнутри, и границу, наложенную извне. Эти границы – результат взаимодействия с другими группами.

Индивиды, находящиеся во внутренних границах, разделяют общую культуру, их поведение разнообразно и сложно, здесь терпимо относятся к двусмысленности и некоторой девиантности. Однако взаимодействие через внешние границы ограничено, поскольку мало общего знания у взаимодействующих этнических групп. Если бы все этнические группы обладали всеми знаниями всех этнических культур, между ними границы стали бы неопределенными и даже исчезли бы. Но поскольку это не так, группы стремятся взаимодействовать только в таких ситуациях и сферах, которые не угрожают целостности их культуры. Безопасной считается сфера экономики.

Определенная этническая группа внешне может выглядеть монолитной, однако внутри себя может жить разнообразной и богатой столкновениями жизнью. Здесь есть социально-статусные иерархии, различные партии и их идеологии, религиозные группы и т. п. Члены этнической группы легко узнают эти различия, тогда как для внешнего наблюдателя они неразличимы.

Е. Этнос и популяция. – Популяция – скопление особей одного вида в одном регионе. Слово “популяция” примерно соответствует русскому слову “население”. Согласно Л. Н. Гумилеву, этнос отличается от популяции тем, что имеет социальную структуру, определенный уровень техники и культурную традицию. По этим признакам этносы отличаются также друг от друга.

Различия популяции и этноса видны также из следующего: “…две популяции в одном ареале сливаются воедино, а два этноса существуют веками, часто без столкновений, путем взаимоизоляции, достигаемой нормализацией брачных законов и обычаев. Итак, этнос – явление не биологическое и не социальное, а маргинальное, т. е. лежащее на границе социосферы и биосферы”[25]. А этногенез – это социальный и биологический процесс одновременно, взаимодействие этих двух аспектов.

Ж. От расогенеза к этногенезу. – Когда мы описываем определенный этнос, то, в числе его признаков выделяем одну важную группу черт, а именно – антропологические (расовые) признаки. Это означает, что раса лежит в основе этноса, причем: а) расы возникают в процессе антропогенеза раньше этносов; б) каждый этнос включает в себя или людей одной расы, или же двух и более рас и смешанных типов (расовых метисов).

Таким образом, раса является субстратом этноса. Для понимания того, что из себя представляет данный этнос, мы должны раскрыть в первую очередь его расовый субстрат. При исследовании этногенеза определенного народа следует в первую очередь выяснить лежащий в его основе или предшествовавший его расогенез.

З. Народ и нация. – Что такое народ? На этот вопрос еще в 19-м веке пытались ответить основатели социальной психологии в Европе Лацарус и Штейнтал. Вот что они писали: “Расу и племя человека исследователь определяет объективно; народ человек определяет для себя субъективно – он причисляет себя к нему; мы спрашиваем человека, к какому народу он себя причисляет… Народ есть духовное произведение индивидов, которые принадлежат к нему; они – не народ, а они его только непрерывно творят. Выражаясь точнее, народ есть первый продукт народного духа, так как именно не как индивиды творят индивиды народ, а поскольку они уничтожают свое отъединение”[26].

Это, конечно, не бесспорное определение, но в нем схвачен важный аспект понятия “народ”: это сообщество, члены которой “уничтожили” свое отчуждение, свою изолированность друг от друга.

В определении Лацаруса и Штейнталя есть еще один важный момент, который заметил также Г. Г. Шпет: народ есть постоянно создающееся историческое целое. Поэтому народ – историческая категория. Сознание народа, – т. е. осознание им того факта, что он есть данный народ, – есть особое переживание “народности” или национальности, приписывание себе определенных исторических и социальных взаимоотношений и противопоставление их другим народам.

Последнее, однако, уже попытка определения нации, и здесь нужны уточнения и разграничения. Выскажем несколько соображений.

Народ есть весь этнос (но не популяция), проживающий на данной государственной территории. Когда мы говорим, что вследствие своего развития этнос превращается в нацию, то мы всегда имеем в виду, что не все индивиды, входящие в массу народа, являются членами нации. Нация – та часть народа, которая сознательно принимает свою принадлежность к данному этносу (француз, русский, армянин и т. п.). Индивид входит в нацию, если сознательно принимает свою принадлежность к ней, ее основные идеалы и цели, самоназвание, вообще – идеологию этой нации. В нацию объединяется только часть народа и никогда или очень редко весь народ. В составе любого народа встречаются индивиды смешанного этнического происхождения, но они не принадлежат данной нации (например, евреи во Франции, русские в Латвии и т. п.). Это вовсе не означает, что как личности они обладают какими-то недостатками. Вовсе нет. Главное в том, что они не признают основные ценности и цели, культуру и идеологию данной нации и поэтому ни объективно, ни субъективно ей не принадлежит. Метисы одновременно принадлежат двум или более народам, но редко – одной определенной нации.

Вне нации остаются и те люди, которые, отчуждаясь от нее, покидают родину и вскоре ассимилируются в другом этносе. Отчуждение – предварительное условие ухода и ассимиляции с другими этносами. Такие люди еще некоторое время продолжают принадлежать своему народу, но затем, в результате смешанных браков, растворяются в новой этнической среде. Возможны, конечно же, случаи возврата благодаря мобилизации в личности ее этнозащитных механизмов. О психических процессах, связанных с маргинальностью (а именно об этом идет речь) мы более близко ознакомимся в главе, посвященной маргинальному статусу индивидов и этнических групп.

Один из основных критериев принадлежности индивида к данной нации – психическая идентификация с ней. Исходя из этого критерия можно организовать эмпирические исследования и выяснить, какой процент того или иного народа составляет нацию. Для этого можно использовать методы опроса, тесты, беседы и другие способы получения этнопсихологической информации[27].

Есть еще одно понимание слова “нация”, которое мы должны иметь в виду. Для белых американцев, как и французов и англичан, нация – это государство, в котором доминируют один язык и та культура, которая связана с этим языком. Национализм для американцев – это культ такого государства (политической системы). Такое понимание отличается от европейского, особенно немецкого понимания национализма. Согласно немецким авторам, нация – единый народ с одаренной богом культурой, которая живет долго и имеет свою особую судьбу. Эту точку зрения высказал и развил известный социолог Макс Вебер. Для него слово “нация” означает, что мы вправе ожидать от определенной группы людей специфического чувства солидарности перед лицом другой группы[28].

Франц Боас (1858–1942) внедрил подобное понимание нации и национализма в антропологию. Он считал культуру уникальным явлением, исходящим из определенных исторических и природных условий[29].

В конце данного раздела приведем интересную мысль Уолтера Багехота: нации – результат общения народов. По-видимому, это тоже путь нациогенеза.

И. Что такое “этнонация”. – В полиэтнических ранжированных обществах несколько этносов составляют иерархию этнообществ. Это означает, что в таких обществах существуют господствующие и подчиненные этносы. Некоторые подвластные этносы могут терпеть свой низкий статус и униженное состояние, даже, как мы увидим позже, создавая идеологию подчинения, в которой значительное место занимают отрицательные стереотипы.

Те этнические группы, которые стремятся достичь в полиэтнической стране достойного политического статуса, удовлетворения своих особых прав (например, установления местного самоуправления и признания своих языковых привилегий), превращаются в более высокий уровень этноса, получивший название этнонация[30].

В современной этнологии понятие “этнонация” употребляется именно в этом смысле[31]. Этносов с таким статусом в мире немало. Таковы, с нашей точки зрения, баски в Испании, народ Северной Ирландии в Великобритании, к такому статусу стремятся татары, чеченцы и другие этносы в России и т. п. Правда, карабахские армяне пошли значительно дальше и уже поднялись фактически на уровень нации, поскольку не только де факто независимы, но имеют такие важные признаки нации, как собственные государственные и судебные органы, армию и т. п. Все же этнонацию можно считать промежуточной ступенью между национальностью и нацией в подлинном смысле слова.

Следует упомянуть также введенное Ю. В. Бромлеем понятие “этносоциальный организм” (ЭСО). Этим термином он, по-видимому, обозначает моноэтническое государство, в котором этнос сопряжен с определенным обществом[32]. Правда, следует иметь в виду, что в современной социологии аналогия с организмом считается устаревшей: она может использоваться лишь как образное выражение. Этносоциальные организмы или моноэтнические государства, конечно, существуют. Таковы, например, Республика Армения и Нагорно-Карабахская республика в Закавказье, Северная и Южная Корея и др.

К. Функции этноса в жизни индивидов-этнофоров. – Этнос играет в жизни своих членов следующие функции:

1) с помощью своей культуры этнос ориентирует этнофоров в окружающем мире; 2) этнос, обладая системой ценностей, передает ее своим членам, делает их жизнь, если можно так сказать, аксиологически более определенной. Этнофоры примерно знают, чту в данном обществе достойно быть предметом желания и целью деятельности, а что не заслуживает этого; 3) важнейшей является защитная функция этноса: этнос защищает своих членов как физически, так и психологически. Более того, мы считаем, что этнос представляет индивидам необходимые средства для осуществления их психологической самозащиты. Таковыми являются как психологические защитные механизмы, выработанные в качестве блока культуры данного этноса, так и культура в целом.

Л. Этнос без территории (пример цыган). – Каждый этнос формируется на определенной территории. Назовем ее этногенетической территорией, родиной в собственном смысле слова. Однако после того, как этнос уже сформирован, т. е. обладает устойчивой этничностью как комплексом качеств, потеря родины не приводит к потере этничности, во всяком случае – за короткий промежуток времени. Но для сохранения этничности без родины этнос должен обладать мощными защитными средствами и механизмами.

В этом смысле большой интерес представляют цыгане. Это этнологический, психологический и исторический феномен, который в указанном аспекте – в аспекте этнозащиты – все еще недостаточно исследован. Многие этносы, лишившись родины, исчезли, а вот цыгане, отчасти евреи и армяне сохранились и обладают четким этническим самосознанием.

Можно предположить, что самозащите и самосохранению этих этносов, и особенно цыган, способствовали по меньшей мере следующие факторы: а) антропологические признаки, сильно отличающие их от тех народов, среди которых они оказались после ухода со своей этногенетической территории (последняя, по-видимому, локализована в Северной Индии); б) сильное этническое самосознание; в) язык; г) обычаи; д) преследования националистов и расистов разных стран. Исследование всех этих аспектов культуры, истории и самозащиты цыган представляет несомненный интерес для этнопсихологии.

§ 3. Суперэтносы и субэтносы

Суперэтносами называют совокупность или группу этносов, объединенных верой или другими общими для них факторами. Таковы, например, христианский или мусульманский суперэтносы. В определенном смысле суперэтносами временно становятся все те нации и другие этнические группы, которые насильственно или иными способами объединяются и составляют империи. Суперэтносами-империями были Римская империя, Арабский Халифат, Османская империя, Китай, СССР и другие этнические и национальные объединения.

Поскольку только внешней силы недостаточно для создания суперэтносов, правители империй обычно стараются опираться также на идеологию. Это явление мы наблюдаем и сегодня.

Кроме вышеназванных, суперэтносами являлись Индия, древний Китай (особенно империя Тан, существовавшая в 618–907 гг. н. э.), Византия (греко-армянский суперэтнос), современный арабский мир, в котором много арабизированных народов, европейский суперэтнос (романо-германский), современный мир тюркоязычных народов (которых объединяет не только язык, но и религия – ислам), латиноамериканские суперэтносы и, конечно, славянский суперэтнос.

По-видимому, основными факторами или маркерами, превращающими группу из нескольких этносов в суперэтнос, являются язык, религия и другие аспекты культуры. Есть ли еще другие факторы? Например, является ли суперэтносом военный блок, созданный для защиты от общего врага? На каком основании был создан СССР, который, безусловно, был суперэтносом, включавшим такие разные по культуре, религии и уровню социально-экономического развития этносы? Очевидно, что вопрос критериев, объединяющих малые и средние этносы в суперэтнос, окончательно не решен. Специальному обсуждению подлежат также вопросы, касающиеся условий создания суперэтносов, характерных особенностей межэтнических контактов в различных суперэтносах, и многие другие.

Л. Н. Гумилев, в работах которого встречаются интересные суждения о суперэтносах, высказал точку зрения, согласно которой: “Контакты на уровне суперэтносов, как правило, ведут к аннигиляции. Исключением являются только краткие периоды пассионарных взрывов, но и тогда старые этносы исчезают, сливаясь с новым”[33]. Здесь указывается один из возможных путей этногенеза.

Если такая закономерность действительно существует, то она крайне опасна для малых этносов, которые оказались в полосе соприкосновения двух или более суперэтносов. В значительной мере результаты такого географического положения мы видим в исторической судьбе армянского народа. Раздел Армении между Ираном и Римской империей (а позже – Византией), между Ираном и Турцией, насильственная мусульманизация и ассимиляция, наконец геноцид – вот некоторые результаты такого прискорбного расположения между суперэтносами.

Однако некоторые суперэтносы играли положительную роль в жизни малых этносов, способствуя их защите, развитию самобытной культуры и т. п.

Субэтнос – так принято называть группы “низшего” уровня в вертикальной классификации этнических групп. Как мы уже знаем, существуют микроэтнические элементы (род, племя), которые лежат еще “ниже” в этой иерархии. Но этносы начинаются с уровня субэтноса. Ю. В. Бромлей характеризует их как такие группы, в которых налицо осознание “групповых особенностей тех или иных компонентов культуры”[34]. Субэтносы по своему происхождению бывают разными. “В одних случаях – это бывшие этносы, постепенно утратившие роль основных этнических подразделений, в других – бывшие этнографические группы, осознавшие свою общность, в третьих – социальные общности, обладающие специфическими чертами культуры (например, донские казаки). Могут быть выделены также субэтносы хозяйственно-культурного, лингвистического и административно-территориального происхождения. Особое место среди субэтносов принадлежит тем, что возникли на основе расовых групп. В частности, очевидно, негров США можно рассматривать не только как просто этнорасовую группу, но и в качестве субэтноса североамериканской нации (этносоциальной общности)”[35].

Затем Ю. В. Бромлей отмечает, что один и тот же человек может принадлежать одновременно к нескольким этническим общностям различных уровней. Например, можно считать себя русским (основное этническое подразделение), донским казаком (субэтнос) и славянином (метаэтническая общность)”[36].

Под “метаэтнической общностью” следует понимать то, что мы, следуя за Л. Н. Гумилевым, назвали суперэтносом.

Армянскими субэтносами являются этнические группы армян, живущих в Сирии, Ливане, Иране, США и других странах. Их члены принадлежат одновременно к армянской нации и разным этническим группам армян (сирийским армянам, американским армянам и т. п.).

§ 4. Предмет, задачи и методы этнопсихологии

Термин “этнопсихология” – сложное слово. Оно составлено из трех корней: из греческих слов “этнос”, которое примерно соответствует слову “народ”, “психе” – душа и “логос”, что означает “слово”, “учение”. Таким образом, “этнопсихология” означает учение (наука) о душе народа (этноса).

А. Объект и предмет этнопсихологии. – Предыдущее изложение позволяет более четко охарактеризовать предмет и задачи этнопсихологии. Что и как изучает эта наука и какими способами получает информацию о предмете своего исследования, т. е. каковы методы этой науки?

Чтобы ответить на данные вопросы, следует иметь в виду, что каждая человеческая общность в ходе своего длительного существования приобретает групповые психологические черты. Поскольку этнос, в частности нация, тоже является социальной группой, причем устойчивой, с длительной и сложной жизнью и историей, то вполне понятно, что он должен был приобрести особые психические черты и их сочетания – психологические комплексы. Иначе говоря, каждая этническая группа в ходе своего генезиса и развития приобретает групповую психику.

Таким образом, в этническую психику входят все те психофизиологические, личностные и социально-психологические черты, которые данный этнос приобретает в ходе своего возникновения и дальнейшего исторического развития. Хотя каждый входящий в данный этнос человек является индивидуальностью, т. е. имеет свои неповторимые черты характера, мотивации и других аспектов личности, а также (что еще более важно и интересно!) неповторимые сочетания или комплексы этих черт, однако мы видим также, что каждая этническая группа имеет вместе с тем общие для всех своих членов черты характера, их комплексы, устойчивые (стереотипные) особенности поведения, общие представления, которые касаются, в частности, происхождения и истории этноса.

Этнические группы обладают также обобщенной самооценкой, общими установками, которые направлены на другие группы и ценности. У них есть общие оценочные суждения, касающиеся природных явлений, социальной жизни и культуры и т. п. Все перечисленные и ряд других явлений носят общеэтнический характер в том смысле, что принимаются подавляющим большинством взрослых членов этноса и проявляются в их поведении и поступках.

Правда, всегда и везде встречаются отчужденные от своего этноса люди. Они недооценивают культуру и быт породившего их этноса, отвергают общепринятые нормы и стереотипы поведения, изолируются или даже покидают эту группу. Психическое отчуждение часто порождает тенденцию не только психического, но и физического ухода, увеличения дистанции между собой и этносом. Это стратегия бегства, о которой мы еще будем иметь повод говорить. Однако этническая группа существует до тех пор, пока ее члены остаются в ее составе, высоко оценивают ее ценности и культуру, психически отождествляются (идентифицируются) с ней и даже гордятся своей этнической принадлежностью.

Таким образом, объектом этнопсихологии являются этнические группы (этносы), а предметом исследования – психические черты этноса и его представителей, межэтнические взаимодействия и конфликты. Конкретизируя данное определение, можно перечислить ряд важных проблем и задач, которые уже исследуются в этнопсихологии или должны стать предметом ее исследования: а) Что такое психический склад этноса (в частности – нации), как он формируется, согласно каким психологическим закономерностям? Что входит в этнический склад, какова его структура и функции и т. п.?; б) Что такое этнический (национальный) характер, из каких черт он состоит и как эти черты сочетаются?; в) Какие существуют различия между этническими группами по их психическому складу и характеру?; г) Какие существуют личностные – мужские и женские – типы характеров? Можно задать, например, такой вопрос: каковы типичный русский, француз, армянин, турок и пр., какими чертами они отличаются? Можно задаться вопросом и о типичных женских этнических характерах. Чем все эти этнопсихологические типы отличаются друг от друга?

Известно, что каждая нация имеет определенные представления о себе и о других нациях. Как возникают эти представления и что из себя представляют, из каких блоков и элементов состоят? Иначе говоря, что такое этническое самосознание, как оно формируется, какова его структура, какое влияние на него оказывают положительные и отрицательные оценки представителей других этносов? Очень важно также знать, какое влияние оказывает этническая самооценка (одна из составных частей самосознания) на поведение этноса и его лидеров, на последующие оценки и ожидания представителей других этносов, взаимоотношения с которыми считаются значимыми?

В системе этнопсихологии занимает значительное место и требует глубокого исследования проблема национальных символов. Это те представления, образы предметов природы и культуры, а также специфические действия, которыми один этнос отличается от другого. Здесь мы предлагаем концепцию, которая будет развита и обоснована в соответствующей главе. Мы утверждаем, что каждый этнический символ является “уплотненным”, “сгущенным” выражением определенных психических качеств, установок и представлений данного этноса. Пристального внимания требуют процессы символизации, которые, по нашему мнению, являются важнейшими аспектами этногенеза и этнической самозащиты.

Каждая этническая группа, как и социальная группа вообще, должна управляться со стороны своих неофициальных и официальных лидеров. Управление этносом, его жизнедеятельностью и взаимоотношениями с другими этносами принимает более четкие, определенные и организованные формы при наличии национальной государственности, т. е. на высоком уровне развития этноса, когда он становится или уже стал нацией. Мы считаем, что характерные для каждой нации формы и способы управления (этнического самоуправления) в какой-то мере отражают ее психологические особенности. С другой стороны, формы, методы и стили управления, в свою очередь, являются мощными факторами формирования нации и ее психического склада. Эти задачи, а также исследования личности национальных лидеров должны занимать видное место в той науке, которой посвящена данная книга.

Национальный психический склад, переживания прошедших поколений, их мысли, стиль мышления и восприятия, творчество, особенности взаимоотношений, в какой-то мере входят в культуру нации, т. е. опредмечиваются в истории нации, ее философии, языке, художественной литературе, искусстве, в различных жанрах народного творчества, в ее архитектуре. Следовательно, исследование культуры народа, раскрытие ее психологического содержания – один из основных путей развития этнической психологии. Очень важным мы считаем также исследование взаимодействия религии и психологии этноса. В частности, следует дать ответ на следующий вопрос: является ли религиозная вера этническим признаком и в какой степени религия нации соответствует основным психическим особенностям этноса? Это обширная область научных исследований.

Вот вкратце основные задачи этнопсихологии. Некоторые из них более подробно будут обсуждаться на страницах настоящей книги.

Б. Прикладные аспекты этнопсихологических исследований. – Этнопсихология имеет ряд прикладных аспектов. Со временем, с расширением рамок исследований, в этой науке будут формироваться прикладные области, как это происходит в развитых науках. Знание психического склада собственного и других народов может послужить целому ряду практических целей, о некоторых из которых речь пойдет ниже.

Зная национальный характер и основные межэтнические установки другого этноса, можно предвидеть его действия, особенно в проблемных и конфликтных ситуациях: будут ли они враждебными, дружескими или иными. Знание преимуществ и недостатков вражески или дружелюбно настроенного к нам этноса поможет найти эффективные способы отражения его агрессивных действий или сотрудничества с ним, если его действия выражают дружеские чувства. Этнопсихологические знания позволяют предвидеть возможные действия этнических групп и их лидеров.

Знание этнопсихологических фактов и закономерностей поможет правильно организовать внутреннюю и внешнюю, политическую, военную и религиозную пропаганду, эффективно организовать и вести психологическую войну, которая в условиях соперничества и конфликтов этнических групп неминуема.

Этнопсихологические знания позволяют объяснить и обосновать наши установки к другим этносам, менять их, иногда менять также наши стереотипные представления как о себе (“мы”), так и о других (“они”). Этническим стереотипам мы намерены посвятить отдельную главу.

Большие практические задачи стоят перед этнической психологией в области военного дела (создание армии, подготовка военных кадров, создание военной психологии и организация ее преподавания, ведение военной пропаганды и т. д.). О возможностях применения этнопсихологических знаний в военном деле еще в 19–м веке писали фон Биндер-Кригельштейн и фон Лихтенштейн, а в канун Второй мировой войны – и другие немецкие авторы. Знание психических черт другого народа – это оружие, которое можно использовать для достижения военных и политических целей.

Этнопсихологические знания можно широко использовать также в социологической пропаганде, т. е. при пропаганде образа жизни своего народа. Знание “души” другого народа позволяет найти пути проникновения в нее, подготовить соответствующие пропагандистские материалы, найти этнически специфические варианты путей измерения социальных установок и способов их наиболее эффективного применения.

Этнопсихология может иметь широкое применение в области образования, тем более, когда ставится задача национального образования и формирования типичных представителей этнической группы. Научные этнопсихологические знания в этой области до сих пор никогда сознательно и последовательно не применялись. Кстати, следует создать возрастную этническую психологию – науку, исследующую этнопсихологические аспекты возрастного развития человека.

В. Методы этнопсихологии. – Этнопсихология возникла и развивается на основе социальной психологии, психологии личности, этнологии, антропологии и других наук. Для проведения этнопсихологических исследований используются методы всех этих наук, но особенно часто – исследовательские методы социальной психологии, психологии личности и этнологии. Здесь уместно вспомнить, что некоторые этнографы и этнологи даже считают этнопсихологию разделом этнографии (этнологии).

Этнопсихология занимается исследованием этнических групп, поэтому в ней исследование личности имеет подчиненное значение: оно призвано способствовать исследованию групп.

С целью использования методов упомянутых наук в этнопсихологии специалисты модифицируют их с учетом специфики объекта и предмета своей науки. Вполне естественно, что для исследования психологии этнических групп пользуются методами наблюдения, анкетами, экспериментами (пока редко), методами беседы, анкетирования, анализа и истолкования результатов деятельности этнических групп и их представителей.

Для развития этнопсихологии целесообразно использовать исторический метод, который уже имеет традиции в области социальной психологии. С применением этого метода весьма интересные исследования проведены П. Сорокиным и Г. Беккером[37]. Они способствуют развитию социальной психологии наций и этнических групп вообще.

Современные психологи все больше и больше осознают, что любое психологическое исследование, проводимое в определенном культурном контексте, имеет смысл лишь при хорошем знании данной культуры. Примером такого подхода является исследование математического мышления представителей рода кпелле в Либерии. Исследовались способность считать и другие математические умения и способности[38].

Огромный объем полезного материала можно получить путем психологического анализа истории и культуры этнических групп. Плодотворным может быть психологическое исследование и истолкование личности и деятельности выдающихся представителей науки, поскольку такие люди, по нашему мнению, весьма схожи с национальными символами и сгущают в себе как положительные, так и отрицательные черты своего народа. Создание этнопсихологических портретов (персоналий) является серьезной научной и культурной задачей, но многие народы (в том числе армяне) в этом отношении сильно отстают.

В тесно связанной с этнопсихологией сравнительно-культурной психологии преимущественно исследуются индивиды, но и здесь индивиды рассматриваются в качестве представителей определенных групп. Наиболее часто используемые в этнопсихологии методы ориентированы не на индивидов, а на группу[39].

В этнопсихологии используется полевой метод (наблюдения, сбор документов и т. п.), а также участвующее наблюдение[40].

Для исследования этнического психического склада, в частности такого его “блока”, как этнический темперамент, можно использовать методы исследования и диагностики темперамента, в частности – метод Л. Терстоуна, который измеряет 7 факторов, входящих в структуру темперамента.

Тест Г. Айзенка позволяет раскрыть интроверсию и экстраверсию индивидов, а также эмоциональную устойчивость и невротизм. Мы полагаем, что данный метод можно использовать также для измерения экстраверсии-интроверсии этнических групп. Для исследования этнических типов характера можно использовать факторные методы, MMPI, тест Кэттеля и другие. Для исследования интеллектуальных особенностей различных этносов используются интеллектуальные тесты, которые применяются к индивидам, но средние показатели множества индивидов могут охарактеризовать также этнические группы.

Метод семантического дифференциала используется для исследования этнических различий и в других странах[41].

Целый ряд методов используется для исследования этнической идентичности[42]. В этнопсихологии можно применять также так называемые структурные методы, которыми пользовались, например, К. Леви-Строс и Ж. Лакан[43]. Они принесут много пользы тем, кто интересуется проблемами этнической адаптации.

§ 5. Основные направления этнопсихологических исследований

Хотя этнопсихология – новая наука, в ней уже намечается целый ряд исследовательских направлений. Рассматривая исследования американских и (частично) европейских авторов, С. И. Королев[44] выделил следующие основные направления современных этнопсихологических исследований:

1) Социологическое направление. В рамках этого направления исследуются социальные основы формирования психического склада человеческих сообществ. Это касается и тех групп, которые возникают на основе этнических свойств людей. Мы полагаем, что правильнее было бы называть данное направление социально-психологическим.

2) Экологическое направление. Ученые, исследующие экологические аспекты этнопсихологии, пытаются выяснить суть того воздействия, которое оказывают на этническую группу местность, в которой она живет, географические условия, природные и климатические факторы. Надо сказать, что эта проблема уже давно занимает умы мыслителей. Ею интересовались такие личности, как Гельвеций, Монтескье, Гегель, А. Гумбольдт и другие. В рамках этого направления и следует рассматривать так называемый географический детерминизм в этнопсихологии.

Основателем географического детерминизма в этнологии и этнопсихологии считается знаменитый врач и ученый древней Греции Гиппократ. Около 424 г. до н. э. он опубликовал труд под названием “О воздухах, водах и местностях”, в котором все различия между народами (органические, по здоровью, психические, различия обычаев, истории и государственного строя) объяснил различиями географической среды: местонахождением страны, климатом, ландшафтом и т. п.[45] Под воздействием идей Гиппократа образовалось направление “географического детерминизма”. Вопросы, поднятые Гиппократом, до сих пор остаются актуальными.

О географической детерминации особенностей народов писали еще древние авторы: историки Геродот[46], Корнелий Тацит[47], историк и географ Страбон[48] и другие. Например, К. Тацит, исходя из культурно-хозяйственного типа, подразделил народы на оседлых и кочевых. Страбон же писал о том, что римский образ жизни испортил и другие народы, даже кочевников.

В настоящее время данное направление представлено во Франции работами Э. Реклю, Поля Клавеля и других авторов. Представляет интерес мысль П. Клавеля о том, что связь психологии народа с географической средой сильнее проявляется там, где общество традиционно и изолированно. Когда же изолированность преодолевается и начинается активное общение с соседними этносами, происходит унификация экономики и быта народа и роль географической среды становится второстепенной.

П. Клавель отмечает, что во Франции люди четко осознают границы своих провинций и связывают свое “Я” со своей провинцией. На этой основе лотарингец противопоставляет себя бургундцам и т. п. Различия между “Я” и “Мы” связаны с географической средой. Даже в пределах одной страны существуют подобные различия. Тем более велики различия между этническими общностями различных стран.

Многие писатели, описывая психический склад народов, напрямую связывают его с географической средой (например, “русскую душу” – с бескрайними просторами степей).

Безусловно, существует сходство в поведении всех горцев, где бы они ни жили, жителей долин, лесов и т. п. Однако народы так много смешивались и взаимодействовали друг с другом, что каждый сегодняшний этнический тип – результат действия многих факторов, а не только географических. П. Клавель считает, что каждая деревня и каждый город имеют свою “психологию”, однако устойчивые прежде психологические особенности сельских общин разрушаются под воздействием современной городской жизни, наплыва туристов и других факторов.

3) Биологическое направление. Так называют то направление этнопсихологических исследований, в котором изучаются характерный физический (антропологический) тип членов этнических групп, темперамент, ощущения и восприятия и другие свойства. Однако, исходя из характера исследуемых свойств, это направление было бы правильнее называть психофизическим и антропологическим. Ученые, работающие в этом направлении, особое внимание уделяют тем прирожденным наследственным чертам, которые мало подвержены изменениям под воздействием внешних факторов. Развитие этого направления, связанное с большими сложностями, позволит создать естественнонаучные основы этнопсихологии.

Перечислим ряд важнейших проблем этой области исследований. Первая из них – о природе и соотношениях расового и этнического. Основное наблюдение, из которого следует исходить при организации конкретных исследований, следующее: в составе каждого этноса встречаются индивиды, носящие черты различных рас. Например, среди тюркских племен существуют такие, которые имеют четко выраженные монголоидные черты, но есть и такие, во всяком случае на фенотипическом уровне, которые свободны от подобных черт. Среди армянского этноса основную массу индивидов составляют европеоиды (арменоиды), но, пусть редко, встречаются также индивиды с монгольскими чертами.

С. И. Королев писал, что расовые и этнические границы не совпадают и в одной этнической общности, особенно в местах встречи местообитания различных рас, можно отметить несколько расовых элементов[49]. Это означает, что встречаются индивиды, в которых сочетаются признаки различных рас.

В рамках биологического (или, как мы назвали, психофизиологического и антропологического) направления должны исследоваться различия людей, принадлежащих различным расам и этносам, по темпераменту, способностям и другим биопсихологическим чертам и по некоторым психогенетическим свойствам.

В настоящее время большинство исследователей придерживается того мнения, что разделение человечества на несколько рас не имеет существенного значения для исследования национального характера, во-первых, по той причине, что расовые границы не совпадают с этническими и, во-вторых, невозможна дифференциация рас по психологическим свойствам[50].

Нельзя сказать, что эти утверждения окончательно обоснованы, но невозможно также отрицать, что они вполне правдоподобны.

Однако современная психология дает возможность взглянуть на эту проблему значительно глубже. Вопрос этот следует рассмотреть используя понятие импринтинг[51]. Этот механизм создает психологическую привязанность к родной среде и, на наш взгляд, является одной из основ патриотизма. Не среда сама по себе, а ее запечатление в виде образов, их сохранение в памяти в качестве когнитивно-эмоциональных комплексов – вот основной механизм воздействия ландшафта, людей, образов родных и т. п.

Причем верно и то, что экология приводит к созданию определенного типа культуры и психического склада народа. Когда два народа живут в сходных условиях, у них появляются сходные черты.

Следует сказать, что этнопсихология в настоящее время переживает период быстрого развития, поэтому возможно появление новых ее направлений и областей исследования. Поэтому перечисление основных направлений этнопсихологических исследований, с которыми читатель только что ознакомился, нельзя считать окончательным. При дальнейшем усиленном развитии этнопсихологии в обобщающих работах можно будет посвятить отдельные главы таким темам, как: “Экология и национальная психология”, “Национальный темперамент” и другие. Отметим также, что экологическое направление является ветвью биологического направления этнопсихологии, поскольку экология – одна из областей современной биологии.

§ 6. Этнопсихология и другие науки

Этнопсихология как наука возникла на стыке целого ряда других наук. Изучая очень сложные объекты, она может решать свои задачи только в тесном сотрудничестве со многими другими науками.

Самыми тесными связями этнопсихология связана с этнологией и этнографией. Этнология – учение о народе, как принято говорить, например, в американской науке. Это теоретическая дисциплина. Используется также название этнография (от греческих слов этнос – народ и графейн – писать, описывать), которой обозначается описательная наука о народах. В СССР был принят один термин – этнография. Она включала как эмпирический, так и теоретический разделы единой науки о народах. По-видимому, целесообразно пользоваться более дифференцированной терминологией и использовать оба термина, что сейчас обычно и делается в странах Запада.

Этнология является одним из источников этнопсихологии. Эти науки настолько близки, что многие авторы до сих пор считают этнопсихологию (психологическую антропологию, как ее называют в США) одним из разделов этнологии (культурной антропологии). Общим для этих наук является объект исследования – народы (этносы), их генезис, развитие, взаимодействие и т. п. Однако этнопсихология имеет свой особый предмет исследования: это психологические особенности народов – их психический склад, характер, самосознание и ряд других явлений, о которых уже известно из предыдущего изложения. Поэтому этнопсихология, несмотря на свою теснейшую связь с этнологией, является особой психологической наукой. Она по своей природе междисциплинарная область знания и, как уже сказано, опирается также на общую и социальную психологию, антропологию, лингвистику, историю и другие науки.

О значении социальной психологии для решения проблем этнопсихологии мы несколько раз уже упоминали. В последующих главах значение и конкретное применение социально-психологических знаний в этнопсихологии будут показаны конкретно, при обсуждении проблем межэтнических и внутриэтнических отношений, национального характера и многих других. Следует отметить, что этнопсихологические проблемы всегда вызывали интерес у представителей общей и социальной психологии. Так, В. Вундт может считаться одним из основателей этнопсихологии, поскольку разработанная им психология народов имеет прямое отношение к тому, что сегодня именуется этно– или культурной психологией. Он одним из первых говорил о значении сравнительного метода при исследовании психологии народов.

Основатели социальной психологии Лацарус и Штейнтал уже в первых своих статьях, опубликованных в “Журнале психологии народов и языкознания”, касались этнопсихологических проблем[52]. Этнопсихологические вопросы поднимаются также в одной из ранних работ известного английского психолога Фредерика Бартлета[53].

Начиная с 60–х годов усиливается тенденция рассмотрения психологических проблем в историческом и культурном контекстах[54]. При этом, естественно, поднимаются и собственно этнопсихологические вопросы. Интерес к культурно-историческому контексту психических явлений ясно виден и в работах по так называемой экологической (или ситуационной) психологии[55].

Антропология является одной из основных наук, на базе которой развивается этнопсихология. Как известно, эта наука делится на два больших раздела: физическую и культурную антропологию. Для этнопсихологии непосредственное значение имеют достижения второй из них[56].

Начиная с 60-х годов междисциплинарные связи этнопсихологии широко обсуждаются во французском журнале “Обозрение психологии народов”. За 1966–1968 гг. здесь был опубликован ряд статей, посвященных “точкам” соприкосновения этнопсихологии с другими науками. Этот журнал издается исследовательским центром психологии народов при Гаврском институте этнопсихологии. Опубликованы, например, статьи: Г. Ле Бра. Психология народов и история, И. Пелисье. Этнопсихология и психиатрия, Ж. Дьюпакье. Демография и психология народов и другие[57]. Из всех указанных источников этнопсихология может черпать сведения для решения своих задач[58].

§ 7. Основные разделы этнопсихологии и задача создания синтетической науки

А. Основные разделы этнопсихологии. – Если удастся развивать этнопсихологию до достаточно высокого уровня, в ней, по нашему мнению, должны формироваться следующие основные разделы: общая этнопсихология, специальная этнопсихология, сравнительная этнопсихология и, наконец, прикладная этнопсихология. Вкратце представим наше понимание содержания названных разделов этнопсихологии.

1) Общая этнопсихология изучает (или должна изучить) основные черты этносов и особенности межэтнических отношений, структуру психического склада этноса и основные “блоки” этой структуры: темперамент и характер этноса, его самосознание, символику, стереотипы, способы психологической самозащиты и другие общие вопросы, относящиеся ко всем этносам. Эта наука должна заниматься изучением и созданием методов и методик этнопсихологических исследований. Общая этнопсихология должна содержать в себе общую психологическую теорию психической жизни этносов, форм и закономерностей их взаимодействий и т. п. Настоящая книга в основном посвящена вопросам общей этнопсихологии.

2) Специальная этнопсихология. Эта область этнопсихологии занимается описанием психического склада и этногенеза того или иного народа – японцев, русских, французов и других. В этом направлении уже проведена значительная работа, однако полученные результаты из-за методологических трудностей, представляются спорными. Зачастую описывают какие – то сегменты культуры народа, но воображают, что заняты исследованием психологии этого народа. Этой областью науки в настоящее время занимаются главным образов т. н. психологические антропологи (представители науки, называемой в США психологической антропологией).

3) Сравнительная этнопсихология. Представители этой области нашей науки сравнивают психологические особенности разных народов, пытаясь обнаружить их сходства и различия. В этом направлении уже проведено значительное число исследований. Отметим, что сравнение этносов способствует обогащению общей этнопсихологии и других областей этой науки. В странах Запада данное направление называют кросс-культурной психологией. Отметим, что сравнительный подход является методом исследования и не имеет целью создание особой науки. Поэтому результаты, полученные этим методом, следует использовать для развития двух главных отраслей этнопсихологии – общей и специальной (частной).

4) Прикладная этнопсихология должна заниматься использованием этнопсихологических данных для решения практических вопросов межэтнической и внутриэтнической жизни – конфликтов, самозащиты и т. п.

Б. Как создать синтетическую и автономную этнопсихологию? – Двумя главными “материнскими” дисциплинами этнопсихологии являются этнология (антропология – в широком смысле слова) и психология (в первую очередь социальная и психология личности). Те специалисты, которые исследуют этнопсихологические явления исходя из этнологии, создают сферу этнологической психологии (т. е. психологической антропологии), а те, кто, исходя из психологии, исследуют психические сходства и различия этносов, создают направление сравнительно-культурной психологии.

Наконец, выделяется психология межэтнических отношений: в этой области работают те, кого в первую очередь интересуют процессы взаимодействия этносов, их конфликты, соперничество, сотрудничество и другие межэтнические процессы.

Задача современных этнопсихологов – создать систематическую и автономную этнопсихологию со своей системой понятий, принципами, закономерностями и методами исследования. Именно такая попытка предпринята в данной книге. Основным нашим принципом, как уже сказано в “предисловии”, является адаптивный подход к этнопсихологическим явлением. Смысл его в том, что исторически этнопсихологические явления возникали для обеспечения адаптации этносов к природным и межэтническим ситуациям, в которых они жили. Такая адаптация могла быть консервативной или творческой (инноваторской) и т. п. Данный подход позволяет понимать и истолковать очень широкий спектр этнопсихологических явлений.

§ 8. О некоторых областях этнопсихологии

Области этнопсихологии, в отличие от научных направлений, выделяются нами исходя из того, каков предмет исследования. Мы видим, что предмет этнопсихологии – очень широкий. Это целый спектр явлений, каждому из которых посвящаются отдельные труды. В данной книге они будут рассматриваться в отдельных главах и параграфах. Но есть специфические области этнопсихологических исследований, которые возникли на стыке этой науки с некоторыми другими областями современной науки. Именно о них и пойдет краткий разговор в данном параграфе.

Этнопсихология элиты. Начиная с 80-х годов в американской антропологии начало формироваться новое направление – антропология элиты, т. е. “общественных групп, обладающих властью, престижем или правом контролировать и распоряжаться ресурсами. Примером такого исследования можно назвать недавно опубликованную книгу о “субкультуре” конгресса США, статьи о военном и деловом истеблишменте и др.”[59].

Однако, по нашему мнению, наука этнопсихология элиты может быть более конкретной и глубокой. Она должна исследовать социально-психологические и этнопсихологические аспекты элитарных групп, процессы их образования и смены, пути подбора новых членов и т. п. Эта проблематика тесно смыкается с социальной психологией лидерства и может опираться на уже разработанные в этой области концепции.

Другая важная область – этнопсихология самозащиты этносов или теория этнопсихологической самозащиты, которой мы посвятили отдельную книгу[60]. В этой области этнопсихологии обсуждаются представления о механизмах, комплексах и стратегиях этнической самозащиты как на глобальном (общеэтническом), так и на среднем и микроуровнях этнических малых групп и этнофоров.

Отдельными областями этнопсихологии являются: теория этнического (национального) характера; психологическая теория этногенеза, исследование ассимиляции и целый ряд других. Некоторые из них представлены в настоящей книге, а некоторым мы посвятили отдельные тома. Поэтому здесь нет необходимости в более подробном рассмотрении проблематики этих областей современной этнопсихологии.

Литература

Андреева Г. М. Социальная психология. 2-е изд., М., 1988.

Арутюнян С. М. Нация и ее психический склад. Краснодар, 1966.

Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Сусоколов А. А. Этносоциология. Учебное пособие для вузов. Аспект Пресс, Москва. 1998.

Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория. М., 1961.

Боас Ф. Психологические проблемы антропологии. М., 1910.

Боас Ф. Ум первобытного человека. М. – Л., Гос. Изд-во, 1926.

Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М., 1973.

Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1984.

Геродот. История. Изд-во “Наука”, Ленинград, 1972.

Гиппократ. Избранные книги. Пер. В. И. Руднева. М., 1936.

Гнатенко П. И. Национальный характер: мифы и реальность. Киев. 1984.

Гумилев Л. Н. Биосфера и импульсы сознания. “Природа”, 1978, ¹12.

Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Лен., 1990.

Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., “Мысль”, 1989.

Еремеев Д. Е. Этногенез турок. М., “Наука”, 1971.

История и психология. Сб. под ред. Б. Ф. Поршнева и Л. М. Анцыферовой. М., “Наука”, 1971.

Каранашвили А. Этническое самосознание и традиции. Тбилиси, 1984.

Королев С. И. Вопросы этнопсихологии в работах зарубежных авторов. М., “Наука”, 1970.

Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994.

Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1985.

Луганский Н. И. Влияние национально-психологических особенностей населения ФРГ на морально-боевые качества личного состава бундесвера. Автореферат канд. диссертации. М., 1968.

Леонтьев А. А. Национальная психология и этнопсихология. – “Советская этнография”, 1983, ¹2, с.80–84.

Майерс Дэвид. Социальная психология. Изд-во “Питер”, Санкт-Петербург, 1997.

Налчаджян А. А. Социально-психическая адаптация личности. Формы, механизмы и стратегии. Ереван, Изд-во АН Армении, 1988.

Налчаджян А. А. Этнопсихологическая самозащита и агрессия. Ер., “Огебан”, 2001.

Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1966.

Современная зарубежная этнопсихология. Сб., Отв. ред. С. А. Арутюнов и Г. И. Еремин. М., 1971.

Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. М., “Смысл”, 1998.

Социальная психология. М., 1975.

Социальная психология. Л., 1979.

Страбон. География в 17 книгах. Пер. с греч., Кн. 2., Лен., 1964.

Тацит Корнелий. Соч. в 2-х томах, Т. I., Лен., 1969.

Феденко Н. Ф., Луганский Н. И. Некоторые национально-психологические особенности населения и личного состава армий империалистических государств. М., 1966.

Шпет Г. Г. Сочинения. М., 1989.

Этнография в США и Канаде. М., “Наука”, 1989.

Austin W. G. and S. Worchel (Eds.). The Social Psychology of Intergroup Relations. Monterey (Calif.), 1979.

Baron R. A. and Byrne D. Social Psychology. Understanding Human Interaction. 2nd ed., Bostonetc., 1977.

Duijker H. C. J. and Frijda. National Character and National Stereotypes. Amsterdam, 1961. 39a. Feagin, Joe R. Racial and Ethnic Relations. 2nd ed., Englewood Cliffs (N. J.), 1984, ch. 1.

Horowitz D. L. Ethinic Groups in Conflict. Univ. of Calif. Press, Berkley a. o., 1985.

Hymen, H. H. The psychology of status. “Archives of Psychology”, 1942, 269.

Price – Williams D. R. Cultural Psychology. In: Lindzey G. and E. Aronson (Eds.). Handbook ofSocial Psycholog. 3rd ed., New York, 1985, Vol. 2.

Royce, Anya Peterson. Ethnic Identity. Strategies of Diversity. Indiana Univ. Press. Bloomington,1982.

Shaw M. Group Dynamics. New York, 1966.

Shibutani T. and Kian M. Kwan. Ethnic Stratification: A Comparative Approach. Macmillan Co., New York, 1965.

Weber M. Ethnic Groups. In: Theories of Society. Ed. by Talcot Parsons et al., Glencoe (Ill.). Free Press, 1961.

Weber M., On Nationalism, Ethnicity and Race. In: Race, Ethinicity, and Social Change. Ed. by John Stone. North Scituate (MA): Duxbury Press, pp. 18–25.

Прежде чем перейти к обсуждению более конкретных вопросов этнической психологии, мы должны уяснить, каким образом контактируют друг с другом этнические группы и какие типы отношений наблюдаются между ними.

§ 1. Различные типы межэтнических отношений

А. Основные (чистые) типы. – Для понимания природы и причин межэтнических явлений, в том числе конфликтов, следует иметь в виду, что существуют различные типы межэтнических отношений. Конфликты возникают при всех этих типах, но когда сравнивают конфликты, возникающие при различных типах отношений, приходят к ошибочным выводам.

Итак, какие существуют типы межэтнических отношений? Различают два основных или “чистых” типа: отношения субординации (или вертикальные) и горизонтальные отношения.

1) Отношения субординации. В этом случае одни этносы доминируют над другими, а последние занимают более низкий статус, подчиняются первым. Это ранжированная, пирамидальная система, которая, с некоторыми вариациями, существует в США, Индии, России и других странах. Такая структура взаимоотношений этносов может даже быть отражена в конституции страны. Например, в Конституции СССР были закреплены такие территориально-государственные структуры, как союзные республики, автономные республики, автономные области и автономные округа. Это настоящая этнико-государственная пирамида.

Однако во многих странах отношения этносов не соответствуют в точности данной схеме.

Реальные общества намного сложнее, чем любой идеальный тип.

2) Горизонтальные отношения. В этом случае этнические группы существуют рядом, имеют одинаковый социальный статус. Каждая социальная группа сама по себе является обществом, внутри которого имеется своя субординация различных слоев и классов. Общества, содержащие две или большее число самостоятельных этнических групп, называют полидоменальными[61]. В них взаимодействия групп происходят через их границы, не вызывая возникновения субординационных отношений.

Эти различия между двумя типами межэтнических отношений проводил еще Макс Вебер. Первый тип он назвал кастовой структурой (иерархически организованные группы), а вторую – системой этнического сосуществования. М. Вебер считал, что субординационная система возникает из системы сосуществования, когда из различных этносов, путем социетализации, создается политическая система. Если в системе этнического сосуществования каждый этнос сохраняет свое достоинство, то в кастовой, субординационной системе большим почетом пользуется вышестоящая этническая группа. У этносов здесь различные статусы[62]. Характерная особенность кастовой системы состоит в том, что различным группам, в зависимости от приписываемых им прирожденных (по предположению) свойств, приписывается внутренняя ценность, почет или чистота[63]. Развивая идеи М. Вебера, Дж. Беррман утверждает, что каждая ранжированная система в какой-то степени является кастовой. Такие системы существуют не только в Индии, но и в Шри-Ланке и других странах. Термины “ранжированная” – “неранжированная” более широки и включают в себя в качестве частного и крайнего случая, кастовую систему.

Б. Различие происхождения ранжированных и неранжированных обществ. – Многие различия этих двух типов систем происходят из-за того, что они возникают различными путями.

Ранжированные системы возникают вследствие полного завоевания одним этносом другого или же в итоге таких событий, которые равноценны полному завоеванию. Таким событием может быть, например, пленение. Так, английское завоевание Индии или ряда стран Африки приводило к созданию иерархизированных систем (с преобразованием ранее существовавших в этих странах подобных систем). А вот общество США, которое тоже ранжировано, является результатом как завоевания и миграции, так и привоза негров – невольников, что тоже было равнозначно завоеванию негритянских этносов Африки.

Интересным в этнопсихологическом отношении, но малоисследованным является завоевание тюркскими племенами Малой Азии и других стран и создание Османской империи – безусловно ранжированной многоэтнической системы. Древний Рим с его сословиями и рабами – тоже хороший пример ранжированной социальной системы.

После завоевания территории и населения определенной страны создается система рангов (статусов), отношения клиентов, а также идеология подчиненной группы. В качестве примеров таких обществ исследователи (например, Д. Горовиц) называют Южную Африку и особенно в высшей степени ранжированное общество Руанды.

В ранжированных обществах этносы территориально более смешаны, чем в неранжированных социальных системах. Создается впечатление, что без пространственной близости составляющих этносов такая система не может долго существовать.

Неранжированные многоэтнические системы возникают вследствие вторжения с неполным завоеванием или более или менее добровольной миграции. Такие общества возникают также вследствие включения в единую территорию таких групп, которые раньше не имели никаких отношений друг с другом. Эти пути могут также комбинироваться. Вторжение с неудачным завоеванием приводит к существованию параллельных групп, как это имеет место на Цейлоне, в Нигерии и других странах. На Цейлоне ни тамилы, ни их противники сингальцы так и не сумели полностью контролировать всю территорию острова.

Миграция, имеющая экономические причины, привела к созданию неранжированных систем в Малайзии, Гвиане и Тринидаде. Такие же процессы в значительных масштабах наблюдались в бывшем СССР. Мы имеем в виду, в частности, образование групп русского населения в союзных республиках и этнических групп других народов в больших городах России. Сходные процессы имеют место в некоторых странах Западной Европы, в частности – в Германии, где уже проживают огромные группы турок и курдов. Параллельные этнические группы могут жить как пространственно изолированно, так и смешанно.

Миграция и неполное завоевание приводят к надолго сохраняющимся межэтническим проблемам. Группа, которой не удалось завершить начатое завоевание, может сохранить территориальные претензии, тогда как группа, чью территорию частично завоевали, может сохранить идею реванша. Эти проблемы очень хорошо видны в отношениях турок со своими соседями: хотя в Малой Азии и Европе у них нет родины, они здесь пришельцы и завоеватели, они имеют территориальные притязания почти ко всем своим соседям. В то же время у греков, армян и других народов безусловно сохраняется желание реванша: они потеряли значительные части своих исконных территорий. Они считают присутствие турок на своих землях незаконным с самого начала.

В. Этническая и социальная структуры общества. – На каждом уровне этногенеза следует, если есть данные, различать этнический состав (этническую структуру) общества и его социальную структуру. Приведем пример персидского общества начала I тысячелетия до н. э., когда этот народ (один из иранских племен кочевников-скотоводов), состоял из шести земледельческих племен и четырех племен кочевников-скотоводов. Все эти племена, как родственные малые этносы, составили племенной союз, ставший основой будущего персидского государства. Такой была этническая структура персидского народа того периода. Какую социальную структуру имело это общество (союз племен)? Некоторые сведения об этом дают нам Авеста и “История” Геродота. В этом древнеперсидском обществе формировались группы богачей-скотоводов, знать того времени. Вторую социальную группу составили жрецы (маги) священного огня (атрапаван). В третью группу входили “знатные воины – колесничие (ратаеста), составлявшие древнюю родовую знать, своего рода царскую гвардию. Четвертую, более узкую группу составляли аристократические роды (например, род Ахеменидов)[64]. Ясно, что эти группы, их взаимосвязи и взаимодействия выходили за пределы племен, внутри – и межплеменных взаимодействий. К сожалению, весьма скудные данные не могут служить достаточной основой для анализа взаимодействий этнической и социальной структур одного общества. Если верховного вождя племенного союза выбирали на общей сходке, то царская власть была уже наследственной.

Г. Межэтнические отношения на уровне индивидов. – Когда двое индивидов, принадлежащих разным этническим группам, взаимодействуют не просто как индивиды, но и как представители своих групп, мы имеем дело с межэтническими отношениями. Когда чернокожий американец заходит в ресторан, предназначенный только для белых и его отказываются обслужить, то это – выражение установки не столько к нему как личности, сколько выражение обобщенного отношения к тому классу людей, к которому он по своим антропологическим признакам принадлежит. Хотя контактируют чаще всего два индивида, их взаимодействие фактически является взаимодействием групп. Когда в России дискриминируют человека с расово-этническими признаками кавказца, то его принимают за представителя большой группы “лиц кавказской национальности”, т. е. воображаемой расово-этнической группы, которой в реальной жизни нет.

Таким образом, отношения индивид – индивид и индивид – группа могут быть межгрупповыми, если их участники выступают как представители своих групп с соответствующей субъективной и объективной идентификацией, в качестве носителей групповых этнических черт и ценностей. Такой конфликт между двумя этнофорами, представляющими различные этносы, согласно современным представлениям, опирается на три неискоренимых психологических процесса, о которых мы подробно поговорим в дальнейшем, а здесь их только назовем. Это этноцентризм, стереотипизация, а также актуальное состояние общества (например, наличие в нем несправедливости в распределении благ)[65].

§ 2. Варны и касты в Индии

В качестве впечатляющего примера ранжированного общества приведем описание системы варн и каст в Индии[66]. Признаки кастовой системы наблюдались и до сих пор есть и в других странах, но такого развития, как в Индии, эта система нигде не достигла.

А. Варны: общая характеристика. – Слово “варна” означает “цвет”, “способ” или “сущность”. Варны – древнейшие социальные группы Индии, объединившие людей одинаковой профессии, одинаковой религии (и обрядов) и примерно одинаково социально-экономического положения. Хотя варна – социальная группа, тем не менее строгое соблюдение эндогамии внутри каждой варны увеличивает число родственных связей и, тем самым, создает в них роды и этнические признаки. Поэтому каждая варна, живущая в определенном районе, составляет сложную социально-этническую группу.

В “Ригведе”, древнейшем памятнике индийской литературы, описываются четыре варны. Они упоминаются и в “Махабхарате”. Это древнейшее расслоение общества, оно возникло не позднее середины второго тысячелетия до н. э. Эта система закреплена в законах Ману и в сборнике законов Апастамба. Последующая кастовая система выросла из системы варн, поэтому следует начать обсуждение с описания следующих четырех варн (и их взаимоотношений): 1) брахманы (религиозная каста), 2) кшатрии (войны), 3) вайшьи (свободные земледельцы, ремесленники и торговцы), 4) шудры (слуги, бесправные бедняки, оказавшиеся в полурабском состоянии. В Древней Индии было также много рабов – домашних, государственных, общинных и др.

Б. Брахманы. – Самое высокое положение в древнейшем обществе Индии занимала варна брахманов. Брахманы считались хранителями религиозной и философской мудрости и национальных традиций. Они изучали священные книги и обучали представителей трех варн – брахманов, кшатриев и вайшьиев. Обучать шудров они не имели права, да и не считали возможным. Уже только по праву своего рождения брахманы считались выше других людей. Согласно законам Ману, брахманы имели право обладать всем, что существует в мире. Особенно брахман должен был остерегаться общения с шудрами, поскольку это оскверняло его. Не только советов, но даже остатки своей пищи брахман не должен был давать шудрам.

В. Кшатрии. – Кшатрии также имели арийское происхождение. Хотя брахманы стремились к тому, чтобы в списке варн их имя всегда стояло на первом месте, реальная власть находилась в руках кшатриев. Брахманы и кшатрии составляли привилегированный слой общества и обычно сотрудничали между собой, чтобы держать остальной народ под своей властью, тем не менее между ними имело место и соперничество. “Как правило, царями становились представители кшатрийской варны, кшатрии стояли во главе государственного управления, они же контролировали такой важный инструмент власти, как армия, и занимали важнейшие военные посты”[67].

Влияние кшатриев еще более усилилось в империи Маурьев (IV–II вв. до н. э.). Цари обычно были из кшатриев. Представители этого сословия управляли армией и стали крупными землевладельцами. Часть наиболее богатых кшатриев носила титул “раджа”, что дало им особое положение и влияние. Для получения этого титула кшатрии должны были пройти специальный обряд посвящения в священном водоеме. “За незаконное совершение обряда даже кшатрия ждала смертная казнь”. В некоторых индийских государствах существовали советы раджей, которые решали самые важные государственные задачи. Из среды кшатриев царями или советом назначались чиновники, судьи и командующие армиями.

Г. Варна вайшьев. – В эту самую многочисленную варну входили свободные общинники, торговцы и земледельцы. Они тоже считались арийцами, но были трудящимся населением и основным податным сословием. В ранний, ведийский, период вайшьи имели некоторые политические права и участвовали в управлении государством, хотя и в скромных масштабах.

Д. Шудра. – Варна шудр занимала самое низкое положение в социальной иерархии Индии. Шудры считались “однажды рожденными” и были лишены права на посвящение (упанаяна). Им запрещалось участвовать в религиозных ритуалах и изучать священные тексты. Это были бедные люди – обедневшие ремесленники и обслуживающий персонал. Шудры не имели права нести на костер тело умершего брахмана, ибо они этим препятствовали покойнику “доступ в небо”.

Шудры не были рабами, но находились в полурабской зависимости от представителей высших варн. Им запрещалось переходить в более высокие варны “дважды рожденных”. Шудры, по-видимому, были аборигенами Индии, порабощенными арийцами – завоевателями. “Поскольку в ранних частях “Ригведы” нет упоминаний о шудрах, это дало некоторым ученым основание рассматривать их как аборигенов, покоренных ариями. Так появилась точка зрения о превосходстве арийцев, чистоте их расы, о подавлении арийцами цветных аборигенов, которых превратили в шудр. При этом защитники этой теории исходили из того, что одно из значений слова “варна” обозначает цвет”.

Есть основание считать, что упомянутая Бонгардом-Левиным теория верна: порабощенная расовая и (или) этническая группа была превращена в этносоциальную группу (общность) с самым низким социальным статусом. В примерно таком же положении в Османской империи оказались представители христианских народов, которых назвали “райя”.

Е. Каста (джата). – В ведийский период в Индии существовали упомянутые выше четыре варны. В послеведийскую эпоху внутри варн возникают более мелкие и замкнутые профессиональные группы – джаты (или касты, как стали называть их в Европе).

Эти группы с самого момента своего возникновения носили имя “джата”. “Кастами” же их стали называть в Европе начиная с XVI века, когда в Индию проникли португальцы и стали называть эти группы “кастами”. Это слово происходит от португальского “касто”, что означает “чистый”. Так стали португальцы называть также варны, имея в виду их эндогамию и стремление сохранить свою замкнутость и “чистоту” своего родоплеменного происхождения. В Португалии слово “каста” обозначает также “род” и даже “качество”. И опять мы видим здесь намек на этническое происхождение этих, теперь уже социальных групп. Это социально-этнические группы.

В первые века нашей эры число джат (каст) увеличивается. Они становятся наследственными, эндогамными и профессиональными группами людей. По сравнению с варнами это более мелкие группы. Образование джат продолжалось и в последующие века, вплоть до наших дней. Число каст особенно велико в городах, среди ремесленников, но их число увеличилось и в сельских общинах. Кастовая система существовала и существует наряду и независимо от варн. Но где начали возникать касты: в самих варнах, или же вне и наряду с ними?

Брахманы считают, что касты возникают вследствие смешения членов различных варн. Исходя из этого они стремились строго соблюдать чистоту варн. “Только от родителей, принадлежащих к одной и той же варне, потомство считалось чистым и законным. Даже брак брахмана с кшатрийкой рассматривался отступлением от “закона” варн. Дети от смешанных браков зачислялись в другую по отношению к родителям группу, в определенную джати”.

Так брахманы попытались объяснить появление новых социальных общностей – джати. Как нетрудно видеть, члены джати, если верить этой версии, являются расовыми и этническими метисами.

Ж. Чандала (неприкасаемые). – Начиная с IV века н. э. образовалась каста “неприкасаемых” (чандала). Группы этой касты стоят вне варновой системы и занимают самое низкое положение в обществе. Они работают мусорщиками, уборщиками на кладбищах, мясниками и т. п. К чандалам относились некоторые отсталые племена.

В эту группу попадали, например, сын брахмана и шудрятки. Прикосновение к нему оскверняло “дважды рожденных” (брахман, кшатриев и даже вайшьи) как прикосновение к трупу. Закон ставил чандалов в нижайшее положение всеми презираемых существ, изгоев общества. По мнению “благородных” чандалы были самыми низкими из людей, сходными с животными. Здесь они подсознательно использовали такие психологические механизмы, которые сегодня мы назвали бы дегуманизацией и деперсонализацией – психологических инструментов, которые играют существенную роль также при формировании представлений о рабах и рабстве. Иногда чандала носили специальные знаки, свидетельствующие об их низком происхождении.

Чандала должны были жить вне границ сельской общины. Использованные ими предметы, домашняя утварь и т. п., должны были выбрасываться. “Имуществом их должны быть только собаки и ослы, одеждами – одеяния мертвых. Пища должна им даваться в разбитой посуде”[68]. Они должны постоянно кочевать, но ночью им нельзя бродить по деревням и городам.

З. Дхарма варн и защитные санкции. – Для каждой варны существовали свои правила поведения и благочестия, т. н. дхарма. Буддизм, в свою очередь, старался утвердить всеобщие правила благочестия, как бы общечеловеческую дхарму.

Брахманы, кшатрии и отчасти представители вайшьи, по-видимому, происходили из арийских завоевателей. Вся система варн должна была закрепить за ними господствующее положение в индийском обществе. Брахманы – жрецы и воины – кшатрии составили родовую аристократию, обладателей обширных земель и рабов. Их частная собственность бережно охранялась законом[69].

“Виновный в нанесении телесного повреждения человеку высшей касты строго наказывался. Если человек подымал руку или палку против человека высшей касты, у него следовало отрезать руку. Если кто “в гневе лягнет ногой, у него следует отрезать ногу”[70].

Одной из защитных санкций было следующее: в городах, во всяком случае в годы правления царя Ашоки (в третьем веке до н. э.) каждая группа населения, в зависимости от варны и профессии, занимала определенный участок этих городов.

Эндогамия была одной из самых существенных средств сохранения и упрочения варново-кастовой системы. Каждая варна считалась замкнутой системой. Это обеспечивалось посредством строгого соблюдения эндогамии: браки между людьми из разных варн запрещались. Общение между мужчиной и женщиной двух различных варн считалось грехом, а рожденный от их брака ребенок считался изначально грешным. Строгая эндогамия должна была сохранить чистоту крови высших варн. Такое положение вещей сохраняется до сих пор. В эпосе “Махабхарата” смешение варн оценивается как “беззаконие”. Греческий писатель Арриан в своей книге о походе Александра Македонского писал о том, что древние инды не имели права переходить из одной варны в другую.

Согласно данным исследования 1901 года, число джат достигает 2300, начиная с тех, у которых всего несколько членов и до многомиллионных подкаст. Джаты разделены на местные единицы, союзы, которые похожи на братства. У каждой из местных единиц – свое имя, согласно которому каждый индивид самоопределяется и устраивает свою жизнь. У каждой кастовой единицы свое традиционное занятие, осуществление которого считается святой обязанностью каждого индивида. Членство в касте имеет наследственный характер и сохраняется в течение всей жизни. Поскольку все касты строго следуют эндогамии, никто не может изменить свой наследственный статус.

Каждая каста имеет правила коммуникации с другими кастами. Эти правила касаются физических контактов, создания интимных ассоциаций, принятия пищи. Существуют также ритуалы очищения, которые применяются тогда, когда кто-либо непроизвольно нарушает эти правила.

У каждого местного союза – свое правительство и свои способы налаживания и регулирования отношений. Так как переход из одной касты в другую невозможен, то каждый индивид может улучшить свое положение только путем улучшения положения (“судьбы”) всей своей касты. Брахманы время от времени рассматривают и переоценивают различные местные союзы, но в целом стараются сохранить устойчивую репутацию каждой из каст.

На “дне” общества, даже ниже шудры, как уже сказано, находятся люди, которые остались вне каст: это “неприкасаемые”. Действительно, к ним прикасаться запрещено. Эти люди чаще всего работают уборщиками улиц, дубильщиками, уборщиками туалетов, мясниками. Принадлежность к этой категории тоже является наследственной, а дети этих людей считаются оскверненными.

Все это сложно ранжированное общество сохраняется благодаря традициям и силе законов: оно закреплено также религиозной идеологией. Считается, что человек всю жизнь должен выполнять для своего спасения тяжелую работу и если поступит так, то при следующем рождении может иметь в обществе более благоприятную позицию. Английские завоеватели заняли в Индии самый высокий статус. Начиная с 1947 года, когда Индия стала независимой, новая конституция страны предоставляет всем равные права, но сила традиций огромна. Некоторые изменения наблюдаются только в больших городах, в то время как в сельских местностях старые традиции и шаблоны взаимоотношений каст сохраняются в полной мере. Отдельной и интересной проблемой является следующая: какие факторы играли роль в образовании каст в Индии? Есть ли здесь расовые и этнопсихологические аспекты? Оказывается, что в образовании кастовой системы определенную роль играл цвет кожи как расово-этнический признак. Сами индийские авторы, говоря о предыстории своей страны, утверждают, что белокурые арийцы завоевали Индию и установили свою власть над темнокожими туземцами (дасиас, врагами). Кастовая иерархия идет сверху вниз, от светлой кожи к смуглой, дальше – к бронзовой и желтой и, в конце концов, к черной. Белые – арийцы, высшая каста. Это брахманы, тогда как кшатрии и вайазии имеют бронзовый или желтый цвет кожи. Шудры – чернокожие, они занимают самый низкий статус в обществе, если не считать неприкасаемых. У всех этих каст, как мы уже сказали, сохраняется эндогамия, что способствует сохранению многих расовых признаков, в том числе и цвета кожи. Смешанные браки и рожденные от них дети не одобряются, они фактически все время преследуются. Эти вопросы подробно освещены в специальной литературе[71].

И. Рационализации кастовой системы. – Поскольку социально-этническая стратификация в Индии была несправедливой, что, естественно, ощущалось народом, религиозные деятели выработали особую систему идей с целью обоснования и оправдания этой системы и тех привилегий, которыми пользовались высшие страты общества. Так возникло предание, изложенное в гимне “Пурушаскута”, о том, что когда – то жил “прародитель всех существ” Пуруши, который был “первородным” и изначальным. Этот прародитель будто бы создал варны: брахманы (жрецы) были созданы из его уст, кшатрии из его рук, вайшьи из бедер и шудры из его ног (ступней). А поскольку так, брахманы должны выполнить обязанности жрецов, кшатрии – воинов и правителей страны, вайшьи – заниматься земледелием, торговлей и скотоводством, а шудрам приписывалось служить высшим кастам[72].

Другой рационализацией этой социальной системы являлась вера в то, что брахманы и кшатрии являются “дважды рожденными”. Отчасти это высокое качество приписывалось также представителям третьего сословия – вайшьям. Все три варны противопоставлялись низшей варне – шудрам. Вначале были созданы три высшие варны и только после них народ и скот[73]. Более того, считалось, что шудры стоят вне религии. По законам Ману брахман не должен обучать этих низших существ религии, не должен давать им советы, обучать правилам добродетельного поведения (дхарме) и т. п. “Дважды рожденные” – брахманы, кшатрии и вайшьи – считались арийцами, наследниками завоевателей, а шудры – низшей расой. Здесь мы видим четкое выражение расово-этнических различий варн.

К. Несколько гипотез. – Рассмотрение системы варн и каст в Индии позволяет нам сформулировать ряд гипотез, которые уже были намечены на предыдущих страницах. Здесь мы сформулируем их более четко.

1) Кастовая система возникла в Индии в период и после вторжения арийских племен. Вначале она была системой межэтнической иерархии, а затем уже постепенно превратилась в комплексную социально-этническую систему. Поэтому отношения между высшими и низшими варнами и кастами можно понять лишь с учетом их расово-этнических различий, которые со временем привели и к социально-экономическим и политическим различиям (отношение к власти и управлению государством, имущественное право, юридические права и т. п.). Поэтому отношения между варнами и кастами можно понять только на основе расовой и этнопсихологических теорий. Если бы в основе кастовой системы Индии не лежали расовые и этнические различия, она не сохранилась бы в течение тысячелетий, сколько бы рационализаций не сочиняли брахманы для ее оправдания и обоснования.

2) Гипотеза о происхождении цыган. Установлено, что цыгане происходят из Северной Индии, что они когда – то были племенами индийцев, которые, уходя из-за гонений арийцев, покинули страну своих предков и стали номадами.

На основе анализа данных о варновой и кастовой системе в Индии мы предлагаем гипотезу, согласно которой цыгане – потомки чандал, касты неприкасаемых. Каста чандал образовалась двумя основными путями: а) в результате смешения представителей различных варн, высших и низшего (шудр); б) вследствие порабощения арийцами дравидов, целых племен этих аборигенов Индии. Добавим, что частично чандалы получили в свое сословие рабов из пленных и самых обездоленных членов других каст.

Поэтому мы считаем, что цыгане – не племена в традиционном понимании, а социально-племенные образования, во всяком случае – в начальный период своего образования в качестве социальных групп чандал. Дальнейшее развитие этой гипотезы возможно путем изучения подгрупп цыган, их языка, культуры и антропологических черт.

Более общая формулировка гипотезы о происхождении варн нами уже предложена на предыдущих страницах: мы предполагаем, что варны – это бывшие племена, т. е. этносы, превратившиеся в сложные этносоциальные общности.

Кастовая система в Индии – крайний случай. В других ранжированных обществах расовые, этнические и социально – групповые различия статусов не так строго разграничены, что обеспечивает большую динамику развития.

§ 3. Этническая структура реальных обществ и индикаторы существования субординации

Существует немало полиэтнических обществ, этническая структура которых не всегда ясно видна. Иначе говоря, о таких обществах трудно сказать, являются ли они ранжированными или неранжированными. При более пристальном рассмотрении структуры “неранжированных” многоэтнических обществ мы все же обнаруживаем, что в них налицо элементы ранжировок или внутри отдельных социальных и этнических групп, или даже в межгрупповых отношениях.

Существуют индикаторы, которые позволяют ответить на вопрос о том, является ли данное общество этнически субординированным или же, наоборот, принадлежит другому типу.

Первым таким индикатором считается[74] логическая невозможность существования признанного высшего класса в подчиненной группе. Это действительно очень эффективный индикатор. Мы все помним, как даже рядовой сотрудник ЦК КПСС воспринимался в союзных республиках как представитель властвующей элиты. Таким гостям оказывали всяческие знаки внимания. Точно так же в Османской империи угнетенные народы имели своих богачей, старост, даже депутатов парламента, когда последний был учрежден, но даже рядовой аскяр мог без наказания оскорблять “гявуров” и грабить, даже убивать их. Элита угнетенной нации для всех слоев вышестоящей нации является объектом эксплуатации, насмешек и всяческих других отрицательных санкций. Их воспринимают в качестве слуг, рабов, вечных должников. Наши люди в Армении часто удивлялись: мы здесь такие гостеприимные хозяева, все делаем для того, чтобы нашим гостям из центра у нас было хорошо, но когда мы оказываемся в Москве, то при встречах с русскими друзьями, опять-таки мы должны угощать их в ресторане, давать подарки, как будто они не у себя дома.

Вышеуказанный индикатор поясняет нам данный “парадокс”: в империях угнетенные народы всегда являются должниками и вынуждены кормить своих “старших братьев”, оказывать им гостеприимство, так как они – представители доминирующего этноса. Это норма, которая считается сама собой разумеющейся.

Хотя все члены доминирующего этноса “ощущают” себя хозяевами по отношению к подчиненному этносу, тем не менее в своей среде, естественно, не все они являются членами высших страт, элиты общества.

Не все члены доминирующей группы по экономическому статусу стоят выше членов угнетенной группы. Даже сильно стратифицированное общество терпит некоторый диссонанс между экономическими и этническими статусами групп.

Но этот диссонанс не должен быть большим. Например, в США бедный чернокожий принимается как обычное явление, тогда как бедный представитель белой расы – скорее как исключение, аберрация, а не как свидетельство социального неравенства. Точно так же член угнетенного этноса может стать членом элиты в своей группе, но не быть признанным в качестве такового вне границ своего этноса. Однако когда элита угнетенного этноса становится многочисленной и сильной, она стремится уже подняться выше по лестнице статусов всего общества. Тем самым эта элита начинает угрожать системе субординации.

Вторым индикатором этнической субординированности общества является механизм выбора лидера. Это как бы операциональный тест, свидетельствующий о существовании ранговой системы. Лидер или группа лидеров подчиненной группы должны быть приемлемыми для доминирующей группы, иначе она отклонит этих людей и выдвинет других. Недостаточно быть известным и уважаемым в своей (подчиненной, угнетаемой) группе. Отсутствие автономии в выборе своих лидеров – явный признак этнической субординации[75].

Между тем те группы, которые не входят в ранговую систему, более свободны в выборе своих лидеров. В них, вследствие этого, наблюдается разнообразие лидеров по социальному происхождению, личным чертам, квалификации и другим признакам. Если в обществе или в одном государстве живут несколько таких этносов, тогда их общение становится проблематичным из-за упомянутых психологических различий их лидеров.

Когда существовал Советский Союз, руководителям всех республик нетрудно было общаться друг с другом: они имели большие сходства как по происхождению, так и особенно по линии своей карьеры. В настоящее время, когда на месте бывших союзных республик возникли независимые или полунезависимые государства, между их лидерами, тем более политическими и экономическими элитами, уже значительно больше различий и им намного труднее общаться и решать возникающие задачи. Вероятность возникновения конфликтов вследствие этих социально-психологических и иных различий значительно возросла. Очевидно, что обсуждаемые здесь вопросы касаются проблемной сферы “этнос и лидерство”, рассмотрение которой – отдельная крупная задача этнопсихологии.

§ 4. Условия возникновения расовой и этнической стратификации

Как мы видели, ранжированные и неранжированные общества возникают разными путями. Мы говорили в основном о различных формах завоевания одного этноса и его территории другим этносом, вследствие чего возникают различные типы обществ.

Но теперь представим себе многоэтническое государство, в котором пока что нет этнической стратификации. Как она, этническая стратификация, все – таки возникает? Для объяснения этой возможности предложена т. н. “теория власти – конфликта” (power-conflict theory), которую мы сейчас и рассмотрим.

А. Теория власти – конфликта. – Один из представителей этого направления, Дональд Ноел, писал, что для появления расовой и этнической стратификации необходимо наличие трех условий: этноцентризма, соперничества и дифференциальной власти[76]. Эти важнейшие этнопсихологические явления мы рассмотрим отдельно и достаточно подробно, но здесь уместно дать их краткую характеристику.

Этноцентризм (или расоцентризм) означает предпочтение собственной этнической группы. Это одно из необходимых, но недостаточных условий для возникновения расово-этнической стратификации. Во всем мире, говорит Д. Ноел, много групп мирно живут рядом, хотя и являются этноцентричными.

Соперничество за ресурсы между расовыми и этническими группами является необходимым условием для такой стратификации. Соперничество за обладание территорией, рабочими местами и другими социальными ценностями поощряет неравенство и иерархическую организацию общества.

Дифференциальная власть, по мнению Д. Ноеля, самое главное в возникновении стратификации. Она означает обладание более сильной армией, средствами ведения войны (пушками, кораблями и т. п.), лучшей военной организацией и т. п. Именно эти преимущества были на стороне европейцев при столкновениях с аборигенами Африки и Америки, и они одержали верх, установили свое господство, подчинив себе другие этнические группы. Так возникла субординация этносов.

Б. Внутренний империализм. – Ту форму межэтнической адаптации, которая возникла в США, некоторые американские авторы называют внутренним империализмом. Сердцевину этой модели составляет неравенство в обладании властью и ресурсами. Возникновение такой системы невозможно объяснить только процессами ассимиляции. Применение насилия, систематическое подавление и другие средства осуществления власти постоянно служат созданию и сохранению этнической стратификации. Убедительным примером внутреннего империализма является национальная политика Турции, особенно начиная со второй половины 19-го века, когда она получила все более зловещие формы и завершилась геноцидом армян, греков и других народов, подлинных хозяев тех земель, на которых они жили. В начале 20-го века курды сотрудничали с турками в деле уничтожения других народов, а теперь сами стали объектом геноцида и ассимиляции.

Если есть внутренний империализм, есть и внешний. Это, например, власть европейцев в Африке и Азии начиная с 15-го века. Внешний империализм переходит во внутренний, когда в новых независимых государствах власть переходит в руки определенных этнических и расовых групп. Например, система власти белых в Южно-африканской республике есть пример внутреннего империализма, возникшего из внешнего. Внутренний империализм основывается на резком разделении расовых и этнических групп и на эксплуатации.

В. Средние группы. – В стратифицированных обществах существуют не только “высшие” и “низшие”, но и средние страты. Эти страты занимают ряд национальных меньшинств (этнических сообществ), как сообщества, в расовом отношении наиболее неприемлемые для доминирующей группы.

Такое среднее положение в США, по мнению американских специалистов, занимают евреи и японцы. Они в основном занимаются мелкой торговлей, посредничеством, имеют маленькие предприятия и т. д. Они выполняют такую работу, которую представители доминирующей группы не хотят выполнять или же выполняют неохотно. Евреи и японцы в США вытесняются из крупного производства и часто служат в ресторанах, в качестве сторожей, моряков на торговом флоте и т. п. Это мелкая буржуазия.

Вряд ли можно утверждать, что мелкобуржуазная деятельность подобного рода – в национальном характере евреев, японцев, армян и других этнических групп, как иногда говорят. Если даже с течением времени у определенных этнических групп возникают устойчивые тенденции к определенным видам деятельности, то первоначально они обусловлены не национальным психическим складом, а дискриминацией. Крупной буржуазии и ее государству невыгодно, чтобы среди угнетенных этнических групп возникла крупная буржуазия. Эта тенденция притеснения, с целью удержать подчиненные этнические группы в средних слоях общества, наблюдается не только в экономике, но и в науке, культуре, и конечно, наиболее отчетливо – в политике. Например, в России среди чиновников среднего уровня всегда было предостаточно евреев и армян, но вот высших руководителей мало. И вовсе не потому, что среди них не было способных людей. Правда, в процессе демократизации России, с введением меритократических принципов, целая группа евреев за короткое время добилась в России самых высоких постов, не говоря уже о финансовой олигархии еврейского происхождения.

Недавно, уже в 90–е годы, один турецкий деятель, характеризуя живущих в Турции армян, отметил их деловую активность, но сказал также, что это в основном мелкие и средние дельцы, крупных предпринимателей среди турецких армян почти нет. Это правильное описание положения вещей, но причина этого кроется в основном в дискриминации.

Этнические группы, занимающие средний статус, получают удары как сверху, так и снизу. Их бьют, например, те представители доминирующего этноса, которые имеют низкий социально-экономический статус, у которых дела идут неважно. Эти неудачники считают, что в их бедах виноваты “чужаки”. О тех ударах, которые “середняки” получают сверху, мы уже знаем. Все эти удары заставляют их – евреев, китайцев, японцев и других – если брать средние этнические группы США, – сплотиться и тем самым стать конкурентоспособными. Этим путем они соперничают даже с доминирующим этносом. Но все же их положение трудное и к ним неприязненно относятся как торговцы англосаксонского происхождения, так и чернокожие, которые считают их эксплуататорами.

§ 5. От внутриэтнических к гражданским связям

Если внутриэтнические связи являются первичными, а в государстве живет много этносов, то каким образом совершается переход от первичных связей к вторичным (гражданским)? Иными словами, каким образом из конгломерата этносов (наций) формируется единая нация (во втором смысле этого слова: как общество-государство)? И каковы различия между названными двумя типами связей?

Проблема эта актуальна[77] не только потому, что существуют полиэтнические общества и государства, в которых налицо осознание важности этой проблемы. Дело в том, что есть страны (это в первую очередь США, а в последние годы также Евросоюз), которые желают навязать свое понимание нации и национального государства другим народам, причем иногда – даже силой, как это имело место в Югославии в 1999 году. Эта концепция, следовательно, имеет прямое и даже прямолинейное применение в мировой политике.

Один из известных современных социологов, Эдвард Шилз, писал: “Как я понимаю, современное общество не является ни одинокой толпой, ни ордой беженцев, бегущих от свободы. Оно не есть гезелшафт (Gesellschaft, общество), без души, эгоистическое, лишенное любви и веры, крайне безличностное, в котором нет никаких интегрирующих сил, кроме корысти и принуждения. Оно сохраняется бесконечной личной привязанностью, моральными обязательствами в конкретных обстоятельствах, профессиональной и творческой гордостью, индивидуальной амбицией, первичными привязанностями и гражданским чувством, которое во многих людях слабо, в некоторых сильно, а у большинства умеренно”[78].

Первичными или первородными (primordial) Эд. Шилз называет те интенсивные и всеохватывающие связи, которые обычно основаны на кровном родстве и проживании на общей территории. Это внутриэтнические связи и они являются, по мнению Эд. Шилза, позитивными блоками возникающих наций. Эти идеи развил Клиффорд Гирц, которого интересовали проблемы новых, формирующихся наций. Он хотел получить ответ на следующий вопрос: каким образом формировать эффективную бюрократию, если в обществе преобладают внутриэтнические связи? Одним из путей он считает легитимизацию этничности и характерных для нее первичных связей. Нужно поднять на уровень национальной политики кровное родство, язык этноса, расу и территориальность. Однако следует иметь в виду, что при создании общенациональной администрации “клановый подход” очень опасен. Для построения крепкого государства необходимо постепенно осуществить принцип меритократии.

Успех в развитии нации налицо тогда, когда этнические и гражданские чувства становятся совместимыми. Интеграция общества осуществляется путем построения все более и более широких общностей на базе первичных этнических групп. В результате такого развития этнические блоки становятся действующими единицами нации, а сознание первичной солидарности расширяется до осознания развивающегося порядка[79].

Вообще роль первичных, в том числе этнических социальных связей, в настоящее время вновь начинает осознаваться социологами и этнологами: признается, что они играют определенную роль в обществе.

Отмечается, например, что солдаты воюют и не дезертируют не столько из чувства патриотизма, сколько из-за своих первичных связей на уровне мелких подразделений. Причем особенной сплоченностью отличаются моноэтнические подразделения и другие первичные (моноэтнические) группы. Хорошо сражаются те подразделения, в которых солдаты и офицеры долго служили вместе и доверяют друг другу.

Конечно, случаются конфликты между первичными и гражданскими (национальными в западном понимании) связями. Но мы считаем, что без первичных внутриэтнических связей национальное государство не может быть сплоченным. Между тем часть социологов считает, что для единства государства первичные этнические связи представляют опасность и поэтому должны исчезнуть. Все граждане государства должны говорить на одном языке и принадлежать единой культуре. Но такая тенденция, которая реально осуществляется в некоторых государствах, представляет смертельную опасность для этнических меньшинств. Один из адептов этой точки зрения, Сеймур М. Липсет, считает, что процесс полной индустрализации и исчезновения этносов произойдет в три этапа и вместо этнических интересов возникнут классовые интересы.

Современная реальность, по-видимому, опровергает эту концепцию. Повсюду наблюдается усиление этнических связей. Национальные меньшинства предъявляют все более высокие требования к национальному государству, требуя все большую долю национального богатства или даже полного выхода из состава “нации”. Усиливается национализм, вследствие чего во всем мире увеличивается число межэтнических конфликтов. Например, по данным ООН, в 90–е годы число межэтнических конфликтов значительно превышало число межгосударственных столкновений.

§ 6. Этапы развития межэтнических отношений

Развитие межэтнических отношений, этапы и результаты этих процессов, зависят от того, каким образом впервые встретились два или большее число этносов. Исходя из этого различают несколько типов межэтнических отношений и, соответственно, этапы их развития. Рассмотрим эти типы и этапы[80], но будем иметь в виду, что нет еще единого мнения о них, поскольку межэтнические отношения весьма сложны, многообразны и возникают в очень различных исторических и географических условиях.

А. Первый тип. – Данный тип впервые описал американский социолог Р. Парк. Его точка зрения широко известна особенно среди американских исследователей. Он имел в виду тот случай, когда какая – либо этническая группа или ее часть включается в уже существующее общество. В таких случаях (которые весьма характерны для общества США) взаимоотношения этой группы и общества формируются проходя четыре этапа:

1) Этап первоначального контакта с одним или несколькими этническими группами, из которых состоит данное общество. Здесь, конечно, имеет значение, является ли общество моноэтническим или многоэтническим. Типичным является случай эмиграции в США все новых и новых этнических групп из Европы, Азии и Латинской Америки в то время, как многоэтническое и иерархизированное американское общество уже образовалось. Так, этнические группы итальянцев, которые появились в США в основном с конца 19-го века и особенно в первые десятилетия 20-го века, оказались именно в такой ситуации.

Другой пример: когда гунны (тюркоязычный народ) в середине IV века н. э. начали свои походы в Восточную Европу, их вид и поведение поразили эти народы своей необычностью и неэстетичностью. Так, византийский историк Аммиан Марцеллин, служивший в византийской армии, описал гуннов так: они коренастые, безбородые, “безобразные, похожие на скопцов”, “приросшие к коням” в такой степени, что “считали позором ходить пешком”. Они воюют только на конях, их оружие – меч, лук со стрелами и аркан. Поразило автора то, что гунны постоянно кочуют как беглецы. “Придя на изобильное травою место, они располагают в виде круга свои кибитки… истребив весь корм для скота, они снова везут, так сказать, свои города, расположенные на повозках… Они сокрушают все, что попадается на пути”[81]. Очень сходное описание гуннов мы находим и у армянских историков. Гунны, как и все остальные тюркские племена, вызывали у христианских народов отрицательное отношение к себе из-за своего дикого поведения, безобразности и садизма, вследствие чего о них очень быстро создавались отрицательные стереотипы.

2) Этап соперничества. После первых контактов наступает соперничество из-за земли рабочих мест. Вновь прибывшие начинают свою жизнь с самых низких социальных статусов и с выполнения таких видов труда, которые не требуют специальной профессиональной подготовки. Иначе, по-видимому, и невозможно, поскольку они не владеют языком доминирующего этноса и не знают культуру данного сообщества, а лучших условий обычно никто не предлагает. Несмотря на это, иммигранты обычно работают с энтузиазмом, если конечно, не подвергаются гонениям и геноциду, что тоже не редкость.

3) Этап аккомодации следует за соперничеством и конфликтами. На данном этапе наблюдаются совместные согласованные действия этносов, между ними устанавливаются стратификационные отношения. Каждая из сторон начинает понимать, как следует действовать по отношению друг к другу. Нередко этнические группы специализируются в определенных областях труда и даже создается впечатление, что они имеют естественную склонность к этим видам деятельности. На данном этапе борьба за существование превращается в борьбу за статусы в обществе. А статус, как известно, дает человеку или группе власть, богатство и уважение других людей. Создаются “этнические островки”, в которых сохраняется и развивается собственная культура. Такая относительная изоляция позволяет этносам сохранить свой язык и традиции. В США, например, существует целый ряд таких колоний: Гарлем в Нью-Йорке, маленькая Сицилия – в Чикаго, Китай-город в Сан-Франциско и другие. Эти центры притягивают к себе все новых представителей соответствующих этнических групп.

4) Этап ассимиляции. Принимая культуру большого общества, члены этнического меньшинства с течением времени ассимилируются в нем. Одновременно с принятием и усвоением культуры нового общества образуются смешанные браки. Ассимиляция ускоряется обычно начиная со второго и третьего поколений иммигрантов. Совершается переход от аккомодации к ассимиляции, в ходе которого колонии этнических меньшинств разлагаются. В них наблюдается все больше случаев дезорганизации, девиантного поведения (преступления, проституция, употребление наркотиков и т. п.). Наблюдается снижение уровня уважения детей к своим родителям. Новые поколения оказываются в такой ситуации жизни, где поощряются отклоняющиеся от нормы образцы поведения. По этим причинам группы этнических меньшинств оказываются в центре пристального внимания полиции.

В этапе ассимиляции наблюдается постепенное повышение статуса группы иммигрантов: эти люди привыкли упорно работать и у них сильна мотивация повышения своего статуса в обществе. Но в результате смешанных браков появляется новый физический (антропологический) тип. После смены нескольких поколений физический тип мигрантов исчезает. Исчезает также колония: она становится обычной частью большой социальной общности. Ассимиляция завершается.

Главным, а иногда и единственным реальным препятствием на пути ассимиляции этнического меньшинства является сопротивление общества, где они стараются адаптироваться. В некоторых случаях это сопротивление весьма слабое. Так, в США уже фактически исчезли в качестве специфических этнических “единиц” ирландцы, шотландцы, англичане, скандинавцы и немцы. Некоторое этническое самоопределение сохраняют пока что итальянцы, греки, армяне и другие. Не ассимилируются китайцы, мексиканцы и пуэрториканцы.

Подобные процессы ассимиляции и различия между этническими группами наблюдаются и в других многоэтнических странах. Но описанная очередность не везде повторяется в точности так, как она наблюдается в США. Например, армяне в различных республиках бывшего СССР адаптировались и ассимилировались по-разному. Так, в Азербайджане они не “отуречились”, а обрусели, стали (не все, конечно) частью русскоязычного населения этой страны.

Б. Второй тип. – Данный тип межэтнических отношений называют “завоеванием и доминированием”. Это тот случай, когда большое число иммигрантов вторгается в сравнительно слабо развитую территорию, имея намерение остаться там для постоянного обитания. Во многих случаях оккупанты выселяют аборигенов. Именно по этому типу европейцы осуществили завоевание Австралии, Новой Зеландии и Южной Африки, а турки – те территории, которые сейчас считают своей родиной. Между подлинными хозяевами земли и завоевателями возникают конфликт и борьба. Когда завоеватели побеждают, вся жизнь страны меняется. Дальнейшее в различных случаях протекает по-разному: обычно число аборигенов начинает уменьшаться. Если общество аборигенов начинает разлагаться, получают распространение различные виды отклоняющегося поведения и болезни. Многие покидают страну своих предков.

В тех случаях, когда аборигены оказывают серьезное сопротивление, начинаются конфликты, кризисы и войны, взаимное истребление, иногда – массовое. Как отмечают Т. Шибутани и К. Кван, хотя слово “геноцид” начали употреблять сравнительно недавно, практика уничтожения целых народов имеет длительную историю. Основным механизмом, подготавливающим геноцид, эти авторы считают дегуманизацию аборигенов: психологически лишив их подлинных человеческих качеств и считая, по-существу, низкими животными, завоеватели тем самым преодолевают в себе всякую с ними идентификацию и начинают истреблять, изгонять из страны и т. п., в некоторых случаях – изолировать на определенных территориях (резервациях).

Эти представления можно конкретизировать на примере завоевания британцами Тасмании и уничтожения тасманийцев. Дело дошло даже до того, что британцы уничтожили этих людей, как говорится, из спортивного интереса: они охотились за ними, убивали и давали их трупы своим собакам в качестве пищи. Схватив их женщин, эти “культурные британцы” связывали их, насиловали и затем убивали. Аборигены отвечали актами возмездия и начинались военные действия. Для того, чтобы уменьшить число убийств, правительство колонизаторов назначило вознаграждение за живых тасманийцев. Наконец удалось убедить оставшихся аборигенов, чтобы они сдались на милость завоевателю. Всех их поместили в резервацию, где последний из них умер в 1876 году[82]. Не всегда местные жители до конца уничтожаются: чаще всего их превращают в рабов и изолируют, как это имело место в Южно-Африканской республике (апартеид).

Завоевание Северной Америки и почти поголовное уничтожение аборигенов сходно с тем, что имело место с тасманийцами: окончательный итог почти такой же. Остатки так называемых индейцев в настоящее время ассимилируются в американском обществе. Как этническая группа индейцы так слабы и немногочисленны, что неспособны оказать сопротивление белым и жить самостоятельной жизнью.

Сходным образом китайцы завоевали Тибет и Тайвань. Много общего между этими процессами и теми, которые имели место в Малой Азии в результате завоевания этой части мира тюркскими племенами.

В. Третий тип. – Третьим типом или моделью взаимоотношений этнических групп является создание колоний. Это тот случай, когда немногочисленные завоеватели, опираясь на свое экономическое и военное превосходство, подчиняют себе обширные страны, превращая их в придатки своей метрополии. Таковыми были британские колонии в Африке и Азии. О том, что такое колониальный порядок, мы подробно обсудим в одном из последующих параграфов. Здесь достаточно сказать, что колониальный порядок приводит к разложению культуры и социального строя подчиненных этнических групп, вследствие чего широкое распространение получают преступления и аморальное поведение, рабский труд и другие признаки упадка. Ставятся под сомнение этнические символы и святыни. Одновременно происходят и другие процессы: в результате ослабления этноцентризма оказавшихся в рабском положении этносов создаются условия, способствующие объединению их усилий для совместной борьбы против завоевателей. Когда эта борьба успешно завершается, создаются предпосылки для возникновения новых многонациональных государств. Возникает группа маргинальных людей, которая частично принимает образ жизни завоевателей, но одновременно предана своим этническим традициям. Ее поведение – это реакция на культурное давление колонизаторов. Организуются восстания и колонизаторов, как правило, вытесняют. Остаются только те, кто готов ассимилироваться в местной культуре (таких людей обычно очень мало): ассимиляция этнических групп – всегда двусторонний процесс.

Г. Четвертый тип. – Наконец, при этом типе взаимоотношений этносов происходит следующее: этнос с высоким уровнем развития культуры, пользующийся большим авторитетом среди других народов, оказывается под игом другого народа, у которого низкий уровень культурного развития, примитивная культура и мышление. Хотя военная и административная власть оказывается в руках завоевателя, представители последнего постепенно усваивают культуру подвластных народов, учатся у них. Очень поучительными являются следующие примеры: завоевание Рима варварскими германскими племенами, завоевание Китая манчжурцами и другие. Создаются обширные империи, разложение которых начинается с ассимиляции с народами, живущими на их окраинах. Представители этих народов и дети, рожденные от смешанных браков, постепенно проникают во все области жизни империи – в армию, сферу экономики и политики и т. п., и порой начинают играть в них видную роль. Достаточно, например, вспомнить заметную роль армян в истории Византии в течение нескольких веков[83].

Одним из путей ассимиляции являются браки женщин подвластных народов с мужчинами доминирующего народа, а дети, родившиеся от этих браков, принимают культуру своих отцов.

“Ассимилирующиеся” разлагают империю и нередко власть переходит в их руки.

Каждая из рассмотренных выше моделей взаимоотношений этносов может сохраниться в течение долгих десятилетий и даже веков, и их изучение порой является одним из ключей для понимания современных взаимоотношений народов.

§ 7. Колониализм

Мы уже видели, что при определенных условиях между этническими группами создаются особые отношения, а именно – колониальные. Теперь мы рассмотрим эту межэтническую ситуацию несколько подробнее.

Проблеме колониализма следует уделить должное внимание по нескольким причинам: а) это явление в истории человечества существовало почти всегда, хотя и в различных формах; б) оно существует и в наши дни в различных, часто замаскированных формах; в) многие народы, получившие во второй половине 20-го века независимость, долго жили в условиях колониализма и, следовательно, их психический склад как на индивидуальном, так и на групповом уровнях, несет следы этой долгой жизни. Социальная психология и социология колониализма должны стать важным разделом современных социальных и человековедческих наук.

А. Что такое “колониальная ситуация?” – В британских, французских и других колониях проведено немало социологических и антропологических исследований. Достаточно вспомнить исследования В. Малиновского, М. Мид и других специалистов. Однако наиболее четко определение колониализма дает Джордж Баландье.[84] В комплексе колониальной жизни народа он видел три компонента: а) туземное общество; б) иностранное меньшинство; в) колониальную ситуацию. Эти три части так тесно связаны, что изменение одной из них приводит к изменениям двух остальных.

Каковы признаки того, что этот автор называет “колониальной ситуацией”? Дж. Баландье перечисляет пять характеристик этой ситуации: а) иностранное меньшинство устанавливает свою власть над туземным народом, который численно превосходит его, но в материальном отношении значительно слабее. Следовало, конечно, особо отметить военное превосходство иностранцев – колониалистов; б) между доминирующей и подчиненной группами устанавливаются специфические виды отношений; в) в хозяйственном отношении мощная индустриально развитая страна устанавливает свою власть над отсталой, обычно нехристианской страной; г) эти отношения носят антагонистический характер, поскольку туземный народ рассматривается в качестве инструмента в руках колониальной власти; д) для психолога особый интерес представляет следующая характеристика колониальной ситуации: для сохранения своего господства колониальная власть использует не только силу, но и целую систему оправданий и стереотипов[85].

Колониальная ситуация – специфический вид контактов двух этносов, и здесь упрощенная схема этапов этнических контактов включает конфликт, адаптацию, синкретизм и ассимиляцию (или контр-акультуризационную реакцию).

Этнические группы в старых и новых колониях по-разному реагируют на колониальную ситуацию. Направленность этих ответов зависит от трех факторов: власти, восприятия и цели.

Б. Основные факторы, определяющие поведение этнических групп в колониальной ситуации. – Теперь рассмотрим в отдельности эти три вышеперечисленных фактора.

1) Власть. Обладание властью часто с самого начала определяет направленность будущих событий. Причем всегда наблюдается тенденция применить больше власти, чем необходимо. Каждая сторона определяет создавшуюся ситуацию по-своему. Например, доминирующая сторона называет покоренную страну частью империи, тогда как другая сторона – независимой страной. Власть подчиненной стороны обусловлена тем, какие у нее возможности для оказания сопротивления. Если культура аборигенов сильна, завоеватели сами могут ассимилироваться в массе покоренного народа, как это происходило в истории Китая: многие монголы и манчжурцы, завоеватели Китая, исчезли в огромной массе этого культурно превосходившего их народа. Основную роль в этом играли китайская бюрократия и богатство. В этой ситуации завоеватели потеряли свою подвижность и ассимилировались[86].

Каковы основы власти колонизаторов? Это, во-первых, военная сила, превосходство на поле брани. Во-вторых, умелое использование раздоров туземцев, из числа которых некоторые племена сами обращаются к колонизаторам за помощью. Именно таким путем испанцы уничтожили государство ацтеков, от которого хотели избавиться другие индейские племена. Турки же умело использовали курдов против армян, а сейчас уже уничтожают этих своих бывших союзников.

В – третьих, колониалисты стараются найти союзников среди туземных племен и обычно находят их. В – четвертых, значительно усиливает власть колониалистов умелое использование религии: веру в бога и религию вообще они используют для оправдания своей борьбы против язычников. Нередко утверждается, что завоеватели заботятся о спасении души этих заблудшихся людей и хотят цивилизовать их.

Но подчиненные народы редко бывают полностью лишены возможности вести борьбу против колониалистов. Возможности оказания сопротивления колониальной власти иноземцев определяются несколькими факторами, которые подразделяются на материальные и идеологические. В группу материальных факторов входят: достаточно большая территория, достаточно многочисленное население, независимые источники жизнеобеспечения и развитая экономика, географические факторы, способствующие созданию автономных образований и их организационных структур. Из идеологических факторов наиболее важны: чувство единства народа с единой историей и происхождением, единая национальная символика и национальное самосознание, обеспечивающие дух сопротивления.

Если даже все материальные условия налицо, сохранение идентичности этноса и сопротивление завоевателям возможны только при наличии этнической (национальной) идеологии. Но для создания идеологии необходимо, чтобы народ был сплочен сильными внутриэтническими связями, единой историей, общими ценностями и целями. Однако индивиды, члены этноса, будут поддерживать групповые ценности и цели только тогда, когда такое поведение адекватно создавшейся ситуации и когда есть возможность сравнения с другими идентичностями.

В каких случаях этническая идентичность желательна для индивидов? Исследователи отмечают следующие условия:

а) чем длительнее история этноса, тем привлекательнее быть его членом. Недаром многие современные этносы, в лице своих интеллигентов, стараются все больше и больше углубиться в свою историю, восстановить свои корни – генетические, культурные, и ввести их в “оборот” современной жизни. В этом смысле большое значение имеют антропологические и этнопсихологические исследования. Быть членом группы с античными корнями всегда привлекательно, поскольку древность сообщает чувство непрерывности жизни. Для этнических групп это чувство важно потому, что уменьшает желание его членов искать себе иные референтные группы[87]. Своя группа удовлетворяет чувства гордости и непрерывности существования, поэтому человеку не нужна другая этническая идентификация.

б) Удовлетворяет человека такая этническая идентичность, которая проникает во все поры жизни, охватывает все ее аспекты, интегрирует этнос, сообщает ему последовательность и единство существования. Такая идентичность увеличивает вероятность более долгой жизни этноса. Если же этническая идентичность фрагментарна, если заставляет человека время от времени совершать такие действия, которые несовместимы с другими аспектами его жизни, то такая идентичность не может быть привлекательной. Этносу нужна своя философия, своя целостная и осмысленная идеология. В тех случаях, когда эта идеологическая основа сохранена только для эпизодического совершения каких – либо ритуалов, тогда подобная идеология уже не является активной силой и от нее легко отказаться[88].

в) Будет ли сохранена идентичность или нет, зависит также от четкости и ценности ее характерных черт. С большей вероятностью сохраняется та идентичность, которая достаточно внушительна для того, чтобы соперничать с другими этническими идентичностями. Поверхностная и неадекватная этническая идеология не имеет шансов на выживание. Добавим, что этническая идентичность должна удовлетворять потребности индивидов, иначе они поищут такую, которая лучше идет навстречу этим мотивам. Достаточно вспомнить, ради чего покидают свою страну люди: эмиграция в значительной мере связана с недостаточной интенсивностью этнической идентичности.

Чтобы быть внушительной, этническая идеология должна предложить людям собственную осмысленную историю. Эту идеологию следует преподнести увлекательно: она должна иметь свой собственный стиль, и тогда она будет иметь шансы на выживание даже в самых трудных условиях.

Существуют также идеологии преследуемых, идентичности, основанные на идее вечно обездоленных. Как ни странно, подобные идеологии тоже способствуют сохранению чувства национальной идентичности людей.

В последние годы некоторые горе – теоретики и реформаторы стремятся вытравить из памяти армянского народа определенные отрезки его истории и даже отрицают необходимость иметь национальную идеологию: это целая компания бездарных людей, случайно оказавшихся влиятельными в Армении. Эти люди не понимают, что даже трагическая история может стать фактором объединения нации и усиления ее мощи. Результаты зависят от того, каким образом излагается и интерпретируется история.

2) Восприятие. Фактор восприятия выступает в различных формах, в зависимости от предмета восприятия.

а) Восприятие людей и групп. Для понимания психологической природы колониализма следует выяснить, каким образом колонизаторы воспринимают народы, оказавшиеся под их властью. Каждый индивид как этнофор и представитель социальных групп, несет в себе разные стереотипы, предположения и убеждения, через призму которых воспринимает и оценивает других. У каждого свои представления о природе человека, о мире и о себе. Иначе говоря, каждый акт социального восприятия, как и восприятия вообще, осуществляется на основе апперцепции[89].

Все эти психические содержания или часть из них становятся понятнее, если мы обратим внимание на то, каким образом завоеватели оправдывают свои действия. Так, завоеватели, придерживающиеся христианского вероисповедания, в частности испанцы, оправдывали свои походы на чужие земли тем, что все земли мира должны принадлежать христианам: ведь они – единственные подлинные носители цивилизации! Другие народы для них – варвары. В подобных случаях, если говорить на языке психоанализа, христианские догматы, идеология в целом, используются в качестве рационализаций.

Несмотря на то, что испанцы своими глазами видели убедительные воплощения культуры ацтеков (их архитектуру, золотые украшения и т. п.), тем не менее, они считали их варварами и даже дикарями. На их восприятие оказало влияние также свойственное им разделение людей на три категории и соответствующие ему обращение: в первую группу входили аборигены, готовые для восприятия цивилизации. Они сохранили свои позиции и продолжали управлять своим народом, но уже от имени испанской короны. Вторую группу составляли те, которые по мнению испанцев, обладали духовными возможностями для обращения в христианство. Они становились ремесленниками, животноводами и сельскохозяйственными работниками. Наконец, третью группу составляли те, которых колониалисты считали “недолюдьми” и отправляли на работу в плантации и шахты. Те из местных служителей культа, которые не соглашались принять христианство, были истреблены.

Поведение французских и английских колониалистов имело свои особенности. Например, французы стремились превратить захваченные земли в департаменты Франции, а их жителей – в французов. Сходным образом пытался действовать Александр Македонский после завоевания персидского царства в 329 году до н. э.: он сам воспринял многие элементы персидской культуры, оставлял вельмож на своих постах, поощрял браки между своими солдатами и персиянками. Путем объединения греческой и восточных культур он хотел создать синтетическую культуру[90].

б) Восприятие взаимоотношений. Между индивидами и социальными группами могут существовать три основных типа отношений: субординация, оппозиция (конфликт) и кооперация (сотрудничество). Эти же основные типы взаимоотношений наблюдаются и в условиях колониальной жизни, в империях. Какими характерными особенностями отличаются восприятия людей в этих условиях?

Как только аборигены демонстрируют свое нежелание признать субординацию, доминантная группа начинает воспринимать ситуацию как конфликтную. Поскольку колонизаторы считают группу аборигенов нижестоящей, они применяют к ним определенные действия и политику. Доминантная группа может хорошо относиться к подчиненной группе, стараясь улучшить условия ее жизни, проявляя терпимость. Но если группа аборигенов воспринимается как очень низкая по статусу (“недолюди”), тогда считаются оправданными всякие действия. Установление рабства – следствие определенного типа восприятия членов другой этнической группы.

Религиозные различия тоже являются предпосылкой восприятия других в неблагоприятном свете. К представителям других религий применяются преследования, оскорбление достоинства, дискредитация веры и символов, насильственная конверсия и т. п. Подобных примеров великое множество в истории Османской империи. Сам пророк Мухаммед, согласно традиции, считал “неверных” (“гявуров”) неполноценными людьми, которые или должны быть уничтожены, или превращены в рабов последователей ислама. Это явные признаки мышления имперского типа. Но в некоторых случаях христианские миссионеры играли положительную роль в жизни народов колониальных стран.

Восприятие конфликтов. В конфликтных ситуациях стороны переживают страх и фрустрацию и их восприятия сильно меняются. У них возникает образ врага, что содержит в себе потенциал взаимного уничтожения. Когда же между этническими группами возникают отношения сотрудничества, стороны переживают взаимное уважение, они игнорируют недостатки и избирательно воспринимают преимущественно положительные черты друг друга.

3) Цели колонизации. Основными целями колонизации других стран являются: приобретение новых ресурсов, новых рынков, дешевой рабочей силы и других ценностей. Одновременно колонизаторы стремятся распространить свою культуру и философию жизни. Им нужны новые земли, куда можно было бы отправить излишек населения. Колонизаторов мотивирует также жажда власти и славы. Правда, со временем их цели могут меняться. Обо всем этом имеется обильный материал в этнографических трудах.

Следует сказать, что разные империалистические страны осуществляли свои цели по-разному. Как уже сказано, французы стремились превратить всех аборигенов в французов. Другие же, особенно англичане, эксплуатировали их и считали низшими существами. Некоторые метрополии использовали свои колонии в качестве удобных мест для ссылки туда преступников и других нежелательных граждан. Среди нежелательных были также представители религиозных меньшинств. Например, молокан царское правительство высылало в Закавказье, где некоторые их группы живут до сих пор. Для России такими “ссыльными” регионами служили также Сибирь, Средняя Азия, север (например, Пермская область) и другие. Англичане ссылали своих преступников в Австралию, где эти агрессивные люди охотно истребляли аборигенов. Америка в значительной мере была колонизирована искателями приключений и людьми, нежелательными у себя на родине.

На приобретение колоний и установление в них определенных порядков правления и эксплуатации оказало влияние также соперничество между европейскими державами, особенно обострившееся в 19–м веке.

§ 8. Концепция Л. Н. Гумилева о межэтнической комплиментарности

Полезно ознакомиться с идеей Л. Н. Гумилева о существовании специального механизма осуществления межэтнических взаимодействий – комплиментарности. Этот исследователь считал, что с помощью данного механизма осуществляются взаимодействия как этнических групп, так и их отдельных представителей. Этнические взаимоотношения так сложены, что любая рациональная идея об их механизмах заслуживает внимания.

Л. Н. Гумилев различает следующие разновидности комплиментарности, рассматривая которые мы и попытаемся понять, что он подразумевает под этим названием: 1) Положительная комплиментарность: это спонтанная симпатия без попыток изменения структуры партнера. Другой принимается таким, каков есть. При таких взаимоотношениях возможны симбиозы и корпорации[91]. Здесь фактически говорится о положительной идентификации с другим этносом, но Гумилев выразился в других терминах; 2) отрицательная комплиментарность означает спонтанную антипатию, которая сочетается с попытками изменить другого или уничтожить его. Это нетерпимость, крайним выражением которой является или образование смешанных этносов (Л. Н. Гумилев называет их “химерами”), или геноцид. Очевидно, что при таких взаимоотношениях имеет место то психологическое явление, которое мы назвали отрицательной идентификацией; 3) есть также нейтральная комплиментарность, т. е. та разновидность терпимости, которая основывается на безразличии к партнеру. В этом случае этносы мало интересуются друг другом и логика их поведения примерно такова: пусть живет себе, если не представляет опасности для нас. Л. Н. Гумилев считает, что такие отношения между этносами наблюдаются при низком уровне “пассионарного напряжения”[92]. В этом случае, как нам кажется, идентификация с другим этносом фактически отсутствует. Такие этнические группы не интересуются друг другом, их интересы не пересекаются и не сталкиваются.

Этими констатациями проблема, конечно, не исчерпывается. Во-первых, сам Л. Н. Гумилев считает, что есть по крайней мере три уровня существования этничности: уровень личности, этноса и суперэтноса. Если так, то механизм комплиментарности, а следовательно и идентификации, должен быть специфичным на каждом из этих трех уровней. Эта задача еще не решена: предполагаемая нами специфичность каждого уровня пока еще не раскрыта. Во-вторых, термин “комплиментарность” нельзя считать удачным. В дословном переводе он, по-видимому, означает “дополнительность” и не выражает природу тех явлений, которые возникают в межэтнических отношениях. Когда два этноса взаимно комплиментарны, тогда они совместимы и взаимно адаптированы. Таким образом, описываемые явления следует выразить другими терминами этнопсихологии и этносоциологии, что, как мы видели, не представляет труда: целесообразнее использовать термины “положительная идентификация” и “отрицательная идентификация”. Эти явления, конечно же, должны быть описаны также с помощью понятий “эмпатия”, “атрибуция”, “конфликт” и другие, что нами и делается в данной книге.

При таком понимании использованных Л. Н. Гумилевым терминов его концепцию можно применить для понимания взаимоотношений различных этносов и суперэтносов. Так, взаимоотношения иранских народов (персов, парфян, хионитов, аланов и эфталитов) и тюрков (тюркоязычных этносов) всегда были конфликтными. В них преобладало то, что Л. Н. Гумилев назвал отрицательной комплиментарностью. И в наше время положение такое же, хотя Л. Н. Гумилев придерживается другого мнения (у него вообще заметна протюркская установка, соответствующий этноцентризм). Вот почему он считает, будто “арабы и тюрки сохранили к персам глубокое уважение, поэтому счесть тюрко-персидкую комплиментарность отрицательной нет ни повода, ни основания”[93]. А разве длительные и кровопролитные войны между Турцией и Ираном не являются достаточными в качестве “повода” и “основания”? Тем более спорно считать иранцев и тюрок “конгениальными”, как это делает Л. Н. Гумилев.

Как объяснить возникновение разных видов “комплиментарности”? Л. Н. Гумилев, на наш взгляд, пошел по легкому пути, предположив, что существуют биоритмы разных частот и если они совпадают, возникает гармония, а если нет – налицо какофония. Эти явления он считает законами природы, не зависящими от людей, в том числе от руководителей[94]. Но этими “законами природы” невозможно объяснить межэтнические конфликты: надо учесть реальное поведение индивидов и групп и их психологические различия. Именно таким представляется нам его объяснение, когда он показывает, что китайцы и кочевники были несовместимыми этносами, поэтому от их взаимоотношений новый этнос не возник. Такие этносы должны жить отдельно и не вмешиваться в дела друг друга[95].

§ 9. Евреи и хазары

Часть изложенных теоретических положений можно проиллюстрировать историческими примерами. Речь идет, в частности, об этапах развития взаимоотношений этносов.

Как исторический опыт, так и научные исследования показывают, что взаимоотношения значительно различающихся друг от друга этносов в течение длительных временных интервалов не могут оставаться неизменными. Данный вопрос очень интересно рассматривает Л. Н. Гумилев, обнаруживая безусловно очень глубокое понимание многих вопросов этногенеза и межэтнических отношений.

Известно[96], что в Хазарском каганате, центр которого находился на Северном Кавказе (современный Дагестан), существовала небольшая еврейская колония. Долгое время хазары и евреи находились в добрососедских отношениях. После описания взаимоотношений этих двух этнических групп Л. Н. Гумилев пишет: “Однако добрые взаимоотношения и этнические контакты не одно и то же. Если первые определяются политическими ситуациями и конъюнктурой, то вторые не зависят от сознания людей, а тем более от волевых решений ханов и беков. Законы природы имеют свою логику, и в IX в. последняя вступила в силу. Тогда на месте этнической ксении появилась страшная суперэтническая химера”[97].

Подробно эту историю можно прочесть в книгах Гумилева. Отметим, что евреи долгое время жили в Иране, но после подавления в 529 году маздакитского движения они (как сторонники Маздака) бежали на север, пересекли кавказский хребет и оказались у хазаров на равнине между Тереком и Сулаком[98].

Так как хазары были язычниками, евреи предложили им свою религию (иудаизм), которая была принята хазарами[99]. Правда, Л. Н. Гумилев оспаривает эту точку зрения, считая, что хазары не приняли иудаизм и не могли его принять[100].

Затем к своим сородичам, живущим в Хазарии, стали прибывать евреи – эмигранты из Византии, которых там преследовали. Евреи в Хазарии, во главе с царем Буланом, восстановили подлинную иудейскую веру. Своих сородичей они приняли радушно, но те – в основном грамотные люди, торговцы и городские жители – презирали их. В целом они воспринимали себя как единый этнос, но обособились, составив два еврейских субэтноса. Но именно пришлые евреи превратили Хазарию в великое царство.

Образовалось, по терминологии Л. Н. Гумилева, химера, смесь хазар с евреями. Ситуация была уникальной по той причине, что евреи наследуют фамилию по материнской линии, а хазары – по отцовской. Дети евреек, у которых мужья были хазарами, считались полноценными евреями и приняли иудейство. Дети еврейских мужчин от жен – хазарок становились изгоями, неполноценными, их высылали в Крым.

История эта поучительна во многих отношениях и дает интересный материал для понимания межэтнических процессов.

§ 10. Этнические меньшинства

Нам необходимо уточнить одно важное понятие, которое уже применялось ранее. Речь идет о понятии “меньшинство”, используемого для характеристики такого этноса, который, во-первых, живет совместно с каким – либо другим этносом на одной территории, и этот другой этнос составляет “большинство”.

А. Современное понимание “меньшинства”. – В современных социальных науках, в первую очередь в социологии и социальной психологии, говоря о “меньшинстве”, имеют в виду не только (и не столько) количественное меньшинство этноса по сравнению с другими, сколько его подчиненное положение в данном обществе.

Генри Тэджфел[101] провел различие между количественным и психологическим меньшинством. Согласно его определению, психологическое меньшинство – это часть общества, члены которого объединены друг с другом по определенному низко оцениваемому качеству. Когда такая группа достигает самосознания, то это уже первый шаг на пути к самоутверждению. Нередко психологическое меньшинство является количественным большинством (например, женщины в большинстве обществ, негры в ЮАР и т. п.), подчиненным количественному меньшинству.

Такая группа систематически подвергается дискриминации. Члены господствующей (доминантной) группы считают, что данная община обладает отрицательными чертами и хуже “своей”. Поскольку группа меньшинства самоизолируется от своего социально-этнического враждебного окружения, ее члены предпочитают заключать брачные связи внутри своей группы (эндогамия).

Группа “большинства” – это сообщество людей, обладающих властью, влиянием и большей частью ресурсов. Но и в этом случае речь идет не столько об абсолютной величине числа членов этнической группы, сколько о ее доминировании. Например, англичане в Индии доминировали, но были в меньшинстве. А когда члены численного большинства являются также психологическим большинством, их влияние становится огромным: именно оно определяет в данном обществе, что правильно и что ошибочно.

Имея в виду это обстоятельство, ряд авторов предпочитает использовать термины “доминантная группа” и “подчиненная группа”. Если в обществе есть группы этих двух типов, тогда оно является иерархизированной и стратифицированной. Такова, например, кастовая система в Индии, которую мы уже описали.

Если обобщить исследования групп меньшинств в современной этносоциологии, то можно сказать, что под этническими меньшинствами следует понимать те этнические или расовые группы, которые имеют следующие особенности: 1) подчинены другой, доминантной группе, имея меньше власти и привилегий; 2) в обществе к ней имеется специфическое отношение, в котором преобладает дискриминация; 3) ее члены отличаются особыми физическими и культурными признаками. В каждом обществе они свои, особые; 4) индивиды являются членами такой группы помимо своей воли, по рождению; 5) браки членов таких групп являются преимущественно внутригрупповыми (эндогамными); 6) члены группы меньшинства осознают свое подчиненное состояние. Это может привести к усилению внутригрупповой солидарности, к интенсивному чувству товарищества и принадлежности к группе.

Группы меньшинств классифицируются по расе, этничности и религии. Некоторые американские авторы считают женщин тоже особым “меньшинством”, поэтому половой признак тоже упоминают в числе классифицирующих признаков.

Считается также[102], что, как уже было сказано, категория “меньшинство” применяется к той или иной группе не по числу ее членов, а по положению в иерархии общества.

“Этническое меньшинство” – разновидность социального меньшинства. Каждое социальное меньшинство – это подчиненная группа, которая по количеству членов может превосходить доминирующую группу. Члены таких групп обладают меньшим контролем и властью над собственной жизнью, чем члены доминирующей группы. Например, в США 51,3 % населения составляют женщины, но мужчины по статусу, привилегиям, власти и другим параметрам намного превосходят их. Поэтому женщин в этой стране можно считать субординированной, подчиненной мужчинам группой.

Статус меньшинства ограничивает возможности членов группы. У них меньше возможностей добиваться успехов, получить образование, чувствовать себя счастливыми, стать богатыми и обеспеченными. Члены групп меньшинств в значительной степени лишены всего того, что в данной стране считается ценностью или благом.

Б. Власть меньшинства над численным большинством. – Достаточно ознакомиться с фактами истории, чтобы убедиться: меньшинство и даже отдельные личности (Христос, Александр Великий, Будда, Мухаммад, Ч. Дарвин, Ницше, Маркс, Ленин, З. Фрейд и другие) оказали огромное влияние на развитие человечества. И удивительно, что влияние меньшинства на большинство, как социально-психологическое явление, начали специально исследовать только недавно. Первенство в этом деле принадлежит двум социальным мыслителям – Генри Тэджфелу[103] и Сержу Московичи[104].

Оказывается, что меньшинство не только может заставить большинство идти на уступки (конформизм), но и может добиваться подлинного изменения взглядов (конверсия). Последовательность действий меньшинства – необходимое условие успеха в деле убеждения большинства в своей правоте. Но для того, чтобы изменить взгляды и поведение большинства, меньшинство как группа должно быть сплоченным, последовательным, с высоким уровнем самоуважения. Для того, чтобы меньшинство стало реальной социальной силой, оно должно быть единодушным и целеустремленным, его члены должны знать реальность и внушить другим, что знают истину. При конфликтах групп не существует интеллектуально правильного ответа, но, умело действуя, сплоченная группа создает впечатление, что знает истину. Наоборот, непоследовательная группа меньшинства всегда считается некомпетентной и вызывает к себе недоверие. А без доверия нет и убеждения.

Численное превосходство этнической или расовой группы еще не гарантирует ее высокое положение в иерархии статусов социальных групп в данном обществе. Как в прошлом, так и в настоящее время, мы видим много случаев власти численно малых этносов над многочисленными. В колониальных странах Азии и Африки малочисленные европейцы долгое время доминировали над численно многократно превосходящими их аборигенами. Например, в Южно-Африканской республике лишь 1/5 часть населения составляют белые, но они властвуют над неграми и азиатами. Белые образовали такую систему власти, которая позволила долгое время держать в политическом, экономическом, социальном и юридическом подчинении около 80 % населения страны.

Положение подчиненной группы еще тяжелее, когда она и по числу своих членов уступает доминирующей группе.

Каким образом малочисленной группе удается установить и удержать свою власть над многочисленной общиной? Это осуществляется следующими способами: а) путем вытеснения членов подчиненных групп из властных структур; б) преследованиями этих групп; в) установлением контроля над всеми ресурсами страны, над политическими и юридическими структурами; г) верой в знание истины и последовательностью в утверждении своей власти.

Запрещение экзогамных браков, особенно с членами доминирующей группы, является еще одним средством удержания власти меньшинства над большинством.

В. Разновидности групп меньшинств. – Как мы видели, группы меньшинств в обществе выделяются по расе, этничности (этнической или национальной принадлежности), религии и полу. Поэтому существует четыре главных вида групп социальных меньшинств.

Расовые группы. При выделении таких групп учитывают особые и очевидные физические признаки (физико-антропологические черты): цвет кожи, цвет и форму волос и другие. В разных странах важными считаются разные сочетания этих черт. Если в США различают белых – черных, то в Бразилии используют разные комбинации цвета кожи, формы лица, текстуры волос.

Антропологи выделяют четыре больших расы: европеоидная, монголоидная, негроидная и австралоидная расы. Существуют также переходные (или контактные) расы[105].

Этнические группы. Как мы уже знаем, этнические группы отличаются от других по культуре, языку, традициям и обычаям, самосознанию, символике и другим признакам. Эти и остальные признаки этнических групп описаны в первой главе книги. Отметим, что когда этническая группа живет в составе большого многоэтнического общества, в целях самосохранения она создает свои организации, школы, клубы, церкви и другие органы. В больших городах создаются этнические анклавы, о чем уже говорилось. Этничность тоже является поводом для дискриминации группы меньшинства, но по интенсивности вызываемых к себе враждебности и агрессии этнические признаки несколько уступают расовым признакам.

Этническое меньшинство по числу своих членов уступает доминирующему этносу (титульной нации) и занимает подчиненное положение. В положении этнического меньшинства могут оказаться и части титульной нации, проживающие на территории других государств. В настоящее время таков статус русских в Эстонии, Литве и Латвии. Меньшинствами являются отдельные группы тех этносов, у которых нет своего государства, живущие в других государствах. Долгое время таким было положение евреев, пока не было создано еврейское государство Израиль. В подобном положении в современном мире находятся курды и цыгане. Но есть и такие этнонации, у которых имеется обширное государство, но тем не менее отдельные их группы живут в других странах.

Во многих случаях в положении национальных меньшинств оказываются коренные народы (аборигены) после завоевания их стран иностранными захватчиками. Это автохтоны колониальных империй (армяне, греки, ассирийцы и курды в Турции, индейские племена в США и Канаде и другие). В настоящее время на территории РФ живут многие представители народов бывших союзных республик СССР. Они составляют около 8 млн. человек (около 5,3 % от общей численности населения России)[106].

Религиозные группы. Религия включает идеологию, которая изложена в священной литературе, ритуалы, институциональную и культовую практику, основы верования и философию. В обществе могут быть религиозные группы меньшинств. Так, в США доминирующей религиозной группой являются протестанты. Остальные религиозные группы этой страны: римско-католическая, Церковь Иисуса Христа (мормоны), многочисленные секты. В США евреи считаются скорее этнической, чем религиозной группой. В Армении доминирующей религиозной группой является община армянской апостольской церкви, но в последние годы сюда проникают различные секты, которые являются группами меньшинств.

Половые группы. Женщины являются объектом дискриминации и предубеждений во всех странах, хотя различия в этом тоже большие. Феминистские движения призваны улучшить положение женщин и добиваться даже социального равенства с мужчинами.

Выделяя эти основные группы меньшинств, следует иметь в виду, что расовые, этнические и религиозные признаки людей и групп так важны и “проникающи”, что ощущаются во всех ячейках и “порах” общества. И в области политики, и в повседневной жизни, люди учитывают эти признаки и действуют в соответствии со своими представлениями о них, невзирая на то, правильны они, или нет.

§ 11. Этнические меньшинства, зрелость и соперничество

В колониальных империях этнически ранжированного типа подчиненные группы очень чувствительны к оценкам доминирующих групп и, естественно, желают, чтобы их оценивали выше других. Идет борьба за благосклонность “хозяина”. Оценки, выраженные в стереотипах, сохраняются даже после ухода колонизаторов. Это интересное явление на большом фактическом материале рассмотрел Д. Горовиц[107]. Он показал, что колонизаторы создают стандарты оценок этнических групп, которые принимаются этими этносами и применяются в процессах взаимного оценивания. Каждая группа старается доказать, что бывшие или настоящие хозяева ценят ее выше, чем остальных.

Это явление в настоящее время очень заметно в новых независимых государствах, которые появились после развала СССР. Например, в Армении президент Л. Тер-Пертросян и его команда считали очень важными для себя оценки западных лидеров. В одном из своих выступлений теперь уже бывший президент республики с удовлетворением заявил, что Запад знает, что от Армении “неожиданностей ждать не приходится”. Это признание, если раскрыть его подтекст, означало, что все главные вопросы согласовываются с лидерами западных стран и мы, таким образом, в полном их подчинении. Для психолога ясно, что здесь налицо незрелая тенденция понравиться старшему и сильному (отцу, брату или хозяину – смотря по обстоятельствам).

На инфантильный характер соперничества между подчиненными этносами за благосклонную оценку хозяина обратили внимание и другие психологи и психоаналитики. Они отмечают, что в процессе взаимодействия двух таких этнических групп всегда незримо присутствует третья сторона. Именно она подсознательно участвует в этих взаимодействиях. Характеризуя друг друга разными стереотипами, подчиненные группы подсознательно всегда имеют в виду третью, более счастливую сторону[108].

Психоаналитики считают, что для индивидов такая третья сторона – отец. Для этнических групп колониальная власть – отец, бог, или старший брат. (Так, в СССР “русский товарищ” был в годы советской власти “старшим братом”). Такие этносы могут, как дети, обижаться на “отца” из-за его несправедливого отношения. Достаточно вспомнить, как люди ловили каждое слово “отца народов” Сталина в адрес своих наций.

Д. Горовиц приводит следующий пример: креолы Гвианы, фрустрированные тем, что метрополия неравномерно относится к разным народам, называют ее фаворитов – восточных индейцев – “дорогими” (“дарлингс”) для европейских отцов и выражают свое горькое разочарование тем, что британцы не оценили в должной мере “преданность креолов”[109].

В истории взаимоотношений народов, таким образом, все повторяется. Армяне в Османской империи долгое время вели себя так примерно и мирно, что получили “почетное” звание самых преданных подданных (верноподданных)[110]. Но позднее они были удивлены тем, что турки не оценили должным образом эту их преданность! В настоящее время среди армян есть немало таких, которые удивляются: почему русские недооценивают их преданность России, стратегическое значение Армении в Закавказье и на Ближнем Востоке. Утверждают даже, что русские плохо понимают свои национальные интересы, если во многих случаях выступают не на стороне армян. В этих сентенциях есть доля правды, но очевиден также их самозащитный характер. Есть также непонимание того, что совсем недавно армяне, наряду с другими народами СССР, были в подчинении доминирующего русского этноса, а хозяину, даже бывшему, трудно считать вчерашних подчиненных равными себе и значительными. Если во всех суждениях обиженных народов есть даже истина, все же основная мотивация – самозащита фрустрированного ребенка с помощью таких механизмов, как рационализация, атрибуция и другие. Обида на “старшего брата”, покровителя или “отца” – вот основа таких суждений. Впрочем, проблемы этнической самозащиты мы обсудили со всей подробностью в другой книге[111].

Перед нами, таким образом, как бы модель соперничества братьев и сестер за благосклонность родителей, отца – в первую очередь. Те этнические группы, которые находятся под протекцией колониалистов и вызывают возмущение, воспринимают как “испорченных детей”. Обиженные этносы, как и обиженные дети, требуют от родителей справедливого и равного отношения.

Ясно, что более глубокое обсуждение этого вопроса возможно привлечением теории референтных групп. В частности, при взаимной оценке этнические группы руководствуются оценками и нормами референтных для себя групп – групп “хозяев”. Для этого они должны быть весьма чувствительны к этим нормам, должны знать их или определить с помощью механизма атрибуции. Здесь уместно ввести термин “нормативная атрибуция”.

В присутствии референтной группы колонизаторов некоторые этнические группы выбирают другую стратегию поведения: они идут по стопам “отца”. Например, племена баганда и баконго, не чувствуя необходимости вести себя как другие, т. е. отвергать роль “обиженного ребенка”, брали на себя миссию колонизаторов. Они соревновались между собой и с колонизаторами в осуществлении их идей. Они брались “цивилизовать” остальных, считая себя уже “европейцами” и обращались с представителями других этнических групп как с аборигенами.

В Нигерии такое поведение было характерно для народа ибо. После ухода колонизаторов происходили изменения, но основным стандартом оценки людей в этих странах оставался западный человек, стремящийся к успеху.

В Армении, как и в других национальных республиках бывшего СССР, такую функцию брали на себя обрусевшие представители местных народов. Для них были характерны примерно такие суждения: без знания русского языка невозможно быть культурным человеком. Возможно, что это так, но эти люди Почему-то не понимали, что незнание родного языка, особенно для человека, живущего в своей этнической среде, убедительное доказательство отсутствия культуры и чувства собственного достоинства. При выборе описанной второй стратегии поведения и адаптации, критерии оценок людей и социальных групп берутся извне, заимствуются у господствующего этноса. Такие критерии не обязательно плохи, но их источник – не свой этнос и не собственное суждение, а доминирующая группа, т. е. внешний авторитет.

§ 12. Последствия статуса меньшинства

К каким последствиям приводит длительное нахождение в статусе меньшинства?

Исследования показали[112], что таких последствий несколько:

1. В некоторых случаях группы меньшинств уничтожаются доминирующей группой, нередко с помощью других этнических групп, которые хотят извлечь от этого пользу для себя. Так было, например, в годы геноцида[113] армян в Османской империи и Турецкой республике Ататюрка (1915–1923 гг.), когда в осуществлении геноцида активное участие принимали курдские племена. В настоящее время они сами стали объектом притеснений и геноцида.

2. Вытеснение, “выталкивание” из определенных районов или из всей страны. В США таким образом вытеснили индейцев, во Вьетнаме – китайцев, из Германии – евреев (там сочетали геноцид с высылкой) и т. д.

3. Отделение от полиэтнического ранжированного общества и создание своего собственного государства. Для этого выделяются отдельные территории. Например, черные мусульмане в США требуют для себя создания отдельного штата.

4. Сегрегация: это физическое разделение двух расовых или этнических групп, выделение для них отдельных территорий для проживания, школ, рабочих мест. Обычно доминантная группа решает, где должно жить меньшинство. Однако группа меньшинства, под влиянием страха возможных репрессий, сама может изолироваться.

5. Слияние. Иногда доминирующая и подчиненная группы объединяются и составляют новую группу: A + B + C = Д. Здесь Д – новая расово-этническая (расово-культурная) группа, не похожая на те, из которых возникла. Этот процесс имеет большое сходство с амальгамацией – культурным и физическим синтезом, в результате которого формируется новый народ.

Такие процессы активно происходят в США, стране иммигрантов, которую образно называют “плавильным котлом” или “тигелем”. Однако исследования показали, что в США на самом деле процессы слияния этносов и рас идут очень медленно: как доминирующая, так и остальные группы оказывают сопротивление заключению смешанных браков. Приводя количественные данные, Р. Шеффер приходит к выводу, что США на самом деле не являются “плавильным котлом”.

6. Ассимиляция. Идя по этому пути, подчиненные группы перенимают характерные черты доминирующей группы и становятся частью этой группы. Формула ассимиляции выглядит так: А + В + С = А. В результате процесса ассимиляции группы В и С становятся незаметными в составе новой уже группы А. При ассимиляции доминирующая этническая группа А требует от других групп конформизма. В США, например, ассимиляция поощряется белым большинством.

Теорию ассимиляции создал, в первую очередь, Милтон Гордон. Мы рассмотрим его концепцию и другие аспекты ассимиляции в отдельной книге[114], оценивая ее в качестве адаптивной стратегии групп этнических меньшинств.

§ 13. Межэтнические процессы

Контакты и взаимодействие этнических групп вызывают целый ряд процессов, о которых, включая и их результаты, мы до сих пор говорили лишь вскользь. Теперь пора более подробно рассмотреть их. Основными межэтническими процессами являются: соперничество и борьба; конфликты; сотрудничество; идущие после них вторичные процессы распределения статусов и ролей и другие. Межэтническим конфликтам мы посвятили отдельную главу, в книге “Этнопсихологическая самозащита и агрессия”, остальные же процессы будут обсуждаться ниже. Здесь и в последующих параграфах данной главы мы рассмотрим основные межэтнические процессы и некоторые их результаты.

А. Соперничество и борьба. – Когда живущие на одной и той же территории этнические группы независимо друг от друга стремятся приобрести часть этой территории, источники питания и другие ресурсы, необходимые для жизнеобеспечения и репродукции, между ними имеет место соперничество или соревнование.

Борьба между этническими группами начинается тогда, когда их члены осознают неустойчивость своего положения и способны определить и ясно осознать, кто их противник. Тогда соперничество этносов превращается в борьбу, в которой каждая из сторон понимает, что успех противника является для нее неудачей или поражением. Это сходно с борьбой между двумя индивидами, которые борются за одну и ту же должность или за благосклонность одной и той же женщины. На данном этапе борьба (как этап соперничества) может идти по определенным правилам юридического и (или) морального характера. Использование норм и правил позволяет до поры до времени предотвратить насилие.

Когда же борьба принимает характер затяжного конфликта или кризиса и участники осознают, что законными средствами невозможно добиться поражения противника и его удаления со своего пути, психологически становится возможным применение насилия. Тогда противники стараются уничтожить друг друга.

Есть точка зрения[115], основывающаяся на теории эволюции Ч. Дарвина, согласно которой в обществе, как и в животном мире, идет борьба за выживание и побеждает тот, кто лучше всех адаптирован к среде. Ему достаются лучшие средства жизни: наиболее привлекательные женщины (мужчины), доходные должности, лучшие условия обитания.

Соперничество и борьба обычно начинаются уже сразу после первых контактов двух этничских групп. Но затем происходят процессы, которые способны предотвратить прямое соперничество, конфликты и насилие.

Б. Особенности межэтнического соперничества и борьбы. – Отметим ряд особенностей межэтнического соперничества. Наблюдая соперничество различных этносов, мы убеждаемся, что зачастую они борются друг против друга так ожесточенно, как будто принадлежат различным биологическим видам. Между тем нет сомнения в том, что между представителями различных этносов больше биологических и психологических сходств, чем различий. Хотя им самим представляется, что эти различия очень велики: в своей повседневной жизни, в том числе в межэтнических отношениях, люди руководствуются не объективными научными данными, а подобными субъективными представлениями.

Вторая особенность межэтнического соперничества состоит в том, что борьба между двумя индивидами – представителями этих этносов – есть по-существу межэтническая борьба, поскольку каждый из них выступает в состоянии идентификации со своим этносом и верит в то, что различия между этносами являются наследственными. Еще в 30–х годах на эти особенности межэтнических конфликтов обратил внимание Родериг Маккензи.

Ход и итоги борьбы этнических групп зависят от того, за какие ценности они борются. А бороться они могут не только за материальные, но и за духовные ценности: за идеи, религию, за национальное достоинство и авторитет и т. п. Выбор методов борьбы в значительной мере зависит от того, за что ведется борьба. А исход борьбы обусловлен теми ресурсами и технологиями, которые имеются в распоряжении сторон. Как внутриэтническая, так и межэтническая борьба ведется и на уровне культур. Причем борьба подчиняется некоторым правилам, а если у сторон имеются еще и гуманистические взгляды, они отказываются использовать все те возможности, которые открываются перед ними в случае победы над противником. Гуманистическая идеология ограничивает эксплуатацию побежденных народов. Иногда же побежденным помогают встать на ноги и начать новую жизнь. Так было после Второй мировой войны, когда США, осуществляя “план Маршалла”, оказали огромную помощь европейским государствам, в том числе побежденной Германии, в деле восстановления разрушенного хозяйства.

По отношению к побежденным противникам между этносами, по-видимому, существуют значительные различия. Есть такие, которые беспощадны и доводят дело до полного порабощения и даже уничтожения побежденных. Так поступали тюркские племена, а затем и Османская империя с другими народами.

Но есть и другие примеры. Вся история армянского народа полна эпизодов прощения врагов, возвращения гаремов побежденных королей и т. п. Так поступали армяне и до принятия христианства, но особенно после перехода в эту веру. И, в исторической перспективе, проиграли борьбу с агрессивными соседями и другими завоевателями. Эмпатия, доброта, великодушие – высокие человеческие качества, но в том окружении, в котором армяне оказались исторически, да и находятся сейчас, эти качества объективно не способствовали созданию сильного, могущественного государства. А такую потенциальную возможность армянский народ имеет и сейчас, что доказывается событиями 90-х годов 20-го века.

В соперничестве этнических групп в конечном счете победа останется за теми, у кого более высокоразвитая культура и технология, совершенные и эффективные государственные и другие политические структуры. Эти достижения увеличивают адаптивные и адаптирующие возможности этноса, делают его поведение более гибким. На определенной территории победу одерживает та этническая группа, культура которой лучше приспособлена для эксплуатации возможностей этого пространства. Высокоразвитая культура позволяет этнической группе занять доминирующее положение и обеспечить более быстрый рост представителей своего антропологического типа.

§ 14. Соперничество, роли и этническая стратификация

Одним из основных результатов контактов и соперничества этнических групп является возникновение иерархии их статусов. Каждый понимает и принимает свою роль, и соперничество становится менее ожесточенным. Прекращается непосредственная борьба между конкретными представителями групп за овладение рабочими местами, жилищами, за авторитет и другие ценности. Если есть иерархия этносов, они сохраняют между собой дистанцию и выполняют свои роли. Борьба между этническими группами в какой-то степени становится даже излишней. Доминирующая группа чувствует себя в безопасности: каждый знает “свое место” в обществе и можно даже сотрудничать за достижение общих целей. Речь идет, конечно, об этнических группах одного ранжированного многоэтнического общества. Однако соперничество между соседними этносами, живущими на разных, но пограничных территориях, может иметь не менее ожесточенный характер, не приводя к устойчивой субординации.

Как отмечают этнопсихологи, система этнической стратификации, возникшая в единой социальной структуре, становится консервативной силой. Люди, живущие в такой системе, в основном тоже становятся консерваторами: они считают существующее положение вещей естественным и даже справедливым. Все стремятся приспособиться к возникшим социальным нормам. Этому способствует то, что за хорошее выполнение ролей предусматриваются положительные санкции (вознаграждения).

Конец ознакомительного фрагмента.