Основы этики и эстетики. Раздел I. Основы этики (В. Н. Руднев, 2012)

1.1. Этика и этикет

Различные формы общественного сознания: этика, религия, искусство, философия, наука, эстетика и др., по-своему стремятся объяснить социальные законы, природу самого человека, тайны бытия и т. п. Искусство и литература рассматривают эстетическую сторону действительности. Понятие о прекрасном лежит в основе художественных образов, созданных мастерами слова. Художникам свойственны очень точные, часто критические оценки социальной действительности. Наука – самая рациональная форма общественного сознания. Как и искусство, она зародилась в Древнем мире, а начала складываться в XVI–XVII вв.

В основе научного знания лежат описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности. А это возможно только через объективные законы. Религия основывается на вере человека в сверхъестественное. В начале XXI столетия продолжают существовать три мировые религии: буддизм, христианство, ислам. Философия – это мать всех наук. Ее функциями являются: гуманистическая (идеалы добра, любви, милосердия, знания, патриотизма), социально-аксиологическая (идеал человеческой солидарности), образовательно-воспитательная (совершенствование личности). В соответствии с этим исследуются принципы бытия и познания. Мыслители всех времен и народов ищут ответ на вопрос: в чем смысл человеческого существования? В лоне философии зародилась и этика – составная часть такого раздела философии, как аксиология. Ценностный аспект существует во всех областях жизнедеятельности человека. Ценности – это, согласно устоявшейся точке зрения, специфически социальные определения объектов окружающей действительности, выявляющие их положительные или отрицательные свойства для человека и общества. Говорят об аксиологической (ценностной) стороне искусства, медицины, политики, юриспруденции, экономики, туристической деятельности и т. д. Для нас, людей XXI в., этика – это философская дисциплина, изучающая мораль, нравственность. При этом она так или иначе взаимодействует с искусством и литературой, наукой и религией.

Этика – слово, пришедшее в русскую речь в начале XIX в. К середине столетия оно стало настолько распространенным, что даже Владимир Иванович Даль (1801–1872), противник заимствованной лексики, включил слова «этика» и «этический» в четвертый том «Толкового словаря живого великорусского языка». У слова «этика» в русском языке два значения. Во-первых, пишет Даль, этика – это «наука о нравственности; ученье о нравственности высшей, духовной…». Во-вторых, этика – «наука о законах и нормах человеческого поведения». В переводе с греческого языка, где и возникло это слово, этика значит «нравственность». Произносилось оно как ифика, в таком виде зафиксировано и в некоторых дореволюционных словарях русского языка. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, изданный в Санкт-Петербурге в конце XIX в., отмечает: этика – «философская наука, объектом изучения которой является мораль, нравственность как форма общественного сознания, как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека…». В то же время этика – одна из форм идеологии – учение о морали. Также этика в узком смысле – мораль какой-нибудь общественной группы, профессии (например, врачебная этика).

Этика взаимодействует с различными отраслями гуманитарного знания. Этика близка литературе. Как и искусство слова, она нравственными средствами воспитывает человека, формирует и облагораживает его душу. Андрей Тимофеевич Болотов (1738–1833), русский естествоиспытатель и писатель XVIII столетия, в конце жизни вспоминал, какое влияние в юности оказало на него чтение хорошей литературы. «Ум мой преисполнился множеством новых и таких знаний, каких он до того не имел, а сердце – нежными и благородными чувствованиями, способными не преклонять, а отвращать меня от пороков и худых дел…» Просветительские романы XVIII в. открыли широкий духовный горизонт для молодого человека и способствовали формированию души и сердца, «имеющего от малолетства более наклонности к хорошему, нежели к дурному, и уже хорошее основание к люблению добродетели». Добродетель – это положительное нравственное качество, высокая нравственность. Это слово можно использовать, когда речь идет о достоинствах личности: добродетельный человек. В словаре В.И. Даля добродетель определяется как «похвальное качество души, деятельное стремление к добру».

Культурным феноменом литературы XX столетия стал роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Написанный в 30-е гг. XX в., впервые опубликованный в период хрущевской «оттепели», он стал частью так называемой возвращенной литературы. Советская интеллигенция 1960–1980-х гг. зачитывалась этим произведением, воспринимая его как свое этическое «откровение». Вспомним некоторые нравственные максимы из романа «Мастер и Маргарита», который нередко называют «Евангелием советской интеллигенции». Эти крылатые фразы и по сей день не утратили своего значения:

«Рукописи не горят»;

«Трусость – самый тяжкий порок»;

«Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, в особенности у тех, кто сильнее вас»;

«Правду говорить легко и приятно»;

«Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит».

Что такое мораль? Как она возникла? Зачем нужна нравственность обществу? Ответы на эти вопросы искало не одно поколение людей.

Древнегреческий философ Демокрит (460–370 до н. э.) отмечал: «Тот, кто с радостью в душе устремляется к делам справедливым и законным, тот радуется и во сне и наяву, здоров и беззаботен; тот же, кто пренебрегает справедливостью и не делает того, что нужно, когда вспомнит об этом, испытывает неприятности, страх и бранит самого себя»[1]. «Источник морали в самом человеке, в его чувствах и разуме», – учил Демокрит. «Дурного не говори и не делай, даже если ты один; научись стыдиться себя намного больше, чем других».

Французский философ и врач Жюльен Офре де Ламетри (1709–1751) писал: «Когда люди задумали жить сообща, им пришлось выработать систему политических нравов с целью обеспечения безопасности этой совместной жизни. А так как люди – непокорные животные, с трудом поддающиеся укрощению, и самопроизвольно всеми правдами и неправдами стремятся к своему благополучию, то те, кто вследствие своего разума или способностей были признаны достойными стать во главе других, предусмотрительно призвали на помощь правилам и законам – слишком прозаичным, чтобы пользоваться безусловным авторитетом для своенравного воображения беспокойного и грубого народа, – религию»[2]. Следствием этого стало появление морали. Священная санкция морали заключалась в определении, что хорошо, а что дурно для человека. Ламетри полагает: «Хорошие, в особенности великие, поступки стали получать награду, а дурные – наказание, и печальный пример виновных стал сдерживать намеревающихся стать таковыми».

А вот мнение Фридриха Энгельса (1820–1895), немецкого философа и социолога, одного из основоположников революционной марксистской идеологии: «…Мораль всегда была классовой моралью: она или оправдывала господство и интересы господствующего класса, или же, как только угнетенный класс становился достаточно сильным, выражала его возмущение против этого господства и представляла интересы будущности угнетенных»[3].

С древних времен общество наживы, поклоняющееся золотому тельцу, воспринималось моралистами как тупиковый путь развития цивилизации. Римский писатель Гай Петроний (?—66 н. э.), живший при императоре Нероне, в знаменитом романе «Сатирикон» приводит слова своего современника: «Жажда к деньгам все изменила». Люди стали алчными, недоброжелательными. К богам они обращаются с мольбой о деньгах, наживе. Гай Петроний писал: «Один обещает жертву, если похоронит богатого родственника, другой – если выкопает клад, третий – если ему удастся при жизни сколотить тридцать миллионов». А вот что думают представители современного поколения, живущего в России начала XXI в.: «Я считаю, что в нынешних условиях нравственное оздоровление общества вряд ли возможно. С каждым годом культурных людей становится все меньше. Когда идешь по улице и видишь школьников семи-восьми лет, которые идут и на всю улицу ругаются матом, вдобавок ко всему еще и курят, думаешь, до чего докатился наш народ? А когда заходишь в магазин и видишь продавцов, непонятно раскрашенных, как индейцы, и одетых, как попугаи, когда по телевизору рекламируют водку, выдавая ее за питьевую воду, когда политики врут нам с экранов, когда эротические фильмы показывают чуть ли не днем, когда все продается и покупается, то знаешь, нравственная болезнь поразила общество. Даже страшно подумать, что будет с нами дальше? Но будем надеяться на лучшее» (из работы студентки 1-го курса).

Этикет – составляющая часть и логическое продолжение понятия «этика». Михаил Афанасьевич Булгаков (1891–1940) в повести «Собачье сердце» показывает нам интересный пример «очеловечивания» животного. Шариков, созданный профессором Филиппом Филипповичем Преображенским путем пересадки псу гипофиза человека, не желает принимать этикетные формулы и нормы поведения члена современного общества. Профессор Преображенский и доктор Борменталь пытаются обучить его тому, как правильно вести себя за столом, рассказывают, для чего нужны вилка, ложка, салфетка и т. д. «И другим надо предложить, – сказал Борменталь, – и так: сперва Филиппу Филипповичу, затем мне, а в заключение себе». Это доктор инструктирует Шарикова, как следует предлагать закуски гостям. «Шариковский рот тронула едва заметная сатирическая улыбка, и он разлил водку по рюмкам. Но на этом диалог не заканчивается:

– Вот все у вас, как на параде, – заговорил он. – Салфетку – туда, галстук – сюда, да “извините”, да “пожалуйста-мерси”, а так, чтобы по-настоящему, – это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме.

– А как это “по-настоящему”? – позвольте осведомиться.

– Ну, желаю, чтобы все…

– И вам также, – с некоторой иронией отозвался Борменталь».

Такая уверенность, что этикет не нужен, что он только усложняет жизнь, нередко бытует в среде современной молодежи. Между тем российская императрица Екатерина II (1729–1796), собственноручно составившая «Наставление к воспитанию внуков» (речь идет о будущем императоре Александре I и его брате Константине), отмечала необходимость формирования учтивости в человеке: «Благоволение к роду человеческому, человеколюбие, уважение ближнего, почтение к человечеству, осторожность в поведении, чтоб не пренебрегать, не презирать никого, но показывать каждому учтивость и приличное уважение, бдение (внимательность. – Авт.), чтоб поведение никому не обратилось в тягость, и обхождение с людьми благовоспитанными да служат в основании учтивости». Увы, но мы, люди XXI в., забыли многие слова и понятия прошлого. Одно из них – это учтивость, т. е. почтительность, вежливость. Учтивость – также составляющая этикета.

Таким образом, этика – это философская дисциплина, предметом изучения которой является мораль и нравственность. Последняя понимается как реальная составляющая моральных норм и правил. Как и филология, которая не придумывает язык, так и этика не придумывает мораль. Этические знания представляют собой зеркальное отображение культуры социума. Если главным вопросом философии является смысл жизни, то этика ставит вопрос: что есть для человека хорошее и что есть плохое?

1.2. Специфика преподавания этики

Название параграфа может показаться читателю несколько странным, ибо уже было заявлено, что человек должен уважать себя и других, быть деликатным, применять на практике знания о морали и так далее. Воспитание человека и формирование его личностных качеств начинается в детстве и проходит под постоянным контролем семьи и школы. Что еще можно добавить к сказанному? Однако если вдуматься в положение современного преподавателя этики, то возникнут ситуации и вопросы, которые потребуют глубокого и всестороннего размышления. Авторы учебного пособия прекрасно понимают – проблематика огромна, и осветить ее можно только в серии специальных монографий и отдельных самостоятельных учебных пособий. Поэтому ограничимся несколькими, возможно субъективно подобранными, актуальными моментами преподавания этики как учебной дисциплины.

Хотелось обратить внимание на то, что этика несет в себе не только теоретическое и популяризаторское знание, сколько практические и прикладные навыки развития личности, ее сосуществования с другими полноправными представителями социума. Преподавателю этических дисциплин («профессиональная этика», «этика и эстетика», «этика и психология профессиональной деятельности» и др.) следует совмещать разъяснение философских основ духовно-нравственных категорий с примерами из реальной человеческой жизни. Это сделает процесс восприятия студентами аудиторного материала эмоциональным и запоминающимся. Тем более, что все понятия данного учебного предмета носят дискуссионный характер. Каждому знакомы такие современные проблемы этики, как эвтаназия, клонирование, аборты. Внутри самой медицинской общественности нет единства в оценке этих животрепещущих аспектов общества XXI в. Есть множество открытых тем для обсуждения и среди профессиональных нравственных кодексов поведения работников всех сфер занятости. Преподавателю целесообразно применять на занятиях метод исторического сравнения, чтобы учащиеся могли видеть динамику этических процессов, происходящих в обществе. Используя мультимедийные средства (телевизор, видеомагнитофон, компьютер и др.), можно наглядно с помощью художественных и научно-популярных фильмов показать нормативные образцы личности, идеалы той или иной эпохи. В контексте темы «Мораль и нравственность» есть смысл остановиться на вопросе, сущность которого была сформулирована еще А.С. Пушкиным: «Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости». Об этом авторы учебного пособия хотели бы сказать несколько подробнее.

Прежде всего, следует с удовлетворением отметить, что этическая проблематика сегодня активно завоевывает учебно-методическое пространство. Много интересных, обстоятельных учебных изданий, представляющих собой серьезное подспорье нынешнему российскому студенту. Эта литература вызывает неподдельный читательский интерес со стороны не только учащейся молодежи, но и людей старшего возраста. Видимо, данное обстоятельство можно понимать как желание людей вновь обрести нравственные основы, которые были подорваны в конце 80—90-х гг. XX в. Человек устроен таким образом, что ему просто необходимо во что-нибудь верить. Надежда на лучшее, преодоление трудностей, исходя из перспективной программы дальнейшего развития, – вот что помогает людям выстоять, не опуститься до звериного состояния.

Иными словами, речь идет о государственной идее, которая была бы понятна и любима всеми, кто составляет это конкретное государственное образование. Эта идея опирается на такие важнейшие символы, как герб, флаг и гимн. А теперь задумаемся: многие ли знают слова национального гимна, понимают его значение? Как бы ни критиковали (и часто за дело) Соединенные Штаты Америки, но уважение к национальной символике для жителей этой сверхдержавы – на первом месте! И это при том, что история США невелика по своей продолжительности. Многие американские боевики имеют легко предугадываемый финал: после многочисленных перестрелок морской пехотинец вместе с женой и детьми приходит на Арлингтонское кладбище, чтобы навестить могилы своих товарищей. Или другой вариант: вся команда американского линкора на верхней палубе вместе с главным героем – спасителем мира – застыла при подъеме звездно-полосатого флага. Очень красиво и трогательно!

Почему же в нашей стране, история которой намного внушительнее, чем у США, такое равнодушное и часто грубое отношение к национальным памятникам, героям и событиям? Может быть, потому, что в конце XX века наше прошлое старательно хотели переписать и представить Великую Россию в виде «кровавой империи», «тюрьмы народов», «варварской страны». Уже не редкость, когда студент затрудняется назвать годы Великой Отечественной войны, не знает, чья могила находится в Александровском саду у Кремлевской стены, и даже считает, что между СССР и фашистской Германией нет никакой разницы! Тем более молодежь часто не знает о русских воинских традициях, кодексах офицерской чести как в императорской, так и советской армии. А откуда взяться такому знанию, если вокруг так много криков о советской и русской угрозе! Кстати, слово «патриот» не так давно считалось практически ругательным и рассматривалось как синоним слова «фашист» (коммунопатриоты, красно-коричневые, красный фашизм и т. д.).

Вот несколько цитат из книги А. Авторханова «Империя Кремля. Советский тип колониализма», появившейся в печати еще в 1990 г., до распада Советского Союза: «…большевики могут осуществить свою цель, только принося в жертву собственное население и осуществляя геноцид чужих народов, как это показал опыт Афганистана». «Преступный пакт Сталина с Гитлером развязал Вторую мировую войну…», «Россия всегда дорожила своим военным величием больше, чем своей социальной благоустроенностью. Когда после победы союзников в Крымской войне 1853–1856 годов Россия вынуждена была топить свой Черноморский флот, русские адмиралы и генералы плакали прямо на глазах у солдат»[4]. Время все расставляет по своим местам, и сегодня мирные жители Афганистана с ностальгией вспоминают советских воинов-интернационалистов, относившихся к ним по-человечески. Что касается сил, развязавших Вторую мировую войну, то авторы пособия придерживаются традиционной точки зрения, что началом конфликта стало Мюнхенское соглашение 1938 г. (Мюнхенский сговор) между Англией, Францией с одной стороны и фашистскими странами – Германией и Италией с другой. Согласно третьей цитате, выходит, что лучше бы у России вообще не было бы своего флота…

В 90-годы прошлого столетия сформировалась тенденция по замалчиванию достижений советского периода русской истории. А между тем страна смогла возродиться после братоубийственной гражданской войны, отразить и разгромить фашистскую армию (на которую работала практически вся Европа), осуществить первый полет человека в космос, вытянуть из мрака средневековья и благоустроить целые регионы. «Россия, в ущерб своей экономике, стала донором для национальных окраин <…> целые промышленные районы Средней Азии, Кавказа и Казахстана (добавим и в Прибалтике. – Примеч. авт.) под ключ построены на средства «Центра», то есть России. И руками в первую очередь – русских рабочих»[5]. Возникла опасность потери исторической памяти. Перед юбилеем Великой Победы в московской газете «Метро» за 4 мая 2010 г. появилась заметка с шокирующем заголовком – «Историю войны стали забывать». Оказывается, был проведен социологический опрос, где респондентам предложили вспомнить основные даты и сражения Великой Отечественной войны. Социологи с удивлением отметили, что 42 % молодых россиян не смогли вспомнить ни одной битвы. А среди взрослых (35–44 года) историческим беспамятством страдает каждый пятый! «… несколько участников опроса назвали главным сражением Великой Отечественной Куликовскую битву, – говорит Мария Вакатова, директор по маркетингу… – Хотя, наверное, это нормально, что со временем в сознании общества даже такая трагедия постепенно уходит в прошлое. Плохо, если с датами из памяти сотрутся и ее уроки»[6].

В последние годы появились более объективные (чем работа Авторханова) оценки российской истории, о чем говорит цикл книг В.Р. Мединского «Мифы о России». Вот, что пишет их автор: «В ноябре 1941 года, когда стал очевиден провал «блицкрига», немецко-фашистские газеты вновь повсеместно публикуют «документ» (мифическое завещание Петра Великого о планах завоевания Европы. – Примеч. авт.), предваряя его крикливым заголовком: «Большевики выполняют завещание Петра Великого о мировом господстве».

Уже в XXI веке экс-министр обороны США Дональд Рамсфелд заявил, что «Россия – это новая угроза», и ссылался на «Завещание». Начиная со второго президентского срока В.В. Путина, в США стало просто дурным тоном не кричать на каждом углу об «имперской политике» России. При этом снова можно слышать о «русской угрозе», «руке Москвы». Миф о русской «империи зла» снова раскручивается в некоторых наших бывших союзных республиках[7].

Если российская молодежь будет воспитываться в духе американской пропаганды, западной массовой культуры и политкорректности, согласно которой мысль о русском народе как о государствообразующей нации – это уже призыв к насилию и погромам, то, конечно, ни о какой русской духовности и самобытности не может быть и речи. Студенты часто задают вопросы: почему так много иностранных вывесок и слов; почему у себя дома мы вынуждены подстраиваться под вкусы представителей других культур; почему наше образование копирует зарубежные стандарты? Как раз здесь и пригодилась бы модель развития общества и государства, о которой в свое время сказал В.В. Путин: «Духовное единство народа и объединяющие нас моральные ценности – это такой же важный фактор развития, как политическая и экономическая стабильность. Убежден, общество лишь тогда способно ставить и решать масштабные национальные задачи, когда у него есть общая система нравственных ориентиров (выделено нами. – Примеч. авт.). Когда в стране хранят уважение к родному языку, к самобытным культурным ценностям, к памяти своих предков, к каждой странице нашей отечественной истории»[8]. Преподавание этики и этикета сталкивается с проблемой существования не только у нас, но и в мире в целом двойных стандартов. Ранее мы говорили об обвинениях в нецивилизованности, агрессивности в адрес России со стороны Запада. В то же время обстоятельства дел таковы, что нашим дипломатам пришлось обратиться в Комитет по социальным и гуманитарным вопросам Генассамблеи ООН с резолюцией об осуждении прославления нацизма. «Москва возмущена возведением памятников в честь бойцов Waffen SS и демонстрациями „в целях прославления нацистского прошлого, нацистского движения и неонацизма“». Речь идет, разумеется, об Эстонии и Латвии, где каждый год маршируют легионеры СС, а власти ведут войну с советскими мемориалами и могилами. Также в проекте резолюции говорится об осквернении и разрушении памятников борцам с нацизмом в годы Второй мировой войны. К странам, воюющим с памятью, можно причислить и Грузию, где год назад по указке Саакашвили был подло взорван монумент славы, установленный в честь советских воинов»[9]. Но спустимся с политических высот на обычное бытовое пространство. И здесь есть место для двойных стандартов. Нередко от старшего поколения можно услышать: какая невоспитанная молодежь! Возникает вопрос: куда же в свое время глядело это поколение тех, кому сейчас за 50 и 60? О чем думали эти «наставники» молодежи? Умеют ли они сами подать хороший пример юношеству? Между тем, немало студентов и особенно девушки жалуются на грубость, оскорбления, физическое насилие со стороны людей, по возрасту годящихся им не то что в родители, но даже в бабушки и дедушки. Часто в транспорте знание этикета (уступить место, помочь при входе в транспортное средство, позаботиться о вещах человека) более свойственно именно молодым людям и девушкам! Последним приходится опираться на примеры из своих семей и на очень небольшой процент действительно культурных телевизионных передач и старых художественных советских фильмов.

К сожалению, на наших экранах очень много жестокости. Кстати, в ряде случаев она совершенно не нужна. Как, допустим, в рекламе крема, восстанавливающего упругость кожи. Совершенно ни к чему девушке в боксерских перчатках наносить удар прямо в центр экрана, от чего зритель невольно зажмуривает глаза. Авторы сериалов просто смакуют садистские наклонности и способы доставить человеку боль. Например, один из бандитов, пытающихся получить нужную ему информацию от человека, достает секатор (садовые ножницы для обрезки веток) и со словами «Сейчас я тебя сделаю» отрезает ему палец. 28 июля 2010 г. на телеканале «Звезда» в вечернем выпуске новостей был показано, как депутаты индийского парламента избивают человека пластмассовыми стульями. Несколько раз бьют ими об голову, разбивая стулья в куски. Ведущая информационной программы с улыбочкой сказала, что этот сюжет она со своим коллегой телеведущим оставляет без комментария. Зачем показывать насилие в прямом эфире? Чему доброму может научить этот «сюжет»? Можно ли потом удивляться, что некоторые человекообразные особи, находясь в московском переполненном метро, готовы растерзать любого, кто чем-то не пришелся им по вкусу! Очень плохо, что примеры насилия подают и известные люди, актеры, певцы, политики.

На станции московского метро «Менделеевская» не так давно был установлен памятник бродячей собаке, которую очень любили и подкармливали местные жители и пассажиры, но которую по непонятным причинам зверски убила представительница «слабого пола». Язык не поворачивается назвать ее женщиной! Этот маленький памятник при входе на станцию метрополитена уже стал достопримечательностью: около него постоянно лежат цветы, люди назначают свидания. Говорят, что если дотронуться до мордочки собаки – снова вернешься на это место! Об этом и других подобных примерах следует говорить на занятиях по этике. Может быть, воспитанность и сострадание, которые будут привиты учащимся в рамках этих бесед, сделают наш мир хоть чуть-чуть добрее и адекватнее!

1.3. Мораль и нравственность

В IV в. до н. э. великий древнегреческий философ Аристотель (384–322 до н. э.) произвел от слова «этос» два других – «этический» и «этика». Термин «этический» он использовал для описания совершенных качеств человека, которые назвал «этическими добродетелями» (умеренность, мужество, щедрость, спокойствие). Этические добродетели являются «похвально приобретенными качествами души». Они отражают наличие у человека потребностей в духовных ценностях, способности вести себя культурно и ответственно по отношению к другим людям. Вместе с этим добродетели – хорошее и прекрасное выполнение человеком своего назначения. Они одобряются обществом и приобретаются в результате сознательной и преднамеренной деятельности: «Счастливая жизнь и счастье состоят в том, чтобы жить хорошо, а хорошо жить – значит жить добродетельно. В этом цель, счастье и высшее благо»[10]. Мерило наших поступков – удовольствия и страдания. Основополагающая добродетель: способность поступать наилучшим образом во всем, что касается удовольствий и страданий, а порочность – ее противоположность[11]. «Добродетель, следовательно, есть некое обладание серединой», – писал Аристотель.

Сделав добродетель предметом своего исследования, Аристотель дал новое название этой области знаний – «этика». Воспитатель и на ставник на жизненном пути великого Александра Македонского, Аристотель писал ему: «Старайся превратить свою власть не в высокомерие, а в добрые дела сообразно добродетели, выше которой в жизни ничего не может быть». Аристотель, великий моралист прошлого, считал, что на правителе лежит огромная ответственность перед народом, ведь государство в идеале – это объединение «мужей в полном смысле справедливых». В веках остаются хорошие дела, и истинно мудрые люди «гордятся только добродетелями, умением хорошо и благоразумно гражданствовать»[12].

Основными понятиями этического знания являются этика, мораль, нравственность и духовность. Они часто используются как синонимы. Однако это не совсем так. Как уже говорилось, этика (от греч. – «обычай», «характер») – часть философии, изучающая мораль, в свою очередь, мораль – форма общественного сознания, регулирующая поведение людей в обществе, а нравственность – более частное, конкретное функционирование моральных норм. По словам Альберта Швейцера (1875–1965), немецко-французского мыслителя, «этика есть безграничная ответственность за все, что живет». Этика есть живое отношение к бытию, проявляющееся в мышлении и творчестве. Именно мышление дает человеку силу противостоять жизнеотрицанию.

Этика противоречит целесообразности. Она выше обстоятельств и тем самым дает возможность в максимальной степени сообразовываться с ними согласно этике, добро – это сохранение и развитие жизни, зло – уничтожение и принижение ее. Конкретные способы осуществления этого зависят от обстоятельств, умения, силы воли, практической смекалки и при чем ясно сознается, что зло можно уменьшить, но избежать его полностью невозможно. Поэтому этика не выдвигает абсолютного запрета на уничтожение и принижение жизни, она только обязывает всегда считать такое уничтожение и принижение злом[13]. Категории этики – добро и зло. Сущностью первого является все, что заслуживает одобрения, выражает всеобщие интересы; второго (зла) – все, что наносит людям вред, представляет опасность для здоровья, жизни, духовности, материального благополучия.

«Следует подчеркнуть, что одно и то же явление в одно и то же время может быть оценено и как добро, и как зло. Убийство человека само по себе – зло, но если в схватке сотрудников правоохранительных органов с бандитами последние были убиты, то это деяние получает нравственное оправдание и рассматривается как добро, благо. Призывы к убийству людей с позиции общей нравственной нормы безнравственны и представляют зло. А вот статья Ильи Эренбурга под названием „Убей немца“ во время Великой Отечественной войны стала своеобразной программой действий для бойцов Красной Армии»[14].

Понятие «моральное сознание» включает в себя познание, знание, волевое побуждение, оказывающее воздействие на нравственные отношения. Особо здесь стоит отметить моральное самосознание и моральную оценку. Они порождают такие нравственные чувства, как стыд, укоры совести, раскаяние или же удовлетворенность своими действиями, сознание правоты, довольство собою, гордость за совершенный поступок.

Моральное сознание всегда аксиологично (ценностно), ибо в каждом своем элементе оно заключает оценку с позиции выработанной системы ценностей. Моральные представления непосредственно вплетены в человеческую деятельность, выступая мотивами поступков. Моральное сознание носит обязательный характер. Можно представить себе человека, который далек от философии и политики, но трудно предположить, что человек не имеет представления об этических нормах и у него нет своей системы ценностей.

Мораль несет в себе следующие функции:

1) нормативную, регулирующую отношения между людьми, человеком и природой, человеком и государством;

2) аксиологическую, представляющую собой оценку с точки зрения морально – аморально;

3) гносеологическую (познавательную), формирующую знания о моральных ценностях, проблеме морального выбора, способности видеть перспективы развития человечества;

4) воспитательную (педагогическую), являющуюся комплексом методик, с помощью которых молодежь приобщается к моральным идеалам и осознает себя в качестве творческого субъекта общественного бытия;

5) мировоззренческую, создающую картину мира в сознании человека и решающую вопросы предназначения личности, счастья, долга, совести.

Сущность морального сознания проявляется в его принципах: коллективизме, гуманизме, справедливости.

Коллективизм является одним из важнейших принципов не только профессиональной, но и общечеловеческой морали (противоположный принцип – индивидуализм). Коллективизм не потерял своего значения и сегодня, хотя казалось бы, он присущ исключительно социалистическому обществу. Но успех предпринимательской деятельности, научного исследования, семейной жизни зависит от того, насколько интересы людей в социальных группах (от семьи до профессионального коллектива) однородны и сплоченны. «Есть хорошая английская поговорка: „Если ты не можешь делать то, что тебе нравится, пусть тебе нравится то, что ты делаешь“. В самом прямом смысле это относится и к сочетанию личных и служебных интересов: если ты не можешь согласовать личные интересы со служебными, пусть служебные интересы станут твоим личным интересом»[15].

Гуманизм воплощает в себе милосердие, доброту, отзывчивость. Данный принцип представляется важнейшим для жизни современного человека. Так или иначе, оценка любого поступка в результате сводится к признанию его гуманным, прекрасным, гражданственно ответственным либо аморальным, безнравственным, пошлым, предательским. Гуманизм должен быть ориентиром для каждого человека, стать опорой в его профессиональных интересах.

Принцип справедливости учитывает все аспекты человеческой деятельности, что включает половые и возрастные характеристики, социальное и материальное положение, физические и интеллектуальные возможности, национальную психологию и религию. Справедливость является синонимом беспристрастия и истины. В жизни принцип справедливости может проявляться в выборе между целями и средствами. Нельзя жить в соответствии с установками: «Цель оправдывает средства»; «Лес рубят – щепки летят»; «После нас хоть потоп».

Указанные принципы развивают в человеке моральные качества, что проявляется в отношении к личности как к высшей ценностной категории, защите человеческого достоинства, понимании своей ответственности перед обществом, бескомпромиссности к злу, подлости, насилию.

Нравственность представляет собой воплощение морально безупречного человека, несущего в себе добродетели, необходимые для конкретной исторической эпохи. Например, в эпоху Античности добродетель определялась такими качествами, как мужество, умеренность, мудрость. Их венцом служила справедливость.

Древнегреческий мудрец Сократ (470–399 до н. э.) связывал нравственность с поведением человека. Благо реализуется в поступках личности. Добродетель состоит не в абстрактном знании добра и зла, а в действии в соответствии с этим знанием. Например, храбр тот, кто знает, как нужно вести себя в момент опасности. Сократ считал, что добродетель (мудрость, справедливость, постоянство, умеренность) есть всегда знание, а порок – всегда невежество. С его точки зрения, никто не грешит сознательно, а тот, кто совершает зло, делает это вследствие ошибки разума, непонимания истинного блага[16].

Христианская этика на первый план выдвинула такие добродетели, как вера, надежда, любовь. Здесь очевиден религиозный подтекст: вера в Бога, надежда на его милость и любовь к Богу. Однако веками человеческой истории было выработано «золотое правило нравственности». Оно гласит: (Не) поступай с другими так, как ты (не) хотел бы, чтобы поступали с тобой. Древнекитайский мудрец Конфуций говорил: «Не делай другим того, чего не желаешь себе». Евангелист Матфей передает нам такие слова Иисуса Христа: «Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними…» Русский фольклор иллюстрирует «золотое правило нравственности» такой аксиомой народного сознания: «Чего в другом не любишь, того и сам не делай». Революционер П.А. Кропоткин также призывает нас: «Поступай с другими так, как бы хотел, чтобы в тех же условиях другие поступали с тобою».

Духовность интерпретируется как способность к добру и сопереживание. Речь идет о положительных действиях человека, его внимательном отношении не только к самому себе и близким родственникам, но и к окружающим людям, природной среде, человечеству в целом. «Что составляет в человеке его высшую, его благороднейшую действительность? – спрашивал русский критик и публицист Виссарион Григорьевич Белинский (1811–1848) и сам отвечал: «Конечно, то, что мы называем его духовностию, т. е. чувство, разум, воля, в которых выражается его вечная, непреходящая, необходимая сущность»[17]. Духовность, согласно словарю В.И. Даля, это «всё относимое к душе человека, все умственные и нравственные силы его, ум и воля».

Духовная жизнь общества – это способ жизнедеятельности человека и общества, их реального бытия. Одновременно с этим духовная жизнь есть относительно самостоятельная сфера, связанная с конкретной исторической эпохой. Идеи, взгляды, представления и другие духовные образования, взятые в их динамике, составляют одну из сторон духовной жизни.

Нам очень близки в этом плане мысли русского религиозного философа и педагога Семена Людвиговича Франка (1877–1950). Он предлагал оценивать духовную и нравственную сторону деятельности, исходя из посылки, что «чем более конкретна нравственная деятельность человека, чем больше она считается с конкретными нуждами живых людей и сосредоточена на сегодняшнем дне, …тем ближе человек к подчинению внешней деятельности духовной задаче своей жизни (курсив наш. – Авт.)»[18]. Итак, С.Л. Франк применяет к абстрактной, на первый взгляд, сфере, как духовность и нравственность, совершенно конкретный критерий: жизнедеятельность человека, будучи производной «от основного, духовного делания и им только и осмысляясь», должна стоять в нашей общей духовной жизни на надлежащем ей месте; «чтобы не было опрокинуто нормальное духовное равновесие».

Совесть, честь, долг – составляющие понятия «духовность». По «Толковому словарю живого великорусского языка» В.И. Даля, совесть – это «нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка; способность распознавать качество поступка; чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее от лжи и зла; невольная любовь к добру и истине; прирожденная правда в различной степени развития».

Совесть есть осознание всей полноты ответственности человека за совершенные им поступки перед окружающими его людьми и находящимися в обществе социальными институтами. Потеря совести означает потерю человеческого достоинства. По словам русского религиозного философа Ивана Александровича Ильина (1882–1954), «дело не в том, чтобы все люди стали праведниками; и неизвестно, осуществиться ли и когда – это неправдоподобное блаженство. Дело в том, чтобы каждое новое поколение расчищало в себе внутренние пути, ведущие к совести, и держало бы открытыми те священные ворота, за которыми она скрывается. Ибо бессовестное поколение, если оно придет когда-нибудь, погубит жизнь человека и его культуру на земле»[19]. «Формой проявления совести является стыд… Чувство стыда испытывается как перед другими людьми за безнравственное деяние, ставшее известным им, так и перед самим собой – за поступок или поступки, о которых люди, товарищи по службе могут даже не догадываться. Этот стыд может проявляться в форме угрызений совести. В последнем случае нравственные переживания, душевные терзания могут приобретать даже большую силу… «Стыд, – отмечал К. Маркс, – это своего рода гнев, только обращенный вовнутрь». Честное признание своей вины, глубокое раскаяние в совершенном, честный труд, честная служба выступают главным лекарством для очищения совести. Еще Демокрит писал, что «раскаяние в постыдных делах есть спасение жизни»[20].

Честь, отмечает В.И. Даль, «внутреннее нравственное достоинство человека, доблесть, честность, благородство души и чистая совесть». Отсюда и честный (человек, поступок) – это тот, «в ком или чем есть честь, достоинство, благородство, доблесть и правда».

Честь зависит от общей культуры человека, способности мыслить в соответствии с интересами общества. Нужно признать, что существует ложное понятие чести: так называемая «защита чести мундира» – показная деятельность, якобы направленная во благо общества. На самом деле речь идет о корыстных интересах, желании выслужиться. Указанные моменты приводят к замалчиванию преступлений, подтасовке фактов, дезинформации. Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев (1906–1999) по этому поводу говорил: такая «…честь мундира… заставляет руководителей отстаивать ложные или порочные проекты, настаивать на продолжении явно неудачных строек и т. д. <…> Честь истинная – всегда в соответствии с совестью. Честь ложная – мираж в пустыне, в нравственной пустыне человеческой (вернее чиновничьей) души»[21].

В словаре В.И. Даля долг – это «всё должное, что должно исполнить, обязанность». Всем известны такие крылатые выражения, которые показывают практическое значение слова долг: «Сам погибай, а товарища выручай», «Отступать некуда: позади Москва», «Долг не ревет, а спать не дает», «Долг платежом красен». Сущность долга можно видеть в обязательстве перед обществом, семьей и природой. «Мы в ответе за тех, кого приручили» – говорит Маленький Принц из повести А. Сент-Экзюпери.

Человек с высокоразвитым чувством долга может подняться над своими субъективными желаниями и страстями, подчинить всего себя требованиям долга, которые как бы растворяют в себе все личное. Таким образом, должное становится могучим, несокрушимым желанием, превращается из внешнего во внутреннее побуждение личности[22]. Пожалуй, универсальная формула для исполнения долга православным воином предложена митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым) (1782–1867): «Прощайте врагов личных, гнушайтесь врагами Божьими, сокрушайте врагов Отечества».

Подводя итог данной главы, отметим, что понятия морали, нравственности и духовности взаимосвязаны и представляют основу, вневременной фундамент культуры. Они помогают человеку осознать себя творцом добра и ощутить в себе нравственную радость. Ибо, как справедливо утверждал великий немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831), «когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то он этим еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера».

Аристотель, В.Г. Белинский, А.Т. Болотов, М.А. Булгаков, Г. Гегель, В.И. Даль, Демокрит, Екатерина II, И.А. Ильин, Ж.О. Ламетри, Д.С. Лихачев, митрополит Филарет (Дроздов), Г. Петроний, В.В. Путин, Сократ, С.Л. Франк, А. Швейцер, Ф. Энгельс.

Гуманизм, долг, добродетель, духовность, коллективизм, мораль, моральное сознание, нравственность, совесть, справедливость, учтивость, философия, ценности (аксиология), честь, этика, этикет.

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Как определяет этику В.И. Даль?

2. Расскажите об истории возникновения слов «этика» и «этический».

3. Что вы сами вкладываете в слова «этика», «этичный» и «неэтичный поступок», «этично» и «неэтично»?

4. С какими науками взаимодействует этика?

5. Расскажите об этической концепции Демокрита.

6. Как возникла мораль согласно философской концепции Ж.О. Ламетри?

7. Согласны ли вы с утверждением, что современные люди живут в обществе наживы?

8. Расскажите об этической концепции Аристотеля.

9. Дайте определение основных понятий этического знания.

10. Что включает в себя понятие «моральное сознание»?

11. Какие функции несет в себе мораль?

12. Расскажите о принципах морального сознания.

13. Как вы понимаете смысл понятия «нравственность»? Что для вас значат высказывания: «безнравственное поведение», «безнравственный человек»?

14. Современное поколение часто называют «бездуховным»? Согласны ли вы с этим утверждением? Что такое духовность для вас?

15. Рассмотрите значимость совести, чести и долг на примерах профессии врача, учителя, работника сферы сервиса и туризма.

16. Напишите творческую работу на тему «Добродетель в жизни современного человека». Возможный план: 1) что такое добродетель? 2) какие добродетели вам известны? 3) примеры типов добродетельных людей в современном отечественном и зарубежном кинематографе.

Нормативный образец личности можно определить сущностными характеристиками ее поведения, обусловленными не только субъективностью конкретного человеческого характера, но и культурными доминантами эпохи. Под ними подразумеваются нравственные идеалы.

Нравственный образец личности — это воплощение морально безупречного человека, являющегося олицетворением всех добродетелей, необходимых для конкретной эпохи, и служащего образцом для подражания. Во-первых, через нравственный образец моральное сознание оценивает существующую действительность и людей как несовершенных, признает отсутствие каких-либо важных нравственных качеств. И во-вторых, посредством нравственного образца моральное сознание эти качества пытается восполнить, сделав наглядным примером поведения.

Стремление человека к определенному идеальному проекту своей жизни всегда находило отражение в литературных источниках, фольклоре, юридических текстах, проповедях. Безусловно, идеал недостижим. Однако путь к нему фиксировался и превращался в норму этического поведения. История человечества дает нам типологию нормативных образцов личности: традиционалистический, гедонистический, аскетический, ригористический, утилитарный. Отдельной страницей является нормативный образец личности, сформулированный древневосточной мудростью (концепция «благородного мужа» Конфуция).

2.1. Традиционалистический образец личности (на примере Конфуция)

В книге великого китайского философа Конфуция (551–479 до н. э.) «Суждения и беседы» («Лунь юй») затрагиваются вопросы нравственной природы человека, жизнь семьи, принципы управления. Процесс самосовершенствования личности связан, согласно его этической концепции, с уважением к старшим по возрасту, с преданностью и покорностью правителям. Человеку надо изживать в себе отрицательные качества (алчность, жестокость, хвастовство и др.). Внутрисемейные нормы общения должны быть перенесены на уровень всего общества. Тем самым это должно стать основой порядка и доверия народа по отношению к государству и государю. Точно зная свое место в обществе, человек действует только в соответствии с занимаемым им социальным положением.

Здесь необходимо опираться на понятие дао (путь жизни, основа всех вещей). Конфуций представляет дао как «золотую середину» человеколюбия и благородства. Управление государством находится в руках «благородного мужа»: «Благородный муж прям и тверд (непоколебим), но не упрям». В его ценностном арсенале – преданность служебному долгу, работа на благо общества, жизнь во имя процветания народа. Конфуций говорил, что «если государь должным образом относится к родственникам, в народе процветает человеколюбие». И «если государь не забывает о друзьях, в народе нет подлости». Конфуций заложил этические основы средневекового китайского воспитания и образования молодежи. Прежде всего это «пять постоянств», или «пять добродетелей»: человеколюбие, чувство долга, благопристойность, разумность и правдивость. Конфуций предложил такие формулировки «золотого правила нравственности»: «Чего не желаешь себе, того не навязывай другим», «Побуждай людей к тому, в чем желаешь продвинуться сам»[23].

Конфуций основал в Китае первую частную школу. История приписывает ему 3000 учеников. Два этапа обучения составляли педагогическое кредо этого моралиста. На первом ребенок знакомился с нравственностью, музыкой, письмом и арифметикой. На втором постигал искусство безупречного поведения (добродетель), политику и управление, затем литературу и язык.

Приведем мудрые советы этого философа-моралиста: «Полезных друзей 3 и вредных 3. Полезные друзья – это друг прямой, друг искренний и друг много слышавший. Вредные друзья – это друг лицемерный, друг льстивый и друг болтливый (краснобай)»; «При виде достойного человека думай о том, чтобы сравняться с ним, а при виде недостойного, исследуй самого себя (из опасения, как бы у тебя не было таких же недостатков)»; «Когда слова утрачивают свое значение, народ утрачивает свою свободу»; «Будучи вне дома, держите себя так, словно вы принимаете гостей. Пользуясь услугами людей, ведите себя так, словно совершаете торжественный обряд. Не делайте другим того, чего себе не пожелаете. Тогда ни в государстве, ни в семье не будет недовольных».

Китайский философ Конфуций нравственный идеал соотнес с понятием «благородного мужа» («цзюнь-цзы»). Оно предполагает два взаимодополняемых смысла: принадлежность к аристократии и человеческое совершенство. Принадлежность к аристократии сама по себе еще не является гарантом человеческого совершенства, ибо для этого необходима упорная духовная работа над собой. Однако и для простолюдина не закрыта дорога к человеческому совершенству. И в то же время более высокое положение в человеческой и социальной иерархии требует более высокого уровня нравственной ответственности.

Благородный муж – соединение всех высоких качеств, идеальная личность. В первую очередь благородный муж имеет «жень» – «человеческое начало», означающее «милосердие», «человеколюбие», «гуманность».

«Благородный муж» стремится познать правильный путь – «дао».

«Благородный муж» всегда соблюдает принцип «сяо» и ритуал «ли» (церемонии) – конкретные нормы и образцы общественно достойного и ответственного поведения. Они являются нравственным мерилом поведения, оптимальной дистанцией во взаимоотношениях между разными по возрасту и социальному статусу людьми, обеспечивающим их согласное существование в обществе.

«Благородный муж» имеет высокий уровень воспитанности («вэнь»), культуры и образованности. Это нравственно самостоятельная личность, целью которой является постоянное самосовершенствование и упорный труд над собой.

У «благородного мужа» ровные отношения с людьми, он не судит их и заимствует у окружающих только лучшее.

«Благородный муж» заботится о том, чтобы его слова не расходились с поступками. Поэтому он сначала осуществляет задуманное, а потом говорит об этом.

В учении Конфуция идеальной личности противостоит «низкий человек» («сяо жень»). Он думает только о том, как бы извлечь собственную выгоду – представления о человеческом приличии и достоинстве, необходимость следовать ритуалу не стали для него определяющими мотивами поведения. «Низкий человек» – своевольный, грубый и невоспитанный, он судит других людей и предъявляет к ним требования, а в общении склонен к раздорам и даже может дойти до разбоя.

В разное время нравственный идеал находил и сейчас находит свое воплощение в конкретных персонах. Прежде всего это были и есть религиозные образы – Будды, Христа, а также вымышленные литературные, художественные, исторические герои или реальные личности. Именно они позволяют оценивать человеку свои качества и поведение, стимулируют его активность, указывают человеку перспективу и цели саморазвития и самосовершенствования. Моральные идеалы объединяют воедино моральные нормы, принципы, моральные качества человека относительно более высокой цели, которой они служат. «„Благородный муж“ живет в согласии с другими людьми, но не следует за другими людьми, низкие натуры следуют за другими людьми, но не живут с ними в согласии», – говорил Конфуций.

2.2. Гедонистический образец личности

Гедонизм – этическое направление, утверждающее наслаждение, стремление к счастью, полноценному раскрытию возможностей тела и духа как высшее благо. Примером являются воззрения Эпикура.

Эпикур (341–270 до н. э.) – древнегреческий философ. Основал в Афинах философскую школу (эпикурейство). Этический девиз Эпикура – живи уединенно. Цель жизни – отсутствие страданий. Сами удовольствия не являются злом, но часто порождают беспокойство, страдание: «Не следует насиловать природу, следует повиноваться ей… необходимые желания исполняя, а также естественные, если они не вредят, а вредные сурово подавляя».

Удовольствие, по Эпикуру, состоит в философской отрешенности от всего суетного, преходящего. Поэтому удовольствие как принцип этики у Эпикура выражается не в пьянстве или обжорстве, а в умеренности. «Когда мы говорим, что благо – наслаждение, – пишет Эпикур, – то это не указание на обжор и лентяев, ветреников и прощелыг, которые игнорируют или не понимают нашего учения. Мы говорим и указываем на отсутствие телесного страдания, беспокойства. Это не непрерывные празднества, не томление младых дев, не все то, чем изобильный стол нас искушает, но трезвое обсуждение, доискивающееся последних причин каждого акта выбора или отказа, которое разоблачает все фальшивые мнения, от коих все душевные треволнения исходят». Страх перед смертью, согласно Эпикуру, также связан с «фальшивым мнением» о ней. «Бояться смерти, – учил Эпикур, – нет никаких оснований. Ведь со смертью мы практически не встречаемся: когда мы есть, ее еще нет, а когда она есть, нас уже нет»[24].

Эпикур считал, что счастье бывает двух родов: «высочайшим, которое уже нельзя умножить», и другое, которое «допускает и прибавление, и убавление наслаждений». Первое свойственно богам, второе – людям. Эти идеи получили развитие в виде разграничения между земным счастьем и потусторонним блаженством.

Дальнейшее развитие гедонистический образец личности получил в эпоху Ренессанса, когда формировалась гуманистическая этика, провозгласи прежде чем оценить его, надо учесть разные обстоятельства и принять во внимание весь облик человека, который совершил его».

Следует отделять гедонизм от беспринципной погони за исключительно чувственными наслаждениями, что нередко оборачивается аморализмом, цинизмом и крайностями анархизма. Например, в учении Спинозы говорится о единстве тела и души. Эти две ипостаси стремятся к самосохранению и познанию мира. Это может способствовать ограничению страстей (аффектов).

Бенедикт Спиноза (1632–1677) – нидерландский философ. Этику он считал главной целью философии. В «Этике» (так называется центральное произведение Б. Спинозы) он выделяет одним из объектов исследования аффекты – бурные душевные волнения, эмоциональные вспышки. Они опасны в своих крайних проявлениях: гордыня, зависть, ненависть, скупость, страх. «Все хорошие страсти имеют такой характер и природу, что мы не можем без них существовать и сохраняться, и они как бы принадлежат нам существенно, как любовь, желание и все, что свойственно любви, – пишет Б. Спиноза. – Но дело обстоит совершенно иначе с теми, которые дурны и должны избегаться нами, так как мы без них не только можем существовать, но именно тогда только, когда освободились от них, становимся такими, какими должны быть».

Нравственным идеалом человека для Спинозы был мудрец, свободный человек, который достигает душевного удовлетворения в бесконечном процессе познания себя и природы вещей.

Благодаря интеллектуальному познанию, обуздывающему страсти, человек у Спинозы становится поистине свободным. Причем именно Спинозе принадлежит определение свободы как познанной необходимости. Со времен Спинозы это понимание свободы противостоит ее вульгарному пониманию как возможности делать то, что захочется. Последнее, по сути дела, является произволом. Более того, с точки зрения Спинозы, находясь во власти дурных страстей и неадекватных идей, человек наиболее зависим. Такому зависимому состоянию Спиноза как раз и противопоставляет власть адекватной идеи и высшей страсти – интеллектуальной любви к Богу. Именно в этом состоянии человек, согласно Спинозе, подлинно свободен, хотя и действует в соответствии с необходимостью[25].

Вспомним следующие слова мыслителя: «Бесстыдство есть не что иное, как лишение стыда или отказ от него не на основании разума, но или от незнания стыда, как у детей, дикарей и т. д., или оттого, что человек, к которому относились очень пренебрежительно, решается на все без разбора».

Людвиг Фейербах (1804–1872) – немецкий философ-материалист. Он выступил с критикой религии, ибо люди создали учреждения культа из-за страха перед природой. Бог – это фантастический образ в сознании людей, который в определенной степени отражает их собственную сущность.

Исходя из своих ощущений, человек стремится к счастью. Представления о добре вызываются чувствами радости, восторга, удовольствия, наслаждения, а о зле – чувствами боли, утраты, унижения, оскорбления. Каждый человек стремится к личному счастью, но данное эгоистическое стремление должно быть разумным.

Способ ухода от крайнего индивидуализма в этике Фейербаха связан с тем, что нравственность предполагает не только наличие «Я», но и его контакты с другими людьми. Иными словами, стремление к счастью для одного неотрывно от счастья его близких. Искусство, религия, философия выступают в виде обнаружения «истинной человеческой сущности». «Человеческая сущность» раскрывается в «единстве человека с человеком», «в единстве „Я и Ты“».

Основное человеческое качество – любовь. Она представляет собой универсальный закон природы, и поэтому должна стать первым законом человека. Любовь человека к человеку создает нравственную атмосферу, в которой синтезируются счастье и долг. В половой любви реализуется вечное стремление к счастью, ибо «где нет любви, там нет и истины. Только тот представляет собой нечто, кто любит». Таким образом, этическая система Фейербаха – это этика любви. Указанный тезис подтверждают следующие мысли философа: «Только муж и жена вместе (курсив наш. – Авт.) образуют действительного человека; муж и жена вместе есть бытие рода, ибо их союз есть источник множества, источник других людей».

Итак, гедонистический образец личности противоположен аскетическому; предпринимается попытка осмыслить амбивалентную природу человека.

2.3. Аскетический образец личности

Аскетизм — ограничение, подавление чувственных желаний (умерщвление плоти). Вслед за культурой человеческого тела, свободных диалогов Платона, научного полета мысли Архимеда пришло время молитвы, покаяния, созерцания духа, а не плоти. Скульптура – наиболее распространенный в античности вид искусства, уступила место более возвышенной и менее плотской (c христианской точки зрения) форме творчества – иконописи. Цель аскетизма – достижение свободы от материальных потребностей, сосредоточенность духовного пространства. Например, монашество предусматривает аскетизм священнослужителей (посты, безбрачие, самоистязание, уединенный образ жизни) и создает вокруг них ореол святости.

Главенство души над телом, веры над разумом составляет особенность эпохи Средневековья. Философия считалась «служанкой богословия» (Иоанн Дамаскин). Идеалом являлся не свободно мыслящий человек, а монах-аскет, связывавший все происходящее в мире с божественной волей. Крупнейший систематизатор религиозно-философской средневековой традиции Иоанн Дамаскин (ок. 675–750) утверждал, что истинная мудрость есть Бог.

Аврелий Августин Блаженный (354–430) – христианский богослов, уверенный в том, что вера предшествует знанию. «Откуда я пришел сюда?», «Наступило ли младенчество мое вслед за каким-то другим умершим возрастом моим?», «Был ли я где-нибудь, был кем-нибудь?» – вопросы о происхождении души волновали этого философа и моралиста до конца дней. Об этом он рассуждает в своей «Исповеди» – богословском сочинении, написанном в форме разговора с Создателем: «Тесен дом души моей, чтобы войти туда: расширь его. Он обваливается, обнови его. Есть в нем, чем оскорбиться взору Твоему: сознаюсь, знаю, но кто приберет его?..» В трактате «О свободном решении» Августин выстраивает следующую этическую систему: человек обладает моральной свободой поступать по-доброму или по-злому. Источником мирового зла, таким образом, становится не Бог, а злая воля. Высшая справедливость в итоге воздает каждому по его заслугам. На современное общество Августин смотрел скептически. «Море, горькое от соли, мятущееся от бурь, – символ этого мира», – пишет он. Христос – наша надежда в этом мире: «Уловленные в море сетями веры, возрадуемся, что мы плывем по нему в этих сетях; хотя и свирепствует буря, но сети эти притянут нас к берегу». Берег, таким образом, – это переход из этого мира в мир иной. Блаженный Августин жил в эпоху потрясений, катаклизмов. В 410 г. Аларих I, король вестготов, захватил и разграбил Рим. Падение Вечного города было воспринято как конец прошлого, разрыв связующего звена истории. В это время Августин пишет сочинение «О граде Божьем». Здесь он противопоставляет два вида человеческой общности. Первая («град земной») – это государственность. В нем все основано на любви к себе. Политиков, государственных мужей христианский философ называет «шайкой разбойников». «Град земной» – это презрение к Богу, его законам. «Град Божий» – антитеза «града земного». Духовная общность – его основа. Любовь к Богу возвышается в нем над эгоизмом, себялюбием, алчностью. Августин проповедовал ненасилие: «Значение любви состоит в том, чтобы человек желал ближнему того же самого добра, какого желает и себе самому, и не желал ему того зла, какого не желает себе».

Фома Аквинский (1226–1274) – другой выдающийся христианский мыслитель. Он написал около 40 трудов. Фундаментальными принято считать трактаты «Сумма теологии» и «Сумма против язычников». Фома Аквинский считал, что познание истины возможно как с помощью чувств, так и посредством абстрактного мышления. Человек наделен двумя типами интеллекта: первый – пассивный, который усваивает опыт, второй – активный, он является источником познания. Сущность человеческой личности составляет бессмертие. «Цель нашей жизни, – говорит Фома Аквинский, – это мышление и стремление к познанию мира». Главное условие человеческой жизни – наличие морального закона, данного божественным откровением и поддерживаемого верой. Совесть в этической концепции этого моралиста есть акт оценки человеческих деяний в аспекте их отношения к добру и злу.

Под бытием Фома Аквинский понимал христианского Бога, сотворившего мир. Человеческая душа, не будучи связанной с материей, не погибает со смертью тела. Она – это двигатель тела и его форма. У человека есть возможность быть тем или иным, но душа зависит от Бога, нуждается в его воле. Поскольку Бог – первопричина всего, то человек в рамках своей жизнедеятельности советуется с Богом, реализуя свободную волю как добрую волю. В этом ключе надо рассматривать и его этико-педагогическую концепцию. Фома Аквинский выделяет два способа обучения. Первый – «через открытие», когда человек самостоятельно познает естественные законы. Второй – «через наставление», (посредник, учитель христианской морали, помогает человеку разобраться в тайнах бытия, открывает ему путь к знанию).

Гуманисты эпохи Возрождения противопоставили христианскому аскетизму земное благополучие человека, полное и разумное наслаждение радостями жизни. Такое направление в христианской церкви, как протестантизм, опиралось на потребности зарождавшегося класса предпринимателей (буржуазии). Коммерческая польза, выгода, трезвый расчет – все это стало новыми основами жизни человека. При этом средневековый аскетизм эволюционировал в «буржуазную бережливость» (Ф. Энгельс). В то же время среди представителей аскетизма было немало людей, много сделавших для своего отечества: Феодосий Печерский, древнерусский писатель, игумен Киево-Печерского монастыря; митрополит Иларион, древнерусский писатель, автор «Слова о законе и благодати»; Сергий Радонежский, преобразователь русского монашества, игумен Троицкого монастыря; Александр Пересвет и Родион Ослябя, монахи Троицкого монастыря, герои Куликовской битвы; Андрей Рублев, русский иконописец; Нил Сорский, основатель и глава нестяжательства в России; протопоп Аввакум, глава русского старообрядчества; Серафим Саровский, один из наиболее почитаемых Русской православной церковью святых; Константин Леонтьев, русский философ-консерватор; Иоанн Кронштадтский, русский проповедник и духовный писатель. Они доказали, что подвиг аскетизма не может быть отдален от простых людей и не должен быть слишком недосягаем. Иначе свою функцию ориентира он выполнить не сможет. Неслучайно воплощение нравственного совершенства и безупречности для христиан – Иисус Христос – богочеловек, соединяющий в себе как божественную, так и человеческую природу.

2.4. Ригористический образец личности

Ригоризм – строгое проведение какого-либо принципа в действии, поведении и мысли, исключающее какие-либо компромиссы, учет других принципов. В этике принцип ригоризма был сформулирован в учении И. Канта о долге как единственном критерии нравственности.

Иммануил Кант (1724–1804) – немецкий философ. Согласно Канту, нравственное чувство должно быть ограничено долгом. Последний представляет собой нечто самодостаточное. «Долг по отношению к себе заключается в том, чтобы внутренней сущностью человека было то собственно человеческое достоинство, кое возвышает его над всеми другими созданиями; долг человека не попирать в своем лице этого достоинства человечества в целом». Нравственность находится вне всякой целесообразности, не служит удовлетворению социально-исторических потребностей и интересов человека. Таким образом, человек должен исполнять свой долг ради самого долга. Подобная идея определяется как ригоризм (от лат. «строгость»), т. е. выполнение нравственных правил, безусловное повиновение долгу, даже вопреки человеческим интересам. Поэтому иногда ригоризм связан с фанатизмом.

Моральный закон понимается Кантом как вечный принцип человеческого поведения – это называется категорический императив. В соответствии с императивом человек решает проблемы своей жизни. Императив содержит три максимы: нужно поступать так, чтобы твое поведение стало правилом для всех; каждый человек является высшей ценностью и его нельзя рассматривать как средство (инструмент); поступки человека должны быть ориентированы на всеобщее благо. Уважение к моральному закону развивает в человеке чувство самоуважения. Кант ставит такую задачу: человек должен самосовершенствоваться. Этическому закону необходимо следовать, по Канту, не из стремления к выгоде, но из желания соответствовать идеалу.

Иоганн Готлиб Фихте (1762–1814) – немецкий философ. Главное сочинение «Наукоучение» написано Фихте в духе идей И. Канта. Моральное сознание, провозглашает Фихте, предполагает дисгармонию влечения и долга. Оно повелевает человеку во всех случаях отдавать предпочтение долгу, поэтому истинно гармоничная жизнь достигается лишь при посредстве религии. Последняя своим внутренним светом разрешает все противоречия и побуждает «любить вечность».

По мнению Фихте, каждый несет персональную ответственность за свое поведение и поступки других людей. Человек должен постоянно находиться в напряженном творческом поиске. Это есть путь к истинной мудрости.

В современной действительности, по Фихте, получила распространение «пустая свобода» индивидуальных мнений, руководствующихся личной выгодой. Воспитание и образование должно помочь преодолеть «греховный эгоизм» нашей жизни. Вся история человечества для Фихте – это история воспитания и преобразования грубой первобытности. Свободный разум – вот удел, достойный человека. «Бесспорно, для тех, кто научился думать, не существует большего душевного наслаждения, чем то, которым дышит человек во время и благодаря письменному изложению своих мыслей; и степень этого наслаждения зависит от того, найдется ли кто-нибудь на свете, кто прочтет или услышит созданное им». При этом Фихте не умаляет значение физического труда для развития личности. Даже будущие ученые, считает философ, должны смолоду пройти этап трудового воспитания. Фихте выступает против ненужной зубрежки, пустого заучивания истин в ходе обучения. Учить следует «искусству науки», т. е. навыкам творческого мышления. Образование народа – самое выгодное вложение капитала для государства. Как и его великий предшественник Кант, Фихте утверждает идею самовоспитания: «Поскольку я не мог изменить то, что вне меня, постольку я решил изменить то, что во мне».

В русской культуре примером ригоризма может служить концепция К.П. Победоносцева.

Константин Петрович Победоносцев (1827–1907) – юрист, профессор Московского университета, автор популярного в дореволюционное время «Курса гражданского права», вошел в историю России как глава Святейшего Синода и ближайший советник российских императоров Александра III и Николая II.

Все лучшие, нравственные, начала в человеке, по мысли К.П. Победоносцева, от Бога. Нравственные и моральные качества в человеке – это Божий дар. «Но всякий дар Божий есть талант, – замечает Победоносцев, – который велено возделывать».

Постоянное нравственное самосовершенствование и самоограничение – единственный достойный человека путь в жизни. «Надо смолоду привыкнуть стеснять себя, показать себе предел, лишать себя во имя долга и правды». А сама жизнь во взглядах К.П. Победоносцева – «есть великий долг, налагаемый Богом на человека».

«Нравственное» и «духовное» у К.П. Победоносцева – всеохватывающие понятия. Эти категории образуют в человеке «внутреннюю силу». Внутренняя, духовная, сила включает в себя «качества разумения, умения и воли».

«Семья должна посеять и воспитать в душе чувство благоговения и веры, – пишет К.П. Победоносцев, – школа должна не только поддержать это чувство, но и осветить в душе идею, без которой одно чувство смутно и неустойчиво. Школа должна поставить это чувство и эту идею в нравственную связь с жизнью – воздействовать на ребенка своею нравственной обстановкой».

Главные враги нравственности и духовности народа в России – разврат и пьянство. Это актуально и для России конца XX–XXI в., когда проблема алкоголизма стала подлинным бичом для будущего нации. К.П. Победоносцев был убежден: «Кабак есть главный у нас источник преступлений и всякого разврата умственного и нравственного».

Чтобы остановить тлетворное влияние кабака и распространение пьянства в народе, «нужно дать народу школу». К.П. Победоносцев говорит о тех духовных и нравственных основах, на которых следует строить дело национального образования и воспитания молодого поколения. Эти основания такие: историзм национальной педагогической системы, опора на православную духовную традицию и практическая связь с жизнью.

Пожалуй, нас, людей конца ХX – начала ХХI в., привлекает в образе К.П. Победоносцева именно его цельность. Справедливо писал об этом современник событий критик и публицист Василий Васильевич Розанов (1856–1919): «Он мне дорог как лицо, как моральный характер».

Несмотря на то что в последнее десятилетие наблюдается определенный интерес к русскому консерватизму как течению философской и общественной мысли, в современных словарях понятие «консервативный» трактуется часто как «враждебный всяким нововведениям».

Синонимами же консерватизма служат понятия «рутинный», «косный» и даже «реакционный».

Обратимся к истории слова «консерватизм». С точки зрения этимологии, оно семантически связано с дефиницией «сохранять, беречь». Характерная особенность: лексемы «консерватор», «консерватория», «консервы» тесным образом связаны друг с другом. Так, слово «консерватория» было заимствовано в конце XVIII в. из итальянского языка, где оно понималось как приют для сирот, в котором происходило обучение навыкам ремесел, а в дальнейшем – музыкальному искусству. Исходным здесь является латинское слово servare («охранять», «спасать»). Слово «консервы» (консервирование) также подразумевает «сохранение» (в данном случае – продуктов от порчи).

Явно устаревший и несправедливый подход, интерпретирующий консерватизм со знаком «минус», на наш взгляд, должен быть скорректирован. Справедливо осмысление данного понятия как программы социокультурной и политической стабильности, курса реформ, связанного с нахождением оптимального сочетания традиций и новаторства. Таким образом, консерватор – хранитель ценностей, оберегающий их от разрушительного шума и ритма времени, от резких новаторских шагов и необдуманных экспериментов. Даже представитель либерального направления русской мысли XX в. Николай Александрович Бердяев (1874–1948) понимал вклад консервативной мысли в развитие русской культуры и государства. «Правда консерватизма, – писал он, – не есть начало, задерживающее творчество будущего, она есть начало, воскресающее прошлое в его нетленном виде».

Вспомним, что, раскрывая суть слова «консерватор», В.И. Даль приводит в качестве его эквивалента понятие «боронитель», т. е. возделыватель нивы, тот, кто сеет зерно, пашет землю, работает на ней.

Этой пашней для русских консерваторов была их родная земля, исторический опыт которой, ее традиции, по их мнению, «основываются, как и почва отечества, из праха мертвых» (слова А.С. Суворина).

Огульное обвинение в адрес консерваторов было в том, что их взгляды обращены не в настоящее, а в прошлое. Один из видных представителей русской консервативной мысли, главный редактор газеты «Новое время» Алексей Сергеевич Суворин (1834–1912) писал по этому поводу так: «Консервативная программа может быть очень полезна в известных условиях существования, но она непременно не должна походить на стоячую воду, не должна быть неподвижною». Другими словами, необходимо акцентировать внимание на разумном консерватизме и ригоризме. В них выразилось непреклонное соблюдение нравственных принципов и правил.

2.5. Утилитарный образец личности

Утилитаризм — принцип оценки всех явлений только с точки зрения их полезности, при этом цель человеческих поступков должна состоять в стремлении извлекать из всего пользу, выгоду. Во многом утилитаризм продолжает линию гедонистической философии Эпикура. Он направлен против аскетизма и ригоризма.

Согласно утилитаризму, в основе морали лежит общее благо (как счастье большинства людей).

Иеремия Бентам (1748–1832) – английский философ, разработавший исходный вариант утилитаризма. В его работе «Введение в основания нравственности и законодательства» (1789) говорится, что желание достичь удовольствия и счастья и избежать боли – основа психической организации любого человека. Бентам отмечал: «Природа поставила человечество под управление двух верховных властителей – страдания и удовольствия. Им одним предоставлено определять, что мы можем делать, и указывать, что мы должны делать». Таким образом, страдание и удовольствие – это единственные нравственные ориентиры человечества, которые указывают нам, в чем состоит моральный долг. Ответ следующий: стремиться к счастью, искать пользу, избегать боли, т. е. сводить на нет все, что мешает человеческому прогрессу и комфорту.

Под принципом пользы Бентам понимал выбор действий и оценку поступков, которые ориентированы на максимально большее благо. Формула общего блага звучит так: «Наибольшее счастье для наибольшего числа людей».

Согласно утилитаризму, все люди стремятся к удовлетворению своих желаний. Счастье (польза) заключается в удовольствии во всех его ипостасях: чувственные наслаждения, радость познания, любовь, полнота жизни. Человеку необходимо исполнить свое профессиональное и социальное предназначение, но исполнить его с чистыми руками, по совести – добродетельно. «Под принципом полезности, – писал Бентам, – понимается тот принцип, который одобряет или не одобряет какое бы то ни было действие, смотря по тому, имеет ли оно (как нам кажется) стремление увеличить или уменьшить счастье той стороны, об интересе которой идет дело, или, говоря то же самое другими словами, содействовать или препятствовать этому счастью». Именно этот принцип утилитаризма чаще всего подвергался критике, поскольку, согласно ему, если какое-то действие признается большинством людей безнравственным, но предназначено для того, чтобы сделать счастливым наибольшее число людей, то это действие должно считаться нравственным. Другими словами, если достигнутый результат – благо, не имеет значения, что средства его достижения безнравственны: цель оправдывает средства, а средства при этом следует оценивать не как безнравственные, а как нравственные.

Джон Стюарт Милль (1806–1873) – английский философ, экономист, который вслед за Бентамом отстаивал положение, что целью человеческой жизни является достижение счастья. Мораль определяется Миллем как «такие правила для руководства человеку в его поступках, через соблюдение которых доставляется всему человечеству существование, наиболее свободное от страданий и наивозможно богатое наслаждениями». Три фактора, по Миллю, препятствуют осуществлению принципа пользы или человеческому счастью: себялюбие людей, недостаток умственного развития, дурные государственные законы.

Главный моральный принцип конкретизируется в общих нравственных принципах. Последними руководствуется человек в конкретных поступках: не навреди, противодействуй несчастью, соблюдай интересы ближних. Каждое частное действие должно, в конечном счете, соотноситься с принципом пользы. Человек, добиваясь личной цели, не должен ущемлять интересы окружающих людей и общество в целом. Высшая из общественных добродетелей – справедливость – обязывает соблюдать законные права личности (обеспечивать свободу и право собственности, платить добром за добро, не обманывать, быть беспристрастным).

Утилитаризм, безусловно, обладает рядом привлекательных черт. Прежде всего, стремится максимизировать удовольствие и минимизировать страдание для возможно большего числа людей. Данный тезис всегда получал одобрение от людей всех рас, полов и возрастов. Утилитаризм предоставляет возможность совершить героические поступки, т. е. отказаться от личного удовольствия и благополучия в пользу других. И наконец, утилитаризм рождает привычку тщательно анализировать результаты своих действий, превращая нас в ответственных и предусмотрительных людей. Справедливости ради скажем, что среди представителей утилитаризма не было стопроцентного единства во взглядах. Так, Милль в отличие от Бентама полагал, что нужно не столько увеличить количество удовольствий, сколько улучшить их качество. Интеллектуальное, эстетическое и духовное удовольствие является высшим типом удовольствия по сравнению с чувственными радостями и приносит гораздо больше удовлетворения. Известна знаменитая фраза Милля: «Лучше быть недовольным человеком, чем довольною свиньей». В результате, когда мы стоим перед выбором между телесными и духовными удовольствиями, то следует выбрать последние.

Проблема утилитаризма заключается в каверзном вопросе: кто же должен судить, что полезно, а что нет? Согласно теории Бентама, действие следует оценивать как нравственное, если оно приводит к удовольствию, или безнравственное, если оно приводит к страданию. При этом говорится о большинстве людей (например, 80 % населения). А что же делать с 20 %? Нельзя не вспомнить политику Гитлера, которая получила поддержку большинства населения Германии в 30-е гг. XX в. При этом она привела к унижению и истреблению еврейского и цыганского народов и развязыванию Второй мировой войны.

Вполне разумно, когда государство обеспечивает получение образования, а родители хотят, чтобы их дети ходили в школу, тогда как многие дети считают, что это занятие не приносит удовольствия. И, хотя учеба кажется детям мучительной, нужно быть уверенным, что полученные детьми знания помогут им в дальнейшей жизни достичь наибольшего удовольствия и счастья.

Но когда речь идет о самостоятельных взрослых людях, то встает вопрос, имеют ли отдельные индивиды право настаивать на своих собственных представлениях об удовольствии и счастье или они должны следовать общепринятым взглядам и вкусам во имя необходимости достижения наибольшего счастья для наибольшего числа людей?

В истории были случаи грубого утилитаризма, когда людей делили на полезных идеям партии и правительства, белых и красных, наших и не наших. В результате – трагедии миллионов, сломанные жизни, деградация общества. Значение человеческой жизни может быть понятно только спустя значительный временной период. Хотя и будущие поколения могут ошибаться в оценке деятельности своих предшественников. Как известно, современники русского писателя Федора Михайловича Достоевского (1821–1881) относились к его творениям с некоторой долей подозрительности, скептицизма и даже враждебности. Только XX в. с его катаклизмами открыл людям дар этого уникального человека. Оказалось, что это не больной талантливый человек, изображавший фантастические ужасы, а реалист, пророк, гуманист.

2.6. Нигилизм как отрицание общепринятых норм культуры

Нигилизм — это отрицание общепринятых норм культуры. Он распространяется в пограничные, переломные этапы развития общества. Для нигилиста абсолютные (общечеловеческие) ценности не имеют никакого значения. Для его мировоззрения характерно отсутствие какой-либо позитивной программы или же ее абстрактность и аморфность. Нигилистический пафос молодого поколения нашел выражение и публицистике XIX в. Русский публицист и литературный критик

Дмитрий Иванович Писарев (1840–1868) обращался к молодежи с призывом: «Что можно разбить, то и нужно разбивать; что выдержит удар, то годится; что разлетится вдребезги, то хлам; во всяком случае, бей налево и направо, от этого вреда не будет и не может быть».

Идеологом нигилизма принято считать немецкого философа Фридриха Ницше (1844–1900). Он выделял мораль господ и мораль рабов. Моральный нигилист Ницше отрицал мораль рабов, т. е. те нормы и устои, которые формировались веками античной философией, христианством и стали основой культуры современной европейской цивилизации. Отличительная черта морали рабов, по Ницше, – это фарисейство. Лицемерие и ханжество проели насквозь быт и мораль мещан, ведь давно известно, что люди осуждают те пороки, которым втайне хотели бы сами предаваться. Ницше говорил, что только раб мог поставить знак равенства между понятиями «добрый» и «неудачник», «глупец». Переоценивая традиционные ценности (неслучайно одна из его работ так и называется «Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей»), Ницше выдвигает на первый план мораль господ. Личность, исповедующая ницшеанскую мораль, находится «по ту сторону добра и зла», ни перед чем не останавливается для осуществления своих стремлений. Именно благодаря Ницше в обиход вошло понятие «сверхчеловек». В книге «Так говорил Заратустра» немецкий мыслитель показывает тип нового человека («сверхчеловека»), для которого нет ничего не дозволенного.

На русской почве тип нигилиста выведен писателем Иваном Сергеевичем Тургеневым (1818–1883) в романе «Отцы и дети», опубликованном в 60-х гг. XIX в. Широкую известность получил ответ Базарова на заданный ему вопрос: «В силу чего же вы действуете?» Евгений Базаров отвечает: «Российские нигилисты действуют в силу отрицания». И сам уточняет, что нигилисты отрицают «всё», т. е. и религию, и государственное устройство, и общественную мораль, и нравственность.

Нигилизм стал мощным общественным явлением в России второй половины XIX в. Его суть ясно выразилась в резко критическом отношении нигилистов к существующему общественному строю, а также в полном неприятии классического искусства, традиционной морали и нравственности.

Роман Николая Гавриловича Чернышевского (1828–1889) «Что делать?», опубликованный в 1864 г., стал своеобразным евангелием русской молодежи 60—70-х гг., книгой, где она находила свои духовные и нравственные ориентиры. Автор рисует образы «новых людей», носителей новой морали и нравственности. «Новые люди» у Чернышевского презирают традиции, «старый порядок», суть которого – «обдирай да обманывай», они приверженцы научного знания, любят полезный труд, исповедуют концепцию «свободной любви». Их поведение в обществе регулируется новой духовной и нравственной идеей – идеей «разумного эгоизма».

Суть ее такова: человек – эгоист, т. е. он живет и действует ради своих выгод и удовольствий, но эгоизм человека должен быть разумным, значит, делая лучше свою жизнь, он делает лучше и жизнь других. Герои романа «Что делать?» уходят из отчего дома, где живут в «неразумном эгоизме» их родители, сами строят свою жизнь на началах добра, справедливости, разумной организации жизни и труда. Мировоззрение героев Чернышевского стало идеологией значительной части молодежи во второй половине XIX в.

Роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?» стал практическим пособием уже для реальных «новых людей», а не вымышленных автором героев.

П.А. Кропоткин, которому к моменту выхода романа исполнилось 22 года, писал: «В начале 60-х гг. в каждой семье происходила упорная борьба между отцами, желавшими поддержать старые порядки, и сыновьями и дочерьми, отстаивавшими право располагать собою согласно собственным идеалам».

Основатель теории и практики анархизма, русский революционер и писатель Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921) уделял большое внимание этической проблематике. В 1876–1917 гг. он живет за границей. Там пишет труды по этике и социологии. Работу «Этика. Происхождение и развитие нравственности» можно назвать фундаментальной. Казалось бы, чем заинтересовала революционера этика? Кропоткин объясняет это своим соратникам так: «Я взялся за этику, потому что считаю эту работу безусловно необходимой… Чтобы положить начало нравственности, свободной от религии и более высокой, чем религиозная, ждущей награды „на том свете“, необходима помощь хорошо разработанных книг». Особый пункт этической системы Кропоткина – это момент, связанный с революционным насилием. Можно ли, говоря словами Родиона Раскольникова, героя романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», разрешить «кровь по совести»? «Да, можно», – считает Кропоткин. Он апеллирует к российским народовольцам, убившим императора Александра II в 1881 г. «Эти люди действительно имели право отнять у него жизнь». Но почему именно они имели на это право? Моральная концепция Кропоткина такова: «Право прибегать к силе человечество признает за теми, кто завоевал это право». Как видим, идея Раскольникова в этике Кропоткина находит свое моральное оправдание. Признавая справедливость «золотого правила нравственности», Кропоткин говорит о потребности человека в поисках равноправия. Отсюда вытекает базовая для русского революционера идея – идея анархии. Анархия, т. е. отказ от государственной власти, организованной политической борьбы, основывается в воззрениях Кропоткина на отрицании понятия «закона». Об этом Кропоткин пишет так: «В современных государствах выпустить новый закон считается лекарством от всех зол. Вместо того чтобы самим изменять то, что плохо, люди все время просят нового закона. <…> Словом, на все нужен закон. Закон о проселочных дорогах, закон для мод, закон против бешеных собак, закон о добродетелях, закон для обуздания пороков, – законы для всех зол, происходящих от беспечности и трусости людской!»

Нельзя не отметить, что на базе нигилизма в обществе формируется варварство и вандализм.

Варварство – крайняя жестокость в разрушении культурного наследия. Обычно в словарях слово «разрушение» сопровождается определением «бессмысленное». Но это не всегда так. Мы часто видим, как намеренно из сознания людей «вымывается» память о прошлом страны, ее народа. Проводимые в последние годы опросы российской молодежи показывают, что 15—18-летние подростки не знают, с кем воевал СССР в 1941–1945 гг., не в курсе они и кто победил в Великой Отечественной войне. Проблема варварства не нова для отечественной культуры. Еще А.С. Пушкин говорил: «Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости». Он имел в виду новое дворянство, появившееся в России в начале XIX в., забывшее о своих национальных корнях, живущее одним днем. Впоследствии негативный образ такого героя (Алексея Швабрина) будет создан писателем в повести «Капитанская дочка». Но и для нас «уважение к минувшему» должно всегда быть критерием разграничения культурного человека и современного варвара.

Вандализм – разрушение культуры. Вандализм может быть как явным (сжигание книг, уничтожение памятников), так и скрытым (беспамятство, потеря нравственных ориентиров личностью и обществом). Мы часто видим и слышим, как демагогическими заявлениями об экономической целесообразности оправдывается снос культурных памятников, а перегруженностью учебных планов в средней и высшей школах – необходимость исключения гуманитарных дисциплин: «История Отечества», «Культурология», «Русский язык и культура речи», «Риторика» и др.

Как видим, варварство и вандализм – явления не только безнравственные, но и асоциальные. Правовой нигилизм начинается там, где человек забывает о прошлом своего народа, не уважает материальных и духовных ценностей, ставит свое «Я» над мнением других, думая и заботясь только о себе. В общем, живет по известному принципу «После меня хоть потоп».

Варварство и вандализм – все это в полной мере проявилось в теории и практике фашистской Германии. Придя к власти в 1933 г., Адольф Гитлер (1889–1945) прямо заявил, что его диктатура несет идею варварства. Задача фашизма – очистить умы немцев от химер прошлого и создать новый мир. Один из его сподвижников это объяснял очень наглядно: «Мы не говорим: око за око, зуб за зуб – нет, тому, кто выбьет нам глаз, мы оторвем голову, а тому, кто выбьет нам зуб, размозжим всю челюсть»[26]. Министр пропаганды Геббельс приветствовал публичное сожжение книг классиков мировой литературы, в том числе и немецкой: Гете, Гейне, Пушкин, Лев Толстой и др. «Предавая огню эти зловредные измышления, вы совершаете правое дело! Это великое, славное и символическое событие! Прошлое сгорает в пламени, будущее нарождается в наших сердцах!» Тем и ужасен фашизм, что он основан на прямом насилии, терроре, варварстве и вандализме. Завоеватели, захватчики, насильники объявили войну культуре, видя в ней идеологическую преграду своим преступным намерениям.

Мы рассмотрели разнообразные нормативные образцы личности:

– традиционалистический (на примере Конфуция);

– гедонистический;

– аскетический;

– ригористический;

– утилитарный, а также нигилизм как отрицание норм куль туры.

Если восточный традиционализм насчитывает в своем духовном арсенале не одно тысячелетие (он сформировался еще в дохристианском мире), то нигилизм – явление относительно молодое, актуальное для нас, живущих в России в XXI в. Неправильным было бы считать одни из этих образцов «хорошими», а другие – «плохими». Например, аскетизм, отказ от всего земного, «греховного» и «нечистого», принял в эпоху Средневековья уродливые формы: самоутверждение примата духа над телом превратилось в противоестественное самоистязание. Борьба с природой человека, естественными потребностями шла по всем направлениям. Однако это нисколько не умаляет заслуги истинных подвижников и святых, укреплявших аскезой свой дух и свою плоть. Крайняя форма утилитаризма была очень точно передана русским писателем конца XIX – начала XX в. Дмитрием Сергеевичем Мережковским (1866–1941): «Брюхо в человеке – главное дело. А как брюхо спокойно, значит, и душа жива, – всякое деяние человеческое от брюха происходит». Но не стоит клеймить позором понятие «утилитаризм». Утилитарная нравственность в широком смысле – это естественное для человека стремление получать материальную и духовную выгоду в процессе общения, работы, семейной жизни и т. п. «Создавать, не разрушая», – вот лозунг представителей консервативного направления. Сторонники ригоризма полагали, что ни в коем случае нельзя ориентировать современную молодежь, как это делали представители радикального направления, на знаменитое высказывание Евгения Базарова: «Сперва нужно место расчистить» (т. е. все разрушить до основания). Нигилизм возник в период общественных кризисов и потрясений. Чело веку, живущему в эпоху перемен, крайне тяжело сохранить старую мораль, не переоценивая ее с критических позиций. Беда же нигилизма в том, что он, говоря словами русского философа В.В. Розанова, «состоит из разрушения, родится на разрушении, возвел разрушение в религию…». Какой из вышеперечисленных нормативных образцов личности окажется близок каждому из нас – это дело глубоко личное. Однако выбор этот напрямую связан с мировоззрением человека, его культурой, уровнем интеллекта.

Подводя итог сказанному, хотелось бы привести мудрые слова философа русского зарубежья И.А. Ильина, отвечавшего на вопрос: каким образом человек находит свой путь, свою модель поведения в жизни: «Естественным, который дан вообще человеку: углублением в себя. Не в свою личную, чисто субъективную жизнь, не в свои колеблющиеся, беспредметные “настроения”, не в праздную, гложущую и разлагающую рефлексию. Но в свое сверхличное, предметно-насыщенное, духовное достояние. Пусть оно будет невелико, пусть оно будет подобно искре. Но в искре есть уже сила искренности, ибо искра есть пылинка вечного, божественного пламени…»[27].

Ф. Аквинский, И. Бентам, Н.А. Бердяев, А. Блаженный, А. Гитлер, И. Дамаскин, Ф.М. Достоевский, И. Кант, Конфуций, П.А. Кропоткин, Д.С. Мережковский, Д. Милль, М. Монтень, Ф. Ницше, Д.И. Писарев, К.П. Победоносцев, В.В. Розанов, Б. Спиноза, А.С. Суворин, И.С. Тургенев, Л. Фейербах, И. Фихте, Н.Г. Чернышевский, Эпикур.

Аскетизм, благородный муж, вандализм, варварство, гедонизм, консерватизм, моральный закон, нигилизм, нормативный образец личности, польза, ригоризм, традиционализм, утилитаризм, фашизм.

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Что такое нормативный образец личности и нравственный идеал личности?

2. Расскажите о восточном традиционализме (на примере Конфуция).

3. Расскажите о гедонизме и воззрениях Эпикура.

4. В чем смысл этико-философской доктрины М. Монтеня?

5. В чем своеобразие этики Б. Спинозы?

6. Какое основное человеческое качество выделял Л. Фейербах?

7. Расскажите об аскетизме.

8. В чем своеобразие этико-философских доктрин Августина Блаженного и Фомы Аквинского?

9. Расскажите о ригоризме.

10. Что вам известно об этической концепции И. Канта?

11. В чем своеобразие этики И.Г. Фихте?

12. Расскажите об этической и общественно-политической деятельности К.П. Победоносцева.

13. Что такое консерватизм для вас?

14. Расскажите об утилитаризме и этической концепции И. Бентама.

15. Как понимал утилитаризм Д.С. Милль?

16. Расскажите о нигилизме.

17. Что вы знаете об этике Ф. Ницше?

18. Кто из отечественных нигилистов вам известен?

19. Чем опасны варварство и вандализм?

20. Чем страшна идеология фашизма?

21. Напишите творческую работу на тему «Нормативные образцы личности (на примере великих людей прошлого или настоящего)». Возможный план: 1) определение данного понятия; 2) в какую эпоху наиболее востребован данный образец?; 3) кто из великих людей следовал (следует) данному нормативному образцу; 4) хотели бы вы быть похожим на этого человека? (объясните свою точку зрения).

3.1. Древние цивилизации

Этикет – кодекс хороших манер и правил поведения людей дома, на работе, в транспорте. В его основе находятся ценности культуры данного общества и мораль конкретного социума. Формирование этикета напрямую связано с традициями и обычаями той или иной эпохи. Глупо требовать от современного человека, чтобы он отвешивал поклон и снимал головной убор во время приветствия (знакомства) с другими людьми. Однако рукопожатие, словесное приветствие, доброжелательный тон речи, улыбка не утратили своего значения. Существует множество словосочетаний с указанным словом: «застольный этикет», «деловой этикет», «семейно-брачный этикет» и т. д. Все эти позиции позволяют нам провести достойно и красиво те мероприятия, которые предстоят в жизни. Знание этикета во все времена было залогом успеха и умения избежать конфликтных ситуаций.

Этикет – большая и важная часть общечеловеческой культуры, выработанной на протяжении многих веков всеми нациями. Вместе с тем народы каждой страны вносят в этикет свои поправки и дополнения, обусловленные общественным строем страны, спецификой ее истории, национальными традициями и обычаями. Однако в основе своей эти правила поведения являются всеобщими, поскольку они соблюдаются членами не только какого-то данного общества, но и представителями самых разных социально-политических систем, существующих в современном мире.

В русский язык понятие «этикет» пришло одновременно со словом «этикетка». Дело в том, что само понятие «этикет» возникло после того, как на одном из приемов у французского короля Людовика XIV (1638–1715) гости получили карточки – «этикетки», на которых были написаны правила поведения. Однако нормы поведения людей разрабатывались гораздо раньше. Считается, что первая книга по этикету была написана около 2350 до н. э. в Древнем Египте. Она так и называлась – «Инструкция по поведению». К сожалению, содержание книги до нас не дошло.

Древнеегипетская цивилизация, существовавшая в долине нижнего течения Нила с четвертого тысячелетия до н. э., сформировала культуру садоводства, огородничества, виноградарства, пчеловодства. Сакральные черты египетской монархии отразились в формах придворного этикета, ведь боги и фараоны считались учредителями законов. Во главе центрального управления стоял царь, носивший пышные титулы царя Верхнего и Нижнего Египта, воплощенного бога Гора. Никто не мог произносить его священное имя, так как, по египетским верованиям, это могло нанести царю вред, поэтому царя называли иносказательно – «великий дом»[28].

Фараон, повелитель Древнего Египта, носил титул «владыка обеих Земель». На его голове была двойная корона Египта, сам он являлся живым воплощением бога Гора (Хора). Фараонов называли сыновьями бога солнца Амона-Ра. Древнеегипетский этикет предполагал то, что для нас теперь недопустимо: фараон, его сановники совершали свое одевание, причесывание публично. За утренним туалетом решались государственные дела, вершилось правосудие. Даже обряд похорон царя был символическим действием: в нем передавались древние мифы, а новый фараон объявлялся богом и воплощением Гора. Одежда отражала специфику древнеегипетского этикета: привилегированные слои носили облачения из тонкой ткани, украшенные вышивкой, рабы прикрывали тело грубыми холстами и кожей.

В V в. до н. э. в Древнем Китае правила поведения людей обосновал Конфуций. По его мнению, необходимо уравнять людей в общении и заставить быть «взаимными» – доброжелательными, верными долгу, уважительными и человеколюбивыми. Конфуций был сторонником неагрессивных приемов управления страной, поэтому он призывал всех строить свои отношения на основе добродетели. Отвергая насилие, Конфуций замечает: «Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым. Мораль благородного мужа (подобна) ветру; мораль низкого человека (подобна) траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер».

Основная добродетель подданных состоит, согласно Конфуцию, в преданности правителю, в послушании и почтительности ко всем «старшим». Политическая этика Конфуция в целом направлена на достижение внутреннего мира между верхами и низами общества и стабилизации правления[29]. Осуществить это призваны конкретные принципы и нормы поведения, например, принцип «жень» и «золотое правило нравственности». Но конкретные нормы поведения в типовых ситуациях закрепляет связанный с ними ритуал «ли» («правила», «церемонии», «этикет»). Ритуал является моральной мерой поведения и дает людям общие символы взаимоотношений.

В основе содержания конфуцианского ритуала лежат два постулата: сыновняя почтительность («сяо») и принцип исправления имен («чжен мин»).

Согласно понятию «сяо», суть отношений младших к старшему по возрасту и социальному статусу составляют сыновняя преданность, почтительность и любовь. Почтительность сына к отцу, как, впрочем, и забота отца о сыне – первичное нравственное отношение. Не существует таких ситуаций, в которых можно оправдать доносительство сына на своего отца. Любовь и уважительность к ближайшим родственникам, предписанные в ритуале «ли», настолько вошли в жизнь Поднебесной, что были закреплены в юридической практике. Так, в I в. до н. э. издаются законы, согласно которым дети должны были укрывать своих родителей, а в средневековом своде китайских законодательных актов доносительство на отца, мать и их родителей каралось смертной казнью.

Этот же порядок должен сохраняться и в отношениях людей к императору. Император – сын неба, отец всех, населяющих Поднебесную. Следовательно, к нему следует относиться с сыновней преданностью и почтительностью, соблюдая установленный порядок.

Принцип «сяо» устанавливает «взаимность» в отношениях между людьми из поколения в поколение: почести и заботу, которые сын оказывает отцу, возвращаются к нему через его собственных детей. Эту же функцию выравнивания человеческих отношений в социуме выполняет правило исправления имен, согласно которому, государь должен быть государем, сын – сыном, отец – отцом, сановник – сановником. Это правило исходит из того, что люди занимают различные места в системе общественного разделения труда и общественных отношений. Для того чтобы у индивида, принадлежавшего к определенному сословию и выполняющего определенные функции, установились «взаимные» отношения с людьми других сословий, он должен быть на «уровне своего общественного предназначения», требующего честного выполнения своих функций и предполагающего обмен различными видами деятельности. Только при таких условиях отношения людей в социально разделенном обществе будут наполнены нравственным смыслом.

Древняя Греция (Эллада) – так называли территорию различных государств (полисов) на юге Балканского полуострова, островах Эгейского моря, побережье Фракии, по западной береговой полосе Малой Азии. До нас дошли их названия: Афины, Спарта, Фивы и др.

Представления древних греков о правилах поведения в обществе можно прежде всего увидеть в трудах их философов. Например, Пифагор (580–500 гг. до н. э.) утверждал принцип справедливости, который состоит в воздаянии равным за равное. «После божества, учил Пифагор, более всего следует уважать родителей и законы, повинуясь им по убеждению. Законопослушание пифагорейцы считали высокой добродетелью, а сами законы – большой ценностью. Причем они, критикуя склонность к законодательным нововведениям, расценивали как „хорошее дело“ пребывание „в отцовских обычаях и законах, даже если бы они были немного хуже других“».

Наихудшим злом пифагорейцы считали анархию (безвластие). Критикуя анархию, они отмечали, что человек по своей природе не может обойтись без руководства и надлежащего воспитания»[30].

Философ Гераклит (530–470 гг. до н. э.) говорил не о родовой аристократии, а об аристократии духа. В этом случае нужно понимать не замкнутую социальную группу, но наиболее достойных представителей общества. Именно они и должны находиться у руля управления страной.

Представитель материализма Демокрит (460–370 гг. до н. э.) требовал от граждан единомыслия в принятии государственных решений, взаимного сочувствия, стремления к умственному развитию.

Человеческие действия, согласно уже упоминавшемуся Эпикуру (341–270 гг. до н. э.), должны основываться на принципах ответственности и общей пользы. «В политическом плане эпикуровской этике более всего соответствует такая форма умеренной демократии, при которой господство законов сочетается с максимально возможной мерой свободы и автономии индивидов»[31].

Таким образом, уважение к личности, фактор ответственности человека за свои поступки, стремление к знаниям и преклонение перед мудростью стали основой нравственного поведения и этикета в Древней Греции. «Образованность считалась необходимым и неотъемлемым свойством достойного жителя полиса. Если хотели отозваться дурно о человеке, говорили: «Он не умеет ни читать, ни плавать». К сожалению, как у нас в России сегодня, так и в Древней Греции статус профессиональных учителей был невысоким. А.Н. Джуринский отмечает, что «им платили не больше, чем средней руки мастеровым»[32].

Например, в Афинах мальчика с семи лет отдавали на воспитание педагогу. Буквально «педагог» означает «тот, кто ведет, провожает ребенка в школу». Так в Древней Греции называли раба, который отводил дитя в школу. Позднее слово «педагог» обрело иной смысл: «наставник», «воспитатель». Розга была основным методом воспитания. В школе ребенка учили читать, писать. Изучали также музыку, литературу. Важное место занимала гимнастика – универсальная наука, формирующая душу и тело человека. К 16 годам образование считалось завершенным. Идеальный афинский юноша должен был быть сдержан, даже робок. Этикет древних Афин предусматривал молчание юноши в присутствии старших. Говорить он мог только, если его спросят. Культура общения предполагала говорить негромко. Кричать, повышать голос – признак невоспитанности.

Древнегреческий писатель Лукиан (ок. 120—ок. 190 до н. э.) так описывает день афинского мальчика: «После усидчивых умственных занятий он упражняет свободными развлечениями свое тело, ездит верхом или упражняется в метании дротика и копья. Затем – школа борьбы… труд на полуденном солнце, напряженная работа в состязаниях, выполняемых по определенным правилам. После этого – купанье…»

В Древней Греции не считалось зазорным показаться нагишом. В гимназиях (так назывались места, где молодежь занималась гимнастикой) юношество без различия пола занималось обнаженным[33]. «Человеческое тело прекрасно само по себе, – рассуждали эллины, – зачем же его скрывать?» Одежда служила лишь для защиты от холода, дождя и т. д.

В Афинах в начале нашей эры большое внимание уделялось внешнему виду. Так, проводя основную часть времени дома, афинянки усиленно занимались своим туалетом. Для того чтобы увеличить свой рост, они надевали обувь, говоря современным языком «на высокой платформе», а чтобы скрыть излишне высокий рост, носили обувь на тонкой подошве и выходили на люди, опустив голову. Женщины с узкими бедрами использовали специальные накладки, и прохожие при виде их восхищались пышными формами. При большом животе дамы использовали накладные груди. Одеждой древнегреческих рабов служил кусок грубой ткани, скрепленный тесьмой на бедрах или на плече. Свободные люди носили хитон (шерстяная рубаха с коротким рукавом или без рукавов) и гиматий (верхняя одежда в виде прямоугольного куска ткани, надевали поверх хитона).

Очень часто в ход шли накладные волосы. Рыжие брови красили черной краской. Щеки и губы раскрашивали палочками из свинцового сурика или корнем растения алканет. Брови красили сажей, а веки оттеняли углем. Ресницы темнили, а затем закрепляли составом из белка с аммиачной камедью.

В Древней Греции существовали следующие положения культуры человеческих поступков и норм взаимоотношений между людьми: « Не делай того, за что бранишь других. Чем ты сильнее, тем будь добрее. Пусть язык не опережает мысли. Не спеши решать, спеши выполнить решение. У друзей все общее. Не чванься в счастье, не унижайся в несчастье. Суди о словах по делам, а не о делах по словам». Впрочем, было и такое: «Труднее всего познать самого себя, а легче всего давать советы другим».

Аристотель считал основой правил поведения человеческую обходительность. Она проявляется в общении, например, тогда, когда обращаются ко всем встречным и их приветствуют. Обходительность нужна, если нужно прийти на помощь нуждающимся, или когда приглашают гостей и приходят в гости.

Многие исторические источники свидетельствуют о том, что вся жизнь в древних цивилизациях была организована по определенным правилам и нормам. Например, в Древнем Риме в I в. до н. э. был выработан определенный этикет обучения знатного юношества. С семи лет ребенка начинал учить отец. Тут играла роль как личного примера мужчины, так и его теоретическая и практическая подготовка (письмо, чтение, физические упражнения). «Семья считалась ответственной за нравственное и гражданское становление юных римлян. В период расцвета Римской империи семья заметно уступила свои позиции общественной системе образования. На закате цивилизации домашнее воспитание вновь становится ведущим в подготовке подраставшего поколения. «Вся наука из родного дома», – читаем мы у одного из римских писателей V в.»[34]. Когда мальчик надевал «тогу взрослого» (обычно в 15–16 лет), отец поручал его заботам кого-либо из крупных государственных деятелей. Существовала поговорка: «Первая чаша у начального учителя: она закладывает основы; вторая – у грамматика: сообщает знания; третья – у ритора: вооружает красноречием». Поскольку форум – площадь в Древнем Риме, где происходили народные собрания, вершилось правосудие, – был важным местом времяпрепровождения патриция, обучение ораторскому искусству, речевому этикету было обязательным.

Большой популярностью у древних римлян пользовались публичные выступления. Поведение ораторов и публики строго регламентировалось. Выступающему предписывалось быть скромным, а аудитории – снисходительной: «Не оскорбляй человека и не делай себе из него врага из-за литературных мелочей, когда ты пришел дружески предоставить в его распоряжение уши. Будь у тебя больше заслуг или меньше, или столько же, сколько у него, в любом случае хвали, хвали неизменно…»

Оратор же должен был при входе в зал быть смущенным, слегка покрасневшим. Ему предписывалось робко поднимать глаза к небу, чтобы намекнуть слушателям, откуда пришло к нему вдохновение. Выступающий предлагал свой план собравшимся, развертывал свое произведение и всеми способами старался привлечь внимание слушателей к своей речи. Прочитав отрывок, оратор заставлял просить себя продолжать, объявляя, что он намерен закончить чтение: «Я кончу, друзья мои, если вы позволите. Продолжить, значило бы злоупотреблять вашей дружбой». При этом он робко разворачивал внушительный остаток своей рукописи. Слушатели должны в ответ лектору кричать: «Продолжайте! Мы готовы предоставить в ваше распоряжение завтрашний и даже послезавтрашний день, если нужно».

В любой культуре важное место занимает одежда. Раскраска, форма облачений – это не только следование веяниям моды, но и смысл, значение, которым наделяют современники свое платье. Туника (то же, что и хитон) – основной вид одежды в Древнем Риме. Темные туники носили крестьяне, ремесленники, рабы. Белые – состоятельные люди. Сенаторы и всадники (верхушка древнеримской знати) облачались в туники с вертикальными пурпурными полосами. Но у сенаторов полосы были широкие, а у всадников – узкие.

Падение нравов традиционно оценивается как начало заката Римской империи. Как писал философ Луций Анней Сенека, в I в. н. э. римляне «жили навыворот». Бесстыдное поведение, жажда денег и богатств, необузданные кутежи – все это описано в знаменитом романе «Сатирикон». Его автор – римский писатель Гай Петроний, живший при императоре Нероне, приводит слова своего современника: «Жажда к деньгам все изменила». Люди стали алчными, недоброжелательными. К богам они обращаются с мольбой о деньгах, наживе. «Один обещает жертву, если похоронит богатого родственника, другой – если выкопает клад, третий – если ему удастся при жизни сколотить тридцать миллионов»[35]. С древних времен общество наживы, поклоняющееся золотому тельцу, воспринималось моралистами как тупиковый путь развития цивилизации.

В 445 г. восточногерманское племя вандалов захватило Рим. Четырнадцать дней они грабили город, уничтожали культурные памятники. С той поры вандализм и стал символом разрушения, воинствующего невежества.

3.2. Формирование европейского этикета

Наиболее четко, полно и последовательно правила поведения были разработаны в Средние века.

Европейский этикет формировался в течение веков. Первый известный нам трактат «Дисциплина клерикалис» был издан в 1204 г. испанским священником Педро Альфонсо и предназначался для духовенства. На его основе позднее выходят пособия по этикету в Англии, Голландии, Франции, в германских и итальянских землях. Законодателем правил в начале и середине Средневековья была церковь, а в позднее Средневековье – королевские дворы европейских стран[36].

Конец ознакомительного фрагмента.