Основы философии. Глава 3. Философия познания (Я. С. Яскевич, 2016)

Великий немецкий философ Кант, перечисляя главные темы философского размышления, поставил на первое место вопрос: что я могу знать? В самом деле, решение человеком для себя других философских и жизненных проблем – в чем смысл жизни, как надо жить и действовать в мире, на что можно рассчитывать и надеяться и др. – во многом зависит от того, что именно человек знает о мире, о себе, о других людях, об обществе. Поэтому проблема познавательных возможностей человека столь же древняя, как и сама философия. Когда, например, античный мудрец Сократ говорил: «Я знаю, что ничего не знаю», он, по сути, отвечал (хотя и своеобразно) именно на этот упомянутый выше вопрос.

Проблема возможности, способов и путей познания мира составляет содержание особого раздела философского знания – гносеологии (от греч. gnosis – познание и logos – учение), или философской теории познания. Она стремится выявить общие и необходимые свойства и закономерности любого познавательного процесса, составить целостные представления о нем. Понятно, что для этого гносеология должна исследовать самые разные виды познания – начиная с обыденного, повседневного и кончая сложнейшими формами мистического и научного познания. Правда, исторически сложилось так, что гносеологию интересовало в первую очередь именно научное познание, которое считалось эталоном для других видов познавательной деятельности. Однако с течением времени область интересов гносеологии постоянно расширяется за счет обращения философии к анализу вненаучных способов познания.

Почему возможен процесс познания?

В истории культуры существовали и существуют различные философские теории познания, но все они так или иначе исходят из некоторых общих постулатов (аксиом), объясняющих, почему вообще возможно человеческое познание. Важнейшими из них можно считать следующие.

1. Познание есть процесс приобретения человеком знаний о реальном мире и о себе самом как его частичке. Знания при этом трактуются как относительно верные сведения о реальности. Ошибочные сведения считаются заблуждениями, а отсутствие достоверных знаний о чем-либо – незнанием. В этом смысле познание есть не что иное, как движение от незнания к знанию, преодоление заблуждений, достижение все более и более верных и полных сведений о мире. («Следует больше любить знание, чем незнание», – советовал еще древнегреческий философ Клеобул.)

2. Познание укоренено в самой сущности жизни, присуще в той или иной форме всем живым существам («…от амебы до Эйнштейна всего один шаг», – шутил философ XX в. К. Поппер), способствует их выживанию в мире. Очевидно, что даже простейшее существо – та же амеба – не приспособилось бы к окружающей среде, если бы не научилось в ходе эволюции как-то распознавать явления своего жизненного мира и реагировать на них. Задача выживания была всегда актуальна и для человека, «потерянного в темном лесу мировой жизни. Чтобы жить и развиваться, должен человек познавательно ориентироваться в мировой данности, со всех сторон на него наступающей»[34]. Познание, таким образом, есть необходимый атрибут человеческого бытия, естественное условие существования человека, а знания о мире составляют для него важнейшую жизненную ценность.

3. Познание возможно потому, что и познаваемый мир, и познающий его человек обладают необходимыми для этого свойствами. Разумеется, сам мир безразличен к познавательным интересам человека, но он как бы позволяет познавать себя. Такая милость природы заключается в том, что в ней существуют упорядоченность явлений, их необходимые, общие и закономерные свойства. Подобная организованность мира способствует ее обнаружению. И, напротив, легко представить, что абсолютно хаотичный, каждодневно и непредсказуемо меняющийся мир не давал бы человеку никакой возможности для своего познания: разум не мог бы зацепиться за что-то стабильное и закономерное.

Вместе с тем познание мира возможно и потому, что сам человек обладает определенными предпосылками и способностями, данными ему природой и развитыми в процессе биологической и социокультурной эволюции – сознанием, языком, силой абстрактного мышления, творческой активностью, практическими навыками и умениями и др. Все это позволяет человеку, подобно «хищному гносеологическому субъекту»[35], успешно «набрасываться» на познаваемый мир и поглощать, осваивать его с помощью познания.

Познаваем ли мир?

Стержнем всех гносеологических проблем является вопрос о познаваемости мира – может ли человек в принципе получить достоверное знание о любом предмете и явлении действительности? В истории философии можно найти разные ответы на этот вопрос, но их можно объединить в два основных варианта – оптимистический и пессимистический. Гносеологический оптимизм считает, что границ познания не существует, что человеческому разуму доступны все явления реальности (на этих позициях стоят, например, марксистская философия и классическая наука). Такая точка зрения во многом подтверждается созидательной деятельностью человека: успешная практическая переделка мира была бы невозможна, если бы нам не удавалось узнавать законы бытия и функционирования вещей. Например, сумел бы химик синтезировать новое вещество, если бы его знание о составе и структуре желаемого соединения расходились с его реальным строением?

Гносеологический пессимизм всегда так или иначе ограничивает познавательные возможности человека. Он проявляется в той или иной мере в разных философских течениях, но основными из них можно считать агностицизм и скептицизм. Агностицизм (от греч. agnostos – непознаваемый) – это концепция, которая отрицает познаваемость всего того, что не может быть представлено в непосредственном опыте человека – Бога, субстанции, закона и т. д. Теоретические основы агностицизма были заложены Кантом в его учении о «вещи в себе». Все вещи мира существуют реально, полагал он, но их скрытая сущность (которая не дана нам в опыте) непознаваема. Иными словами, человек может знать вещь лишь такой, какой она предстает ему в его познавательном опыте, но он принципиально не способен знать ее такой, какой она есть «сама по себе», независимо от нашего познания.

Скептицизм (от греч. skeptikos – рассматривающий) представляет собой течение, сторонники которого (античные скептики, Юм и др.) сомневаются в возможности достоверного познания мира. Так, древнегреческие скептики Пиррон, Агриппа и другие сформулировали 15 гносеологических аргументов (тропов). В них довольно убедительно доказывалась относительность нашего знания о вещах в силу их постоянной изменчивости. Например, один из аргументов говорит о том, что одинаковые вещи вызывают у разных людей неодинаковые представления – тогда какое же именно представление можно считать достоверным?

Следует признать, что для пессимистических выводов в гносеологии есть некоторые основания. Действительно, человек всегда имеет дело не только со знанием, но и с незнанием, причем его границы расширяются вместе с ростом нашего знания. По словам Поппера, мы должны исходить из двух тезисов: «мы знаем достаточно много» и «наше незнание безгранично»[36]. Уверенность человека в своих познавательных возможностях не должна приводить его в состояние «гносеологического восторга». Доля здорового скептицизма должна отрезвлять нас, способствовать критической оценке собственных знаний.

И тем не менее в повседневной жизни и деятельности каждый из нас должен быть гносеологическим оптимистом – мы можем получать достоверные знания о мире, имеющие к тому же большое практическое значение. Сама жизнь человечества, вся его практическая деятельность свидетельствуют о реальной возможности подлинного познания мира и как следствие – о его преобразовании человеком.

Взаимосвязь субъекта и объекта в познании

Другой важной проблемой гносеологии является вопрос о взаимодействии человека и познаваемого мира или, говоря языком философии, проблема отношения между субъектом и объектом познания. Уже в античности некоторыми философами высказывались отдельные догадки о характере этого отношения. Так, в трудах Эмпедокла, Демокрита и других была разработана так называемая «теория истечения». Согласно ей, с поверхности предметов постоянно отделяются как бы тонкие пленки (образы), повторяющие внешние характеристики вещи. Они попадают в поры наших органов чувств и вызывают соответствующие ощущения.

Однако современная трактовка этой проблемы восходит к Новому времени – к работам Бэкона и Декарта. Они в четкой форме высказали мысль о том, что процесс познания есть неразрывное единство субъекта и объекта познания. Под субъектом познания понимается тот, кто познает вещи и явления (в самом простом варианте – человек), а под объектом познания – то, что познается, т. е. предметы, явления, свойства и т. д., включенные в сферу познавательных интересов человека.

Вместе с тем принципы взаимодействия субъекта и объекта познания (да и трактовка их самих) представлялись по-разному в истории философии. Так, в XVII–XVIII вв. сформулировались две альтернативные модели познания: объектно-натуралистическая и субъектно-рефлексивная. Первая модель, характерная прежде всего для традиционного механистического материализма, главную роль в познавательном взаимодействии отводила, по существу, объекту познания. Субъектом познания в этой модели выступает отдельный индивид («гносеологический Робинзон»), который, будучи природным существом, взаимодействует с объектом познания лишь по законам природы (натуры). Объект познания физически воздействует на субъекта и отражается в его сознании в форме зеркальных чувственных образов, картин вещей. «Причиной ощущения, – говорит, например, Гоббс, – является… объект, который давит на соответствующий орган»[37]. Эти чувственные данные обрабатываются и анализируются субъектом с помощью разума – таким образом обнаруживается сущность вещи, законы ее бытия. Человеку отводится здесь в основном роль наблюдателя. И хотя он может проводить различные эксперименты с вещами, тем не менее и при этом субъект преимущественно лишь фиксирует опытные данные. Эта модель весьма упрощенно и грубо представляла процесс познания, но ей тем не менее удалось обнаружить его отдельные реальные черты – физическую активность изучаемого объекта и роль чувственного опыта человека в познании.

Вторая модель была развита в немецкой классической философии и ставила на первое место в процессе познания творческую активность субъекта. Эта активность понималась преимущественно как духовная деятельность человека – его мысленные операции с познаваемым предметом, размышление (рефлексия) над ним. Познавая предмет, субъект не довольствуется чувственными данными о нем, он творчески соотносит их со своими знаниями, просматривает объект сквозь призму уже имеющихся представлений, пытается выявить человеческое измерение вещей. Основная идея этой модели – в познании человек не просто отражает объект изучения, но и активно влияет на него, добавляет в образ объекта те или иные субъективные моменты. Говоря словами Бердяева, познание «не может быть лишь послушным отражением действительности… – оно есть также активное преображение, осмысливание бытия»[38].

Начиная с середины XIX в. в марксизме и других философских школах развивается современная модель познавательного процесса – деятельностная. Ее сущность можно свести к следующим основным положениям.

1. Познание – это активная деятельность субъекта, направленная на объект познания с целью раскрытия его основных свойств и связей. Познаваемый объект «задан» человеку не в форме созерцания, а в формах деятельности. Иными словами, мы узнаем предметы такими, какими их раскрывают наши действия с ними и особенно – практика, задающая субъекту угол зрения на объект познания.

2. Субъект познания – всегда социальное явление. Любой человек, познающий мир, выступает частью какой-то общности людей: коллектива, социальной группы, всего общества. В познании реализуются не только субъект-объектные, но и субъект-субъектные отношения. Субъект познания в своей познавательной деятельности связан – непосредственно или опосредованно – с другими людьми, использует не только свой личный, но и общечеловеческий опыт и разум. Конкретный человек является, таким образом, «полномочным представителем» человечества.

3. Процесс познания направляется и организуется той или иной социокультурной программой. Она формируется под влиянием личных и общественных потребностей субъекта, его целей, знаний, мировоззрения и других компонентов культуры, в сфере которой он живет и действует. Именно уровень и содержание индивидуальной культуры задают субъекту определенное видение изучаемых объектов и интерпретацию полученных знаний.

4. Все компоненты познавательного отношения – субъект, его деятельность, объект познания – конкретно-историчны и динамичны, они изменяются по мере развития общества. Растет духовный багаж субъекта, качественно меняются способы познания мира, расширяется мир объектов, познаваемых человеком.

Итак, сущность процесса познания состоит в двустороннем взаимодействии, диалоге субъекта и объекта познания. С одной стороны, объект воздействует на человека, сам кое-что говорит о себе, и это влияние есть необходимое (но не достаточное!) условие познания. Легко представить, что если бы наше познание сводилось только к этому воздействию, то знания о вещах и явлениях были бы весьма поверхностными и случайными. С другой стороны, субъект активно воздействует на познаваемый объект, спрашивает его о том, о чем сам объект умалчивает (например, о законах своего бытия), и заставляет так или иначе отвечать. Получить от объекта «ответы» на свои вопросы и есть важнейший смысл познания и его цель.

Проблема истины

Еще одной важной проблемой теории познания выступает вопрос о том, возможно ли достижение истины (достоверного знания) в результате познавательной деятельности. Понятно, что все наше познание мира имеет смысл лишь в том случае, если мы можем добывать верные знания о нем – иначе все наши познавательные усилия были бы бессмысленны.

Философские представления об истине прошли долгий путь и к настоящему времени существуют в виде нескольких основных концепций.

Классическая концепция истины. Она берет начало в эпохе античности. Уже древним мыслителям было ясно, что многие вещи и их свойства скрыты от познания (Гераклит говорил, что природа любит прятаться). Поиск таких «спрятанных» явлений может вести человека как по пути мнения, так и по пути истины. Мнение означает преимущественно мнимое знание, которое опирается лишь на наши органы чувств. Истина же связана лишь с достоверным знанием, которое добывается прежде всего теоретическим мышлением – ему вещи открываются (в Древней Греции и истина, и несокрытость обозначались одним словом – алетейя).

На основе такого подхода в античной философии складывается понимание истины как соответствия наших знаний о вещи самой вещи, более или менее полного совпадения между ними. Эта ведущая идея была высказана еще Платоном: «тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину, тот же, кто говорит о них иначе, – лжет»[39]. Иными словами, наши представления о вещи могут быть полярными: они или верны – и тогда истинны, или же неверны – и тогда мы имеем дело с заблуждениями или ложью. Фома Аквинский сказал, что заблуждения, эти «чудовища сознания», лишь принимаются за истину, но не являются ею; ложь же означает сознательное искажение истины. Соответствие или несоответствие нашего знания вещам устанавливается практикой, которая выступает главным критерием истины. Так, в марксистской философии признается, что «точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания»[40] – и в этом смысле практика выступает абсолютным критерием истины. Вместе с тем она и относительна: наши практические средства всегда ограничены, и мы зачастую не можем подтвердить или опровергнуть наши знания.

Классическая концепция характеризует истину по следующим параметрам. С точки зрения:

• содержания – истина обладает объективностью. Содержание любого истинного знания о предмете определяется самим предметом – например, истина Электроны в атоме движутся вокруг ядра обусловлена структурой атома;

• полноты знания – истина характеризуется относительностью и абсолютностью. Ее относительность означает незаконченность, неполноту нашего знания о вещи – например, современные знания об атоме достоверны, но далеко не исчерпывают его. Абсолютность истины традиционно понимается в двух смыслах: узком – когда абсолютным считается любое (чаще всего фактическое) знание, которое уже не может быть опровергнуто: В атоме есть ядро и электроны; широком – под абсолютной истиной понимается исчерпывающее, законченное знание о предмете. Реально таких знаний не существует, и в этом смысле абсолютная истина означает предел, к которому стремится наше постоянно растущее знание;

• условий познания – истина обладает конкретностью. Истина является истиной, как правило, лишь для вполне конкретных условий. За их пределами она может превратиться в заблуждение – так, простейшая истина Вода кипит при 100 °С справедлива лишь в условиях нормального атмосферного давления.

Классическая концепция истины пережила века и до сих пор является наиболее распространенной. Она хорошо работает в повседневных житейских ситуациях: в них довольно легко сравнить наше знание с вещами, убедиться в его истинности и действовать в согласии с ним (так, еще ребенком человек усваивает истину, что огонь обжигает, и она становится для него надежным регулятивом). Вместе с тем с развитием нашего знания о мире и форм человеческой практики становилось очевидным, что классическая концепция далеко не всегда и не во всем соответствует реальному процессу познания. Это в конечном итоге привело к появлению новых концепций истины.

Прагматическая концепция (от греч. pragma – дело, действие). Разработана философской школой прагматизма (Пирс, Джемс, Дьюи). Она исходит из функционального понимания истины, ее эффективности и полезности для достижения целей субъекта. Джемс, например, писал: «истиной прагматизм признает то… что лучше всего работает на нас, ведет нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни»[41] – т. е. речь идет здесь об инструментальном понимании истины. В такой логике заложена некоторая опасность субъективного произвола: каждый может считать истинным то, что привело его к успеху, к достижению намеченной цели. Сам Джемс утверждал: «если окажется, что религиозные идеи имеют ценность для действительной жизни, то, с точки зрения прагматизма, они будут истинны в силу своей пригодности для этого»[42]. Вместе с тем у этой концепции есть и заметное достоинство – стремление придать проблеме истины реалистический, житейский характер, наполнить ее содержанием, практически значимым для человека.

Когерентная концепция (от лат. cogerens – находящийся в связи). Используется преимущественно в научном познании, особенно в тех сферах науки, где весьма трудно сравнивать научные идеи и понятия с реальностью (высшая математика, теоретическая физика и т. п.). Знание здесь считается истинным в том случае, если оно внутренне непротиворечиво, самосогласовано. Главная проблема этой концепции заключается в том, что внутренняя непротиворечивость знания не всегда означает его «совпадение» с действительностью.

Конец ознакомительного фрагмента.