2. Разделы риторики части риторической разработки речи
Выше мы указывали различные варианты структурирования риторики, выделяя, прежде всего общую риторику и частную риторику. Общая риторика представляет собой науку об универсальных принципах и правилах построения хорошей речи, не зависящих от конкретной сферы речевой коммуникации. Частная риторика рассматривает особенности отдельных видов речевой коммуникации в связи с условиями коммуникации, функциями речи и сферами деятельности человека.
Античный риторический канон, т. е. правила работы над речью представляет основу общей риторики, сформулированную еще в античные времена. Современная риторика добавили к нему еще один пункт (6) и сегодня мы видим следующий вариант – классическая риторика включает в себя следующие разделы или стадии риторической деятельности:
1. инвенция – изобретение речи;
2. диспозиция – построение речи;
3. элокуция – украшение речи;
4. мемориа – запоминание речи;
5. акцио – произнесение речи.
6. – анализ результатов выступления.
Созвучно этому делению Н. Ф. Кошанский, профессор русской и латинской словесности в Царскосельском лицее, определял риторику как науку об изобретении, расположении и выражении мыслей. Первый этап риторического действия по античному канону (inventio) соответствует запрету на создание нетворческой речи, на отсутствие в речи умственного усилия, «умственной восприимчивости», «изобретения», «нахождения истины». Изобретение – это рефлексия субъекта, осмысляющего объективную реальность, единственный способ плодотворного продолжения культурного диалога.
2.1 Инвенция
Первая стадия – инвенция, т. е. замысел речи (дискуссии, судебного выступления, деловых переговоров). Инвенция (от лат. Inventio) или «нахождение», «изобретение» (invenire quid dicere – «изобрести, что сказать»). Изобретение в данном контексте – конструирование содержания высказывания. В основе изобретения лежит ясное и отчетливое представление об уместности высказывания: что, кому, с какой целью, каким образом, какими средствами, где, когда, при каких обстоятельствах, с какими возможными последствиями надлежит сообщить и о чем следует умолчать. Инвенция включает в себя: анализ проблемной ситуации, определение предмета речи и создание темы высказывания; и далее развертывание темы. На этом этапе отбирается материал для будущего сообщения. Речь идет в самом широком смысле о предметах реальной действительности, часть которых предлагается выбрать из всего предметного многообразия мира, а выбрав, отграничить от прочих, чтобы в дальнейшем перейти к их изучению: во-первых, по отношению к «другим предметам», оставшимся в стороне после отбора, и, во-вторых, изнутри.
Нахождение представляет собой совокупность мыслительных операций, направленных на планирование содержания речи или структуры текста. На этом этапе автор еще раз определяет и уточняет тему, выбирает способы ее раскрытия, доводы в пользу отстаиваемого тезиса и другие элементы содержания.
Отбор материала производится по двум основным критериям: авторское коммуникативное намерение (интенция) и характеристика аудитории, к которой обращена авторская речь.
В научной литературе рекомендуется в тех видах красноречия, в которых присутствует открытое состязание различных точек зрения (прежде всего судебное и политическое), выделить основной спорный пункт, а уже вокруг него строить речь. Этот основной пункт должен подвергаться проверке с помощью ряда так называемых статусов:
1) статуса установления (истец утверждает, что ответчик оскорбил его, а ответчик отрицает факт оскорбления – задача судей установить, имело ли оскорбление место);
2) статуса определения (при одном определении оскорбления высказывание ответчика в адрес истца может считаться таковым, а при другом – не может);
3) статуса квалификации (судьи должны определить, были ли превышены пределы необходимой обороны) и др.
Ранее в риторике материал подразделялся по конкретным делам (causa) и общим вопросам (quaestio). Выведение последних из первых осуществлялось путем отвлечения от конкретных обстоятельств дела. Например, из causa «кандидат N во время последней избирательной кампании был дважды уличен во лжи» можно вывести quaestio «допустимо ли лгать во имя получения власти?». Общие вопросы в свою очередь, подразделяются на практические и теоретические. В современных работах по риторике предпринимаются попытки уточнить подобное подразделение материала. В частности, предлагается различать материал энциклопедический, эмпирический, «опирающийся на данные, добытые самим автором», и компаративный, «приводящий в соответствие эмпирический и энциклопедический».
В зависимости от роли материала в развитии темы и от отношения к нему слушателей в риторике определяются степени правдоподобия, которым должен отвечать материал:
1) материал, важный для развития и объяснения темы, должен отличаться высокой степенью правдоподобия, которая достигается отбором привычного материала, соответствующего ожиданиям слушателей или читателей;
2) сам тезис и наиболее сильные доводы в его пользу должны обладать наивысшей степенью правдоподобия, которая достигается с помощью парадокса или неожиданного вопроса;
3) низкой степенью правдоподобия может отличаться материал, который не интересует слушателей, но который все же включается автором в текст для достижения содержательной полноты;
4) материал, предъявлять который перед данной аудиторией опасно, неудобно, неприлично, может отличаться неопределенной степенью правдоподобия;
5) материал, оценка которого выходит за пределы интеллектуальных возможностей данной аудитории, отличается скрытой степенью правдоподобия.
Сообщение преподавателя о модусах убедительности:
Будет ли тема подаваться в проблемном виде или описательно, в виде бесстрастного логического рассуждения или эмоционально – это основные способы раскрытия темы. Риторика возводит их к источникам, или модусам убедительности: логосу, этосу и пафосу. Указанная триада лежит в основе риторической ответственности за сказанное, а следовательно, замысленное и содеянное. Отсутствие хотя бы одного из элементов влечет такое речевое действие, которое можно считать квазириторическим. Логос, этос и пафос – три категории, которые задают ценностные ориентации и нормативные предписания, пронизывают собой все этапы риторического канона. В совокупности они становятся неделимым универсальным актом сознательного (культурного) созидания речи.
Логос – это убеждение посредством апелляции к рассудку, последовательностью доводов, построенных по законам логики.
Этос – убеждение посредством апелляции к признаваемым аудиторией моральным принципам. Поскольку общие моральные принципы и ценности известны (справедливость, честность, уважение к святыням, преданность родине и т. д.), автору, желающему строить убеждение в этосе, остается лишь подобрать подходящие к случаю и наиболее близкие аудитории принципы.
Пафос означает возбуждение эмоции или страсти, на базе которой и происходит убеждение. Учение о возбуждении страстей было разработано еще в старой риторике[2].
Риторика предъявляет определенные требования к речи: в частности, целесообразность и искусность. Таким образом, пафос выступает эмоциональным воодушевлением, которое вызывает деяние. Этот творческий источник дает импульс логосу и этосу, посредством чего превращает текст фактически в речевое действие. Творчество состоит в непрекращающемся разрешении конфликта ценностей, драматическом столкновении мотивов, страстей, интересов, и каждый в речевом поступке осуществляет активный выбор. Психическое пространство сознания – это единство аффективных и интеллектуальных процессов. Конфликт воли и разума состоит в том, что воля требует уверенности и решительности, а разум, в свою очередь – сомнения и взвешенности. Логос составляет базис риторики как практической философии.
Таким образом, риторика рекомендует подбирать материал так, чтобы активизировать все три модуса убедительности, что поможет в дальнейшем сформулировать правильно позицию и отстоять ее. В тексте необходимо представить логическую последовательность рассуждений, доводы должны основываться на моральных принципах и апеллировать к эмоциям аудитории. При этом модусы убеждения следует привести в гармонию друг с другом и с темой, так как возбуждаемые эмоции должны соответствовать теме. Резкие скачки от рационального убеждения к эмоциональной речи недопустимы – нужны плавные переходы.
Инвенция предлагает говорящему систематизировать собственные знания по поводу отобранных им предметов, сопоставить их с наличными на данный момент времени знаниями других и определить, какие из них и в каком количестве должны быть представлены в будущем сообщении.
Инвенция говорит о предмете и обеспечивает качество предметного содержания сообщения.
Выбор «фрагмента действительности», о котором должна идти речь в сообщении, определяется совместным интересом к данному фрагменту говорящего и слушателей. Выбор определяется мотивом, при этом типология мотивов в классической риторике базируется на категории «интерес». Interest в переводе с латинского означает важно. Причиной любого действия, в частности речевого совершаемого нами, является интерес. В специальной литературе выделялись такие виды интереса, как общественный, групповой и индивидуальный. Предмет, который «движет мною» как говорящим, должен, по крайней мере, попадать в поле внимания слушателей.
Инвенция занимается корреспондированием индивидуального и общественного интереса. Она, в частности, учит: любой говорящий имеет сильные стороны в том, что касается владения определенной предметной областью. В этом случае главной его задачей становится определить, какое место данная предметная область занимает относительно предметных областей, приковывающих к себе общественный интерес.
Что имеется в виду: если предметная область, в которой я силен, узка, то возможностей «сопрячь» область моего индивидуального интереса с областью интереса общественного у меня мало. Поэтому я вынужден выбирать аудиторию, представляющую определенные групповые интересы, или собеседников, индивидуальные интересы которых совпадают с моими. Но! Здесь инвенция и начинает работать в полную силу. Так как вид, в котором предмет на данный момент существует для меня – не единственный вид, в котором он в принципе может существовать. Применительно к разным категориям слушателей должны существовать разные способы развертывания одной и той же темы. Гениальным открытием инвенции было то, что уровень общественного интереса к той или иной теме есть, прежде всего, вопрос градуирования.
Чтобы было понятно, о чем мы говорим, воспользуемся следующим примером: меня, как представителя, так называемого широкого социума, не интересует месса ди воче. Поскольку в моей персональной жизни месса ди воче не только не является предметом моих забот, но и просто не занимает никакого места: я вообще не знаю, что это такое. А потому приглашение меня к разговору о месса ди воче поставит меня в тупик. Приглашение такое я могу принять из любопытства, но не по причине индивидуального интереса к теме. Значит ли это, что меня вообще не следует приглашать к разговору о месса ди воче? Определенно нет.
Есть некоторая вероятность, что, например, итальянское бельканто интересует меня чуть больше, чем месса ди воче: я, по крайней мере, знаю, что итальянское бельканто есть вокальный стиль. Однако приглашать меня к обсуждению итальянского бельканто тоже небезопасно: я могу сослаться на неосведомленность в данной области знаний и не принять приглашения. Итальянское бельканто не является в моей жизни вопросом первостепенной важности. Получается, что к разговору об итальянском бельканто меня тоже не имеет смысла приглашать. Проблема возможностей человеческого голоса меня, опять же, как представителя социума, в первую очередь, конечно, не волнует, однако проблема эта не находится за границами моих интересов вообще. Так, я с интересом могу выслушать сообщение о том, что можно «сделать» с помощью голоса. Более того, я, скорее всего, даже попытаюсь и сам «сделать» что-нибудь подобное. Видимо, я приму приглашение к разговору о возможностях человеческого голоса, правда, только в том случае, если мне на момент этого разговора вообще нечем будет больше заняться.
Следует ли приглашающему терпеливо ждать, когда такой «момент праздности» наступит в моей жизни? Зададим себе вот какой вопрос: почему меня интересуют возможности человеческого голоса, пусть даже только хоть в какой-то степени? Ответ очевиден: потому что меня вообще интересуют возможности человека. Разумеется, это не означает, что я брошусь участвовать в разговоре на тему: «Давайте обсудим возможности человека!», поскольку возможности человека интересуют меня вообще-то в проекции на конкретного человека, то есть на меня самого.
Итак, если мне, в не слишком неблагоприятной обстановке (не в вагоне метро, когда я приготовился к выходу) задан вопрос, могу ли я, начав говорить очень тихо, постепенно повысить громкость моего голоса до максимальной и после этого постепенно же вернуться к первоначальному уровню громкости, я буду очень даже не прочь попытаться. Хотя бы только и из так называемого спортивного интереса, то есть из желания узнать, до какой степени это для меня достижимо. Попытка, скорее всего, удастся не слишком, но это определенно будет попытка осуществить месса ди воче, которая – после данной попытки – перестанет быть для меня «совершенно чужой» и, может быть, даже покажется крайне интересной.
На протяжении разговора о месса ди воче (приеме бельканто, предполагающем медленный подъем голоса от pianissimo до fortissimo и медленный возврат обратно) произошло следующее: предмет моего индивидуального интереса каким-то образом превратился в предмет общественного интереса. Чужое для нас понятие было риторически (инвенционально) градуировано, то есть, представлено серией последовательных ступеней:
Это одна из главных рекомендаций инвенции (как индивидуальный интерес может быть «сопряжен» с интересом общественным): нужный говорящему предмет градуируется по вертикали таким образом, чтобы оказаться в поле зрения говорящего, после чего искомая ступень градации (доступная пониманию слушателей) переносится по горизонтали в конкретную речевую ситуацию, с учетом присутствующих.
2.2. Таксономия
Рассмотрим метод таксономии в рамках инвенции в риторике. Таксономия (греч. taxis – построение, порядок и nomos – закон) – учению о принципах и правилах классификации объектов. Таксономический способ познания был одним из рекомендованных способов осуществления процесса инвенции и гарантировал, что говорящему удастся понять, в составе каких «предметов» искать интересующий его «предмет».
Вопрос:
Каковы главные признаки кошки?
Синтезированный ответ (составленный из многих единичных);
Кошка – домашнее (бывают дикие) животное с шерстью (цвет может быть разный), с хвостом, на четырех мягких лапках, которое мяукает, мурлычет, привыкает к дому, а не к людям, видит ночью, любит молоко, боится воды.
Примечательно, что из действительно существенных признаков здесь назван лишь один – «животное». Остальные признаки несущественны, то есть не характеризуют кошку как «предмет». Энциклопедические словари, например, характеризуют кошку как хищное (1) млекопитающее (2) животное (3) семейства кошачьих (4), этим часто и ограничиваясь, то есть называя в целом четыре действительно существенных признака. Иногда к этим признакам добавляются такие, как: с круглой головой (5), гибким телом (6) и когтями, выпускаемыми при ходьбе (7). В данном случае перед нами вариант «таксономии кошки», то есть, фактически, «место» кошки в «предметном мире». Однако каким образом научиться выявлять место того или иного предмета в предметном мире и определять действительно присущие ему признаки?
Чтобы выбрать ступень, которую легко перенести на актуальную речевую ситуацию, в распоряжений говорящего должна быть таксономическая схема, показывающая место предмета в составе других предметов, а также демонстрирующая структуру предмета как набор существенных и второстепенных признаков.
Таксономическая схема может выглядеть так:
Если охарактеризовать ПО СХЕМЕ конкретную кошку:
ЖИВОТНОЕ
КОШКА
БЕНГАЛЬСКАЯ
ЭТА КОНКРЕТНАЯ КОШКА МУРКА
Перед нами экстенсиональная (лат. extensio – расширение), или родовидовая характеристика «предмета» кошка Мурка. Предмет последовательно включается во все стоящие над ним классы: в породу (бенгальская), в род (кошка) и в высший род (животное). Однако сама по себе эта кошка не включает в себя всех признаков стоящих над ней классов, то есть: (порода) будучи бенгальской, не является одновременно и сибирской, (род) будучи кошкой, не является одновременно и курицей, (высший род) будучи животным, не является одновременно и растением. Эта кошка – «часть мирозданья» по отношению к другим «частям мирозданья», посредством «вписывания» ее (как простого элемента) в сложное целое, то есть экстенсионально.
Однако та же кошка может быть охарактеризована и интенсионально (лат. intensio – усиление), то есть как сложное целое. В этом отношении Мурка обладает: индивидуальными признаками (капризна), видовыми признаками своей породы (гладкошерстна), родовыми признаками кошки (круглоголова) и признаками высшего рода животных (например, питается готовыми органическими соединениями, а не «синтезирует питательные вещества из неорганических соединений»).
Примеры:
Таксономия творческого самовыражения:
Таксономическая закономерность, без учета которой, успешно осуществить процесс инвенции невозможно: чем шире берется предмет, тем уже его содержание и тем труднее сделать его предметом общественного интереса. Но! Если вы собираетесь говорить о вашей конкретной кошке часами, будьте готовы к тому, что ваши слушатели понемногу вас покинут. Инвенция не рекомендует предлагать слушателям, с одной стороны, чрезмерно узких понятий, с другой – понятий слишком широких. Первый случай как бы предполагал модель: «извините, ничего не понятно», второй – модель: «спасибо, все и так ясно».
Кроме того, любые операции, которые производятся с понятиями в расчете на слушателя, должны происходить в пределах его тезауруса (словаря).
Пример преобразование предмета личного интереса в предмет интереса общественного посредством таксономических процедур:
1. Регулус в созвездии Льва – (звезды) небесные тела – Гороскоп: «Если кто-то из вас родился с желанием господствовать…»
2. Аффрикаты – (согласные звуки) язык – Местный диалект «Если кто-то из вас произносит «доць» вместо «дочь» и «ноць» вместо «ночь…»
3. Уравнения Максвелла – (электромагнитное поле) электричество – Магнитные бури: «Если кто-то из вас просыпается со страшной головной болью или болью в сердце…»
2.3. Топика
На этапе инвенции получает свою реализацию так называемая техника применения топов (топосов), разработанная еще в античности. Топы, топос (от греч. topos – место). Топика – совокупность топосов или наука о топосах. Римляне называли топосы «loci», или «loci communes» – общие места. Топосы – смысловые модели, отражающие специфику мыслительной деятельности человека, и необходимые для развития той или иной темы. «Общими местами» они, скорее всего, были названы потому, что в сознании ритора каждое подразделение темы в речевом произведении имело свое положение, т. е. место (позицию) Поэтому и модель, по которой возможно изобрести новую идею, новую позицию в речи получила наименование «место» (топос или топ). Общими же эти смысловые модели были названы на основании их обобщающей «модельной» природы.
Топосы – ментальные категории, выступающие стимулом для «размножения» идей, способствующие созданию смыслового каркаса речевого произведения. И таким образом, топика – наука о совокупности «общих мест» и способах их применения, отражающая общие законы человеческого мышления. Наиболее полно впервые виды и сущность топосов были описаны Аристотелем в «Топике» и «Риторике». Аристотель представил около сорока общих мест в «Риторике», у Цицерона в трактате «Топика» находим 16 основных топов, которые он вслед за Аристотелем также рассматривал как виды доказательств. М.В. Ломоносов тоже предлагал 16 общих мест, призванных «расплодить» простые идеи, умножить их и превратить в сложные. «Общая риторика» Н.Ф. Кошанского представляет 24 топов – моделей. Сегодня общепринятой похицией в риторике является следующая: для создания любого речевого произведения достаточно девяти смысловых моделей – «род – вид», «определение», «целое – части», «свойства», «сопоставление», «причина и следствие», «обстоятельства», «примеры и свидетельства», «имя».
Очевидно, что мы делаем сообщения не только по поводу предметов нашего индивидуального интереса, но и по поводу предметов, «навязываемых» нам извне. Отсюда требуются навыки обращения с разнохарактерным материалом. Преимущество топосов как таковых: они не требуют глубоких знаний. Они требуют маневренности говорящего, то есть умения, опознав тип речевой ситуации, быстро приспособить схему к условиям речевого контакта.
Один из наиболее распространенных методов обучения иностранному языку – «ситуативный метод» пользуется таким известным понятием, как топик. Топики – стандартные типы речевых ситуаций, в которых наиболее вероятно попадает говорящий, в них требуется не знание языка вообще, но знание конкретных языковых оборотов. Заучив наизусть сотню-другую клише и повторяя их в пригодных ситуациях («На почте», «На таможне», «В аптеке», «В отделе готового платья», «У парикмахера»), можно сориентироваться в иноязычном пространстве. В риторике фактически топосы представляли собой более или менее развернутые рекомендации как «подступиться» к предмету, то есть – подобно таксономическим схемам – выполняли роль вспомогательных средств, облегчающих процесс инвенции.
Каждому знакомо ощущение неловкости перед неизвестным типом речевого взаимодействия. Неловкость эта может оказаться настолько большой, что человек, прекрасно владеющий даром слова, чувствует себя совершенно парализованным тогда, когда от него требуется неведомая для него речевая стратегия. Топос есть широкий набор правил и формул речевого поведения, подходящих случаю.
Уверенность в речевых ситуациях разного типа призваны были сообщить говорящим риторические топосы. Риторические топосы представляли собой систему грамотно заданных вопросов, при ответе на которые говорящий:
а) не выходит за пределы текущей речевой ситуации;
б) сообщает релевантные сведения о соответствующем «фрагменте действительности»;
в) точно располагает данный «фрагмент действительности» по отношению к прочим «фрагментам действительности»;
г) отделяет главное от второстепенного;
д) структурирует сообщение наилучшим (естественным) образом;
е) не обременяет сообщения лишними сведениями;
ж) исключает пропуск необходимых для понимания сообщения моментов;
з) предвосхищает появление само собой разумеющихся вопросов слушателей.
Представления об одном, дошедшем до нас почти без изменений, классическом топосе риторики дает всем нам «схема описания события». При ориентации на нее я обязан обратить внимание на следующее:
что это за событие,
где произошло событие,
когда произошло событие,
как произошло событие,
почему произошло событие.
Это короткий топос, дающий возможность «ничего не забыть» из действительно существенных моментов. Данный топос принадлежит к числу простейших. В еще более поздние времена, когда «техника запоминания» (мнемотехника) была доведена почти до совершенства, появились разнообразные наглядные «схемы», например, «Колесо вопросов».
Отвечая на вопросы подобных «схем», говорящий тем самым гарантировал упорядоченность предметной области высказывания. Наряду с запоминавшимися наизусть схемами со времен античности существовали и письменные понятийные перечни (как называли их римляне). В этих понятийных перечнях в развернутом виде были представлены этапы работы с основными понятиями, отвечающими содержанию той или иной речи. Имели хождение даже «планы речей», а также почти готовые тексты. Наше время вернулось к этой практике: речи для разных случаев, тосты, готовые школьные сочинения, рефераты.
Современная наука часто уподобляет топос инварианту, а конкретные сообщения – вариантам. Инвариант по отношению к вариантам определяется как модель по отношению к конкретным реализациям модели. Особенность инварианта в том, что он является своего рода абстракцией по отношению к реальным модификациям.
2.4. Диспозиция
Диспозиция (от лат. Dispositio) – «расположение» – inventa disponere – «расположить изобретенное». Диспозиция (dispositio) означает организацию, построение речи как целостного произведения, достижение пропорциональности и законченности. Именно здесь происходит упорядочение частей в целом. Платон сравнивал речь с живым организмом: всякая речь должна быть составлена, словно живое существо – у нее должно быть тело с головой и ногами, причем туловище и конечности должны подходить друг другу и соответствовать целому. Аналогичными частями речи являются вступление, изложение, свидетельство, доказательство и выводы.
Расположением называется раздел риторики, в котором рассматриваются приемы построения завершенного высказывания. Построение высказывания определяется его коммуникативной целесообразностью, содержательным единством и смысловой завершенностью. Коммуникативная целесообразность высказывания означает, что в его строении отражаются отношения между адресантом (отправителем), адресатом (получателем) и решаемой проблемой. Содержательное единство высказывания означает, что главная его мысль, тема, развернута в последовательный ряд взаимосвязанных мыслей. Смысловая завершенность высказывания означает, что цель, ради которой высказывание создается и адресуется аудитории, достигнута применением необходимых и достаточных словесных средств.
Получив в свое распоряжение уже готовый к употреблению предмет, диспозиция превращает его в понятие и помещает в систему других понятий. Понятия становятся объектом логических и аналогических процедур. Они определяются, делятся, сочетаются между собой, сополагаются и противополагаются. Этот процесс регулируется определенными правилами, соблюдение которых позволяет говорящему избежать логических ошибок. Кроме того, диспозиция предлагала модели расположения понятий в составе единого речевого целого. Таким образом, центральное место в диспозиции занимало понятие, диспозиция гарантировала качество понятийного аппарата говорящего.
Фактически эта «наука развития мысли» дает говорящему возможность ощутить сообщение как процесс. Говорящий получает конкретные рекомендации касательно того, как осуществляется композиционное членение речи, в какой последовательности следуют друг за другом части композиции и как они связаны с имеющимся в руках говорящего планом. Основными требованиями к диспозиции были требования установления четкого членения сообщения и обеспечение внутренней связности между его частями. В рамках членения сообщения была выработана универсальная композиционная схема: вступление, основная часть, заключение, вне зависимости от того, какова конкретная тема.
Все части естественной композиции:
1. Введение (exordium).
2. Основная часть (corpus):
2.1 изложение (narratio, или prepositio),
2.2. аргументация (argumentatio):
2.2.1. позитивное доказательство (probatio),
2.2.2. опровержение точки зрения противника (refutatio).
3. Заключение (peroratio):
3.1. резюме (recapitulatio).
Введение осуществляет три основные функции: привлекать внимание слушателей («реклама», в соответствии с современной терминологией); настраивать аудиторию на позитивное восприятие речи («вербовка» союзников); готовить почву для разработки темы (презентация темы). Основная часть обычно рассматривается как двухэлементная, состоящая из изложения и аргументации.
Изложение может выстраиваться в соответствии со следующими моделями рассуждения: модель первая: ab ovo (от лат. «из яйца») – естественный порядок следования элементов целого, линейная схема, выстраивающая события в линию; модель вторая: in medias res (от лат. «в середину вещей») – изложение искусством группировки фактов, искусственное построение события в целях стимулирования интереса читателей.
Аргументация предполагает использование тезисов и аргументов. Тезис (от греч. «положение») – положение (утверждение), нуждающееся в доказательстве. В качестве тезиса могут выступать теоретические положения науки, которые складываются из одного, нескольких или целой системы взаимосвязанных суждений. Роль тезиса может выполнять доказываемая в математике теорема. В эмпирических исследованиях тезисом могут быть результаты обобщения конкретных фактических данных; тезисом может быть суждение о свойствах или причинах возникновения единичного предмета или события. Так, в медицинском исследовании обосновывают суждение, в котором определяют диагноз конкретного больного; историк выдвигает и обосновывает версию о существовании конкретного исторического факта и т. п.
Аргумент – инструмент аргументации, релятивная речевая единица, то есть значимая не сама по себе, но по отношению к другой речевой единице (тезису). Аргумент(-ты) представляет собой довод (комплекс доводов), являющийся обоснованием тезиса. В качестве аргументов могут выступать различные по своему содержанию суждения: теоретические или эмпирические обобщения; утверждения о фактах; аксиомы; определения и конвенции. Наряду с приемами обоснования тезиса искусство аргументации предполагает также овладение рациональными приемами критики. Критика – это логическая операция, направленная на разрушение ранее состоявшегося процесса аргументации.
2.5. Аргументация
Главная роль в достижении риторических целей, прежде всего, убеждении аудитории принадлежит аргументации (включая опровержение). Теория аргументации развивалась на протяжении всей истории риторики, на современном этапе она является значимой частью риторики. В теории аргументации значимое разделение между, с одной стороны, доказательством, демонстрацией или логической аргументацией, с другой стороны, риторической, диалектической аргументацией. Доказательство выполняется по формальным законам логики. Риторические аргументы могут различаться по топосам, с помощью которых они подобраны, на этом основании можно выделить эмпирические и теоретические аргументы. Эмпирические – аргументы, происходящие из «внешних» мест (наблюдение, иллюстрация, пример и свидетельство). Теоретические – аргументы, происходящие из «внутренних» мест: дедуктивная, в частности, причинно-следственная, родовидовая и прочая аргументация, уподобление и противопоставление. Выделяются также и другие общие классы риторических аргументов: аналогия, дилемма, индукция, а также контекстуальные аргументы: традиция и авторитет, интуиция и вера, здравый смысл и вкус.[3]
Особенности логической формы аргументации были рассмотрены нами в п. «Риторика и смежные науки», перейдем к особенностям аналогической аргументации. Аналогическая аргументация (от греч. analogia – сходство, подобие) была разработана в риторике не хуже логической. Однако отношение к аргументации такого рода было противоречивым: «Все познается в сравнении» и «Аналогия не аргумент». Такая противоречивость объясняется двойственной природой аналогии. С одной стороны, аналогия есть, вне всякого сомнения, логическая операция, предполагающая следование законам и принципам логического мышления. С другой, аналогия есть и собственно риторическая операция – в том смысле, в каком любой троп представляет собой тип аналогии (аналогия как собственно риторическая операция относится к разделу классической риторики «Элокуция»). Элокуция – третий этап риторического действия – выражение – означает словесное оформление речи, отбор слов и грамматических конструкций, украшение речи тропами и фигурами. Владение языковой культурой подразумевает умение правильно организовать свою речь с точки зрения грамматики, лексики, стилистики.
Любая познавательная процедура предполагает некоторый наличный опыт, поэтому одной из существенных сторон познания является узнавание. Узнавание и обеспечивается подобием предметов друг другу. Узнать – значит перенести некоторое количество признаков со «знакомого» на незнакомое. Аналогическая аргументация представляет собой именно такой перенос признаков и непременным условием для нее, является то, что называется основой (или критерием) сравнения, а именно совпадающие признаки сравниваемых предметов. Эти совпадающие признаки получили в риторике название третьего члена сравнения, или tertium comparationis. Под третьим членом сравнения понимается то, на основании чего сравниваются вещи. Сравнимые по одному признаку объекты могут оказаться не сравнимыми по другим.
Для использования аналогии в качестве аргумента не требовалось умения построить умозаключение – требовалось умение «узнать» предмет и сделать его «узнаваемым» для других. Слушатель вслед за говорящим делает некое открытие, устанавливая неизвестный для него ранее или игнорировавшийся им в прошлом тип связи между объектами. Например, в направлении создания прямоходящих двуногих роботов дальше всех продвинулись ученые из Стенфордского университета. Они уже почти три года экспериментируют с миниатюрным шестиногим роботом, гексаподом, построенным по результатам изучения системы передвижения таракана. Первый гексапод был сконструирован 25 января 2000 г. Сейчас конструкция бегает весьма шустро – со скоростью 55 см (более трех собственных длин) в секунду – и так же успешно преодолевает препятствия.
Схематично аналогию можно изобразить:
Предмет А имеет признаки а, b, c.
Предмет В имеет признаки а, b, c.
Предмет А имеет признак d.
Вероятно, предмет В имеет признак d.
Пример 1. В философии существует проблема чужого сознания: мы не можем непосредственно установить наличие сознания у другого человека. Джордж Беркли предлагал решить эту проблему методом аналогии: из внутреннего опыта нам (А) известно, что наше собственное сознание (d) связано с обладанием членораздельной речью (a), адекватной реакцией на речь других людей (b) и адекватной реакцией на действия других людей (c). Если мы наблюдаем, что другой человек (B) обладает членораздельной речью (a), адекватно реагирует на нашу речь (b) и наши действия (c), то на этом основании мы заключаем, что он обладает сознанием (d).
Пример 2. Когда-то путем умозаключения по аналогии возникло предположение, что на Марсе (В) есть жизнь (d). Оно было сделано на основании сходства Марса (В) и Земли (А) по величине (а), по наличию атмосферы (b), на основании того, что обе планеты являются достаточно остывшими (с), и на основании знания о том, что на Земле (А) имеется жизнь (d).
2.6. Демонстрация
Демонстрация – это логическая связь между аргументами и тезисом. В общем виде она представляет собой одну из форм условной зависимости. Аргументы (a1, a2, …, аN) являются логическими основаниями, а тезис (Т) является их логическим следствием: (a1 Λ а2 Λ … Λ аN) Λ Т. В соответствии со свойствами условной зависимости истинность аргументов достаточна для признания истинным тезиса при соблюдении правил вывода. Демонстрация (demonstratio – показывание) в качестве элемента доказательства, была соотнесена как с составом суждений, так и с формой их связи между собой. Демонстрация дает возможность показать, насколько надежна вся «конструкция» доказательства. «Продемонстрировать» доказательство означает предъявить тезис и аргументы – логические, аналогические или паралогические, на него работающие. Способы корректной демонстрации предусматривались «теорией аргументации» и четырьмя логическими законами.
Некорректная логическая демонстрация была типологизирована и появилась обширная и структурированная группа логических ошибок, которым в риторике уделяется большое внимание. Под логической ошибкой обычно имеют в виду непреднамеренное нарушение правил логики в процессе рассуждения по причине логической небрежности либо неосведомленности. Такие ошибки называют паралогизмами. Преднамеренные нарушения логических правил с целью ввести в заблуждение оппонента и слушателей либо создать видимость победы в дискуссии называют логическими уловками, или софизмами. Например: в «естественно-разговорном представлении» Козьмы Пруткова «Опрометчивый турка, или Приятно ли быть внуком?» происходит такой диалог:
Госпожа Разорваки: …Сколько верст от Москвы до Рязани и обратно?
Либенталь: В один конец могу сказать, даже не справившись с календарем, но обратно не знаю. (Все отворачиваются в одну сторону и фыркают, издавая носом насмешливый звук.)
Либенталь (обиженный). Могу вас уверить. Ведь от рождества до пасхи столько-то дней, а от пасхи до рождества столько-то, но не столько, сколько от рождества до пасхи. Следовательно…»
Из этого рассуждения по поводу двух религиозных праздников ничего, разумеется, не следует в отношении расстояния «от Москвы до Рязани и обратно». Аналогия заведомо несостоятельна и рассчитана лишь на комический эффект.
2.7. Правила аргументации и критики
1. Правило свободы: участники спора не должны препятствовать друг другу в обосновании своей точки зрения и критики точки зрения оппонента. Нарушение этого правила возникает в следующих случаях.
1А. Спорщик может наложить ограничение на аргументацию собеседника
В результате могут быть допущены такие ошибки: объявление точки зрения священной; наложение табу на точку зрения. «Объявление точки зрения священной» – это ошибка, возникающая в споре, когда противнику запрещают высказать свою точку зрения на основании того, что обсуждение ее признают нецелесообразным. «Я собираюсь купить в кредит автомобиль. Мы можем обсуждать все, что угодно: марку, объем двигателя, салон. Все, что хочешь… Единственное, что не обсуждается, это то, что я покупаю автомобиль. Автомобиль я обязательно куплю до Нового года».
«Наложение табу на точку зрения» – это ошибка, возникающая в споре, когда противнику запрещают высказать свою точку зрения на основании того, что признают ее табу. Например: «Тебе не следовало выносить сор из избы. О родителях плохо не говорят».
1Б. Спорщик может наложить ограничение на свободу действий собеседника
Это можно сделать двумя способами. Во-первых, принудить собеседника отказаться от обоснования своей точки зрения или критики точки зрения оппонента. Самый радикальный способ в такой ситуации – не допустить оппонента к дискуссии при помощи физической силы. Кроме того, используют различные угрозы неприятных последствий (в частности, использование насилия), принуждение или шантаж. «Аргумент к палке» – это ошибка, возникающая, когда участник спора угрожает противнику для того, чтобы помешать ему свободно защищать свою точку зрения. Например: «Конечно, вы сами должны решить этот вопрос, но помните, что наша компания внесла самые большие инвестиции в этот проект». Используя аргумент к палке, необходимо помнить, что как только опасность исчезнет, оппонент снова может начать действовать так, как он хочет.
Еще одним способом давления на другую сторону является игра на эмоциях, или эмоциональный шантаж. Ее называют аргумент к жалости (argumentum ad misecordiam). «Аргумент к жалости» – это ошибка, возникающая, когда участник спора ссылается на тяжелые обстоятельства, затруднительное положение и т. п. с целью вызвать жалость и сочувствие. Например, «Как Вы могли так оценить мою курсовую работу? Я работал над ней день и ночь, не покладая рук!» Спорщик может нарушить правило свободы, дискредитируя противника перед аудиторией. Это очень распространенная ошибка в споре. Ее называют аргумент к человеку (argumentum ad hominen). «Аргумент к человеку» – это ошибка, возникающая, когда участник спора использует личные нападки на противника для того, чтобы отвлечь внимание от содержания того, что он говорит, и представить его личность как предмет обвинений и критики. Именно про такой аргумент к личности речь идет в одном из юмористических рассказов М. Жванецкого: «Мы овладеваем значительно высшим способом спора – спором без фактов, спором на темпераменте. Спором, который переходит от голословных утверждений на личность партнера. Что может сказать хромой про личность Ван Гога? Если ему сразу сказать, что он хромой, он признает себя побежденным. О чем может спорить человек, который не обменял паспорт? Какие взгляды на архитектуру может иметь человек без прописки? Пойманный на горячем, он признает себя побежденным. И вообще, может ли нас интересовать мнение человека лысого и с таким носом?»
Конец ознакомительного фрагмента.