Глава III. Платье в горошек
– Что?! – выпалила Аня, не обратив внимания на появление новой вмятины, испортившей семейный огород. – В каком смысле?!
– Сложно сказать… Я чувствую неприродное. Если оно, конечно, не замаскировано способностями, превосходящими мои… – Салли запнулась и смерила Аню прищуренным взглядом. – Не думай об этом. В общем, кроме тебя, я ощутила нечто таинственное ещё в троих людях.
– Ты сейчас что под этим подразумеваешь? – хрипло спросила Аня.
– Неординарные возможности, умение перестраивать структуру окружающих предметов. То, что, по мнению современных людей, нереально на планете Земля.
– И кто же у нас такой искусный? – подняла левую бровь Аня.
– Так, – деловито сообщила кошка, – силу я обнаружила в твоей однокласснице Кристине Прошиной, твоей учительнице английского языка и курьере фирмы твоего отца Николае.
– Что?! Кристина?! Евгения Витальевна?! Ты шутишь?!
– Ничуть. Хотя я не могу утверждать, знают они об этих нюансах своего естества или нет. Я предполагала, что после того, как ты научишься управлять даром, мы попробуем как-то с ними потолковать.
– Э… глупый вопрос: у них тоже есть свои кошки? Или какие-то странные существа?
– Нет, это только я у тебя такая. Говорю же, даже не факт, что они вообще в курсе умений.
– О, это просто замечательный диалог получится: здравствуйте, Евгения Витальевна, а вы давеча нигде не колдова… – Аня запнулась. – Я вспомнила, – прошептала она, округляя глаза. – Вспомнила, где видела это платье!
– Какое платье? – растерялась кошка.
– Это! – Аня взметнула руками юбку сарафана в горошек. – Я несколько раз видела его на Евгении Витальевне в школе!!!
Салли выглядела оторопело, а вот Аня начала возбуждаться: на неё нахлынул прилив смелости и решительности и ещё небывалая гордость за то, что открыла нечто, неведомое кошке.
– Ты… уверена? – уточнила Салли довольно скептически. – Может, похожее?
– Нет же, именно это! Причём у неё были точно такие же длинные покрытые чёрным лаком ногти! Удивительно красивые, будто сталью отливали… – бормотала Аня, рассматривая с трепетным восхищением свои руки. – Да, сто процентов! Я вообще очень придирчиво отношусь к маникюру…
– Воистину, – вставила Салли, пережившая не одну ужасную истерику по поводу поломанных Аней ногтей и смазанного лака.
– …и всегда обращаю на него внимание, – не слушала её подопечная. – Я весь урок любовалась. И она была именно в этом платье! И ещё несколько раз в нём мелькала, только насчёт ногтей я уже не убеждена…
– Но это практически нереально. Сила силой, а такая же, как у тебя…
– Такое же платье, – поправила Аня. – Откуда, кстати, платье? То есть зачем? На Луне что, все так ходили?
– Не имею понятия, – повела головой кошка. – Я присутствовала на Луне совсем недолго, когда королевство уже уничтожили, а в живых осталась только Её Величество Августа. Но… да, на ней было такое убранство.
– Евгения Витальевна – авелилонка?!!
– Это исключено, – отрезала кошка.
– Почему? Может, твоя Августа ждала двойню…
– Но учительнице не пятнадцать лет.
– Это да, – согласилась Аня, присаживаясь на дорожку. – А если она улетела раньше?
– Я, конечно, наверняка не поручусь… Однако это напоминает ужасающий бред. Учительница английского в средней школе родилась на Луне?
– Ученица девятого класса этой школы, значит, может быть с Луны, а учительница никак? – парировала Аня. – Всё, что ты мне наплела и показала, со стороны кажется околесицей.
– В любом случае с ней нужно связаться. Начнём именно с преподавательницы, ибо, если ты не напутала, – всем своим видом Салли излучала недоверие, – она знает, что обладает силой.
– Отлично. Почему нужно начинать с потенциально опасной Евгении Витальевны?
– Потому что она, по крайней мере, не будет шарахаться от говорящей кошки и считать твои истории абсурдом.
– То, что у человека есть сарафан в горошек, ещё не означает, что он с полуслова верит во всякую небывальщину, – проворчала Аня.
– Слушай, что я ей скажу?
Вновь облачённая в красную комбинацию Аня и Салли перебрались обратно в комнату, где уже час периодически жалобно пел будильник. Что это никого не потревожило, можно считать маленьким, но очень приятным чудом. Но всё равно домашние скоро проснутся…
– Предупредишь Анжелу, что хочешь с кем-то погулять, и поедешь к ней.
– Откуда я знаю, где она живёт?!
– Я знаю. Точнее, найду дорогу от твоей школы. Там недалеко. Я проследила в один из дней после того, как почувствовала магию.
– А если её не будет? Или, может быть, ты записала её телефон?
– К сожалению, нет, – съязвила кошка. – Спроси у своей классной руководительницы.
– А ей я что скажу?!
Через полчаса Аня сбросила вызов и безнадёжно подвинула к Салли блокнот с записанным номером. Пришлось поболтать с Бабушкой. Так она нежно величала преподавательницу трудов Людмилу Васильевну уже целый год, несмотря на то, что родственницей та ей ни в коей мере не приходилась. Просто в начале девятого класса была у них в школе «семья» с «папами», «мамами» и «дедушками». И «папой» Ани числился действительный внук её классной, в связи с чем она и стала называть последнюю Бабушкой. Игра в семью быстро кончилась, а прозвище прижилось. Хотя Людмила Васильевна и негодовала от подобной фамильярности, Аня упорно дарила ей на все праздники открытки «Милой бабушке» и много раз растолковывала, что зовёт так только потому, что любит как родную. Это была чистая правда, так что Бабушка смирилась. И пусть порою картинно пререкается, Аня уверена: той приятно. Да и к тому же до такой степени привыкла, что просто не смогла бы теперь иначе…
Сейчас было лето, и Бабушка удивилась звонку. Они немного посудачили, потом Аня осторожно попросила номер учительницы английского. Сочинила, что думает условиться о занятиях. Бабушка эту идею восприняла с энтузиазмом: Аня к иностранному холодна, знает его отвратительно и на уроки ходит редко, по большей части прогуливая их в кабинете труда. А тут такое замечательное рвение! Но вот номера молодой учительницы, всего два года работающей в школе, у Бабушки не оказалось. Однако она вызвалась отыскать его и через пятнадцать минут перенабрала, старательно продиктовав домашний телефон.
– Звони, – распорядилась Салли. – Представишься, извинишься и объяснишь, что тебе нужно с ней побеседовать. И что приедешь, – кошка скосилась на дисплей мобильного, лежащего на одеяле, – где-то к часу.
– Стоп. Я же не… У меня совершенно нет тёплых дружеских отношений с Евгенией Витальевной! – заупрямилась Аня. – Она одна из немногих «просто учителей». К тому же ужасно строгая, даже наших мальчиков на место поставила. Да я её почти не вижу, потому что пропускаю английский! Не уверена, что она помнит, как меня зовут! – Последнее уже было явным преувеличением. – Что значит приеду?! – не сдавалась принцесса Авелилона. – С какой стати? Это как если я сейчас припрусь к Кристине… Но к Кристине – это ещё как-то… М-да. А зачем им троим… В смысле… У меня вот, по твоим словам, украли брата. Да и вообще… Почему бы у них могло быть то, что ты почувствовала?
– Хотя бы потому, что в мире существует то, что считают неестественным.
– Это даже уже не удивительно, – пробурчала Аня.
– Звони, – велела кошка. – Скажешь, что надо встретиться. И пойдёшь прямо в своём костюме. А там посмотрим на её реакцию…
– Как я должна выйти в этой одежде?! Сейчас уже все проснутся…
– О Милитта! Превратишься потом, не тут!
– На улице?!
– Да! На центральной площади! Заодно денег заработаешь, – прошипела Салли. – В любом подъезде – что ты, в самом деле?… Звони!
– А кто такая Милитта?
– Я не знаю! Это фразеологизм! Звони немедленно!..
Аня обречённо вздохнула и набрала номер. Трубку никто не снимал, и она даже обрадовалась этому. Но ненадолго. На том конце послышался шорох, и звонкий женский голос отчеканил: «Алло!».
– Эм… Евгения Витальевна? – робко спросила Аня, чувствуя, как бешено колотится сердце.
– Да, я слушаю, – сурово ответили в трубке.
– Это… это ваша ученица, Аня Суханова, 9-й «Б», то есть уже 10-й, помните?
– Да, дорогая, что случилось?
– Понимаете… Мне… мне нужно побеседовать с вами. Вы сейчас не уходите? Я могу приехать?
– Ко мне?!
– Д-да…
– Но… что случилось?
– Тут такое дело… Я объясню… Если вы не заняты, конечно.
– Я не занята. Ну… хорошо. Ты уверена, что хочешь приехать ко мне, дорогая? Будет сложно, это во дворах…
– Я знаю адрес. Через два часа у вас, спасибо, – быстро оборвала Аня и нажала кнопку отбоя. Слава богу, звонить пришлось на городской и у учительницы не отобразился её номер! – Салли, это идиотизм!!!
– С кем ты разговариваешь? – заглянула в дверь мама. Аня подскочила как ошпаренная.
– С… с кошкой, – криво улыбнулась она. – Мам, я съезжу на Образцова[13]? Встречусь с одноклассницей, с Кристиной.
– Что-то не помню такую.
– Да мы не особо общаемся… Меня Бабушка попросила зайти с ней вместе… в школу… что-то нужно помочь…
– Ну хорошо. Только бери трубку, когда я звоню. И возвращайся до темноты. А сейчас идём завтракать.
– Я уже ела, – соврала Аня и встала, выуживая из груды вещей на кресле юбку. – Дай мне, пожалуйста, денег.
Она отыскала в котельной плетёную корзину с длинной мягкой ручкой, чтобы переносить Салли, и вскоре вышла с ней на крыльцо. Хотя пока кошка передвигалась самостоятельно и через кусты выбиралась на улицу, чтобы никто из родных не заметил. А вот Сонечка не преминула пошутить, что Аня – Красная Шапочка, изрядно этим взбесив. Зачем излишнее внимание? Маленькая мерзавка.
Аня встретила питомицу по ту сторону забора, подняла и, улучив удобный момент, строго-настрого запретила открывать рот. Затем она усадила Салли в корзину и пошла вниз к перекрёстку, чтобы поймать подходящую маршрутку.
Аня и её брат учатся в школе, расположенной на левом берегу Днепра[14], довольно далеко от центра города и их дома. Давным-давно это учебное заведение окончили их мама и тётя, а когда Аня была маленькая, Сухановы жили в том районе. Анжела имела предубеждения против дорогих частных образовательных учреждений, а из обыкновенных, по здравом размышлении, избрала для своих детей это, проверенное.
Обычно по утрам их туда отвозил водитель Юра, но сейчас пришлось пользоваться общественным транспортом.
Было очень жарко, да ещё Салли выбралась из корзины и устроилась у Ани на руках, после чего, кажется, задремала. Аня демонстративно заткнула уши наушниками и уставилась в окно. Ездить вот так с кошкой – очень непривычно. О, этот день с самого начала чертовски непривычен!
Сумасшедшие события сотворили в голове кошмарный кавардак – впору обращаться к психоаналитику. Теперь бы подумать в тишине и одиночестве хоть несколько суток. Эта лунная Августа – никакая Ане не мать, даже учитывая безумную историю кошки Салли. Вот ещё выдумала! А папа, получается, к её рождению мало причастен. Что, если поразмыслить, неудивительно: с ним Аня никогда не была особо близка и даже иногда побаивалась совершенно без причины.
Кто же был её отцом там, на Луне? Нужно спросить у Салли.
А, к чёрту генетику! Неведомые монстры устроили охоту на семью Сухановых здесь и сейчас!
Это не выходит осознать вот так сразу. Неужто и такое возможно?…
Перспектива посвящения во всё Евгении Витальевны казалась двоякой. С одной стороны, она была человеком. И не просто каким-то, а знакомым, самым настоящим. Это не может не радовать после целого утра общения с четырёхлапой пушистой недостающей до колен Салли. Если реальный человек не посоветует сходить к врачу, вопрос с шизофренией снимется сам собой. Но, с другой стороны, это Евгения Витальевна!
Нельзя сказать, что у Ани плохие отношения с учительницей. У неё их просто нет. Аня воспринимала почти всех своих преподавателей как друзей – в той или иной мере. Почти всех. Кроме информатички, Евгении Витальевны и директора, который с прошлого года вёл у них алгебру и геометрию.
Евгения Витальевна появилась, когда Аня перешла в восьмой класс. Была совсем молоденькой и даже университет окончила, только выпустив на каникулы свои первые выводки юных оболтусов. Обычно, когда у доски вставали девчонки, лишь на пару лет переросшие тех, кого пытались воспитать, Анина параллель им спуску не давала. Так, например, несчастную историчку вечно доводят до припадков, хотя она повзрослее Евгении Витальевны и дольше работает в школе. Англичанка, в отличие от коллеги, эту проблему решила быстро. Мальчики ей не дерзят, рук не распускают и даже не отваживаются срывать её уроки. Впрочем, Аня их почти не посещала, и в конце этого года Бабушке пришлось долго улаживать дело с её восьмёркой[15] по английскому языку. Аня очень плохо знает этот предмет и предпочитает в начале каждого семестра заработать штучек пять десяток, чтобы более в кабинете иняза не показываться. Тогда после балл выводят по текущим оценкам, что её вполне устраивает. А вот Бабушка, неоднократно посвящённая в детали хитрой системы, всё ещё продолжает возмущаться. На закате девятого класса Аню угораздило случайно попасть на итоговую контрольную, схлопотать по ней мрачный ужас, породивший массу волнений. И вот после всего этого нужно заявиться к англичанке и плести что-то о говорящих кошках и братьях-клонах!
Стас утром был тихим и вялым, мама даже выпроводила Пашу и, когда Аня уходила, взялась за градусник. Но как бы странно ни вёл себя братец, поверить, что это на самом деле не он, всё равно не получалось.
Да и вообще… Даже если Салли не ошиблась и Евгения Витальевна обладает магической силой (Аня улыбнулась от этой мысли – до того нелепо), почему она должна помогать? Пусть и каким-то непонятным образом у неё оказался точно такой же сарафан в горошек.
Когда маршрутка свернула на Калиновую улицу, Аня наконец-то всерьёз разнервничалась. Может быть, потому что круговорот хаотичных дум сейчас нельзя озвучить Салли. Она смотрела в окно, закусив нижнюю губу, и чувствовала, как бешено бьётся сердце.
Кошка встрепенулась и подняла голову с колен своей подопечной, потом поставила передние лапы на Анину грудь.
– Сиди, – посоветовала та, погладив рыжие уши, – скоро приедем. Всё в порядке. От твоих когтей зацепки на юбке останутся…
Аня выбралась из маршрутки на остановке и уверенно пошла в сторону школы, неся кошку на руках. Они договорились ещё дома, что Салли покажет дорогу к англичанке от тамошнего стадиона. Но сначала Аня должна была найти укромное место и «надеть» своё платье.
Она блуждала дворами, пытаясь отыскать подъезд без кодового замка, и вскоре увидела подходящий. Опустила Салли на асфальт, и вместе они вошли в обшарпанные двери.
Аня вызвала лифт, достала из сумочки камень и юркнула в кабину вслед за кошкой. Нажала кнопку с девяткой и зажмурилась. Уже знакомое ощущение пробежалось по телу. Аня моргнула, стягивая маску и засовывая её в сумочку, которую предусмотрительно бросила на пол, опасаясь, как бы та не исчезла. Туда же, подумав, переложила и снятый с шеи Священный камень, выглядевший чересчур внушительно.
– Пойдёшь за мной, – распорядилась Салли, когда Аня вдавила кнопку первого этажа и подняла вещи, – я проведу отсюда.
– Далеко?
– Нет, не очень.
– Салли, а кто, по-твоему, был моим отцом? Там, на Луне?
– Не знаю. Я видела живой только королеву Августу. Всё, не разговариваем. Перед тем как звонить в дверь, дашь мне залезть в корзину. Не факт, что я смогу стать невидимой для этой женщины…
Шли они довольно долго, причём по посёлку, начинающемуся поблизости от старого дома, где когда-то жили Сухановы, и школы.
Ходить по разбитым дорогам, да ещё и в жару, Аня не любила, хотя, надо сказать, босоножки у её нового наряда удивительно удобные, а солнце после перевоплощения перестало припекать. Но по мере движения таяла уверенность в осуществимости плана. Скорее всего, она просто пообщается с учительницей, та решит, что Аня рехнулась, в итоге – стопроцентные неприятности и в классе, и с родителями… Да и как начать требуемый диалог с Евгенией Витальевной?!
«На фиг мне сдался Стас? Этот клон такой миролюбивый и хороший…» – уже не в первый раз горестно подумала Аня, когда они свернули с почти приличного асфальта на уж совсем убитый.
– Мы пришли. Третий двор с той стороны, – вдруг сквозь зубы буркнула Салли, воровато оглядевшись. – Спрячь меня.
Сердце ёкнуло, а руки задрожали. Аня послушно опустила корзину и приподняла крышку. Салли запрыгнула внутрь и свернулась клубочком. На плохо слушающихся ногах Аня пошла по улочке и нерешительно остановилась у зелёной калитки. За ней виднелись довольно большой частный дом и сад. Сбоку – гараж с тёмно-оливковой облупившейся краской на воротах. Под забором слева росли две осыпавшиеся вишни.
Салли возмущённо мяукнула. Вдохнув поглубже, не нашедшая звонка Аня гулко постучала и стала ждать.
Раздался цокот каблуков по плитке, скрип засова, и створка открылась. Перед ней стояла Евгения Витальевна.
В точно таком же сарафане.
Высокая светловолосая женщина почти двадцати двух лет, едва увидев Аню, вздрогнула и застыла, сильно сжав край калитки. Внешне броская и яркая, она сливалась с однообразной массой современных красавиц. Впрочем, талии своей преподавательницы сладкоежка Аня всегда втайне завидовала. Миндалевидные глубоко посаженные глаза сузились, тонкие ниточки бровей хмуро искривились. Длинные чёрные ногти колоритно выделялись на побелевших пальцах. Евгения Витальевна молчала.
– З… здравствуйте, – выдавила Аня и, кажется, даже покраснела.
– Здравствуй, – не шелохнувшись, ответила учительница, блуждая по своей визитёрше задумчивым взглядом. – Проходи. В дом.
Аня кивнула, осторожно шмыгнула мимо и, пока англичанка возилась с засовом, двинулась вперёд вдоль стены. За ней оказалась забетонированная площадка, дальше начинался запущенный сад. Прямо по курсу поднималось крыльцо. Закусив губу, Аня преодолела ступеньки и нырнула в прихожую. Англичанка вошла следом. Незваная гостья остановилась напротив арки в комнату с разномастной столовой мебелью, повернулась к женщине, которая прикрыла дверь и, облокотившись на неё спиной, теперь пристально взирала на посетительницу.
– Как прикажешь это понимать, дорогая? – спросила она.
– Я…
Аня опустила на пол корзинку с Салли и виновато передёрнула плечами.
– Тут такое дело, Евгения Витальевна… Прозвучит странно… Может, даже ненормально… – Вид платья в горошек придавал уверенности. – Я знаю, что вы обладаете магической силой.
Следующие несколько секунд в памяти отложились плохо. Учительница вскинула правую руку, и откуда-то полыхнуло пламя, в мгновение охватившее Аню горящей верёвкой. Она успела увидеть, как из корзины выскочила Салли, но и вокруг неё вспыхнуло огненное кольцо. После этого сознание отключилось.
Она очнулась от резкого запаха и мотнула головой. Аня была в комнате, привязанная к стулу. Затылок гудит, во рту неприятный привкус. Кожа выше локтей обильно измазана какой-то белой пеной, немного запачкавшей и сарафан. Тело под ней горит огнём.
Салли, совершенно свободная и невредимая, – на столе. Это ободряет.
– Сорри, дорогая, – сказала очевидная (теперь Аня всё поняла) похитительница её брата, откладывая на подоконник издающую мерзкую вонь ватку. Потом она взялась за нож.
– Подождите! – вскрикнула пленница в ужасе. – Давайте поговорим! Мы можем поискать компромисс!
Евгения Витальевна присела на корточки и принялась разрезать бельевую верёвку.
– Без паники. Я больше не буду буянить. Честно, дорогая. Твоя кошка мне всё рассказала.
– И Ева обещала нам помочь, – вторила Салли.
– Ева? – прохрипела Аня и закашлялась.
– Она просит Женей её не называть, – пояснила кошка, указав носом на Евгению Витальевну.
– Что это? – потирая запястья и морщась от боли, поинтересовалась Аня. Судя по всему, Стасю утащила всё же не агрессивная преподавательница.
– Мазь от ожогов, – смутилась англичанка. – Прости, дорогая. Ты меня ещё этим странным звонком переполошила. Я на всякий случай встретила тебя так, а когда увидела свой боевой костюм… Потом ты начала про магию… Короче, извини. Хочешь воды, дорогая? Или чего-нибудь другого? Может, коньяка?
– Нет, спасибо. – Аня облизала пересохшие губы. – Я, вообще-то, ничего не понимаю…
– Я, вообще-то, тоже, – усмехнулась учительница, опускаясь на сиденье уголка. – Салли поведала мне безумную историю. Как и тебе.
– Угу. Слушайте, я… эм… Если вы уже всё равно знаете… то можно я это «сниму»? Тогда раны должны исчезнуть.
– У тебя тоже? Ох, да-да, пожалуйста.
Аня поискала сумку и, обнаружив, вытащила Священный камень, после чего закрыла глаза. Платье растаяло и сменилось юбкой и топом. Остатки пены и боль пропали вместе с ним. Она сконфуженно сжала свою реликвию и посмотрела на англичанку.
– Ничего не понимаю, – повторила та, изучая призму взглядом. – Нет, я восприняла всё, что сказала твоя кошка. И даже верю. Ясно, что она почувствовала силу, что вы пришли ко мне – это вполне логично… Рационально всё, но, чёрт побери, почему на тебе мой боевой костюм?!
– Боевой? А вы… то есть у вас… у вас это всё откуда?
– От рождения, – хмыкнула Евгения Витальевна. – С детства матушка учила меня боевым искусствам, моей природе. У неё тоже были такие способности. И такой костюм. Её во всём натаскала бабушка… Матушка объясняла, что этот дар у нас родовой и мы должны с ним управляться, раз уж он нам дан… Тщательно скрывая при этом. В своей жизни раньше я никогда не встречалась с чем-либо ещё сверхъестественным!
– А ваша мама…
– Она умерла, – сухо обронила англичанка. – Четыре года назад попала в аварию. Бабушки не стало, когда мне исполнилось одиннадцать.
– Простите.
– Всё в порядке. Ты… что собираешься делать?
– Выходит, ты совсем-совсем ничего не знаешь о необычном? – разочарованно вмешалась Салли. – Я рассчитывала, раз ты владеешь магией, то и информацией тоже… Есть ещё Кристина и Николай. Я говорила.
– Да, полагаешь, они тоже… в курсе?
– Представления не имею, – вздохнула кошка. – Будем на это надеяться.
– Вы нам поможете, да? – осторожно спросила Аня. – Я понимаю, что… что, в общем-то, вам это ни к чему. И вас не касается.
– Почему же? – подняла брови Евгения Витальевна. – Оказалось, касается. Теперь я должна разобраться, при чём здесь моя боевая форма.
– А вы никак… никак не можете тоже быть с Луны?
Англичанка покачала головой.
– Во всяком случае, ни я, ни моя мать. И вряд ли бабушка. Это очень странно… – Она положила локти на стол и запустила пальцы в волосы. – Всё это офигительно странно! Надо подумать. Кофе будете? – Потом покосилась на Салли. – Эм… или молоко? Честно, не знаю, дорогая, чем угощают говорящих кошек.
– Молоко буду.
– А я буду чай, – отозвалась Аня. – Спасибо.
Евгения Витальевна ушла на кухню, которая приютилась тут же, за стеной. А Аня устало оперлась на спинку стула.
– Ты вообще как, в порядке? – обеспокоенно прошептала Салли. – И перепугала же она меня…
– Нормально.
– Тогда хорошо. На самом деле я довольна. По крайней мере есть ещё один человек, к тому же умеющий пользоваться своей магией. Это немаловажно.
– Да, пойдём по миру спрашивать у всех, не видели ли они Стасю. А если пристанут разбойники, мы их сожжём. Какой от этого прок? Мы же не имеем понятия, где он!
– Спокойно. Сначала потолкуем с Кристиной и Николаем. Может, всё не так плохо…
– Секретничаете? – вышла с подносом англичанка. Она поставила перед Аней чашку и сахарницу, подвинула Салли пиалу с молоком и стала размешивать свой кофе. – Дорогая, ты не напутала насчёт Кристины Прошиной? Сомнительно, что в одном из моих классов аж две девочки-чародейки!
– Это совершенно точно.
– Очень уж крутое совпадение. Особенно если ты утверждаешь, что за шестнадцать лет почуяла подобное только в троих людях. Что тебе известно о Кристине Прошиной, Аня?
– Она моя одноклассница… учится на отлично…
– Это я и без тебя знаю.
– Живёт, кажется, с папой. Одевается по-дурацки. Немного замкнутая…
– Замкнутая – неплохо, – кивнула Евгения Витальевна. – Вдруг нам повезёт и девочка таки осведомлена о своём даре. Тогда получится обойтись без истерик, разрывов сердца и обмороков. – Она повернулась к Салли: – Можешь подготовить Прошину во сне, как Аню?
– Нет, – огорчилась кошка, – я лишь в сны принцессы проникаю. К сожалению.
– Гадство…
Аня молча цедила ложечкой чай. Появление во всей этой ахинее знакомого взрослого человека несколько успокаивало, и в то же время настолько дико вот так беседовать о подобной небывальщине с учительницей английского языка и старой кошкой!
– Ты должна позвонить и назначить Прошиной встречу, – вывела Аню из задумчивости Евгения Витальевна.
– Что?! Эм, может, мы просто придём к ней домой? – попыталась воспротивиться та.
– Нет, не там. Это неправильно. Нужна нейтральная территория. Психология, дорогая. Если мы ворвёмся в её квартиру, она перестанет считать себя в ней защищенной. Дома – ни-ни. Нужно где-то ещё…
– Но там же люди!
– Предложи встретиться в парке. На Комсомольском острове[16] есть укромные уголки. Уведёшь её подальше, а я подожду: не думаю, что ей надо сразу видеть нас вместе.
Набирая номер Кристины Прошиной, Аня чувствовала себя необычайно глупо. Ну что за день: получи колдовские способности и запишись в придурки! Нажав отбой, она уже справедливо полагала, что шкала абсурда достигла максимума. Более несуразного диалога не придумаешь. Аня никогда близко не общалась с Кристиной, что уж говорить о неожиданных встречах на летних каникулах! Да ещё и немедленных.
Она предпочла ничего не объяснять – это было бы весьма затруднительно по телефону – и упёрлась в настоящую стену. Кристина наотрез отказалась встречаться, не зная зачем.
– Но это сюрприз! – попыталась выкрутиться Аня.
– Сюрпризов с меня довольно. Я их не люблю, – тоненьким слабым голоском ответили в трубке. – Сюрпризы, как правило, неприятные.
Хм, сообщение о том, что в тебе есть нечто фантастическое, – это приятный или неприятный сюрприз?
– Ну пожалуйста! – взмолилась Аня. – На самом деле мне очень нужна помощь, но и ты из этого сможешь извлечь выгоду. Или же отказаться и в любой момент уйти. Если хочешь… если нужно, я приеду к тебе домой, – пошла ва-банк она.
– Нет, – испугались на том конце. – Хорошо, я буду в парке Шевченко[17]. Надеюсь, это не дурацкий розыгрыш.
– Давайте, дорогие, мы должны выехать незамедлительно и найти уединённое место, – заявила Евгения Витальевна, поднимаясь из-за стола. – Превращайся в воина и идём.
– Ч-что?! – поперхнулась Аня.
– Ну, «надевай» боевую форму, – нетерпеливо пояснила учительница. – Мы с мамой называли себя, когда использовали эти чары, воинами. Надо спешить. Превращайся, а я пока заведу машину.
Евгения Витальевна вышла быстрым, уверенным шагом, захватив с подоконника ключи. Аня обречённо посмотрела на Салли, и кошка с серьёзным видом кивнула. От этого мороз пробежал по коже. Происходящее напоминало безумный фантастический фильм… Увлекающий, если уж на то пошло. Особенно теперь, когда рядом есть кто-то взрослый и решительный.
Ехали молча. Аня впилась в поблёскивающую от солнца приборную панель и совершенно не могла заставить себя думать о чём-либо. Она очнулась от ступора, только когда автомобиль остановился и со словами: «Я сейчас вернусь», – учительница покинула салон.
– Куда это она? – обратилась Аня к Салли, провожая взглядом англичанку, хотя сама уже видела, что та поднялась по ступенькам в аптеку. – И зачем?
– Понятия не имею, – ответила с заднего сиденья кошка.
Аня зажмурилась и глубоко вздохнула.
Евгения Витальевна возвратилась минут через десять, бросила назад целлофановый пакетик и завела мотор.
– Что это? – хором спросили Салли с Аней, и последняя улыбнулась.
– На всякий случай, – загадочно изрекла англичанка, подъезжая ко входу с колоннами и выискивая место, чтобы припарковаться. – Сейчас мы с вами пройдёмся к реке, отыщем безлюдный закуток, хорошо укрытый зеленью. Мы с кошкой останемся там, а ты приведёшь Прошину.
– Эй, что я должна ей говорить?! – возмутилась Аня. – Вы же слышали: она сумасшедшая! Перестраховщица и трусиха!
– Тут ей следует сказать спасибо вам, – пожала плечами Евгения Витальевна.
– Нам?
– Своему классу, дорогая. Милым и дружелюбным сверстникам, которые всегда поддержат и помогут.
– Я никогда не делала гадостей Кристине! – вскинулась Аня.
– И никогда не защищала её, – парировала учительница. Надо же, какая она, оказывается, наблюдательная. Аня всегда считала, что англичанке плевать с высокой колокольни на всех школьников. – А ещё ты над ней смеялась.
– Неправда! Разве что подшучивала иногда… по-доброму! И я хихикала, только если было курьёзно!
– Конечно-конечно, довольно-таки курьёзно, дорогая, – для всех, кроме неё. – Евгения Витальевна пристроила машину на бордюре и обратилась к аптечному пакетику. – Для беззащитного и неуверенного в себе ребёнка нет ничего страшнее насмешек.
Она вытряхнула на колени упаковку ваты, баночку спирта, несколько запаянных шприцев и жалобно звякнувшие ампулы.
– Зачем это?! – похолодела Аня, наблюдая, как ловкие пальцы надломили одну из стеклянных колбочек и прозрачная жидкостью стала исчезать в кошмарной игле.
– Используем при истериках или неадекватной реакции с применением силы и магии. Снотворное. И нашатырный спирт, если в обморок бахнется.
– Вы так спокойно об этом рассуждаете!
– Пытаюсь держать себя в руках и просчитать самые вероятные ситуации, – сообщила Евгения Витальевна, пряча шприц в сумочку. – Пошли. Возьми кошку.
Аня повиновалась: забрала Салли с заднего сиденья старенькой «мазды» и покорно последовала за своей учительницей в парк.
Из-за одинаковой одежды на них стали оборачиваться, и Евгении Витальевне это явно не нравилось, но уже было поздно думать о переодевании. Они спустились по каменным ступеням и, постояв полминуты у моста, отправились на островную часть.
Аня молчала. Несправедливо обвинять её в жестокости! Как можно не хихикать над девочкой, которая аккуратно готовит все уроки, зубрит наизусть и стихи, и целые параграфы; которая освобождена от физкультуры, но вместо того, чтобы наслаждаться, сидит в библиотеке или ходит на дополнительные занятия к педагогам, хотя и так всегда имеет двузначные оценки по всем предметам? У Кристины на ноутбуке, иногда торчащем из её фантасмагорического рюкзака-мутанта, нет ни одной игры! Она носит нелепые, не сочетающиеся друг с другом наряды, не иначе как из бабушкиного гардероба, и в девятом классе заплетает волосы в косички. Не смотрит сериалы и аниме[18], не понимает скабрезных шуточек и смущается, как кисейная барышня позапрошлого века…
Конечно, над ней подтрунивают. Но, между прочим, косоглазому заике Феде с галёрки[19] приходится куда хуже! Его через день колотят мальчишки. А Кристину разве что за косички дёргали, и то в начальных классах (Аню тоже тогда дёргали!). Никто её никогда пальцем не тронул. Её вещи намеренно не ломали и не отбирали, не заставляли делать глупого и обидного. К ней часто обращаются за помощью, если нужно что-то списать. Это же должно быть приятно, правда? Ане всегда приятно давать списывать.
Всё, что инкриминирует Евгения Витальевна, – преувеличение!
Они с Салли шли за учительницей в самую глубь по берегу Днепра, обходя многочисленные гуляющие и пьющие компании, и наконец остановились, выбрав действительно укромный уголок. Здесь зелень прятала от посторонних небольшую поляну. Когда-то, видимо, на ней располагалось кафе, а теперь остались только потёртые тенты с рекламой пива да заваленный досками деревянный столик. Евгения Витальевна зашла в тенёк и, устроившись на покосившемся стуле, спросила:
– Сможешь найти это место с Прошиной?
– Да она попросту не пойдёт сюда!
– Скажешь, что должна показать кое-что.
– В «уединённом местечке, скрытом от чужих глаз»? – передразнила Аня. – После того, как мы с трудом убедили её вообще приехать?! Она сюда не пойдёт!
– А ты постарайся!
Аня сердито сощурилась, представляя, сколько придётся топать до того, как они доберутся в пункт назначения. Ведь надо будет разговаривать. О чём? Да они брели сюда в хорошем случае минут двадцать!
– Напиши SMS, что приехала не на той маршрутке и стоишь не у колонн, а перед мостом. Ты натёрла ногу и тебе больно много ходить – как раз посетуешь на это, чтобы занять время. Постарайся не врать. Но если что, наплети, мол, она интересует тебя в качестве репетитора. Для какого-нибудь брата-балбеса. Или… ты… не знаю, бизнес придумала: будешь находить ей новых клиентов за проценты. Типа вы уже взрослые и пора зарабатывать. А там, куда вы идёте, миленькое кафе, – сочиняла учительница. – И не забывай про сарафан, дорогая. Если она удивится или обеспокоится от его вида, будь особенно осторожна.
– Да вы что, издеваетесь?! А вдруг она меня, как вы, попробует на тот свет отправить?!
– Я бы тебя не убила, – возразила англичанка. – А если бы мы были в людном месте, то и не вязала бы.
– Так то вы, – пробурчала Аня, вытаскивая из сумки мобильный и заходя в SMS-ки. – Мы должны встретиться через пятнадцать минут. Я пошла.
– Подожди, дай запишу твой номер.
Обменявшись телефонами, они расстались, и Аня, обуреваемая самыми нехорошими предчувствиями, двинулась на свой эшафот.
Кристина Прошина, миниатюрная болезненная девчушка с усталыми глазами, уже ждала на ближайшей лавочке и окликнула, как только Аня преодолела мост. Наверное, она была уже в парке, получив сообщение. Аня так опешила, что в ужасе выдала запасной план с репетиторством просто с ходу и увлекла ошарашенную одноклассницу за собой, разливаясь соловьём по поводу схем и графиков, которые оставила в чудесном кафе, где уже заказала им мороженое.
Они перебрались на остров и теперь шли по дорожке, живописно усыпанной мусором с обоих краёв. Везде сквозь сочную зелень проглядывались пляжные зоны со множеством отдыхающих. Одноклассницы продвигались дальше.
Наконец Аня свернула с асфальта и направилась к густым кустам. Кристина осталась неподвижной.
– Извини, конечно, но я туда не пойду, – холодно и тревожно заметила она. – Там нет никакого кафе. Куда ты меня тащишь? Не знаю, чего ты реально хочешь, но это не смешно.
– Кристина, прости, что устроили спектакль, так нужно.
Последнее сказала Евгения Витальевна, выходя из тени деревьев. Прошина вздрогнула, и на её лице отразилась крайняя степень удивления. Она вопросительно смотрела то на свою учительницу, то на Аню. Недоумение удваивала идентичность их нарядов.
– Что всё это значит? – Припухшие глаза с нездоровыми мешками расширились. – Вы что, серьёзно хотите организовать платные курсы?!
– Мы можем уйти с дороги? – попросила Евгения Витальевна.
– Не знаю, – пробормотала Кристина, и в её голосе скользнула растерянность.
– Ты боишься нас? – подняла брови их преподавательница.
– Зачем обсуждать что-либо в кустах? – парировала Анина одноклассница с вызовом. Но она не привыкла перечить старшим. – Вы ведёте себя странно, а я – глупо, – с этими словами чахлая девочка переступила через бордюр и послушно последовала за собеседницами под прикрытие зеленеющих веток.
Аня раздвинула для неё заросли, хотя при этом совершенно не представляла, что собирается там делать.
– Итак? – нетерпеливо спросила Прошина.
– Итак, – повторила англичанка, на миг прижимая ладонь к переносице. – Это должно показаться тебе крайне нелепым, дорогая.
– Не переживайте, таким и кажется, – заверила эта весьма сомнительная будущая помощница. – И если вы сейчас же не объясните всё, я уйду, – добавила она.
– Я объясню, – бегло глянув на Аню и убедившись в её нежелании присоединиться, продолжила Евгения Витальевна. – В сущности, могу только рассказать то, что знаю сама. И это не имеет никакого отношения к дополнительным занятиям. Сегодня утром Аня, – она кивнула на свою ученицу, – пришла ко мне домой. Вот с этой кошкой. – Наверное, присутствие сидящей на старом столе Салли Кристина заметила лишь теперь. – Анна была одета, как сейчас, то есть в такой же сарафан, какой имеется и у меня. Мне же он достался от матушки. Дело в том, что матушка с десяти лет обучала меня некоему подобию боевых искусств и при этом мы надевали такие костюмы.
Кристина слушала молча, но с явным недоумением и зарождающимся нетерпением. Она всё больше нервничала, чаще озиралась и даже сделала пару едва заметных шагов к выходу на дорогу.
– Я очень удивилась, увидев на Ане этот наряд, и стала задавать вопросы, – сообщила англичанка. – Она… уверила меня, что с ней произошла дивная история. Приснилась кошка, клявшаяся, что брата Ани некто заменил клоном и что они вместе должны его спасти. А когда Аня проснулась, кошка подтвердила это.
– Что?! – сморщилась Кристина, всем телом отпрянув назад. – Послушайте, я не понимаю, чего вы от меня хотите! Это какие-то идиотские шутки, честное слово! – Её взгляд прыгал с Ани на англичанку, она очень волновалась, даже руки дрожали. И ещё она собиралась уйти.
– Нам нужна помощь. Аня пришла ко мне за подмогой. Пришла, потому что её кошка почувствовала во мне силу, и эта сила действительно во мне есть. Кошка ощутила её и в тебе.
– Это какой-то дурацкий…
– Нам очень нужна помощь, – чётко и громко сказала Салли.
– Мамочка… – прошептала Кристина, пятясь и в ужасе не отрываясь от кошки. – О Господи…
– Называй её просто Салли, – не удержалась Аня. – Кристин, я и сама реагировала… Осторожно!
Этот вопль вырвался в тот миг, когда Аня отвлеклась от пристального изучения травы. Вырвался, потому что за одноклассницей теперь возвышалось нечто, и оно никак не могло быть человеком.
Существо двух с лишком метров ростом радовало синевато-серым цветом кожи. Впалые глазницы с тусклыми белками посвёркивали вертикалями зрачков. Широкий, сейчас полуоткрытый рот щерился акульими зубами. Всклокоченные чёрные волосы, сквозь которые пробивались острые пепельные рожки, едва заметно шевелились на ветру. Бёдра чудовища перетягивала грязно-белая тряпка, свисающая на манер юбки. Из-под неё виднелись пальцы левой ноги, увенчанные массивными жёлтыми когтями с забившейся под них землёй. Такие же когти украшали неестественно длинные руки, достающие почти до колен монстра. Из плоти над ключицами болталось бусинное ожерелье с круглым медальоном. Довольно большая оголённая грудь выдавала некую причастность к женскому полу.
Увиденное так глубоко полоснуло по Аниной памяти, что всего доли секунды хватило – и оно намертво в неё врезалось, а потом не раз являлось в ночных кошмарах.
С воплем одноклассницы Кристина отпрянула в сторону и, узрев дивное явление, вмиг сорвала голос, перейдя на хрип. Евгения Витальевна не мешкая вскинула ладони – в воздухе вспыхнули огненный лук и стрела, которую она тут же выпустила в чудовище. Но то чрезвычайно ловко присело, буквально упав на склон, и пламя зашипело в реке.
Страхолюдина, изгибаясь, по-змеиному ловко ринулась к англичанке.
– Атакуй её, Аня!!! – орала Салли, вскочив на все четыре лапы и вздыбив шерсть.
Принцесса Авелилона замахнулась в монстра, с пальцев сорвался энергетический шар. Тварь в это время обвила шею Евгении Витальевны предплечьем, ставшим гибким, словно верёвка, – казалось, в нём совсем нет костей – и стукнула о ствол дерева. Тут в спину уроду угодил сиреневый сгусток, и он выпустил жертву, резко поворачиваясь.
Кристина сидела, вцепившись в траву. Аня попыталась шагнуть к ней, но тягучие клешни сомкнулись на горле. Почва уходила из-под ног, и всё вокруг пустилось в бешеный пляс. Последовал мощный рывок. Она кувыркнулась, ударилась о булыжник и, по всем законам природы, должна была тут же умереть или остаться инвалидом. Однако невероятным образом смогла приподняться, чтобы увидеть, как гадина одним прыжком переместилась к Кристине.
В тот момент, когда мысли из Аниной головы полностью улетучились в преддверии неизбежного и ужасного финала, эта неказистая затюканная школьница закричала сильным вновь приобретённым голосом и закрылась, выставив вперёд локти. Странное сияние осветило её тело, будто кожа фосфоресцировала, а воздух вокруг качнулся, став гуще, словно над огнём, и сформировал хорошо знакомый сарафан в мелкий горошек со всеми аксессуарами. Через миг на Кристине Прошиной была полная «боевая форма», как выражалась англичанка. Но и это не всё: от хрупкой девчушки в чудище ударил ослепительный снежный вихрь, в секунду превратив гада в ледяную статую с торчащей из груди сосулькой исполинских размеров. Кристина застыла, онемев от содеянного, а к Ане, наоборот, вернулась откуда-то решимость, и она яростно швырнула в глыбу льда энергетическим шаром. И даже попала.
Монстр треснул и разлетелся на сотни осколков, они градом сыпались на траву и тут же таяли паром, как капли воды на раскалённой жаровне.
Кристина дрожала. Она стиснула в кулаки вскинутые руки и опустила их, прижав к животу. В глазах плескалось безумие.
Евгения Витальевна, уже поднявшаяся на ноги, подскочила к ней и, не успело юное создание сделать что-либо (например, то же, что и с чудовищем), вонзила в бедро иголку шприца, мгновенно впрыснув его содержимое.
Кристина охнула, метнулась в сторону, хотела встать, но мышцы не слушались, и через минуту она упала без чувств. Евгения Витальевна бросилась поднимать свою ученицу.
– Ты как, мать твою? – осведомилась она о здравии Ани.
– Ч-что это было? – икнула та, «снимая» боевой костюм. Вместе с платьем ушла острая боль в позвоночнике.
– Вопрос к тебе, дорогая! Раньше в моей жизни таких зомби не встречалось.
– Это была зомби?
– Хрен его знает, – буркнула англичанка. – Помоги мне. Нужно придумать, как отнести девчонку в машину.
Аня беспомощно посмотрела на одноклассницу. Она совсем растерялась: как они вдвоём могут доставить человека в обмороке через целый парк к выходу?!
– Держи её, – наконец велела Евгения Витальевна, развязывая на бесчувственной маску; одежда на учительнице «поплыла», как чуть раньше на Кристине, и сменилась джинсовым костюмом, – я сейчас позову кого-то. Салли, беги к машине и жди нас там, – с этими словами она направилась к дорожке.
– Постойте! Что вы скажете? – в панике крикнула Аня. – Не оставляйте меня! Вдруг есть ещё страшилище… Салли! Ну куда же вы все?…
Кристина Прошина выглядела совершенно безжизненной, и Аня не на шутку испугалась. Как вообще человек, занимающийся преподаванием английского языка в школе, может рассчитать, сколько снотворного безопасно вводить пятнадцатилетним девочкам?! А что, если… Аня с ужасом взирала на бледное лицо одноклассницы. Сейчас её волосы цвета жжёного сахара, обычно заплетённые в две жиденькие косички или собранные в дурацкие хвостики с пластмассовыми бантиками, растрепались и походят на побуревшую от влаги солому. На вид, даже в этом сарафане, ей было не больше тринадцати, а уж свойственные Кристине одёжки и вовсе отдавали детским садиком: юбчонки ниже колен, вечные балетки чудовищных цветов, футболки с мультипликацией или мешковатые «советские» кофты. Худенькая фигурка, схваченная корсетом загадочного наряда, смотрелась щуплой и хрупкой, а длинные чёрные ногти, возникшие на тонюсеньких пальчиках вместо коротко подстриженных и всё равно обгрызенных, – неестественными.
Аня блуждала взглядом по траве, где только что исчезли останки монстра. Это он похитил Стаса? Зачем?! Что такое создание могло сделать с её братом? Что будет теперь, когда оно убито? И убито ли оно?…
Аня услышала шаги и подскочила так, что чуть не уронила голову Кристины на землю. Но это оказалась всего лишь Евгения Витальевна в сопровождении несимпатичного мужчины лет тридцати.
– Вот, она здесь, – тараторила англичанка. – Помогите донести девочку до машины, дорогой. Боюсь, у неё солнечный удар – нам нужно поскорее в больницу.
– Она жива вообще?! – с сомнением спросил верзила, и Аня затаила дыхание, пока он с важностью пробовал пульс. Потом помощник легко подхватил почти невесомую ношу. – Куда идём?
– К центральному выходу. Спасибо, дорогой. Давайте скорей!
Аня молча семенила за англичанкой и их новым знакомым, вслушиваясь. Евгения Витальевна щебетала о том, как они пошли гулять, как Кристине стало плохо и она потеряла сознание, как все перепугались. Спутник кивал и изрекал что-то банальное о радиоактивном солнце и переутомлении…
Около колёс «мазды» сидела, виляя хвостом, Салли, при их появлении вскочившая. Мужчина, которого звали Русланом, осторожно уложил Кристину на заднее сиденье. Аня юркнула к ней. Руслан хотел прогнать кошку, тоже прыгнувшую в салон, но Евгения Витальевна заверила, что всё в порядке. Поблагодарила случайного помощника и твёрдо отказалась от его дальнейшего содействия. Через пятнадцать минут они вчетвером вывернули на центральный проспект.
– Мы едем в больницу?
– Мы едем ко мне домой, – отрезала англичанка. – Что это могло быть?
– Я почём знаю?!
– Ну, дорогая, пока в этом городе только на тебя нападают зомбиобразные твари. Брата твоего утащил он?
– Похожий, – понурилась Салли, вылезая на кресло рядом с водителем, – но не этот.
– Их много?! – похолодела Аня. – Откуда такие взялись?
– Не смотрите на меня, – вздохнула кошка. – Когда девочка придёт в себя?
– Часа через два, – прикинула англичанка. Они пересекали мост. – Мы будем уже дома. Вопрос в том, что теперь с ней делать. Зомби, конечно, помогла нам доказать, что всё рассказанное – не плод нашей воспалённой фантазии, но для человека, ничего не подозревавшего… Ведь она явно впервые открыла в себе эту силу только что!
– Господи, я натравила на неё монстра! – прошептала Аня. – Салли, это ты виновата!
– Я?!
– Пока ты не заговорила, ничего такого не происходило!
– Правильно, пусть бы я и дальше молчала, а в тёмной подворотне тебя задушило резиновое существо.
– Прям сериал о Баффи[20], – отметила учительница, – зомби, монстры, существа… Почему никто не встречался с ними раньше?
– Ну откуда-то же всплыла тема для этого кино… – пробурчала Салли, сделав движение, напоминающее пожатие плечами, и Аня нервно хихикнула от такого зрелища.
– Давай ещё найдём режиссёра и попросим мастер-класс!.. – пробормотала Евгения Витальевна, следя за дорогой.
Дома у англичанки они уложили Кристину на видавший виды диван в большом зале. Пока та приходила в себя, хозяйка наделала бутербродов, справедливо заметив, что умирать с голоду будет неверно, а он явно даёт о себе знать.
– Кроме прочего, – рассуждала Аня, жадно откусывая от хлеба с нарезанной кружочками сосиской, – я не понимаю, как смогла подняться после того, как эта зомби стукнула меня о землю. То, что платье лечит, когда его снимаешь, мы уже вычислили. Но я бы должна была умереть…
– Если наши с тобой возможности одинаковые, дорогая, а, судя по одежде, так и есть, то в этой форме появляется нечеловеческая выносливость, физическая сила и тело становится куда терпимее к подобным ударам и падениям.
– Угу, мы аки супергерои какие-то. Нужно сшить трико Человека-паука и полазить по крышам небоскрёбов…
– Лучше придумай, как сделать так, чтобы девочка, проснувшись, не обеспечила тебя и меня убранствами айсбергов как непосредственных обидчиков. Она весьма лихо заморозила нашу нежданную гостью, как для первого превращения…
– Это от стресса и угрозы жизни, – возразила Салли. – Вообще не уверена, что у неё получится использовать костюм по желанию, когда очнётся.
– А может, и получится. Не хотелось бы это проверять. Не связать ли её?
– Это, безусловно, поспособствует налаживанию контакта, – кивнула Аня. – Можно ещё в погреб посадить. Для верности. Есть у вас погреб?
– Ладно-ладно, дорогая, я просто беспокоюсь о безопасности. И ещё я постоянно думаю про этот чёртов сарафан! Наваждение прямо…
Как не готовила себя Аня к неизбежному пробуждению одноклассницы, стоило той зашевелиться – накатила паника.
– Пойди принеси с кухни нашатырный спирт, – скомандовала Евгения Витальевна.
Аня мигом покинула комнату. Но пришлось быстро возвратиться.
Едва англичанка смазала виски Кристины зловонной ваткой, та дёрнулась, резко открыла глаза. И тут же подскочила, вжавшись всем телом в диван.
– Не бойся, пожалуйста, – попросила англичанка, отходя на почтительное расстояние. – Ты можешь уйти отсюда, как только захочешь.
– Я уже хочу. – Голосок Кристины звучал слабо, а сама она с недоумением осматривала незнакомый наряд. – Зачем вы напялили это на меня?! Где моя одежда?
– Твои вещи исчезли прямо на тебе, дорогая, – напомнила Евгения Витальевна. – Неужели не желаешь понять, что произошло?
– Попробуйте объяснить.
– Тогда для начала давай условимся, что мы не считаем друг друга и себя самих сумасшедшими, – осторожно сказала англичанка. – Доказательства того, что мои слова были реальностью, ты видела воочию.
– Предположим. При чём здесь я?
– Во-первых, ты показала свою силу, дорогая.
– Господи, какую силу?! Что вы несёте?!
– Ты убила то чудовище.
Повисла пауза. Кристина молчала, видимо, прокручивая в голове события двухчасовой давности.
– Прости, что втянула в это, – подключилась Аня. – Для меня всё так же дико и невероятно, как и для тебя. И мне нужна помощь…
– Помощь? Моя?! Послушайте, – Кристина сжала лоб, – давайте… раз уж мы не считаем друг друга сумасшедшими, расскажите мне всё. Как вы вообще оказались вместе?
– В этом виновата я, – произнесла Салли, и девчушка содрогнулась, вытаращившись, словно лемур. – Не бойся, прошу тебя. Сейчас всё по порядку изложу…
Кошка детально перечисляла события от момента своего создания на далёкой Луне. Постепенно Кристина, старавшаяся, несмотря на страх, слушать внимательно, успокоилась и привыкла к коммуникабельному пушистику. Но даже привыкнув к такому, поверить в историю непросто.
– То есть выходит, вы и сами ничего не знаете? – наконец подытожила она.
– Ровным счётом. Плюс ещё эта зомби…
– Почему зомби? Хотя не суть. И что же теперь?
Все затихли. Кристина ждала какого-то ответа.
– Лично для меня в первую очередь интересен факт нашей одежды, – отметила Евгения Витальевна. – Это – самое загадочное.
– А вот меня куда более озадачило чудовище! – скривилась Кристина и поёжилась. – Вы… вы уверены, что оно умерло?
– Салли ручается, моего брата похитило не оно, но похожее. Так что даже если то, напавшее на нас, подохло…
– Дорогая, скорее всего, оно нападало на тебя, – поправила англичанка. – Но это уже не важно. Теперь, думается, и нас не оставят в покое.
– Боже, – простонала Кристина, – что же дальше будет? А если мы окажемся не вместе, когда появятся монстры?! И чего они могут от нас хотеть?
– Давайте посвятим в эту историю её пятого возможного участника, – предложила Евгения Витальевна. – Будем надеяться, что он как-то прольёт на неё свет.
– Я бы на это сильно не рассчитывала, – пробормотала Кристина, – но давайте. Как?
– Аня?
– Что? Я вообще не поняла, о ком толкует Салли! Она утверждает, что это молодой парень, который работает у папы курьером, что он осенью привозил документы и общался с мамой на террасе, пока она курила! Ни телефона, ни адреса… Салли?
– Простите, – отрицательно покачала головой кошка, – я тогда его потеряла, а больше он не приходил.
– И что же делать?
– Ну, положим, телефон я могу попробовать посмотреть у папы в записной книжке мобильного, – задумчиво сказала Аня. – Как там его имя?
– Николай, – повторила кошка, и тут они все подпрыгнули от пронзительного пения Аниного не к ночи помянутого средства связи.
Мама требовала немедленно возвращаться домой, и Аня клятвенно пообещала ей это.
– Вот и хорошо. Узнаешь номер и позвонишь, – распорядилась англичанка.
– Попробую узнать, – уточнила Аня.
– А мне что делать? – боязливо спросила Кристина Прошина.
– Я бы предложила разойтись, но…
– А если что-то страшное появится вновь?! – опешила девчушка.
– Вы хотите, чтобы я добиралась в центр сама?! – подхватила Аня. – Я своими энергетическими шарами могу разве что огород вспахивать! Оно размажет меня по стенке, попадись на пути.
– Так, девочки, не нервничайте. Кристина, у тебя кто в квартире есть?
– Никого, отец в командировке до конца недели. Я одна живу.
– Вот и отлично. Переночуешь у Ани. Это возможно?
Одноклассницы переглянулись. В Кристине явно боролись нежелание вмешиваться во весь этот ужас, боязнь оставаться без защиты и растущее без её воли любопытство. В Ане – согласие с мыслью о том, что у неё-то как раз полно родственников.
В итоге удалось уговорить маму, чтобы одноклассница приехала в гости. После того как Кристину не без труда научили «снимать» боевой костюм и она окончательно уверовала в то, что у неё не украли одежду, Евгения Витальевна любезно отвезла девочек и кошку к повороту на нужную улицу.
В последовавшей погоне за телефоном папы Аня даже как-то позабыла ужасы прошедшего дня. Задание было не таким простым, как могло показаться. Она вспотела, пока «похищала» мобильный, пряталась в туалете и лихорадочно листала контакты. Причём в этом деле почти потерпела фиаско, выписав пятнадцать номеров «Коль», «Колянов» и «Колек» и даже цифры с именем «Курьер Виталик» – вдруг Салли не так расслышала? Кроме того, новоявленная Нэнси Дрю[21] скопировала данные некоего Николая Петровича, у которого номеров оказалось больше пяти, и даже Ники – пусть там и ответит, скорее всего, женщина. «Николь», правда, оставила без внимания, решив, что это уже слишком.
Затем Аня осторожно отнесла папин сотовый на то место, откуда его спионерила, и с победоносным видом вернулась в комнату, где тихо беседовали замолчавшие с её появлением Кристина и Салли. Помахала блокнотом и набрала англичанку. Евгения Витальевна тут же взяла трубку и с готовностью запротоколировала информацию.
– Итак, дорогие, я сделаю, что смогу, если здесь, конечно, вообще есть нужный телефон. Завтра утром созвонимся. Постарайтесь отдохнуть.
– Легко вам советовать, – пробурчала Аня, даже не надеявшаяся сегодня посетить царство Морфея. – Удачи, Евгения Витальевна. Звоните, если что…
– Хорошо. Я обязательно поговорю с этим Колей сегодня. И будет просто супер, когда и на нём появится наше любимое платье в горошек…