Глава I. К чему снятся кошки
– Свет, у нас осталось три пельменя.
Аня сидит в небольшой абсолютно белой комнатке: стены, пол и потолок, нехитрая мебель, даже два торшера и ковёр почти сливаются в однотонное марево. Посреди стола яркое пятно разорванной упаковки пельменей «Геркулес» с тремя подтаявшими сырыми комочками теста.
В кресле перед Аней съёжилась бледная женщина со впалыми щеками. Её ядовито-розовый топ и потёртые синие джинсы придают своей обладательнице некоторую живость, но внешний вид оставляет желать лучшего.
Эту женщину зовут Свет. И они с Аней хотят есть. Уже очень давно.
– Настойчиво предлагаю удавиться, – веско произносит Аня после длительного молчания, в который раз озвучивая одно и то же. – Мы всё равно умираем здесь от голода!
– Я не могу удавиться, – мрачно замечает Свет. – И умереть.
– Зато я могу, – буркает Аня, берясь решительно развязывать матерчатый пояс на своём платье ослабевшими, трясущимися руками, и добавляет (не без сожаления) в качестве основного аргумента: – А тебе достанутся пельмени.
Зрачки Свет хищно сверкают.
И тут появляется старая кошка Салли.
Она вскакивает на тумбу около одной из ламп, чем отвлекает Аню от возни с тугим узлом, и вперяется в свою хозяйку большими черновато-зелёными глазищами. Эту кошку Анины родители завели давным-давно, ещё до рождения детей, и она, по всем законам природы, должна очень скоро покинуть подлунный мир, однако обладает отменным здоровьем и пропадает иногда целыми днями невесть где, хотя ни разу за шестнадцать лет не принесла котят. Что, безусловно, радует.
Старой Салли в Анином сне совершенно не место. Впрочем, это её, судя по всему, не волнует.
– Нам нужно поговорить, – заявило животное человеческим голосом, что сейчас показалось абсолютно нормальным.
Свет не обращает на кошку никакого внимания. Её явно намного сильнее привлекают самоотверженно завещанные пельмени. И размышления над сложными вопросами: следует ли ждать, пока Аня удавится, прежде чем съесть их; получится ли у неё самой, а если нет – этично ли помогать; проглотить ли пищу немедля или разумнее потерпеть и оставить свои пельмени про запас?…
Кошка Салли на неё даже не смотрит.
– О чём ты хочешь говорить? – спрашивает наконец Аня досадливо.
Неуместная кошка молчит. И не отводит проницательного взгляда. Аня начинает чувствовать себя неуютно. После продолжительной паузы питомица издаёт звук, похожий на покашливание, и даже открывает рот, собираясь снова что-то сказать. Но в этот момент в диковинную белую комнату врывается звонкий напев и она тает, принимая контуры привычной спальни.
Кошка Салли, сердито урча, спрыгнула с кровати. Аня пошарила под подушкой, чтобы выключить голосящий телефон. И тут же зажмурилась, пытаясь поймать улетающий сон. Его очертания ускользали из памяти безвозвратно, и очень скоро только проницательные глаза с вертикальными зрачками остались чётким воспоминанием.
Поняв, что грёзу не вернуть, Аня зевнула и потянулась.
Домашняя любимица сидела с недовольным видом.
– Чего ты от меня хотела? – поинтересовалась Аня. Старая кошка повернулась и навострила рыжие ушки. – Наглая морда, ты зачем ко мне забралась?! – строго добавила она.
А потом тяжело вздохнула и свесила ноги с постели. Надо вставать. Волевые решения закаляют характер. Важно держать слово, данное себе.
«Чёртов здоровый образ жизни», – вертелось в мыслях, пока Аня шатающейся походкой волочила своё вялое тельце в ванную.
Идея здорового образа жизни оккупировала воображение часами пятью ранее. Аня как раз дочитывала очередное увлекательное фэнтези на кухне у окна в тёмный сад. Тут где-то отчаянно просигналила машина, а она вдруг уяснила, что живёт в корне неправильно: сидит за компьютером всю ночь, ложится в шесть утра и практически не выходит из дома. Разве это летние каникулы? Нет, Аня поклялась себе обязательно подняться в девять и круто всё изменить. А девять – это очень скоро, ибо уже алел рассвет. Так что срочно требовалось спать.
Во владениях Морфея[1] происходило нечто занимательное, но что – сейчас, плескаясь под душем, никак не удавалось припомнить. Единственное, что сохранилось в голове, – Салли, их уже очень старая, но всё ещё бойкая кошка, которая настойчиво хотела беседовать. Почему-то образ Салли явственно отпечатался, а всё остальное просочилось сквозь пальцы, как это обычно бывает со сновидениями. Хотя где-то на задворках сознания казалось, что в грёзе фигурировали пельмени…
Тут, пожалуй, следует вставить небольшую ремарку и кое-что рассказать о главной героине нашего повествования. Аня весной перешла в десятый класс средней школы. Она – старший ребёнок четы Сухановых. Наличие у этой самой четы детей младших Аня расценивает как своё персональное проклятие. Даже брата Стаса уже можно считать глубоким невезением, а когда два с половиной года назад родилось ещё и исчадие ада Сонечка, стало и вовсе ужасно.
Сонечка переняла и многократно приумножила склонность Стасика ловить кайф от Аниной ярости. Доводить сестру до бешенства превратилось в её хобби, ещё когда бесёнок начинал говорить. Мало того, что она присвоила внимание мамы, мало того, что шумит и ставит ультиматумы, так ещё и это изощрённое издевательство! Сонечка всегда с мефистофельским[2] коварством чувствует, когда притвориться ангелочком, когда дурочкой, когда юным Эйнштейном[3] – чтобы максимально качественно вывести Аню из себя. И в этом постоянно заслуживает первый приз.
Аня совершенно уверена: брат с сестрой посланы ей за грехи. За всех непереведённых через дорогу старушек.
Плюс с рождением младшенькой ещё и бабушка Клара с дедушкой Геной разве что не поселились у них. А эта консервативная парочка только и делает, что Смотрит-с-Осуждением на всё, чем существует семья их сына.
Сухановы занимают трёхэтажный дом в центре крупного города. И дом этот буквально своими руками возвела несколько лет назад Анина мама Анжела. Воплотила заветную мечту, невзирая на неприятности и трудности, проблемы с деньгами – всю чёрную полосу, которая тогда была в их жизни. С тех пор мама всерьёз загорелась строительством и дизайном под заказ, после чего даже получила от папы в подарок на один из дней рождения соответствующий диплом, что значительно облегчило поиск клиентов. Позже увлечение перестало быть просто специфическим для женщины времяпрепровождением, и теперь сложно сказать, кто из них, она или папа, кладёт больше в бюджет.
По поводу того, чем, собственно, зарабатывает Александр Суханов, у Ани чёткого понимания нет: какой-то бизнес, связанный с бензином. По правде, её это особо не интересует. Как и преобладающая часть по-настоящему важных вещей.
Высокая и миловидная, но вечно взлохмаченная и расхристанная, довольно небрежная к собственным волосам и одежде, любознательная и рассудительная, она в свои неполные шестнадцать остаётся ребёнком. Все девчонки-одногодки уже освоили искусство макияжа (а если и не освоили, то применяют непокорённым), думают только о свиданиях и влюблённостях-точно-навсегда, ни в чём не разбираются лучше, чем в модных брендах. А ныне уже бывшая одноклассница Оля Полещук привела в квартиру родителей молодого человека, от которого ждёт малыша, из-за чего пришлось ограничиться девятью классами образования! Сверстники стремительно взрослеют, но Аня верна привычному с детства укладу. А это – кукольный домик со строгим распорядком, продуманный до мелочей. Там есть всё-всё, что должно быть в подлинном жилище. И пусть вспоминает о нём Аня уже крайне редко, но жалко же рушить дело стольких лет! Ещё в её повседневности много компьютерных игр, книги, в основном детективы и фэнтези, ролевые форумы в Интернете по разным придуманным вселенным, к которым Аня подходит всегда чрезвычайно обстоятельно. Похожим забавам она не прочь предаться и в реальности. Вон на полке шикарная волшебная палочка, высушенная из части какого-то странного дерева, папка тетрадей по предметам Хогвартса[4], заполняемых Аней в соответствии с лично разработанной программой, и пухлый скоросшиватель – Книга Таинств семейства Холливэлл[5].
Однако не все свои страсти Ане следовало бы оставить в одиннадцать. Около кровати высится целая стопка толстенных томов энциклопедии, преимущественно по истории, безбожно исчёрканных текстовыделителями. Это она бросила совсем недавно. И ещё двадцать восемь книг той же серии пылятся над столом. Они не будут тронуты, скорее всего, никогда, но купить их следовало просто обязательно, пускай на это и ушли едва ли не все сбережения. То же самое было с музыкальными кассетами для магнитофона: ими забит целый шкаф. В какой-то момент Аня просто уже не могла остановиться, хотя половину не слушала ни разу, тем более все давным-давно перешли на компакт-диски…
Она вообще очень увлекающийся человек. Если уж что-то надумала, пусть весь мир подождёт. В этом и недостаток и достоинство Ани Сухановой: любое её начинание, или «шиз», как она сама весьма верно определяет подобные помрачения, всегда выскакивает на передний план и полностью поглощает собой иное.
Сейчас Аня всецело отдалась новой идее фикс – здоровому образу жизни.
И разумеется, Вселенная тут же начала свои происки.
По извечным законам старины Мёрфи[6], уже во время завтрака случилось ЧП. Все кругом как будто условились коллективно портить и срывать тщательно выстроенный и любовно записанный в чистый блокнотик график. Видимо, исходя именно из этого соглашения, заболела бабушка Клара и даже уехала в Киев на какой-то семинар бабушка Нора. Членами акции стали и папа, с утра дезертировавший на свою фирму и пообещавший вернуться ночью, и мамины рабочие, на очередном объекте напортачившие что-то невообразимое, по телефону непередаваемое и требующее немедленного вмешательства. Это, в общем, не было из ряда вон выходящим. Но почему опять конкретно сегодня?…
В результате Аня осталась с Сонькой. Правда, вместе со Стасом, но за старшую.
Толку от Стаси в таких делах не больше, чем от кадки с пальмой из гостиной. Так что, приняв неизбежное, она попробовала развлечь сестру прогулкой. В сад. Дальше возбранялось по причине Аниной несостоятельности в воспитании сопливых. Но это оборвалось быстро, потому что Сонька норовила выдирать мамины цветы и засыпать клумбы гравием с дорожек. Аня признала поражение и потащила коротышку в помещение, из-за чего начался форменный скандал с припадком, похожим на эпилептический[7].
И так до самого вечера. А любые попытки приобщить брата к наблюдению за мелкой тот попросту игнорировал. Что не вносило позитивных перемен в их весьма поганые отношения.
Потом горе-нянечка допустила стратегическую ошибку.
Никогда не играйтесь с маленькими детьми! Будет только хуже. Намного хуже. Это запомнят надолго, в самые неподходящие моменты выныривая из-за углов и с рёвом уламывая посмотреть мультик или поиграть в прятки/приставку/догонялки/куколки. А на досадливое и невежливое «нет!» придёт мама или бабушка, распишет, какая вы свинья, и заставит возиться с ребёнком. Он же, почувствовав себя победителем, обязательно станет злорадствовать, чем точно выведет из душевного равновесия. Вы его обидите, и он, огорчившись не так уж сильно, закатит грандиозное представление – тогда лекция о вашем родстве с некоторыми видами домашнего скота растянется на неделю.
Аня забыла это фундаментальное правило. Она затеяла с Сонькой чехарду: вскидывала ту высоко на ногах, кружила по комнате, танцевала с ней под быстрые песни… Через полчаса Аня выдохлась, а Соня разбушевалась. Поползновения прекратить чудесную забаву никто, разумеется, не воспринимал, вешаясь на шею, цепляясь за одежду и вереща в ухо. В итоге они поругались и Сонька удалилась ябедничать Стасе. Для убедительности – с отчаянными стенаниями. Наверное, позвонит маме с его телефона. И мама скажет, что Ане ничего доверить нельзя. И что не так часто её просят приглядеть за Соней. И что можно было бы и не доводить ту до истерики.
Целый день благих дел и самосмирения коту под хвост…
А если коварная Сонечка выклянчит у Стаса набрать ещё и простуженную бабушку Клару…
Аня устало упала на кровать. До ужаса хотелось подремать. Всё ещё громыхала включённая для акробатических танцев музыка… И вдруг волной нахлынул неожиданный, удушающе-тяжёлый сон.
Ане снится безысходность краха. Разрывает изнутри боль полного поражения, ощущение гибели – своей и всеобщей. Проигранной войны. Всё, что было ей дорого, что она ценила и имела, пало и разрушилось на глазах. Мифическое чудовище из легенд и страшных историй для самых маленьких оказалось реальностью, и эта реальность сокрушила её мир.
Она поборола противника, но осталась одна на руинах прошлого, среди обломков, которые нельзя воссоединить, и мертвецов, которые уже никогда не станут живыми и прежними.
Во сне Аня не была собой, но, как нередко случается во владениях загадочного Морфея, чувствовала, будто она давно – часть этого фантастического края. Существует так много лет – властительница хрустального королевства Авелилон, разбитого теперь на миллионы осколков, перемешанных с кровью; уничтоженного духом из детских сказок сродни страшилкам о чёрном ребёнке, которому служили когда-то её подданные, или байкам о том, как предки авелилонцев бежали от владычицы всего Зла на Луну, где с тех пор обитают.
Но предание о лютом духе оказалось правдой. И теперь нет ничего, а она сама умирает на развалинах вместе со своим нерождённым младенцем. Тысячи лет стоял могучий город, недостижимый извне, невидимый для прочего населения Галактики. А теперь королевство стёрто в прах. Его не уберегла она – плохая правительница и плохая мать.
Вселенская тоска, наполняющая всё естество Ани, выливается в одно навязчивое желание: сохранить хоть что-то, защитить своё дитя. И из последних сил, принося на алтарь этой крошечной победы все крупицы раздавленного прошлого, окружающие её, Аня совершает невозможное. Ребёнка она спасает: отправляет на ближайшую населённую планету, прячет плод своего чрева внутри земной женщины. Та, избранная, выносит малыша, который увидит свет через восемь месяцев. Принцесса будет рождена в чужом мире и станет расти, годами не подозревая о том, кем является на самом деле. Но когда-нибудь она узнает. На это у Ани тоже хватает сил. Ещё одно существо обретает жизнь, впитав остатки Авелилона, – кошка-хранительница, наставница для принцессы, её поводырь в далёком будущем. Сотворив её, Аня передаёт кошке Священный камень разрушенного королевства, его и своё сердце, основу и суть. После чего наступают мрак, тишина и небытие.
Сон меняется. Аня снова стала собой. И быстро, целенаправленно поднимается по огромной лестнице с массивными перилами: за ними видно только ярко-синее небо и бледные россыпи звёзд. Длинное и лёгкое вечернее платье развевается за спиной, каблуки звонко цокают о мрамор, а пальцы с острыми ногтями сжимаются в кулаки. Теперь Аня осознаёт одно: ей надо как можно скорее преодолеть эту лестницу.
И тут из ниоткуда прямо под ноги выпрыгивает кошка Салли. Аня отшатывается и едва не падает, но успевает схватиться за балюстраду, настолько высокую и частую, что за ней ничего не различить.
– Нам таки нужно поговорить, – заявляет Салли.
– Я вроде как спешу, – досадливо отвечает Аня, посматривая на уходящие вдаль нескончаемые ступеньки.
– Ты спишь, – безапелляционно отрезает кошка. – А поспешить нам не мешало бы… Выслушай меня.
Аня смеряет зверька прищуренным взглядом и складывает руки на груди.
– Давай без лирических отступлений! – строго велит она.
Кошка дёргается и, недовольно сузив глаза, садится. Аня мрачно готовится слушать, негласно отмерив на эту задержку максимум десять минут.
– Ты пережила не просто сон, Аня, – изрекает Салли. – Была не собой, воспринимала прошлое через чужую память. Сейчас осталось сказать только одно. – Кошка вздыхает, собираясь с духом. Надо отметить, чувствует она себя на редкость нелепо. – Принцесса Авелилона родилась шестнадцатого октября 1991 года в Днепропетровске[8], – произносит Салли. – Анна Суханова, эта принцесса – ты.
– Эм… – скептически протягивает новоявленная принцесса, мысли которой неудержимым потоком уносятся вверх по вычурной лестнице к неизвестной цели, – ты вообще как, в порядке? – рассеянно роняет она и красноречиво вертит пальцем у виска.
– Послушай меня, это очень серьёзно! – злится кошка. – Время ещё не пришло, ты слишком молода и абсолютно не подготовлена! Но вчера случилось чрезвычайное! Я видела, как твоего брата похитил монстр!
– Чего?! – давится Аня, вытаращившись на свою питомицу. Мысли каскадом возвращаются назад.
– В саду, – поясняет четвероногое создание. – Монстр нарисовался из ниоткуда, просто из воздуха, вместе с точной копией Стаса. А его схватил и забрал с собой, оставив взамен клона. И помочь теперь можешь только ты! Нужно спешить. Тебе следует научиться пользоваться магией Священного камня.
– Кисонька, ты издеваешься? – Аня, конечно, спит, но из ума пока ещё не выжила.
– Прости, я совсем не так должна была посвятить тебя в эту историю, – с нотками отчаяния бубнит кошка. – Но нам надо поторопиться!
– Ой, прошу, зачем монстру – да и откуда ему взяться?! – может понадобиться мой брат? Наверно, ты перепутала и это он принц Анивиола.
– Авелилона, Аня. И его принцесса – ты! – начинает свирепеть Салли.
– Хорошо-хорошо, – бездумно кивает Аня. – Что там надо сделать?
– Прекрати паясничать! Это серьёзно!.. Проклятие…
– Что? – спрашивает Аня. И тут же слышит откуда-то голос…
– Отношение к окружающим сильно зависит от того, зачем они тебя окружили…
Аня села на своей кровати. Её тучный братец с каким-то потрёпанным журнальчиком развалился рядом и гнусавил вслух раздел с анекдотами. Кошка прытко соскочила на пол.
– Какого чёрта ты тут?! – осведомилась старшая сестра, зевая.
– Соня попросила ей почитать, – отвлёкся от журнала братец.
– И где она?
– Была здесь.
– Так, всё! Пошёл вон из моей комнаты!
Аня отправилась на поиски вверенного ребёнка. Выяснилось, что сестра играет у себя. Хвала небу, ничего ужасного она натворить не успела. Расслабившись на этот счёт, Аня спустилась на кухню заварить чай. Перед глазами всё ещё стоял сон, но далеко не весь: слова кошки Салли и суть первой части, которая уже казалась не происходившей с ней, а скорее рассказанной кем-то фантастической историей. Аня помнила её и вздор Салли, будто слышала наяву. Хотя, например, совершенно не могла ответить, где они с кошкой разговаривали…
Настоящая Салли зашла на кухню вслед за хозяйкой и, усевшись у своей миски, воззрилась в пространство. Милостиво насыпанный корм она даже не понюхала.
Тут кто-то позвонил в домофон и Аня бросилась открывать. У калитки обнаружился Паша – сосед-одногодка Стаса и его лучший друг. Обнаружился Паша с ночёвкой.
– А твоя мама в курсе? – уточнила Аня, встретив сорванца на террасе. Пускать его опасно: в паре с её братцем они становятся прямо-таки машиной разрушения и шума на четырёх ногах. С подобным лихом соперничать может разве что Соня.
– В курсе. Как и твоя, – с этими словами мальчик начал разуваться и прошёл в гостиную.
Стасик тоже был там. Распластав свои внушительные телеса по дивану, он смотрел телевизор. Канал «Animal Planet», передачу о каких-то пандах. И на Пашу почти не обратил внимания.
Аня же позвонила маме, вследствие чего получила неутешительные указания обеспечить ужином всю компанию.
Готовить она не то чтобы умела, потому это свелось к нехитрому салатику и горячим бутербродам из микроволновки. Причём вынужденная хозяйка сначала нарезала лук, потом перемешала его с другими овощами и сметаной и только тут вспомнила, что Стас не переносит сей продукт ни в каком виде.
Трапеза брата существенно обеднела. «Ну и ничего. Ему вообще есть вредно: скоро в двери проходить перестанет», – успокоила себя Аня.
Придя кормить Соню, доморощенная нянька нашла объект надзора разрисовывающим губы кукол маминой помадой. Конечно, идеальным вариантом было бы убить ребёнка и удрать с бродячим цирком в Италию, так что Аня сдержалась с огромным трудом. Она разразилась бранью, а мелкая пакостница – слезами, будто её безвинно и жестоко обидели. Помада так и не оттёрлась.
Соня поела на удивление быстро и без скандала. То ли стыдилась из-за испорченной косметики, то ли жалела игрушки, то ли просто проголодалась днём. Ведь хорошая няня Аня не внесла в расписание обед… Когда она с пустой тарелкой и чувством выполненного долга спускалась вниз, Стас и Паша ещё ужинали. Нужно вымыть посуду.
На кухне караулила прищуренная Салли. Малость забытый сон о лунном королевстве тут же чётко нарисовался в памяти. Аня нахмурилась и выглянула в столовую.
Стас, конечно же, был совсем обычным. Самый нормальный Стас. Только тихий. Он не бесится с Пашей, не шумит, ничего не вытворяет… Ане стало не по себе. Она задумчиво вытирала руки полотенцем и смотрела на брата. Который ел салат. Увлечённо. Накалывал на вилку полумесяцы огурцов и неровно нарезанные кусочки лука… У Ани даже перехватило дыхание. Стася никогда не ел лук. Он чуял его в любом блюде, отказываясь и близко ко рту подносить что-то лукосодержащее. Даже самую малость он всегда обнаруживал. И никогда не ел. Пожирал всё что угодно, но лук – ни в жизни.
Стас, сидящий в столовой, ловил в сметане белые колечки и жевал. Совершенно спокойно. Не бесился с Пашей. И ел лук.
Сделалось по-настоящему страшно. Потом Аня почувствовала себя глупо. После чего сердито зыркнула на Салли. А кошка вперилась в неё так проницательно и значимо, что прошиб холодный пот.
– Нет никаких королевств на Луне, – зачем-то сказала Аня. – И не было! Ясно?!
Она вышла из кухни. Стас поднял взгляд от тарелки и опустил обратно. Паша скучал.
Внезапно захотелось оказаться как можно дальше от этого флегматичного и сдержанного Стаса, который ест лук. Спрятаться и никогда более с ним не встречаться.
– Ты чё вылупилась? – поинтересовался вежливый Паша.
– Ничего, – быстро отвернулась от брата Аня. – То есть заткнись!
Она потянулась за телефоном и набрала маму. Ближайшая родственница пообещала вернуться в течение часа.
Вообще-то, конечно, всё это чистейшей воды бред. И Аня, увы, это прекрасно понимала. Она взбежала на третий этаж и заперлась в ванной. Уставилась в зеркало над умывальником. Из него хмурилась взъерошенная девушка-подросток с растрёпанными волосами цвета спелых каштанов, несколькими веснушками да печатью сластей на боках. И девушке этой, вздыхай не вздыхай, отнюдь не светит в жизни ничего сверхъестественного.
Аня присела на край ванны. Она так часто представляла себя то одним, то другим персонажем фильма, мультика, книги или сериала… Днями разыгрывала ситуации… А как она мечтала бы оказаться какой-нибудь иной. Чтобы было много-много захватывающих приключений, ужасных душевных страданий, красивых побед и романтических встреч… Аня просто обожает мистику и таинственность. Как-то ходила ночью на кладбище, и страшно совсем не было, только очень волнительно. Но ничего, разумеется, не произошло и даже не померещилось. Ничего никогда не происходит на самом деле.
Но этот сон отличный и замечательный. Нужно лишь в него поверить и чуть-чуть подыграть. А может, это и вовсе правда…
Аня причесала волосы, накрасила остатками безнадёжно испорченной помады губы (и теперь выглядела довольно несуразно в зеркальном отражении), после чего смело вышла в коридор. Салли сидела перед дверью. Аня многозначительно улыбнулась кошке.
– Идём, – велела она и стала помпезно шагать по лестнице. Салли двинулась следом. Вид у неё был какой-то несчастный.
Атмосферу разрушили приехавшие родители. Пришлось разбирать пакеты с едой, чистить картошку, признаваться, что в неравном бою пали куклы и мамина помада… Далее они ужинали, Аня мыла посуду, дальше её совершенно несправедливо попросили убрать игрушки у Сони (она и так целый день провела с малявкой!). А потом уже было десять часов и Аня, проклиная всё на свете, умчалась чистить зубы и ложиться, ибо старательно продуманный график трещал по швам.
– С тобой я завтра поговорю, – серьёзно предупредила она Салли, засовывая под подушку телефон с выставленным на девять утра будильником.
Задремать сразу не удалось. В мозгу роились идеи и мысли, перемешанные со злым осознанием необходимости уснуть вот просто немедленно. Аня ворочалась с боку на бок, включала и выключала музыку, пыталась смотреть повтор передачи о пандах, но так и не смогла перенестись в царство Морфея. Только голова разболелась.
Стали бесить звуки и люди, их издающие. Такое впечатление, что каждый свято верит, будто живёт в этом доме один!
Первым делом Аня крикнула с лестницы папе в гостиную, чтобы убавил в телевизоре громкость. Потом обнаружила ещё один источник шума и поднялась на третий этаж в комнату Стаса. Братец храпел полусидя на кровати, а вот за дисплеем яростно воевал со всякой нечистью Паша.
– Или ты приглушаешь звук, или я выключаю комп, – заявила Аня, упираясь руками в косяки двери. – Я сплю, между прочим!
– Лунатизм? – прищурился нахал, оглядываясь на стоящую в проходе возмутительницу спокойствия.
– Поостри мне тут! Сейчас маме скажу, что даже Стас дрыхнет, а ты всё ещё за компьютером!
– Лады, я вообще колонки вырублю, – быстро сдался Паша. – Чё взъелась? Могу и уйти. Этот сегодня никакой, – обиженно добавил он, кивнув на Стасю.
– Это клон, – сообщила Аня, – а Стаса похитили монстры. Спокойной ночи.
И она спустилась к себе, где ещё минут сорок ненавидела голосящую в соседней комнате Соню, которую пыталась угомонить мама.
Последние часы былой жизни Ани Сухановой истекали.
Снилось, что они с Салли и Пашей привязали Стаса к табуретке и тестируют, задавая вопросы о разных событиях, содержании мультиков и таблице умножения, ведь её настоящий Стас уж точно не знает. Потом Паша вдруг оказался мамой. Она принесла огромную тарелку лука и начала пихать в рот сына, а тот смеялся и жевал, болтая об оборотнях, клонированной овце и нашествии лунатиков. Появилась вторая Салли. Она зловеще возвышалась на шкафу и излучала осуждение. Тогда как Салли первая тараторила, что все клоны обязаны есть лук и смотреть канал «Animal Planet». Затем Аня очутилась в каком-то лесу, причём она непременно должна была найти там бамбук, чтобы накормить панду, иначе Стася не сможет за ней наблюдать и улетит на Луну к оборотням…
Сон развеялся где-то в половине шестого утра. Задремать вновь совершенно не получалось, и она обречённо привстала на кровати. Салли, свернувшаяся в клубок на стуле, тут же вскинулась и как-то мрачно на неё воззрилась.
– Животное, если ты хочешь мне что-то рассказать, клянусь не кричать и не швыряться мебелью, – убедительно пообещала Аня. – И я слушаю тебя очень внимательно.
Кошка потянулась, выгнувшись дугой, и села, оценивающе глядя на Аню. Та подняла левую бровь.
– Да я, собственно, всё уже сказала, – осторожно произнесла Салли.