История 3. Туман
X
Никто не ожидал, что утром соберётся подобный туман.
Непроницаемо-молочная завеса опустилась поверх лагеря и отрезала его от окружающего мира. Археологи, среди которых был и Ользан, вынуждены были остаться в своих шатрах. Тишина, которую принёс с собой туман, была угнетающей. Ользан время от времени сглатывал, чтобы убедиться, что со слухом всё в порядке.
– Это надолго, – заметил Илитанна, Ольт из далёкого северного города Домлиарт, затерянного в глубинах огромного лесного массива. – Нам повезло, что предыдущие три дня были удачными.
– Интересно, что скажет наш друид? – заметил Веркласс, начальник экспедиции, задумчиво поглаживая бороду. Собственно экспедиция была необычайно мала: четверо археологов и три человека охраны. Времена были довольно спокойными, но почему-то считается, что археологи возвращаются с раскопок гружёные золотом и драгоценными камнями. Заблуждение, весьма прискорбное для представителей этой крайне мирной профессии…
Друид, о котором шла речь, стоял неподалёку, но из-за тумана не был виден. Его звали Охтанхи, и был он Карликом. Его важный вид не всегда сочетался с малым ростом, но Ользан давно уже отвык смеяться над теми, кто выделялся среди окружающих. Никогда не знаешь, на что можно нарваться.
– Скажу, что у вас будет два дня отдыха, – послышался голос, после чего обладатель его проявился из молочной пелены и помахал рукой. – Я пойду поброжу. Через час будем завтракать.
– Твоя очередь идти за водой, – со вздохом сообщил Веркласс, кивнув в сторону Ользана. – Если бы вы только знали, как мне хочется чего-нибудь мясного…
– Мясное мы уже съели, – заметил Илитанна. – Иди попроси друида, пусть приманит какую-нибудь живность.
– Он ещё издевается! – начальник покачал головой и вышел из палатки – разводить костёр. Дрова для него пришлось везти с собой по двум причинам: во-первых, здесь, в долине, все деревья можно было сосчитать по пальцам, а во вторых, с ними был друид.
– Что, он действительно запрещает охотиться? – спросил Ользан у Илитанны. Последний сидел у своего шатра и сосредоточенно чистил кисточкой глиняный черепок с ладонь размером, время от времени наклоняясь к бутылочке с клеем.
– Нет, когда дичи много, – ответил Илитанна, улыбнувшись краешком губ. – Здесь только на сурков охотиться, но Веркласс считает их несъедобными. – Он тихонько рассмеялся. – Экспедиции ему идут на пользу; всякий раз он возвращается стройным и загоревшим.
Вздохнув, Ользан взял котелок и побрёл туда, где сквозь туман смутно виднелось солнце. Где-то там находился родник.
Прошло всего пять дней с момента, когда Ользан и шантирцы вернулись из своего совместного похода. Как полагается в подобных случаях, было множество официальных вопросов, масса бумаг и потерянного времени. Денег должно было хватить на месяц – обучение в Оннде стоило недёшево – так что, когда Ользана вновь пригласили на раскопки, он с облегчением согласился.
Не то, чтобы совсем с облегчением: как ни крути, а Коллаис последнее время всё больше занимала его мысли. По глазам её юноша видел, что и он там лежит не на самом дне – что приводило его во всё большее смущение. Ему ещё никогда не приходилось ухаживать. Тем более, за княжеской дочерью. Пусть даже изгнанной.
Так что небольшое отвлечение, возможно, разгонит туман в его голове. Подумав это, Ользан усмехнулся. Туман вокруг клубился причудливыми сгустками, скрадывая очертания окружающего мира и принося с собой запах влажного камня. Да будет благословенно имя того, кто придумал компас! Без него можно было бы блуждать несколько часов, не отходя более чем на километр от лагеря, но так и не обнаружить его. Хорошо ещё, что поблизости нет крутых склонов.
Что-то хрустнуло под ногами. Ользан нагнулся; это был череп какого-то мелкого животного. Череп был, вероятно, очень старым; кости его стали тонкими, словно бумага и прикосновение башмака раздавило его, словно яичную скорлупу. Странно. Археолог наклонился и присмотрелся. Поблизости от разрушенного черепа лежали и другие кости. Также выбеленные временем, солнцем и ветром. Он прикоснулся к одной и костей. На пальце остался белый след.
Странно, думал Ользан, вытирая палец о штаны. Кости остались лежать нетронутыми. Никаких следов зубов, все совершенно целые – исключая, конечно, пострадавший череп. С чего бы это? В долине жило множество мелких животных и птиц. Неужели никому не захотелось поживиться?
Источник находился метрах в семистах от лагеря – у группы небольших скал. В долину было три пути; северный перевал был самым трудным. Ветер, постоянные снегопады, пропасти. Следуя на север, можно было пересечь хребет и выйти к руинам Шести Башен – то есть, оказаться практически в центре материка. Проще, правда, сказать, чем сделать: по прямой перевал, пересекая по пути ещё три долины, тянулся километров на сто.
Один из других путей вёл на восток – сложный и опасный спуск в низину, где приходилось следовать изгибам Монгеллы (Бурной), реки, действительно оправдывавшей своё название. Третий путь, которым они пришли, вёл с юга. Самый безопасный, там практически нигде жизни путешественников не угрожали ни лавины, ни камнепады, ни иные бедствия.
Ользан аккуратно зачерпнул воду – источник представлял собой небольшое озерцо, заполнявшее вырубленное в камне углубление и отпил немного. Действительно, хороша… Говорят, вода из этого источника лечит немало недугов, но быстро теряет свои свойства. Ользан налил немного воды в ладонь и плеснул себе в лицо. Чудесно. Остатки сна мигом слетели с него.
Спустя пять минут обе ведёрные фляги были наполнены и можно было возвращаться. Ользан сделал несколько шагов и внезапно остановился. Как и прежде, ощущение пришло неожиданно. Он поставил фляги наземь и оглянулся. Уже с расстояния в несколько шагов скалы выглядели призрачно и даже немного зловеще. Воображение здесь только вредит, подумал Ользан, присматриваясь к возвышающимся буроватым силуэтам. Похоже на присевшего напиться исполина. Что-то друид говорил о том, как арраты называли этот источник… как-то забавно. Ладно, потом вспомню. Что особенного в этих скалах?
Ользан сделал шаг вперёд, присмотрелся… отошёл левее, затем правее. Как и в случае хитроумно скрытого прохода в могильник, имело значение, откуда и куда смотреть. После нескольких секунд он неожиданно увидел надпись.
Как в картинках для детей, что часто использовались потехи ради на всевозможных праздниках, очертания, однажды увиденные, уже не сливались с фоном. Оставалось только сказать: «как же я раньше этого не увидел!» Было немного непонятно, чем сделана надпись. Буквы были, несомненно, арратскими – в написании на Тален надпись звучала бы как «YRA..GHIO..STOVA». Stova, вспомнил Ользан беседы с историками, означает что-то вроде «покоя». Нескольких букв, несомненно, недоставало и в целом фраза не подлежала переводу. Следующее действие он сделал автоматически: извлёк из «кошелька» походную книгу и карандаш и, как можно точнее, срисовал символы. Интуиция ему подсказывала, что вреда от этого быть не должно. Есть, конечно, надписи, простой взгляд на которые приводит к неожиданным последствиям, но…
Но его там уже ждут не дождутся, чтобы приготовить традиционную утреннюю кашу. Ользан вздохнул и побрёл обратно. Идти с грузом оказалось несколько сложнее, даром что дорога вела под уклон.
– Суслик какой-нибудь, – предположил Веркласс, когда Ользан описал необычную находку. – Их здесь полно. Только… кости, говоришь, не прокушены и лежат рядом? Странно… Впрочем, может он больной был…
– Больные или раненые обычно в норы прячутся, – заметил Илитанна. – Так, по крайней мере мне всегда казалось. Так-так… Ну что, командир, как тебе это?
Ольт держал в руках вазу, которую собирал из осколков целых три дня. Как он находил недостающие фрагменты, никому было не ведомо. Ользан подозревал, что без магии тут не обошлось.
Ваза действительно производила впечатление. Невозможно было поверить, что этой вещице десять тысяч лет. Сложный узор – вязь букв, картины, геометрическая символика – испещрял вазу сверху донизу. Все затаили дыхание.
– Великолепно, – произнёс, наконец, Веркласс. – Ты гений, Илитанна. Ни у кого ещё не было целого узора. Зададим мы работёнку нашим друзьям в Музее…
Илитанна улыбался, вид у него был немного смущённый.
– Можно её взять? – спросил Ользан, после того, как Веркласс «записал» образ вазы на килиан и спрятал шарик в карман.
– Можно, – кивнул ольт. – Только аккуратно, горлышко ещё не совсем высохло.
Ользан взял сосуд в ладони и бесконечно осторожно принялся поворачивать, следуя изгибам надписи. Познания его были всё ещё малы: ни одно слово на вазе не было знакомо. Хотя… может быть, это тайный язык? Существуют же арратские надписи, никем не переведённые. Картины, изображённые на вазе, несомненно, носили культовый характер. По атрибутам Ользан узнал Элиора, ниспосылающего молнии и огонь на какое-то загадочное чудовище; Эзоксу, отправляющего правосудие и ещё какого-то бога. Картинок было девять, все они были мелкие и из-за состояния вазы большинство деталей было неразличимо.
– Что это за божество? – спросил Ользан у Илитанны. – Не могу узнать. Кажется, бог плодородия или чего-то в таком духе…
Илитанна пожал плечами.
– Узнаем позже, – ответил он, рассматривая изображение. – Империя арратов была велика и они собрали великое множество местных культов. Кто-то из божеств плодородия, несомненно. Впрочем, я могу и ошибаться.
– Интересно, что случилось с их империей? – спросил Ользан. Вопрос этот давно его беспокоил. Считалось, что арратов вырезали кочевники, которые постепенно двигались на юго-восток в поисках новой добычи. Однако, те же самые учёные утверждали, что из народов, обитавших здесь до Колонизации (имелось в виду, Людьми), арраты были самыми могущественными. Эти два высказывания плохо сочетались.
– Стечение обстоятельств, – ответил Охтанхи, который давно уже следил за разговором. Все знали о его умении двигаться бесшумно, но всякий раз Ользан вздрагивал, обнаружив карлика у себя за спиной. – Несчастное для них стечение обстоятельств. Болезни, неурожай, возможно – гнев богов. Варварам просто повезло, что арраты уже боролись со множеством проблем. Просто стечение обстоятельств.
– Тебе-то откуда это известно? – спросил Веркласс, поджимая губы. – Прежде ты ничего подобного не говорил.
Друид пожал плечами и уселся рядом. В шатре сразу стало тесно. Карлик осторожно взял вазу и долго, сосредоточенно её разглядывал.
– У нас в селении остались отдалённые потомки арратов, – объявил он. – За тысячи лет они, конечно, многое забыли; кое-что, вероятно, сочинили сами. Но понять всё же можно. То, что мы откапываем, подтверждает их слова. Всё указывает на то, что их империя была сильной, самодостаточной и могла бы существовать ещё очень долго. Но… неожиданно всё рухнуло. Никто не знает, почему.
Он поставил вазу на место и долго смотрел на причудливое переплетение дуг, углов и линий.
– Заклинания, – вздохнул он. – Арраты знали весьма своеобразную магию. Вот, на этой вазе, тоже нанесено заклинание. Но пока неизвестен язык, нам не узнать, что это было. Варвары и есть варвары – всё, что им было не нужно, перебили, переплавили, изуродовали.
Он вздохнул.
Все молчали, погружённые мысли. Охтанхи неожиданно для всех поднялся и молча направился прочь.
– Веркласс, – отозвался карлик, остановившись у выхода. – Ты, кажется, мечтаешь о мясных блюдах? На южном склоне сейчас пасётся стадо оленей. Иди, попытай счастья. Только предупреждаю, детёнышей не трогать.
– Чудо, – ошеломлённо прошептал Веркласс, лихорадочно роясь в мешке с вещами в поисках тетивы. – Ты смотри, Илитанна, как на него ваза подействовала. Пожелайте мне удачи! – крикнул он уже на бегу. Ользан покачал головой.
– Так он всю дичь распугает… Интересно, кстати, как он собирается охотиться в таком тумане?
– Туман держится только в долине, – ответил ольт, потягиваясь. – Пойду-ка я подышу воздухом. Если у тебя нет других планов, поможешь мне вечером с переводом. Идёт?
Ользан кивнул.
Оставшись один, он долго смотрел на вазу. Заклинание, сказал друид. А зачем было наносить его на сосуд? Стойте… Как это карлик это узнал? Ользан прикоснулся к глине ещё раз. После нескольких лет общения с магами он научился отличать магические предметы по ощущению. Не нужно было умение видеть ауры, достаточно было просто прикоснуться рукой.
Ваза не отвечала на прикосновение ладони. Кроме того, вспомнил Ользан, известные сейчас заклинания «спадают» с предмета, на котором закреплены, если предмет серьёзно повреждается.
Неужели заклинание – это деталь орнамента?
Он долго вращал вазу в руках, стараясь уловить что-нибудь, ощутить скрытую в рисунке гармонию, но разум оставался глух. Возможно, позже. Ользан осторожно поместил изделие в свободный ящик для экспонатов и, выходя, застегнул вход в шатёр. Влажность не пойдёт на пользу находкам.
XI
Ользан не сразу нашёл друида. Тот сидел под низеньким деревцем, у северно-восточного края долины и молча смотрел вдаль, скрестив руки на груди. Судя по всему, карлик не был занят: он кивнул Ользану и жестом предложил присесть. Юноше было немного не по себе: привыкнуть к манерам Охтанхи было нелегко.
– Ты что-то хотел спросить? – произнёс карлик после долгой паузы. Место, где они сидели, слегка возвышалось над центром долины. Туман стелился у самых их ног и вся долина напоминала пирог, украшенный горой взбитых сливок. Ветра практически не было, и белый «крем» клубился и перемещался по своим собственным законам.
– Хотел, – согласился Ользан. Почему-то на него всегда накатывала робость, когда он говорил с магами разного рода. С чего бы это? – Почему вы не хотите просто разогнать туман? Вы же могли бы это сделать?
Карлик взглянул на него с любопытством. Возраст его можно было оценить лишь по жидкой бороде – у Карликов растительность на лице была крайне скудна. На «человеческий» взгляд Охтанхи было лет тридцать пять-сорок, но Ользан смутно догадывался, что на деле тот гораздо старше.
– Мог, – кивнул он. – И не я один. Илитанна тоже мог. Воззвать к Элиору и попросить очистить небо. Пустяковая просьба, не правда ли? Да и Веркласс на это способен. Почему же ты спрашиваешь меня?
Ты же не спрашивал их, подразумевалось в ответе. У Ользана мгновенно вспотел лоб. Так что, Веркласс тоже практикует магию? Кто бы мог подумать! Ни словом никогда не обмолвился.
– Мне показалось, что они многого не делают, потому, что… вы…
– Потому, что я стал бы возражать? – закончил друид за него. – Возможно. Кстати, обращайся ко мне на «ты». В нашем языке множество обращений, и «вы» – неудачное слово. На мой взгляд.
На Тален – который стал фактически родным языком для Людей южной части Континента – карлик говорил безукоризненно. По употреблению некоторых слов могло создаться впечатление, что он, как и сам Ользан – с востока. Разумеется, это было не так.
– А почему я не вмешиваюсь… – карлик вздохнул. – Ты, наверное, уже сотню раз слышал слова о Равновесии. – Охтанхи выделил голосом слово, – о борьбе Добра и Зла… Слышал?
– Не раз.
– И что думаешь?
Ользан пожал плечами. Ему хотелось сказать, что все эти идеи о непрекращающемся противостоянии сил вселенского размаха – попросту сказочка для детей. Для самых маленьких.
Карлик прочёл всё это на его лице.
– Ясно, – он улыбнулся. – Ты верно подумал, в большинстве случаев об этом говорят люди, представления не имеющие о действительном положении вещей. Часто так говорят просто, чтобы оправдать своё бездействие. Или скрыть незнание. Я мог бы рассказать тебе о Равновесии – в моём понимании – но это долгая история. Как-нибудь в другой раз…
Охтанхи сегодня был необычайно разговорчив, что также немало поразило Ользана. Обычно он молчал, если только не участвовал в очередных раскопках, просеивании и прочих археологических священнодействах.
– Так что я отвечу так: не стоит делать большое, если можно обойтись малым. Кстати, спроси Илитанну. Я уверен, что он скажет примерно то же самое. Если доведётся, я познакомлю тебя с Рольвидой – она у нас лучший специалист по Равновесию. Единственная в своём роде. Успела пожить среди почти всех рас нашего мира и собрала любопытную коллекцию взглядов на эту тему… Что-то я отвлекаюсь, – карлик пошевелил пальцами и туман под его ногами взметнул вверх тонкий белый рукав. Он сгустился, изменил очертания и превратился в низенького толстого зайца, потешно шествующего по земле.
Ользан долго старался сохранять серьёзность, но в итоге расхохотался. Охтанхи движением кисти «отпустил» зайца и фигурка последнего скрылась в глубине молочно-белой стены.
– Трудно сразу понять, – Ользан отсмеялся и вытер глаза ладонью. – Один из моих друзей говорит, что, скорее всего, маги попросту не хотят признаться, что большинство их «заклинаний» – чушь.
– Бывает и так, – согласился Охтанхи, рассеянно глядя перед собой. – Везде бывают шарлатаны, что уж тут поделать. А в нашем случае – проще подождать. К тому же я не уверен, что, призывая внешние силы, мы не потревожим здесь что-нибудь неприятное.
Услышь Ользан подобное от одного из базарных «чародеев» – ловких фокусников, как правило, или магов-недоучек – он только усмехнулся бы. Карлик говорил же совершенно серьёзно, но не напуская на себя важного вида. С тем же выражением лица он говорил и всерьёз, и в шутку.
Оба замолчали. Солнце уже перевалило верхнюю точку своей небесной дуги и постепенно двигалось к закату. Сквозь толстый слой облаков был виден лишь размытый по краям неровный жёлтый диск.
– На стене у источника я заметил надпись, – Ользан извлёк свою тетрадь и показал Охтанхи. Тот с интересом принялся рассматривать линии. – Что они означают?
– Любопытно, любопытно… – бормотал Охтанхи, не слыша вопроса. – А ведь раньше я этого не замечал. Ты наблюдателен, коллега! Как тебе удалось её найти?
Ользан рассказал.
Карлик покачал головой.
– Надпись, несомненно, сделана на культовом языке, – пояснил он. – Нескольких букв не хватает. Надо будет вернуться в лагерь и поискать в моих записях. Сколько тебе лет?
Вопрос был совершенно неожиданным.
– Двадцать… шесть, – ответил Ользан, неожиданно для самого себя запнувшись.
Карлик посмотрел ему в глаза и Ользан выдержал взгляд. Хотя было нелегко.
– Тебе очень быстро всё даётся, – покачал он головой. – С одной стороны, боги милостивы – надо радоваться. С другой стороны…
Он замолчал, не закончив фразы.
– Что с другой стороны? – спросил Ользан, больше из любопытства.
– У нас есть поговорка, – ответил, наконец, Охтанхи. – «Чем ночь темнее, тем дороже свеча». Опасайся неудач, Ользан, если их у тебя не было, и готовься всегда к самому худшему. Я знаю, что говорю. Когда-то я считал себя самым умным среди сверстников, а после того, как не справился с экзаменом, целый год считал, что жизнь кончена. Впрочем, я сегодня разговорчив не в меру. Мне хотелось бы посидеть одному, – добавил он почти извиняющимся тоном.
Ользан, кивнув, поднялся на ноги и побрёл в южном направлении. Нет, всё же чем умнее человек, тем труднее с ним общаться. По пути он поводил пальцами в воздухе, подражая, как мог, жестам карлика. Разумеется, туман и не думал повиноваться.
Веркласса Ользан увидел сразу. Он что-то сооружал, спустившись всего метров на сто ниже южного гребня долины. Неподалёку лежала туша оленя. Помочь ему, что ли, подумал юноша и спустился вниз.
Бородач приветствовал его взмахом окровавленной руки.
– Отличная добыча, – улыбнулся он, принимаясь свежевать оленя. – Жаль, ты не видел, какой это был выстрел. Хоть я и не стрелял уже месяца три…
– Обучался стрельбе? – спросил Ользан, наблюдая за процессом не без отвращения. Он тоже мог бы справиться с такой работой, но никогда её не любил.
– Приятель, я был чемпионом Западного побережья три года подряд. – Веркласс вытер пот со лба тыльной стороной ладони. – Среди людей, конечно. Вон, посмотри. – Он мотнул головой в сторону. – Отличная вещица. Никогда с ней не расстаюсь.
В двух шагах от него, аккуратно прислонённый к груде камней, лежал составной лук – подлинное произведение искусства. Тетива была ослаблена и лук более походил на причудливый посох с канавкой посередине. Он казался деревянным – причём дерево было далеко не самое обычное – и хрупким. Тонкие железные пластинки, тщательно пригнанные и позволяющие выдерживать самые невероятные напряжения, были почти неразличимы. Игрушка и игрушка.
– Ольтийский? – спросил Ользан, присев перед оружием и рассматривая его внимательнее.
– Нет, – отозвался владелец лука, не оборачиваясь. – Да ты возьми, посмотри. Только осторожно, это опасная игрушка.
Лук оказался гораздо тяжелее, чем могло бы показаться издалека. Дерево по твёрдости не уступало камню и действительно походило на тускло блестящий серовато-чёрный мрамор. Ользан осторожно потянул за тетиву и лук на какой-то миг стал луком – бесшумно приняв нужную форму. Юноша отпустил тетиву и с едва слышным скрипом лук вновь превратился в посох. Юноша надавил на «посох» сверху и тот неожиданно со щелчком сложился втрое – теперь он прекрасно помещался в любой сумке. Предоставленный самому себе, лук вновь «вытянулся» во всю длину.
Рядом с кожаной оплёткой для руки шла едва заметная надпись.
– Зальол, – прочёл Ользан и почесал затылок. – Странное имя.
– Ага, – согласился Веркласс и сел на камень, чтобы передохнуть. – Говорят, он из варваров, с одного из островков Архипелага. По части луков он просто чародей.
– Действительно, – от лука было невозможно отвести взгляд. – Хотя зрелище всё же жуткое.
– Оружие должно быть красивым, – ответил Веркласс. – Тогда это как-то оправдывает его употребление.
– Да ты философ, – усмехнулся Ользан. – Что ты собираешься делать с ним дальше? – кивок в сторону оленя. – Мы не успеем съесть его всего.
– Часть зажарим, часть закоптим. Вот, кстати, для тебя работёнка. Вырой-ка мне во-он там яму. Раз уж нам устроили выходные, займёмся кулинарией. – И Веркласс подробно объяснил, что и как нужно сделать. Работы оказалось чрезвычайно много. Жаловаться, впрочем, смысла не имело: тем, кто не блещет способностями, нечасто достаётся самое интересное. Надо бы самому обучиться, думал Ользан, то поднимаясь за водой, то перетаскивая потроха подальше в лес, то срезая ветви по указаниям Веркласса. Через полтора часа он изрядно устал.
– Отлично, коллега, – похвалил Веркласс и принялся сооружать какую-то сложную конструкцию над ямой для углей, что живо напомнило юноше сказки о чудаковатых алхимиках, которые ему доводилось слышать в детстве. Само копчение, как выяснилось, было занятием изрядно благовонным и Ользан успел пожалеть, что был в своей любимой куртке. Сколько, интересно, раз придётся отдавать её в стирку, чтобы избавиться от запаха?..
Впрочем, больше всего доставалось самому Верклассу, который священнодействовал, время от времени скрываясь в тяжёлых клубах дыма целиком.
– Фу, – выдохнул он, усаживаясь рядом с Ользаном. – Аж горло дерёт. Жалко, конечно, что приправ не захватил. Так всегда…
– Интересно, Охтанхи станет это есть? – спросил Ользан, глядя на испускающую жар и дым коптильню. – Он, кажется, весьма разборчив в еде.
– Друид? – Веркласс рассмелся. – Скоро ты увидишь, что перед доброй олениной с пивом ни один друид не устоит.
– У тебя и пиво припасено? – не поверил своим ушам художник. – Вот это да!
– Припасено, – загадочным тоном ответил ему бородач. – Скажи ещё, что это не подвиг!
День, начинавшийся с безделья и скуки, завершился невероятным пиршеством. Выбор блюд был несколько ограничен, но зато какие это были блюда! Лучник оказался прав: карлик поглощал оленину с пивом за троих и впервые Ользан увидел на его лице выражение самого обычного удовольствия. Бочонок с пивом пустел катастрофически быстро и настал момент, когда Веркласс, озабоченно нахмурившись, не смог извлечь из него ни капли. Охране – трём рослым стражникам, что до похода занимались в основном патрулированием улиц – тоже досталось и того и другого. Угощение стёрло с их лиц скуку, которая становилась тем сильнее, чем дольше они сидели в долине.
– Где ты его прятал? – спросил Илитанна, кивая на бочонок. – Не в кармане же!
– Где и он, – Веркласс мотнул головой в сторону Ользана и похлопал себя по боку. Ользан успел разглядеть висящий у того на поясе «кошелёк». – Жаль, двух не взял… Впрочем, мы тут уже всё осмотрели… Не так ли, Охтанхи?
Карлик долго молчал, добродушно улыбаясь в пустоту, прежде чем ответил.
– Мы, похоже, не нашли того, за чем шли, но больше мне на ум ничего не приходит. Если через два – он взглянул на небо – три дня, – поправился карлик, – мы не обнаружив входа в гробницу, можно будет уходить с чистой совестью.
– Так здесь есть гробница! – воскликнул Ользан, усаживаясь поудобнее. – Раньше вы о ней не говорили.
– Слухи, – поморщился Веркласс. – Только слухи. Долина, конечно, с причудами, но ничего, кроме легенд, о существовании гробницы не говорит. Мы не знаем, где она, кто в ней погребён, – никаких следов. Не раскапывать же, в самом деле, всё подряд. На это и жизни не хватит.
– Мне что-то показалось странным посередине долины – там, где растёт деревце, – добавил Охтанхи, – но ничего, кроме странных ощущений, там не было. Должно быть, цель очень умело замаскирована.
Остаток дня они болтали о всякой всячине; только к вечеру, когда желудок перестал отягощать разум, все вспомнили, зачем они сюда прибыли, и занялись отвратительно рутинной работой, из которой в основном и состоит ремесло археолога.
– Будь оно неладно, – высказался Веркласс и мрачно смахнул листы бумаги с колен. Остальные не повернули голову в его сторону, занятые своим делом. – Какое-то наваждение. Всякий раз одно слово оказывается лишним. – Он указал на орнамент, по которому струились сплетённые чёрной вязью буквы. – Кто-нибудь, скажите мне, что происходит.
Все по очереди взглянули на лист бумаги, на котором буквы арратов были изображены привычными буквами Среднего языка. На всякий случай начальник экспедиции сделал также вариант на Верхнем языке.
– Cuiram ah'da larghe… – прочёл, запинаясь, Ользан. – Э-э-э… по-моему, это стандартное вступление: «волей… э-э-э… духов и предков…»
– Богов и предков, – поправил Охтанхи. – Ну-ка, дайте-ка…
Ему передали лист и несколько минут карлик хмурился, морщил лоб, но и у него на лице постепенно проступило то же выражение, которое только что было на лице у Веркласса. – Что за странность… Действительно, одно из слов явно лишнее, а удалишь любое – получится нелепица. Кто-нибудь видел такие надписи раньше?
Как выяснилось, никто не видел.
– Может быть, важен порядок, в котором читаются буквы? – спросил Илитанна, поразмыслив. – Я видел арратские надписи с подобным фокусом. Пока не обратишь внимание на манеру, в которой написаны слова, ничего невозможно понять.
– Верно! – воскликнул Веркласс и вновь взял вазу в руки. Орнамент огибал картинки, но поверх него самого не располагалось ничто. Ни дополнительных значков, ни единого намёка. После лучника вазой завладел Ользан и принялся рассматривать её поверхность через увеличительное стекло. Веркласс же, вздохнув, принялся за более простые вещи: у них была масса осколков некогда большой и массивной плиты, надписи на которой были гораздо разборчивее. В том случае, конечно, если удастся правильно собрать из осколков саму плиту. Илитанна прилежно занимался этой кропотливой работой и теперь к нему присоединился его начальник.
Ользан напряжённо размышлял. Что находится поблизости от орнамента? Выступающие части миниатюр. Так-так… здесь кончик посоха… здесь угол здания… гребень чудовища… Юноша переносил орнамент на бумагу, указывая то, что было поблизости. Спустя полчаса работа была закончена. Что-то ещё привлекало его внимание. Ага, выступающие детали геометрического орнамента. Вот здесь и здесь они слегка касаются полосы букв.
– Слушай, – позвал он Веркласса. Тот неохотно оторвался от игры «собери дом из миллиона осколков» и взглянул в сторону Ользана, всё ещё сжимая пинцетом кусочек камня. – А?
– Смотри, – художник указал ему на вазу и на свои наброски (к слову сказать, очень точные). – Видишь? Все части остальных изображений касаются букв вот таким начертанием. – Ользан нарисовал – что-то вроде запятой. – Может это что-то значить?
На помощь позвали друида. Тот некоторое время смотрел на закорючку и, наконец, буркнул: – Не знаю, не знаю… Очень неточное воспроизведение. Хотя… – он взглянул в небо, которое быстро темнело с каждой минутой – хотя… Так… Это может быть знак «Foa»… То есть «ветер, вихрь, порыв»… Или «Vei» – «упадок, разрушение, недостаток».
Ользан с Верклассом озадаченно посмотрели друг на друга.
– Может быть, надо вычеркнуть буквы, на которые они указывают? – предположил художник. Веркласс долго думал, прежде чем ответить.
– Не думаю… слишком просто. Попробовать, конечно, можно. Ну-ка… – спустя несколько минут была готова новая, укороченная надпись, на которую все смотрели с ещё большим недоумением. – Ну это совсем тарабарщина! – махнул рукой Веркласс. – Тут если слова внятные попадаются, то случайно. Нет, это явно шифр. Без помощи специалистов тут не справиться. Посмотрю, конечно, в словаре, но…
– Как это должно читаться? – бормотал про себя Ользан, рассматривая непрерывный поток букв. – Жалко, что они не отделяли одно слово от другого. «Curam anha larhea…»
Слова неожиданно полились сами собой, стройно и даже отчасти музыкально. Ользан продолжал, увлечённый чтением бессмысленного набора букв. Все, однако, немедленно прекратили делать то, чем занимались и изумлённо уставились на юношу. Друид, часто моргая, прислушивался к чему-то и вдруг крикнул:
– Прекрати!
– Э-э-э… – Ользан несколько сбился от его выкрика, но всё же прочёл завершение. – Taulenh gior nalar.
Тут же прекратил дуть ветер.
В облаках над головами сидящих появился просвет и звёзды холодно глянули на них.
Земля задрожала под ногами и Веркласс вскочил на ноги, озираясь.
– Сидите тихо, – велел ему карлик, вслушиваясь во что-то, слышное ему одному. Постепенно дрожь под ногами затихла и тучи затянули образовавшийся прорыв.
Долгое время все не могли прийти в себя.
– Ты ж говорил, что надпись не магическая, – произнёс, наконец, Веркласс и налил себе воды в кружку. Руки у него сильно дрожали.
– Говорил, – хмуро подтвердил друид и отобрал у притихшего Ользана лист с надписью. – Кто бы мог подумать… Впредь надо осторожнее обращаться с подобными вещами. Ользан, ты, конечно, молодец, но давай не будем больше экспериментировать.
– Давай, – согласился юноша. У него тоже дрожали руки и мурашки бегали по спине. – Наверное, надо было прочесть задом наперёд.
– Ну уж нет, – решительно возразил Охтанхи. – Пусть сначала посмотрят специалисты. Раз уж тут никто не распознал магию… Веркласс, сделай одолжение, вскипяти чаю. Что-то мне не по себе.
– Хорошая идея, – отозвался бородач, стуча зубами. – Мне тоже. Вот напасть, чуть не влипли.
Прошло довольно долго времени, прежде чем Ользан решился вновь заговорить.
– Кто-нибудь находил подобные вещи?
– В Киннере есть торговец старинными вещами, – неожиданно отозвался Илитанна, – я видел у него золотую пластинку с арратскими надписями. Тоже, кстати, с орнаментом и совершенно бессмысленную на взгляд.
Все обменялись тревожными взглядами.
– Он просил за неё целое состояние, – пояснил ольт, – и никто не мог позволить себе её купить. Да и потом непонятно – может, подделка?
– Если ничего за ночь не случится, – подвёл итоги карлик, – завтра сворачиваем лагерь. Очень странная находка, и вряд ли она здесь оставлена случайно. Илитанна, расскажи мне поподробнее о той киннеровской пластинке. Всё, что знаешь. По-моему, нужно добыть её как можно скорее.
Илитанна кивнул. Ользан поёжился и вышел наружу. Неподалёку, всё ещё стуча зубами, Веркласс заканчивал разводить костёр. Вечер был тёплым, и туман почти полностью разошёлся.
– Чего это он делает? – спросил Ользан, глядя на едва различимый в темноте силуэт карлика.
– С кем-то разговаривает, – пояснил, бросив короткий взгляд, Веркласс. Чай быстро привёл всех в норму и неприятный озноб прошёл. Веркласс даже попросил друида проверить – не случилось ли чего с ними, но друид ответил немедленно: «нет».
«Но могло бы случиться», поняли все. После чего карлик оставил кружку с чаем нетронутой и ушёл немного в сторонку. И замер, глядя в пространство и скрестив руки на груди.
– Я думал, что дальняя связь не работает, – удивился Ользан. Телепортация между крупными городами континента оказалась ненадёжной и опасной – не зря нынешнее время называли Сумерками – и многие другие заклинания также отчасти потеряли силу. Маги утверждали, что это временное явление, но приятного было мало. Предыдущие Сумерки – правда, легендарные – длились около двух веков. Как бы не повторилась прежняя история!
– Друидов это почти не коснулось, – вступил в разговор Илитанна, который по-прежнему усердно собирал каменную плиту. Ещё несколько часов – и реконструкция будет в основном завершена. – Правда, сам я не знаю… В общем, он прав. Мы тут за один день совершили несколько открытий – точнее, это ты, Ользан, совершил. Потрясающая наблюдательность.
– Да ладно, – Ользан немного смутился.
– И видно, что непонятного здесь слишком много. Никогда ещё не видал магию, которая бы переживала тех, кто её употреблял.
Воцарилось молчание.
– А может быть, не пережила? – спросил неожиданно Веркласс и озадаченно посмотрел на вазу – так, словно в ней затаилась ядовитая змея.
Никто ему не ответил.
XII
Он передвигался осторожно, мелкими шагами, и мир вокруг почему-то чудовищно вырос. Или это он сам уменьшился? Всё выглядело несколько неестественно и Ользан начал было удивляться, не стряслось ли с ним чего-нибудь, вопреки заверениям друида.
Ему почему-то не спалось. Охрана бдительно сторожила лагерь, и часовой предупредил только, чтобы тот не удалялся из зоны видимости. Правда, при фосфоресцирующем небе и кажущемся спокойствии опасаться было вроде бы некого.
…Ользан не заметил, когда у него начались искажения восприятия – и не сразу осознал, что это может быть опасным. Он продолжал идти (теперь каждый шаг требовал почему-то других усилий, да и перемещаться окружающий мир стал по-другому), не придавая первоначально изменениям никакого значения.
Разум, тем не менее, пробился сквозь корку беззаботности, что постепенно покрывала его всего. Ему не хотелось думать об опасности, ведь чутьё…
(чутьё??)
…говорило ему, что всё в порядке. Где-то рядом находится его нора…
(нора???)
… и вскоре он будет в безопасности. Тут-то его разум и взбунтовался. Немедленно назад, подумал Ользан отчаянно, но тело продолжало бесцельно перемещаться по гладким камням, не обращая внимания на приказы. Тени нависли вокруг него; раскаты грома (почему-то он знал, что это – чужая речь) оглушали его и мертвенные вспышки света, что падали на него откуда-то сверху, обессилили всё его существо. Тёмный и бесформенный гигантский силуэт склонился и протянул к нему хищную лапу с ярко сверкающими когтями. Другие силуэты стояли рядом, молча наблюдая…
Яркая вспышка пронеслась в его сознании.
Ользан очнулся. Он сидел на полпути к источнику, на корточках, в крайне неудобной позе и ноги уже начинали затекать. Его била дрожь. Когда он оторвал правую ладонь от земли, под ней оказалась белая пыль. Ользан поморгал и присмотрелся, насколько позволяло скупое освещение от пасмурного неба.
Череп. Вернее, то, что было черепом. Тем самым, на который он наткнулся утром. Остальные кости лежали рядом, почти не потревоженные.
– Они убили сурка, чтобы закрыть, – произнёс Ользан неожиданно для самого себя и вздрогнул. Что закрыть? Откуда взялась эта фраза?
– Со мной что-то случилось, – проговорил он. Теперь уже по своей воле, без чужого голоса, шепчущего в уши. И было похоже, что это правда. Что-то случилось.
Пора идти спать, решил Ользан и почувствовал неимоверную усталость. Сколько он просидел здесь? И зачем, кстати, сюда пришёл? Не хватало ещё стать лунатиком. Нет, друид прав, слишком много впечатлений – вредно для здоровья.
Страх, впрочем, рассеялся к тому моменту, когда он вернулся в свой шатёр. Часовой бодрствовал, но не обратил на Ользана ни малейшего внимания.
Словно тот не существовал.
Сборы были невесёлыми.
Веркласс не выспался и бродил, спотыкаясь о вещи. К счастью для экспонатов, их ящики были достаточно крепки даже для такого массивного человека, как Веркласс – изредка только что-то жалобно позвякивало. Друид, ко всеобщему удивлению, отправился разводить костёр и на некоторое время у всех пропал стимул к активности.
Ользан не стал сворачивать шатёр – ветерок с утра был достаточно прохладен; тумана, вопреки словам друида, не появлялось и в облаках кое-где появились просветы. Холодно. Когда ещё тронемся в путь…
– Погода изменилась к лучшему, – вздохнул Илитанна, – а мы уезжать собрались. В сущности ведь, ничего не собрали. Конечно, ваза…
Ользан вынес вазу наружу и принялся её рассматривать, в свете нарождающегося дня. Краски выглядели совсем по-другому – живее и ярче, без тусклости, ощущения ветхости и непрочности. Странное чувство на миг охватило юношу – словно совсем другой мир, исполненный иных цветов, запахов и звуков на миг окружил его зыбким облаком. Стоило пошевелиться, однако, как наваждение исчезло без остатка. Как странно, подумал он, всматриваясь в скрытые прежде линии орнамента, что даже на слабом солнечном свету выглядели чётче, нежели под ярким светом лампы. Вот здесь, здесь и здесь узор нарушен. Если провести его так же, как на соседнем участке орнамента…
К удивлению юноши линии орнамента стали чётче и ровнее. Ользан издал возглас удивления, шагнул назад и едва не полетел кубарем через мешок с вещами. Веркласс выскочил на крик и уставился на вазу, не веря своим глазам.
– Чтоб мне лопнуть… – только и смог он произнести.
Линии орнамента полностью обновились на всей поверхности сосуда. Миниатюры на боках стремительно набирали цвет, а глазурь становилась блестящей – словно только что из печи. К тому моменту, когда на шум вышел Илитанна, тонкий солнечный луч вырвался из-за горизонта и коснулся лиц археологов, их лагеря и – вазы.
Ваза издала пронзительный звук колокола. Вибрация была неожиданно мощной; Ользан едва не упустил их главное сокровище. В это момент откуда-то с севера послышалось что-то вроде вздоха и земля качнулась под ногами.
– Смотрите, – выдохнул Веркласс, указывая пальцем.
Чахлое деревце, что торчало одиноко посередине долины, росло на глазах, набирая силу, превращаясь в могучий ствол с пышной кроной. Но не это привлекало внимание путешественников. Рядом с деревом из ничего возникло красивое куполообразное строение – тщательно отделанное, со множеством изображений на стенах. Невысокий каменный забор окружил и дерево, и гробницу. Ворота, ведущие внутрь, были открыты. Порыв ветра освежил изумлённых археологов и вновь стало спокойно.
Было настолько тихо, что каждый ощущал биение своего сердца.
– Я говорил, что она хорошо скрыта, – довольным голосом произнёс незаметно подошедший Охтанхи. Ользан вздрогнул от неожиданности и Илитанна ловко подхватил выпавшую из его рук вазу. Та выглядела, как новенькая.
– Теперь никто не поверит, что я собрал её по частям, – вздохнул он, бережно опуская её внутрь ящика. – Ну что, Охтанхи, мы уезжаем или остаёмся?
– Уезжаем, – ответил тот ко всеобщему изумлению. – Но сначала мы посмотрим на всё это – и махнул рукой в направлении гробницы.
– Нет, Охтанхи, похоже, что ты перегибаешь палку, – ворчал недовольный Веркласс. Карлик нарочито (как показалось всем остальным) медленно приготовил завтрак, не спеша поел и долго сидел, размышляя и глядя на чудесным образом возникшее строение. – Всё-таки экспедицию организовал я. Мы, конечно, прислушиваемся к твоим советам, но почему, ради всех богов, мы должны уезжать? Мы только что сделали потрясающее открытие! И что – бросать всё, оставить кому-то ещё?
– Ты ничего не понял, Веркласс, – спокойно отвечал друид. – Ользан смог – и мне вновь непонятно, как – пробудить магию, спавшую долгое время. Посмотри сам. Гробница настолько насыщена магией, что это ощущается отсюда. Как ты думаешь, что с тобой будет, если ты попытаешься вскрыть её?
Лучник потеребил бороду и пожал плечами.
– Вот и я не знаю, – продолжал карлик. – Судя по всему, ничего хорошего. Эта гробница достойна по крайней мере императора. Во всяком случае, великого вождя. Не зря же они выбрали настолько затерянную долину.
– Но посмотреть-то можно? – спросил Ользан. – Ничего не трогать, а просто посмотреть?
– Думаю, что да, – пожал плечами друид. – У нас у всех здесь голова вроде бы на плечах, так что – ради всего хорошего, не думайте ни о каких находках и сокровищах, когда будете поблизости. Это – гробница, место последнего отдыха. Пока вы не перестанете считать её чем-то ещё, мы не сдвинемся с места.
Никто не проронил ни слова.
– Вот и договорились, – подвёл итоги друид. – Зря беспокоишься, Веркласс. Скорее всего, никто не сможет туда войти, не уничтожив всё, что преграждает путь грабителям. Разве что потомок арратов. Но мне кажется, что их потомки, если они вообще сохранились, почти не помнят, кем или чем были их предки.
Илитанна встрепенулся и хотел что-то сказать, да передумал.
– Ользан, – пронзительно-синие глаза друида вновь встретили его взгляд, – впредь старайся ничего не читать, не дорисовывать. До сих пор тебе – и нам всем – везло. Но везение тоже кончается. Так что, умоляю, вначале по крайней мере предупреждай, что ты собираешься сделать.
– Хорошо, – буркнул Ользан. Это было, конечно, глупо, но слова карлика задели его. Обращается, словно к неразумному ребёнку!
– Подождите, пока я не вернусь, – заключил карлик и, неожиданно для всех, сорвался с места и убежал куда-то в сторону восточного спуска.
Все остальные проводили его недоумённым взглядом.
– Что-то он задумал? – вполголоса спросил Веркласс, ни к кому особенно не обращаясь.
– По-моему, кого-то ловит, – заметил ольт, осматривая долину. – Точно, какого-то зверька ловит. Интересно, зачем он ему?
– Может, там ловушки? – предположил Ользан. – Я слышал, что это достаточно обычный способ – пускать впереди себя что-нибудь живое – в качестве проверки.
– Вряд ли, – махнул рукой бородач. – Ловушки там рассчитаны на двуногих прямоходящих, не иначе. Вряд ли они сработают от какой-нибудь мелочи… Ну ладно. Трудно спорить с друидами, иногда проще подчиниться.
Ольт едва заметно усмехнулся за его спиной. Ользан тоже едва не рассмеялся. Решениями карлика никогда не пренебрегали – хотя, конечно, экспедицию действительно финансировал Веркласс. Дворец Мысли официально не поощрял археологию, но на деле щедро платил за все новые сведения. В подобных случаях, когда предприятие могло прямо или косвенно оскорбить чьи-либо чувства, оно никогда явно не одобрялось.
Ользана это постоянно коробило – привыкнуть к подобному было не так-то просто. В городке, где прошло его детство – в трёх сотнях километров к востоку от Оннда – всё было как-то проще. Нельзя – значит, нельзя. Можно – значит, можно. Жаль, что не везде так…
От раздумий его отвлёк друид. Последний вооружился своим посохом (без которого обычно обходился) и махнул им в сторону гробницы.
– Ну что ж, идёмте. Я надеюсь, что не напрасно заставил вас ждать.
Все четыре угла забора, что был почти идеальным квадратом – одна из сторон его смотрела на север – венчали скульптуры грифонов. Небольшие, чуть более метра высотой изваяния. Глаза из отшлифованных рубинов зловеще поблескивали на путников.
Ворота – низенькая арка – были открыты. На стене гробницы, обращённой к археологам, был барельеф – высокий человек со множеством украшений, длинным копьём и щитом в руках и множество других людей на заднем плане. Среди последних выделялась, несомненно, женская фигура, со спиралеобразным посохом в одной руке и венком в другой.
– Что скажете? – спросил карлик таким тоном, словно это был экзамен, а сами они располагались не у входа в позабытую всеми гробницу, а в уютном и тихом библиотечном зале.
– Скажу, что это кто-то очень важный, – произнёс Веркласс, близоруко прищуриваясь. – Да, несомненно… Либо вождь Первой Ветви, либо сам Император.
– А ты что скажешь? – повернулся карлик к Илитанне.
Тот пожал плечами и опустил свою сумку на землю.
– Император, конечно, – ответил он в конце концов. – Вместе с супругой-жрицей и десятью министрами. Куда уж проще.
Карлик повернулся к Ользану. Тот пожал плечами.
– Я мало знаю об арратах, – ответил юноша, ощущая себя крайне неловко. – Но по-моему, это не последний император. Того постоянно изображали с топором, а не с копьём. По-моему.
– Верно, – кивнул друид. – Ну, то, что это – не последний, следует хотя бы из возраста гробницы. Грифоны спят – он указал посохом на ближайшего, – значит, можно входить. Напоминаю. Никакого мародёрства. Иначе мы живыми отсюда просто не уйдём.
По одному археологи входили под арку, пригибаясь так, чтобы не коснуться камня головой. К удивлению Ользана, карлик также пригнулся, входя – хотя мог бы этого и не делать. Мысль шевельнулась где-то в глубине сознания юноши, но на поверхность не вышла.
Изнутри дворика всё выглядело по-другому. Глаза грифонов были ярко-жёлтыми, а выхода наружу и вовсе не существовало.
– Ничего себе, – произнёс Веркласс, озираясь. – Как же мы выйдем?
– Не беспокойся, – карлик пошевелил пальцами в воздухе. – Не это самое трудное. Ну-ка, кто самый наблюдательный – где вход в гробницу?
– Всё бы тебе, Охтанхи, в игры играть, – неодобрительно отозвался бородач, но в глазах его мелькнула искорка. – Сейчас посмотрим.
Все разбрелись по дворику – площадью с хорошую городскую площадь – и принялись осматриваться. Один только Охтанхи направился прямиком под дерево, после чего совершил некий, видимо, важный, ритуал: поклонился дереву, высыпал что-то лёгкое, порошкообразное на землю перед ним и несколько раз коснулся посохом грубой коры. Ближайшие ветви, с удивлением отметил Ользан, находились не ниже тридцати метров. Само же дерево возвышалось метров на восемьдесят. Откуда только оно здесь взялось…
Ну да ладно. Где тут может быть вход? Поверх монолитной на вид поверхности гробницы продолжался барельеф. Ользан медленно пошёл против часовой стрелки, изучая роспись. Тут было на что посмотреть. Колонны воинов, уходящие за горизонт; высокие башни с дозорными на них; могучие горы, на фоне которых возвышался величественный дворец. Множество разнообразных букв, странная символика, которую раньше Ользану видеть не доводилось. Он машинально извлёк тетрадь и сделал несколько набросков. Кто знает, удастся ли ещё посмотреть на всё это…
В конце концов он сделал три полных круга и обнаружил, что двое остальных присоединились к друиду и с интересом наблюдают за его, Ользана, перемещениями. В общей сложности роспись вмещала десятка три сцен. Где же намёк на вход?
Так-так… Ага, вот здесь: парадные ворота дворца. Император выходит из них… что-то странное в его одежде. Ну конечно! Он в погребальном наряде! Ользану на миг стало жутко. Улыбающийся аррат шёл, увенчанный крохотным венком из листьев священного дуба, а его супруга в сопровождении двух высоких воинов следовала поодаль, с выражением скорби на лице. Не здесь ли?
Он отметил эту сцену и двинулся дальше, совершая уже четвёртый круг. Може быть, что-то ещё? Он следил за множеством фигур и символов, пока вдруг взгляд его не привлекло высеченное в камне дерево. Вот оно что! Всё остальное – выдающееся наружу, а дерево – высеченное в камне, сантиметров тридцати в высоту. Он оглянулся. Точно. Изображение почти полностью передавало пропорции дерева, у которого сидели все остальные.
Ользан указал на дерево и карлик неожиданно зааплодировал. Илитанна его поддержал, а Веркласс – посмотрел на своих коллег с удивлением.
– Так что, я ошибся? – с недоумением осведомился он.
– Ты выбрал парадные ворота? – спросил Ользан, подходя поближе. Лучник коротко кивнул.
– И сделал бы ошибку, – ответил друид. – У гробниц всегда было два входа. Один – для взломщиков. Тот, который нашли вы все. И один – настоящий – тот, который только Веркласс не увидел. Впрочем, огорчаться не стоит, замаскировано на совесть…
– Вечно он меня дураком выставляет, – проворчал себе под нос Веркласс, следуя позади всех. – Ну и жизнь!
Впрочем, его раздражение звучало не вполне искренне.
Карлик подошёл к изображению дерева и прикоснулся к нему ладонью. Раздался едва слышный скрип и часть стены медленно повернулась вокруг невидимой оси. Открылся лаз, высотой чуть меньше метра.
– И что, туда лезть? – изумлённо спросил Веркласс. Друид молча кивнул. – Святые отшельники! Ну и дела… Что ж, поползли…
И Веркласс, который не отличался излишней стройностью, храбро втиснулся в тоннель и быстро исчез в нём. Минуту все ждали, когда он подаст знак, и вот откуда-то донёсся его голос, слегка приглушённый: – Давайте сюда, только захватите какое-нибудь освещение. Тут темно, как в… словом, ни зги не видно.
Ользан был вторым и на полпути не выдержал и расхохотался. Он надеялся, что не оскорбит этим тех, кому был уготован вечный покой.
– Старайтесь ничего не трогать, – донёсся до них голос друида. Карлик сначала двигался довольно медленно – лаз был спиральным. Ользан пережил не один неприятный момент, когда был вынужден – ценой некоторых усилий – подниматься вверх, полулёжа на спине. Ему на несколько секунд стало страшно – показалось, что камень мягко сомкнулся вокруг и не пускает дальше – но вот чьи-то руки схватили его под локти и втянули внутрь. Точно так же внутрь втащили Илитанну.
– Не отходи далеко от лаза, – посоветовал невидимый в темноте Веркласс. – Пока у нас нет освещения, лучше вообще не двигаться.
– Постой, так ведь у всех есть огнива! – удивился Ользан. – Или ты своё не взял? Давай факел, я зажгу его. У тебя в сумке должны быть факелы.
– Не вздумайте ничего зажигать, – предупредил их Охтанхи, который приближался неожиданно быстро. – Подождите меня, сейчас устроим освещение…
– Веркласс, – голос Илитанны был немного насмешливым.
– А? – Ользан ощутил, как Веркласс машинально повернул голову на звук.
– Медленно повернись налево и сделай два шага, – посоветовал ольт и Ользан вспомнил, что ольты неплохо видят в темноте. – Поверь мне, это хороший совет.
Веркласс повиновался. Тут же послышался шорох и стук дерева о камень. Карлик, ворча, долго счищал с себя пыль. Остальные – кроме Илитанны, который осторожно ходил по комнате – терпеливо ждали.
– Закройте глаза, – посоветовал карлик. Сквозь сомкнутые веки Ользан ощутил, как в комнате стало светло и осторожно открыл глаза.
– Да-а-а… – протянул Веркласс, поражённый. – Никогда такого не видел!
Было чему удивляться. Комната была невероятно просторной – казалось, намного больше, нежели снаружи. Всевозможные драгоценные изделия – золотая и серебряная утварь, монеты, украшения, слитки, гравюры и многое из того, для чего не сразу вспоминалось название громоздились вокруг – сложенные, казалось, безо всякого видимого порядка.
Но не это было наиболее поразительным. Посередине находилось массивное ступенчатое возвышение, и даже издалека было видно, что оно – из чистого золота. Облачённый в пышные одежды, закрыв глаза, на возвышении лежал человек. На груди у него лежали щит и копьё – поверх которого были сложены ладони. Человек выглядел, как живой. Казалось, окликни его – и проснётся.
– Веркласс, обернись, – предложил Илитанна. – Только медленно.
Бородач вновь повиновался… и замер, открыв ещё шире. Позади него стоял воин – под два метра ростом, в лёгкой, но ослепительной кольчуге и кожаной куртке поверх. Воин опирался на копьё со сверкающим наконечником и смотрел Верклассу прямо в глаза. Последний попятился и перевёл дыхание. Затем осторожно протянул вперёд руку. Когда от кончиков пальцев до руки воина оставалось не более ладони, слабая сиреневая дымка окутала неподвижную фигуру и в воздухе послышался отчётливый запах озона.
Лучник поспешно отступил.
– Потому-то я и советовал отойти, – пояснил Илитанна. – Мастерская работа. Совсем как живые…
Он указал себе за спину. Там стоял второй воин – похожий на первого, только наконечник копья у того отливал золотом.
Но более всего Ользана потрясла женщина, что стояла в головах у лежащего на возвышении Императора. Она была потрясающе красива. Как и у Императора – да и всех остальных «статуй» здесь – кожа её была слегка бронзового оттенка. Глаза её были открыты, на лице застыла печальная улыбка. Одежды её были очень просты. За тысячелетия накидки, что одевали жрецы почти не изменились. Траурная серая полоса шла по краям одеяния.
В правой руке она держала короткий спиралеобразный жезл, что указывал теперь куда-то под голову её супруга. Их сон должен был длиться до конца времён.
Друид молча смотрел на спокойно улыбающегося Императора и медленно поклонился ему. Остальные последовали его примеру.
– Они живы или нет? – спросил Ользан шёпотом. Взгляд жрицы сверлил его спину и ощущение того, что все здесь находящиеся лишь делают вид, что мертвы, не оставляло его ни на минуту.
Карлик, который всё это время внимательно осматривал стены, что-то время от времени записывая, бросил на юношу короткий взгляд.
– Что я могу тебе ответить? – вопросил он. – Я знаю одно – что все они, исключая Императора, предпочли сохраниться вместе с ним в веках, чем доживать свои дни среди живых. Они не живы, но и не мертвы. Точнее я не могу ответить.
– Но как арратам удалось их так сохранить?
Друид пожал плечами.
– От них осталось много знаний, но часть всё же утеряна. Например, как они сохраняли своих покойников, – он покосился на вечно скорбящую жрицу и поправился, – повелителей. Возможно то, что мы здесь увидим, поможет нам пролить свет на некоторые из тайн.
Веркласс, что быстро оправился от первоначального изумления, бродил вокруг, с шариком килиана в руке – делал запись. Никто не посмеет прикоснуться к этим сокровищам – по крайней мере, пока действует воздвигнутая арратами оборона – но увидеть их смогут некоторые избранные.
Илитанна занимался полом. Мозаика, покрывавшая весь пол гробницы, изобиловала множеством повторяющихся геометрических элементов. Ольт сосредоточенно перерисовывал линии, замерял что-то, осторожно постукивал молоточком. Стражи, что несли теперь охрану своего владыки, не вмешивались. Незваные гости не пытались осквернить священное место. Во всяком случае, пока.
– Как же грабителям удалось взломать остальные гробницы? – поразился Ользан, глядя в лицо жрице, чья империя более не существовала. – При такой охране?
– Капля камень точит, – ответил карлик, не оборачиваясь. И всё. И более ни слова.
Более четырёх часов провели археологи, записывая, зарисовывая и запоминая. Ользан извёл остаток тетради на зарисовки и сел так, чтобы не видеть жрицы. Остальные прилежно занимались своим делом, пока, один за одним, не уселись рядом с юношей – в южной части помещения, где было немного пустого пространства.
– Жаль, что мы никогда не узнаем, что с ними случилось, – пожалел Илитанна и повёл вокруг рукой. – У них была великая империя в те дни, когда мой народ только начинал строить свою, – Илитанна никогда не подчёркивал, какой он расы; после произнесённой фразы головы повернулись в его сторону.
– Всё меняется, – заметил Веркласс устало. – Всё проходит.
– Великое открытие, – усмехнулся Ользан, передавая ему фляжку с водой.
– Ты даже не представляешь себе, какое! – возразил ему бородач. – Вдумайся в эти слова: всё меняется. Всё. Всё исчезнет. Рано или поздно. В таких местах мне всегда становится грустно, – покачал он головой. – А не стоило бы. Старею, наверное.
– Смотрите! – позвал их карлик. Все тут же поднялись и подошли к нему.
В дальнем углу гробницы, под сложенными в пирамиду копьями стояла небольшая металлическая чаша. Чёрный, маслянистый пепел выстилал её дно; лёгкий дымок курился над ней.
– Не подходите близко, – предупредил друид. – Я не знаю что это, но вряд ли это приветственные благовония. Хорошо, что я хорошенько выждал, прежде чем пустить вас сюда.
Веркласс повёл носом. Пахло чем-то, отдалённо напоминающим мускус. Он поморщился.
– Ловушки, кругом ловушки. Ну что, Охтанхи, выбираемся отсюда?
– Да, – ответствовал карлик. – Но сначала придётся принести дань мёртвым.
– Как это? – не понял Веркласс.
– Знак уважения, – карлик указал на груды вокруг. – Откуда, по-твоему, здесь всё это? Чтобы выйти отсюда невредимыми, надо оставить здесь то, что дорого тебе более всего.
Лучник присвистнул. Затем побагровел.
– Почему бы тебе было не предупредить об этом заранее? – произнёс он с явной угрозой в голосе. – Что ещё за странности? Откуда ты это знаешь?
– Прочёл, – карлик указал на стены. – Ради всех богов, Веркласс, не спорь и не ссорься со мной. Здесь действуют силы, намного превышающие возможности нас четверых.
Прошла бесконечно долгая пауза. Карлик первым сложил свой посох в пирамиду с копьями.
Веркласс положил туда же свой лук. Вид у него был такой, словно его вели на казнь.
Ольт, с ничего не выражающим лицом, положил рядом с пирамидой небольшой серебряный свисток.
Ользан со вздохом положил свой «кошелёк» туда же. Очень жаль, подумал он. Хотя… чтобы взглянуть на такую красоту…
Едва он поднялся с пола, как в западной стене со скрипом распахнулась дверца и внутрь гробницы ворвался свежий воздух. Солнце было всё ещё высоко. Лучи его ослепляли.
Карлик ещё раз поклонился безмятежному Императору и вышел наружу. Остальные последовали его примеру. Ользан был последним. Он взглянул ещё раз на жрицу – возможно, в последний раз в жизни. Да, наверняка в последний.
Показалось ли ему, или рука «статуи» шевельнулась?
Дверца мягко скрипнула за его спиной и гробница вновь стала неприступной.
– Хорошенькое дело! – возмущённо воскликнул Веркласс, в четвёртый раз обежав внутренний дворик гробницы. – Где же выход, Охтанхи? Что нам, через стену перелезать?
Карлик сидел в тени, и вид у него был очень уставший.
– Попробуй, – произнёс он равнодушным голосом. – Я знаю один способ, но, возможно, твой окажется проще.
– Смотрите-ка! – Илитанна указал на заострённую тень от клюва ближайшего грифона. – Тень не сместилась. Похоже, что здесь время не шло? Так, Охтанхи?
– Возможно, – карлик посмотрел на дерево, защищая глаза от солнца ладонью. – Да, несомненно. Я, признаться, такого не ожидал.
Веркласс тем временем бродил возле южной стены – там, где некогда была арка – и тщательно ощупывал стену. Всё было одной сплошной кладкой. В конце концов, лучник решился.
– Была не была… – прошептал он и, подпрыгнув, положил ладони на верх стены, ухватился за камень и попытался подтянуться.
С лёгким скрежетом грифон слева от него повернул каменную голову в сторону человека и разинул клюв. Подобрался, широко размахивая крыльями. Хриплый крик вырвался из каменной глотки, и глаза изнутри осветились красным пламенем.
Остальные наблюдали, поражённые, как каменное (каменное ли?) существо легко поднялось на задние лапы; опустилось и, вцепившись передними, птичьими когтями в камень, издало новый угрожающий крик, уставившись бездонными глазами на пришельца.
Справа от него, и сзади донёсся слабый скрип.
Веркласс, перепуганный насмерть, спрыгнул наземь и отбежал от стены. Грифон проследил за ним взглядом и, устроившись на стене в прежней позе, замер. Глаза его потухли и вновь стали жёлтыми.
Илитанна тихонько засмеялся. На этот раз Веркласс не обиделся (чему Ользан очень удивился).
– Проклятие, – прошептал лучник. – Надо было это записать. Охтанхи, ты видел?
– Нет, но догадываюсь, – карлик поднялся наземь и аккуратно развязал второй свой мешочек – тот, что оставался снаружи гробницы.
– Я знаю, как отворить двери, – вздохнул Охтанхи, – но очень неприятно то, что я должен для этого сделать. – Он запустил руку в мешок и извлёк изнутри перепуганного, жалобно пищащего каменного сурка. Зверёк слабо трепыхался у него в руке, не пытаясь сопротивляться. Другой рукой друид извлёк из того же мешка небольшой каменный нож.
Неприятный холодок пополз по спине Ользана.
– Они убили сурка, чтобы закрыть, – повторил он, словно во сне. Карлик бросил на него краткий взгляд и жестом приказал – отойдите. Все молча разошлись в разные стороны.
Нож опустился, и отчаянный писк оборвался. Нож опустился ещё четыре раза, расчленяя тельце. Ользан отвернулся, его неожиданно скрутила тошнота.
За его спиной послышался хруст камня и земля дрогнула под ногами. Чёрный туман поплыл перед его глазами.
– Быстрее, – чья-то рука схватила его за локоть. – Проход скоро закроется.
Он не помнил, как оказался снаружи.
Привал устроили тут же, отойдя от гробницы едва ли на сотню шагов. События этого утра – для них оно было на четыре часа длиннее, чем для всего остального мира – измотали всех. Веркласс помахал стражам, что стояли на полпути между ними и лагерем – всё спокойно. Те кивнули и вернулись назад – собирать вещи.
– А ты соврал, Охтанхи, – Веркласс откусил добрый кусок оленины и махнул остатком в сторону арки. – Проход не исчез.
– Сходи да проверь, – карлик ехидно улыбнулся. – Поймать тебе сурка?
– Зачем было его так… – Ользан замялся, – разделывать? По-другому нельзя было?
Друид покачал головой.
– Радуйся, что времена изменились, друг мой. Всего лишь десять тысячелетий назад все наши ритуалы требовали кровавых жертв. Иногда – человеческих. То, что я сделал – всего лишь повторил то, о чём гласили письмена. Кстати… Что ты сказал там, перед тем, как я провёл ритуал?
Ользан нехотя повторил.
Карлик вновь покачал головой.
– Меня пугает то, что узнаёшь, юноша. Ты слишком молод, чтобы получать знание таким образом… Смотри, не перестарайся…
Ользан вспыхнул.
– Не обращай на него внимания, – толкнул его локтем в бок Веркласс. – Большая часть наших находок – твоя заслуга. Всё в порядке, Олли. Охтанхи просто слишком стар, ему сами боги велели ворчать по любому поводу.
– Молод ты обо мне судить, – произнёс карлик с надменным видом и встал, опираясь на свой посох. Все остальные рассмеялись – и Охтанхи в том числе. Неожиданно Веркласс вскочил и указал дрожащим пальцем на посох друида.
– Ты… ты же оставил… – искра озарения мелькнула в изумлённых глазах лучника и он полез в свой мешок. Лук оказался на месте. В глазах Веркласса засветилась безумная радость.
Ольт, также поражённый, извлёк из кармана серебряный свисток и уставился на него, словно не понимая, что это за вещь.
Ользан, ахнув, хлопнул себя ладонью по правому боку. «Кошелёк» был там – вместе со всем грузом, что был внутри. Со всем, что вообще было у Ользана.
Все трое уставились на карлика, в глазах их читалось и восхищение и недоверие.
– Император великодушен, – указал карлик рукой на гробницу. – Не стоит говорить, что его империя исчезла.
Четверо очень долго стояли рядом, бок о бок, глядя в сторону гробницы. Могучее дерево мирно шелестело листвой; птицы безбоязненно садились на его ветви.
XIII
К вечеру со стороны южного прохода донеслось конское ржание.
Охтанхи вскочил и посмотрел в ту сторону.
– Вовремя, – он хлопнул в ладоши. – Сюда, мои дорогие.
Спустя каких-нибудь пять минут подошли три лошади – выглядели они обычно, но, как уже узнал Ользан, были тяжеловозами. Стражам сразу же нашлась работа – за которую они взялись с удовольствием. Несмотря на высокую плату, на некоторое разнообразие, наблюдение за археологами привело их в состояние, близкое к унынию. Что ж, могли бы быть и разбойники.
Ользан немало бы удивился, если бы узнал, что солдаты не видели никакой гробницы. Всё, что они заметили – это появление могучего дерева. Вот уж будет о чём рассказать! Хоть и не очень великое, а всё волшебство. В городах применение магии было строго регламентировано – и многие жители Ралиона проживали свой век, недоумевая, что же понимает под «магией» весь этот учёный люд…
– Кому можно об этом рассказывать? – спросил Ользан, неожиданно вспомнив Коллаис. Тут же он осознал, что страшно скучает по ней. Экспедиции, как средству отвлечения, была грош цена.
Веркласс задумчиво взглянул на него.
– Мозги у тебя на месте, – проронил он, наконец. – Кому сочтёшь нужным. Сам понимаешь, что охотники до золота найдутся. Так что думай. В любом случае, не теряйся в Оннде. Нас ждут через три дня во Дворце Мысли и ты там будешь главным докладчиком. Смотри, не загордись.
Ользан неловко усмехнулся, и разговор продолжался уже на другие темы.
– Кстати, – спросил он Илитанну, пока Веркласс с друидом о чём-то оживлённо спорили, вглядываясь в глубины килиана. – Что это за свисток у тебя? Если не секрет, конечно.
– Секрет, – ольт улыбнулся. – На, попробуй.
Ользан взял в руки небольшую изящную безделушку и с сомнением посмотрел на неё. Затем осторожно прикоснулся к свистку губами и легонько дунул.
Мелодичная птичья трель вырвалась из свистка. Но, судя по всему, лишь Ользан да Илитанна заметили её. Ользан сразу же опустил руку со свистком, но мелодия продолжалась. Юноша поспешно встал – ему казалось, что он взлетит, если проделает это слишком быстро. На какой-то момент все его чувства обострились. Он увидел долину и смутно видневшийся северный перевал далеко за ней. Он увидел каждую ночную бабочку, каждую мошку, – всё единой застывшей картиной, словно выхваченной вспышкой из темноты. Запахи долины обрушились на него, Он опустил голову вниз и увидел – смутно – нечёткие тени, что скользили неторопливо где-то под ногами.
Тут же всё и окончилось.
Ошеломлённый всем, что неожиданно обрушилось на него, Ользан едва не рухнул наземь. Илитанна стоял рядом и наблюдал за ним. Молча, без усмешки.
– Честно говоря, я так и не понял, что он делает, – признался юноша, возвращая ольту его собственность.
– Он для каждого свой, – заметил тот, убирая свисток прочь. – Поскольку я не знаю, что он сделал для тебя, мне трудно сравнить. Впрочем, мне и описать-то трудно. Скажу только, что мне было сказано: использовать только в безвыходных ситуациях.
– И часто ты его использовал?
– Один раз. Как и ты, из любопытства…
Обратная дорога была достаточно однообразной. Первые два дня повозки, тяжело груженные людьми и ящиками, двигались быстро: дорога шла под гору. Веркласс, когда устраивали привал, сочинял один за другим отчёты об экспедиции и, время от времени, рвал листы на части. Главная трудность, как он объяснил, была в том, чтобы, с одной стороны, убедить правительство продолжать финансировать его экспедиции, а с другой – дать информации настолько мало, насколько возможно.
– Не то сюда сам знаешь зачем повалят, – пояснил он, уничтожая пятый вариант своего отчёта. Участвовать же в его составлении он никого более не допускал.
…В конце концов они миновали один за другим Терлинг и Валлир – самые северные города Федерации – и потянулись бесконечные поля. Слева и справа они тянулись – куда хватало взгляда. Этим количеством зерна можно было бы накормить несколько Федераций, заметил Ользан. Зачем столько много? Ведь, насколько всем известно, Федерация издавна торгует с Алтионом, который снабжает продовольствием весь Континент. Друид только пожал плечами.
– Видимо, кому-то нужно столько зерна, – произнёс он. – Честно говоря, меня это мало интересует.
…Вечером четвёртого дня они въехали в Оннд и странное чувство спокойствия охватило Ользана. Дома, подумал он. Это было странно. Вырос он в небольшой деревне под названием Камни Меорна. То, что осталось от одноимённого городка рудокопов, сожжённого во время одной из войн. Что за «камни», и при чём тут была небольшая деревушка – никто уже не помнил. Даже всезнающие старожилы.
– Ты сменил адрес? – спросил Веркласс на прощание. Ользан кивнул и продиктовал ему новый. – Я пришлю за тобой гонца. Кстати, в конце лета я, видимо, отправлюсь в новую экспедицию. Не хочешь присоединиться?
– Куда будет экспедиция?
Бородач пожал плечами.
– Скорее всего, на запад. Там непочатый край работы… да и не живёт никто. Точно пока не знаю.
Ользан вздохнул.
– Даже не знаю. Но на всякий случай загляни – вдруг буду свободен.
Веркласс кивнул. Ользан распрощался с Илитанной (друид исчез как-то ночью, не прощаясь – словом, как обычно) и свернул на более узкую боковую улочку. В кармане у него было немного денег – хватит перекусить, и домой. Спать! Чего это я так устал? Вроде бы сидел себе и сидел, ничего не делал… Ладно, утро вечера мудренее.
Он вошёл в харчевню (сейчас не до деликатесов) и уселся на одно из свободных мест на краю стола. Было людно; впрочем, музыка была вполне сносной, народ был хоть и из низших халла – сословий – но вёл себя прилично. На него никто не обращал внимания. Вот и хорошо.
Где-то посередине ужина Ользану стало как-то не по себе. Он оглядел заведение и понял, что видит всё сквозь дымку. Ользан схватился за голову, и ощущение немедленно прошло. Но стоило ему съесть ещё несколько кусочков, как очертания мебели, утвари и посетителей снова расплылись, воздух наполнила сероватая дымка, а уши заложило. «Заложило» – не вполне точное слово. Ользан ощущал, что десятки голосов непрерывно шепчут ему в уши – причём ни одного связного слова он разобрать не мог. Вот пакость, подумал он, вытирая неожиданно взмокший лоб рукавом и озираясь, неужели заболел?
Совершенно не к месту вспомнились рассказы о разнообразных проклятиях, подстерегающих любителей посещать захоронения и поживиться чужими сокровищами. Что, если?..
Чья-то рука похлопала его по плечу. Тут же всё вернулось в норму, и Ользан вздрогнул – словно от удара током.
Рука принадлежала невысокому человеку с короткой, ухоженной бородкой и добродушным лицом. На поясе у него висел странный предмет – короткий молоточек, выглядевший, словно детская игрушка.
– Нездоровится? – спросил человек со слабым акцентом, выдававшим в нём уроженца… чего? Совсем уже не соображаю, подумал Ользан. Он посмотрел в глаза незнакомца и слабо улыбнулся.
– Нет-нет, всё в порядке.
– Как скажете, – человек кивнул и вернулся на своё место – через два сидения от Ользана. Его лицо мне знакомо, подумал художник, закончив трапезу и вытирая салфеткой губы. Да быть того не может. Никогда я его не видел. Такую вещь, как молоточек, трудно было бы не запомнить. Он бросил на стол плату за ужин и поспешил наружу.
Там, стоило ему вдохнуть вечерний воздух, насыщенный морской солью, туман накатил вновь. На этот раз ноги стали ватными, а в голову вонзилась тупая, медленно вращающаяся игла. О боги, подумал Ользан, прислонившись к ближайшему фонарю и массируя себе виски. Что-то я всё же подцепил. Если завтра не пройдёт, срочно пойти к лекарю.
Однако спустя какую-то минуту проклятый туман разошёлся вновь и более не повторялся. До своего – вместе с шантирцами – дома юноша дошёл безо всяких приключений. Солнце уже опустилось за горизонт и скоро станет совсем темно. По скрипучей лестнице Ользан поднялся на второй этаж, где располагались жилые комнаты и тихонько отпер дверь. Из других дверей полоски света не выбивались. Наверное, его друзья уже спят.
Вот и отлично, подумал Ользан. Будет сюрприз. И распахнул дверь в свою комнату.
И действительно, сюрприз был хоть куда.
– Явился, бродяга! – довольным голосом взревел Бревин. Не ожидавший такого приветствия Ользан едва не присел от неожиданности. Бревин и Коллаис весело рассмеялись, довольные неожиданностью.
Большой стол переместился в центре комнаты и буквально ломился от разнообразных угощений. Голова у Ользана пошла кругом. Он провёл рукой по лицу и понял, что небрит. Ох и вид же у меня сейчас, подумал он, глядя на Коллаис и чувствуя, как уши отчего-то наливаются красным.
– Привет, – произнёс он растерянно, опуская на пол дорожную сумку. – А что мы празднуем?
– Ну как, – Бревин тут же почувствовал себя хозяином ситуации и принялся критически рассматривать одну из бутылок с вином. – Во-первых, ты вернулся из изгнания. Во-вторых, какое сегодня число?
– Семьдесят… второе… – догадка неожиданно всплыла у него в сознании, но не успела оформиться в слова.
– Ну и? – требовательно воззрился на него шантирец.
– Что? – пробормотал художник, закрывая за собой дверь и выражая своим видом полную растерянность.
– Ты только посмотри, – Бревин повернулся к Коллаис, которая смотрела на Ользана с каким-то сочувствием. – Человек умудрился забыть, что у него сегодня день рождения. Дожили!
– Точно, – Ользан плюхнулся с размаху в кресло и ощутил, что от его куртки всё ещё исходит запах дыма. Вовек теперь не отстирать, подумал он отчего-то. Как же так? Забыть свой собственный день рождения… Ну и дела!
– Так что, хочешь не хочешь, а отпраздновать придётся. Бревин небрежным движением вышиб пробку из бутылки и разлил тёмно-бордовую жидкость по бокалам. – Я надеюсь, ты не успел совершить глупость и поужинать где-нибудь?
– Успел, – сокрушённо признался Ользан, чем вызвал общий взрыв негодования.
– Тогда мы совместим праздник с наказанием, – объявил шантирец. – В следующий раз не забудешь. – Он поднял свой бокал. – Ну что же, за здоровье беглеца, который нашёл в себе храбрости вернуться!
Тост был поддержан единодушно. Объемся сегодня, как последняя свинья, подумал художник обречённо, оставляя куртку на вешалке и усаживаясь за стол. Ну да ладно.
Шантирец повёл носом и посмотрел на куртку, на загорелое лицо Ользана и хмыкнул. Бороду его раздвинула понимающая улыбка.
– Э-э-э, сестричка – он повернулся к Коллаис, – а он там всё это время вкушал деликатесы! Оленина? – сделал он вывод и вопросительно посмотрел на художника. Тот кивнул.
– Эх, природа, – вздохнул Бревин невпопад и уселся за стол. Некоторое время все сосредоточенно жевали. Несколько минут спустя Бревин откупорил другую бутылку – на сей раз с густым тёмно-вишнёвым напитком – и постучал по столу кончиками пальцев.
– Ну что же, – он поднял бокал вновь. – Давай рассказывай. По лицу вижу, что тебе есть, чем поделиться. У нас тут, сам понимаешь, новостей-то не особенно много.
Ользан глубоко вздохнул и украдкой покосился на Коллаис. Та была не в своём повседневном платье – с символикой целителя – а в другом, значительно более пышном. Из Шантира?
– С чего начать? – спросил он, глубоко вздохнув.
Он проснулся, и вновь ощутил, как шепчущий на разные голоса туман заполняет собой всё комнату. Он попытался подняться – ноги не слушались. Попытался позвать кого-нибудь – голос отказывался повиноваться. После нескольких секунд паники, которые длились несколько тысячелетий, Ользан окончательно пришёл в себя и, закрыв глаза, принялся мысленно повторять Мантру Сосредоточения, с некоторым усилием пробиваясь сквозь заполонившие мозг чужие голоса.
Тут же туман отпустил его. Ользан вскочил и обнаружил, что всё ещё взлохмачен и небрит. Где это я? Он оглянулся. Комната была аккуратно прибрана (Коллаис?), нигде не было ни пылинки. Странно. Ользан готов был поклясться, что совсем недавно они вчетвером сидели в долине, ожидая, когда появятся лошади…
Он встал и распахнул окно. Океан был подёрнут слабой пеленой (будь ты неладен, процедил Ользан сквозь зубы), но воздух был прохладен и свеж. От него юноша окончательно проснулся.
Да нет, конечно, всё в норме. Всё он помнил – и однообразную поездку в Оннд, и харчевню, и молоточек, и вчерашнее пиршество. Он схватился за живот и тот недовольно отозвался – что, мол, тебе ещё надо?
Но почему события целых пяти дней словно спрессовались в несколько коротких видений? Ользан потряс головой. Снизу доносились голоса – видимо, все уже встали. Надо бы привести себя в порядок, а то… Ему удалось незаметно для всех проскользнуть в ванную комнату и и он принялся разводить огонь под массивным баком с водой. Это тоже был ритуал, рассчитанный не на поспешное исполнение. С детства ему прививали отвращение к грязи и вот привили… То, что было хорошо на природе, в походе, сейчас казалось чуть ли не отвратительным. Боги, как же я зарос…
…Спустя час Ользан, ощущая себя заново родившимся, с чистой совестью присоединился к обществу.
Общество состояло из шантирцев и… Веркласса. Бородач был тоже свеж и – в особенности с тщательно подстриженной бородой – выглядел гораздо лучше. Коллаис слушала его рассказ, затаив дыхание и Ользан, непонятно отчего, на миг ощутил раздражение.
– А, вот и он! – отозвался Бревин. – Давай-давай, спускайся. Тут тебя уже ждут.
Конец ознакомительного фрагмента.