Глава 3
Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования) по нереабилитирующим основаниям, связанным с возмещением/заглаживанием причиненного преступлением вреда
§ 1. Деятельное раскаяние
Деятельное раскаяние получило закрепление не только в отечественном уголовном законодательстве, но и за рубежом. Как основание освобождения от уголовной ответственности оно представлено в уголовных законах постсоветских государств (см.: ст. 68, 322 УК Грузии, ст. 88 УК Республики Беларусь, ст. 65 УК Республики Казахстан, ст. 57 УК Республики Молдова, ст. 72 УК Республики Таджикистан, ст. 66 УК Республики Узбекистан, ст. 45 УК Украины). Как обстоятельство, освобождающее от наказания за содеянное или смягчающее наказание, – в § 165а, 167, 247, 291, 292b, 294, 296 и др. УК Австрии, § 310, ЗПе, 330b УК ФРГ, ст. 71, ч. 6 ст. 273, ч. 3 ст. 276 УК Республики Узбекистан, ст. 22 УК Швейцарии.
Российское уголовное законодательство вплоть до середины 1996 г. не предусматривало норму, регулирующую освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Отсутствовало нормативное основание прекращения уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием и в уголовно-процессуальном законодательстве. Деятельное раскаяние предусматривалось лишь в качестве смягчающего наказание обстоятельства. Судебная практика в этом была весьма устойчива.
Данное положение изменилось коренным образом с принятием в 1996 г. нового УК России (закреплением в нем ст. 75), вступлением в действие Федерального закона РФ от 21.12.1996 г. № 160-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации»[219], предусмотревшего новую редакцию ст. 7 УПК РСФСР, с принятием в 2001 г. нового УПК России (закреплением в нем ст. 28)[220].
В отличие от примирения с потерпевшим деятельное раскаяние не вызвало широкого правоприменения в первые отчетные периоды работы нового УК. Первые четыре года его действия практика применения ст. 75 УК РФ (ст. 7 УПК РСФСР) судами и следователями прокуратуры не отличалась особой активностью в сравнении с применением ими иных нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования. Так, в связи с деятельным раскаянием прекращено уголовных производств судами РФ: в 1997 г. в отношении 4954 человек, в 1998 г. – 7007, 1999 г. – 10 530, 2000 г. – 12 603, 2001 г. – 19 584, 2002 г. – 18 615, 2003 г. – 24 280, 2004 г. – 25 253, 2005 г. – 23 092, 2006 г. – 21 995 человек. Прекращено уголовных дел/производств: а) следователями прокуратуры: в 1997 г. – 440, 1998 г. – 364, 1999 г. – 394, 2000 г. – 394, 2001 г. – 678, 2002 г. – 909, 2003 г. – 955, 2004 г. – 1203, 2005 г. – 847, 2006 г. – 640; б) следователями МВД: в 1997 г. – 10 721, 1998 г. – 10 196, 1999 г. – 10 271, 2000 г. – 7505, 2001 г. – 8640, 2002 г. – 10 853, 2003 г. – 11 194, 2004 г. – 8754, 2005 г. – 5254, 2006 г. – 2971; в) органами дознания: в 1997 г. – 14 215, 1998 г. – 14 722, 1999 г. – 16 418, 2000 г. – 14 571, 2001 г. – 17 928, 2002 г. – 26 080, 2003 г. – 26 381, 2004 г. – 13 493, 2005 г. – 6075, 2006 г. – 3521 (см. гистограмму 5).*/**
Гистограмма 5. Количество прекращенных уголовных дел/производств в связи с деятельным раскаянием
В 1997 г. доля прекращенных судами РФ уголовных дел в связи с деятельным раскаянием в общем числе прекращенных ими дел по п. 3, 4, 6 ч. 1 ст. 5, ст. 6–9 УПК РСФСР (ст. 75–78, 84, 90 УК РФ) составила всего-навсего 6,06 %, в 1998 г. – 5,42, 1999 г. – 6,64, 2000 г. – 5,57 %. Доля прекращенных следователями прокуратуры уголовных дел в связи с деятельным раскаянием в общем числе прекращенных ими дел по указанным статьям составила: в 1997 г. – 8,69 %, 1998 г. – 5,24, 1999 г. – 6,09, 2000 г. – 4,66 % (см. гистограмму б).*/**
Значительно объемнее оказалась практика прекращения уголовных дел в связи с деятельным раскаянием в правоприменении следователей МВД и органов дознания. Однако при этом обнаружена тенденция к некоторому ее сокращению. Так, в 1997 г. прекращенные дела по данному основанию в общем числе прекращенных уголовных дел по п. 3, 4, 6 ч. 1 ст. 5, ст. 6–9 УПК РСФСР (ст. 75–78, 84, 90 УК РФ) составили: следователями МВД – 17,95 %, органами дознания – 21,28, в 1998 г. – соответственно 13,95 и 18,7 %, в 1999 г. – 13,61 и 19,18 %, в 2000 г. – 8,09 и 15,03 % (см. гистограмму б).*/**
В 2001 г. произошел своеобразный скачок в увеличении доли применения ст. 75 УК РФ, ст. 7 УПК РСФСР в числе иных нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования. Можно предположить, что данный скачок вызван существенным сокращением практики применения п. 4 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (ст. 84 УК РФ), а также повышением активности правоохранительных органов на потребительском рынке, расширением практики применения ст. 7 УПК РСФСР к лицам, вовлеченным в уголовно-правовые отношения в связи с обманом потребителей (ст. 200 УК РФ).
Тенденция к общему увеличению объема применения указанных статей в числе статей, отражающих прекращение уголовного дела/преследования по нереабилитирующим основаниям, наблюдалась на протяжении 2001–2004 гг. Думается, что немаловажную роль в этом сыграло дальнейшее сокращение практики прекращения уголовных дел/производств в связи с изданием актов об амнистии, вследствие изменения обстановки (Федеральным законом РФ от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ ст. 77 УК РФ и ст. 26 УПК РФ вовсе утратили юридическую силу), а также вступление в действие 01.07.2002 г. УПК РФ, ст. 28 которого закрепила возможность прекращения уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием. В 2005 г. отмеченная тенденция приостановлена и вследствие существенного сокращения практики прекращения уголовных дел правоохранительными органами, и в силу уменьшения объема применения ст. 28 УПК РФ органами дознания, следствия, суда.
Согласно положениям нового УПК в круг освобождаемых от уголовной ответственности лиц вошли как обвиняемые, так и подозреваемые, притом в совершении практически любых преступлений не только небольшой, но и средней тяжести (см. ч. 1 ст. 28 УПК РФ)[221]. Возможность освобождения от уголовной ответственности в силу деятельного раскаяния лиц, совершивших тяжкие или особо тяжкие преступления (см. ч. 2 ст. 28 УПК РФ), расширяется постоянно. За период действия УК РФ количество примечаний к статьям его Особенной части, позволяющих освободить от уголовной ответственности совершивших указанные преступные деяния лиц увеличилось на 1/2. Упразднена статистическая отчетность о практике прекращения органами дознания, следователями МВД и прокуратуры уголовного преследования в отношении лиц, не достигших 18-летнего возраста, в связи с возбуждением перед судом ходатайства о применении к несовершеннолетним обвиняемым принудительных мер воспитательного воздействия.
Итак, доля прекращенных уголовных дел/производств по ст. 28 УПК РФ (до 01.07.2002 г. – ст. 7 УПК РСФСР) (ст. 75 УК РФ) в общем числе прекращенных уголовных дел/производств по ч. 2 ст. 20, п. 3 ч. 1 ст. 24, ст. 25, 26, п. 3 ч. 1 ст. 27, ст. 28, 427, 431 УПК РФ (до 01.07.2002 г. – п. 3, 4, 6 ч. 1 ст. 5, ст. 6–9 УПК РСФСР) (ст. 75–78, 84, 90 УК РФ)[222] составила: а) судами РФ: в 2001 г. – 10,35 %, 2002 г. – 9,87, 2003 г. – 10,63, 2004 г. – 9,74, 2005 г. – 7,74, 2006 г. – 6,37 % (данные по лицам); б) следователями прокуратуры: в 2001 г. – 13,14 %, 2002 г. (первое полугодие) – 12,89, 2002 г. (второе полугодие) – 22,55, 2003 г. – 24,7, 2004 г. – 53,04, 2005 г. – 51,21, 2006 г. – 18,91 %; в) следователями МВД: в 2001 г. – 14,76 %, 2002 г. (первое полугодие) – 10,1, 2002 г. (второе полугодие) – 19,71, 2003 г. – 22,49, 2004 г. – 32,12, 2005 г. – 31,34, 2006 г. – 12,85 %; г) органами дознания: в 2001 г. – 27,22 %, 2002 г. (первое полугодие) – 27,09, 2002 г. (второе полугодие)[223] – 33,15, 2003 г. – 37,35, 2004 г. – 44,48, 2005 г. – 40,06,2006 г. – 23,77 % (см. гистограмму б).*/**
В связи с декриминализацией ст. 200 УК РФ Федеральным законом РФ от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ объем применения ст. 28 УПК РФ как будто бы должен был уменьшиться. Однако он, напротив, увеличился. Одной из главных причин стабильного увеличения практики применения ст. 28 УПК РФ (ст. 75 УК РФ) до 2005 г., думается, явилось расширение круга статей УК РФ, в связи с применением которых возможно освобождение от уголовной ответственности лица вследствие деятельного раскаяния (см.: статьи о преступлениях средней тяжести; присоединенные к статьям Особенной части УК РФ новые примечания), а также уменьшение (иногда вплоть до полного прекращения) практики освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовных дел/производств по иным нереабилитирующим основаниям (см.: ст. 26, п. 3 ч. 1 ст. 27, ст. 427, 431 УПК РФ; ст. 77, 84, 90 УК РФ)[224].
Гистограмма 6. Доля прекращенных уголовных дел/производств в связи с деятельным раскаянием в общем числе прекращенных дел/производств по п. 3, 4, 6 ч. 1 ст. 5, ст. 6–9 УПК РСФСР, ч. 2 ст. 20, п. 3 ч. 1 ст. 24, ст. 25, 26, п. 3 ч. 1 ст. 27, ст. 28, 427, 431 УПК РФ
Диспозицию ч. 1 ст. 75 УК РФ составляют объективные и субъективные условия освобождения от уголовной ответственности. Объективное условие, фактически имеющее место до осуществления преступного деяния, – совершение преступления впервые. Объективное условие, возникшее в момент совершения преступления, – непревышение пределов допустимого нормой вреда (совершение преступления небольшой или средней тяжести – для ч. 1 ст. 75 УК РФ). Субъективные условия, возникновение которых возможно после совершения преступления, следующие: а) добровольная явка с повинной; б) способствование раскрытию преступления; в) возмещение причиненного ущерба; г) заглаживание нанесенного в результате преступления вреда иным образом.[225]
Федеральным законом РФ от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ в ч. 1 ст. 75 УК РФ закреплено еще одно субъективное условие – утрата лицом вследствие деятельного раскаяния общественной опасности. Думается, что в действительности такая утрата отражает субъективный критерий изменения обстановки. Позитивное же послепреступное поведение лица в контексте ст. 75 УК РФ свидетельствует лишь о снижении его общественной опасности.
Совокупность перечисленных условий представляет собой (нормативное) основание – совокупность допустимых достаточных признаков для освобождения лица от уголовной ответственности. Отсутствие хотя бы одного из указанных условий в случае, если оно необходимо по конкретному юридическому факту, должно свидетельствовать о том, что как такового основания освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием в данном случае нет, но наличествуют отдельные обстоятельства, смягчающие уголовную ответственность (см.: п. «и», «к» ч. 1 ст. 61, ст. 62 УК РФ). Например, виновное лицо после совершения преступления явилось с повинной, но, отвечая на вопросы следователя, отказалось назвать соучастников преступления. Другой пример: виновное лицо явилось с повинной, способствовало раскрытию и расследованию совершенного им преступления небольшой или средней тяжести, полностью возместило причиненный этим преступлением ущерб, но судимость за ранее совершенное им преступление не погашена или не снята в установленном законом порядке (см. ст. 86 УК РФ).
Если, в частности, сотрудник милиции задерживает виновное лицо на месте преступления в связи с вандализмом (ст. 214 УК РФ), то для применения ч. 1 ст. 75 УК РФ вовсе не обязательно, чтобы виновный явился с повинной. После задержания по подозрению в преступлении явка с повинной в совершении этого преступления немыслима. Вместе с тем возможность освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием будет зависеть от других названных объективных и субъективных условий.
Таким образом, совокупность необходимых в конкретном случае условий освобождения и представляет собой основание освобождения лица от уголовной ответственности по ст. 75 УК РФ, прекращения в отношении него уголовного преследования/дела по ст. 28 УПК РФ (ранее – по ст. 7 УПК РСФСР) – деятельное раскаяние. Причем следует учесть, что варьироваться в зависимости от конкретного юридического факта могут только субъективные условия освобождения от уголовной ответственности, т. е. наличие всей их совокупности для освобождения не обязательно (до тех пор, пока не будет разработан и внедрен в законодательство оптимально необходимый и достаточный набор этих условий)[226]. Объективные условия при освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием должны присутствовать всегда.
Изучение, анализ и обобщение следственной практики прекращения уголовного преследования, уголовных дел в связи с деятельным раскаянием свидетельствуют о том, что законодательное закрепление перечня соответствующих условий в ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ (ранее – в ст. 7 УПК РСФСР) далеко не всегда признается правоприменителями необходимым и достаточным.[227]
Среди основных условий освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, отражающих законодательную конструкцию ст. 75 УК РФ, дознаватели и следователи, как правило, выделяли (по их терминологии): чистосердечное раскаяние в содеянном; полное признание своей вины; совершение преступления впервые (отсутствие судимости); совершение преступления небольшой/средней тяжести; полное (добровольное) возмещение причиненного преступлением ущерба (заглаживание вреда); способствование раскрытию преступления.
Наряду с перечисленными правоприменители зачастую упоминали и другие условия, иногда отражающие глубину в исследовании и оценке обстоятельств дела, но, к сожалению, не предусмотренные ни уголовным, ни уголовно-процессуальным законодательствами, а иной раз показывающие собственную никчемность в аргументации положительных сторон виновного лица и других позитивных обстоятельств дела.
К откровенно пустым, а в некоторых случаях не соотносимым с положениями действующих уголовного и уголовно-процессуального законодательств условиям, которые приводили в аргументации применения ст. 28 УПК РФ (ранее – ст. 7 УПК РСФСР) дознаватели и следователи, можно отнести: утрату виновным опасности для общества (отмечавшуюся правоприменителями и до 16.12.2003 г.)[228]; возможность исправления (перевоспитания) лица без применения уголовного наказания; отсутствие большой общественной опасности совершенного деяния.
Если указанные факты действительно имели место, то правоприменителю следовало бы эти общие выражения конкретизировать с тем, чтобы через анализ соответствующих условий, закрепленных в ст. 75 УК РФ, получить ответы на вопросы: а) в чем именно выразилась утрата общественной опасности лица; б) из чего вытекает возможность его исправления без применения мер уголовного наказания; в) в чем проявилось отсутствие большой общественной опасности деяния? Кстати, суждения о большой – небольшой степени общественной опасности, вопреки давно сложившейся в законодательстве категоризации преступлений (см. ст. 15 УК РФ), до сих пор можно встретить не только в решениях правоприменителей, но и в работах научно-исследовательского характера[229]. Следует иметь в виду, что преступления, не представлявшие большой общественной опасности (см. УК РСФСР), и преступления небольшой и средней тяжести (см. УК РФ) включают в себя далеко не тождественный круг общественно опасных деяний, равно как и степень общественной опасности содеянного не раскрывает его характера.
Значительно реже дознаватели и следователи в аргументации освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовных дел/производств в связи с деятельным раскаянием необоснованно ссылались на такие условия, как: отсутствие либо незначительность причиненного в результате преступления какого-либо материального ущерба; отсутствие вреда вообще; нецелесообразность возложения на лицо уголовной ответственности; отсутствие претензий потерпевшего; изменение обстановки; отсутствие подобных фактов в поведении виновного ранее; незначительная тяжесть совершенного преступления; покаяние виновного в своих ошибках и упущениях; принесенные им извинения и заверения, что в дальнейшем никаких нарушений с его стороны не будет; инвалидность виновного; наличие на иждивении виновного лица несовершеннолетних детей или нетрудоспособных родственников, и т. д. А такие условия, как «собрал сам и привел (?) характеризующие его документы для приобщения к уголовному делу»[230], «сама собрала и принесла справки из НД, ПНД, характеристики с места работы и жительства»[231] являются не только никчемными, но и отражающими откровенно вредные, нарушающие объективность расследования решения правоприменителей.
Из всех перечисленных условий освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием наибольший интерес в теоретическом обосновании и резонанс в правоприменении вызывают следующие условия: а) совершение преступления небольшой или средней тяжести, впервые; б) добровольная явка с повинной; в) способствование раскрытию преступления; г) возмещение причиненного ущерба или заглаживание причиненного преступлением вреда иным образом; д) иные условия.
Совершение преступления впервые, притом небольшой или средней тяжести. О том, что в постановлениях следователей и дознавателей о прекращении уголовного преследования, уголовных дел настоящие условия сообразно законодательной формулировке (ст. 75 УК РФ) зачастую звучат как одно двуединое условие «лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести» и о действительном смысле этих условий см. § 2 гл. 2.
Изучение следственно-судебной практики применения ст. 28 УПК РФ (ранее – ст. 7 УПК РСФСР) показало, что наиболее часто деятельное раскаяние имело место, если лицо привлекалось к уголовной ответственности за совершение таких преступлений, как: незаконные действия в отношении официальных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков, а равно использование заведомо подложного документа (ст. 324–327 УК РФ), незаконная добыча водных животных, растений (ст. 256 УК РФ), незаконный оборот и/или использование наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов (ст. 228 и др. УК РФ), а также оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств (ст. 222 и след. УК РФ)[232], хулиганство (ч. 1 ст. 213 УК РФ), обман потребителей (ч. 1 ст. 200 УК РФ), уклонение от уплаты налогов, сборов (ст. 198–199 УК РФ), умышленное причинение легкого вреда здоровью, побои (ст. 115, 116 УК РФ); реже – нарушение правил дорожного движения, эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК РФ), присвоение или растрата чужого имущества (ч. 1 ст. 160 УК РФ), злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст. 157 УК РФ); значительно реже – приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ч. 1 ст. 175 УК РФ), умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (ч. 1 ст. 167 УК РФ), неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ч. 1 ст. 166 УК РФ), грабеж (ч. 1 ст. 161 УК РФ), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью человека (ст. 112 УК РФ).
О небольшой или средней тяжести совершенного преступления должен свидетельствовать максимальный размер наказания, предусмотренного в санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ (см. ч. 2, 3 ст. 15 УК РФ). Наряду с этим дознаватели и следователи, применяя ч. 1 ст. 28 УПК РФ (ранее – ч. 1 ст. 7 УПК РСФСР), ч. 1 ст. 75 УК РФ, не всегда согласовывают свое решение с санкцией той статьи УК РФ, по которой возбуждено уголовное дело. Как ни странно, в следственной практике имеют место случаи освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием виновных лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности за совершение ими преступлений средней тяжести (вопреки положениям ч. 1 ст. 7 УПК РСФСР, ч. 1 ст. 75 УК РФ в ред. до 16.12.2003 г.), а иной раз и тяжких преступлений (как правило, против собственности). (Подробнее см. § 2 гл. 2.) Иногда правоприменители, прекращая уголовные дела, характеризуют небольшую тяжесть совершенных преступных деяний выражениями: «не представляющие большой общественной опасности», «имеющие незначительную тяжесть».[233] Трудно, а с точки зрения действующего уголовного законодательства невозможно оценить преступление по шкале большой – небольшой общественной опасности, значительной – незначительной тяжести, тем более что ч. 2 ст. 15 УК РФ раскрывает содержание данного объективного условия освобождения.
Добровольная явка с повинной. Явкой с повинной признается заявление лица в органы государственной власти лично или через иных лиц в устной или письменной форме о совершенном им преступлении, причем до выявления факта или субъекта преступного посягательства правоохранительными органами[234]. Явка с повинной является таковой и в том случае, если явившийся умалчивает о некоторых эпизодах своего преступного поведения, признает свою вину лишь частично. Более того, если обвиняемый (подсудимый) отказался от показаний, изложенных в протоколе явки с повинной[235]. Думается, что о явке с повинной не следует вести речь, если лицо отказывается признать себя виновным (хотя бы частично), даже если оно явилось в правоохранительные органы и изложило все факты содеянного. Однако вопреки тому, что совершившее преступное деяние лицо в суде не раскаялось, вину не признало, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала на явку с повинной, поскольку преступление было совершено в условиях неочевидности, а в качестве доказательства вины этого лица правоприменитель (нижестоящий суд) сослался в приговоре на протокол явки его с повинной[236]. Таким образом, имеет место подмена явки с повинной способствованием раскрытию преступления.
Помимо того, что добровольная явка с повинной служила ранее поводом к началу предварительного следствия (см.: ст. 297, 310 Устава уголовного судопроизводства от 20.11.1864 г.)[237] и служит ныне поводом к возбуждению уголовного дела (см.: п. 2 ч. 1 ст. 140 УПК РФ; ранее – п. 5 ч. 1 ст. 108, ст. 111 УПК РСФСР), она и чистосердечное раскаяние зачастую являются средствами превенции или раскрытия более тяжких преступлений, что подчеркивает значимость освобождения от уголовной ответственности.[238] Например, носит превентивный характер сдача работникам милиции гражданином С. нашедшего им пистолета «Вальтер» с патронами[239]. Отсутствие желания С. по своей инициативе передать оружие сотрудникам милиции сохранило бы опасность его использования самим С. или иными лицами в преступных целях. Другой пример: органы следствия раскрыли тяжкое преступление благодаря тому, что лицо, ранее не допрошенное и не задержанное по подозрению в совершении им преступления, добровольно сообщило правоохранительным органам о совершенном им преступлении – явилось с повинной[240].
Некоторые авторы, рассуждая о деятельном раскаянии (ст. 75 УК РФ), утверждают, что главной его функцией является склонение виновного к самообнаружению и добровольному устранению вредных последствий содеянного с тем, чтобы сократить силы и средства на раскрытие преступления и изобличение виновного, как и сокращение уровня латентной преступности и нераскрытых преступлений. Действительность же раскаяния, добровольность явки с повинной, по их разумению, не имеют никакого уголовно-правового значения и находятся за пределами содержания ст. 75 УК РФ.[241] Подобные суждения вызывают удивление и рождают вопросы, например: какие же задачи, по мнению авторов, решаются посредством уголовного законодательства? Нужно ли было предусматривать соответствующие субъективные условия освобождения от уголовной ответственности в ст. 75 УК РФ? Для чего осуществлена дифференциация лиц, к которым целесообразно и нецелесообразно применять ст. 75 УК РФ? Что авторы понимают под добровольной явкой с повинной?
Кстати, указанное утверждение, как ни странно, не явилось препятствием в выработке X. Д. Аликперовым рекомендаций, направленных в адрес судей, прокуроров, органов предварительного расследования, о невозможности освобождения лица от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, невзирая на последующие положительные посткриминальные поступки виновного, если отсутствует добровольная явка с повинной[242]. Наряду с этим он полагает, что обязанность лица раскаяться в содеянном является факультативным, а не обязательным признаком для применения ст. 75 УК РФ[243]. Для объяснения своего умозаключения автор приводит пример совершения лицом преступления небольшой тяжести, причем впервые по протосоциальному мотиву (см. ст. 114 УК РФ), и осуществления этим лицом необходимого посткриминального поведения.[244]
Отмеченная позиция находит поддержку в работах ряда авторов[245]. Однако она, по меньшей мере, умаляет институт деятельного раскаяния.
Раскаяться – значит проявить сожаление о совершенном противоправном деянии. Такое сожаление может выразиться в явке с повинной, помощи следствию по раскрытию и расследованию преступления, признании своей вины, неутаивании каких-либо фактов, имеющих значение для раскрытия и расследования преступления.
Правоприменители не случайно наиболее часто обращают внимание на чистосердечное раскаяние лица в содеянном и полное признание им своей вины. Психологическое состояние личности виновного не только определяет преступное поведение, но и во многом свидетельствует о предкриминальном и предопределяет его посткриминальное поведение. П. В. Алюшкин, раскрывая психологический механизм деятельного раскаяния и юридическую сущность его внешних проявлений, приходит к выводу, что деятельный характер раскаяния объясняется стремлением личности устранить психологический дискомфорт, вызванный чувством вины, что деятельное раскаяние обязательно предполагает сожаление о содеянном[246]. На то, что деятельное раскаяние связано с признанием лицом своей вины в совершении преступления, указывают и другие авторы[247]. Данная позиция логична и ясна. Наряду с этим в практике применения ст. 75 УК РФ (ст. 28 УПК РФ) остаются некоторые вопросы, в частности: каким образом следует поступить правоприменителю, размышляющему о возможности прекращения уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием, если обвиняемый в совершении преступления небольшой или средней тяжести, притом совершивший преступное деяние впервые, явился в правоохранительные органы с заявлением о совершенном им преступлении, способствовал расследованию этого преступления, загладил причиненный его совершением вред, но, тем не менее, не испытывает чувства вины, не сожалеет о содеянном? Судебная практика применения соответствующих примечаний к статьям Особенной части УК РФ, свидетельствующих о деятельном раскаянии виновного, увы, идет по пути неучитывания факта признания лицом своей вины и мотивации лица, совершившего посткриминальное позитивное поведение[248].
Думается, что этот недостаток следовало бы устранить посредством определения раскаяния в ведомственных руководящих разъяснениях правоприменителям. Его характерными признаками должны быть: признание лицом своей вины, неутаивание фактов, имеющих значение для раскрытия и расследования преступления. Кстати, ст. 45 УК Украины в качестве одного из условий освобождения лица от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием предусматривает искреннее покаяние.
Упомянутое ранее (см. § 2 гл. 1) смешение понятий «основание» и «условие» освобождения от уголовной ответственности также наложило свой отпечаток на понимание явки с повинной. Так, некоторые авторы утверждают, что явка с повинной является основанием освобождения от уголовной ответственности, что ст. 75 УК РФ раскрывает именно явку с повинной, что остальные обстоятельства освобождения, перечисленные в данной статье, как бы дополняют явку с повинной и по большому счету их наличие не обязательно[249]. С этими утверждениями трудно согласиться и не только потому, что происходит подмена «условия» понятием «основание», но и по следующим причинам.
1. Как явствует из проведенного анализа следственной практики, правоприменители, принимая решения об освобождении лица от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, как правило, не ссылаются на то, что виновный явился с повинной. И это не вызывает удивления, поскольку совокупность субъективных условий является обязательной применительно к конкретному юридическому факту (в нынешней редакции ч. 1 ст. 75 УК РФ). Если, например, лицо задерживают с поличным при распространении порнографической продукции (ст. 242 УК РФ), то ни о какой явке с повинной речи быть не может. Оценивая данный юридический факт сквозь призму ст. 75 УК РФ, правоприменитель вполне обоснованно придет к выводу о том, что применение ст. 28 УПК РФ (ранее – ст. 7 УПК РСФСР) возможно, поскольку преступление относится к категории небольшой тяжести и если виновное лицо совершило преступление впервые, а также способствовало его расследованию.
2. Общеизвестно, что количество возбужденных уголовных дел по поводу явки с повинной ни в советское, ни в постсоветское время в среднем не превышало 1 % от общего количества ежегодно возбужденных уголовных дел. Если бы явка с повинной признавалась основанием освобождения от уголовной ответственности в контексте ст. 75 УК РФ, то все прекращенные дела по данному основанию с лихвой укладывались бы в этот 1 %. Статистические же данные свидетельствуют о другом. Доля уголовных дел, прекращенных в РФ органами дознания, следователями МВД и прокуратуры по ст. 7 УПК РСФСР в числе всех раскрытых ими преступлений, дела, протоколы, материалы о которых находились в производстве, составила: в 1997 г. – 1,85 %, 1998 г. – 1,71, 1999 г. – 1,58, 2000 г. – 1,29, 2001 г. – 1,66 %.*
Практика применения ст. 28 УПК РФ (до 01.07.2002 г. – ст. 7 УПК РСФСР) еще более рельефно показала выявленное несоответствие. Так, доля лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено (без повторно прекращенного) в связи с деятельным раскаянием следователями прокуратуры, МВД, органами дознания, в числе всех лиц, выявленных в совершении преступлений, составила: в 2002 г. – 3,01 %, 2003 г. – 3,12, 2004 г. – 1,92 %. И только в 2005–2006 гг. указанная доля (соответственно 0,94 и 0,52 %) не превысила 1 %.*
3. Явка с повинной не может признаваться основанием освобождения, поскольку основанием является совокупность достаточных признаков. Добровольная же явка с повинной лица, имеющего непогашенную (неснятую) судимость или совершившего преступление более суровое, нежели преступление небольшой или средней тяжести (при отсутствии признаков ч. 2 ст. 75 УК РФ), не может явиться самодостаточной для применения ст. 28 УПК РФ (ст. 75 УК РФ). Поэтому в законодательной конструкции ст. 75 УК РФ добровольная явка с повинной представлена лишь одним из условий освобождения от уголовной ответственности. Причем фактическое отсутствие других условий, необходимых для освобождения от уголовной ответственности в связи с совершением конкретного преступления, дает суду право учесть добровольную явку с повинной лишь в качестве обстоятельства, смягчающего наказание (см.: п. «и» ч. 1 ст. 61, ст. 62 УК РФ).
4. Примечания к ст. 126, 1271, 204 (частично), 2051, 206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 2821, 2822, 291 (частично), 307 УК РФ также не имеют общего знаменателя в виде явки с повинной.
Явка с повинной в уголовно-процессуальном смысле связана не с абстрактным «признанием», как полагают некоторые авторы[250], а с конкретными действиями виновного. «Явка» – от глагола «явиться», но не в смысле «образ возник, началось его существование», а в поведенческом смысле (волеизъявление выразилось в обращении в правоохранительные органы), явка с чем-то, а именно с повинной. Следовательно, явку с повинной надо понимать в смысле «прибыть, прийти куда-нибудь»[251], встретиться с кем-нибудь. Место прибытия легко находится из юридического толкования термина – «добровольное личное обращение (явка) лица, совершившего преступление, с заявлением о нем в органы, производящие дознание, следствие, в прокуратуру, суд с намерением передать себя в руки правосудия»[252]. Конечно же, о факте собственного преступного поведения можно сообщить и по различным каналам связи (телефону, телеграфу, факсу и т. д.). Однако для явки с повинной только сообщения мало. Данное лицо в последующем должно прибыть в органы власти, правоохранительные органы, передать себя в руки правосудия.
Повинная предполагает чистосердечное раскаяние, выразившееся в заявлении явившегося об обстоятельствах совершенного преступления и признании своей вины. Если же явившееся с повинной лицо утаивает какие-либо факты, имеющие значение для раскрытия и расследования преступления, то правоприменителем не может быть учтено другое условие деятельного раскаяния – способствование раскрытию преступления – и, следовательно, лицо не может быть освобождено от уголовной ответственности по ст. 75 УК РФ (ст. 28 УПК РФ; ранее – ст. 7 УПК РСФСР).
Некоторые сомнения в обязательности учета способствования раскрытию преступления как необходимого условия освобождения от уголовной ответственности связаны с невозможностью учета в качестве такового добровольной явки с повинной. Каким образом совершившее преступление лицо может способствовать его раскрытию, если это преступление уже обнаружено компетентным органом? Здесь впору говорить о способствовании расследованию содеянного, но не его раскрытию. Думается, данная неточность в первую очередь связана с недостатками законодательной техники.
Способствование раскрытию преступления. Раскрыть – значит сделать явным, известным какое-либо преступление или лицо, его совершившее, а может быть и лиц. О способствовании раскрытию преступления говорится в примечаниях к ст. 1271, 210, 228, 275 УК РФ (ранее – также в примечании к ст. 198 УК РФ).
Некоторые авторы высказывали суждения о недопустимости освобождения от уголовной ответственности лица, одновременно совершившего несколько преступлений, о закреплении данного положения в законе[253]. Это предложение заслуживает внимания, если речь идет о реальной совокупности, в том числе неоднократности, тождественного или однородного преступного поведения, его систематичности, промысле. Однако заставляют задуматься над необходимостью данного предложения случаи идеальной совокупности преступлении[254], а также способствования виновным лицом раскрытию ранее не известных преступных деяний.
Так, если лицо, виновное в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158 и ч. 1 ст. 175 УК РФ, не явилось с повинной либо признало свою вину в сбыте имущества[255], заведомо добытого преступным путем, под натиском уличающих его в содеянном доказательств, то вряд ли правоприменителю целесообразно прекращать в отношении виновного уголовное дело в связи с деятельным раскаянием[256]. Если же о данных преступлениях стало известно правоохранительным органам по инициативе виновного лица, то применение ст. 75 УК РФ (ст. 28 УПК РФ) представляется возможным, несмотря на реальную совокупность преступлений. Аналогичное решение представляется возможным и в случае, если в совокупность входит более двух преступлений, например преступные деяния, предусмотренные ч. 1 ст. 327, ч. 3 ст. 327 и какой-либо частью ст. 165 УК РФ. Вместе с тем вряд ли можно согласиться с решением правоприменителя, применившего ст. 75 УК РФ (ст. 28 УПК РФ) в отношении лица, совершившего несколько не связанных между собой преступных деяний, ответственность за которые предусмотрена, в частности, ч. 1 ст. 159 и ч. 1 ст. 327 УК РФ и которые были раскрыты по инициативе государственных органов[257].
Способствование раскрытию ранее не известных преступных деяний находит отражение в деятельной эффективной помощи правоохранительным органам в установлении обстоятельств совершенного преступления. Показателен в этом плане пример, когда гражданин К. в ходе допроса в связи с совершением одного преступления сообщает следователю сведения об ином преступном деянии – о даче им взятки другому лицу. До заявления К. органы следствия этими сведениями не располагали.[258] Таким образом стало возможным раскрыть иное тяжкое преступление. Очевидна целесообразность поощрения данного позитивного поведения лица, совершившего преступное деяние. И если содеянное относится к категории преступлений соответствующей тяжести, лицо не имеет судимости и не освобождалось от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию (здесь в перспективе необходимо предусмотреть своеобразные сроки давности, может быть, в виде испытательного периода, если лицо освобождалось от таковой), явилось с повинной, способствовало раскрытию и расследованию своего преступного поведения, возместило (загладило) причиненный преступлением вред, то что может помешать закреплению в законе возможности освобождения такого лица от уголовной ответственности? Если же возникнут проблемы с наличием условий освобождения, то чистосердечное раскаяние такого лица не должно значительно усугублять ответственность раскаявшегося, например при раскрытии ранее не известного эпизода его преступной деятельности. Поэтому важным стимулом к подобному раскаянию может явиться законодательная регламентация необходимости поглощения одного наказания другим (более суровым) вне зависимости от тяжести совершенных преступлений (определенного рода), если лицо способствовало раскрытию преступления, не известного ранее правоохранительным органам.
В некоторых случаях законодатель использует выражение «активное способствование раскрытию преступления» (см., например, примечания к ст. 210, 228 УК РФ), показывая этим необходимость особого проявления поведения виновного лица. Верховный Суд РФ на сей счет указывает, что для данного проявления поведения недостаточно признать себя виновным в совершении преступления и чистосердечно раскаяться в содеянном наряду с другими соисполнителями, недостаточно сообщить обстоятельства совершения преступления[259]. Очевидно, виновному лицу надлежит проявить инициативу в выдаче достоверной и полной интересующей правоохранительные органы информации.
Президиум Верховного Суда РФ полагает, что активное способствование раскрытию преступления выражается в том, что виновное лицо предоставляет органам следствия информацию, до того им не известную (указывает место нахождения орудий преступления, помогает в организации и проведении следственных действий, представляет вещественные доказательства и т. д.), изобличает других соучастников преступления, оказывает помощь в розыске добытого в результате преступления[260]. Таким образом, высшая судебная инстанция не проводит разграничения между раскрытием и расследованием преступного деяния.
Зачастую научные и практические работники, говоря о способствовании раскрытию и расследованию преступления в качестве субъективного условия освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, вполне обходятся термином «раскрытие», подчеркивая тем самым следование букве закона. Однако под внешней правомерностью их решений скрывается отождествление двух последовательных, но не равнозначных процессов – раскрытия и расследования преступного деяния.
Нынешняя конструкция диспозиции ч. 1 ст. 75 УК РФ подталкивает правоприменителей к расширительному толкованию понятия «способствование раскрытию преступления» – включения в него процесса расследования. И это оправданно. О каком способствовании раскрытию преступления может идти речь, если: а) факт совершения преступления (см., например: ч. 1 ст. 199, ч. 1 ст. 238 УК РФ) обнаружен (установлен) контролирующими (правоохранительными) органами[261]; б) преступник задержан с поличным в момент совершения кражи (см. ч. 1 ст. 158 УК РФ)[262], приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем (см. ч. 1 ст. 175 УК РФ)[263], использования заведомо подложного документа (см. ч. 3 ст. 327 УК РФ)[264]? Если данное лицо добровольно сдает правоохранительным органам предметы преступного посягательства, это означает добровольное возмещение причиненного ущерба. Если же лицо чистосердечно признает свою вину, то это свидетельствует о способствовании расследованию преступления.[265]
В названных примерах речь идет о способствовании расследованию уже раскрытого преступления. Поэтому представляется, что условие «способствование раскрытию преступления» в законодательной конструкции ч. 1 ст. 75 УК РФ должно быть расширено до вида: «способствование раскрытию и расследованию преступления».
Возмещение причиненного ущерба или заглаживание причиненного преступлением вреда иным образом. Применение ст. 75 УК РФ (ст. 28 УПК РФ) законодатель связал не с искренним, не с внутренним, а именно с деятельным раскаянием – раскаянием через деятельность лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние. Раскаяние потому и называется деятельным, что в его процессе виновное лицо активно проявляет позитивное поведение, в том числе возмещает причиненный ущерб, иным образом заглаживает причиненный преступлением вред.
Возмещение ущерба, несомненно, можно рассматривать как разновидность заглаживания причиненного преступлением вреда. Однако конкретизация совершенного преступления вызывает необходимость разграничения двух условий освобождения от уголовной ответственности, отражающих заглаживание причиненного вреда: возмещение нанесенного ущерба и заглаживание вреда иным образом.
Некоторые авторы полагают, что явка с повинной и способствование раскрытию преступления – альтернативные элементы деятельного раскаяния, а вот заглаживание причиненного преступлением вреда является обязательным элементом[266]. Возможно. Однако возникает вопрос: изменится ли занимаемая авторами позиция, если речь пойдет о покушении на совершение преступления, в результате которого материальный вред потерпевшему не причинен?
Думается, что возмещение ущерба является обязательным условием деятельного раскаяния в случае, если причиняется имущественный вред потерпевшему, в особенности тогда, когда делопроизводство осуществляется в связи с совершением корыстного преступления. Такое возмещение ущерба представляет собой материальное вложение в фонды потерпевшего собственных средств совершившего преступление лица. Заглаживание причиненного преступлением вреда иным образом возможно, например, в материальном или интеллектуальном воздаянии за причиненный физический, моральный и иной вред.[267]
Правоприменители иногда связывают это условие с кропотливым расследованием, в результате которого виновный добровольно выдает следствию предметы преступного посягательства, возмещает причиненный преступлением иной имущественный ущерб. Но если дело касается задержания лица на месте совершения преступления или с поличным сразу же после его совершения, то следователи (дознаватели) порой устанавливают, что материальный (имущественный) ущерб потерпевшему не причинен. Поэтому, применяя ст. 28 УПК РФ (ранее – ст. 7 УПК РСФСР), ст. 75 УК РФ, о возмещении причиненного ущерба уже не упоминают.[268] Такое решение не всегда является оправданным. Трудно найти объяснение и формулировке правоприменителя «материального ущерба причинено не было», если речь идет об имущественном вреде в виде упущенной выгоды, возникшем в связи с совершением лицом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ[269].
Заглаживание причиненного преступлением вреда иным образом как условие освобождения от уголовной ответственности распространяется не только на те преступления, которые посягают на физическую неприкосновенность, честь, достоинство, репутацию конкретного гражданина, но и на те преступления, которые наносят ущерб нравственному состоянию общества, безопасности и порядку в нем, интересам государственной власти и т. д. Поэтому аргументация правоприменителя при решении вопроса о прекращении уголовного дела/преследования в связи с деятельным раскаянием: «какого-либо вреда кому-либо данным преступлением не причинено» по факту незаконного распространения порнографических материалов или предметов (ст. 242 УК РФ)[270], виновный «принес извинения» потерпевшему за нанесенную физическую боль, если уголовное дело возбуждено по ч. 1 ст. 213 УК РФ[2] или ст. 116 УК РФ[271], «ущерба по делу нет», если уголовное дело возбуждено по ч. 1 ст. 306 УК РФ[272], «каких-либо последствий не наступило» если имели место подделка официального документа и его сбыт (ч. 1 ст. 327 УК РФ)[273] – не может соответствовать требованиям ч. 1 ст. 75 УК РФ.[274]
Если потерпевшему от преступления причинен физический или нравственный вред в результате нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему другие нематериальные блага, а определить размер компенсации вреда, исходя из разумности и справедливости, в ходе предварительного расследования не представляется возможным, то решение вопроса о применении или неприменении к лицу, совершившему преступное деяние, ст. 28 УПК РФ (ст. 75 УК РФ) целесообразно провести в судебном порядке.
Лицу, прекращающему уголовное дело/преследование по ч. 1 ст. 28 УПК РФ (ч. 1 ст. 75 УК РФ), следует иметь в виду, что ни уголовный, ни уголовно-процессуальный законы непосредственно не ограничивают максимально допустимый материальный ущерб от совершенного преступления. Применение указанной нормы ограничено санкцией той статьи, по которой возбуждено уголовное дело (с максимальной мерой наказания за умышленное преступление в виде лишения свободы сроком до пяти лет, а за предусмотренное законом преступление, совершенное по неосторожности, – в виде лишения свободы сроком свыше двух лет). Главное, чтобы этот ущерб был возмещен (иной вред – заглажен). Поэтому такие некорректные формулировки, как, например, «причиненный потерпевшему материальный ущерб является незначительным»[275] в обоснование освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием правоприменителям использовать не следует. Вместе с тем в постановлениях о прекращении уголовных дел (уголовного преследования) необходимо указать: а) имущественный ущерб от преступления возмещен полностью (в чем именно это выразилось); б) физический или моральный вред от преступления заглажен (в чем именно это выразилось).[276] В конце концов правоприменители в соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 73 УПК РФ обязаны доказывать обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности/наказания[277].
Наряду с изложенным возможность возмещения имущественного ущерба (заглаживания вреда иным образом) может столкнуться с определенными сложностями в случае применения подоснований освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, сформулированных по типу императивных (см. примечания к ст. 126, 1271, 204 (частично), 2051, 206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 2821, 2822, 291 (частично), 307 УК РФ). Вопреки указанию ч. 2 ст. 75 УК РФ (до изменения ее редакции Федеральным законом РФ от 27.07.2006 г. № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма“ и Федерального закона „О противодействии терроризму“»)[278] о том, что освобождение лица, совершившего преступление иной категории, возможно при наличии условий, предусмотренных первой частью этой статьи, прекращение уголовного дела/преследования, как правило, происходило без возмещения причиненного преступлением ущерба, без заглаживания причиненного преступлением вреда иным образом. Правоприменители, решая вопрос о применении ч. 2 ст. 75 УК РФ, ч. 2 ст. 28 УПК РФ, ограничивались условиями примечаний к статьям Особенной части УК РФ и ранее (до изменения указанных статей УК и УПК Федеральным законом РФ от 27.07.2006 г. № 153-ФЗ), ограничиваются ими в своих решениях и в настоящее время.
Таким образом, проблема получения потерпевшим сатисфакции в полной мере в связи с причиненным ему вредом от лица, совершившего преступление и освобождаемого от уголовной ответственности в силу деятельного раскаяния, не получила окончательного решения ни в законодательстве, ни в правоприменительной деятельности. Этим определяется и необходимость разграничения «возмещения причиненного ущерба» и «заглаживания причиненного преступлением вреда иным образом» как условий освобождения от уголовной ответственности. Неучитывание того или иного условия, подмену одного условия другим либо отождествление их вряд ли можно признать соответствующими положениям ч. 1 ст. 75 УК РФ.
Более того, представляется важным в рамки заглаживания виновным вреда, причиненного его преступлением, также включить возмещение им тех средств, которые затрачены государством на раскрытие и расследование совершенного преступления. Особую актуальность это положение обретает в связи с затянувшимися расследованиями по уголовным делам с возмещением виновными лицами незначительного имущественного ущерба, причиненного потерпевшим.
Иные условия. Изучение следственной практики показывает, что в качестве условий освобождения лиц от уголовной ответственности (прекращения в отношении них уголовного преследования) в связи с деятельным раскаянием дознаватели и следователи иногда выделяли: положительную характеристику виновного по месту жительства, работы, учебы; ненахождение виновного на учетах в наркологическом или психоневрологическом диспансере; непривлечение его ранее к уголовной (административной) ответственности.[279]
Все из перечисленных условий характеризуют тип личности виновного. Исследование этих условий в совокупности поможет сконструировать объективную картину его предкриминальной жизни, неформально изучить его личность и спрогнозировать эффективность освобождения этого лица от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.
Ранее представлялось реальным закрепление в диспозиции ч. 1 ст. 75 УК РФ отмеченных новых субъективных условий освобождения от уголовной ответственности. Однако в ходе научно-исследовательской работы от этого варианта пришлось отказаться (подчеркнем: от варианта формализации идеи, но не от самой идеи), поскольку данный вариант утяжелял закон, осложнял его понимание, существенно расширяя законодательное пространство. Думается, что указанные субъективные характеристики должны получить отражение в соответствующих ведомственных руководящих разъяснениях судам (постановлении Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по применению оснований освобождения от уголовной ответственности), следователям Следственного комитета при прокуратуре РФ (следователям прокуратуры – до внесения в УПК РФ изменений Федеральным законом РФ от 05.06.2007 г. № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон „О прокуратуре Российской Федерации“»[280]) (инструкции Генеральной Прокуратуры РФ), следователям МВД (рекомендации Следственного комитета при МВД России), дознавателям (разъяснении Управления организации дознания Департамента охраны общественного порядка МВД России). В диспозиции ч. 1 ст. 75 УК РФ целесообразно закрепить концентрированное выражение данных положений в новом субъективном условии «с учетом позитивного предкриминального поведения лица». При этом, решая вопрос о возможности применения ст. 75 УК РФ (ст. 28 УПК РФ), правоприменителям обязательно надлежало бы учитывать в качестве фактов, свидетельствующих о позитивном предкриминальном поведении лица: а) наличие положительной характеристики обвиняемого по месту жительства, учебы, работы/службы, лечения и других учетов; б) ненахождение обвиняемого на учетах в связи с отклоняющимся от социальных норм поведением (в наркологическом или психоневрологическом диспансере, в комиссии по делам несовершеннолетних, в инспекции по делам несовершеннолетних и т. д.). Причем данные факты должны быть именно в таком конкретизированном виде. Обобщение приведет к потере их значимости.
Если же правоприменители будут устанавливать указанные факты так же, как в настоящее время (правда, необходимость их применения нынче не регламентирована ни законом, ни руководящими ведомственными разъяснениями), например, обобщая в аргументации «на учетах не состоял»[281], «на учете нигде не состоит»[282], то у участников следственно-судебного производства, а у прокурора в первую очередь, возникнут вопросы. На каких учетах? Чем это подтверждается? Насколько достаточен перечень учетов?
Некоторые авторы полагают, что освобождение от уголовной ответственности в силу деятельного раскаяния в настоящее время основывается на выводах предположительного характера, а именно предположений о наличии раскаяния и реальной утрате лицом в результате деятельного раскаяния общественной опасности[283]. С данным положением по существу можно согласиться. Сомнения возникают лишь по поводу утраты общественной опасности. Думается, в действительности речь должна идти не об утрате лицом таковой, а о ее снижении?
Наличие всех рассмотренных позитивных условий освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием должно свидетельствовать об относительном снижении общественной опасности лица и его деяния. Фактические данные об уменьшенной опасности вытекают из субъективного снижения лицом общественной опасности вследствие его добровольной явки с повинной, способствовании им раскрытию/расследованию преступления и относительного снижения общественной опасности его деяния на момент освобождения от уголовной ответственности ввиду возмещения (заглаживания) нанесенного преступлением вреда.
Относительное снижение общественной опасности лица и его деяния, а не отсутствие и не устранение этой опасности, свидетельствует о том, что на освобождаемое лицо целесообразно возложить какие-либо ограничения или меры контроля без ограничений на определенный испытательный срок. Количество и характер обязанностей, продолжительность испытательного срока должны зависеть от установленных характеристик виновного лица, от его типологической принадлежности.[284]
В настоящее время закон относит деятельное раскаяние (ст. 75 УК РФ, ст. 28 УПК РФ) к безусловному основанию освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования. Закрепление в ч. 1 ст. 75 УК РФ такого условия освобождения от уголовной ответственности, как «утрата лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния», увы, упрочивает формальный подход правоприменителей к определению степени социализации освобождаемого от уголовной ответственности лица, к их необоснованному утверждению о непредставлении данным лицом «никакой опасности для общества»[285], к невозможности преобразования деятельного раскаяния в условное основание освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования.
Таким образом, освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела/преследования в связи с деятельным раскаянием могут стать более эффективными и обоснованными в системе нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования, если предпринять следующие меры.
1. Обратить внимание правоприменителей на то обстоятельство, что наличие субъективных условий освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием зависит от конкретного преступления (до тех пор, пока исчерпывающая совокупность указанных условий не выработана в уголовном законе и актах официального толкования). Наличие же всех объективных условий для данного освобождения в настоящее время обязательно.
Наполненность диспозиции ст. 75 УК РФ оптимальной достаточной совокупностью субъективных и объективных условий освобождения от уголовной ответственности автоматически придаст императивный характер применению нормы при диспозитивности оценки обстоятельств, предусмотренных ее содержанием.
2. Устранить противоречие в редакции ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ. Поскольку основание освобождения от уголовной ответственности (прекращения уголовного преследования) – деятельное раскаяние – складывается из ряда условий освобождения (совершение преступления впервые, совершение преступления определенной категории, добровольная явка с повинной, способствование раскрытию преступления и т. д.), постольку предпочтительнее в этом противоречии выглядит редакция ст. 75 УК РФ, диспозиция которой перечисляет условия, а не основания освобождения от уголовной ответственности (прекращения уголовного преследования).
Конец ознакомительного фрагмента.