Глава 1. Детство и воспитание
великого князя
Александра Николаевича
Ранние годы. – Образование и воспитание. – Переезд из Москвы в Санкт-Петербург. – Провозглашение наследником. – Принесение присяги. – Путешествия по России и Европе. – Бракосочетание. – Начало государственной и военной деятельности.
Александр Николаевич, будущий император, родился в среду, 17 (29) апреля 1818 года в 11 часов утра в Малом Николаевском дворце Московского Кремля, куда вся императорская фамилия прибыла в начале апреля для говенья и встречи Пасхи. Поскольку у старших братьев его отца – великого князя и будущего императора Николая Павловича сыновей не было, Александр уже тогда воспринимался как потенциальный престолонаследник. По случаю его рождения в Москве был дан салют в 201 пушечный залп.
В послании к августейшей матери – Александре Фёдоровне, поэт Василий Жуковский вдохновенными стихами приветствовал рождение царственного отрока:
Прекрасное Россия упованье
Тебе в твоём младенце отдаёт.
Тебе его младенческие лета!
От их пелен ко входу в бури света
Пускай тебе вослед он перейдёт
С душой, на все прекрасное готовой;
Наставленный: достойным счастья быть,
Великое с величием сносить,
Не трепетать, встречая рок суровый,
И быть в делах времён своих красой.
Лета пройдут, подвижник молодой,
Откинувши младенчества забавы,
Он полетит в путь опыта и славы…
Да встретит он обильный честью век!
Да славного участник славный будет!
Да на чреде высокой не забудет
Святейшего из званий: человек!
Жить для веков в величии народном,
Для блага всех – своё позабывать,
Лишь в голосе отечества свободном
С смирением дела свои читать:
Вот правила царей великих внуку!
И надо заметить, что вся жизнь Александра Николаевича была исполнением вещего пророчества поэта, призванного вскоре стать его главным наставником.
5 мая 1818 года статс-дама графиня Шарлотта Карловна Ливен внесла маленького Александра в собор Чудова монастыря, где московский архиепископ Августин совершил над младенцем таинства крещения и миропомазания, в честь чего Марией Фёдоровной был дан торжественный ужин. Восприемниками (крёстными родителями) Александра стали: император Александр Павлович, императрица Мария Фёдоровна и дед новорождённого со стороны матери, прусский король Фридрих-Вильгельм III.
В день рождения своего племянника, император Александр I находился в Варшаве, по случаю открытия первого сейма восстановленного им Царства Польского. Известие об этом радостном событии он получил 27 апреля и тотчас же назначил новорождённого великого князя шефом лейб-гвардии Гусарского полка.
Фридрих-Вильгельм III, получив известие о рождении первородного внука, пожаловал ему орден Чёрного Орла, знаки которого были доставлены в Москву ко дню крещения. Вскоре и сам прусский король решился отправиться в Россию, чтобы порадоваться на семейное счастье любимой дочери.
Первого июня 1818 года прибыл в Москву из путешествия по Южной России император Александр I, а вслед за ним, 3-го числа того же месяца, приехал и Фридрих-Вильгельм III, в сопровождении двух своих сыновей. К концу июня императорский двор возвратился в Петербург.
По воцарении императора Николая I, манифестом от 12 декабря 1825 года, Александр Николаевич был провозглашён наследником всероссийского престола.
19 декабря венценосный отец назначил его шефом лейб-гвардии Павловского полка, а 30 декабря – канцлером (ректором) Александровского университета1 в Финляндии.2
20 октября 1827 года Александр Николаевич был назначен атаманом всех казачьих войск и шефом Донского атаманского полка. В рескрипте к наказному атаману войска Донского, император Николай повелел ему объявить донцам, что милость эта оказана им в награду за их постоянную верность престолу и заслуги перед Отечеством, в особенности же за мужество и храбрость, проявленные в последней войне с персами.
До 29 августа 1831 года Александр имел титул «Императорское Высочество Великий Князь». С указанной даты уже официально во всех случаях именовался «Государём Наследником, Цесаревичем и Великим Князем».3
Домашнее образование Александр Николаевич получал под личным надзором своего родителя, который уделял вопросу воспитания наследника особое внимание. Первыми лицами при Александре состояли: с 1825 года – полковник Карл Мердер, с 1827 года – генерал-адъютант П. П. Ушаков, с 1835 года – генерал-адъютант Х. А. Ливен.
Наставником юного Александра (с обязанностью руководства всем процессом воспитания и образования и поручением составить «план учения») и учителем русского языка был назначен надворный советник, поэт Василий Андреевич Жуковский, – самый известный из учителей царской семьи. В 1816 году он был назначен чтецом при вдовствующей императрице Марии Фёдоровне. В 1817 году Жуковский стал учителем русского языка принцессы Шарлотты – будущей императрицы Александры Фёдоровны, а в 1825 году занял должность воспитателя наследника престола, будущего императора Александра II.
План учения и воспитания наследника-цесаревича создавался в конце 1825 – начале 1826 года. Этот план Жуковский предполагал реализовать в три этапа (периода), выступавших прообразами начального, среднего и высшего образования:
Первый период – с 8 до 13 лет – включал в себя «приготовительное учение», то есть изучение общеобразовательных дисциплин, практической логики, первых понятий религии.
Второй период – с 13 до 18 лет – предусматривал «учение подробное», то есть систематический курс начал основных наук.
I. Науки антропологические, имеющие предметом человека: история, география, то есть этнография и статистика. Политика. Философия.
II. Науки онтологические, имеющие предметом вещь: математика. Естественная история и технология (физическая география). Физика.
Третий период – с 18 до 20 лет – «учение применительное», ориентированное на жизненную практику наследника престола, круг его «профессиональных» обязанностей. («План учения Его Императорского Высочества Государя Великого Князя Наследника Цесаревича Александра Николаевича» содержится в Приложении в конце книги).
Педагогическая система Жуковского была основана на методиках швейцарского педагога Иоганна Песталоцци (1746—1827 гг.), который одним из первых указал на значимость развивающего обучения, базирующегося не на мёртвых азбучных истинах, а на непосредственном наблюдении и размышлении ребёнка под руководством учителя. Также Жуковский применял такие принципы Песталоцци, как порядок и систематичность, дополняемые формированием интереса к дальнейшему обучению. Значительное место в программе обучения великого князя занимала свобода, толкуемая следующим образом: «свобода означает свободно и с удовольствием делать то, что велит долг». На втором этапе обучения большую роль играла наглядность – с применением пособий, включая физические приборы и минералогические образцы, а также интерактивность, учёт индивидуальных качеств воспитанника. Спецификой обучения Александра, являлась минимизация влияний прямых его обязанностей – военных и придворных. Они, конечно, были неизбежны, но, по мысли Жуковского, должны были быть согласованы со всей системой обучения. Императора Николая он просил сократить переезды наследника и его участие в придворных церемониях. Военные занятия должны были помещаться в каникулярное время. Государь пошёл навстречу наставнику, и личным волевым решением впервые отправил сына в военные лагеря в 11-летнем возрасте, а не в 9-летнем, как это практиковалось ранее.
Существенное место в «Плане обучения» занимало обучение истории как важнейшему предмету для политической деятельности государя. Жуковский называл историю – главной наукой, «сокровищницей царского просвещения» и лично преподавал её наследнику. Глубокое изучение истории, по мысли Жуковского, полностью соответствовало швейцарской педагогики и концепции Иоганна Мюллера (1752—1809 гг.), письма которого Жуковский опубликовал в переводе на русский язык. В исторических взглядах Мюллера Жуковский наиболее выделял идею истории как средства нравственного воспитания, а также верховенство закона, который сочетался с просвещённым автократическим правлением.
Преподавание истории для наследника начиналось с начального этапа, и для этих целей Жуковский составил подробный конспект объёмного труда Николая Михайловича Карамзина «История государства Российского», который включал ту часть сочинения Карамзина, которая была посвящена истории Руси с 1230-х годов до 1480 года, то есть борьбе против монгольского владычества. Как ключевые рассматривались темы: создание централизованного монархического государства и правление Петра Великого.
Для нужд работы с наследником Жуковский приобрёл 22-томное версальское издание Фенелона, опубликованное в 1822—1824 годах, «Начальный курс философии» Снелля, «Трактат об ощущениях» Кондильяка, «Проект воспитания и наставления принца» Эрнста Морица Арндта.
В обучении Александра также принимали участие протоиереи Герасим Павский и Василий Бажанов, преподававшие Закон Божий; Михаил Михайлович Сперанский4 – преподавал юридические и политические науки; Константин Иванович Арсеньев – историю, географию и статистику; Егор Францевич Канкрин – финансы; Эдуард Давыдович Коллинс – математику; Карл Бернгард Триниус – читал лекции по естественной истории; Герман Иванович Гесс – обучал основам технологии и химии. Помимо этого цесаревич обучался военным наукам; английскому, французскому и немецкому языкам; рисованию, фехтованию, танцованию и другим дисциплинам.
Но не только одним ученьем была наполнена жизнь наследника. По свидетельствам его современников, и, в частности, весьма осведомлённой фрейлины императорского двора А. О. Смирновой-Россет, в юношеском возрасте Александр был весьма впечатлителен и влюбчив. Так, в 14 лет он влюбился в Наташу Бороздину, фрейлину императрицы, которую пришлось срочно выдать замуж и отправить подальше от столицы.
Вскоре Александр влюбился в польскую дворянку Ольгу Калиновскую. Наследник престола часто видел её на балах и светских мероприятиях, и вскоре стал неравнодушен к ней. Узнав об этом, Николай I позаботился о том, чтобы роман его сына с фрейлиной не выходил за рамки дозволенного, поэтому их отношения ограничивались духовным влечением и романтической чувственностью.
Художник Соколов П. Ф. «Цесаревич Александр Николаевич»
Стоит отметить, что к чести Николая I и его супруги Александры Фёдоровны, к чувствам сына они относились бережно и действовать старались убеждениями. В свою очередь и сын был с ними откровенен и не скрывал от них своих амурных увлечений. Александр прекрасно понимал, что его супругой должна была стать дочь одного из европейских монархов, даже если его государство размером всего лишь с небольшой российский уезд.
Зимой и весной 1839 года перед цесаревичем промелькнула целая череда европейских королевств и княжеств, но, ни одна из принцесс, а перевидал он их немало, его сердце не тронула. Наконец в Дармштадте он объявил, что собирается жениться на Марии – младшей дочери местного великого герцога Людвига II Гессенского. Первая встреча Александра с 14-летней принцессой Марией произошла в оперном театре, где шла опера Гаспаре Спонтини «Весталка».
Однако в Дармштадте Александр пробыл недолго и в начале мая отправился в Англию, где у него возникла мимолётная влюблённость в юную королеву Викторию. Причём их встречи часто протекали наедине, а это уже было чревато серьёзными последствиями. Естественно, что о романе наследника срочно доложили Николаю I, и из Петербурга незамедлительно последовал приказ – срочно увозить Александра из Англии. Но цесаревич, сколько мог, оттягивал свой отъезд из Лондона. Наконец царским и королевским сановникам удалось убедить Александра и Викторию, что их отношения не могут привести к естественному для влюблённых завершению, поскольку королева не может оставить свою страну, а Александр не может отказаться от прав на российский престол, чтобы стать принцем-консортом5 в Англии. После отъезда Александра из Лондона Виктории остались на память о нём альбом гравюр с портретами наследника русского престола и подаренный им щенок овчарки по кличке Казбек, ставший любимцем королевы.
Начало государственной деятельности
В Российской империи, чтобы как можно раньше сделать цесаревичей юридически дееспособными, была предусмотрена для них церемония принесения присяги в 16 лет, а все прочие великие князья принимали присягу только в 20 лет. При этом порядок принесения присяги был следующий. По достижении 16-летнего возраста цесаревич в торжественной обстановке приносил гражданскую и воинскую присягу. По церемониалу гражданская присяга приносилась в Большой церкви Зимнего дворца. Из церкви шествие направлялось в Георгиевский зал, где цесаревич у трона, под знаменем Атаманского «своего имени полка (по традиции все цесаревичи становились шефами казачьих полков)» произносил воинскую присягу «на верность службы Государю и Отечеству», а также в соблюдении права наследства и установленного фамильного распорядка.
Вернёмся к нашему герою. 17 апреля 1834 года Александру Николаевичу исполнилось шестнадцать лет. Поскольку этот день пришёлся на вторник Страстной недели, торжество провозглашения совершеннолетия и принесения присяги было отложено до Светлого Христова Воскресения. Николай I поручил Сперанскому подготовить сына к этому важному акту, разъяснив ему смысл и значение присяги.
22 апреля (4 мая) 1834 года в большой церкви Зимнего дворца состоялось приведение к присяге цесаревича Александра. При этом императорские регалии были принесены в церковь из Бриллиантовой (Алмазной) комнаты высшими сановниками государства: держава – обер камергером графом Головкиным, скипетр – адмиралом графом Мордвиновым, корона – князем, государственным канцлером Кочубеем. Императорские регалии были расставлены вокруг налоя (аналоя)6, на котором лежали Евангелие и святой Крест.
По окончании молебна, совершённого митрополитом петербургским Серафимом, император Николай взяв за руку сына, подвёл его к налою, пред которым цесаревич вслух прочитал установленную для наследника престола присягу: «Именем Бога Всемогущего, пред святым его Евангелием, клянусь и обещаюсь: Его Императорскому Величеству, моему Всемилостивейшему Государю, родителю, верно и нелицемерно служить и во всём повиноваться, не щадя живота своего, до последней капли крови, и все к высокому Его Императорского Величества самодержавию, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности, предостерегать и оборонять, споспешествуя всему, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной относиться может; в звании же Наследника Престола Всероссийского и соединённых с ним Престолов Царства Польского и Великого Княжества Финляндского, обязуюсь и клянусь соблюдать все постановления о наследии престола и порядке фамильного учреждения, в Основных Законах Империи изображённые, во всей их силе и неприкосновенности, как перед Богом и судом Его страшным ответ в том дать могу. Господи, Боже Отцев и Царю Царствующих! настави, вразуми и управи мя в великом служении, мне предназначенном; да будет со мною преседящая престолу Твоему премудрость; пошли ю с небес святых Твоих, да разумею, что есть угодно пред очима Твоими и что есть право по заповедям Твоим. Буди сердце моё в руку Твоею. Аминь!».7
После подписания наследником акта присяги началась вечерня, по окончании которой, государь, императрица, наследник и особы императорской фамилии вошли в Георгиевский зал, посреди которого стоял налой с Евангелием и Крестом. При звуках народного гимна «Боже царя храни!» императрица заняла место на возвышении у трона, а император встал у подножия его. Войска взяли на молитву и сняли кивера. Государь снова подвёл к налою цесаревича, который был приведён к военной присяге обер-священником гвардии, протоиереем Музовским, под знаменем атаманского своего имени полка. Цесаревич прочёл следующее клятвенное обещание: «Я, нижепоименованный, обещаюсь пред всемогущим Богом служить Его Императорскому Величеству, Всемилостивейшему Государю, родителю моему, по всем военным постановлениям верно, послушно и исправно; обещаюсь чинить врагам Его Императорского Величества и врагам его государства храброе и твёрдое сопротивление, телом и кровью, в поле и крепостях, на воде и на суше, в сражениях и битвах, в осадах и приступах и во всех военных случаях, без изъятия; обещаюсь о всем, что услышу или увижу противное Его Императорскому Величеству, его войскам, его подданным и пользам государственным – извещать, и оные во всех обстоятельствах, по лучшей моей совести и разумению, охранять и оберегать, так верно, как мне приятны честь моя и живот мой; обещаюсь во всём том поступать, как честному, послушному, храброму и отважному воину надлежит: в чём да поможет мне Господь Бог Всемогущий!»
Об этом значимом событии возвестил народы Российской империи Высочайший царский манифест.8
Тем временем запланированный в «Плане учения наследника» курс наук далеко ещё не был выполнен. Ко дню своего совершеннолетия Александр прошёл: из Закона Божия – священную историю Ветхого и Нового завета, церковную историю и введение в катехизис; из всеобщей истории – древнюю и историю средних веков; из русской истории – период от древних славян до воцарения дома Романовых; из математики – арифметику, алгебру и элементарную геометрию; из естественной истории – общее обозрение природы в её происхождении и элементах; из физики – о телах вообще и о твёрдых телах в особенности, статику и динамику; из военных наук – начала фортификации и артиллерии. Кроме практических занятий языками русским, французским – на котором преподавалась также и география, – немецким, английским и польским, была пройдена грамматика этих языков и начато ознакомление с литературами русской и немецкой. По программе окончательного курса, рассчитанного ещё на три года, было определено пройти: в Законе Божием – пространный катехизис; по математике – сферическую тригонометрию, начертательную и аналитическую геометрию, высшую математику, политическую арифметику; по физике – о каплеобразных и газообразных телах, о звуке, свете, теплоте, электричестве и магнетизме, с обозрением космографии; по истории – историю трёх последних веков, с тем чтобы изучение новейшей истории со времён французской революции соединить с курсом дипломатии; по русской истории – период от воцарения дома Романовых до кончины Александра Первого, а также географию и статистику России; по языкам русскому и иностранным – историю русской и иностранных литератур; по военным наукам – окончание курса фортификации и артиллерии, военную историю, тактику и стратегию; наконец – право (уголовное и гражданское), политическую экономию и высшую политику. Для цесаревича сохранялись установленные полугодовые и годовые экзамены, но переносились с июня на ноябрь, а с января – на апрель каждого года. Заключительный экзамен должен был произойти по окончании полного курса, весной 1837 года.
Стоит также отметить, что по достижении совершеннолетия цесаревич был введён своим отцом в состав основных государственных институтов империи: в 1834 году в Сенат, в 1835 году введён в состав Святейшего Правительствующего Синода, с 1841 года он – член Государственного совета, а с 1842 года – член Комитета министров и Кавказского комитета. Сверх того, цесаревич участвовал в трудах Комитетов, учрежденных по двум капитальным государственным сооружениям николаевского царствования: постоянного моста через Неву и Петербурго-Московской железной дороги, состоя в первом из них членом, а во втором – председателем. Ему же поручил государь председательство в секретных комитетах, собиравшихся дважды для решения частных вопросов, касавшихся улучшения участи крепостных крестьян: первого – в 1846 году, и второго – в 1848 году. Заключение последнего Комитета об изыскании способов наблюдения за помещиками, чтобы они не превышали власти, предоставленной им законом, и об ограждении в предположенном новом гражданском уложении движимого имущества крестьян от несправедливых притязаний помещиков, удостоилось Высочайшего утверждения. Что же касается до упразднения крепостного права, то Комитет полагал ослаблять его силу рядом постепенных мер, каковы, например, определение повинностей крестьян посредством инвентарей и предоставление им права жалобы на помещиков.
В 1837 году, после сдачи общего экзамена, завершившего круг образования, Александр Николаевич предпринял, согласно собственноручно начертанной императором Николаем инструкции, путешествие по России. Целью его было личное ознакомление со страной и её обитателями как необходимое дополнение к познаниям, приобретённым научным путём. В этом путешествии наследника сопровождали его наставники Василий Жуковский и Александр Кавелин (назначен вместо умершего в 1834 году Мердера. – Примеч. авт.), преподаватель истории и географии Арсеньев, лейб-медик Енохин, а также его сверстники и товарищи – Александр Паткуль и Иосиф Виельгорский, с которыми он проходил полный курс обучения. В процессе этого путешествия, Александр посетил 29 губерний Европейской части, Закавказья и Западной Сибири. За семь с половиной месяцев кортеж наследника проехал двадцать тысяч вёрст. Вот его маршрут: Санкт-Петербург – Новгород – Тверь – Ярославль – Кострома – Вятка – Пермь – Екатеринбург – Тюмень – Тобольск – Курган – Оренбург – Уральск – Казань – Симбирск – Саратов – Пенза – Тамбов – Воронеж – Тула – Калуга – Рязань – Смоленск – Брянск – Малоярославец – Бородино – Москва – Владимир – Нижний Новгород – Рязань – Орёл – Курск – Харьков – Николаев – Одесса – Севастополь – Бахчисарай – Симферополь – Массандра – Алупка – Геленджик – Керчь – Ялта – Перекоп – Екатеринослав – Киев – Полтава – Бердянск – Таганрог – Новочеркасск – Москва – Царское Село. В Ялуторовске и Кургане он встретился с сосланными в Сибирь декабристами и пообещал им смягчить их участь.
В 1838—1839 годах цесаревич побывал в Европе: в Швеции, Пруссии, в немецких княжествах, Австрии, Италии, Ватикане, Голландии и Англии.
В сентябре 1840 года в Россию прибыла невеста цесаревича – принцесса Гессенского дома Мария. Вскоре 5 (17) декабря она приняла православие с именем Мария Александровна. На следующий день, 6 декабря, состоялось обручение Александра с Марией Александровной. А 16 (28) апреля 1841 года в Большой церкви Зимнего дворца состоялось их бракосочетание9.
После венчания государь с новобрачными появился на балконе Зимнего дворца. При этом царь и цесаревич оба были в казачьих мундирах. Восторгам и шумным восклицаниям несметной толпы, залившей Дворцовую площадь, не было конца. Торжество бракосочетания сопровождалось длинным рядом пиров и празднеств. 19-го апреля был дан парадный спектакль в Большом театре, за которым последовали балы в Зимнем дворце, в Михайловском дворце у великого князя Михаила Павловича и в дворянском собрании. И только после майского парада, где цесаревич командовал 2-ю гвардейской пехотной дивизией, молодые супруги, наконец-то, смогли уединиться в Царском Селе, где им был отведён Александровский дворец. Но и там оставались они недолго. Первопрестольная столица жаждала видеть царского первенца и его юную супругу.
Торжественный въезд в Москву состоялся 14 мая 1841 года. Государь лично ввёл цесаревну в святилище земли русской – Успенский собор. Там встретил молодых супругов тёплым приветственным словом митрополит Филарет. Десятидневное пребывание в Москве завершилось посещением Троицко-Сергиевой лавры и днём, проведённым юной четой в уединении дворца наследника, в селе Бородино. 29 мая они возвратились на летнее жительство в Царское Село.
Следует отметить, что в целом брак Александра Николаевича и Марии Александровны оказался весьма удачным и стабильным. У супругов родилось восемь детей: в 1842 году – Александра, в 1843 – Николай, в 1845 – Александр, будущий царь, в 1847 – Владимир, в 1850 – Алексей, в 1853 – Мария, в 1857 – Сергей и в 1860 – Павел. При этом только их старшая дочь, Александра, скончалась в младенческом возрасте, но четыре сына и вторая дочь, родившиеся до воцарения, росли, развивались и расцветали под попечительным взором нежно любивших их матери и отца. Царь Николай Первый являлся крёстным отцом у всех своих внуков, детей старшего сына. Новорождённые великие князья сразу же зачислялись в ряды армии, шефами полков.
Обычное летнее пребывание наследника и его супруги в Царском Селе и Петергофе время от времени прерывалось путешествиями за границу. Так, поздней, осенью 1843 года, их высочества совершили поездку по Европе, продолжавшуюся семь недель – с 9 ноября по 30 декабря – и посетили при этом родственные дворы: прусский, веймарский и дармштадтский. В следующем году целью заграничного путешествия, состоявшегося весной – со 2 марта по 17 апреля, – было шестинедельное пребывание в Дармштадте, в семье цесаревны. В 1846 году наследник выехал на несколько дней в Вену по приглашению императора австрийского, а в 1847 году сопровождал цесаревну в Дармштадт и оттуда на воды в Киссинген, после чего посетил вместе с ней великую княгиню Ольгу Николаевну в Штутгарте. Потом, оставив цесаревну в Югенгейме, Александр в сентябре вернулся в Россию для участия в высочайших смотрах, произведённых войскам, расположенным в юго-западном крае. Но уже в конце того же месяца наследник отправился с государём в Варшаву для встречи цесаревны, возвращавшейся из-за границы, в сопровождении принцессы Александры Саксен-Альтенбургской, наречённой невесты великого князя Константина Николаевича.
Что касается военной службы цесаревича, то она также протекала довольно быстро и успешно. Так, в 1836 году он уже стал генерал-майором, с 1844 года – полный генерал, командовавший гвардейской пехотой. С 1849 года ему были подчинены на общем основании специальные военные училища: главное инженерное и Михайловское артиллерийское, а с 1854 года – и академия Генерального Штаба. Во время Крымской войны 1853—1856 годов с объявлением Петербургской губернии на военном положении Александр командовал всеми войсками Северной столицы. Цесаревич имел звание генерал-адъютанта, входил в состав Главного штаба Его Императорского Величества, был атаманом всех казачьих войск; числился в составе ряда элитных полков, в том числе Кавалергардского, лейб-гвардии Конного, Кирасирского, Преображенского, Семёновского, Измайловского. Он являлся канцлером Александровского университета в Финляндии, доктором права Оксфордского университета, почётным членом Императорской академии наук, Санкт-Петербургской медико-хирургической академии, Общества поощрения художников, Санкт-Петербургского университета.
Крымская война и смерть Николая I
В начале 1853 года на политическом горизонте России появились зловещие, грозные тучи. Занятие русскими войсками Дунайских княжеств вызвало общий протест собранных на конференции в Вене великих держав, что в конечном итоге побудило Турцию объявить войну России, в расчёте на военную поддержку Франции и Англии, а также Австрии и Пруссии. Император Николай пожелал лично удостовериться в расположении своих союзников, императора Франца-Иосифа и короля Фридриха-Вильгельма, и сам отправился на маневры в Ольмюц, после чего австрийский император и король прусский посетили его в Варшаве. Сопровождавший государя в этой поездке (с 10 по 18 сентября) цесаревич мог лично убедиться, что в предстоявшей войне с двумя морскими державами России не только нельзя рассчитывать на помощь держав – участниц Священного союза, но следует даже опасаться их перехода в лагерь противников.
Начало 1854 года ознаменовалось разрывом с Англией и Франциею. Все боевые силы Российской империи были поставлены на военную ногу. Гвардия выступила в поход и была заменена в Петербурге своими резервными и запасными частями, сформированными под непосредственным наблюдением цесаревича, которому, ввиду ожидаемого появления в Балтийском море англо-французского флота, поручена была, по званию главнокомандующего гвардейским и гренадерским корпусами, защита побережья от Выборга до Нарвы. В продолжение всего 1854 года цесаревич разделял труды и заботы своего царственного родителя по обороне Империи, умножению и усовершенствованию её военных сил. Вынужденное угрозами Австрии снятие осады Силистрии, отступление русских войск за Дунай, очищение Молдавии и Валахии, вторжение турок в Закавказье, появление англо-французского флота в Балтийском море, высадка союзников в Крыму, проигранные князем Меншиковым сражения при Альме и Инкермане, затопление Черноморского флота у входа в Севастопольскую гавань, наконец, изнурительная осада Севастополя, – всё это были тяжкие испытания, подорвавшие здоровье Николая I. Не менее тревожило государя, возбуждая в нём искреннее негодование, поведение союзных с ним Дворов венского и берлинского, из которых первый явно принял сторону врагов России, а второй колебался и, видимо, готов был последовать примеру Австрии. «Буде воля Божия, – писал император Николай в конце ноября главнокомандующему южной армией князю Горчакову, – буду нести крест мой до истощения сил». Однако сил не хватило. Простудившись в начале февраля, царь 11-го числа слёг в постель. Болезнь быстро развивалась; силы покидали; он уже не мог более заниматься государственными делами, и бремя их вынужден был возложить на наследника.
16 февраля цесаревичу пришлось принять важное решение, изложенное в двух собственноручных письмах. В первом, к главнокомандующему Крымской армией, известив о болезни государя, он именем его величества выразил князю Меншикову огорчение по поводу последних неудач в Крыму: провала штурма на Евпаторию и безостановочного приближения осадных работ союзников к укреплениям Севастополя. Передав мнение государя, что ввиду неоднократно высказанного Меншиковым убеждения в невозможности всякого наступательного движения, единственным исходом для нас представляется дождаться неприятельского приступа на Севастополь и по отражении его двинуться вперёд как из самой крепости так и со стороны Чоргуна на Кадыкиой, угрожая одновременно центру, правому флангу и даже тылу союзников, наследник продолжал: «За сим Государь поручает мне обратиться к вам, как к своему старому, усердному и верному сотруднику, и сказать вам, любезный князь, что, отдавая всегда полную справедливость вашему рвению и готовности исполнить всякое поручение, доверием его величества на вас возлагаемое, государь, с прискорбием известившись о вашем болезненном теперь состоянии, о котором вы нескольким лицам поручали неоднократно словесно довести до Высочайшего его сведения, и желая доставить вам средство поправить и укрепить расстроенное службой ваше здоровье, Высочайше увольняет вас от командования Крымской армией и вверяет её начальству генерал-адъютанта князя Горчакова, которому предписано немедленно отправиться в Севастополь». Весть об увольнении смягчалась для Меншикова пожалованием его сына генерал-адъютантом и заключительными словами письма: «Государь поручает мне, любезный князь, искренне обнять своего старого друга и от души благодарить за его всегда усердную службу и за попечение о братьях моих».
Во втором письме к князю Горчакову цесаревич приглашал его, сдав начальство над Южной армией генералу Лидерсу, тотчас же ехать в Севастополь, чтобы вступить в командование Крымской армией и усилить её всеми войсками, какие только сочтёт возможным туда направить. При этом наследник посвятил нового вождя в намерение государя, считавшего сохранение Севастополя вопросом первейшей важности, в случае разрыва с Австрией и наступления неприятеля, жертвовать временно Бессарабией и частью даже Новороссийского края до Днепра для спасения Севастополя и Крымского полуострова. «Кончив с Божией помощью благополучно дело в Крыму, – замечал Александр Николаевич, – всегда можно будет соединёнными силами обеих армий обратиться на австрийцев и заставить их дорого заплатить за временной успех».
На сохранение жизни государя не оставалось более ни малейшей надежды. Императрица Александра Фёдоровна взяла на себя инициативу внушить обожаемому супругу необходимость исполнить последний долг христианина. Узнав от лейб-медика Мандта, что ему грозит паралич сердца, государь сам пожелал приобщиться Святых Тайн и проститься со всеми членами царственной семьи. При этом весьма трогательны были последние слова его, обращённые к старшему сыну: «Мне хотелось, – говорил он, нежно обнимая его, – приняв на себя всё трудное, всё тяжкое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение судило иначе. Теперь иду молиться за Россию и за вас. После России я вас любил более всего на свете».10
18 февраля (2 марта) 1855 года император Николай I скончался, и Александр II вступил на прародительский Престол.