3
Люсидия, Тель-Мусса
Вот уже целый месяц в сторожевой башне Тель-Муссы то начинались лихорадочные приготовления, то воцарялась скука. Генерал Нассим Ализарин по прозвищу Гора все больше и больше злился. Наверное, сам Господь испытывал его.
Терпению Нассима пришел конец. Его вера ослабла.
Ализарин целыми днями просиживал на самой высокой башне, обдуваемой горячими ветрами Идиама. Его люди натянули над балконом навес, чтобы их старый командир воевал со своими призраками и совестью в тени.
Раньше Нассим Ализарин был великим военачальником ша-луг – могущественных воинов-рабов Дринджера, и выше его стоял только верховный командующий Гордимер Лев. Но потом Гордимер по неизвестной причине позволил убить сына Нассима Хагида, и Нассим взбунтовался. Поэтому теперь он был здесь, став орудием в руках врагов Дринджера.
Теперь-то Ализарин понимал: в убийстве его сына верховный главнокомандующий виновен лишь тем, что проявил безразличие. Наделенные властью часто бывают слепы, вот и Гордимер превратился в послушную марионетку в руках колдуна эр-Рашаля аль-Дулкварнена.
Именно Рашаль Шельмец и приказал убить Хагида. За это он еще заплатит.
Пока же Гора служил каифу Каср-аль-Зеда и надеялся повлиять на других недовольных ша-луг и заставить их изгнать Гордимера и эр-Рашаля.
Каср-аль-Зеду Ализарин помогал весьма умело, а вот с переворотом в Дринджере дела обстояли не так хорошо.
Теперь Горе поручили контролировать сообщение между Люсидией и Святыми Землями, чтобы рыцари-чалдаряне не знали, что именно происходит в Обители Мира.
Индала аль-Суль Халаладин бросил почти все силы каифата Каср-аль-Зеда на Большую войну и вторгся в Дринджер, пытаясь объединить каифат Аль-Минфет с каифатом Каср-аль-Зед, чтобы обратить их совокупную мощь против воцарившихся в Святых Землях безбожников.
Индала одерживал ошеломительные победы и терпел ужасные поражения: захватил Аль-Кварн и почти все храмы Аль-Минфета, взял в заложники каифа Касима аль-Бакра, но так и не одолел Гордимера Льва и не покончил с эр-Рашалем аль-Дулкварненом. Верховный дринджерийский командующий расположился на западе от реки Ширн и при помощи разных маневров пытался спровоцировать схватку, чтобы воспользоваться всеми доступными ему преимуществами.
Это хождение по кругу продолжалось вот уже несколько недель. Индала не поддавался – тянул время и надеялся дождаться, когда силы Гордимера начнут таять. Нассим подозревал, что подобное может случиться и с самим Индалой, причем еще раньше. Войска аль-Суль Халаладина забрались дальше от дома, чем их враги.
Пусть его и покинут все остальные, но у Гордимера останутся вымуштрованные и опытные ша-луг.
Совесть не давала Нассиму покоя. Он опасался, что дело его уже не правое, и более того – догадывался, что Индала хочет сделать его верховным главнокомандующим Дринджера только для видимости, чтобы управлять им, как ему захочется.
Почему каифаты не могут объединиться против неверных и при этом не набрасываться друг на друга?
– Что такое, Мокам? – Нассим даже не повернулся, чтобы посмотреть, кто поднялся к нему на башню.
В ночном небе горели звезды.
– Вы видели, как прискакал всадник, генерал?
– Видел.
– Он принес вести от наших друзей в Вантраде. Черный Роджерт выступил.
– Наконец-то. Чего же нам ждать?
– У него в отряде более четырех сотен.
– Все вооруженные воины?
– Двадцать четыре рыцаря, в основном из Братства Войны, сквайры, офицеры, слуги и так далее. Остальные – пешие наемники, завербованные среди паломников, явившихся поклониться святыням неверных. Несколько женщин и детей, – доложил Мокам.
– Где это Роджерт раздобыл деньги на наемников? Они точно потребуют плату вперед, он ведь уже обманывал раньше наймитов и гизелов-фракиров. Братство Войны денег ему не даст: они, видимо, только присматривают за ним и держат в узде, но не помогают.
Гизелами-фракирами называли праманские племена, которые заключали союз с арнгендскими захватчиками, в основном чтобы насолить своим врагам, против этих захватчиков и выступавшим.
– Деньги взялись оттуда же, откуда и назначение в Гериг. От королевы Клотильды.
Королева Вантрада Клотильда, будучи с Черным Роджертом в родстве и, возможно, его любовницей, славилась такой же порочностью, как и он.
К своему мужу, королю Вантрада Берисмонду, который был на четырнадцать лет моложе ее, Клотильда не испытывала ничего, кроме глубочайшего презрения. Он страдал несколькими недугами, не самым безобидным из коих была его супруга, и не отличался сильным характером.
Молодой король считался правителем чалдарянских государств, завоеванных западными рыцарями в Святых Землях, но в последнее время власть его и правда сделалась совершенно условной. Его слабостью вполне успешно пользовались несколько графов и князей, хотя главной змеей оставался, конечно, дю Танкрет.
Нассим думал о безволии, кротком нраве и доверчивости мальчишки-короля.
Любой другой, менее кроткий и доверчивый монарх, уже давно велел бы перерезать пару глоток.
– И зачем я спрашиваю? Кто еще может снабдить его деньгами! Смею ли я надеяться, что она едет с Роджертом?
– Пока еще она не так низко пала, но не удивляйтесь, если услышите, что королева вдруг решит объехать свои владения и заглянуть по пути в Гериг.
– Нам известно, как именно поедет Роджерт?
– Нет, – признался Мокам. – Но дорога определит его выбор.
Пока Нассим не прекратил торговое сообщение, между Люсидией и Дринджером сновали бесчисленные караваны, иногда настолько большие, что их сопровождали тысячи стражей. И каждый год в путь отправлялись тысячи паломников – правоверных и не только, ведь Святые Земли еще до Праманского Завоевания принадлежали чалдарянам, дэвам и дейншокинам.
Когда в Гериге правил Роджерт дю Танкрет, он не гнушался нападать на караваны – убивал тысячи паломников, и среди прочих – послов и даже своих собственных единоверцев, забирая их добро и милуя лишь тех, за кого можно было получить выкуп от родни или хорошую цену на невольничьем рынке.
Однажды Черный Роджерт захватил родственниц самого Индалы и дурно с ними обошелся.
Роджерт похвалялся, что это именно он замыслил тот поход в пустоши Пеквы, во время которого были осквернены святыни, связанные с Предвестниками. Мерзавец вопил на каждом углу, что поход этот не последний и в следующий раз он сотрет с лица земли все святые места правоверных.
Почти всем праманам Роджерт дю Танкрет представлялся воплощением ворога.
– И все же что полезного нам известно? – спросил Нассим.
– Как я и сказал, ему придется следовать от одного источника к другому.
В Святых Землях ничто не оставалось тайной надолго: кто бы что ни делал, это сразу же подмечали сторонние наблюдатели. Многие местные жители воспринимали как захватчиков и разбойников не только чалдарянских рыцарей, но и правоверных и помогали одной из сторон, если их к тому принуждали или если им платили, хотя сами в борьбу не ввязывались.
Новости о возвращении Черного Роджерта распространялись быстрее чумы. Дю Танкрета ненавидели все.
И никто не донес, что через пустынные земли тайком пробираются небольшие отряды люсидийцев в сопровождении навьюченных верблюдов. Во всяком случае, не донес рыцарям и монахам из Братства Войны.
Роджерт дю Танкрет полагал, что в тени чалдарянских государств ему ничто не грозит, да и отряд его скорее походил на небольшую армию. Впереди и позади ехали разведчики – необходимая мера предосторожности даже в мирное время. А вот с флангов дозорных выставили недостаточно далеко.
У дю Танкрета было поразительное чутье на опасность, грозившую ему лично. Утверждали, что он одной ногой увяз в Ночи – в самой темной ее части.
Вот уже несколько часов ему было не по себе.
Из-за каменных завалов внезапно полетели стрелы и длинные копья, а следом ринулись с воплями две сотни люсидийцев. Копья ломались, и нападавшие хватались за мечи. Но прамане не собирались упорно сражаться: быстро нанесли максимальный урон (целили прежде всего в рыцарей), а потом отступили.
Чалдарянские преследователи загнали их в теснину, там прамане развернулись и принялись было отбиваться, но отступили под натиском солдат дю Танкрета.
И тогда ряды нападавших выкосили фальконеты Нассима Ализарина.
Черный Роджерт обуздал своих людей и заставил их отступить. Враги попытаются снова заманить его в ловушку, но он не поддастся. Дю Танкрет побросал погибших и кое-кого из раненых и снова пустился в путь.
– Хотя бы кому-нибудь удалось подобраться к нему близко? – спросил Нассим.
Кое-кто из солдат заявил, что видел, как его стрела вонзилась в щит Черного Роджерта, но никому не удалось пробиться поближе и воспользоваться мечом или копьем.
– И при этом его никто особо не защищал, – добавил Мокам.
– Они его любят не больше нашего, – проворчал аль-Азер эр-Селим. – Ночь его любит, вот что.
– Ты что-то пытался сделать? – спросил Нассим аль-Азера, своего мастера призраков.
– Лошадь его пугал, но она и ухом не повела.
– Да он самому ворогу родной брат, – проворчал старик Костыль.
О Роджерте такое говорили не впервые. Ему, совершенно очевидно, сопутствовала сверхъестественная удача.
– Наши доложили, что им удалось семнадцать человек убить и тридцать ранить, – сообщил Мокам. – Уже учли преувеличения. Может, и еще удачнее вышло.
– Не так хорошо, как я надеялся, – прорычал Нассим.
– Они не ударились в панику.
– А я на это рассчитывал.
Если бы чалдаряне обратились в бегство, вышло бы грандиозное побоище.
– Отправьте назад отряд дозорных, – распорядился Нассим. – Пусть ищут раненых – кого еще можно допросить.
– Будем считать, нам повезло: Черный Роджерт не тратит времени даром и не хоронит своих мертвецов, – заметил аль-Азер.
– И тем самым наживет себе еще больше врагов.
Нассим появлялся то слева, то справа от чалдарянского отряда – так, чтобы поднять как можно больше пыли, – и устраивал небольшие налеты. Горе предлагали отравить колодцы на пути у врага, но он не захотел настраивать против себя местных жителей, которые пили из этих же источников.
Рыцари добрались до Герига с потерями меньшими, чем надеялся Гора.
Нассим вернулся в Тель-Муссу, где его ждали вести из Дринджера: в пустыне на западе от Ширна, рядом с деревенькой под названием Патель, должна была произойти грандиозная битва.
Но вестям была уже целая неделя, а новые еще не дошли.