Цветка-коробочка
Борисандревич показал Цветке свои книжные полки.
На одной, как на запасном пути, стоял целый поезд, составленный из внушающей цепи вагонов, на табло обозначенный как «Жизнь Замечательных Людей». В каждой такой книге сидело по одному пассажиру, с пиететом поданному проводником вагона зевакам, прилепившем носы к окнам.
На другой полке хранились книги с историями: быта экзотичных племен, бытия природы, разных стран и вещей. Все эти истории помещались на желтых и растрепанных страницах. Там же стояли тяжёлые энциклопедии. Одна из них на полном серьёзе была посвящена насекомым. В ней Цветка нашла похожих на миниатюрные грузовики существ, прочитала про их устройство, невероятную оснастку, всякие приборчики для выживания. Но всё это зазря, маленький живой грузовичок живёт недолго… Цветке стало грустно от этой энциклопедии. А историю жизни человечества читать было и вовсе невыносимо больно.
Ещё на полках обнаружились поэтические каракули в плотных томиках. Мифы и изречений мудрецов хранились там на серой бумаге. И глянцевые, как молодые яблоки, художественные альбомы. Ни мудрецов этих, ни даже художников уже не было на свете…
Но благодаря Борисандревичу Цветка поняла, насколько до сих пор была невежественна. И все сколько-нибудь ценное, из того, что Борисандревич предлагал её вниманию, она глазами старательно собирала со страниц, как садовница клубнику, и хранила в черепной коробке, чтобы поделиться с апельсинианином, Егорушкой, когда его найдёт. Хранила как скряга, как Коробочка. Потому что без Егорушки ей ничего не было нужно, и даже самые фактурные куски Земной обстановки оставались несбывшимся мороком.
Благодаря книгам у неё появилась новая замечательная идея. Она поняла, куда нужно идти, чтобы найти своего Егорушку!
А на случай, если он первый встретит её в толпе, она тоже догадалась теперь, что делать. Он же должен как-то узнать её! Раньше она была настолько неразумна, что даже не задумывалась над тем, как он выделит её из мириад других девушек. Может быть даже, они с апельсинианином уже встречались, но прошли друг мимо друга, неузнанные. И остались одинокими…