Глава 1
– Дедушка, наконец ты вернулся на Гавайи. Пейдж Эдвардс крепко сжала урну с прахом своего дедушки, следуя за водителем к лимузину, который ждал ее в аэропорту Гонолулу. Мужчина погрузил ее чемоданы в багажник и открыл дверцу, чтобы она забралась на заднее сиденье машины.
Пока они продвигались по шумным улицам города к отелю на побережье Вайкики, Пейдж не могла отделаться от странного чувства, преследовавшего ее последние две недели. Все началось со звонка матери, которая сказала, что дедушки больше нет. Последний год его мучила хроническая сердечная недостаточность. Пейдж была медсестрой, поэтому чувствовала необходимость проводить рядом с ним как можно больше времени, чтобы обеспечить ему самый лучший из возможных медицинский уход.
На самом деле в этом не было особой необходимости. Ее дедушка был баснословно богат и мог позволить себе самых лучших врачей и самую дорогую клинику в Южной Калифорнии. Но Пейдж посчитала, что забота близкого человека принесет ему больше пользы. К тому же уход за дедушкой отвлекал ее от горьких мыслей о том, в какой кошмар превратилась ее собственная жизнь.
Потом Пейдж была занята организацией поминальной службы, пока ее родители беспокоились о том, как поделить наследство.
Пейдж, если честно, не волновали такие вопросы. Деньги дедушки всегда были в ее распоряжении, но она не испытывала в них особой нужды. Она даже посоветовала ему пожертвовать свое состояние на какое-нибудь дело, которое он считал важным для себя. Тогда он смог бы избавиться от акул, хищно круживших вокруг его наследства.
Но Пейдж никак не ожидала, что дедушка запланировал для нее поездку в один из райских уголков планеты.
Теперь, глядя в окно, она понимала, почему ее дед захотел, чтобы его прах привезли на Гавайи. У Пейдж замирало сердце от окружавшей ее красоты. Когда машина подъехала ближе к отелю, она смогла мельком увидеть золотой песок и изумрудную гладь воды на фоне безоблачного синего неба. Пальмовые деревья лениво покачивались на ветру, а тротуары и уличные кафе были заполнены толпами людей в самой разнообразной пляжной одежде.
Машина наконец замедлила ход и подъехала к отелю «May Лoa».
Пейдж не обратила особого внимания на детали плана маршрута, который разработал для нее адвокат ее дедушки. Она летела сюда не в отпуск, поэтому особо не волновалась, где ей придется остановиться. Но, выйдя из машины, Пейдж поняла, что у дедушки были другие мысли на этот счет.
Здание отеля располагалось прямо на пляже; входная дверь была открыта, и через вестибюль с другой стороны здания можно было увидеть бескрайний синий океан.
Носильщик в красивой униформе и белоснежных перчатках подвел ее к стойке регистрации для ВИП-клиентов. Пейдж вручила документ, который дал ей адвокат дедушки, и у женщины, сидевшей за стойкой, на мгновение округлились глаза от удивления, а потом она расцвела в радушной улыбке.
– Алоха, мисс Эдварде, – на местном наречии поприветствовала она Пейдж. – Добро пожаловать в «May Лоа». – Женщина вышла из-за стойки и надела ей на шею венок из орхидей пурпурного цвета с райским ароматом. – Пожалуйста, отнесите вещи мисс Эдварде в номер «Аолани» и сообщите мистеру Бишопу, что у нас еще один ВИП-гость, – обратилась она к носильщику.
У Пейдж поползли вверх брови от удивления. Судя по всему, дедушка обо всем позаботился, хотя в этом не было никакой нужды. Пейдж работала медсестрой в госпитале для бывших военнослужащих и не привыкла к тому, чтобы ее баловали. Большую часть своего времени она проводила за тем, что прогоняла ночные кошмары своих пациентов и пыталась убедить их, что потеря ноги – не конец мира. Среди вернувшихся домой военнослужащих – и мужчин и женщин – был слишком высокий процент самоубийств, поэтому, каждый день сталкиваясь с такой страшной реальностью, Пейдж считала неуместным жить в неге и роскоши.
Она осмотрелась по сторонам, пока регистраторша заполняла свои бумажки. Прямо за вестибюлем у похожего на лагуну бассейна с водопадом трио музыкантов наигрывало какую-то чарующую мелодию. Садилось солнце, и кто-то из сотрудников зажигал во дворе фонари. Пейдж прислушивалась к тихому шуму волн, который переплетался с традиционной гавайской музыкой, и чувствовала какую-то умиротворенность.
Она прошла всего пару метров до отеля и уже знала, что обожает Гавайи.
– Мисс Эдварде, вот ваша карточка-ключ от номера. Просто идите через сад по тропинке к «Сансет Тауэру». Живая музыка будет играть у бассейна до десяти вечера. Хорошего вам отдыха.
– Спасибо. – Пейдж взяла ключ и пошла по вымощенной камнем дорожке к своему номеру. Огромный комплекс отеля с многочисленными башенками, бассейном, ресторанчиками и тропическими растениями на каждом шагу казался каким-то пышно цветущим садом в джунглях.
Здание, в котором находился номер Пейдж, располагалось к пляжу ближе остальных. Войдя в лифт, Пейдж посмотрела на карточку с номером 2001 и, нажав кнопку, поднялась на двадцатый этаж. Когда двери открылись, она ожидала увидеть длинный коридор, но вместо него очутилась в небольшом вестибюле. Слева она увидела дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», а справа была дверь в ее номер. А где же остальные комнаты на этом этаже?
Пейдж хотела было вставить карточку в замок, когда дверь открылась, и на пороге появился носильщик.
– Ваши чемоданы в спальне. Желаю приятно провести время в «May Лоа».
С этими словами он исчез в лифте, оставив растерянную Пейдж в полном одиночестве. Она тихонько вошла в номер и, потрясенная, замерла у порога. Ее номер оказался пентхаусом, по величине превышавшем ее съемную квартиру, а его стены были сделаны почти полностью из стекла. В гостиной находились мягкие кожаные диваны и телевизор с большим экраном, в столовой стоял обеденный стол, за которым могли поместиться восемь человек, а кухня была оснащена самыми последними новинками бытовой техники. Палитра натуральных цветов, полы из светлого дерева, мебель белого цвета и вкрапления металлических деталей создавали лаконичный и цельный дизайн, что действовало на Пейдж умиротворяюще. Одна из сторон ее номера была с видом на центр Гонолулу, а вторая выходила на побережье Вайкики.
Пейдж тут же потянуло к балкону с видом на океан. Она переложила урну с прахом дедушки в другую руку, открыла стеклянную дверь и вышла наружу. Легкий морской бриз тут же растрепал длинные каштановые волосы Пейдж, и она, пригладив их, подошла к перилам.
Вид с балкона открывался потрясающий. Все вокруг искрилось и переливалось, как драгоценные камни. Вдалеке по левую сторону от Пейдж, словно стоя на страже, возвышался кратер Алмазная Голова. Пляж в виде полумесяца, покрытый белоснежным песком, граничил с лазурными морскими водами, по поверхности которых скользили серфингисты. Вдалеке резвились стаи дельфинов, которые выпрыгивали из воды и с плеском ныряли обратно в океан.
Пейдж казалось, что она попала в другую реальность.
– Дедушка, что все это значит? – вслух сказала Пейдж. Но глубоко внутри она знала ответ.
Да, ее дед хотел, чтобы его прах доставили в Гонолулу. Он был одним из немногих, кто уцелел после атаки на Пёрл-Харбор, во время которой был потоплен его линкор «Аризона». Поэтому у него была возможность вернуться на свой корабль, чтобы быть там похороненным. Церемония погребения должна была состояться через неделю.
И ее дедушка сделал так, что до поминальной службы у Пейдж было полно времени, чтобы насладиться этой поездкой. Она прилетела сюда первым классом и поселилась в пентхаусе пятизвездочного отеля. Дедушка сделал ей настоящий подарок, и как же она была благодарна за него! В последнее время жизнь Пейдж приняла неожиданный оборот, поэтому неделя на Гавайях была отличной возможностью привести свои мысли в порядок и решить, что, черт подери, делать дальше.
Тяжело вздохнув, она вернулась обратно в номер и поставила урну на один из столиков рядом с огромной плетеной корзиной, полной свежих фруктов, пряников, ореховых пирожных и других сладостей. Тут же в корзине находился конверт с ее именем. Она открыла его и прочитала открытку с выбитым логотипом отеля: «Добро пожаловать в «May Лоа». Надеемся, ваше пребывание у нас будет наполнено волшебными моментами. Алоха».
– Алоха, – ответила в пустоту Пейдж и положила открытку обратно на стол.
Посмотрев на часы, она увидела, что давно пора обедать. Несколько недель подряд Пейдж дежурила в ночную смену, потом ее ждал долгий перелет в Гонолулу и перемена часовых поясов, поэтому она чувствовала страшную усталость. Но ей очень хотелось есть, к тому же если она поспешит, то сможет насладиться зрелищным закатом солнца. Пейдж бросилась в спальню и открыла чемодан. Она сняла свои джинсы и кроссовки и надела сарафан и усыпанные камушками сандалии. Схватив кошелек и ключ от номера, Пейдж отправилась насладиться своим первым вечером на острове Оаху.
Закрыв дверь, она развернулась к лифту и врезалась в железную стену из мускулов. Пейдж покачнулась, но мужчина успел схватить ее за руку и помог удержать равновесие. Незнакомец был очень высоким, потому что Пейдж с ее далеко не маленьким ростом выглядела рядом с ним миниатюрной. Она посмотрела на его широченные плечи и огромные бицепсы, обтянутые сшитым на заказ костюмом. Глаза он прятал за солнцезащитными очками, а за ухо был заправлен черный наушник, который сливался с его темными волнистыми волосами.
Из того, что открывалось взгляду Пейдж, можно было сказать, что мужчина невероятно красив, но она быстро отметила, что он не ее круга. Она судорожно вздохнула и уловила головокружительный аромат его туалетной воды, смешанной с запахом его собственного тела, на что тут же откликнулось ее тело, по которому волной прошла дрожь.
– Прошу прощения! – приходя в себя, воскликнула Пейдж. – Я так спешила, что не заметила вас. – Тот факт, что она не заметила такую гору прямо перед собой, говорил о том, какой рассеянной она стала в последнее время.
Мужчина сверкнул белозубой улыбкой на фоне своей загорелой под полинезийским солнцем кожи. У Пейдж задрожали коленки, когда она заметила ямочку на его щеке.
– Ничего страшного. Я тоже вас не заметил.
И тут она увидела, что, обращаясь к ней, мужчина смотрел чуть в сторону. Опустив глаза, Пейдж заметила огромного темно-коричневого Лабрадора в ошейнике собаки-поводыря.
Молодец, Пейдж.
Она только что врезалась в очень красивого и невероятно соблазнительного невидящего мужчину.
– Бог мой, – обеспокоенно выдохнула женщина. Похоже, она поняла его шутку, но не посчитала ее забавной. Немногие люди находили шутки про слепоту веселыми, но Мано за последние десять лет научился относиться к своей инвалидности с черным юмором.
– Вы в порядке? – участливо спросила женщина.
Мано рассмеялся. Он был слепым, но не хрупким. Она врезалась в него на полном ходу, но он даже не почувствовал этого.
– Со мной все хорошо. А вы-то сами в порядке?
– Да. Только чувствую себя немного неловко.
Мано почти что представил румянец, вспыхнувший на щеках незнакомки. Он подумал о том, что вряд ли многие женщины, с которыми ему приходилось ежедневно встречаться в отеле, когда-либо краснели. Но эта гостья отличалась от остальных. Новая постоялица нервничала и смущалась, и Мано не почувствовал в ней черствости, которая приходит вместе с огромными деньгами, благодаря которым можно позволить себе номер в пентхаусе.
– Не надо смущаться, – успокоил ее Мано. – Сталкивайтесь со мной сколько вашей душе угодно. Кстати, разрешите представиться. Меня зовут Мано Бишоп, я владелец этого отеля. Я как раз шел, чтобы поприветствовать нашу новую постоялицу номера «Аолани». Должно быть, вы и есть мисс Эдварде. – Мано переложил поводок в левую руку, а правую протянул женщине.
– Да, – ответила она, пожимая его руку. – Зовите меня Пейдж.
Прикосновение ее маленькой ручки взволновало Мано. Мисс Эдварде отличалась от отдыхающих в его отеле не только по звуку, она была другой на ощупь. Ее кожа не была мягкой, как у других молодых женщин, она была слегка грубоватой, словно Пейдж привыкла работать руками. Может быть, она занималась творчеством. Единственное, что Мано мог сказать с точностью, так это то, что его новая знакомая не была избалованной принцессой.
– Пейдж, вам нравится ваш номер? Надеюсь, мы оправдали ваши ожидания.
– Он потрясающий. То есть я хочу сказать, что он намного красивее, чем я ожидала. И вид из него просто волшебный. Вы сами прекрасно знаете, вы ведь видели… О боже…
– Да, видел, – быстро вставил Мано, придя ей на выручку после ее неловкого заявления. Я лишился зрения в семнадцать лет и больше не могу наслаждаться этим видом воочию, но я помню его достаточно хорошо.
Тут подъехал лифт, и двери открылись. Мано слышал, как облегченно вздохнула Пейдж, и попытался сдержать улыбку.
– Пожалуйста, – жестом пригласил он, – проходите. – Мано слышал, как она вошла в лифт, затем Хоку потянул за поводок и повел своего хозяина за собой. Мано провел рукой по панели с кнопками и нашел кнопку вестибюля, помеченную символом Брайля. Потом он повернулся лицом к двери и взялся за перила, чтобы не потерять равновесие.
– А как зовут вашу собаку?
– Хоку. – За семь лет пес стал почти что частью Мано. – Можете погладить его, если хотите.
– Вы уверены? Я знаю, что служебных собак лучше не трогать, когда они при исполнении своих обязанностей.
Умная женщина. Большинство людей не знали этого правила.
– К сожалению, я всегда на работе, поэтому Хоку тоже постоянно занят. Погладьте его, и он будет любить вас вечно.
– Привет, Хоку, – сказала Пейдж другой интонацией, которую обычно используют для маленьких детей и животных. – Ты хороший мальчик?
Она была вознаграждена оживленным вилянием хвоста Хоку. Наверное, Пейдж чесала его за ухом, а этот пес просто с ума сходил от подобных ласк.
– А что означает имя Хоку?
Мано уловил мелодичность ее голоса, особенно когда она использовала слова его родного языка. Голос Пейдж не был ни слишком низким, ни слишком высоким, но Мано мог слышать, что она улыбается, когда говорит.
– На гавайском языке Хоку значит «звезда». До появления навигационных систем и карт моряки ориентировались по звездам, а поскольку мой пес направляет меня, я подумал, что такое имя будет самым подходящим для него.
– Вы правы. Оно подходит просто идеально.
Мано глубоко вдохнул и почувствовал ни на что не похожий и вместе с тем каким-то образом очень знакомый аромат Пейдж. Многие женщины, особенно те, которые останавливались в номере «Аолани», просто купались в дорогих духах и лосьонах для тела. Аромат, идущий от тела Пейдж, был едва уловимым, но волнующим, чем-то напоминающим детскую присыпку и что-то похожее на… антисептик для рук. Какое-то абсолютно новое сочетание запахов.
Лифт тихо звякнул, и звуковая система оповестила, что они находятся на этаже, где расположен вестибюль отеля. Несколько лет назад Мано усовершенствовал лифты для собственного пользования и удобства таких же, как он, невидящих гостей. Двери открылись, и он жестом пригласил Пейдж пройти на выход. Мано ждал, что она поспешит отправиться по своим делам, так как большинство людей чувствовали себя немного неуютно в его компании, но ее, кажется, ничего не смущало. Ее запах витал в воздухе рядом с Мано, когда он вышел из лифта.
– Вы сегодня ужинаете в отеле? – поинтересовался он.
– Да. Только не знаю, какой ресторан выбрать.
– Если вы хотите начать с местной кухни, я посоветовал бы вам «Лани». Это ресторан с нашей традиционной полинезийской кухней, и там вы сможете отведать много чего вкусного, что есть в Гонолулу. У них также есть столики на открытом воздухе, так что, если вы поспешите, то сможете насладиться закатом. Это зрелище пропускать не рекомендуется. Просто скажите хозяйке, что это я направил вас к ним, и она найдет для вас самый лучший столик.
– Спасибо. Я так и сделаю. Надеюсь, мы еще увидимся… э-э-э… столкнемся.
Мано улыбнулся, услышав, как запнулась его собеседница.
– Пейдж, хорошего вам вечера. До встречи.
– Спасибо за помощь. Доброй ночи.
Мано помахал ей рукой и прислушался к шагам Пейдж, которая направилась в один из ресторанов на пляже. Как только она ушла, он развернулся к стойке регистрации.
– Здравствуйте, мистер Бишоп.
– Добрый вечер, Нейл. Как у нас дела сегодня вечером?
– Чудесно. Вы только что пропустили толпу, прибывшую со всех штатов Америки.
Замечательно. Мано прекрасно ориентировался в отеле, но он старался избегать моментов наплыва гостей, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из взрослых постояльцев или их детей и не вызвать их недовольства.
Так как в данный момент у стойки регистрации никого не было, Мано воспользовался возможностью расспросить своего служащего о новой постоялице, мисс Эдварде.
– Нейл, ты, случайно, не видел молодую женщину, которая выходила со мной из лифта?
– Мельком, сэр. Я плохо ее рассмотрел.
Мано иногда удивлялся, как люди, которые могут видеть, не пользовались своим зрением в полной мере.
– А что ты успел заметить?
– Ничего особенного, я глянул на нее только потому, что она разговаривала с вами. Она высокая, и у нее длинные прямые волосы каштанового цвета. У нее бледная кожа. А еще эта женщина очень худенькая. Лицо я рассмотреть не смог, потому что она была повернута к вам.
Мано кивнул. Так можно описать сотни женщин в этом отеле. Хотя начало положено.
– Ладно, спасибо. Если возникнут какие-то вопросы, дай мне знать. Я буду у себя в кабинете.
– Хорошо, сэр.
Войдя в кабинет, Мано включил свет и сел за стол. Ни он сам, ни Хоку не нуждались в освещении, но он обнаружил, что его сотрудники считали странным, что он сидит в своем офисе в полной темноте, и думали, что он не желает, чтобы его беспокоили.
Мано удобно разместился в своем кресле, а Хоку лег у его ног и задремал. Его пес всегда клал свою морду ему на ногу, поэтому Мано знал, что он рядом. Мано погладил Хоку и нажал несколько кнопок на клавиатуре, чтобы включить компьютер. Потом он вставил в одно ухо наушник, при помощи которого управлял компьютером и прослушивал свою почту.
Проверив сообщения, Мано уделил внимание другому наушнику, который соединялся с системой безопасности отеля. Таким образом, даже не видя, он знал, что происходит в отеле. День выдался тихим, но, как только солнце спрячется за горизонт, все изменится. На выходных тут бывало шумно благодаря гавайским вечеринкам, фейерверкам и коктейлям «Майтай».
В данный момент Мано слушал, как двое из его служащих пытаются решить, не стоит ли им выпроводить из бара одного слишком шумного джентльмена. Мано не беспокоился по поводу возникшей проблемы, потому что его сотрудники легко решали подобные вопросы.
В дверь его кабинета тихо постучали.
– Войдите.
– Добрый вечер, мистер Бишоп.
Мано узнал голос Чака, своего заместителя. Они вместе росли и дружили со второго класса школы.
– Привет, Чак. Что-то случилось, пока я был наверху?
– Нет, сэр.
– Хорошо. Послушай, тебя, случайно, не было поблизости, когда въезжала новая постоялица нашего номера «Аолани»?
– Нет, но там была Венди. Я могу спросить у нее, если нужно что-то уточнить.
Мано покачал головой. Он чувствовал себя немного глупо, задавая подобные вопросы, но у него не было другого выхода.
– Нет, не надо ее беспокоить. Но если ты вдруг увидишь мисс Эдварде, дай мне знать, что ты думаешь о ней. Она кажется… не такой, как все. Эта женщина вызывает мое любопытство.
– Хм… – Мано не понравился тон Чака. – Если эта мисс Эдварде так заинтересовала тебя, я хочу взглянуть на нее. Ты давно не проводил время в женской компании.
Чак иногда вел себя безжалостно, чем очень напоминал старшего брата Мано, Кэла. Мано сам виноват, что рассказал своему другу о своих необычных привычках касательно свиданий с женщинами, но только так он мог избавить себя от попыток окружающих помогать ему всегда и во всем.
– Я просто хотел узнать твое мнение перед тем, как пригласить ее завтра на ужин.
– Значит, ты все-таки приглашаешь ее на ужин?
– Это не свидание, – поправил друга Мано. – Я собираюсь пригласить ее присоединиться ко мне за столиком владельца отеля. – Эту традицию завел еще его дедушка, и Мано продолжал придерживаться ее и после его смерти. Просто впервые за все время за его столиком окажется молодая женщина, которая путешествует в одиночку. – Мне любопытно, почему она приехала одна.
Мано ни за что бы ни признался, что Чак оказался прав. Он действительно заинтересовался Пейдж. Мано не любил встречаться с постоялицами его отеля, но учитывая то, что он почти никогда не покидал своих владений, приходилось выбирать либо такой вариант, либо полное воздержание. Время от времени, если ему удавалось встретить какую-то интересную женщину, он предлагал ей провести одну неделю в его компании. Никаких обязательств, никакого чувства привязанности, просто несколько дней в мире фантазий, прежде чем она вернется домой к своему привычному образу жизни. Большего Мано предлагать не собирался. По крайней мере, после отношений с Дженной.
В отношениях с женщинами его слепота казалась ему третьим лишним. Мано привык к ней, но ему было невыносимо просить кого-то другого смириться с его особенностью, чтобы превратить отношения в долговременные. Он постарался сделать так, чтобы не быть бременем для своих родных и ни за что не стал бы бременем для любимой женщины.
– Я посмотрю ее и все тебе расскажу, – сказал Чак и исчез за дверью, оставив его одного.
Мано снова повернулся к компьютеру, но потом отодвинулся от него. Ему больше не хотелось прослушивать почту. Он подумывал пойти в «Лани» и узнать больше об этой загадочной Пейдж.
Ему захотелось сесть рядом с ней, прислушиваясь к ее голосу. А еще вдохнуть ее аромат и точно узнать, что за причудливое сочетание запахов сопровождало ее. Ему хотелось узнать, почему ее руки были такими жесткими и почему она остановилась одна в таком огромном номере, оказавшись в самом романтичном уголке планеты.
Но потом он посчитал свою идею глупой. Это был первый вечер Пейдж на Гавайях, и вряд ли она захотела бы коротать его, рассказывая о своей личной жизни слепому и одинокому владельцу отеля. Да, Пейдж заинтриговала Мано, и ее прикосновение взволновало его до глубины души, но это не значит, что ее реакция на него была точно такой же. Хотя он был привлекательным. По крайней мере, он помнил себя таким. Но не стоило забывать о слепоте.
Тяжело вздохнув, Мано прогнал прочь мысли о том, какие чувства вызвало у него прикосновение Пейдж, и принялся за работу.
Возможно, уже завтра вечером он получит ответы на свои вопросы.