Ave futurus autumnus
Осенних дней томительная прелесть, —
Хрустально-хрупких и лимонно-свежих, —
Сладчайшим нéктаром прольется в душу…
И ветр, мечтаний паруса вздувая,
Закружит в шалом хороводе листья,
Их пламя стылое в веселое мельканье
Калейдоскопа превратит, кудесник,
Как будто жизнь им сообщив иную,
Отличную от прежней, изначальной…
Не так ли и душа прийдет в движенье,
Оставив вдруг, как ветку, эти грезы
И предаваясь вечности всецело,
На встречу к Господу стремясь в невольном беге?..
И в трепете ее пред встречей чудной,
И в расставании с привычной жизнью дольней
Не то же ль будет странное смешенье
Тоски и радости, печали с ликованьем,
Которое в сердцах наших творится,
Когда багрец и золото спадают
С ветвей дерев и травы никнут долу?..
Ах, осень учит умирать нас к новой жизни…
Туман поутру скроет ход светила
И словно саваном оденет город сонный —
И вспомнишь поневоле измышленья
Жестокого фантаста Стива Кинга,
Когда из белой мглы восстанут звуки…
Уж не росу, а иней серебристый
Туман оставит моту-дню в наследство.
Жгут листья, словно бы приносят всесожженья
Таинственному алчному кумиру…
И дым от жертвы опьяняет воздух,
И взгляд его становится стеклянным, —
Сиянье медного роскошного доспеха
Воительницы-Осени, и дали,
Волшебно ясные, зовущие так нежно,
И звуки, и предметов очертанья
Вдруг с живостью особенною, терпкой
Прельщают наши чувства, знаменуя
Иного мира откровения в сем мире…