Глава 2
В подобных случаях информация решает все. Необходимо обратить внимание и на официальную информацию о компании «Прометей», которая была опубликована на сайте компании в Интернете, и задействовать собственные неформальные связи. Компания возникла в девяносто пятом. Уже в девяносто седьмом вышла на очень неплохие показатели. Оборот «Прометея» составлял около пятидесяти миллионов долларов и, судя по всему, в будущем году должен был стать еще выше. Но финансовый обвал августа девяносто восьмого стал сильным ударом и для «Прометея». Правда, нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие компании оказались в лучшем положении, чем все остальные. Доллар вздорожал в четыре раза, а большая часть нефти продавалась именно за доллары. Поэтому уже в девяносто девятом оборот «Прометея» составил пятьдесят миллионов, а в следующем году вышел на сто миллионов долларов.
Половина акций компании принадлежала ее президенту и основателю Салиму Мурсаеву, а другие пятьдесят процентов были у разных вкладчиков. Точнее, Мурсаеву принадлежали пятьдесят процентов плюс одна акция, и таким образом он был фактически неограниченным владельцем компании.
Компания была создана для перепродажи северной нефти и довольно успешно справлялась с задачей. На фоне бурной капитализации девяностых годов, когда нефтяная отрасль становилось не просто прибыльной, но и очень престижной, сюда потянулись и большие деньги, и деловые люди.
Дронго обратил внимание, что среди остальных вкладчиков не было ни одного, у кого было бы более десяти процентов акций. Очевидно, Мурсаев не хотел устраивать конкуренции в собственной компании и разумно распределил весь оставшийся пакет акций среди различных вкладчиков. Здесь были и государственная нефтяная компания, и небольшое акционерное общество, и частные владельцы, представленные банкирами, коммерсантами, даже одним владельцем пивоваренного завода, который имел пять процентов акций и, очевидно, принял участие в работе компании из-за своих дружеско-земляческих связей с Мурсаевым. Оба были лезгины родом из старинного Дербента.
Распечатывая поступавшую информацию, он не понимал, почему двадцать миллионов долларов, которые компания Мурсаева должна была банку, считались таким уж большим долгом при оборотах, которые превышали долги в пять раз? И почему был наложен арест на имущество Мурсаева, если тот мог абсолютно спокойно расплатиться? Не исключено, что кто-то был заинтересован именно в подобном развитии событий…
Он позвонил в Париж своему старому другу, комиссару полиции Жану Брюлею, одному из самых опытных криминалистов в мире. Они хорошо знали друг друга, и комиссар по-настоящему ценил и уважал своего молодого коллегу. А Дронго почти боготворил комиссара Брюлея. В мире был еще один человек, к которому Дронго относился с подобным же благоговением, – английский частный детектив Мишель Доул, с которым Дронго познакомился во время расследования загадочных преступлений в Дартфорде.
– Здравствуйте, господин комиссар, – Дронго старался говорить медленнее, он знал, что комиссар не очень силен в английском, а Дронго не знал французского.
– Я рад тебя слышать, – донесся глухой голос комиссара, – говорят, что ты был недавно в Японии, помогал там самому Кодзи Симуре?
– Им нужна была моя консультация, – уклончиво ответил Дронго.
– Ладно, не скромничай, – проворчал комиссар, – мне звонил Симура и сказал, что ты настоящий мастер. Ты расследовал такое запутанное дело, что о нем до сих пор говорят в Японии.
Дронго вспомнил Фумико.
– Это было интересно, – согласился он и тут же сменил тему. – У меня к вам дело, господин комиссар, – по-английски получилось «мистер комиссар». – Не называй меня мистером, – потребовал Брюлей, – для тебя я просто комиссар Брюлей. И не спорь. Лучше выкладывай, что у тебя случилось?
– Четыре месяца назад в Париже на улице Фобур Сен-Оноре, у отеля «Бристоль», был убит коммерсант из Москвы. Вы слышали об этом деле?
– А ты как думаешь? Все криминальные дела в центре Парижа – это моя забота. Кто-то из моих инспекторов даже выезжал на место происшествия.
– Вы можете мне что-нибудь рассказать?
– Будет лучше, если ты сам прилетишь в Париж и узнаешь все, что тебе нужно.
– Расследование проводили не ваши люди? – уточнил Дронго.
– Нет. У нас сразу забрали это дело. Все, что касается этих «русских разборок», ведет другой отдел.
– Понятно, – пробормотал Дронго, – вы не собираетесь в отпуск?
– Ты смеешься? Какой отпуск? В моем возрасте можно только уйти на покой, а я собираюсь еще несколько лет продержаться.
– В таком случае ждите меня в гости. Надеюсь, что через два дня мы лично увидимся.
Закончив разговор с комиссаром Брюлеем, Дронго позвонил Эльзе Мурсаевой и попросил ее приехать. Он несколько колебался, так как это была их первая встреча у него дома. Он вдруг с удивлением поймал себя на том, что даже волнуется.
Он навел порядок в кабинете, придал ему несколько более приличный вид. Обычно это делала у него в квартире женщина, которая приходила дважды в неделю. Он с трудом выносил присутствие посторонней женщины, но пыль и грязь он выносил с еще большим трудом, и поэтому приходилось из двух зол выбирать наименьшее. Кроме домработницы, в доме иногда появлялся и его водитель. Еще бывал здесь Эдгар Вейдеманис, его давний друг и напарник, которому он абсолютно доверял. Иногда заходил Владимир Владимирович, с которым они дружили много лет. И наконец, именно сюда приезжала Джил с сыном, когда они выбирались из Италии. Тактичная Джил понимала, что ему необходимо жить одному, и иногда покидала его, несмотря на его лицемерные просьбы остаться еще на несколько дней. И хотя Джил была одной из немногих радостей в его жизни, а сына он очень любил, тем не менее он предпочитал жить один. Наверно, поэтому он и стал тем, кем стал, и ничего менять в своей жизни не собирался.
Когда наконец раздался звонок, он пошел к двери, досадуя на себя за внезапно вспыхнувшее волнение. Он нервничал так, словно был мальчишкой и к нему на свидание явилась красивая девочка, которую он давно ждал и втайне о ней мечтал. Кажется, он и в школе так не волновался. Хотя тогда он особенно не увлекался девочками. Ему всегда нравились книги, которые он проглатывал одну за другой.
Он открыл дверь. На пороге стояла она. На этот раз она была в светлом плаще, под ним – строгий темный костюм.
– Здравствуйте, – кивнула ему Эльза, – спасибо, что вы мне позвонили. Я очень волновалась, оттого что вы целый день не звонили.
Она шагнула в комнату, обдавая его ароматом своих духов. Что-то терпкое, так подходящее к ее облику. Нужно будет потом узнать, что за духи она любит.
Он провел ее в гостиную, где стоял столик на роликах, на котором выстроились бутылки. Она села на диван, он устроился в кресле, рядом с ней. Себе он налил немного белого чилийского вина. И протянул ей бокал с мартини.
– Мне удалось узнать некоторые детали о компании вашего брата, – сообщил Дронго, – но этого слишком мало. Мне нужно каким-то образом ознакомиться с документами в самой компании. И мне нужна будет ваша помощь. Желательно, чтобы вы меня представили как вашего адвоката или вашего поверенного в делах.
– Пожалуйста, – кивнула она, – но при чем тут я? Все знают, что я только его сестра и не имею никаких прав на наследство. Все должно достаться этой дряни, его жене.
– Верно, хотя и не совсем. Недавно принят новый закон, согласно которому братья и сестры также считаются наследниками, хотя и не первой очереди, как жены. Однако вы можете потребовать присутствия вашего человека, указывая, что ваш погибший брат обещал вам оставить часть наследства.
– Этого я сделать не могу, – сразу сказала она, поставив на столик свой бокал.
– Почему?
– Получается, что он ничего мне не оставил, то есть я должна выставить его перед всеми бездушным человеком. А я так не могу. Даже если бы он мне ничего не оставил, то и тогда я бы не стала против него ничего говорить. Я его очень любила.
Она отвернулась. Потом вздохнула и снова взяла свой бокал.
– Извините, – мрачно произнес Дронго, – но вы должны мне помочь. Я же не могу лезть в компанию без вашей помощи. Мне не разрешат смотреть документы. Нужно будет объяснять, что часть денег на создание компании он взял у вас.
– Откуда у меня такие деньги? Если бы не Салим, не знаю, как бы мы с сыном жили.
– Я вас понимаю. Но иначе у меня появятся большие проблемы, и я ничего не смогу узнать. Неужели вы не понимаете?
– Понимаю. Но его жена все прекрасно знает. Она устроит скандал и потребует вас выгнать. Тем более что она до сих пор ищет, на каких счетах спрятаны деньги Салима.
– Что значит ищет? У него разве не осталось денег?
– Я же вам говорила. Перед поездкой в Париж он положил на имя моего сына, своего племянника, несколько сот тысяч фунтов в английский банк. И еще примерно столько же в долларах, в другой банк, на мое имя. Если хотите, я вам скажу в какой, но он предупреждал меня, чтобы я никогда и никому об этом не говорила.
– Не нужно, – кивнул Дронго, – мне не обязательно об этом знать.
– Это примерно по полмиллиона долларов, – сказала она, – и еще сто тысяч долларов он положил в «Альфа-банк». А когда он погиб, выяснилось, что на его собственном счету в «Альфа-банке» только восемьдесят четыре тысячи долларов. И еще примерно столько же в «Кредит Лионе», во французском банке. И больше никаких денег нет. Правда, у вдовы остались его дача, его дом, машины, но это ее мало интересует. Ей нужны были деньги, а их она не нашла. У Салима все деньги были вложены в компанию. И когда выяснилось, что компания банкрот, его жена была в шоке. Сейчас она продает свою дачу. И, насколько я знаю, собирается сдавать квартиру, чтобы переехать жить в Америку. Там у нее брат, такой же непутевый, как она сама.
– У меня к вам несколько необычный вопрос. Только постарайтесь обдумать ответ, не торопитесь с ним. Скажите, а она не могла быть заказчиком убийства вашего брата? Ведь в случае его смерти все переходило к ней. А о долге компании она могла и не знать.
– Нет, – чуть подумав, ответила Эльза, – я об этом тоже размышляла. Нет, нет. Она ему очень нравилась. Он ее любил. И она точно знала, что из живого Салима она вытянет гораздо больше, чем из мертвого. Вы бы видели, какие комплекты бриллиантов он ей дарил. Я не завидовала, нет, честное слово. Но мне было неприятно. Я видела, как он на нее смотрел и как она позволяла себя целовать. Женщина сразу распознает фальшь в другой женщине. Она не любила моего брата. Он был нужен ей как «денежный мешок». Она не стала бы его убивать. Нет.
– А ее брат? Вы сказали, что он непутевый?
– Как иначе его назвать? Уехал в Америку, женился там на американке, чтобы остаться и получить гражданство. Женщина старше его на восемь лет. Типичный альфонс. Уверял, что ее любит, а когда приезжал в Москву, собирал девочек со всей Москвы, развлекаясь таким образом. У них, видимо, «семейный бизнес» – устраивать себе дела путем удачной женитьбы. Но он такой слабый и никчемный человек. Он тоже не годится на роль убийцы. Салим помогал ему чем мог. Зачем ему резать курицу, которая несла золотые яйца?
– Тогда кто, по-вашему, был заинтересован в смерти вашего брата? Вы должны хотя бы примерно представлять круг его друзей.
– Да, – кивнула она, – я знаю. Я не хотела вам говорить вчера. Но перед тем как улететь в Париж, он зашел ко мне и мы долго разговаривали. Он сказал, что у него будет встреча в Париже с Аликом. Я еще тогда не поверила, уточнив, где они встречаются. И брат сказал мне, что они встретятся в «Бристоле».
– Кто такой Алик?
– Это его знакомый. Алик Сафиев. Темный тип, занимался какими-то маклерскими делами, брал свои проценты со сделок. Кажется, он сидел в начале восьмидесятых за мошенничество. Но сейчас его нигде нет. Ни в Москве, ни в Питере. Я уже проверяла.
– Вы искали без меня?
– Думаете, я сидела сложа руки? Конечно, искала. Салим сказал, что едет встречаться с Аликом в Париже. Я видела несколько раз этого Алика дома у Салима. Он ему никогда не доверял. И поэтому предупредил меня, чтобы я тоже ему не верила.
– А как вы узнали московский адрес Алика?
– Вышла через друзей Салима на его женщину. И узнала адрес, где он жил. Но он там не появляется уже четыре месяца. А в Питере у него тоже была квартира. Там его тоже не видели.
– Вы нанимали детективов? – поинтересовался Дронго.
– Я делала все, чтобы найти убийц моего брата, – жестко ответила она, – и я их найду. Чего бы мне это ни стоило. Но я думаю, что не с компании брата надо начинать. Нам лучше поехать в Париж и поискать там этого Алика. Я слышала, что у вас большие связи по всему миру и вы можете найти нужного вам человека.
– У вас хорошо поставленная информация, – усмехнулся Дронго, – вы не знаете, на кого работал Сафиев? Чьи интересы в Париже он представлял?
– Знаю. На Северную нефтяную компанию. Как раз эта компания была основным поставщиком нефти «Прометею». Сафиев работал с вице-президентом компании Юрием Авдеечевым.
– Я встречал эту фамилию среди списка акционеров.
– Да, они дружили с Салимом.
– Тогда нужно разыскать этого Авдеечева.
– Поздно, – возразила женщина, – его застрелили ровно через два дня после убийства Салима в Париже. Расстреляли автомобиль Авдеечева, когда он возвращался домой. Он погиб вместе с водителем. Убийц не нашли.
– Как оно обычно и бывает, – прокомментировал Дронго. – Кажется, мне нужно поставить вопрос об увеличении гонорара. Судя по всему, мне придется расследовать не одно, а сразу два убийства. Но все равно я полагаю, что нам нужно начать с компании вашего брата. Дело в том, что подобные заказные убийства всегда бывают на почве коммерческих разборок. Сегодня весь бизнес в России густо опутан криминалом. Нам нужно понять, кому было выгодно убийство вашего брата. И затем разобраться с его погибшим компаньоном.
– Хорошо, – согласилась она, – когда нам нужно быть в его компании? Или вы поедете один?
– Я поеду с вами. Нужно, чтобы вы там появились. Ненадолго. Но ваше присутствие очень желательно. Сейчас у меня будет к вам несколько личных вопросов. Постарайтесь понять меня правильно, мне нужно уточнить некоторые моменты. Когда вы остались одни?
– Отец погиб, когда мне было десять, а Салиму только шесть. Но он его хорошо помнил. А когда умерла мать, мне было уже шестнадцать, а Салиму двенадцать.
– Отчего они умерли?
– Отец был морским нефтяником. Мы тогда жили в Баку, переехали туда за три года до его гибели. Их катер разбился, и он утонул. Тело искали два месяца, но так и не нашли. Мать похоронила на кладбище его одежду, чтобы было куда приходить, – женщина вздохнула, отвернувшись, вытерла набежавшую слезу, – а потом она умерла сама. Шесть лет промучилась и умерла. Вот с тех пор я и не верю в бога. Зачем нужно было посылать такие мучения моим родителям? Они ведь любили друг друга. Поэтому я решила сама отомстить убийцам. Найти и покарать их, чего бы мне это ни стоило, – мстительно сказала Эльза.
– Что было дальше? – спросил Дронго.
– Мы остались одни. Из Дербента приехала тетка, хотела, чтобы мы к ней перебрались, но мы с братом отказались. Потом я пошла в вечернюю школу и начала работать на фабрике. Знаете, как нам было трудно. Когда я приходила с работы, Салим обычно подбегал ко мне и садился около меня. Он мне чай наливал, ужин готовил, понимал, как я уставала. А потом я в институт на заочный поступила. И все ради него. Чтобы он мог нормально учиться. Он закончил школу и пошел в Институт нефти и химии. Это был в начале восьмидесятых самый непрестижный, самый легкий вуз для поступления. Так что Салим по образованию нефтяник. А все думают, что он такой же «бизнесмен», как остальные. Других тогда на аркане нельзя было загнать туда. Все поступали на юридический или восточный факультет. Это сейчас все ударились в нефтяной бизнес. Вам сколько лет? – вдруг спросила она.
– Сорок два, – ответил Дронго.
– Салим на восемь лет младше вас, – сообщила Эльза, – интересно, куда вы поступали? Вы ведь жили тогда в Баку.
– На юридический, – улыбнулся Дронго, – вы правы. Это был тогда самый престижный факультет. Только я поступал туда потому, что с детства мечтал об этой профессии.
– Ну вот видите. Вам наверняка было легче. Хотя в те времена просто так нельзя было поступить на юридический. Как бы вы хорошо ни учились. Кем были ваши родители?
Он рассмеялся.
– Кажется, сегодня вы задаете мне больше вопросов, – пошутил Дронго. – Вы абсолютно правы, Эльза. Тогда действительно невозможно было пробиться на юридический факультет без знакомства. Мать у меня была ректором университета, а отец занимал солидную должность в правоохранительных органах. Поэтому мне было гораздо легче.
– Вот видите, – сказала она, – вам все давалось гораздо легче, чем нам. Я это говорю не для того, чтобы вас обидеть. Я хочу только вам объяснить, как нам было сложно. Он кончил школу и поступил в институт. Я так гордилась братом. А потом мое неудачное замужество. В двадцать один год человек мало смыслит в жизни. И никто мне не мог посоветовать, никого не оказалось рядом. Мой будущий муж казался мне воплощением моей мечты. Из большой состоятельной семьи. Его родители были врачами, отец был известным профессором. Я думала, что смогу помогать и Салиму.
Она замолчала. Дронго не торопил ее, понимая, что тут нужна пауза.
– В общем, это была ошибка, – сказала она, – с моим характером нельзя было идти замуж за такого. Он был моим ровесником, настоящим «маменькиным сыночком». По поводу любой мелочи бегал советоваться со своей мамой. Ничего не умел и не хотел уметь. Учился тогда на восточном факультете, готовил себя в дипломаты. Можете представить, как меня доводила его мать? Мы ведь жили вместе. Я не могла даже навещать Салима, который голодал, оставшись в нашей старой квартире. Он не мог слишком часто появляться у меня, так как видел косые взгляды моей свекрови. Как она меня доставала! Иногда я удивлялась самой себе. Что только мне не пришлось терпеть. Даже рождение внука не смягчило сердце старухи. Она вечно укоряла меня за моих погибших родителей, как будто я сама их убила, за то, что я не принесла в дом приданое. Так продолжалось целых шесть лет. А потом Салим закончил институт и получил направление на работу. Я к тому времени тоже закончила заочный институт.
В общем, Салим был уже устроен, хорошо зарабатывал. Нефтяникам неплохо платили. А мне надоела моя свекровь, мой ни на что не способный муж. И когда однажды меня снова начали ругать, я не выдержала и, забрав сына, просто переехала к брату. С тех пор мы и жили с ним вместе. А мой сын к нему очень привязался. Внешне он даже больше похож на Салима, чем на своего отца. В Баку была такая поговорка, что «джигит должен быть похож на брата своей матери». Потом начался развал страны, Салим решил поступать в аспирантуру и уехать в Ленинград. И я поехала с ним. Он защитил диссертацию уже в девяносто четвертом. А через год открыл свою компанию. И мы переехали в Москву. Вот и вся наша история.
– Я теперь понимаю, насколько близки вы были с братом, – задумчиво сказал Дронго.
– Да, – кивнула она, – и я готова потратить все свое состояние, чтобы найти убийцу. Даже если вы откажетесь.
– Завтра мы едем в компанию «Прометей», – сказал Дронго. – Вы должны представить меня как свое доверенное лицо. И еще вам придется познакомить меня с женой вашего погибшего брата.
– Я думаю, что вам не стоит с ней встречаться, – упрямо сказала Эльза Мурсаева, – она не имеет к убийству никакого отношения. В этом я абсолютно убеждена.
– Позвольте мне вести расследование так, как я считаю нужным, – возразил Дронго, – я не могу искать убийц вашего брата, если не поговорю с его вдовой. Это обязательный момент в моей программе.
– Хорошо. Когда вы хотите с ней увидеться?
Он взглянул на часы. Восемь часов вечера.
– Прямо сейчас, – сказал Дронго, – если это возможно.
– И как мне вас представить? Тоже как мое доверенное лицо? Учтите, что у меня с ней очень натянутые отношения. Мы практически не общались все это время.
– Сказать правду, – предложил Дронго. – Она ведь тоже хочет узнать, кто именно заказал убийство ее мужа.
– Не уверена, – пробормотала Эльза, – я в этом абсолютно не уверена. Все дело в том, что она его не любила. И кажется, в конце концов это понял и сам Салим.
Она достала из сумочки аппарат мобильной связи и начала набирать номер.