Неизбежность смерти отчасти смягчается тем, что мы никогда не знаем, когда она настигнет нас. И в этой роковой неопределенности есть нечто от бесконечности и того, что мы обычно называем вечностью.
Любовь – единственная страсть, которая оплачивается той же монетой, какую она чеканит.
Глава 1
Громкий звон был слышен повсюду. Колокола били в кафедральном соборе, находившемся на площади Петроне, куда обычно сходились обитатели небольшого города, расположенного у юго-восточного берега Апеннинского полуострова, в провинции Фоджа региона Апулия. На картах это милое местечко обычно именовалось Виесте, хотя по-итальянски правильнее было бы называть его Вьесте. Оно насчитывало около четырнадцати тысяч жителей и считалось достаточно известным курортом. Его изумительные пляжи с золотистым песком, многочисленные гроты и отвесные скалистые берега привлекали сюда немалое число гостей и туристов. В летние месяцы население Вьесте увеличивалось практически вдвое.
Именно здесь, в этом курортном городе, поселился Анваро Ковелли, приехавший сюда примерно двадцать лет назад. Старожилы уверяют, что тогда у него была совсем иная фамилия, но в этом нет ничего странного. Он просто взял фамилию своей супруги.
Анваро приехал во Вьесте и вскоре женился на Андриане Ковелли, вдове булочника. Разница в возрасте между ними составляла два года. Тогда ей было уже тридцать шесть, а ее молодому супругу – только тридцать четыре. Никто не знал подробностей того, как и где они познакомились, но однажды Андриана объявила, что выходит замуж за Анваро, который соглашается взять ее фамилию.
Люди, живущие в этих местах, не любят задавать лишние вопросы. Соседи старались не беспокоить вдову Ковелли, которая сделала свой выбор. Некоторые даже одобряли ее замужество, понимая, как сложно жить женщине одной в таком вот относительно молодом возрасте.
Свадьба была тихой. Молодые регистрировались в мэрии. Некоторые горожане рассказывали, что новоиспеченные супруги познакомились где-то на Сардинии, куда ездила отдыхать Андриана. Потом она пригласила его приехать к ней в город, чтобы работать в ее булочной. Возможно, это были только слухи. Так все начиналось или нет, но в итоге Анваро поселился в ее доме, и они официально зарегистрировали свои отношения.
С тех пор их часто видели гуляющими по вечерам, когда солнце уходило за горизонт и на город опускалась прохлада. В эти часы пляжи традиционно пустовали. Муж и жена шагали бок о бок и молчали. Их обычно сопровождали две большие собаки, которые неслышно ступали рядом с ними.
Андриана Ковелли была хозяйкой большой булочной, находившейся почти в центре города, рядом с кафедральным собором. Это заведение знали не только жители окрестных кварталов. Здесь часто покупали хлеб и соседние отели, руководители которых размещали крупные заказы на поставки изделий Ковелли.
Филиппо, первый, ныне покойный супруг Андрианы, был восьмым представителем семьи Ковелли, известной во всем городе. Его предки держали булочную, в которой продавали самый лучший хлеб. Она появилась во Вьесте еще в конце девятнадцатого века. Однако после смерти Филиппо и отъезда его единственной дочери в Лион династия Ковелли прервалась, хотя эту фамилию и носила его вдова, а потом и ее новый муж, уже второй.
Горожане поначалу приняли гостя настороженно. На юге не очень любят пришельцев, хотя здесь, конечно, не Сицилия, нравы чуть мягче. Но Анваро пришлось несколько лет натыкаться на молчаливые лица горожан, прежде чем он сумел стать своим. Помог случай. Супруг Андрианы спас тонущую племянницу местного священника, вытащил ее на берег и сделал ей искусственное дыхание, чтобы вернуть ее к жизни. Он бился над девочкой минут двадцать, пока она не пришла в себя. Только после этого героического поступка горожане признали его своим. Через несколько лет никто уже не вспоминал, что Анваро когда-то считался чужаком.
Супруги прожили в мире и согласии почти шестнадцать лет. А потом Андриана захворала. Врачи говорили, что обнаружили у нее какую-то скоротечную форму онкологического заболевания, при которой все процессы происходят слишком быстро. Несмотря на поездки в Рим и в Милан, ей уже ничего не могло помочь. Она буквально сгорела за полтора года. Андриану похоронили в соседнем городке Пескичи, недалеко от могилы ее родителей, которых знал и уважал весь город.
На кладбище Анваро сурово молчал. Он вообще крайне редко проявлял особое желание разговаривать или бурно выражать какие-то эмоции. Ему уже исполнилось пятьдесят два года. Он был совсем не молод, хотя сохранял подтянутую фигуру и выглядел вполне прилично.
Джулия, дочь Андрианы от первого брака, прибывшая из Лиона, тихо плакала. Она уехала во Францию еще в возрасте шестнадцати лет, примерно за два года до появления в городе ее отчима, с которым никогда не жила под одной крышей. В Лионе в то время проживала старшая сестра Андрианы, приютившая Джулию. Девушка поступила в институт, вышла замуж и осталась жить в Лионе, где работал ее супруг и росли мальчики. Она появилась на кладбище в сопровождении своего мужа, высокого француза, работающего то ли бизнесменом, то ли чиновником в далеком Лионе. Люди говорили, что Джулия была удивительно похожа на свою мать. Когда умерла Андриана, ей уже стукнуло тридцать шесть лет.
В завещании Андриана отписала все имеющиеся деньги своей дочери и мужу, разделив их поровну, а дом оставила Анваро. Доходы от булочной она также разделила между двумя самыми близкими людьми.
Вдовец, взявший когда-то фамилию жены, не стал продолжать дело Андрианы и ее первого мужа. Он продал булочную соседнему пекарю, который давно на нее зарился, и отдал деньги Джулии. Анваро даже не видел их. Он попросил покупателя перевести все в Лион. Когда об этом узнали горожане, они отнеслись к столь благородному поступку с большим пониманием и уважением.
Анваро, потерявший супругу, не захотел оставлять себе эту булочную, которая напоминала ему о счастливых годах его жизни. Перевод всей суммы на имя падчерицы, которая была последним прямым представителем рода Ковелли, жители Вьесте восприняли однозначно благожелательно. Булочная была своеобразным символом семьи Ковелли. Никого из них в городе не осталось, и его обитатели одобрили ее продажу. Хотя некоторые из них и ворчали, что сам Анваро, уже давно проживающий под фамилией Ковелли, мог бы и сохранить эту булочную, хотя бы для поддержания старинных традиций.
Анваро редко выходил из двухэтажного дома, в котором обитал со своими двумя собаками. Пожилая домработница Эмилия приходила сюда через день, убирала и готовила для вдовца. Она же приносила покупки из магазинов и с рынка. Без нее дом Ковелли можно было бы считать абсолютно пустым, так как никаких больше видимых признаков жизни там не было.
По ночам Анваро выходил на прогулку со своими двумя большими кавказскими овчарками. Все уже привыкли к его серым собакам. Два верных стража молча, бесшумно сопровождали хозяина.
Горожане понимали состояние человека, потерявшего жену, с которой он прожил столько лет, и не беспокоили Ковелли по пустякам. Наверное, ему действительно было лучше жить одному со своими собаками.
Иногда его видели на площади или в соборе, где он появлялся не чаще одного-двух раз в месяц, чтобы пообщаться со священником. Они тесно сошлись сразу после спасения дочери сестры этого служителя Господа нашего. Энцо Анцилотти, так звали клирика, был, пожалуй, единственным человеком, близким Анваро Ковелли.
Вьесте располагался на берегу Адриатического моря. Со второго этажа дома Ковелли можно было увидеть берег, на который набегали волны. Люди говорили, что вдовец любил часами сидеть на втором этаже и наблюдать за морем. Возможно, это были только слухи, хотя об этом упоминала домработница, обычно не любившая пускать сплетни о том, что именно происходило у ее хозяина. Так в одиночестве и жил Анваро Ковелли со своими собаками, пока в город не прикатили новые гости.
В этот апрельский день во Вьесте появились двое незнакомцев. Они приехали на роскошной «БМВ» последней модели, которая сразу выделялась в этом местечке. Здесь ни у кого не было такого автомобиля.
Сначала гости побывали в местном ресторане, где расспрашивали об Анваро Ковелли. Но Вьесте находился на юге Италии, и поэтому горожане не стали ничего рассказывать. Они вообще не любили влезать в чужие дела. Хозяин ресторана Сильвио Чиппола тоже не стал общаться с чужаками, хотя и любил поболтать. Все прекрасно знали, что мать владельца ресторана была с севера. Там люди говорят гораздо больше и молчат куда меньше, чем это необходимо. Дорогая машина, конечно же, вызывала у сеньора Чипполы определенные вопросы, но он не стал задавать их гостям.
Хозяину ресторана было уже под семьдесят. Он хорошо знал, что любопытство не самый простительный порок среди всех недостатков человека, и поэтому ничего не сказал приехавшим. Они отправились в кафе, где их встретили молчаливые и суровые горожане. Кажется, гости начали постепенно понимать, что здесь им не рады. В этом городке никто не станет с ними разговаривать. Им могли показать дорогу на юг или на север, предложить чашку кофе или бокал вина. Но рассказывать об одном из своих соседей никто из жителей Вьесте не хотел.
Тогда гости изменили тактику, остановили на улице десятилетнего мальчика, внука пекаря, и начали его расспрашивать. Они легко узнали у ребенка, где находится дом Анваро Ковелли, который был им нужен. Мальчик охотно рассказал об этом и сразу получил пятьдесят евро. Таким вот незамысловатым образом гости через два с половиной часа после появления в городе наконец-то оказались у жилища сеньора Ковелли.
Автомобиль подъехал и остановился на углу у дома, прямо под закрытыми окнами. Гости выбрались из машины. Один был высокого роста, с характерным запоминающимся шрамом на подбородке, темноволосый, с вытянутым лицом и узкими глазами. На вид лет пятьдесят или чуть больше. Второй выглядел моложе, лет этак тридцати пяти. Среднего роста, коренастый, широкоплечий, с выбритым черепом.
Он позвонил в дверь, прислушался. Никто не ответил. Не было слышно ни человеческих шагов, ни собачьего ворчания. Он снова позвонил, затем постучал и навострил уши. Все тихо. На часах было около шести. Гость не мог знать, что домработница обычно уходила в пять вечера, и хозяин оставался лишь со своими собаками.
– Черт бы его побрал, – громко сказал бритоголовый тип, обращаясь ко второму мужчине по-русски. – Здесь, кажется, никого нет.
– Тогда нам придется снять номер и ждать пока он появится. – Высокий человек со шрамом на подбородке явно разозлился.
– Он дома. Но здесь должны быть две собаки. Почему они молчат?
– Откуда ты знаешь?
– Мальчик сказал, что сеньор Анваро Ковелли живет в доме со своими собаками. – Мужчина, который был помоложе, немного владел итальянским, хотя больше походил на головореза, чем на человека, знающего иностранные языки. – Куда они могли исчезнуть, если дом заперт изнутри?
– Почему ты думаешь, что изнутри? – удивился его спутник.
– Здесь должен быть замок, если он куда-то ушел. В двери нет скважины, зато имеются кольца. Ее можно закрыть только на висячий замок. Значит, он дома и должен нас слышать. Лучше постучу еще раз. Может, он все-таки откроет.
Бритоголовый мужчина так и сделал.
Он ударил в дверь достаточно энергично и сильно, прислушался, покачал головой и заявил:
– Никто не отвечает. Может, приедем попозже?
– Нет, – упрямо возразил его напарник. – Мы останемся здесь, если нужно, переночуем в машине, но никуда отсюда не уйдем, пока не найдем его и не поговорим с ним.
Человек помоложе еще несколько раз ударил в дверь кулаком, потом повернулся к ней спиной и начал колотить ногой.
Он взглянул на своего спутника, очевидно, занимавшего более высокое положение, и устало повторил:
– Здесь никого нет. Нам придется долго сидеть в машине, чтобы убедиться в этом.
– Что тебе сказал мальчик? – нетерпеливо спросил мужчина постарше.
– Он говорил, что Ковелли выходит по вечерам в город вместе со своими собаками. Может, нам действительно стоит подождать?
– Так и сделаем. Возвращаемся в машину. Ничего страшного, если он не хочет нас видеть. Ему придется сидеть взаперти и ждать, пока собаки загадят весь его дом, либо наконец-то выйти оттуда, чтобы переговорить с нами. Никаких других вариантов не существует. Будем ждать.
Они прошли к автомобилю.
Коренастый мужчина сел за руль и недовольно спросил у своего спутника, устроившегося рядом:
– Неужели он видит нас и не выходит?
– Наверняка видит, – уверенно ответил тот. – Может, даже слышит. Это в его манере. Он появляется неожиданно, там, где его не ждут, видит и слышит все, что только хочет. Иногда мне казалось, что он нарочно вытворяет подобные фокусы. Хотя прошло уже столько лет…
Он не успел договорить, замер на половине фразы, когда у его горла блеснуло лезвие ножа. Водитель оглянулся назад и тоже застыл, испуганно глядя на человека, который внезапно появился на заднем сиденье и приложил нож к горлу его напарника. Незнакомец не задал ни одного вопроса. Он молча ждал, когда заговорят гости. Этот мужчина был одет в темную водолазку и такой же костюм. У него были короткие темные волосы, окружающие уже проступающую лысину, прямой ровный нос, тонкие губы, черные глаза.
– Убери нож, – прохрипел старший из незваных гостей. – Нам нужно поговорить. У нас к тебе важное дело.
Лезвие сверкнуло еще раз, но немного отошло в сторону.
– Уже лучше. – Пожилой мужчина усмехнулся. – Я так и думал. Все как обычно, Анвер. За столько лет ты совсем не изменился.
– А ты напрасно приехал, Казбек, – сказал Анваро Ковелли, сидевший сзади, опуская руку с ножом. – Решил вспомнить молодость? Держите свои руки так, чтобы я их видел. Не дергайтесь. Объясни своему напарнику, что нужно всегда проверять заднее сиденье, прежде чем садиться за руль. Я думал, тебя давно убили. Или ты сам умер. Но оказывается, ты еще живой. Значит, тебе повезло больше, чем всем остальным.
– Повезло, – весело произнес Казбек. – Если можно так сказать. Но сейчас об этом лучше не вспоминать. Ты меня сразу узнал, и это хорошо. Я думал, будто сильно изменился. Теперь понимаю, что не особенно. Как и ты, Анвер. Наверное, ты вылез из окна, пока мы стучали в твою дверь, да? А где твои собаки? Почему мы их не услышали?
– У меня воспитанные собаки, Казбек. – Анвер усмехнулся. – Они молчат, если все спокойно, и начинают подавать сигналы, когда от них именно это и требуется.
– Собаки похожи на своего хозяина, – понимающе произнес Казбек. – Ничего удивительного. Ты их, наверное, так выдрессировал.
– Как и ты своих людей, Казбек, – ответил Анвер. – С кем это ты приехал? Я не помню его физиономии.
– Это Сардар, – представил своего молодого спутника Казбек. – Ты его и не мог знать. Он был совсем мальчиком, когда ты неожиданно исчез. Сардар тогда еще учился в школе. Хотя я не уверен, что он вообще туда ходил. В твоей жизни такое было, Сардар?
Тот пожал плечами, неприятно усмехнулся и отвернулся, так ничего и не ответив.
– Видимо, он учился в школе, – предположил Казбек. – А потом еще и получил высшее образование. Окончил институт физкультуры. Сардар даже немного говорит на здешнем языке, так как работал с итальянским тренером по дзюдо и даже выигрывал разные соревнования. Ты видишь, как все поменялось, Анвер?! У нас сейчас приоритет образования. Даже такой спортсмен, как Сардар, окончил институт и сумел выучить итальянский язык.
– Ты считаешь, что меня радует его появление у моего дома? Или твой неожиданный приезд?
– Конечно, нет. Представляю, как ты разозлился, когда увидел и узнал меня. Ты ведь наверняка рассчитывал больше никогда со мной не встречаться?
– Верно, Казбек. Мне очень не хотелось тебя видеть. Как и твоего молодого друга с высшим образованием и знанием итальянского языка. Но ты уже здесь, у моего дома. Я понимаю, что тебя привела сюда не тоска по моей персоне, хотя прошло уже много лет. Говори, зачем ты меня нашел? Что у тебя случилось, Казбек? Представляю, как много сил и средств ты потратил на мои поиски.
– Правильно представляешь, – кивнул Казбек. – Я тоже думал, что тебя давно уже черти приняли в аду, куда ты должен был попасть еще двадцать лет назад. Но, видимо, ты такой неисправимый человек, что даже они не торопятся встречаться с тобой. Я совершенно случайно узнал, что ты до сих пор ходишь под этим небом, и понял, что просто обязан тебя найти.
– Говори, – прохрипел Анвер. – Выкладывай, зачем ты сюда приехал. Постарайся не солгать, иначе я не стану с тобой разговаривать. Или, может, снова подниму нож. Вы ведь сидите ко мне спиной и не успеете достать оружие, которое у обоих торчит под пиджаками. Не выйдет, Казбек. Вам нужно развернуться и выстрелить. А мне – только взмахнуть рукой. Я за полторы секунды перережу глотки тебе и твоему другу с высшим образованием.
– Вот видишь, Сардар, каков мой старый друг, – издевательски произнес Казбек. – Он не очень-то ласково встречает гостей. Даже угрожает. Как ты думаешь, мы успеем что-то сделать, когда Анвер взмахнет своим ножом?
Сардар угрюмо молчал.
– Не успеем, – почти восторженно произнес Казбек. – Мы не сможем достать оружие. Он не блефует и сразу перережет нам горло. Только Анвер хитрый. Сначала он убьет тебя, а уже потом меня. Ты моложе, значит, опаснее. Я бы на твоем месте не дергался. Он умеет убивать. Ему нужна секунда, чтобы перерезать тебе горло, и еще половинка, чтобы вогнать свой нож в мою шею. Уверяю тебя, он это сделает не задумываясь, ничуть не колеблясь. Вот такой у меня старый друг, Сардар.
– Закончил? – осведомился Анвер. – А теперь хватит демагогии. Давай по существу. Зачем ты сюда приехал? Постарайся доказать мне, что я действительно нужен тебе и твоему другу. Тебе придется быть очень убедительным. Иначе я могу обидеться и решить, что ты меня просто подставляешь. А теперь прикажи своему другу не шевелиться и держать руки на руле, пока я достану его оружие.
– Не шевелись, – приказал Казбек напарнику.
Анвер снова поднял свой нож, поднес его к шее Сардара и потянулся, чтобы достать его оружие. Перед этим он как-то по-особенному свистнул и только затем потянулся за оружием водителя. В это мгновение ему в спину уперся ствол пистолета. Казбек выхватил оружие почти мгновенно и приставил его к хребту своего старого знакомого.
– Приятно! – радостно сказал он. – Значит, я тоже еще не потерял своей формы.
– Потерял, – уверенно произнес Анвер. – Я уже достал пистолет твоего помощника и сейчас держу его в левой руке, стволом назад. Если шевельнешься, я тоже спущу курок. В машине гарантированно будет два трупа. Или три, если я успею еще и перерезать горло твоему образованному другу. Теперь посмотри в окно. Ты ведь спустил стекло, когда уселся на свое место. Достаточно тебе пошевелиться, и моя собака перегрызет твое горло. Я позвал ее. Она сейчас вылезла из дома через окно и смотрит на тебя. Неужели ты действительно считал, что я могу повернуться к тебе спиной, не думая о последствиях? Поэтому выбирать тебе. Сам решай, что мы будем делать дальше.