Опасные иллюзии. Пролог (Галина Рябинина, 2016)

Т/О “НЕФОРМАТ” Издат-во Accent Graphics Communications, Montreal, 2016

Пролог

– То-о-оль, ну Толь! Ну послушай! – Полушкина дергала Каретникова за рукав: – Ну что ты как каменный? Случилось что-нибудь?

– Ничего не случилось, Машунь, ничего не случилось… – Толя перевел взгляд на одногруппницу, но мысли его были далеко. Тряхнул головой, пытаясь отключиться от невеселых размышлений, улыбнулся: – Давай говори, что у тебя там?

– Смотри, когда набираю текст, то буквы появляются на экране с запаздыванием: я уже полстраницы напишу, а ноут еще «думает», и только через некоторое время порциями начинают появляться символы. И документы грузятся долго. Отчего такое может быть? То-о-ль! Ты меня слушаешь или нет?

– Слушаю, Маш, слушаю. Ты комп давно чистила?

– В смысле?

– Понятно. Приноси в универ в понедельник. Нет, лучше во вторник давай, у меня в понедельник и так будет полная сумка.

– Спасибо! Та-да-а-да-да, – довольная Полушкина затянула одной ей известную мелодию. – Толечка, давай тебе пирожков принесу. Хочешь?

– А давай.

– Тебе каких?

– С мясом, конечно! Хотя и с капустой тоже, и с грибами. С грибами – один!

Полушкина отправилась к столу. Стол был накрыт без изысков, но недостатка в еде не было, все было вкусно и по-домашнему. Одногруппники именинницы – Кати Назаровой – в количестве семнадцати человек рассредоточились по всей квартире, но основная масса расположилась в гостиной поближе к столу и музыке. Децибелы зашкаливали:

Вечеринка была устроена «в стиле 70-х»: это отражалось не только в подборе музыки, но и в нарядах и прическах гостей, и в оформлении комнаты. Всюду были развешаны фотографии тех лет: некоторые – на стенах, другие – свисали на ниточках с люстры. Как всегда на сборищах четыреста третьей, было шумно и весело.

Маша вернулась к окну с полной тарелкой пирожков – Толя Каретников по-прежнему стоял здесь, бесцельно глядя на улицу и выбиваясь из общего праздничного настроения.

– Держи! Давай еще чаю тебе налью.

Каретников поправил очки и перевел взгляд на девушку, не переставая думать о чем-то своем.

– Нет, не надо. Что выпить я, пожалуй, сам найду.

– Ну как хочешь. Толь, а Владу какие пироги больше нравятся? С какой начинкой?

– Отстань, Полушкина.

– Ну правда, он не говорил тебе?

– Это наша любимая тема, ни о чем другом не говорим, – сердиться на Полушкину было бесполезно, – Маша, кто же это лучше тебя знает?.. И вообще, Владу не пироги нравятся, а Пирогов…

По счастью Полушкина уже потеряла к нему интерес и направилась к группе девушек, толпившихся у журнального столика. На экране ноутбука, куда и были устремлены их взоры, зажигала молодежь семидесятых. Девушкам хватило пары минут, чтобы уловить основные движения, и они, поочередно пробуя воспроизвести танцевальные па из прошлого, достаточно быстро и легко присоединились к экранной тусовке. Это было весело. Их шейк[2] смотрелся ничуть не хуже.

Толя оглянулся посмотреть, где Влад. Увидев его у двери, разговаривающим с Постниковым, направился к ним:

– Влад, мне надо тебе кое-что сказать. Выйдем в коридор?

В этот момент музыка сменилась на медленную и разгоряченная от быстрого танца Лиза, подлетев, обхватила Влада двумя руками:

– Никуда не выйдете. Нам некогда, мы очень-очень заняты, – вопросительно и одновременно влюбленно посмотрела на Влада, – правильно я говорю? Танцуем?

Влад пожал плечами. По всему было видно, что ему больше хотелось пойти с Лизой:

– Тебе срочно?

– Да нет, в общем…

– Тогда давай попозже?

– Давай…

Пара отправилась танцевать, а Толя подошел к столу, налил себе водки и залпом выпил. Перехватив встревоженный взгляд Кати, улыбнулся ей:

– Все в порядке. Нормально все. Не переживай.

Чтобы окончательно развеять сомнения именинницы, протянул ей руку и добавил:

– Пойдем!

Танцевать с Катей было хорошо. Спокойно. Она ни о чем не расспрашивала, и все равно возникало ощущение, что он ей обо всем рассказывает, а она все понимает и принимает. Назарова такая одна. Толя знал, что девушка к нему неравнодушна, и как-то даже сейчас пожалел, что не может ответить ей взаимностью. Когда песня закончилась, он по-братски поцеловал ее в щечку и они присоединились к застолью.

Другие пары тоже подошли к столу. Дольше всех, не обращая внимания на то, что музыкальное сопровождение уже закончилось, на «танцплощадке» оставались Лиза с Владом – самая красивая пара четыреста третьей. Но потом и они последовали за остальными. В этой компании к ребятам все уже привыкли, а в незнакомой аудитории Влад и Лиза неизменно привлекали внимание окружающих. Высокий, хорошо сложен, Влад был не просто красив: в чертах его лица читались и ум, и воспитание, да и вся Кравцовская родословная до десятого колена. Лиза, сама ничем особенно непримечательная, рядом с Владом удивительным образом преображалась. Вместе они смотрелись как голливудская пара лирических героев. Красота и гармония…

Марат разливал по бокалам вино. Потом поставил бутылку, осматривая стол: не забыл ли кого-нибудь? Следом разлил напитки покрепче. Поднял тост:

– Кать, за тебя!

– Спасибо!

Без комментариев не обошлось:

– Тост не был длинным…

Ответная реплика не заставила себя ждать:

– Это я просто начал с конца, чтобы долго с рюмкой не стоять, – Марат выпил и поставил стопку: – Сейчас продолжение будет. Хочу сказать: Катюха так здорово придумала с фотографиями! Вы заметили, что каждый из нас постоянно поглядывает на фото своих родителей? Не знаю, как у вас, а у меня столько эмоций! Кажется, что они, молодые, сейчас рядом со мной. Или я там, далеко, рядом с ними. Полный эффект присутствия в семидесятых.

Комментатор тоже продолжил:

– Фото классные, согласен. Но эффекта присутствия не возникает. И знаете, почему? Весь антураж сводится на нет лежащими на столе мобильными телефонами. Со смартфоном – совершенно другое ощущение жизни. Представьте, эти люди – на фотографиях – не знали интернета, не знали мобильного телефона… Вот если взять все телефоны, побросать в мешок и убрать с глаз долой, тогда – да, можно попытаться почувствовать то время… Попробуем?

Услышав такое предложение, одна из девушек заволновалась:

– Нет, я не могу точно. У меня малой один дома и каждые полчаса мне докладывает, что все в порядке. И вообще к такому шагу надо подготовиться.

Тема зацепила.

– Родители в свои двадцать лет не знали интернета, бабушки и дедушки – телевизора, прабабушки – на самолете не летали… А мы, как думаете, чего не знаем, с чем будут знакомы наши дети в свои двадцать лет?

– Если прадедам было двадцать в тридцатые, то самолеты-то были, конечно. Сикорского «Илья Муромец»[3] еще в девятьсот четырнадцатом полетел.

– Но все равно это не было общедоступным транспортом, который определял формат жизни большинства людей… Об этом речь. Все же, что будет принципиально нового у наших детей?

Посыпались предположения, чаще всего звучало слово «телепортация». Кто-то думал иначе:

– Технология телепортации да, полагаю, будет создана. Но не это будет определять изменения. Эффективный и недорогой носитель энергии – вот что изменит жизнь! Как только он будет получен, выстрелит целый фейерверк новых технологий.

– Что касается телепортации, может быть два варианта. Либо мгновенное физическое перемещение человека, либо создание эффекта присутствия в другом месте без факта перемещения… С возможностью дистанционно вмешиваться в ситуацию…

– При этом важно не утратить способности различать, где реальность, а где искусственно созданный ее образ, иллюзия…

– Ну, расфантазировались…

– А мой дед знаете что сказал о том, чем отличается нынешнее поколение от прошлых? Нас ничем нельзя удивить. Ничто не вызывает реакцию: «Фанта-а-астика!» Любые продукты воображения воспринимаются, как вполне вероятные, возможные, если и не сейчас, то через какое-то время… Причем это относится как к продвинутой части общества: эти тут же начинают представлять и предполагать, как этого можно достичь, так и к тем, кто вообще не в теме: они считают, что многое из существующего уже сегодня настолько невероятно, что раз уж кто-то все это придумал, то те же люди могут придумать и что угодно другое… Фантастика уже и не совсем фантастика… Скорее эскиз-проект.

– Это что же? Чудес больше нет?

Маша картинно заохала.

– Нуу-у-у совсем беспросветную картину нарисовали. Давай-ка, Влад, съешь пару пирожков и скажи свою коронную фразу!

– Машунь, я съел уже. Три! И с полной ответственностью заявляю: «Они ЧУДО, какие вкусные!»

– Во-о-от! – решила закрепить успех: – А еще у нас Саня ЧУДО как хорошо поет! Так что мы точно без чудес не останемся!

– Сань, правда, бери-ка гитару…

Молодой человек, к которому были обращены эти слова, взял стоящий рядом инструмент и стал пробовать струны, чтобы немного подстроить.

– Да, похоже, чудеса становятся уделом исключительно чувственно-эмоциональной сферы…

Молодежь тем временем устраивалась поудобнее: кто на кресле, кто на стульях, кто вдоль дивана и стен прямо на полу. Саша Лутягин сам сочинял песни и исполнял. Слушать его любили.

Лиза Миронова встала, потихоньку подошла к Кате и шепнула: «Мы пойдем уже, наверное. Пора». Та кивнула и стала искать глазами фото родителей ребят – в конце вечера все снимки планировала раздать их владельцам.

Толя тоже вышел в прихожую проводить Лизу и Влада.

Катя принесла две оформленные в рамки фотографии и положила каждую в пакет. Заранее подготовленная стопка пакетов с изображением кадров из старых фильмов лежала у двери на тумбочке. Вручила уходящим гостям.

– За фото отдельное спасибо! – Влад рассмотрел пакет с обеих сторон, улыбнулся: – стиль мероприятия выдержан до конца, буквально до порога.

Лиза поцеловала подругу:

– Все здорово было. Извини, что уходим раньше. Не могу нарушить традицию: Славку в экспедицию всегда всем семейством провожаем.

– Понятно. Я не обижаюсь.

Попрощавшись, Лиза с Владом ушли.

– Катюш, ты возвращайся к народу, а я – попозже, позвонить надо.

Катя вернулась в гостиную, а Толя прошел в соседнюю комнату и прикрыл за собой дверь.

Вечеринка была в самом разгаре…

… Расходились уже за полночь. Проводив гостей и закрыв за ними дверь, Катя отправилась в гостиную убрать со стола. Составила тарелки в стопку – понесла на кухню. Там к своему удивлению увидела Толю.

– Вот так сюрприз! А я думала, ты опять исчез, не попрощавшись, как в середине вечера…

– Да я не исчезал, просто выйти надо было ненадолго… Смотрю, такая гора посуды после нас осталась – вот решил помочь тебе все прибрать. Не возражаешь?

– Нет, конечно. Давай тогда носи, а я мыть буду, – и крикнула вдогонку с готовностью приступившему к выполнению задания Толику: – тарелки сначала, рюмки и бокалы – потом.

Молодой человек быстро перетаскал всю посуду, ловко разместил в холодильнике остатки блюд. Было видно, что домашние хлопоты для него – привычное дело. За этими простыми житейскими занятиями даже повеселел немного.

– Чем тарелки вытирать? – Увидел на перекладине полотенце: – Это подойдет?

Катя хотела сказать, что вытирать необязательно – к утру все и так высохнет, но заметив, что Толик ищет, чем бы себя занять, кивнула:

– Конечно, подойдет… – ей показалось, что он хочет что-то рассказать, что и остался поэтому. Но спросить не решалась. – Не хочешь домой идти? Оставайся. Постелю тебе в гостиной, не проблема.

– Да нет. Домой пойду. Слушай, а что если нам перекусить?.. Я что-то проголодался! Ты – как?

– Почему бы и нет? Давай.

Они стали снова выгружать из холодильника продукты и пристраивать на небольшом кухонном столике. Поставили два бокала. Толя разлил вино. Поднял бокал:

– За тебя, именинница! Будь счастливой! Ты этого больше всех нас заслуживаешь! Правда.

Катя улыбнулась:

– Пусть у всех все будет хорошо!

Они выпили и принялись за еду. С большим аппетитом.

– Смешно. Как будто не ели три дня, а не только что из-за стола вышли.

– Так ты и в самом деле не ела почти, все с тарелками бегала, да угощала всех… И я что-то про еду забыл совсем. Хорошо, Полушкина пирожков подкинула. Но что такое три пирожка для молодого растущего организма? Так, разминка!

Неожиданно стало весело, смеялись по поводу и без повода.

Толя взял в руки рамку с фотографией родителей, он принес её из гостиной вместе с посудой: «чтобы не забыть взять с собой». На снимке мать и отец стояли на фоне Исаакиевского собора в Питере, тогда еще – Ленинграде. Это было их свадебное путешествие.

– Знаешь, почему Марат так расчувствовался по поводу фотографий? Родители на них еще вместе. И, кстати, не у него одного. Все живы, никто ни от кого не ушел, никто не брошен… «Жив, здоров, не ранен, не убит»[4]…

Катя не поняла последних слов, взглянула вопросительно, слегка сдвинув брови.

– Это строчка из песни. Мать, когда возится на кухне, включает все время старые песни, я их почти все наизусть выучил… Хорошо, у тебя родители без приключений обошлись. Не всем так повезло…

– Да, мама с папой почти сорок лет вместе. Я – поздний ребенок.

– А мы с Аськой ранние. Видимо, слишком ранние…

– У тебя разве сестра есть?

– Да какая сестра – Валевич Аська – помнишь, в параллельной группе училась? В академ ушла в прошлом году. Её родители вместе с моими аэрокосмический заканчивали. Дружили… Дружили, дружили, а потом мой отец с её мамашей собрались и уехали. В Сибирь. Теперь раз в месяц приветы присылают.

– Я не знала.

Веселость прошла.

– Пойду я.

– Три часа уже. Оставайся, утром уедешь. Уже и транспорт не ходит. Как доберешься?

– Нет. Пойду.

Толя поднялся. Глядя на него, невозможно было представить, что несколько минут назад это человек смеялся. Казалось, что он вообще не знает, что это такое. На прощанье попытался улыбнуться – вышло не очень.

– Пока.

Ушел. Захлопнул за собой дверь.

Катя постояла несколько минут, потом опустилась на пол и долго еще так сидела, прислонившись спиной к двери. В руках вертела рамку с фотографией. Толя, уходя, про нее не вспомнил…