Глава 3
Посёлок Знаменка находится недалеко от ипподрома. В мерседесе мы мчались по хорошей дороге. Боев сидел рядом и молчал. Я старался не нарушать ограничения по скорости.
– Вадим, меня беспокоит этот разговор, который так внезапно прервался, – произнёс я.
– Ничего особенного. Это иногда бывает, особенно когда забываешь зарядить аккумулятор на мобильном телефоне.
– Мне кажется, кто—то вошёл во время нашего разговора, и ей просто не хотелось, чтобы посторонний услышал.
– Вечно ты всё преувеличиваешь! Она просила, чтобы ты приехал быстрей. Значит, куда—то торопится. Обычно в таких случаях женщина делает сразу два дела: разговаривает по телефону и собирает вещи. Похоже, у неё выпал телефон и разбился. Это ж элементарно, Савелий!
– Логично, – буркнул я. – Но мне кажется, всё значительно сложнее.
Мы въехали на узкую грунтовую дорогу, по обеим сторонам замелькали хвойные и лиственные деревья. Впереди показались широко распахнутые металлические ворота усадьбы. Мы проскочили мимо них на полной скорости и подъехали к парадному входу двухэтажного величественного особняка.
Мы вышли из машины. Рядом стоял бордовый внедорожник. Точно такой же я видел у ворот кладбища, когда в него садилась бледнолицая женщина лет тридцати.
Входная дверь в дом была чуть приоткрыта.
– Войдём так, без звонка? – спросил Вадим.
Я промолчал и надавил кнопку для приличия, заиграла мелодия оповещения. Но никто не появился.
Мы прошли в холл и остановились. Ярко горела люстра. Вадим легонько подтолкнул меня. Я прошёл в большую комнату, обставленную в среднеазиатском стиле. Роскошные ковры на полу. Развешанные на стене картины с изображением великолепных арабских жеребцов. На противоположной стене конская сбруя и седла. Несколько кресел возле окон. Вместительный диван из красно—коричневой кожи, на котором валялось с дюжину маленьких подушек с вышитыми на них иероглифами, В центре огромный пустой камин. На столе стоит початая бутылка красного вина и бокал с остатками спиртного. В бронзовой пепельнице, недокуренная дамская сигарета, а рядом открытая пачка «Данхилл».
В комнате никого не было.
– Красотища! – с восторгом воскликнул Боев. – Вот бы погостить здесь! Кажется, нас провели. Что будем делать?
Я двинулся в соседнюю комнату, когда Боев меня окликнул: – Савелий.
Боев разглядывал что—то возле кресла. – Взгляни на это.
Я приблизился и увидел за креслом труп женщины. На ней были чёрные брюки и блузка, плотно облегающие красивую фигуру. На лбу маленькая кровавая ранка, на бледном лице застыло выражение ужаса.
– Бог ты мой, – испуганно проронил Боев.
Я коснулся её руки. Она была холодной.
– Кажется, это и есть та самая Инесса Зеленская, которая должна была передать мне завещание.
– Дело дрянь, – изрёк Вадим.
– По—видимому, убийца пришёл в тот момент, когда Зеленская разговаривала со мной по мобильнику.
– Что будем делать?
– Надо вызвать полицию, – предложил я.
– Хорошо я вызову, – проронил Боев и вынул из кармана смартфон.
Я услышал приближающий звук автомобиля и подошёл к окну. К дому подъехал новенький серебристый «Нисан». За рулём я разглядел темноволосого водителя, а рядом запоминающегося рыжего парня.
Я вышел на улицу. Из машины вылез черноволосый мужчина небольшого роста, среднего сложения с грубым лицом, впалыми щеками и крючковатым носом. На смуглом некрасивом лице застыло наглое самоуверенное выражение, которое мне не понравилось. Ему было года тридцать два. На нём была надета неопределённого цвета и не первой свежести сорочка с короткими рукавами и потёртые джинсы. Мужчина уставился на меня холодным пристальным взглядом.
– Зеленская просила меня срочно приехать, – пояснил он. – Могу я спросить, кто вы?
– Я Савелий Збруев. А вы кто такой?
Он отвёл глаза в сторону, и после короткого колебания, ответил:
– Я служу вместе с ней актёром в театре. Меня зовут Артур Гущин. Инесса просила приехать и загрузить кое—какие вещи в машину.
– Может быть, пока зайдёте в дом, – предложил я.
– Да, конечно, – сказал Гущин и направился к входной двери.
Я двинулся следом. Гущин шёл медленно, осторожно ступая, будто чего—то опасаясь. В помещении он увидел Боева и вдруг остановился.
– А где Инесса? – спросил он.
Боев кивнул в сторону кресла. – Там.
Мужчина в недоумении пожал плечами и двинулся вперёд. Когда Гущин увидел труп женщины, он, опустив голову, повернулся и посмотрел мне в лицо.
– Как это понимать? – спросил он, в его голосе звучали металлические нотки.
Я взял его за локоть. – Может, пока присядете на диван?
Он отстранился от меня. – Так её что, убили?
– К сожалению это так.
Гущин окинул нас подозрительным взглядом. – А вы как здесь оказались?
– Она просила меня срочно приехать, – ответил я. – Вопрос касался завещания моего друга.
Он нахмурился. – Вы уверены, что она именно так сказала?
– Ну да. Мы приехали семь минут назад. Сейчас мы намерены обыскать весь дом, пока вы посидите на диване.
– Нет, я с вами, – торопливо буркнул он. – Кто мог её убить?
– Я хотел бы тоже задать этот вопрос, – изрёк я.
– Но всё—таки, у вас есть какое—то предположение?
– К сожалению, я не знаю ответа.
Боев поднялся по деревянной лестнице и стал обследовать помещения верхнего этажа. Мы прошли по коридору и начали осматривать комнаты.
Я украдкой поглядывал на Гущина. Театр я любил и часто посещал спектакли, но его лицо мне было незнакомо. Нет, он не был похож на актёра, скорее грузчик с неудовлетворёнными амбициями. А у грузчика не может быть такой дорогостоящей иномарки. Тогда, кто он?
– Вы не похожи на актёра, – сказал я. – Я часто бываю в театре, но вас вижу впервые.
– Меня перевели в этот театр совсем недавно, – недовольно буркнул он.
Наступила тишина.
– А кем вы работаете? – неожиданно спросил Гущин.
– Я профессиональный жокей.
Он не удивился. – Ваше лицо мне знакомо.
– А вы увлекаетесь скачками? – спросил я.
– Красивый вид спорта, – он вздохнул. – Но мой интерес в ином. Я заядлый игрок в тотализатор. Делаю ставки и выигрываю.
– Как вам это удаётся?
– Надо вращаться среди деловых людей тогда повезёт.
– Ерунда всё это, – пробурчал я. – Мне был знаком один хороший парень, который вращался среди дельцов, но он плохо закончил.
– И много проиграл?
– Свою жизнь, – буркнул я. – Может, знаете Бориса Савина?
Он изменился в лице.
– Впервые слышу, – произнёс он и, отвернувшись, отошёл к окну.
В это время появился Боев. – На втором этаже никого нет, – сказал он.
– Вадим, вызови полицию, – попросил я.
– Я уже позвонил. С минуты на минуту они будут здесь.
После этих слов Гущин направился к выходу. Я сделал пару шагов следом и остановился.
– Артур, вы куда? – спросил я.
Он остановился и через плечо посмотрел на меня.
– Я не собираюсь здесь оставаться. И не хочу быть свидетелем всего этого.
– Мне кажется, вам лучше остаться здесь до приезда полиции, – спокойно произнёс я.
– Нет. У меня ещё есть дела. Я поеду.
Я приблизился к нему и схватил его за руку. – Простите, но вы обязаны дождаться полиции!
Гущин злобно взглянул на меня.
– Ну, хорошо, если так нужно, – произнёс он и криво усмехнулся.
Я опустил руки. В следующее мгновение его кулак взорвался на моей челюсти с силой лошадиного копыта, и, когда я очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу, а склонившаяся фигура Вадима пыталась вывести меня из состояния дезориентации. В руке он держал пузырёк с нашатырным спиртом.
Я тряхнул головой, приходя в чувство. С помощью Вадима я начал подниматься. Приняв вертикальное положение, я спросил: – А где этот бандит?
Боев с сочувствием смотрел на меня.
– Прости приятель, – извиняющимся голосом вымолвил он. – Не успел я сообразить, а он уже выскочил из дома, прыгнул в тачку и укатил. Он никуда не денется. Мы его достанем в театре.
– Думаю, он насвистел про театр, – потирая челюсть, с мрачным видом изрёк я.
Полицейских мы встретили возле порога. Они приехали на двух служебных автомобилях. В одном из них, оперативно—следственная группа, в другом – полицейское начальство. Они выбрались из машин почти одновременно и направились к нам. Самого главного я определил сразу. Полковник Стеблин был в чёрном полицейском кителе, в форменных брюках, галстуке. На кителе академический значок МВД. Это был плотный бледнолицый мужчина с большой копной волнистых густых пшеничных волос с редкой проседью, лоб высокий, нос острый – прямой, ноздри широкие, губы сжатые в узкую полоску, глаза с прищуром, уши большие плотно прижатые к голове.
Его сопровождал подполковник Кирюхин. Он был среднего роста, коренастый мужчина. Его удлинённый острый нос и усы напоминали известного русского писателя. Он был заместителем Стеблина и опытным оперативником.
Это были два совершенно разных человека. По слухам, первый безжалостный негодяй, второй, в отношении оппонентов не допускал беспредела, действовал по закону, к каждому находил особый подход, подбирал индивидуальный ключик. Поэтому в уголовной среде пользовался уважением.
Я часто видел их в телепередаче «криминальная хроника».
Стеблин окинул меня мрачным взглядом.
– Это вы звонили? – спросил он низким голосом.
Я утвердительно кивнул и сообщил: – Тело женщины находится в доме.
Стеблин дал распоряжение подчинённым, и они двинулись в дом. Он был строгий и решительный руководитель. Я слышал, что оперативники боялись его. Стеблин считался честолюбивым, но недалёким человеком, умело используя опыт и знания Кирюхина, присваивал все заслуги себе. На прежней работе в другом регионе он избежал уголовного преследования за злостное преступление. Он умел фабриковать улики и поощрял жестокие и безжалостные действия своих подчинённых. Избежать ответственности помогли влиятельные связи. Ходили слухи, что он берёт взятки, но никто не пытался проверить это. Этот человек был наделён большой властью и потому очень опасен.
Стеблин внимательно посмотрел на Боева. – Вы опять вляпались в историю.
– Это нелепая случайность, – проронил Вадим.
Стеблин криво ухмыльнулся. – Проверим. Стоит ли верить вашим словам, – прорычал он и рукой показал на входную дверь. – Идите в дом. – Он перевёл взгляд на меня. – А вы подождите здесь. У вас обязательно возьмут показания.
Они скрылись за входной дверью.
Я осмотрелся. Во дворе кроме меня никого не осталось. Я сел в машину, опустил стекло, включил приёмник. В салоне зазвучала спокойная музыка.
Через сорок минут из дома вышел подполковник Кирюхин. Увидев меня сидящим в машине, он приблизился. Я вылез из машины.
Кирюхин протянул мне руку. – Меня зовут Николай Николаевич.
– Я Савелий Збруев. Будем знакомы, – я пожал его пятерню.
– Мне доводилось видеть вас на скачках. Вы жокей?
– Да.
– Кем вы приходитесь Инессе Зеленской?
Я рассказал причину своего появления в доме.
Кирюхин внимательно выслушал, и тут ему позвонили на мобильный телефон. Он отошёл на пару шагов в сторону, переговорил с собеседником, отключил связь и повернулся ко мне.
– Вы раньше встречались с Зеленской?
– Да. Это было в день похорон моего друга Бориса Савина.
– Вы говорили, причиной приезда сюда послужило завещание Савина?
– Зеленская именно так мне сказала по телефону.
– Вы лжёте?
– Нет.
– Тогда объясните, почему она не сообщила вам о завещании на кладбище?
– Я не знаю. Может быть, она не знала меня в лицо.
– Почему вы так думаете?
– Я не видел её раньше в окружении Савина. Но на кладбище она привлекла моё внимание печальным даже страдающим видом. Когда она проходила мимо меня, я поздоровался с ней, но она даже не взглянула в мою сторону.
– Почему вы думаете, что именно она вам звонила, а не другая женщина?
– Я об этом не задумывался. Мне позвонили, я сразу поехал.
– Какой у неё был голос?
– Её голос был мягкий, нежный, с напевным грудным звучанием. Очень приятный и притягательный.
Кирюхин усмехнулся. – Дело в том, что Зеленскую и её семью я хорошо знаю. Она жена никчёмного человека, картёжника, проходимца, в общем, отъявленного плута – Иннокентия Венедиктова. Этот проходимец избежал уголовного наказания благодаря усилиям тёщи – Руфины Аркадьевны Зеленской. Она известная в прошлом номенклатурный работник и партийный деятель высшего звена, а ныне состоятельная женщина. Этот дом принадлежит ей. У неё обширные связи в столице. Она всегда держит руку на пульсе. И с ней никто не хочет связываться, – проговорил он, и после небольшой паузы продолжил: – Её дочь Инесса Зеленская раньше работала солисткой в эстраде, а потом сорвала голос. Ей сделали несколько операций на связках, но всё как—то неудачно. Голос у неё стал отвратительный схожий со звуком открывающей скрипучей калитки. После этого она изменилась в худшую сторону. Есть сведения, что она принимала наркотики.
Я был ошеломлён.
– Странно, – в недоумении пробубнил я. – Тогда выходит мне звонила совершенно другая женщина от её имени.
– Похоже, что так и было, – произнёс Кирюхин.
Мы установили, что звонок на ваш мобильник был сделан с её номера. Но телефона Зеленской мы не нашли, – сказал Кирюхин. – Также, мы не обнаружили в доме завещание Савина. Мне только что звонили и сообщили, что такого завещания вообще не существует в банке данных Нотариальной палаты.
– Не понимаю смысла всего этого. Зачем кому—то понадобилось морочить мне голову?
– Кому— то вы спутали карты. Похоже, вас загоняли в ловушку. Думали вы приедете один, а вас оказалось двое.
– В ловушку! Почему вы так думаете?
– Это первое что пришло мне на ум, – произнёс Кирюхин. – Интуиция обычно меня не подводит.
Кирюхин изучающе смотрел на меня.
– Скажите, когда вы ехали сюда, вы никого не встретили?
– Нет. Как только мы обнаружили труп женщины, я попросил Боева позвонить в полицию. Но в это время приехал мужчина…
– Мужчина! Как он назвался?
– Артур Гущин. Он сказал, что служит с ней в театре и приехал по её просьбе, чтобы помочь загрузить вещи в машину.
– Ваш приятель Боев тоже подтвердил этот факт, – произнёс Кирюхин. – Я уже выяснил, что Гущин в театре не служит. Этот субъект нам пока не известен.
– Он был похож на бандита, – сказал я. – Он мне сказал, что играет в тотализатор. Крутится среди дельцов на ипподроме.
– Вам не кажется, что он может иметь отношение к убийству? – спросил Кирюхин.
– Вряд ли, – буркнул я. – Зачем ему снова возвращаться, если он замешан в убийстве.
– Всё может быть, – проронил Кирюхин улыбнувшись. – Вернуться он мог только в единственном случае…
– Вы хотите сказать, он что—то забыл в доме?
– Да.
Я наморщил лоб. – Вероятно, это могли быть какие—то ценности, деньги или документы…
– Мы в доме всё перерыли. Ничего ценного не нашли, кроме вот этой штучки, – сказал сыщик и вынул из кармана полиэтиленовый пакетик внутри которого находилась пистолетная гильза.
– Это интересно, – буркнул я.
– Вот именно, – с удовлетворением изрёк сыщик. – Это улика. Гущин вернулся именно за этим. Я думаю, он назвался вымышленным именем.
Мы посмотрели друг на друга.
Кирюхин опустил пакетик в карман. – Я решил с вами переговорить, потому что вы один из немногих людей, которые мне симпатичны, – сказал он. – Мне нравится конный спорт. За вашими успехами я наблюдаю давно и искренне рад за вас.
– Благодарю вас.
Он кивнул и опустил голову, разглядывая свои туфли.
– Я знаю, что вы недавно потеряли друга. Этот несчастный случай – самострел, который с ним произошёл, как—то не вяжется с его бурной жизнью, с его благополучием и достатком, – задумчиво проговорил сыщик. – Я в последнее время долго думал об этом, и у меня возникло некоторое сомнение. Если он был доведён до самоубийства, то для этого должны существовать веские причины. Не правда ли?
– Разумеется. Я тоже сомневаюсь в самостреле.
– Может быть, это умышленное убийство, профессионально исполненное преступником. Если это так, то должны быть какие—то улики прямо или косвенно указывающие на это. С кем он общался? Пораскиньте мозгами, может быть, вспомните что—то подозрительное в его окружении, например: ссоры, угрозы в его адрес, странные фразы кем—то брошенные в порыве гнева.
– Его смерть, мне тоже не даёт покоя. Ведь Борис возглавлял коммерческий банк, вращался среди деловых людей, зарабатывал на каких—то сделках. Во время нашей последней встречи он сказал, что у него намечается выгодная сделка.
– Он вам сообщил с кем именно?
– Нет. Он не упомянул ни фамилии, ни каков род сделки.
– Жаль, что хорошей информации очень мало, – произнёс Кирюхин. – Ну что ж, будем работать с тем материалом, который имеем.
Он замолчал, ожидая, не добавлю я чего—нибудь…. Но я промолчал.
Полминуты спустя, он сказал: – Вы должны помалкивать о том, что увидели здесь и услышали от меня. – Он передал мне свою визитную карточку. – Если вспомните или узнаете что—либо полезное по этим делам, то звоните мне в любое время. Вы меня поняли?
– Да, – буркнул я. – Кстати, этот парень, который назвался Гущиным, был не один. Пока мы с ним общались, в его машине находился парень с рыжими волосами.
– Хорошо, – сказал Кирюхин, шагнув в сторону дома. – А теперь вместе со своим приятелем вы можете быть свободны. Он сейчас подойдёт.
Кирюхин скрылся в доме, а через пару минут появился Вадим, и мы уехали.