Глава 8
С самого утра все шло как по маслу. Борис позвонил и сказал, что вечером состоится очень важное мероприятие, и мы там должны непременно быть.
– Странно, – проговорила вслух я, когда положила трубку.
Я старалась никуда не ходить, тем более, по таким мероприятиям.
– Полина, глянь! – позвала меня из соседней комнаты Аня, младшая дочка Бориса.
Ее мать опять укатила в очередной круиз, а нам спихнула девчонку. Старшая, Милана, училась в Германии, хоть это слава Богу.
– Да, Аня, иду, – и вот я вместо няньки этой пятнадцатилетней девчушке, везде с ней. Борис, конечно же, говорил, что я могу и не утруждаться, и если мне станет внапряг все это, то он наймет ей няньку, но мне не хотелось видеть посторонних людей дома. Поэтому за няньку была я.
– Вот, смотри, – она ткнула в экран монитора. – Видишь, «Олимпик» собирает людей, они хотят пойти в поход, я это слышала, когда ходила на тренировку, – она закатила глаза. – Ты даже не представляешь, как там классно.
Я смотрела на фотографии, что были выложены в группе. Ничего особенного, альпинизм и скалолазание. Мне это не интересно, но где-то далеко внутри кольнула знакомая тянущая боль утраты.
– Мне не интересно, Анют, – ответила я и отошла в сторону, но далеко не получилось уйти, сзади ко мне подскочила дочка Бориса и обняла за талию.
– Полина, а Полин, если я упрошу отца, пойдем вместе, – она сжала меня крепче. – Я, знаешь, как люблю лазать? Но отец, ты же знаешь, он одну меня не пустит.
Я застыла. Конечно, я знала, что она любит этот вид спорта, поэтому, как только приехал муж, он сразу же нашел ей эту секцию. Но знала бы она, как я не люблю альпинизм.
– Полиночка, ну очень тебя прошу!
Отказать этой девчонке было просто невозможно, и может быть, мне уже своих детей пора заводить… но.
– Ты сначала у папы отпросись, а потом мы посмотрим, – я погладила ее по голове и поцеловала в макушку.
Она запищала так по-девчачьи и с такой радостью, что мое сердце запрыгало от восторга.
Ну, что же. Придется переступить через свое прошлое, ведь как-никак минуло уже шесть лет, и нужно жить дальше. Но как это можно сказать моему сердцу, которое уже давно не живет и не любит? Я просто существую параллельно со всеми рядом, но настоящая я уже давно исчезла, теперь от меня осталась только обертка. Я прошла в большой холл на первом этаже и села на широкий кожаный диван.
Загородный дом Бориса Годунова и, как ни странно, мой. Да, мне все завидуют и не скрывают этого. Двадцать шесть лет, а у меня есть все, что можно только пожелать: и машина, и огромный дом в Подмосковье, и даже есть небольшая квартира в Ирландии.
«Почему именно там?» – задавали подружки вопрос.
А я там научилась жить заново, поэтому и сейчас именно там мой дом, моя крепость. Последние пять лет я жила в сказочной стране. Это Борис меня выдернул полгода назад оттуда, когда его бывшая жена, не удосужившись даже завезти ребенка лично, просто отослала ее на самолете с проводником, а уже здесь, в аэропорту, ее встречали охранники мужа.
И мне пришлось приехать, потому что накалять отношения с Борисом мне не хотелось. Я хоть там, в Ирландии, и чувствовала себя птичкой в золотой клетке, но рядом не было его, моего мужа.
– Полина, Полина! – раздался эхом по всему дому звонкий голос Ани. – Ты представляешь, папа разрешил! – она кинулась ко мне и стала целовать в щеки. – Я так рада! Пойду писать заявку, тебя тоже туда впишу.
Я криво усмехнулась, но весело мне не было. Взглянула на часы, что висели над большим камином.
– Не может быть, – я вскочила с места и начала бегать по дому, быстро собираясь в салон. Нужно привести себя в порядок, да и о празднике Борис должен же был заранее предупредить, но куда там, все в последнюю минуту.
***
Водитель за мной заехал в семь вечера, я уже была готова к выходу в свет. Черное платье неплотно облегало фигуру, но при этом подчеркивало все изгибы тела. Туфли на шпильке и распущенные ниспадающие по спине длинные волосы. Минимум макияжа. Я так выгляжу немного моложе своих лет. А вот Борис на фоне меня выглядит очень взрослым, у нас двадцать лет разница в возрасте. Поэтому я люблю делать на этом акцент, люблю его этим постоянно задевать и намекать на свой возраст, хотя знаю, что его трудно задеть. Его совсем не мучает совесть из-за того, что я вышла за него замуж по принуждению моего родителя.
Я села в машину, и она, набирая скорость, плавно заскользила по асфальту столицы. Мои мысли понесли меня с той же монотонностью в прошлое.
Шесть лет назад:
– Пап, но он же старик, он мне в отцы годится! – кричала я на папу, который был хмур и бледен.
Мама вообще с двумя близнецами ушла в другую комнату.
– Дочка, я знаю, но тут уж ничего не поделаешь, я бы с радостью спрятал тебя от этого… – он замолчал, но видимо, так и не смог подобрать правильные слова, – Царя. Но уже поздно.
Я смотрела на него и не могла поверить в услышанное, мы же живем в двадцать первом веке, откуда такие замашки?
– Дочь, ну прости меня, ну поверь, я бы… – он начал повторяться.
– Я не пойду за него замуж, – твердо сказала я. – И вообще, я люблю Максима, и…
Меня обдало холодом. Я так и не съездила к нему в больницу. Меня надежно стерегли, но все же надо было найти выход. О том, что Максим жив, мне сказал отец, полушепотом, чтобы никто не слышал, потому что моя истерика разносилась на всю нашу многоэтажку.
– О нем можешь забыть, – сказал мне отец, – парень и так чудом спасся, боюсь, в следующий раз ему так не повезет.
У меня вспотели ладошки и на затылке зашевелились волосы.
– Что значит, не повезет? – не поняла я его ответа.
– Ты думаешь, кто эти бравые ребята были? – посмотрел он на меня.
А я на него.
«Откуда он это знает», – подумала я.
Стою, молчу, сопя себе под нос.
– У нас нет выбора, – обреченно проговорил отец. – Дочка, Полина, если ты не согласишься, он нас всех погубит, он и так подмял пол-Москвы под себя. Я разорюсь, если ты не согласишься. А может, и еще чего хуже, – папа опять замолчал, предоставляя мне возможность додумать, что может быть хуже.
Мне не верилось во все происходящее до того момента, когда отец встал передо мной на колени.
– Полина…
И здесь мои нервы не выдержали родительской атаки, я расплакалась и бросилась к папе в объятия.
– Папа, ну как же я с ним? – сквозь всхлипы и рыдания проговорила я.
Он меня погладил по волосам и успокаивающе прошептал на ухо:
– Он, если все пройдет гладко, поймет, что ты для него юна, и отпустит тебя.
Я подпрыгнула на сидении.
– Полина Михайловна, простите, – проговорил водитель, – опять дорогу переделывают, не заметил.
– Ничего, Никита, все нормально, – ответила я ему.
А у самой так паршиво на душе стало. С тех пор прошло шесть лет, а Борис меня так и не отпустил. Я даже хожу в церковь и прошу Бога, чтобы он меня разлюбил, а то, что он любит, я вижу, вижу это в его горящих безумным огнем желания глазах каждый раз, как только я попадаю в его поле зрения, и каждый раз понимаю, что это навсегда.
– Приехали, – сообщил Никита.
Вот смотрю на него и понимаю, что возраста мы одного, но я чувствую себя старухой по отношению к этому парню.
– Спасибо, – взяла клатч, достала оттуда зеркальце, поправила волосы и посмотрела, все ли в порядке.
Неожиданно дверь авто открылась, и передо мной предстала физиономия мужа.
– Привет, дорогая, ты как раз вовремя, – он подает руку, я берусь за нее и ступаю на землю, он склоняется ко мне, и я чувствую его запах, от которого мне делается муторно. – Рад тебя видеть, – шепчет на ухо и целует в шею.
Его влажные губы оставляют мокрый след. Брр, за шесть лет я так и не привыкла к нему.
– И я тебе рада, – цепляю на губы искусственную улыбку и целую его в щеку.
Борис подставляет мне согнутую в локте руку, и я, принимая ее, следую за ним. Не могу понять, почему во мне крепнет чувство тревоги? А может, это просто волнение, ведь уже давно не была на таких мероприятиях.
Ресторан «Прага» был великолепен снаружи, а внутри так и вообще поражал своим интерьером, я будто оказалась посреди одной из улиц одноименного города. И самое главное, столько людей, я не привыкла к такому скопищу народа.
– Борис Сергеевич, – окликнул его администратор у стойки ресепшн.
А я в этот момент почувствовала, как в воздухе застыли голоса людей, и было слышно только их дыхание. Взгляды прожигали спину, и я себя чувствовала настолько дискомфортно, что невольно прижалась к мужу. Но это не помогло, мне жгло затылок, я обернулась. Все лица были повернуты к нам, и у каждого в глазах столько презрения и в то же время любопытства, но мне казалось, что это не то, не эти взгляды я чувствую. Ищу глазами в толпе…
– Полина, не волнуйся так, – одергивает меня Борис.
Я поворачиваюсь к нему, а у самой дыхание перехватывает.
– Борис Сергеевич, – послышался голос ведущего, – проходите ближе к хозяевам банкета, они уже заждались. – Господа, – обратился он теперь к собравшимся, – прошу от души поприветствовать специально приглашенных гостей Годунова Бориса Сергеевича и его молодую супругу Полину Михайловну!
Меня начало потряхивать, когда Борис развернулся к ведущему, и мы пошли сквозь толпу.
Тут же тишину прорезал гул голосов, и я, будто оглохшая, шла, стараясь не споткнуться обо что-нибудь или об кого-нибудь. Но этого и не могло произойти, потому что с толпой происходила поразительная трансформация, когда мы проходили мимо. Каждый отходил, уступая дорогу, в глазах застыл если не ужас, то страх точно. Вспомнился, почему-то, отец, и я теперь понимала, что он имел в виду, говоря о том, что Борис – это монстр.
Опять чей-то цепкий горячий взгляд заставил меня нервничать, сердце то замирало, то ускорялось, выбивая ритмы чечетки о грудную клетку. Я пробежала взглядом по толпе и наконец-то нашла в ней того, кто на меня смотрел. Меня словно удар молнии пронизал всю насквозь. Не может этого быть, я ошиблась. Нет, я не видела лица, только затылок мужчины, что пробирался сквозь толпу к противоположной стене. Но цвет волос, стрижка, фигура и походка… Я тряхнула головой. Не может этого быть. Мы не виделись шесть лет, за это время он мог измениться.
– Здравствуй, Борис Сергеевич, Полина Михайловна, – симпатичный мужчина протянул мне руку, я вложила в нее свою трясущуюся ладонь, он поцеловал мои пальцы и отпустил их.
– Вячеслав, – представился он мне, – это моя жена Виолетта.
В свою очередь Борис проделал тоже самое с рукой Виолетты, а я не могла сосредоточиться, хотя понимала скорее инстинктивно, что нужно собраться и не вызывать подозрений. Но коленки дрожали, а руки ходили ходуном.
– Рада познакомиться.
Какой приятный голос у этой девушки. Я еще раз бегло глянула на нее. Она была беременна.
– И мне приятно познакомиться, – ответила я.
– Полина, тебе плохо? – наклонился к самому уху муж, пока парочку напротив отвлек ведущий, задавая какой-то вопрос.
– Да, что-то давно не видела столько людей, – ответила я, следя за тем, чтобы голос не дрожал.
– Может, тебя проводить на свежий воздух? – заботливо спросил муж.
Я только хотела было ответить, что и сама справлюсь, но не успела.
– Полина, можно у вас ненадолго забрать это замечательного мужчину? Борис, на пару слов, – серьезный тон мужчины вызвал облегченный внутренний вздох.
– Да, конечно, – ответила я без эмоций в голосе, хотя внутри все трепетало. – Я выйду подышать, – уже обращаясь к мужу, добавила я.
Тот кивнул, и я могла бы поклясться, что, увлеченный беседой, он даже не понял, о чем я его спросила.
– Извини, Виолетта, очень душно, – я не стала дожиться ответа, чтобы еще она не увязалась за мной следом, и начала пробираться сквозь толпу.
Передо мной никто не расступался, видимо, я людям не внушала страх, в отличие от моего мужа.
К закрытым дверям я подошла спустя несколько минут. Задержала дыхание и толкнула их от себя. На столицу опустился сумрак. Возле перил одиноко стоял мужчина, опустив голову и плечи вниз, над ним простирались облака дыма. Господи… Сердце пропустило удар. Его аромат парфюма заполнял собой все пространство, что было между нами. В воздухе повисло напряжение. Шаг. Он выпрямился. Еще один. Он выкинул окурок. Третий шаг, и я почти могу коснуться его спины. Но мужчина поворачивается, и я задыхаюсь от волнения.
Конец ознакомительного фрагмента.