Глава 40
С момента последней встречи с Халанским кардиоцентр не перечислил Совинкому ни копейки. Для Андрея единственным поводом визита к главврачу была передача ему комиссионных, остальные вопросы решались на уровне исполнителей. Так, например, уже отгрузили без предоплаты продукции почти на миллион рублей.
Но Халанский, узнав о том, что хозяин Совинкома приехал в Волгоград и находится у себя в офисе, позвонил и попросил подняться к нему в кабинет.
Когда встретились и обменялись дежурными приветствиями, главврач, посмотрев в окно, проследив за теми, кто идет по пандусу в кардиоцентр или направляется на выход, сказал:
– Андрей… Алексеевич… мы вам немного задолжали, у нас небольшие проблемы в связи с финансированием, я буду встречаться с начальником облздравотдела и мы урегулируем вопрос. Но у нас на носу праздники, коллектив ждёт… Вы не могли бы обналичить энную сумму – выпишете нам счет на расходные материалы, как обычно, бухгалтерия переведет вам деньги и вы принесете их мне как обычно? А потом документами закроем – аптека подпишет что приняла от вас товар.
– Конечно, Станислав Анатольевич, это не вопрос.
– Вам нетрудно это сделать?
Некоторое время Халанский выспрашивал, не слишком ли это затруднительный вопрос, не будет ли это большой проблемой, намекая, что может обратиться в другие места, просто раз уж с Совинкомом долго работают… Затем главврач спросил:
– А сколько это будет стоить, какой процент?
– Да что вы, Станислав Анатольевич, какой еще процент!
– Просто я слышал, что по городу берут до 10 %.
– Никаких процентов!
Халанский проводил Андрея до двери, и, пожимая на прощание руку, сказал:
– Будем работать!
Андрей вообще-то рассчитывал услышать точную дату, когда кардиоцентр рассчитается по долгам и сделает крупную предоплату. А тут судя по всему получается, что деньги появятся не раньше середины мая – раз просят деньги людям «на праздники».
Средства от продаж продукции, полученной по вексельному проекту, таяли на глазах. Ими затыкали дыры, расплачивались за оборудование для аптек, но самое главное до сих пор не решили – не закрыли проблемные долги и кредиты, обслуживание которых легло тяжелым бременем на фирму.
Выйдя из приемной главврача, Андрей зашел в буфет, выпил чашку кофе и поговорил с врачом-однокурсником. Затем длинными коридорами, через цокольный этаж, вышел во двор кардиоцентра и, обойдя здание сзади, сделав большой круг, дошёл до бункера. Ему не хотелось выходить через главный вход, – он просто представил как Халанский будет смотреть на него.
В бункере он принял Ирину. Они обсудили анкеты соискателей (на Совинкоме шёл перманентный рекрутинг, агентство по подбору персонала ЦГИ постоянно было заряжено на поиск менеджеров по продажам), и Андрей отобрал нескольких кандидатов, чтобы провести собеседование.
– Все толковые ребята, не то что в Питере, – отметил Андрей.
– Зачем ты позволил Рошалю ездить в Казань? – упрекнула Ирина. – Или пускай ездит, но не суется к моим клиентам!
Это был справедливый упрек. У петербургских сотрудников не шибко хорошо шли дела в родном городе, и они, наслышанные об успехах Марины Маликовой в регионах, стали проситься в командировки. Андрей дал им такую возможность, первым, как руководитель отдела продаж, поехал Родион Рошаль, за ним еще двое человек. Он встрял между Ириной и заведующим кардиохирургией в ДМЦ Казань (Детский медицинский центр), в результате больница задержала платёж в сторону Совинкома, и теперь они оба кивают друг на друга.
– Я скажу ему, чтоб не ходил по твоим клиентам, – успокоил Андрей.
Вообще-то это был им лично наработанный клиент, которого пришлось передать Ирине, потому что самому уже не было времени заниматься мелочевкой.
Они приступили к обсуждению главного вопроса. Ярошенко явно не тянет как руководитель. Когда ему отказали в централизации закупок медикаментов для всей аптечной сети, он дистанцировался ото всех дел, которые ему поручили вести, и всё своё внимание сосредоточил на рознице. А именно на двух точках – аптека на улице Еременко, с заведующей которой, он, по слухам, спит, и аптека на улице Ухтомского, заведующая которой также является его протеже. Стратегический вопрос – запуск 256-й аптеки, самой крупной и перспективной, расположенной в проходном месте – остается открытым. Там начали было ремонт и приведение помещения в надлежащий вид, но потом забросили по непонятным причинам.
Остальная рутина по-прежнему висит на Ирине – рекрутинг, бухгалтерия, офис, отдел закупок, склад, отдел продаж, и так далее. Ярошенко хорошо начал работать, но сейчас его никто не воспринимает как начальника – его просто нет в офисе, он целыми днями шароёбится черт знает где. По всем вопросам сотрудники обращаются к Ирине, а именно от этого она хотела избавиться, нанимая Ярошенко, чтобы самой заняться творческими делами – крупные сделки, областные тендеры, разработка новых стратегических клиентов.
– Что с бухгалтером? – Андрей положил перед собой резюме трех бухгалтеров.
– Самая толковая вроде как эта, – ответила Ирина.
«Мальчинина Антонина Михайловна», – прочитал Андрей.
Ирина прокомментировала:
– Иосиф Григорьевич советует, чтобы мы её послали к нему для собеседования, чтобы не было проколов как с предыдущими.
– А он что, разбирается в бухгалтерии?
– Просто просканирует её на вшивость, а по бухгалтерии с ней побеседует главный бухгалтер «Статуса».
– Пусть будет так, – согласился Андрей.
От одной мысли, какой сейчас творится в бухгалтерии бардак, ему становилось плохо. После ухода Елены Гусевой, лучшего главбуха в истории Совинкома, прошло четыре месяца, а уже сменилось два бухгалтера. Отчетность за первый квартал и ежемесячные отчеты по НДС в налоговую сдавала знакомый аудитор, первичную документацию вели простые бухгалтера.
Самое плохое в сложившейся ситуации было то, что Ярошенко и не думал вникать в вопрос возврата НДС по экспортным операциям (продажа аккумуляторных батарей в Прибалтику). Владимир Быстров уже плешь проел по этому поводу и на ближайшей раскидке прибыли перед майскими праздниками намерен изъять из оборота доход по экспортным сделкам. Для возврата НДС на расчетный счет необходима идеальная бухгалтерия. Реваз (тесть) два года судился с налоговой прежде чем ему стали возмещать НДС.
– Так что мы решаем с исполнительным директором? – приступил Андрей к самому больному вопросу. – Зря мы вообще не взяли ту тётку, бывшую замдиректора с Красного Октября. Польстились на этого придурка, Ярошенко.
– А что с тем парнем, от святого Иосифа? Ты говорил с ним? – Ирина имела в виду некоего Павла Ильича Паперно, бывшего сослуживца Давиденко, которого тот рекомендует в Совинком на должность исполнительного директора и за которого ручается как за самого себя.
– Нет, не говорил, – ответил Андрей.
– Не говорил?!
– По телефону обсуждали, но лично как-то не дошли до этого.
– Смотри сам, тебе отчитываться по НДС. Я нашла в тумбочке папку с документами по НДС. Ярошенко к ней даже не притрагивался. Он не носил их в налоговую.
– Он не сдал их в налоговую?! Да он мне твердит, что «вот-вот решат вопрос»! – Андрей рывком поднялся со своего места, и, подойдя к окну (возле которого лучше всего принимался сигнал), позвонил Ярошенко на трубку. На вопрос, что с возвратом НДС, исполнительный директор повторил то, что говорил вчера: «Документы сданы инспектору, ждём, когда их рассмотрят».
– Документы лежат в твоей тумбочке! – прокурорским тоном предъявил Андрей.
– Это не те, я сдал заверенные копии, приеду покажу, хочешь вместе съездим… – затараторил Ярошенко, нагромождая одно объяснение на другое.
Андрей отключил трубку и вернулся на место.
– Ну что, убедился! – насмешливо сказала Ирина. – Он брешет и водит тебя за нос. Небось ещё и деньги ворует – неплохо бы проверить аптечную кассу.
– Да вроде не ворует – Ренат приезжал проверял все аптечные дела.
– Что? Ренат? – Ирина презрительно улыбнулась. – Да его кроме твоей Танюшки ничего тут не интересует! Какие аптечные дела, бог с тобой – выгляни в окно, весна на дворе!
– Что?!! – Андрей машинально посмотрел в окно и тут же повернул к Ирине свое удивленное лицо.
– Ярошенко проехался ему по ушам, сунул под нос свои левые бумажки, и был таков. Никуда Ренат не ездил ни по каким аптекам, ничего не проверял. Сидел целыми днями возле Тани, интимничал и перехихикивался.
У неё зазвонил мобильный, но она сбросила звонок.
– Да, и выгуливал её вокруг кардиоцентра.
Андрей часто заморгал.
– Да что же такое происходит?!
– Нет, я не против, присылай сюда своих мальчиков. Но если тебе нужен порядок – надо взять нормального мужика.
Снова зазвонила трубка, на этот раз Ирина ответила.
«Да, Аня… кто звонил? Сейчас, подожди, поднимусь в офис».
– Ладно, оставляю тебя здесь одного, – Ирина поднялась и стала собирать бумаги. – Кого тебе сюда прислать?
– Всех, у кого ко мне вопросы.
Бросив напоследок на него сочувствующий взгляд, Ирина вышла. Едва за ней закрылась дверь, Андрей вскочил и заметался по кабинету.
«Таня! Ренат! Ренат и Таня?! Да что это за подстава!?»
Следующие два часа Андрей провёл, общаясь с сотрудниками отдела продаж. Они приходили в бункер, задавали вопросы, рассказывали о своих сделках, выдвигали идеи. Это был его любимый стиль проведения рабочего собрания – стиль непринужденной беседы, которая спонтанно начинается и течет сама собой. Как дружеские посиделки. Здесь, в Волгограде, он отдыхал душой – народ работает, все приносят какие-то наработки, сделки, никто просто так не трется, æ¥ем груши околачивая, как в Питере, на Северном Альянсе. На время он забыл про эту сцепку – Ренат и Таня – но когда сотрудники разошлись и он остался один, его снова накрыло.
«Гуляют! Вокруг кардиоцентра! Вот его волгоградские командировки! Она избегает близости потому что влюбилась в Рената!»
Поразмыслив, он подумал: а может, Ирина немного накручивает? Она одинокая девушка, и периодически он замечал её неравнодушное отношение. Он чувствовал, что если бы захотел, то мог бы добиться её. Для этого бы потребовалось время, много усилий, но дело бы выгорело. Сейчас момент почти упущен – у них окончательно установились деловые отношения, к тому же по всем признакам у ней кто-то появился. А раньше проскальзывали кое-какие намеки. И, возможно, Ира просто из чисто женской вредности строит козни, догадываясь (а может точно зная, что Таня – вовсе не родственница шефа, а самая что ни на есть любовница).
Тут у Андрея промелькнула мысль: «Халанский! Он же целыми днями смотрит в окно!» И Андрей почти бегом бросился на выход. Обежав вокруг палисадника, поднялся в гору, мимо здания кардиоцентра, мимо газонов и, пройдя по пандусу, зашел в вестибюль, собрался было пройти направо, в административный корпус, но, передумав, спустился по лестнице на один этаж и пошёл к себе в офис. Там, отведя Ирину в сторону, попросил инкассировать в аптеке тридцать тысяч (он сам не занимался такими вопросами, все шло через замдиректора или бухгалтера), а если заведующая аптекой распланировала деньги, то пусть завтра оплатят по её счетам с расчетного счета.
Когда деньги принесли, Андрей сложил их в конверт, положил его во внутренний карман пиджака, посмотрелся в зеркало, и, поправив прическу, отправился в приемную. Там, спросив на ходу у секретарши: «У себя?», не дожидаясь ответа, постучал в дверь главному. Услышав «Да!», открыл дверь, и войдя в кабинет, закрыв за собой, подумал насчет того, как ему вести разговор. Когда дошёл до стола, канва беседы примерно наметилась.
– Что-то случилось? – обеспокоился Халанский.
– Да сейчас инкассацию в аптеке делали, – Андрей положил конверт на край стола, куда обычно клал деньги, а сам уселся на своё обычное место за приставным столом. – Я… возможно не приеду на следующей неделе… нет, я успею обналичить те двести тысяч, о которых мы говорили, просто по аптеке хочу отчитаться заранее.
Халанский понимающе кивнул и смахнул привычным движением конверт в ящик стола. Захлопнув ящик, стал извиняться за задержки платежа и заверил, что непременно исправит ситуацию – надо только переговорить с начальником облздравотдела.
Получилась неловкая ситуация – как бы своим шагом Андрей прозрачно намекал, что делает достаточно много и хочет как можно скорее получить отдачу на вложенные усилия. Дождавшись паузы, он быстро заговорил, меняя тему:
– Я развиваю аптечный бизнес. Вот, зашел поделиться, поговорить. Понимаете, горздравотдел почти что навязал мне аптечную сеть, которая раньше принадлежала «Городскому аптечному складу», в которой еще Мельников был соучредитель, а также бывший наш мэр. Вспомнили? Ну так вот, они подкинули проблем. С другой стороны, у меня увеличивается оборот по лекарственным препаратам, а следовательно, оптовики дают мне больше скидок, я могу держать хорошие цены в том числе в нашей аптеке…
Халанский напряженно слушал, не понимая, куда клонит собеседник, который никогда не заходит просто так поболтать о том о сем.
Андрей начал издалека, подробно изложил своё видение развития аптечного бизнеса, и закончил такими словами:
– … с кадрами как обычно проблема. Не хватает честных совестливых сотрудников. Приходится родственников привлекать. Вот Таня – сестра, студентка, приходит после занятий, вникает в дело – темненькая такая, высокая, помните вы заходили к нам и спрашивали: что за новенькая девушка?
Халанский кивнул – да, он знает наперечет всех сотрудников Совинкома, в том числе приходящих.
– … да еще брата присылал из Питера – Рената. Он начинал у меня тут работать, потом перебрался в Питер, закончил физкультурный институт. Высокий, темноволосый.
Халанский снова кивнул.
– … вот присылаю для контроля, – продолжил Андрей. – Он приезжает, ездит по аптекам, проверяет документы, как там идет ремонт…
Ему несколько раз пришлось повторить разными словами, что брат Ренат и сестра Таня занимаются тут на фирме производственными вопросами и по идее должны находиться либо в офисе, либо на объектах. Халанский, проницательно взглянув на Андрея, сказал:
– Получается что они друг другу приходятся родственниками?
У Андрея свело скулы – сейчас прозвучит что-то такое…
– Хм… – главврач посмотрел в окно, проследил взглядом за охранником, прогуливающимся по пандусу. – Я их видел в столовой, потом они тут шли по дорожке… туда к вам на склад… в парке гуляли… у меня сложилось впечатление, что твой брат очень сильно любит вашу общую сестру…
– Вот как!? – Андрей старался унять дрожь в руках. – Истории известны случаи кровосмеш… – голос предательски задрожал.
Первый раз Халанский увидел Андрея вместе с «сестрой» Таней не просто гуляющими… году этак в 2000. В кардиоцентре отношения «брата» и «сестры» ни для кого уже не секрет.
– Они просто гуляли, – веско сказал главврач. – Сильно увлеклись беседой… но просто ходили. Думаю, честь твоей сестры не пострадала.
Андрей спрятал руки под стол.
– Да уж… – пролепетал он. – Такое творится… вместо работы…
Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое тиканьем часов и наглым чириканьем воробьёв за окном.
Наконец, Андрей поднялся:
– Ладно… спасибо…
Пробормотав еще что-то несвязное, обошёл вокруг стола, пожал на прощание главврачу руку и быстро вышел.
«Халанский всё понял, но он очень мудрый человек и не сделает ничего лишнего, – успокаивал себя Андрей, спускаясь к себе в офис. – В конце концов, даже лучше, что он увидел мои недостатки. Это к лучшему. Пускай не думает, что я бездушный робот, методично загребающий деньгу и думающий только о наживе. А то и так слишком много завидует моим успехам».
«Честь не пострадала, – буквально зашипел он, толкая дверь офиса. – Это в офисе не пострадала. А что там после работы – если в рабочее время они гуляли и сильно увлеклись беседой?!»
Первым, кого он увидел, войдя в офис, была Таня. Она сидела за секретарским столом, напротив входа, и что-то смотрела на компьютере. Повернув голову, она радостно улыбнулась:
– Привет! А я тебя тут поджидаю.